ола и примыкающий к ней парк, засаженный чахлыми деревцами и пыльными кустарниками.
     Сам городок представлял собой беспорядочное скопище самых разнокалиберных строений, среди которых преобладали, впрочем, одноэтажные кирпичные бунгало. Дома располагались группами, образующими, по-видимому, городские кварталы, хотя порой между ними не было даже улиц, а только глийристые пустыри.
     - Ты никогда не пробовала тако, Мелина?
     - Никогда. Я их даже не видела. А что это такое?
     - О, это очень вкусно! Кстати, я проголодался, а ты? - И, не слушая ее ответа, он остановился у небольшого павильона. Павильон был настолько мал, что в нем лишь чудом помешалась микроволновая печь, однако в продаже, кроме гамбургеров, значились также тако и цыплята-гриль.
     - Тот стакан воды, который я выпил у Лонгтри, вряд ли содержал достаточно калорий, - добавил Харт, и Мелина согласно кивнула. Впрочем, сама она о еде почти не думала, хотя ее завтрак едва ли был более сытным. Все ее помыслы сосредоточились на горе, которая возвышалась над ровной как стол пустыней к западу от городка. На вершине горы и располагался поселок брата Гэбриэла - конечная цель их путешествия.
     Харта тоже одолевали предчувствия, но, справившись с ними, он спросил, что она будет есть.
     - Что-нибудь вкусненькое, - рассеянно ответила она.
     Выйдя из машины, Харт склонился к окошку. Как он и ожидал, внутри павильончика был только один человек, который принял заказ, выбил чек, потом поджарил в духовке булочки с кусками курятины и протянул их Харту.
     Есть они устроились в кузове пикапа, откуда также открывался вид на гору.
     - Кетчуп? Соль? - спросил Харт, протягивая Мелине баночки.
     - Спасибо.
     - Знаешь, Мелли, а неплохо было бы назначить тебе свидание.
     - Что-что?
     - Ну, свидание... Ужин вдвоем в ресторане, кино и все такое...
     - Я бывала в ресторанах, - сказала Мелина весело. - Представь себе, я даже умею управляться с ножом и вилкой! - Она явно пыталась направить разговор в шутливое русло.
     - Я тоже. Но пользуюсь ими, только когда у меня соответствующее настроение.
     Они улыбнулись друг другу, но их улыбкам не хватало чего-то весьма существенного. Далекая гора маячила в вечерней мгле, словно грозовая туча. Должно быть, поэтому их попытки поддерживать легкую беседу были обречены на неудачу.
     Даже Харту было не по себе, хотя он привык к опасностям и риску. Как выяснилось теперь, храбрым и уверенным в себе легко было быть в Далласе. Теперь же, когда от поселка их отделяло чуть более двух миль, он не мог не думать о том, как именно они собираются проникнуть на его территорию, которая, судя по огням, неплохо охранялась. У Хрдма, служившего резиденцией брату Гэбриэлу, несомненно, была своя охрана, и любая попытка проникнуть в него - удачная или неудачная - была сопряжена с немалым риском.
     ...И чревата самыми серьезными последствиями. Именно это и заставило его задуматься о том, что он будет делать, когда выйдет в отставку.
     До самого недавнего времени - а если точнее, то до поездки в Даллас - Харт считал, что его будущее должно быть сколь возможно беззаботным, безоблачным, радужным. Но теперь, встретив Лонгтри, увидев своими глазами, как он живет, выслушав его доводы, Харт неожиданно почувствовал в себе растущее желание сделать что-то, чтобы изменить к лучшему жизнь коренных американцев, которые, как и сто лет назад, прозябали в нищете и невежестве.
     К своему индейскому происхождению Харт всегда относился спокойно - должно быть, потому, что он не был чистокровным индейцем. Осознать свое близкое родство с этим народом ему помогли Лонгтри и, как ни странно, Дейл Гордон, написавший на стене кровью Джиллиан: ?Индейская подстилка?. Харт понимал, разумеется, что Гордону было не до обстоятельств его происхождения (скорее всего он о них просто не знал, а ориентировался исключительно на его внешность), и все же тот факт, что его назвали индейцем, сильно на него подействовал. Раньше он редко об этом задумывался, но сейчас ему вдруг показалось очень важным доказать всем - и себе в первую очередь, - что он действительно индеец. Почти сорок лет это знание дремало в нем и теперь вдруг воспламенилось всего от нескольких слов - и написанных этим психом Гордоном, и произнесенных Лонгтри, - произнесенных, несомненно, с дальним прицелом. Кроме того, существовала еще Мелина... Стоп, оборвал себя Харт. А при чем здесь Мелина? Но она-то как раз была больше всех при чем. Харт осознавал, что его раздирает глубокий внутренний конфликт. Например, он никак не мог понять, влечет ли его к Медине единственно потому, что она была столь совершенной копией своей покойной сестры, или дело в чем-то другом. Сначала Харт думал, что во всем виновато только феноменальное физическое сходство Мелины и Джиллиан, но теперь ему казалось, что это далеко не все. Однако, чтобы разобраться в этом вопросе, ему нужно было снова испытать близость с Мединой - хотя бы для того, чтобы узнать, что он потерял, не поцеловав ее в губы. В то же время Харт не смел думать о ней после того, как заявил, будто влюблен - до сих пор влюблен - в Джиллиан, что было чистой правдой.
     И с каждой минутой, которую они проводили вместе, положение усложнялось все больше. Харт не мог контролировать свои чувства к Мелине; хуже того, он не мог даже разобраться в них. Каждый раз, когда он пытался предпринять что-то, положившись на удачу - а иного способа узнать, что правильно, а что нет, кроме как подбросить монетку, у него, пожалуй, и не было, - Харт непременно попадал впросак. А мириться с этим ему было нелегко, так как Харт привык решать все свои проблемы быстро и рационально. Он знал: если существует проблема, нужно добраться до ее причин и устранить их. Вот и все, что требуется. И никаких терзаний.
     Но трудности, с которыми он столкнулся теперь, были иного рода.
     Впрочем, стоп! Сначала нужно разобраться с братом Гэбриэлом, который засел в своем Храме, как в неприступной крепости. - НАСА не освещает так ракету-носитель во время ночного запуска, как брат Гэбриэл - свой поселок, - заметил он, выбрасывая пустые пакеты и стаканы в мусорный бак. Потом Харт развернул пикап и направил машину к центру города.
     Если он и Мелина, рассуждал Харт, решат пойти нормальным путем и попробуют добиться официальной аудиенции у брата Гэбриэла, на это уйдет время, за которое их смогут настичь люди Лоусона или ФБР. Но даже если им удастся провернуть дело достаточно быстро, вряд ли им позволят спокойно расхаживать по самому поселку и тем более - по Храму, задавая вопросы и заглядывая в темные углы и стенные шкафы, где, быть может, пылится не один скелет. Они увидят только то, что брат Гэбриэл позволит им увидеть, а их это не могло устроить.
     Если же они предпочтут другой, тайный путь и если им даже удастся перебраться через ограду незамеченными... Даже не закрывая глаз, Харт представлял себе набранные огромными буквами заголовки газет: ?ЗНАМЕНИТЫЙ АСТРОНАВТ ЗАДЕРЖАН ЗА НАРУШЕНИЕ ГРАНИЦ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ! НАСА ОТРЕКАЕТСЯ ОТ СВОЕГО ЛУЧШЕГО КОМАНДИРА! ПСИХИЧЕСКОЕ ЗДОРОВЬЕ КОМАНДИРА КОСМИЧЕСКОГО ?ЧЕЛНОКА? ПОД ВОПРОСОМ!?
     Именно так, а может быть, и похлеще, будет написано в газетах, и репортеры, безусловно, будут правы. Попытка пробраться в поселок незамеченными будет чистым сумасшествием, и Харт даже испытал облегчение, когда ему в голову закралась предательская мыслишка, что, дескать, еще не поздно умыть руки. И вовсе не обязательно бросать Мелину на произвол судьбы - достаточно только позвонить агенту Тобиасу, и федералы доведут дело до конца уже без их участия. В этом случае его имя скорее всего даже не будет упомянуто.
     Если он сам не захочет...
     Нет, черт возьми, он так не поступит, решил Харт еще до того, как мысль эта успела окончательно оформиться. Он должен досмотреть пьесу до конца, пусть даже в последнем акте на партер, где было его место, обрушится балкон и крыша в придачу!
     Офис шерифа, который они заметили несколько ранее, представлял собой отдельно стоящее одноэтажное кирпичное здание. Свернув к нему, Харт загнал пикап на стоянку перед главным входом и вырубил двигатель.
     - Ну, а теперь что? - спросил он.
     Мелина нервно закусила губу.
     - Не знаю. Наверное, надо войти, поговорить с шерифом по душам и посмотреть, как он будет себя вести.
     - Это и есть твой план?
     - Предложи что-нибудь получше, - огрызнулась она.
     Харт толкнул дверцу, спрыгнул на землю и двинулся вокруг пикапа, чтобы помочь ей выйти, но, когда он обогнул машину, Мелина уже стояла у крыла, зябко потирая руки. Городок располагался на небольшой возвышенности, и здесь было заметно холоднее, чем в долине.
     - Хочешь, дам куртку? - спросил он.
     - Не стоит, я думаю - внутри будет теплее.
     Но к дверям офиса была скотчем прилеплена записка, в которой сообщалось, что шериф ?скоро будет?. О том, как именно ?скоро? и как давно он ушел, шериф благоразумно умалчивал.
     - Ну и что должно означать это ?скоро?? - недовольно спросил Харт.
     - Что же это за шериф, который бросает свою контору и исчезает неизвестно куда?! - поддержала его Мелина, вставая на цыпочки и заглядывая в окно. Внутри шерифского офиса было темно и пусто. - У него что, нет помощников? - спросила она уже несколько растерянно.
     - Они могли поехать на вызов или с обходом, - сказал Харт, но Мелину эта непредвиденная задержка явно раздосадовала.
     - Значит, у нас нет другого выхода, кроме как подождать внутри, - сказала она, недовольно скривив губы.
     Дверь оказалась не заперта, и они вошли. Шериф, очевидно, предвидел, что ночь будет холодной, так как оставил центральное отопление включенным.
     - Что ж, по крайней мере, не замерзнем, - пожал плечами Харт, вешая куртку на крючок возле двери. - Здесь как в духовке - пироги можно печь!
     Офис шерифа представлял собой просторную квадратную комнату, от которой уходил в глубь дома длинный темный коридор. Стены комнаты были завешаны стандартными листовками ?Разыскивается...?; одну из них почти целиком занимала подробная карта округа, а в углу стояли три металлических Ишкафа-картотеки, однако, судя по тому, что стол Ритчи был Шдевственно чист, сотрудники шерифской службы не особенно утруждали себя бумажной работой.
     Заметив это, Харт поспешил поделиться своим открытием с Мелиной, но обнаружил, что ее нет в комнате. Оказалось, она пошла в коридор, чтобы осмотреть остальные комнаты.
     - Эй, что там? - окликнул ее Харт.
     - Маленькая комнатка с включенной кофеваркой и туалет, - отозвалась Мелина и вдруг громко вскрикнула: - О, Вождь, нет!...
     Не раздумывая, Харт ринулся на выручку. Впопыхах он задел локтем о дверной косяк, да так сильно, что из глаз у него посыпались искры, а рука онемела, однако это не остановило его. В три прыжка преодолев коридор, он оказался перед зарешеченной камерой, в которой на полу лежала Мелина.
     Харт так разогнался, что не сумел остановиться вовремя и по инерции влетел в камеру. Каблуки его ботинок пронзительно скрипнули по кафельному полу, когда, с трудом затормозив, он опустился на колени рядом с Мелиной. Она прижимала что-то к груди и негромко скулила.
     - Что за черт?! - Харт обнял ее за плечи. - Что случилось, Мелли?
     - О, Вождь, мне так жаль! - всхлипнула она. - Прости меня, пожалуйста!
     И с этими словами она широко размахнулась и с силой ударила его по голове чем-то тяжелым и твердым, что она сжимала в руке. Удар пришелся ему по скуле, рана на которой только начинала заживать.
     От неожиданности, и от удара тоже, Харт покачнулся и сел на пол, широко разбросав ноги. Прижимая руку к скуле, он воскликнул:
     - Что за...
     Мелина проворно вскочила на ноги и бросилась вон из камеры. Лязгнула закрываемая дверь, звонко щелкнул замок. Прижимаясь спиной к противоположной стене коридора, Мелина выпустила из рук тяжелое бронзовое пресс-папье, которое она, очевидно, незаметно взяла с шерифского стола.
     В голове у Харта гудело, но он ухитрился подняться на ноги. По лицу его текла кровь, но он не замечал этого до тех пор, пока не схватился за прутья решетки и не увидел, что рука испачкана красным.
     - Что ты задумала, Мелли?! - проревел он.
     Мелина часто дышала сквозь полуоткрытые губы, широко раскрытые глаза смотрели на него с отчаянием и ужасом.
     - Прости, - снова повторила она, - но... я иду туда. В Храм...
     Харт с такой силой затряс решетку, что язычки замка заходили в пазах.
     - Открой немедленно!
     Мелина отрицательно покачала головой и, не отрываясь от стены, начала медленно отступать к выходу.
     - Двоих они ни за что не впустят! - объяснила она и прикусила губу, стараясь сдержать подступившее к горлу рыдание. - Прости, что мне пришлось ударить тебя. Прости меня за все, Вождь!
     Харт еще крепче ухватился за прутья решетки и прижался к ней лицом.
     - Мелина...
     - Нет. - Она крепко зажмурилась, словно это помогло бы ей не слышать обращенные к ней слова. - Я должна сделать это одна. Она... Джиллиан была моей сестрой, поэтому я должна отомстить за нее сама, без... без твоей помощи. Я не хочу, чтобы ты пострадал, в том числе и от последствий. Ты этого не заслужил, а последствия будут - я в этом не сомневаюсь.
     - Послушай меня, Мелина! - перебил Харт своим самым грозным тоном. - Если ты отправишься туда одна, тебя убьют - и все. И ничего ты этим не добьешься. Другое дело, если мы пойдем вместе.
     - Если кого и убьют, то не меня, а тебя. Меня он не тронет. И ты знаешь почему.
     - Ты не можешь знать наверняка, и никто не может! Выпусти меня отсюда, и мы...
     - Он меня не тронет. Не посмеет, - повторила Мелина почти спокойно.
     - Но почему, черт возьми, ты так в этом уверена?!
     Мелина сглотнула, потом повернулась и бросилась по коридору прочь.
     - Потому что у меня есть секретное оружие! - крикнула она через плечо.
     Последние несколько дней напряженной работы начинали сказываться - Тобиас это чувствовал. В случае необходимости он мог обходиться всего несколькими часами сна в сутки, однако прошедшие дни были слишком тяжелыми и напряженными - чего стоили одни переезды с места на место, да еще через несколько часовых поясов! А если прибавить к этому сложность расследования и выпитое виски, то ничего удивительного, что у него буквально слипались глаза.
     Дело, которое он расследовал, было действительно уникальным. Про себя Тобиас называл его ?многослойным?. На поверхности, конечно, лежало убийство Джиллиан Ллойд. Внешне оно было простым, но за ним, словно звенья одной цепи, тянулось самоубийство Дейла Гордона, нападение на Мелину лжеагентов ФБР, смерть Линды Крофт, убийство Джема Хеннингса и его предполагаемое участие в убийстве все той же Джиллиан Ллойд. Казалось, круг замкнулся, но Тобиас чувствовал, что на самом деле это никакой не круг и что, когда он сумеет распутать эту цепочку, звено за звеном, последним в ней окажется брат Гэбриэл. А если ему удастся доказать хотя бы что-то из того, в чем он подозревал сладкоречивого проповедника, дело может получиться очень, очень громким.
     Всего час назад, вдохновленный разговором с Люси Майрик, он взял в руки материалы полицейского расследования дела об убийстве Джиллиан Ллойд, однако довольно скоро Тобиас начал клевать носом, не в силах сосредоточиться на том, что он читал.
     Если бы только знать, что искать! В таком случае у него был бы дополнительный стимул, позволяющий надеяться на приз в этих поисках иголки в стоге сена. Но сейчас он вовсе не был уверен в том, что среди вороха слов и цифр действительно находится искомое сокровище. Скорее наоборот - было вполне возможно, что среди бесчисленных бумаг, отчетов, протоколов, актов экспертиз он не найдет ничего достойного внимания. В конце концов, он видел эти документы не в первый раз и, уж наверное, давно бы заметил что-то, что могло послужить ключом к расследованию преступной деятельности брата Гэбриэла. Да и Лоусон тоже был достаточно опытным детективом и не пропустил бы ничего представляющего интерес для следствия.
     Все же Тобиас сделал над собой усилие и, еще раз перелистав дело, суммировал про себя факты, которые он уже знал.
     Место преступления.
     Биография Дейла Гордона и его психопрофиль.
     Показания Мелины, Кристофера Харта, Джема Хеннингса и соседки, которая первой обнаружила тело Джиллиан Ллойд.
     Отчет судебно-медицинской и трассологической экспертиз.
     Информация о клинике ?Уотерс?.

***

     Агент Тобиас считал - им всем крупно повезло, что корпорация ?Уотерс медикал лабораториз? не стала раздувать скандал, а наоборот - пошла на сотрудничество с полицией и ФБР. По распоряжению председателя совета директоров корпорации персонал клиники помогал агенту Паттерсону в поиске доноров и вообще оказывал всяческое содействие, что, разумеется, заметно ускорило дело. Агент Тобиас не раз содрогался в душе, представляя, сколько времени потребовалось бы, если бы каждого донора и каждого сотрудника клиники приходилось вызывать повесткой, причем даже это не гарантировало получения полных и достоверных сведений. К счастью, персонал клиники был, казалось, искренне возмущен деятельностью Гордона, поставившего под удар репутацию всей корпорации, а не одного ее далласского отделения.
     Положив папку с делом на одеяло, агент Тобиас прислонился к спинке кровати и закрыл глаза. По телевизору снова показывали ?Ваше здоровье!?, и он с удовольствием слушал диалоги, время от времени сонно улыбаясь шуточкам Сэма и Вуди. Но даже эта остроумная комедия оказалась бессильна перед его усталостью. Голова Тобиаса потихоньку склонилась набок, и он начал погружаться в глубокий, крепкий сон.
     Но за мгновение до того, как заснуть по-настоящему, он вдруг вспомнил что-то важное - что-то такое, что он недавно видел или читал.
     Очнувшись, Тобиас вскинул голову и с трудом открыл глаза, испугавшись, что, если сейчас он не ухватит промелькнувшую в мозгу мысль, потом будет поздно - он ее просто-напросто забудет - ?заспит?, как выражались у него в отделе. Но он никак не мог вспомнить, что же это было. Мысль была слишком коротка, слишком слаба, чтобы ее можно было так легко восстановить.
     Но Тобиас знал - она, эта мысль, уже поселилась в нем, начала пробиваться из глубин сознания. И она была важна по-настоящему!
     - Думай же, черт возьми, думай!.. - пробормотал он, слегка пристукнув кулаком по кровати, и, крепко зажмурив глаза, с силой потер их другой рукой.
     Мысль снова промелькнула на дальних границах сознания, и Тобиас замер, чтобы ненароком ее не спугнуть. Понемногу она становилась ярче, отчетливее, и вот настал момент, когда Тобиас уже не боялся ее потерять. Вот оно! Открыв глаза, он схватил в руки папку с делом и принялся с лихорадочной поспешностью перелистывать подшитые документы, пока не нашел то, что было ему нужно.
     Просмотрев первый лист документа, он быстро перевернул его, едва не вырвав в спешке, и впился взглядом во вторую страницу. Нужный абзац Тобиас нашел не сразу, но вот глаза его наткнулись на две короткие строчки.
     Он внимательно прочел их. Потом перечитал еще раз. Откинулся на подушку и долго лежал, тупо глядя в экран телевизора. Он не слышал слов, не узнавал лиц знакомых персонажей. Обнаруженный им факт мог показаться совсем незначительным, и действительно - до сегодняшнего вечера его полностью заслоняла информация, выглядевшая куда более важной, но Тобиас знал, что на самом деле он был ключевым.
     Он мог серьезно повлиять на все дело. Повернуть его, как не снилось самой Агате Кристи.
     Осознав это, Тобиас соскочил с кровати, натянул брюки и рубашку и, выскочив за дверь, побежал по галерее мотеля к номеру Лоусона.

ГЛАВА 38

     Когда склон сделался слишком крутым, начался самый настоящий горный серпантин. Узкая дорога не освещалась, что делало езду по ней особенно опасной. В довершение всего ее ладони стали скользкими от пота, и ей приходилось стискивать руль неуклюжего пикапа до боли в кистях, чтобы удержать машину на асфальте и не врезаться в ограждение.
     К счастью,