учше видеть ее глаза. - И я задумался, что ты этим хотела сказать, Ренни. - Она опустила голову, но он пальцем поднял ей подбородок, заставляя смотреть на себя. - Ты ведь рассказала мне не всю историю, так?
     Он видел, что она борется с желанием солгать, но его настойчивость победила. Она глубоко вздохнула:
     - Т. Дэн целился не в Раймонда.
     Вик некоторое время смотрел на нее и, сообразив, что она говорит, с шумом выдохнул:
     - Господи.
     - Отец злился на меня куда больше, чем на Раймонда. Раймонд потерял интерес к сделке, свое чутье. Т. Дэн увидел нас вместе и понял, что в этом виновата я. Разумеется, он стал рассматривать меня только как препятствие, которое необходимо устранить.
     Ренни немного помолчала и рассеянно посмотрела вдаль.
     - Он был моим отцом, я его обожала. Но он разбил мне сердце своей изменой. Он предал мою мать, нашу семью. Он был самовлюбленным негодяем, который думал только о себе.
     Она с горечью рассмеялась и покачала головой:
     - Знаешь, Вик, что самое смешное? Или трагичное. Я все еще его любила. Несмотря ни на что. Если бы я его не любила, я не пыталась бы так усердно разозлить его. Я не стала бы соблазнять его делового партнера. Да, я его любила. Но эта его сделка с недвижимостью была для него значительно важнее, чем я. Он задыхался от злости и готов был меня убить. И убил бы, если бы Раймонд не закрыл меня своим телом. Понимаешь, когда я говорила, что Раймонд умер из-за меня, я имела в виду - в буквальном смысле. Он умер, защищая меня от моего отца.
     У Ренни перехватило дыхание. Прошло много лет, но воспоминания эти были слишком страшны, чтобы потускнеть от времени.
     - Я была в шоке. Послушно сделала все, что мне велел Т. Дэн, сказала все, что он велел мне сказать. Вскоре после этого случая он отослал меня. Кто знает, может, мой вид бередил его совесть, или я напоминала ему о той сделке, которая так и не состоялась. Не знаю. Но до самой его смерти мы с ним ни разу о том проклятом дне не говорили.
     Вик притянул ее к себе, а когда Ренни вдруг стала вырываться, сказал:
     - Тихо. Ничего не выйдет. Я не позволю тебе спрятаться и вновь заключить себя в тюрьму на очередной срок. Ты у меня выйдешь на свободу. - Он прижал ее к себе, погладил по волосам. - Прошло уже двадцать лет. Ты давно искупила свою вину, а Т. Дэн жарится в аду. Он не может больше сделать тебе больно, Ренни. Я ему не позволю.
     Вик еще некоторое время обнимал ее, потом отпустил.
     - Я рад, что ты мне сказала. Это многое объясняет. Необходимость постоянно держать себя в руках. Игра с опасностью, потому что ты могла умереть в шестнадцать лет. Я только надеюсь, что ты больше не будешь лезть в пекло. Не могу же я постоянно бегать за тобой, прикрывая твою задницу.
     Она засмеялась. Или зарыдала. Трудно было разобрать, потому что на глазах ее были слезы, но она улыбалась. Вик помог ей вылезти из пикапа, и они вместе поднялись по ступенькам. Он распахнул входную дверь и спросил:
     - Как насчет завтрака?
     - Не мешало бы.
     - Завтрак. Каждое утро до конца наших дней. Ренни печально улыбнулась:
     - Вик...
     - Нет, подожди. Прежде чем начнешь возражать, выслушай меня. - Он погладил ее по щеке. - Я буду тебе самым близким другом на всю твою жизнь. Я из кожи вылезу, чтобы залечить в тебе то, что еще болит. Я буду тебе верным и страстным любовником. Я буду отцом твоих детей, причем с удовольствием. И я буду защищать тебя всю свою жизнь.
     - Ты уже защищаешь.
     - Ты ведь тоже меня спасла, Ренни. И не только на операционном столе. Я был в жутком состоянии, когда Орен заявился в Галвестон. Он уговорил меня принять участие в деле, в котором была замешана таинственная женщина-хирург, и это лучшее, что случилось со мной в последнее время.
     Ренни улыбнулась, но в глазах все еще читалось сомнение:
     - Боюсь, ничего не получится.
     - Если подумать, то, может, ты и права, - вздохнул он. Рука потянулась к верхней пуговице ее блузки и расстегнула ее. - Я устраиваю скандалы, а ты всегда держишь себя в руках. Я неряха, а у тебя на банках этикетки. Я беден, ты богата.
     К тому времени как он закончил перечисление всех основных различий между ними, все пуговицы были расстегнуты, включая пуговицы на джинсах. Он наклонился и поцеловал ее.
     - Мы совсем друг другу не подходим.
     - Если забыть, что сказала Грейс, - посмеиваясь, произнесла Ренни.
     Он легонько укусил ее за мочку уха.
     - А что сказала Грейс?
     Ренни вытащила рубашку из его брюк и провела ладонями по его груди.
     - Что ты меня любишь.
     - Грейс у нас умная.
     - Так любишь?
     - Любишь. - Тихий смех перешел в стон, когда Вик расстегнул ее бюстгальтер и коснулся груди.
     - А моя работа?
     - Да, да. - Он уже ласкал языком ее сосок.
     - У меня очень напряженный график, - не сдавалась Ренни.
     Он ласкал ее живот, подбираясь к паху.
     - Наверное, так оно и есть. - Он сунул руку ей в трусики. - У нас нет ничего общего. - Последовал страстный поцелуй.
     Через несколько минут Ренни уже лежала на нем на диване. Одежда, которую не успели вовремя снять, была влажной и мятой, сбилась в комок. Они раскраснелись, тяжело дышали, и кровь продолжала пульсировать там, где их тела все еще были соединены.
     Он с трудом перевел дыхание:
     - Так что ты сказала?
     Ренни откинула волосы со лба и произнесла фразу, обещавшую стать традиционной:
     - Блины или яичница?


   Сандра БРАУН
   ТАНЕЦ СУДЬБЫ

OCR AngelBooks


Анонс

     Танцовщица Блэр Симпсон мечтает об одном - поскорее вернуться на сцену, которую ей пришлось покинуть из-за травмы. Но после встречи с Шоном Гэритом - при крайне пикантных обстоятельствах - жизнь ее резко меняется. Блэр не верит в возможность счастья и отчаянно сопротивляется внезапно вспыхнувшей страсти. Она не сразу понимает, что отказывается от самого главного в своей жизни, и за это ей придется заплатить достаточно высокую цену.

1

     Три последние ступени дались особенно тяжело, но наконец Блэр все же втащила на тележке последнюю коробку на самый верх. Еле протиснувшись в дверь, она завезла ее в квартиру и водрузила на две другие коробки. Руки Блэр дрожали от напряжения, ноги болели.
     Она тяжело вздохнула и медленно, с наслаждением выдохнула воздух.
     - Слава Богу, последняя, - подумала она.
     Негнущимися руками она обхватила верх коробки и подождала, пока восстановится дыхание, а выпрямившись, почувствовала такое напряжение в пояснице, что невольно застонала. Интересно, есть ли в ее теле хоть одна клеточка, которая сейчас не болит?
     Взглянув на ручные часы, Блэр сердито поджала губы. Вот уже два часа, как она позвонила в фирму "Тонус" и вызвала массажиста, а его все нет. Прожив на одном месте более восьми лет, она начисто забыла, как физически изматываешься при переездах. Сейчас ей нужен хороший массаж, чтобы снять напряжение мышц.
     Телефон в квартире еще не установили, так что звонить на фирму пришлось с улицы. Диспетчер обещал прислать массажиста в течение часа.
     - Вот так обслуживание, - проворчала Блэр, стягивая цветастый платок, покрывавший ее длинные темные волосы. Платок спустился на плечи, развернувшись как свиток. Если темп жизни в этом провинциальном городке такой же, как в этой фирме, она через неделю просто взбесится с тоски.
     Блэр обвела взглядом трехкомнатную квартиру - свое пристанище на ближайшие шесть месяцев. Заваленная коробками и узлами квартира выглядела не слишком привлекательно, но, если напрячь воображение, ее можно представить себе вполне уютной. Пэм заверила ее, что это лучшая квартира в самом тихом уголке города.
     - Если, конечно, ты не намерена поселиться в одном из стандартных многоквартирных домов, - добавила она, - а, как я понимаю, ты этого не хочешь.
     Подруга Блэр - Пэм Дельгадо - перебралась в этот маленький городок на атлантическом побережье Лонг-Айленда уже несколько лет назад. Блэр, недавно приехавшей из Нью-Йорка, пришлось признать, что квартира над гаражом, расположенная за старинным особняком в викторианском стиле на тихой тенистой улице, значительно симпатичнее тех, что сдаются в больших бетонных домах.
     Чтобы пройти в маленькую кухню, примыкающую к большой комнате, служащей гостиной и спальней, Блэр пришлось обогнуть гору коробок. Ее приятно удивило, что холодильнику на вид не более двадцати лет. В морозильном отделении стояло ведерко со льдом. Взяв несколько кусочков льда, Блэр положила их в высокий бокал и открыла баночку с содовой. Не успела она наполнить бокал, как послышался стук в дверь.
     - Ну, вот. Попить не дадут! - пробормотала она. Отхлебнув напиток, еще не успевший охладиться, Блэр снова обошла коробки и открыла дверь. - Не очень-то вы торопитесь, - недовольно сказала она.
     - Прошу прощения, - ответил незнакомец.
     Взгляд Блэр уперся в могучую грудь, и ей пришлось сильно откинуть голову, чтобы увидеть его глаза. Боже! Она никогда не встречала таких загадочных глаз, потрясающе голубых, с длинными загибающимися кверху ресницами, темными у основания и золотистыми на концах. На загорелом лице выделялись тонкие белые линии мелких морщинок: они шли от уголков глаз к вискам. Из-под хорошо очерченных густых бровей незнакомец смотрел на Блэр так же пристально, как и она на него.
     Не выдержав этого взгляда, она чуть опустила глаза, решив, что так будет безопаснее. Но теперь перед ней были его усы, такие же золотисто-каштановые, как и брови. Они изгибались над широким чувственным ртом. Сильный и решительный подбородок пересекала вертикальная линия. Стараясь не рассматривать незнакомца, Блэр скользнула взглядом по прекрасно очерченному носу, чуть впалым щекам и крепким скулам. Она заметила, что взгляд незнакомца все так же пристально устремлен на нее. За всю жизнь Блэр не встречала более привлекательного мужчины. Она почувствовала, что у нее отнимается язык. С трудом взяв себя в руки, стараясь не заикаться, Блэр проговорила:
     - Вам, видимо, не смогли объяснить, как сюда добраться.
     - Да, - кивнул он. У него были густые волнистые русые волосы, чуть посеребренные на висках.
     - Ну, тогда не удивительно, что вы опоздали больше чем на час. В этом городе ни на одной улице нет таблички с ее названием, - сердито заметила она и отступила, пропуская его. - Входите. Вы сейчас нужны мне еще больше, чем в тот момент, когда я звонила.
     Он вошел, и Блэр поспешила закрыть дверь, поскольку воздух в квартире охлаждал оконный кондиционер. У вошедшего не было при себе никаких массажных приспособлений: он располагал только телом, при виде которого слегка оробел бы даже самый грозный футбольный судья.
     Он прекрасно смотрелся в белых шортах и голубой рубашке с короткими рукавами. Загорелым было не только его лицо, но и все тело, покрытое пушком того же золотистого цвета, что и шевелюра. Его длинные ноги казались тонковатыми, но, когда он перелезал через попавшуюся под ноги коробку, крепкие мышцы на икрах и бедрах сразу напряглись и заиграли. Блэр могла оценить их вполне профессионально. Ей были хорошо известны все мышцы человеческого тела, их назначение и разнообразные способы накачки.
     - Вы не захватили с собой раскладной столик или что-нибудь в этом роде? - спросила она.
     Он остановился и обернулся к ней.
     - Нет.
     Блэр вздохнула.
     - Жаль. Даже не знаю, где расположиться. А что если на кухонном столе? Я постелила на него стеганое одеяло. - Она нерешительно кивнула в сторону стола. - Можно было бы застелить диван, но, боюсь, что в этих коробках не разыскать постельного белья. Тут сам черт ногу сломит. А массаж мне необходим немедленно. Так что, если вы не возражаете, давайте воспользуемся кухонным столом.
     В уголках его глаз резче обозначились морщинки, но даже придирчивый наблюдатель не заметил бы и намека на улыбку.
     Он спокойно ответил:
     - Не возражаю.
     Его лаконичность начинала раздражать Блэр. Она чувствовала себя дурочкой, лепечущей ерунду, тогда как он держался невозмутимо и несколько отстраненно, явно наблюдая за ней со снисходительным интересом. Он даже не извинился за опоздание. Правда, он совсем не походил на человека, у которого извинения легко слетают с уст. Он не отрываясь смотрел на нее с нескрываемым любопытством. Ей вдруг почудилось, что он, сохраняя невозмутимость, едва удерживается от смеха. Но почему? Этого она не могла понять.
     Блэр заметила, как он оглядел ее маленькую фигуру. Сроду не отличавшаяся застенчивостью, она вдруг явно испытала непостижимое желание укрыться от этого взгляда, который заставлял ее краснеть от смущения. В одежде Блэр явно не было ничего завлекающего, однако под этим неторопливым оценивающим взглядом она почувствовала, что короткие шорты и белая вязаная блузочка, едва прикрывающая грудь, - самая несообразная одежда.
     Если бы он отпустил какую-нибудь плоскую шуточку, вроде тех, что ей частенько приходилось слышать в свой адрес на улицах Нью-Йорка, она нашла бы, что ему ответить. А если бы он похвалил ее хороший мышечный тонус, длину и форму ее ног, отличную осанку, Блэр, поблагодарив его, тут же забыла бы об этом. Она не теряется в таких случаях. Но он молчал, хотя его взгляд был весьма красноречив. Блэр смутилась.
     - Ну так что, начнем? - Уголки его губ приподнялись в едва заметной улыбке.
     При звуке его голоса по спине Блэр побежали мурашки. Было необычайно приятно слышать этот глубокий, слегка раскатистый баритон. Интересно, какие еще интонации бывают у этого голоса?
     - Может быть, мне следует для начала раздеться?
     Одна из его бровей насмешливо приподнялась.
     - Пожалуй.
     - Я вернусь через минуту.
     Она торопливо прошла в ванную, где у нее была приготовлена извлеченная из коробки простыня. Расстегивая молнию на шортах, Блэр заметила, что ее пальцы дрожат. В чем дело? Откуда это нервозность? Ей десятки раз делали массаж, причем часто это происходило в ее квартире в Манхэттене, в самой интимной обстановке, и это никогда не вызывало ни малейшего волнения. Она и сегодня была совершенно спокойна, пока не увидела этого массажиста. Если этот парень так действует на нее, может, лучше, пока не поздно, отказаться от массажа?
     Однако тянущая боль в ногах убедила Блэр, что стоит рискнуть. Нужно успокоить утомленные, перегруженные мышцы. Да и доктор рекомендовал ей массаж как хорошее терапевтическое средство. Что за глупости! Нужно взять себя в руки. Блэр, которой было уже под тридцать, еще ни от чего не падала в обморок. Сняв одежду и завернувшись в простыню, она энергичным движением открыла дверь и вышла из ванной.
     - Полагаю, что массажного масла у вас тоже нет? - сухо сказала она.
     - Нет, - подтвердил он.
     - Что ж, этим вы меня не огорчите. У масел, применяемых массажистами, часто бывает лекарственный запах. Попробуйте вот это. - Она подала ему принесенный из ванной пластиковый флакончик с маслом, источающим ее любимый аромат. - Вот еще полотенце для того, чтобы, когда... Словом, оно понадобится. - Она постаралась закончить фразу уверенным тоном и протянула ему сложенное махровое полотенце.
     Хоть бы он перестал глазеть на нее. Ей случалось переодеваться в маленьких уборных, как с женщинами, так и с мужчинами, но при этом все думали только о том, чтобы побыстрее подготовиться к новому выходу. Зачастую Блэр даже не успевала добежать до уборной и ей приходилось переодеваться прямо за сценой без всяких ширм или перегородок. Почему же сейчас она охвачена девическим смущением от собственной наготы под простыней? Пытаясь чем-то отвлечь его от сосредоточенного созерцания ее обнаженных плеч, Блэр сказала:
     - Перед вашим приходом я... пила содовую. Не хотите ли глоточек?
     - Нет, спасибо. Может, потом, когда мы закончим.
     Блэр отвернулась и прошествовала к большому кухонному столу прямоугольной формы, на котором она вполне могла уместиться лежа. Стол был покрыт старым стеганым одеялом, которое она обнаружила в одном из шкафов.
     - Думаю, будет удобно, - сказал он.
     - На столе?
     - На одеяле.
     - О! - Она смущенно взглянула на линялое одеяло. - Надеюсь, что да. Я получила его в придачу к квартире, - пояснила она.
     - Как я понимаю, вы только что въехали?
     - Да.
     Блэр легла на стол лицом вниз, потянулась и немного поерзала, стараясь устроиться поудобней. От одеяла поверхность стола не стала намного мягче. Слегка приподнявшись, она распахнула под собой простыню и устроилась на одеяле, вытянув локти вперед и положив одну ладонь на другую.
     - Ну как вам эта квартира? - спросил он.
     - Как временное жилище она совсем неплоха. - Блэр положила щеку на сложенные ладони и отвернулась от него. - Я пробуду здесь не больше шести месяцев.
     - Вы из Нью-Йорка?
     - Да, оттуда, но моя родина не там.
     - А где?
     - В Миннесоте.
     Блэр непроизвольно сглотнула, так как в этот момент он сдернул с нее простыню и покрыл ее бедра полотенцем. Почему-то сейчас оно казалось ей ужасно узким, не шире бинта. Она физически ощущала жгучий взгляд мужчины на своем беззащитном теле.
     Прошло несколько бесконечных мгновений. Он молчал. Она затаила дыхание. Оба замерли.
     Наконец, не выдержав этого напряженного молчания, Блэр повернула голову и спросила:
     - Что-то не так?
     Он кашлянул.
     - Нет-нет, все в порядке. Я разминаю пальцы.
     Не видя его, она явственно ощущала, как он наливает на ладонь немного массажного масла и размазывает его по другой ладони. Потом он положил ладони на ее плечи, неторопливо и мягко коснулся ее напряженных мышц и принялся разглаживать их, одновременно нанося на них душистое масло. Когда он немного усилил давление, Блэр показалось, что она попала в руки волшебника. Напряженность и скованность мышц стали тут же исчезать.
     - Вы давно работаете в фирме?
     - В фирме?
     - Ну да. Вы давно уже там служите?
     - Хм-м... нет. Я вообще-то там не работаю. Я, так сказать, свободный художник.
     - А как у вас с клиентурой в таком маленьком городе? Не простаиваете без дела?
     - Нет, как это ни странно, не простаиваю.
     Теперь обе его руки были на плече Блэр. Под их нажимом ее мышцы расслаблялись все больше и больше.
     - У вас руки не такие, как у других массажистов. У вас на них мозоли.
     - Что ж, извините.
     - Нет-нет, я не к тому. Просто я обратила на это внимание.
     - Мне довольно часто приходится иметь дело с тяжестями. От этого и мозоли.
     - Ясно, ваша деятельность связана с разнообразными физическими нагрузками.
     - Пожалуй, да.
     - Я так и подумала, ведь вы прекрасно физически развиты.
     - Вы тоже.
     Его руки скользнули с плеч к подмышкам, где кожа Блэр была нежной и чувствительной. Затем его ладони прошлись по направлению к позвоночнику, и Блэр почувствовала, какие у него большие и сильные руки. Чуть усилив нажим, он запросто мог бы переломать ей ребра. Блэр облегченно вздохнула, когда он стал спускаться вниз по позвоночнику, переходя к менее чувствительным участкам тела.
     - Я танцовщица, и мне приходится постоянно поддерживать форму.
     - И где же вы танцуете? В балете?
     - Я каждый день посещаю балетный класс, но танцую в основном в музыкальных комедиях.
     - Вот это да! И в каких же шоу вы участвовали?
     Она рассмеялась.
     - Да почти во всех. Где один раз, а где и несколько. И на Бродвее, и в других местах. Иногда подолгу путешествовала с гастрольной труппой.
     - Видно, вы этим давно занимаетесь?
     - Да. С тех пор, как окончила школу. К ужасу моих родителей, я поехала в Нью-Йорк, тогда как мои одноклассники готовились к поступлению в колледж.
     - Так родители были против?
     - Не то слово. Даже после того, как я, занимаясь по вечерам, получила степень бакалавра, они все еще считали, что я пошла по плохой дорожке Я годами твердила им, что хочу поехать в Нью-Йорк, чтобы учиться и танцевать, но они только посмеивались надо мной, полагая, что эта подростковая дурь со временем выветрится, особенно если я встречу в своем городе неотразимого юношу и счастливый