, попросив сиделку передать мистеру Прескотту, что она зайдет к нему днем.

8

     Ужасная ссора в больничной палате заставила Камиллу с новой силой ощутить, как же беззащитна она перед Заком - пожалуй, даже беззащитней и уязвимей, чем прежде. Ему вновь удалось глубоко ранить ее, сокрушив все оборонительные рубежи, и это давало ему новую, пугающую власть над ней. Из создавшейся ситуации был лишь один выход - держаться от него подальше, чтобы не дать ему возможности заметить, в какое состояние он повергает ее своим присутствием.
     Теперь они разговаривали друг с другом только в самых крайних случаях, когда без этого никак нельзя было обойтись, да и тогда - с холодной вежливостью чужих людей. После той ночи молодые люди пришли к решению, что Камилла будет периодически подменять Зака во время ночных дежурств в палате Рейборна Прескотта. А Зак на это время будет уезжать домой. Кровать на колесах так и осталась стоять там немым напоминанием о той душераздирающей сцене.
     Через неделю Зак наконец признал, что отец достаточно окреп, чтобы оставаться на ночь одному. Он уже мог ненадолго вставать с постели и даже совершать короткие прогулки по холлу, обычно в сопровождении какой-нибудь прехорошенькой сиделки, каждая из которых была без ума от седовласого южанина.
     Камилла продолжала навещать мистера Прескотта по меньшей мере раз в день, хотя сейчас забот по реставрации дома стало еще больше. Казалось, что даже самые профессиональные и опытные из рабочих не могут обойтись без ее указаний. Девушка безмерно устала от постоянного гнета ответственности, но она была уверена, что лучше вовремя проследить за рабочими, чем позволить им допустить ошибку и потом требовать, чтобы они все переделали.
     По этим заключительным стадиям отделки дома уже можно было представить, каким прекрасным станет особняк, когда работа будет завершена. Самой Камилле результат очень нравился, и ей не терпелось, чтобы и Мистер Прескотт поскорее увидел воплощение своей давней мечты. По поводу столь замечательного преображения особняка Зак ни разу не высказался прямо, а лишь бурчал нечто невразумительное, но девушка сочла это невнятное ворчание за одобрение. Словом, она не сомневалась, что работа в "Свадебном венке" ей удалась на славу, и гордилась, что сумела проявить свой безукоризненный вкус.
     Тут-то и грянул гром.
     Как-то днем она заметила в широком холле у входа в столовую Зака. Он стоял, широко расставив ноги. По-видимому, он только что вернулся с плантации, так как еще не успел снять старые потрепанные джинсы и рабочую куртку. В руке он сжимал шляпу, и Камилла живо припомнила свой первый день в "Свадебном венке" и первую стычку с Заком в холле - тогда он был точно так же одет и стоял в точно такой же угрожающей позе. Девушка слегка испугалась, еще сама не зная, чего.
     - Мисс Джеймсон, - отчеканил он, заметив ее. - Какого дьявола вы здесь нагородили?
     Камилла поежилась под пристальным взглядом холодных синих глаз и заглянула в обеденный зал. О чем это он? Одна стена была уже почти докрашена.
     - Рабочие красят стены, - просто ответила девушка. - Мы решили больше не обклеивать стены обоями. Их содрали пару недель назад и...
     - Да я прекрасно вижу, что делают рабочие! И даже помню, когда именно ободрали обои, - он говорил снисходительным, предельно рассудительным тоном, словно пытался вразумить безнадежного идиота. - Я говорю об этой отвратительной краске, которой они измазали мои стены!
     Для столовой Камилла выбрала глубокий зеленый цвет, прекрасно гармонировавший с одним из главных украшений этой комнаты - старинным ковром. Бесценный персидский ковер сохранился с незапамятных времен и представлял собой настоящее сокровище. Девушка хотела оставить его в столовой, но слегка обновить остальную обстановку, придав ей легкий налет современности. Старые кресла были заново обтянуты темно-зеленой обивкой с вышивкой персиковых и абрикосовых тонов. Эта модная цветовая гамма идеально гармонировала с колониальной архитектурой дома.
     Собравшись с мужеством, Камилла взглянула на Зака и произнесла с вызовом, на какой только была способна под его пристальным взглядом:
     - Это называется охотничий...
     - Проклятье! Я и знать не хочу, как это вы называете! Я же это называю - дрянь! Вы мне лучше скажите, как тут есть? Теперь, находясь здесь, я не смогу отделаться от ощущения, что обедаю посреди трясины. Мне приходилось видеть болота, но они более приятного цвета! - он с такой злостью принялся размахивать руками, что не удержал свою шляпу, и она, плавно пролетев через всю комнату, упала в открытую банку с зеленой краской. Зак разразился таким каскадом ругательств, от которых, если могли бы, покраснели даже зеленые стены. При виде шляпы, медленно тонущей в краске, Камилла едва не расхохоталась, но вовремя сдержала себя, увидев разъяренную физиономию Зака. Девушка была рассержена столь бесцеремонным вмешательством Зака в ее работу и такой бестактной манерой поведения, но она взяла себя в руки и, стараясь унять дрожь в голосе, пустилась в объяснения:
     - Зак, но когда деревянные рамы и притолоки выкрасят в белый цвет, здесь не будет так мрачно. Мы повесим шторы в тон обивки кресел и стульев. А окна украсят белоснежные ставни. Поверь, все вместе будет смотреться просто великолепно. К тому же зеленый цвет сейчас считается одним из самых модных.
     - Разве что для рождественских праздников. А что прикажешь делать все остальные триста шестьдесят четыре дня в году?
     Резкость и язвительность, с которыми Зак разговаривал с Камиллой, не могли остаться незамеченными. Она увидела, что маляры прекратили красить стены и с явным интересом прислушиваются к спору. Саймон и Дили, привлеченные шумом, стояли в дверях столовой. Дили нервно теребила полотенце. Даже портниха, сидевшая в соседней комнате и подшивавшая занавеси, и та оказалась свидетельницей этой сцены. Если Зак намеревался выставить Камиллу на посмешище, разгласив на весь Натчез, что она никуда не годный декоратор, - это ему хорошо удалось. Девушка еще раз попробовала урезонить его:
     - Но ведь интерьер можно разнообразить множеством самых различных способов. Например...
     Однако Зак не дал ей договорить, перебив:
     - Все это крайне интересно, но дело в том, что мне не нравится дизайн этой комнаты вообще. Измените его, - и, не желая слушать возражений, Зак резко повернулся на каблуках и направился к выходу.
     - И не подумаю!
     Слова сорвались с губ Камиллы раньше, чем она успела все хорошенько взвесить. Во время этой отвратительной сцены она старалась вести себя спокойно и рассудительно, но повелительный тон и ослиное упрямство Прескотта-младшего вывели ее из себя. Хочет ссоры - что ж, сам напросился. Она невольно выпрямила спину, гордо подняла голову. Золотые глаза ее метали молнии, без тени страха встречая гневный взгляд Зака, немедленно обернувшегося на ее дерзкую реплику.
     Его кулаки непроизвольно сжались, а на скулах заиграли желваки, однако голос оставался спокоен и невозмутим:
     - Могу ли я напомнить вам, мисс Джеймсон, что именно я несу расходы по реставрации?
     И мне кажется, это должно заставить вас считаться с моим мнением. И еще, если вы вдруг забыли, хочу напомнить вам еще одну мелочь - это мой дом.
     - Вы совершенно правы, мистер Прескотт, но могу ли и я, в свою очередь, напомнить вам, что меня наняли не вы, а ваш отец. Подобный цвет, как и другие, был выбран с его ведома и согласия. Если он сам не сочтет нужным внести изменения, здесь все так и останется.
     - Скорее в аду снег выпадет, мисс Джеймсон.
     - Как вам будет угодно, мистер Прескотт.
     Он сделал несколько шагов по направлению к девушке, и она, словно желая остановить его, довольно резким тоном произнесла:
     - Учитывая ваше явное недовольство нашим выбором и недоверие к моим способностям, обещаю вам следующее: если после того, как комната будет полностью закончена, ваш отец согласится с вашим мнением, я внесу любые изменения, какие вы потребуете, - за свой счет.
     Несколько секунд в воздухе висела зловещая тишина. Зак молча испепелял Камиллу взглядом. Наконец девушка повернулась и многозначительно посмотрела на своих рабочих. Те немедленно вернулись к прерванным занятиям. Саймон и Дили мудро ретировались обратно в кухню.
     Когда Камилла проходила мимо Зака к выходу из холла, он схватил ее за руку:
     - А еще ты должна мне новую шляпу, - процедил он.
     - Иди к черту, - пропела девушка сладеньким, ядовитым голосочком, вырвала у остолбеневшего Зака руку и неторопливо вышла.
     К величайшему удивлению Камиллы, в один прекрасный день за ленчем Зак ни с того ни с сего попросил ее съездить вместе с ним в больницу к отцу. С момента их ссоры в палате Рейборна Прескотта прошло уже две недели - две недели напряженного молчания после нанесенных друг другу взаимных оскорблений. А уж несколько последних дней после столкновения в столовой из-за зеленой краски молодые люди и вовсе перестали разговаривать, старательно избегая каких бы то ни было встреч.
     Вероятно, изумление отразилось на ее лице, потому что Зак поспешно добавил:
     - Идея вовсе не моя. Отец почему-то просил, чтобы мы приехали к нему сегодня днем, и непременно вместе. Понятия не имею, зачем.
     Больше он ничего не сказал, и они в полном молчании доели салат из цыпленка, приготовленный Дили к ленчу. Зак справился со своей порцией первым и спросил, поднимаясь из-за стола:
     - Когда ты будешь готова?
     - Примерно через полчаса.
     - Отлично, - отозвался он и вышел из комнаты.
     На глаза ей навернулись жгучие слезы обиды и разочарования, но девушка поспешила смахнуть их, пока не заметила Дили, которая вошла, чтобы убрать тарелки со стола. Ну ничего, утешала она себя, еще несколько недель - и дом будет полностью закончен, а она наконец сможет уехать, навсегда выбросив Зака из своей жизни. Недолго еще ей служить объектом его насмешек и оскорбительных замечаний. Но почему эта мысль не приносит ей никакой радости? Почему ей становится лишь горше на душе, почему ее переполняют тоска и отчаяние?
     - Когда ты собираешься в больницу, Камилла?
     Неожиданный вопрос Дили вырвал Камиллу из невеселых размышлений.
     - Что? А, примерно через полчаса, - рассеянно отозвалась она.
     - В таком случае, ты вернешься сюда к двум часам? - продолжала выспрашивать Дили.
     - Ну... наверное, да. А что?
     - Да нет, ровным счетом ничего. Просто так спросила. Я собиралась идти за покупками, вот и подумала, может, я тебе зачем-нибудь понадоблюсь перед уходом.
     Камилла была слишком погружена в свои мысли, чтобы обращать внимание на странное поведение домоправительницы. У нее хватало проблем и без причуд Дили.
     Заставив себя встряхнуться, она поспешила во "вдовий" домик. Она надела бирюзовую шелковую блузку с присборенными рукавами и длинными манжетами, фирменные узкие джинсы. В штрипки на поясе она просунула тоненький золотой ремешок. Сегодня на улице было не влажно, так что Камилла могла отвести душу и уложить волосы, как угодно, не опасаясь, что они начнут бешено виться, превращаясь в нечто неопрятное. Пышно взбитые локоны волной спадали ей на плечи и нежными завитками обрамляли лицо. Как ни пыталась она убедить себя, что перспектива ехать в одной машине с Заком ее ничуточки не волнует, но почему-то сделала макияж со всей тщательностью и даже слегка надушилась. Оставалось лишь набросить на плечи мягкую кожаную куртку - и Камилла была готова ехать.
     Зак уже вывел из гаража свой небесно-голубой "Линкольн". Увидев Камиллу, он распахнул перед ней дверь со стороны сиденья для пассажиров. Камилла села, он захлопнул дверцу, обошел машину и сел за руль. И они в мрачном молчании поехали к больнице. Хотя девушке и удалось сохранить безразличный вид, но близость Зака мучительно волновала ее всю дорогу. Он был одет в свитер из верблюжьей шерсти поверх спортивной рубашки и узкие джинсы. Ковбойскую шляпу он не взял с собой в больницу. Ветер, врывающийся в окно машины, растрепал волосы Зака, но этот беспорядок странным образом подчеркивал аристократические черты его лица. До чего же безупречен его профиль, думала Камилла, украдкой поглядывая на Зака. Задумавшись, она не заметила, как вздохнула, но он тут же повернул голову и испытующе посмотрел на нее. Девушка поспешно отвела взгляд, но все же успела увидеть презрительную насмешку в лазурной глубине его глаз.
     - Давно не встречалась с Риком О'Мели? - вопрос был задан небрежным тоном, но застал ее врасплох.
     - Как раз сегодня иду с ним на свидание. - С вечера футбольного матча Камилла почти не виделась с Риком. Он уже закончил работу в "Свадебном венке", а когда появилась дополнительная работа на веранде, старший О'Мели справился с ней один. Рик позвонил ей в начале этой недели и, осведомившись о здоровье Рейборна Прескотта, пригласил сходить в кино вечером в воскресенье. Она с радостью приняла его приглашение, и не только потому, что он ей нравился, но еще и из-за того, что царящее в "Свадебном венке" напряжение сделалось настолько невыносимым, что она была рада любому поводу провести вечер вне дома.
     - Мне всегда нравился Рик, - заметил Зак. - Он славный малый. И порядочный, - он сделал ударение на последнем слове и, бросив насмешливый взгляд в ее сторону, бойко продолжил:
     - Но ты, пожалуй, поставила бы ему в упрек любовную интрижку с замужней женщиной.
     Камилла изумленно посмотрела на Зака.
     - Зря ты так скептически смотришь. Да об этом каждая собака знает, столько лет уже тянется их связь, - он повернул машину к парко-ночной площадке, резко затормозил и выскочил наружу, раньше чем Камилла успела переварить это неприятное и, как ей показалось, невероятное сообщение.
     Они поднялись на лифте и только вступили на этаж, где находилась палата Рейборна Прескотта, Камилла ощутила какую-то странную, почти осязаемую атмосферу ожидания. Увидев их, молоденькие медсестры и сиделки, сбившиеся в стайку в углу коридора, сначала примолкли, а потом, когда молодые люди прошли, начали хихикать, подталкивая друг друга локтями, словно девчонки на школьных танцах. Камилла вопросительно посмотрела на Зака, но тот лишь пожал плечами и, не обращая внимания, пошел по коридору.
     Дойдя до палаты отца, он распахнул дверь и пропустил Камиллу вперед. Едва переступив порог палаты, девушка застыла на месте. Не успев среагировать, Зак налетел на нее, чуть не сбив с ног.
     Пораженные, они так и остались стоять на пороге, удивленно оглядывая комнату, которая ничем не напоминала больничную палату. Комната буквально утопала в цветах - но не тех, что мистер Прескотт получал от друзей, а совсем других - огромных букетах роз, хризантем и орхидей, усыпанных блестками и украшенных молодыми побегами папоротника. В изящных бронзовых подсвечниках ярко мерцали сотни свечей, затмевая своим сиянием обычное тусклое электрическое освещение. Больничная постель куда-то пропала. Вместо нее посреди комнаты возвышалась белая арка, увитая цветами и зелеными листьями.
     Под аркой стоял сам Рейборн Прескотт, облаченный в голубую шелковую пижаму и велюровую рубашку. Рядом с ним - невысокая миловидная женщина, лицо которой так и расцвело, лишь стоило Камилле войти в комнату.
     - Мама! - потрясение воскликнула девушка.
     Около матери Камилла с возрастающем удивлением заметила священника, а из-за его плеча с крайне самодовольным видом выглядывал ухмыляющийся доктор Дэниэлс. А по периметру комнаты стояли почти все врачи больницы, медсестры и сиделки. Все присутствующие встретили молодых людей радостными улыбками. Прескотт-младший недоуменно рассматривал лица собравшихся людей, совершенно не понимая, по какому поводу устроен этот спектакль. Камилла услышала, как кто-то за ее спиной шмыгнул носом, и, обернувшись, увидела растроганное лицо Дили и сияющее - Саймона.
     - Что?.. - успел только произнести Зак, как невысокая миловидная женщина, стоящая с его отцом, сорвалась с места и, подлетев к Камилле, обняла ее.
     - Камилла, радость моя, красавица моя ненаглядная. Как я за тебя рада! Когда мистер Прескотт сообщил мне по телефону, что вы с Заком влюбились друг в друга с первого взгляда, я безумно удивилась! Я, конечно, сгорала от любопытства, хотела тут же позвонить тебе и обо всем расспросить, но мистер Прескотт взял с меня слово, что я сохраню все в тайне, пока он не подготовит этот маленький приятный сюрприз. А это и есть Зак! - произнеся эту фразу, она перестала обнимать дочь и, схватив Зака за обе руки, восхищенно оглядела его с головы до ног. - Ну совершенно такой, как я себе представляла! - И, взглянув на дочь, продолжила:
     - Тебе абсолютно никто не нравился, и я поняла-уж если ты влюбишься, то твой избранник будет непременно очень красив. Дорогая, я так счастлива, а то, признаться, я начала беспокоиться, что ты так никогда и не найдешь никого, кто был бы досточно хорош для тебя! - И, переведя взгляд на Зака, без паузы продолжила:
     - Зак, я Марта Джеймсон. Уверена, уж вы-то сумеете позаботиться о моей дочурке. Конечно, когда я узнала о вашей любви, то немного испугалась вашей разницы в возрасте и того, что вы так недолго знакомы, но мистер Прескотт заверил меня, что ваше чувство глубокое и серьезное. А уж если вы походите на своего отца не только внешностью, но и характером, значит, вы настоящий джентльмен. Пожалуйста, называйте меня просто Мартой. - Она закончила свою несколько путаную речь и протянула руку Заку.
     Он пожал руку Марте. А та, привстав на цыпочки, слегка наклонила его голову и звонко расцеловала в обе щеки. Он мужественно вытерпел это, хотя был сильно удивлен. По озадаченному выражению его лица Камилла поняла, что он, как, впрочем, и она, окончательно сбит с толку.
     - Пойдемте же, дорогие мои. Все уже заждались вас, - Марта взяла под руки Зака и Камиллу и торжественно подвела их к Рейборну Прескотту, весело поблескивавшему озорными глазами из-под мохнатых седых бровей.
     - Ради всего святого, что здесь происходит? - прошептал Зак на ухо отцу, обнимая его. Он говорил так тихо, что услышать его могли только сам Рейборн Прескотт и Камилла, хотя этот вопрос вряд ли предназначался для ее ушей.
     Отец ответил, но не тихо, как ожидал Зак, а, напротив, очень громко, да так, что все в комнате разом обернулись к нему.
     - Сынок, я просто не могу позволить, чтобы вы с Камиллой и дальше тянули со свадьбой из-за моей болезни. Я знаю, что вы оба готовы пожертвовать ради меня даже самыми заветными желаниями, но я не хочу принимать это благородное самопожертвование. Меня так терзало чувство вины, что я не выдержал и, взяв дело в свои руки, приготовил все для этой свадьбы, которая должна была стать для вас сюрпризом.
     Камилла почувствовала, как внезапно закружилась голова, а перед глазами все поплыло. Она пошатнулась и непременно упала бы, если бы Зак не подхватил ее. Он стоял, бережно поддерживая девушку за талию. Мать Камиллы, словно не замечая состояния дочери, вновь торопливо заговорила:
     - Конечно, милая, я представляла твою свадьбу иначе, но так, наверное, даже лучше. Совершенно необычно, будет, что рассказать детям и внукам. И в этих джинсах ты смотришься ничуть не хуже, чем в традиционном длинном белом платье. Я уверена, Заку абсолютно все равно, в чем ты. - Лучась материнской гордостью, Марта погладила Камиллу по щеке и пригладила растрепавшиеся волосы.
     "Наверное, это сон, - вертелись обрывочные мысли в голове Камиллы. - Вот уж посмеюсь утром. Какой забавный сон. Или ночной кошмар. А как он закончится?"
     На Зака она не смотрела. Интересно, а он тоже спит? Чей это сон, его или ее? Девушка едва удержалась от подступившего к горлу истерического смеха.
     - Я и не знал, что... - начал было Зак, но Рейборн Прескотт прервал его:
     - Видишь ли, сынок, когда вы с Камиллой недели две назад обсуждали горнолыжный курорт в Юте, я не спал, а только притворялся, что сплю, - он сделал паузу, чтобы дать Заку и Камилле время понять сказанное, а затем продолжил:
     - Помните, вы говорили, как, мол, было бы приятно провести медовый месяц