бы это было возможно. Позже, на этой  неделе,  я  вырвусь  в
Нью-Йорк. Дай мне несколько дней, чтобы я мог все подготовить.
   - Обещаешь?
   - Обещаю.
   Она натянула платье  и  даже  вернула  шарф  на  прежнее  место.  Рубашка
Алистера была безнадежно измята; он надеялся только на то, что под  пиджаком
будет незаметно. На колене застыло  пятно,  но  от  этого  уже  некуда  было
деться.
   Ясмин достала из сумочки чек и положила его на стол.
   - Я надеюсь, этот вклад не принесет мне неприятностей.
   - Неприятностей? - переспросил Алистер, завязывая галстук.
   - Хм. Один вклад мне уже вышел боком. Помнишь, я рассказывала  тебе,  что
перевела деньги Джексону Уайлду под своим настоящим именем?
   - Да? В самом деле? Ты тогда сказала,  что  стоит  попробовать  дать  ему
взятку.
   - Да, но ничего  не  вышло.  Я  лишь  потеряла  тысячу  долларов,  а  это
непозволительная  роскошь  для  меня.  Мое  сопроводительное   письмо   было
возвращено с пометкой: "Отлично придумано". Я так и не узнала, сам ли  Уайлд
или кто-то из его лакеев написал это,  но,  очевидно,  священник  взяток  не
брал.
   - Или так, или ты мало предложила.
   - Ты прав. Но, как бы то ни было, помощник  окружного  прокурора  Кассили
докопался до этого. Он звонил мне в Нью-Йорк.  Я  чистосердечно  призналась,
что пыталась опорочить Уайлда, дав ему взятку, лишь бы он оставил нас с Клэр
в покое. Кассили попросил показать ему то письмо, но я его  выбросила  сразу
же, как только прочитала. Но это еще  не  все.  Втайне  от  меня  Клэр  тоже
посылала Уайлду деньги. Она мне всю плешь проела, ругая, что я утаила от нее
свою затею со взяткой. Но я утерла ей нос, напомнив, что и  она  умолчала  о
своем переводе.
   Так что мы здорово поскандалили.
   - Ну и в чем проблема?
   - А проблема в том, что Кассиди не верит нашим объяснениям.
   - Судя по газетам, он пытается из ничего наскрести целое уголовное  дело.
Не волнуйся насчет этого.
   - Я-то не волнуюсь. Все пройдет и забудется. - Она искоса  посмотрела  на
него и подмигнула. - К тому же у меня есть роскошное алиби на ту ночь, когда
был убит проповедник, не так ли?
   - Да. Ты была в Нью-Йорке.
   - Нет, я в шестьдесят девятый раз трахалась с гобой. - Рассмеявшись,  она
открыла ящик его стола и швырнула туда свои трусики. - Небольшой сувенир  на
память, сэр.
   - Мне от тебя на память ничего не нужно. - Он не зря был политиком. Знал,
когда и как нужно действовать  наверняка.  Сейчас,  чувствуя  опасность,  он
притянул Ясмин к себе. Обнявшись,  они  поцеловались.  Его  поцелуй  скрывал
нетерпение, се поцелуй - отчаяние, которого, впрочем,  конгрессмен  старался
не замечать.
   Наконец Ясмин собралась уходить. Он проводил ее до двери.  Уже  нажав  на
ручку двери, она вдруг обернулась:
   - Алистер, если я когда-нибудь узнаю, что ты меня  обманываешь,  знай:  я
способна на все.
   - Обманываю? Есть веши, которые мужчина скрыть не может.  -  Он  взял  ее
руку и провел ею по ширинке брюк.
   На этот раз, как ни удивительно, она не была настроена на ласку. Рука  ее
не продолжила любовной игры, предложенной Алистером.
   - Я просто подумала, что тебе следует об этом  знать,  дорогой.  В  таких
случаях я не теряю голову, не схожу с ума. Но расплачиваюсь за все сполна.
   Что-то в ее тихом голосе насторожило Алистера. Открывая дверь,  он  успел
натянуть  приветливую  улыбку,  дабы  предстать  в  подобающем  виде   перед
секретаршей. Прощаясь, они с  Ясмин  пожали  друг  другу  руки.  Конгрессмен
сердечно поблагодарил Ясмин за финансовую поддержку,  которую  она  оказала,
хотя и не являлась жительницей его штата. Ясмин вышла в  сопровождении  двух
телохранителей, втиснутых в дешевые черные костюмы.
   - О, я потрясена! - в порыве чувств воскликнула мисс Бэйнз, прижимая руки
к своей костлявой груди. - Нет, вы можете себе представить?
   - Нет, не могу.
   -  Она  все-таки  бесподобна.  От  такой   знаменитости   можно   ожидать
высокомерия, самодовольства, а она - как все нормальные люди.
   - Хм. Что ж, вернемся к работе, мисс  Бэйнз.  Пожалуйста,  не  соединяйте
меня ни с кем, кроме миссис Петри.
   - О, она уже звонила, пока вы были заняты с Ясмин. Его охватила паника.
   - Я ей сейчас же перезвоню.
   - Это необязательно. Она просто уточнила время вашего рейса. Сказала, что
встретит вас в аэропорту.
   - Что ж, прекрасно. - Он уже было направился в свой  кабинет,  как  вдруг
обернулся, словно его внезапно осенило:
   - Кстати, вы ей сказали, что ко мне приходила Ясмин?
   - Нет.
   - Я  ей  сам  скажу  сегодня  вечером.  Белль  как-то  говорила  об  этой
топ-модели. Мечтает быть такой же изящной. -  Посмеиваясь,  он  потер  мочку
уха, зная, что этот жест придает ему мальчишеский вид и добавляет симпатии--
Женщины всегда хотят быть такими же костлявыми, как  фотомодели.  Всю  жизнь
мучаюсь - не могу понять почему. Это же так  непривлекательно.  Да,  кстати,
она оставила чек на пятьсот долларов. Конечно, мы  любым  суммам  рады,  но,
право, не стоит вокруг этого вклада устраивать бум. Думаю,  это  был  скорее
рекламный трюк.
   Алистер зашел в свой кабинет  и  прикрыл  дверь,  надеясь,  что  выглядел
вполне  убедительным  -  дал  понять,  что  расценивает  визит  Ясмин  и  ее
финансовую поддержку не более как красивый жест избалованной знаменитости.
   Уже сидя за рабочим столом, он открыл  ящик  и  вытащил  оттуда  трусики,
яростно сжав в кулаке тонкое кружево. Это  уже  было  слишком.  В  некоторой
степени он потерял контроль над ситуацией. Ему совсем ни к чему  еще  и  эти
проблемы в довершение ко всем остальным. Надо поскорее уладить их. Но как?
   Ясмин уже успела доставить ему  хлопот  больше,  чем  все  его  остальные
любовницы, вместе взятые. И хотя ее скрытые угрозы особо не пугали его,  кто
мог сказать, что  выкинет  такая  непредсказуемая  женщина?  Пожалуй,  к  ее
предупреждениям стоит отнестись более серьезно.
   Стоит ей только захотеть, и жизнь его может превратиться в ад. У нее есть
связи с прессой, она вхожа в высокие сферы, так что вполне  может  поставить
крест на его шансах в избирательной кампании.  Она  может  разрушить  и  его
семью. Черт побери, ему нравилось, как устроена его жизнь,  и  он  вовсе  не
хотел что-либо менять.
   - Проклятье, - пробормотал он, обхватив руками голову.
   На этот раз он действительно не видел выхода.
   Единственным решением проблемы было покончить с этой связью. Он, конечно,
жертвует классной любовницей, но, с другой стороны, на карту поставлены  его
благополучие и карьера, в случае  если  все  всплывет  наружу.  Запихивая  в
карман пиджака крамольный сувенир с намерением избавиться от  него  позднее,
он твердо решил, что при первой же возможности скажет Ясмин о том, что между
ними все кончено.

Глава 12

   Клэр примеряла на манекене готовую выкройку, когда в ее  студии  раздался
телефонный звонок.
   - Клэр, включай Си-эн-эн. Быстрее. - Это была Ясмин. Они не разговаривали
вот  уже  несколько  дней  -  с  тех  пор  как  поссорились  из-за   щедрого
пожертвования Ясмин министерству Джексона Уайлда.
   - В чем дело?
   - Скоро узнаешь,  и  представляю,  что  с  тобой  будет.  Поспеши,  а  то
пропустишь. - Ясмин повесила трубку.
   Заинтригованная, Клэр включила  портативный  телевизор.  Поскольку  Ясмин
заранее подготовила ее, Клэр не удивилась, увидев на  экране  Ариэль  Уайлд.
Интервьюер  задавал  ей  вопрос  о   недавней   демонстрации   возле   офиса
"Французского шелка", в организации  которой  вдова  признавалась  без  тени
смущения.
   - Нашим противникам хотелось бы, чтобы со смертью Джексона  мы  отступили
от борьбы, которую вели против порнографии. Позвольте мне заверить  их,  что
мы не отступим.
   - Почему вы избрали объектом своей критики  именно  каталог  "Французский
шелк"? Ведь есть гораздо более откровенные издания, - задал вопрос репортер.
   Ариэль сладко улыбнулась.
   - Издатели этих журналов, о которых вы только что  упомянули,  во  всяком
случае, не пытаются скрыть то, чем занимаются. Питая глубокое  отвращение  к
их продукции, я в то же время не могу не отдать должное их честности. Они не
лицемерят, как мисс Лоран, у которой даже не хватает  смелости  вступить  со
мной в полемику.
   - Ее каталог отличает большой вкус, миссис Уайлд.  Он  чувствен,  да,  но
едва ли его можно назвать непристойным.
   - Он изображает мужчин и женщин на грани соития. Что же, кроме похоти, вы
можете испытать, глядя на эти снимки? Явно смутившись, репортер закашлялся.
   - Фотографии вряд ли намекают...
   - Так вы согласны, что они сделаны с намеком на непристойность?
   - Я этого не говорил. - Репортер спешно обратился к  своим  записям,  но,
прежде чем он успел задать следующий вопрос, Ариэль сказала:
   - Я  думаю,  стоит  обратить  внимание  на  тот  немаловажный  факт,  что
предприятие мисс Лоран находится именно в Нью-Орлеане.
   Репортер клюнул на наживку:
   - Немаловажный в каком смысле? Ариэль сделала вид, что размышляет.
   - Будет лучше, если я не буду развивать эту тему. Мой адвокат посоветовал
мне избегать ее. Однако я чувствую настоятельную необходимость  подчеркнуть,
что один из самых критикуемых моим мужем объектов  находится  именно  в  том
городе, где он был убит.
   У Клэр потемнело в глазах. В гулкой тишине пустынной комнаты раздался  ее
глубокий вздох. Она вдруг осознала, что направляется к телевизору, хотя и не
заметила, как встала с кресла. Вы хотите сказать, что  мисс  Лоран  каким-то
образом причастна к убийству вашего мужа? - спрашивал репортер.
   - Ее допрашивали в окружной прокуратуре, - уклончиво ответила Ариэль.
   - На основании каких фактов?
   - Мне ничего  об  этом  не  известно.  Я  уверена,  что  ее  допрашивали,
основываясь на ее происхождении. Репортер озадаченно посмотрел на нее.
   -  Клэр  Лоран,  -   продолжала   Ариэль,   -   незаконнорожденная   дочь
душевнобольной женщины. - Она потупила взгляд и придала  лицу  сочувственное
выражение. - С таким бесконтрольным воспитанием неудивительно, что ее личная
жизнь и  профессиональная  деятельность  подвержены  лишь  логике  страстей.
Подумайте об этом. Она, безусловно, талантлива. Но почему  она  растрачивает
свой талант, создавая столь непристойные модели белья, да еще  и  рекламируя
их в такой вульгарной манере? И почему, кстати, она выбрала себе  в  деловые
партнеры женщину, которая вот уже многие годы  с  гордостью  афиширует  свой
аморальный образ жизни?
   - Вы имеете в виду фотомодель Ясмин?
   - Да. Эти три женщины - мисс Лоран,  се  мать  и  Ясмин  -  являют  собой
образчик такой низкой морали, что, я уверена, в прокуратуре задались тем  же
вопросом, что и я: а единственная ли их вина - издание порножурнала?
   Клэр выключила телевизор. Еще одно слово с экрана -  и  она  готова  была
взорваться. От ярости застучало в висках, кровь хлынула к голове, мочки ушей
налились, глаза застлала пелена.
   Ариэль Уайлд вела себя с нескрываемой наглостью. Как смела она вещать  на
всю страну о своих  подозрениях?  До  сих  пор  Клэр  игнорировала  яростную
критику, которую Ариэль высказывала в адрес каталога, но теперь ее обвинения
перекинулись на личности. Она не только порочила Мэри Кэтрин  и  Ясмин,  но,
что самое страшное, обвиняла Клэр в убийстве. Сколько же еще  можно  сносить
ее выходки и молчать? Пассивным сопротивлением таких, как Джексон  и  Ариэль
Уайлд, не проймешь. Пришло время действовать.
   Расхаживая по комнате, Клэр  взвешивала  все  возможные  варианты  своего
реванша. Как бы ни была ей отвратительна сама мысль об  этом,  но,  пожалуй,
публичного заявления на этот раз было не  избежать.  Немного  поостыв,  Клэр
набрала телефонный номер.
   - Служба новостей.
   - Говорит Клэр Лоран.
   Она начала с местного информационного агентства.  Поскольку  в  последнее
время имя Клэр достаточно часто мелькало в сводках  новостей,  ее  мгновенно
узнали.
   - Да, мадам. Чем могу быть вам полезным?
   - Как я могу связаться с Си-эн-эн?
   - Мы иногда готовим для них материалы. Я могу переговорить с ними.
   - Если их интересует моя реакция на выступление Ариэль  Уайлд,  пусть  их
репортер свяжется со мной.
   - Да, мадам. Я уверен, вам тут же перезвонят.
   - Я жду у телефона.
   Клэр повесила трубку, ненавидя себя за то, что только  что  сделала.  Она
всегда  считала,  что  частная  жизнь  -  это  свято,  неприкосновенно.  Она
ревностно оберегала ее от посторонних глаз, и не только из-за  Мэри  Кэтрин,
но и потому, что интуитивно чувствовала, что известность такого рода унижает
человеческое достоинство. В отличие от Ясмин, которая не  мыслила  себя  без
фанфар и блеска прожекторов, Клэр предпочитала оставаться в тени.  Потому-то
в сознании многих каталог "Французский шелк" ассоциировался именно с Ясмин.
   Клэр возмущало, что  ее  все-таки  вынуждают  к  публичной  схватке.  Она
боялась ее. Нужно было найти такие слова для своего интервью, которые  могли
бы начисто отмести обвинения Ариэль Уайлд и в то же время сохранить в  тайне
то, что никому знать не следовало.

***

   На следующий вечер она, лежа в постели, просматривала видеозапись  своего
интервью для Си-эн-эн, когда вдруг зазвонил телефон. Сначала она  не  хотела
отвечать на звонок. Затем, повинуясь какому-то инстинкту, она все-таки взяла
трубку, но лишь молча приложила ее к уху.
   - Клэр, вы слушаете?
   - Кассиди?
   - Почему вы молчите?
   -  Потому  что  каждый  раз,  когда  я  снимаю  трубку,  слышу  там  одни
ругательства.
   - Люди Уайлда?
   - Несомненно. Выкрикивают оскорбления, потом бросают трубку.
   - Мне кажется, Ариэль в бешенстве. Сначала - провал того пикета. Хотя она
и  получила  телерекламу,  о  которой  мечтала,  но  благодаря  неожиданному
вмешательству Мэри  Кэтрин  люди  ее  предстали  типичными  головорезами.  А
сегодня, вдобавок ко всему, вы действительно поставили ее на место. Я  видел
ваше выступление.
   - Это не было выступлением.
   - Ну, речь, - поправился он. - Вы хорошо говорили.
   - Я не шутила и готова отвечать за каждое свое слово. Если  Ариэль  Уайлд
или кто-либо из ее организации позволят себе вновь  порочить  мою  мать  или
Ясмин, я подам иск о возмещении морального ущерба, и уж тогда им не избежать
финансового краха.
   - Вы были очень убедительны.
   - Спасибо.
   - Но вы не стали отрицать ее завуалированные  обвинения  в  том,  что  вы
каким-то образом замешаны в убийстве ее мужа.  -  Он  сделал  паузу,  ожидая
ответа, но Клэр упрямо молчала. В конце концов Кассиди сказал:
   - Если хотите, я могу  договориться,  и  вам  немедленно  поменяют  номер
телефона.
   - Нет, спасибо. Звонки, конечно, раздражают, но вскоре ажиотаж спадет,  и
они прекратятся.
   - Почему вы не включите автоответчик?
   - Это дело принципа. Если я дома, я всегда сама подхожу  к  телефону.  Не
хочу из-за них изменять своим привычкам. Он какое-то мгновение молчал, потом
спросил:
   - Сегодня не было пикетчиков под окнами?
   - Нет, - ответила она, улыбнувшись в первый раз за последние сутки.  -  Я
думаю, мама излечила их от митинговых страстей.
   - Кстати, о вашей матери: Гарри присматривает за ней?
   - Да, она осталась на ночь. А почему вы спрашиваете?
   - Скажу, когда приеду. Встретьте меня внизу.
   - Кассиди, я уже в постели. Я устала.
   Но она уже говорила в пустоту - линия была мертва. Она  швырнула  трубку.
Если ему хотелось видеть ее, мог бы назначить  встречу  на  следующий  день.
Следовало бы проучить его -  пусть  стоит  внизу  и  звонит,  никто  ему  не
откроет.
   Но, спрыгнув с кровати, она тем не менее направилась в  ванную.  Там  все
выглядело так, как и всегда,  но  она  знала,  что  никогда  уже  не  сможет
избавиться  от  незримого  присутствия  этого  человека,  взъерошенного,   в
забрызганной кровью рубашке. Он вел  себя,  конечно,  по-хулигански,  но  ее
женское начало тогда откликнулось на его порыв, как, впрочем, и сейчас,  при
воспоминании о его сильных руках, обнимавших ее талию.
   Она угрожала ему разоблачением, уверяя, что романтическая  интрига  может
пагубно отразиться на ходе его расследования.  Но  не  сказала  одного:  как
боялась этого увлечения она сама.
   Клэр переоделась в джинсы и белый трикотажный пуловер;  ей  не  хотелось,
чтобы он подумал, будто она принарядилась в ожидании встречи с ним. В  лифте
она спустилась на первый этаж. Подходя к  входной  двери,  она  уже  слышала
звонок.
   - Вы пунктуальны, - сказала она, открывая дверь.
   - Одно из моих достоинств.
   Он тоже был не при параде. Она никогда еще не видела  его  одетым  иначе,
как в костюм. На этот раз он был в джинсах, спортивной  рубашке,  поношенной
куртке "Левис" и кроссовках.
   - Почему вы захотели увидеть меня?
   - Выйдите на улицу.
   - Зачем?
   - Мне здесь легче думается.
   Она вопросительно посмотрела на него.
   - Там, в доме, на меня давит обстановка, - добавил он резко.
   Всего в нескольких кварталах от дома  Клэр  жизнь  в  этот  вечерний  час
бурлила, но по обе стороны здания "Французского шелка" улицы  были  темны  и
безлюдны. Когда Клэр вернулась,  поставив  дверь  на  сигнализацию,  Кассиди
мерно расхаживал по мостовой, где совсем недавно маршировали демонстранты.
   - Вы чем-то расстроены, - заметила она.
   - Вам хорошо говорить. - Он остановился и посмотрел ей в лицо. - Этот ваш
сюрприз с денежными переводами...
   - Я же все объяснила.
   -  Да.  И  Ясмин  тоже.  Но   ваши   объяснения   выглядят   не   слишком
правдоподобными.
   - Ну это уж ваша проблема.
   - Пока да, - коротко ответил он. - В котором часу, вы сказали, поехали  в
ту ночь за матерью в "Фэрмон"?
   Клэр не  ожидала  такой  внезапной  перемены  в  разговоре.  У  нее  даже
перехватило дыхание.
   - Я.., что точно не помню, но думаю, около полуночи.
   - И что вас так задержало?
   - Простите, не понимаю.
   - Андре Филиппи утверждает, что он позвонил  вам  в  одиннадцать.  В  это
время суток до "Фэрмона" отсюда езды не более пяти минут. Я знаю,  поскольку
только что проделал этот маршрут. Ваша поездка, однако, длилась на целый час
дольше.
   Что же вас задержало?
   - Кассиди, я сказала, что добралась туда около полуночи.
   Это могло быть и в одиннадцать, и в одиннадцать тридцать.
   Я же говорила вам, что не уверена.
   - Вы лжете! - Он с размаху шлепнул кулаком по ладони.
   Клэр в испуге отступила. - Вы не могли выехать в отель  раньше  полуночи,
потому что до этого не разговаривали с Андре. Когда он звонил в одиннадцать,
он  говорил  с  автоответчиком,  не  так  ли?  И  вам  пришлось  ему   потом
перезвонить.
   Он поравнялся с ней.
   - Вас не было дома, когда он звонил в  одиннадцать.  Сегодня  вечером  вы
говорили, что всегда подходите к телефону, когда вы дома,  так  ведь?  Андре
передал вашему автосекретарю, где искать  Мэри  Кэтрин  в  случае,  если  вы
придете и обнаружите ее исчезновение.
   У Клэр бешено застучало сердце.
   - Я могу это объяснить.
   - Приберегите ваши объяснения. Я уже устал от  бесконечной  лжи.  Я  ведь
прав, а? - Он схватил ее за руку и резко притянул к себе. - Прав я?
   Это напугало ее, но с таким произволом она все равно не могла смириться и
ловко вырвалась из его цепких рук.
   - Да, вы правы, - напустилась  она  на  него.  -  У  меня  есть  привычка
заглядывать в мамину комнату, когда прихожу домой.  В  ту  ночь  ее  постель
оказалась пустой, и к тому же исчез чемодан, так что я сразу догадалась, что
произошло. Я уже было собралась выходить из дома искать  маму,  но  заметила
сигнал на автоответчике. Я тут же перезвонила Андре. Он сказал, что встретил
маму в вестибюле "Фэрмона", отвел к себе в кабинет и дал ей немного  хереса.
Когда я приехала туда, она была чуть пьяна и в совершенной  прострации,  как
это бывает с ней во время сильных приступов. Я отвезла ее домой и уложила  в
постель. Это правда.
   - О, я верю вам, Клэр, - сказал он. - Я просто хочу знать, где вас  черти
носили в промежутке между окончанием богослужения  и  по