луслове. Кей, слава Богу, точно жив. Пока их вели с кладбища до грузовика, он непрерывно сыпал ругательствами. Несколько солдат рылись в их вещах в джипе. Один вытащил камеру и объективы. Кей закричал:
     - Не трогай, сука!
     Как и у Лары, руки у него были связаны за спиной, но он бросился вперед и ногой выбил сумку из рук солдата. Солдат ударил его в висок рукояткой пистолета. Кей зашатался и упал на колени, кровь текла из раны на голове, но он упорствовал, с усмешкой сказав солдату:
     - Сразу видно, что твоя мать зачала тебя от осла.
     Понимал тот по-английски или нет, но он бросился к Кею. К счастью, дальнейшей расправы не произошло: Рикардо приказал посадить пленных в грузовик.
     Еще некоторое время солдаты обсуждали, брать ли с собой джип или оставить его у ворот кладбища. Наконец приняли решение, что один из солдат будет следовать на джипе за остальными.
     Кея и Лару втащили в кузов грузовика. Туда же забросили их вещи, включая сумку с камерой и сумку Лары с медикаментами. Солдаты также влезли в кузов, опустили брезент и закрепили его. Теперь пленники ничего не видели, но солдаты тем не менее завязали им глаза. Кей, как Лара и ожидала, оказал сопротивление. Три человека держали его за руки и за ноги, а четвертый завязал ему глаза грязной тряпкой.
     Лара считала сопротивление бессмысленным и только взглядом выразила презрение к своим тюремщикам.
     Дорога оказалась практически непроезжей. Солдаты давно не мылись. В закрытом грузовике стоял невыносимый запах. Лару мучила жажда, но она понимала, что бесполезно просить воды. От ударов о жесткое дно и борта грузовика у нее болело все: спина, руки, ноги. Веревки на запястьях и лодыжках впились в тело.
     Куда их везли и зачем? Сколько им еще ехать? Знают ли солдаты вообще пункт назначения? Что с ними сделают, когда они туда приедут?
     Лара не задавала вопросов. Все равно ей никто не ответит. Только раз они попытались поговорить, за что Кея наказали.
     - Лара? - Его голос был таким же хриплым, как и у нее. - Как ты себя чувствуешь?
     - Кей?
     - Слава Богу, ты еще можешь отвечать...
     - !Silencio! Молчать!
     - Иди куда подальше...
     Послышалась возня, потом стон, и с тех пор Кей с ней больше не заговаривал.
     Лара попыталась отвлечься и мысленно перенестись отсюда в другие края. Но всякий раз, когда она представляла себе закат солнца в пустыне, океанские волны или бегущие облака, она неизменно возвращалась к общей могиле на кладбище, где навеки обречена лежать ее дочь.
     Она никогда не сумеет осуществить задуманного. Тогда почему бы при случае не попробовать бежать и получить пулю, освобождавшую от мучений? Отец Жеральдо и доктор Сото не почувствовали боли. Мгновенный переход в небытие. Как это замечательно. Почему же она цепляется за жизнь? Это сильнее нее. Она должна добиться, чтобы преступники обязательно понесли наказание. Они закопали в ужасную могилу дочь американского посла; что являлось нарушением всеми признанных прав человека. Если ей удастся, она расскажет об этом всему миру.
     Лара имела дело со многими смертельно больными людьми. Но только сегодня она по-настоящему поняла, почему они не хотят расставаться с жизнью. Для чего держаться за жизнь, упрямо хватаясь за малейшую надежду, когда конец неизбежен? И все же сколько раз она становилась свидетелем неприятия человеком самой идеи смерти. Теперь она понимала, что можно существовать в самых немыслимых обстоятельствах.
     Инстинкт выживания сильнее всего на свете. Он помогает сохранить жизнь даже тогда, когда разум уже сдался. Если это было бы не так, она умерла бы, увидев могилу, в которой лежит ее ребенок. Присущее каждому живому существу стремление жить, несмотря ни на что, поддерживало ее в эту страшную ночь.
     Лара задремала и проснулась от того, что грузовик остановился; кругом слышались голоса и движение. Она почувствовала запах дыма и готовящейся пищи.
     - Как, уже приехали? - спросил Кей.
     Ее подняли на ноги и вытащили из грузовика. Руки и ноги затекли и плохо двигались. Она чуть не упала, когда ее подтолкнули вперед, но какой радостью стал свежий ветерок и чистый воздух. Она глубоко вздохнула и попыталась расправить затекшие ноги.
     Внезапно с ее глаз сорвали повязку. Рядом с ней, широко улыбаясь, стоял Рикардо.
     - !Bienvenido! Добро пожаловать! - Она отшатнулась, почувствовав гнилой запах изо рта. - Эль Корасон будет рад приветствовать дорогих гостей.
     Ее удивило, как хорошо он говорит по-английски.
     - Мне надо тоже кое-что сказать Эль Корасону.
     Рикардо рассмеялся.
     - Женщина с чувством юмора. Мне нравится.
     - Я не шучу.
     - Вы ошибаетесь, сеньора. Очень смешно.
     Женщина в грязных солдатских штанах и пропотевшей майке бросилась Рикардо на шею. После продолжительного страстного поцелуя, во время которого он откровенно ее ласкал, женщина промурлыкала:
     - Идем. Я приготовила для тебя еду.
     - Где Эль Корасон? - поинтересовался Ринардо.
     - Он ждет внутри.
     Не прекращая ласки, они направились к грубо сколоченной хижине, поднялись по шатким ступеням и скрылись за занавеской, прикрывавшей вход в дом. И остальных солдат таким же образом приветствовали другие женщины в лагере и подавали им миски с едой, наполняемые из общего котла, висевшего над костром. Они пили кофе из жестяных кружек. Лара довольствовалась бы и чашкой воды. Губа у нее была распухшей и болела.
     Два вооруженных человека сторожили их с Кеем. Увидев Кая сразу после приезда в лагерь, Лара невольно вскрикнула. Он сидел на земле неподалеку от нее, но между ними стояли часовые. Рана на виске подсохла, но выглядела неважно и явно нуждалась в чистке и дезинфицировании; возможно, было необходимо также наложить швы. Она вспомнила о сумке с медикаментами, но напрасно было бы просить ее вернуть.
     Вокруг глаз у Кея образовались черные круги, говорившие о глубокой усталости; наверное, и у нее такие же. Его одежда, как и у нее, испачкалась и пропотела. Солнце с его жгучими лучами еще только всходило, но влажность была столь велика, что сырой тяжелый туман лежал на вершинах деревьев, окружавших поляну.
     Кей не спускал с нее упорного взгляда, словно что-то хотел сказать, но Лара и без него понимала, как опасно их положение. Он показал ей глазами на сумку с камерой. Один из солдат вытащил ее и другие их вещи из грузовика и положил поблизости от того места, где стояла Лара.
     Лара наклонила голову, пытаясь услышать слова, произносимые Кеем, но безуспешно.
     Наконец по его губам она прочла:
     - "Магнум".
     Она быстро взглянула на сумку с фотокамерой, потом опять на него. Он еле заметно кивнул.
     - Сеньор, сеньора, прошу вас. - Рикардо появился из-за занавески в дверном проеме и оперся на один из столбов крыльца, поддерживающего соломенную крышу. - Вам очень повезло. Вас сейчас примет Эль Кора-сон.
     В лагере воцарилось благоговейное молчание. Те, нто завтракал, отставили в сторону миски с едой. Все взгляды устремились на хижину. Даже бегавшие друг за другом дети, стрелявшие из игрушечных пистолетов, прекратили свои игры. Солдаты перестали рассказывать о прошедшем дне своим подругам. Все смотрели на дверь хижины.
     Медленно отодвинулась занавеска, и на крыльцо вышел человек. У Лары подогнулись колени, и она упала на землю. Почти беззвучно она произнесла:
     - Эмилио.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

     - Извините, мисс Джейнэллен!
     При звуке его голоса она чуть не упала в обморок, но тут же овладела собой. Спокойно, с достоинством, она подняла голову и сказала:
     - Здравствуйте, мистер Кейто. Чем могу служить?
     Он стоял в дверях, соединявших гараж с крошечным офисом. В большом неуклюжем здании царила тишина и не было никого, кроме них двоих.
     Бови принес с улицы запах свежести. В воздухе чувствовалось дыхание осени, и Джейнэллен казалось, что этим запахом пропиталась одежда Бови. Его волосы примяла шляпа, которую он снял и теперь нервно вертел в руках. Губы его обветрились. Она посмотрела на него со скрытым томлением.
     - Я вот что подумал, вы слышали что-нибудь о вашем брате и докторе Маллори?
     - Нет, - ответила она, почувствовав угрызения совести. Весьма эгоистично с ее стороны думать только о своей любви к Бови, когда жизнь брата и доктора Маллори находится в опасности. Кей обещал при первой возможности позвонить домой, но до сих пор от него нет вестей, хотя прошло уже целых три дня с тех пор, как они уехали. Джейнэллен, конечно, страшно волновалась, как и Джоди, хотя та старалась не подавать виду. Мать все время проводила у себя в комнате и выходила только к обеду, но даже тогда им с Джейнэллен было трудно поддерживать простейший разговор.
     - Плохо дело, - заметил Бови. - Я-то думал, они вот-вот вернутся. - Он снова начал теребить поля шляпы.
     - Вам что-нибудь еще надо, мистер Кейто?
     - Да, мэм. Это насчет моего чека. Я сегодня не нашел его в ячейке. В другое время я не стал бы вас беспокоить, но мне завтра платить за квартиру.
     Джейнэллен прекрасно знала, что не положила чек, но с притворным удивлением посмотрела на ячейку с его именем.
     - Боже мой. Простите мою забывчивость, мистер Кейто. Наверное, я оставила ваш чек в сейфе.
     Сейф "Компании" - настоящий мастодонт, равный по весу трем пианино, с черной стальной дверью, украшенной замысловатым позолоченным орнаментом, буквально навис над маленькой тесной комнаткой. Сейф находился здесь с тех самых времен, когда дедушка Джейнэллен выплачивал рабочим наличными причитающиеся им деньги.
     Она подошла к сейфу, чувствуя на себе взгляд Бови и от этого теряясь. Хорошо еще, что она могла назвать шифр даже во сне. Джейнэллен открыла сейф и вытащила чек, специально оставленный там утром. С тех пор как она с Бови обнималась на кухне в тот вечер после приступа у Джоди, он держался в отдалении, и она решила сама проявить инициативу.
     Бови сбежал от нее прямо под проливной дождь, предпочтя холодный душ и негреющий блеск молний теплу ее объятий. Возможно, она разочаровала его своими поцелуями, возможно, она его оттолкнула своей готовностью отвечать на его ласки, но она не допустит, чтобы он ее третировал и делал вид, что между ними ничего не было.
     - Вот ваш чек, мистер Кейто. - Подавая ему чек, она держала его за кончик, чтобы не коснуться своими пальцами его пальцев. - Извините, что так получилось.
     Она снова заняла свое место за столом и возвратилась к работе, которой занималась до его прихода. Ее сердце билось так сильно и так громко, что каждый стук отдавался у нее в ушах. Теперь все зависело от него. Следующие несколько секунд могли стать решающими. Если он повернется и уйдет, то разобьет ей сердце. Она прятала отчаяние под напускным равнодушием. Если тем страстным поцелуем на кухне и завершится их роман, то лучше ей умереть.
     Десять секунд. Двадцать. Тридцать.
     Бови переступил с ноги на ногу.
     Джейнэллен ждала, делая небольшие пометки на счете красными чернилами, в то время как ее будущее и вся ее судьба висели на волоске.
     - Как это... Почему... Почему вы перестали называть меня Бови?
     Джейнэллен подняла голову, как бы удивляясь, что он все еще здесь. Она сделала вид, что ищет ответ.
     - Я думала, что мы больше не должны называть друг друга по имени.
     - Почему?
     - Если люди называют друг друга по имени, это значит, что они друзья. Друзья не избегают друг друга. Друзья встречаются, беседуют, проводят вместе время, вообще стараются почаще видеться. Друзья друг другу машут, когда кто-то из них проезжает мимо. Они не отворачиваются и не прикидываются, что не видят тебя. - Это был намек на вчерашний день. Он притворился, что ее не видит, когда они случайно встретились на Техас-стрит.
     - Послушайте, мисс Джейнэллен, я знаю, вы подумали, что...
     - Даже бывшие друзья и те не притворяются, что не замечают друг друга. - У нее задрожал голос, и она возненавидела себя за эту слабость. Как бы там ни было, она поклялась, что не станет перед ним плакать. - Друзья не ведут себя так, будто они никогда не были... друзьями. Будто они никогда... О Господи! - К ее отчаянию, слезы наполнили глаза. Она встала со стула и повернулась к нему спиной, прижав к носу бумажную салфетку. - Ничего у меня не получается, - жалобно произнесла она, вытирая глаза. - Я не могу притворяться, как другие женщины. Вот и теперь выдумка с вашим чеком оказалась глупой и детской. Я знаю, что вы сразу ее разгадали. Просто я не могла придумать ничего лучше, чтобы увидеться с вами наедине. - Джейнэллен повернулась к нему лицом, зная, что выглядит ужасно. Она не умела красиво плакать, как актрисы в кино. Когда она плакала, у нее краснели глаза и кончик носа, а на лице появлялись розовые пятна. - Простите меня, Бови. Я знаю, что ставлю вас в неловкое положение. Можете идти. Вам незачем оставаться. Не беспокойтесь обо мне. Я чувствую себя прекрасно. Это правда.
     Он не двинулся с места. Он выглядел таким же несчастным, как и она. Это вселяло надежду.
     - Дело в том, мисс Джейнэллен, что это я во всем виноват.
     Теперь, когда она уже наделала кучу ошибок и ей больше нечего терять, она решила добраться до истины.
     - Почему вы меня избегаете?
     - Потому что я думал, вы не захотите меня видеть после... - Чертыхнувшись, он отвернулся. Но тут его взгляд упал на обнаженную роскошную блондинку на стенном календаре, и он поспешно перевел его обратно на мисс Джейнэллен. - Я думал, вы больше не захотите меня видеть после того, как я так себя вел. Я вел себя с вами неуважительно, а я вас очень уважаю.
     Она покраснела, вспомнив, как его рука путешествовала у нее под юбкой, ощупывая все по пути с вожделением, которое, она надеялась, было непреодолимым. Это, правда, шокировало, но, с другой стороны, становилось таким захватывающим.
     - Что ж, я сама себя вела не слишком прилично, вы согласны? - сказала она смущаясь. - Но я считала, что мы относимся друг к другу с должным уважением. Я думала, что наша дружба перешла на новую ступень. Я думала, что, может быть, вы хотите, ну, знаете, перепихнуться.
     Шляпа выпала из рук Бови и приземлилась среди бумаг на столе. Он с маху сел на стул и, положив локти на счета и письма, обхватил голову руками. Вытянув губы, он с силой выдохнул воздух.
     - Я знаю, что это именно то слово, - застенчиво заговорила Джейнэллен. - Кей его употребляет, когда говорит... об этом.
     - Да, мэм, это то самое слово. Сразу ясно, о чем идет речь.
     - Так что же? Я ошиблась?
     Бови поскреб в затылке. После молчания, показавшегося Джейнэллен бесконечным, он поднял голову.
     - Дело в том, что это не совсем то слово. Если бы я хотел, мы с вами сделали бы это прямо на полу в кухне, на линолеуме. Но я о вас слишком высокого мнения, чтобы задрать вам юбку и обойтись, как с обычной шлюхой за десятку. Видите ли, мисс Джейнэллен, вы леди, а я никто, шваль, и это навсегда.
     - Вы не шваль!
     - По сравнению с вами - шваль. К тому же я сидел.
     - Вы не совершили преступления, а поступили правильно. Следовало посадить то животное, а не вас.
     При виде ее горячности на лице у Бови появилась добрая улыбка.
     - К сожалению, судебные власти штата Техас решили по-другому. - Посерьезнев, он добавил:
     - Как и жители Иден-Пасс, разбирай они мое дело. Если вы со мной свяжетесь, что они о вас подумают?
     - Мне все равно. - Она обошла стол, опустилась перед Бови на колени и обняла его за талию. - Всю свою жизнь, Бови, я прожила по указке других людей. Я всегда была послушной и никогда никому не перечила. Но недавно Кей сказал, что жизнь проходит мимо меня. - Она подвинулась ближе к нему. - Я это по-настоящему поняла, когда ты меня поцеловал. Впервые в жизни я себя почувствовала свободной, не хочу состариться и вдруг узнать, что пропустила самое лучшее в жизни, потому что боялась чужого мнения. Целых тридцать три года я была порядочной и добродетельной мисс Джейнэллен, и мне это надоело. Только с тобой я узнала, что такое настоящая радость. Ну и что, если жители Иден-Пасс будут косо смотреть на нас? Они годами жалели меня и называли старой девой, потому что у меня никого никогда не было. Если надо выбирать между жалостью и осуждением, то я выбираю осуждение. - Она остановилась, потом решительно добавила:
     - Если я тебе нравлюсь хоть немного, не бросай меня из-за того, что боишься погубить мою репутацию.
     - Если вы мне нравитесь хоть немного, - повторил он, улыбаясь своей печальной улыбкой. Бови поднял ее с земли и посадил к себе на колени. - Вы мне так нравитесь, что стоит мне о вас подумать, как у меня начинает ныть сердце. Так оно и ноет все дни напролет. - Он взял ее руку и легонько ее погладил, как бы опасаясь повредить. - Люди не одобрят, если мы с вами сойдемся, Джейнэллен. Вы много потеряете. А мне терять нечего. У меня нет ни денег, ни семьи, ни друзей, ни положения в обществе. Но вам будет ох как больно.
     Она рукой закрыла ему рот, - Мне не будет больно, Бови.
     - Нет, будет. Я сделаю вам больно, а я даже подумать об этом боюсь.
     Их лица оказались совсем близко. По ищущему и напряженному взгляду его темных глаз она поняла, что говорит он вовсе не о том, как отразится ее поступок на общественном положении. Бови говорил о физической боли, которую ей причинит их близость.
     Она прошептала:
     - Я хочу испытать эту боль. Я хочу этого сейчас же.
     Джейнэллен прижалась к нему. Низкий стон вырвался у нее из груди, когда он обнял ее обеими руками. Она запрокинула голову и ответила на его нетерпеливый поцелуй. Они целовались жадно и ненасытно.
     Кейто погладил ее по щеке, пальцем провел по подбородку, прикоснулся к шее. В промежутках между поцелуями Джейнэллен шептала слова поощрения. Когда же он осторожно положил ей ладонь на грудь, она с нежностью позвала его по имени.
     - Я больше не могу. А то я сделаю то, чего поклялся не делать.
     Джейнэллен открыла глаза и выпрямилась.
     - Что ты говоришь, Бови?
     - Я не хочу просто перепихнуться с тобой.
     Она тихо вскрикнула, словно протестуя и возмущаясь. Он поспешил добавить:
     - Я хочу заняться с тобой любовью. И чтобы все происходило, как надо, на кровати со свежими простынями и в таком месте, где чисто, где все достойно тебя.
     Она счастливо рассмеялась.
     - Мне все равно где, Бови.
     - А мне нет. Я по-прежнему считаю, что тебе со мной не повезло, а вот мне с тобой повезло, как никогда в жизни, это точно. Я не могу обращаться с тобой, как с кем попало.
     Джейнэллен огорчилась из-за того, что он прекратил ласки, но ее сердце переполнилось благодарностью.
     - Я не сомневаюсь, что ты девушка. - Он посмотрел на нее, и она кивнула. - Почему так случилось, не знаю, но я рад, что меня никто не опередил. Для меня это честь, и я хочу, чтобы все было, как в первый раз, и для меня тоже. Да так оно и есть. У меня никогда не было женщины, с которой я бы хотел проспать до утра.
     Она спрятала лицо у него на плече.
     - А со мной хочешь?
     В ответ Бови поцеловал ее бесконечным поцелуем.
     - Я подыщу для нас место, - сказал он охрипшим голосом, когда они оторвались друг от друга.
     - В твоем доме-прицепе, - предложила она. - Я приду к тебе сегодня вечером после ужина.
     - Этот прицеп хорош для меня, а тебе-то и войти в него стыдно.
     - Пожалуйста, Бови!
     Он упрямо покачал головой.
     - Это должно быть что-то особое. Когда я такое подыщу, я тебе тут же скажу.
     - Когда?
     - Я еще не знаю. - Он тоже горел от нетерпения. - Как можно скорее.
     - А пока ты можешь каждый вечер приходить ко мне, когда мама ляжет спать.
     - Я никогда не соглашусь спать с тобой тайком в доме твоей матери.
     - Разве я сказала "спать со мной"? Просто быть вместе. Я не могу надолго оставлять маму одну. Мэйдейл тоже заподозрит неладное, если я стану ее просить задерживаться допоздна каждый вечер. Какие у меня могут быть отговорки. Если ты хочешь со мной видеться, тебе придется приходить к нам.
     Он нахмурился.
     - Нельзя искушать судьбу, Джейнэл