чтобы она стала частью его собственной плоти.
     А потом ей почудилось, будто он зарылся лицом в ее волосы. Слова, произнесенные шепотом, трудно было разобрать, но они были полны подлинного чувства. А уж прикосновение губ к ее лбу точно были частью сна. Однако чем бы это ни было - сном или явью - ей хотелось, чтобы так продолжалось вечно, и она стала тихо протестовать, бормоча что-то бессвязное, когда Ланс встал и понес ее к кровати.
     Он заботливо укрыл ее одеялом, и она услышала, как доктор Джошуа сказал:
     - Пусть она спит столько, сколько захочется.
     - Но она поправится?
     Неужели этот исполненный тревоги голос принадлежит Лансу? Конечно же, ему. Ведь в комнате, кроме него и доктора, других мужчин нет.
     - Не волнуйтесь. Все будет хорошо. Правда, завтра еще будет чувствовать себя неважно, но послезавтра дела пойдут на поправку. Если нет - вызовите меня.
     Эрин слышала, как они попрощались, и сквозь полуприкрытые веки видела, как гасили свет. Но из комнаты ушли не все. Кто-то вернулся к ее постели. Этот кто-то взял ее руку и прижал к грубой щетинистой щеке, а затем поднес к губам и запечатлел на ее ладони долгий горячий поцелуй.
     Хотелось бы узнать, кто это был, но она не смогла заставить себя проснуться.
     К тому же не исключено, что все это ей просто снилось...

VII

     Судя по положению солнца за окном, Эрин проснулась во второй половине дня. Она лежала неподвижно, ожидая очередного спазма в желудке, но его не последовало. Из болезненных ощущений сохранились только слабость во всем теле и боль в мышцах.
     Повернувшись на бок, она увидела, что кто-то предусмотрительно поставил на тумбочку возле кровати ведерко со льдом. Она открыла его, вынула оттуда два кубика и положила на сухой саднящий язык. Не успел лед растаять, как она снова погрузилась в сон.
     Вечером, когда небо окрасилось в багряные тона, ее разбудило звяканье посуды. Она повернулась и увидела входящую в дверь Мелани с подносом в руках.
     - Наконец-то ты проснулась! - радостно воскликнула Мелани. - А мне уж начало казаться, что ты проспишь целую вечность. Но мистер Баррет сказал, чтобы я ни в коем случае тебя не будила.
     - Мелани... - прохрипела Эрин. Что случилось с ее голосом? Она откашлялась и начала снова. - Мелани, мне очень стыдно, что я доставила тебе столько хлопот.
     - Эрин, пожалуйста, не обижай меня своими извинениями. Ты не виновата, что заболела.
     - Но тебе пришлось поволноваться из-за меня. Будто у тебя своих волнений не хватает.
     Она попыталась сесть, но ей удалось лишь повыше вползти на подушки.
     Мелани поставила поднос на стол.
     - Если уж кому извиняться, так это мне. - Она опустила глаза. - Прошлой ночью я ничем не могла тебе помочь. С детства я испытываю ужас перед болезнью. Когда я оказываюсь рядом с больным, мне начинает казаться, будто у меня появляются те же симптомы. Прости меня за то, что, когда ты так нуждалась в моей помощи, я тебя бросила.
     Эрин взяла Мелани за руку.
     - Я была слишком занята, чтобы это заметить, - сказала она и попыталась улыбнуться. - А сейчас мне гораздо лучше.
     - О, я так рада! Мистер Баррет сказал, что ты захочешь крекеров и чая. Он ведет себя так странно. А знаешь, что он сделал ночью? Он заявил доктору Джошуа, что ты его жена. Я ничего на это не сказала. Зачем? Как вспомнишь его свирепый взгляд - ты его знаешь - и уже соглашаешься со всем, что он говорит. - Meлани не заметила, что в этот момент лицо золовки стало еще белее прежнего, и продолжала:
     - Он сказал, что сейчас у тебя совсем пустой желудок... А ты сможешь что-нибудь съесть? Тебя не... стошнит? - с тревогой спросила она.
     - Не знаю, - ответила Эрин. Мысль о еде по-прежнему вызывала у нее отвращение. К тому же после слов о Лансе желудок ее встревоженно заурчал. Но надо было избавиться от болезненной слабости. - Я буду есть понемногу.
     Мелани села у нее в ногах, и, пока она о чем-то рассказывала, Эрин удалось проглотить два крекера. Потом она сделала несколько глотков остывшего чая, чтобы промочить горло.
     - Сегодня весь день звонит красный телефон. Кажется, что-то происходит, но мистер Баррет почему-то молчит.
     - Может, пока ему еще нечего сказать.
     Эрин старалась утешить невестку, которая выглядела сейчас так беспомощно и растерянно. Эрин снова извинилась перед ней за то, что в данный момент не может оказать ей никакой реальной помощи.
     - Ты должна выздороветь к тому времени, как вернется Кен, - сказала Мелани, вставая. - Не хочешь сходить в ванную?
     Эрин согласилась, что лучше осуществить это мероприятие сейчас, когда есть кому помочь. Добравшись туда с помощью Мелани, она сделала все что нужно, умылась и почистила зубы. Обратный путь показался ей настоящей одиссеей.
     С наслаждением откинувшись на подушки, Эрин сонно проговорила:
     - Мелани, спасибо тебе за лед. Он был очень кстати.
     - Его принесла не я, а мистер Баррет.
     Она закрыла за собой дверь, а Эрин осталась лежать наедине со своими мыслями.
     Удивительно, как изменилось ее состояние всего за двенадцать часов. Утром Эрин уже чувствовала себя гораздо лучше. Она осторожно спустила ноги с кровати и встала. Ее качнуло, и комната поплыла перед глазами, но вскоре головокружение прошло. На этот раз она смогла добраться до ванной без посторонней помощи.
     Она обтерлась влажной губкой и сменила ночную рубашку. На голове творилось бог знает что, но стоило лишь причесаться, как волосы снова приобрели обычный блеск и упругость. Она нанесла на пересохшие губы бледную помаду и в качестве заключительного штриха побрызгала себя одеколоном с легким лимонным ароматом. Более сильный запах обязательно вызвал бы нежелательную реакцию ее желудка, но этот одеколон позволил ей снова почувствовать себя человеком. Да, ей на самом деле стало лучше: появилось желание следить за собой.
     Она сидела на постели, втирая в руки лосьон, когда дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Ланс. Руки ее застыли в воздухе, а сама она замерла, не в силах оторвать от него взгляда. На ней была бледно - розовая ночная рубашка из тонкого, но не прозрачного батиста, с кружевным воротничком, застегнутая сверху донизу.
     - Привет, - сказал он.
     - Привет.
     - Ну что, жить будете? - спросил он, улыбаясь.
     Она ответила ему улыбкой.
     - Думаю, да. Хотя некоторое время назад у меня не было такой уверенности.
     - Здорово вас прихватило.
     Она отвела взгляд, со смущением вспомнив, как ее тошнило у него на глазах.
     - Я хотела поблагодарить вас за помощь той ночью. Не очень-то приятная картина.
     "Почему вы сказали доктору, что я ваша жена?" - так и подмывало ее спросить. Она разглядывала свои босые ноги, а он молчал.
     - Не стоит меня благодарить, - наконец сказал он. - Мне так хотелось избавить вас от страданий.
     Они долго смотрели друг на друга, им казалось, что весь окружающий мир перестал существовать и на Земле их осталось только двое - предназначенных друг для друга. Он заставил себя оторвать взгляд от ее чарующего лица и быстро произнес:
     - Вы, наверное, хотите есть. Я чего-нибудь принесу. Но на плотный завтрак не рассчитывайте.
     - Не беспокойтесь. Мелани...
     - Рано утром уехала навестить родителей, - закончил он за нее. - Какие-то семейные дела. Майк дежурит у телефона, зато я - к вашим услугам. - Он застенчиво улыбнулся. - Я сейчас вернусь. - И поспешил вон из комнаты.
     Тщательно расправив простыни, Эрин забралась в постель. Она взбила подушки и откинулась на них, снова почувствовав упадок сил. "Мне не скоро еще захочется сыграть пару сетов в теннис", - устало подумала она.
     Эрин снова начала было засыпать, как вошел Ланс с подносом.
     - Сегодня у нас в меню: горячая каша, тосты и охлажденный чай, - объявил он с широкой улыбкой.
     Он так редко улыбался. Хотя, может, это и к лучшему. Улыбка делала его настолько обворожительным, что против него просто невозможно было устоять. Эрин охватила слабость, не имевшая никакого отношения к ее болезни. Сердце бешено забилось, грудь под рубашкой всколыхнулась. От взгляда Ланса, который наклонился над ней, чтобы поставить поднос на стол, не ускользнуло это колыхание тонкой материи.
     - Охлажденный чай - это хорошо, - возбужденно сказала она. - О сладком мне сейчас даже думать противно, зато я бы охотно выпила что-нибудь прохладительное.
     - Доктор Джошуа сказал, что молоко и сок надо на несколько дней исключить из вашей диеты.
     - Я и так не пью молока.
     - Никогда? - удивился он.
     - Нет, от него толстеют, - объяснила она, откусывая маленький кусочек тоста.
     - Вот как. - Он внимательно оглядел ее, задержав глаза на очертании ног под одеялом. - Ну, конечно, имея комплекцию тяжеловеса... - Она впервые увидела в его обворожительных глазах озорной огонек. Он вознамерился поддразнить ее.
     - Если бы я обпивалась молоком, у меня была бы такая комплекция, - с улыбкой проговорила она, и они вместе рассмеялись. - А это что такое? - спросила она, подозрительно заглядывая в супницу. - Похоже на тесто.
     - Прошу прощения, мадам. Это рисовая каша. В ней нет ни единого комочка.
     - Рисовая каша? Бр-р! - Ее так и передернуло. - И вы хотите, чтобы я ее съела?
     - До последней ложечки! Вам нужно набираться сил, а от тостов никакого прока не будет. Надо, чтобы что-то застряло у вас в желудке.
     - Боюсь, что она застрянет у меня в горле.
     - Вы обижаете шеф-повара.
     Набрав полную ложку каши, он решительно, без тени сочувствия поднес ей ко рту. Не успела она проглотить эту клейкую массу, как у ее рта снова оказалась ложка. Она засмеялась, глядя, как он сам открывает и закрывает рот, показывая, что от нее требуется.
     - Вы меня кормите, как ребенка, - едва успела произнести Эрин, прежде чем новая порция каши забила ей рот. - У вас это здорово получается.
     - Еще бы! - сказал он.
     "Боже мой, он женат! - пронеслось у нее в мозгу. Раньше эта мысль почему-то не приходила ей в голову. - Ну да, он женат, и у него куча детей".
     - Сестра часто заставляла меня кормить своих малышей, так что я не мог не научиться паре-другой уловок, - объяснил он. - Благодаря ей я узнал и о крекерах. Когда она бывала беременной, ее тошнило, и она поглощала их коробками, потому что не могла взять в рот ничего другого.
     - А у вас есть дети?
     Эрин почувствовала громадное облегчение, когда узнала, что речь идет о его племянниках, а может, племянницах, но ей по-прежнему не было известно, женат ли он. Вопрос вырвался у нее невольно.
     Очередная ложка каши застыла в воздухе.
     - Нет, - ровным голосом ответил он. - Вот уже десять лет, как я холостяк. Женщина, на которой я так неосмотрительно женился, после двух лет брака решила, что я ее подавляю и что она хочет делать карьеру. Тогда она ушла от меня и потребовала, чтобы я дал ей развод.
     Это исчерпывающее объяснение не оставляло места для дальнейших обсуждений, да Эрин и не собиралась больше ни о чем расспрашивать. Главное, он не женат. Это почему-то несказанно обрадовало ее.
     Съев еще несколько ложек, она сказала:
     - Я больше не могу.
     - Пожалуй, и правда достаточно. На обед будет картофельный суп.
     - Вишисуаз? - радостно спросила она. Он насмешливо поднял брови и строго сказал:
     - Нет, обычный картофельный суп из пакетика.
     Они рассмеялись.
     - Расскажите мне о вашей семье, - попросила Эрин, когда Ланс убрал с постели поднос. Он наклонился над ней, и она уловила исходящий от него запах крема для бритья. - Значит, у вас есть сестра...
     - Да, а у нее муж и четверо детей. Когда мы все вместе собираемся у родителей, это просто сумасшедший дом.
     Эрин почувствовала, как в ней шевельнулась зависть. У Гарольда О'Ши не было ни братьев, ни сестер. Только у матери где-то в Луизиане жила вдовая и бездетная сестра. Эрин надеялась, что хотя бы у Кена окажется большая семья. Она мечтала иметь родственников. Родовое древо. Потомки. Семья.
     - Я вам завидую. Мне всегда хотелось иметь двоюродных братьев и сестер, родственников, которых можно навещать в отпуск и по праздникам. Жаль, что у Кена и Мелани нет детей. - Она вздохнула. Порой даже простые мечты оказываются совершенно несбыточными.
     Ланс прошелся по комнате и встал у окна спиной к Эрин.
     - Мы напали на след Лаймана, - вдруг сообщил он.
     Она так и подскочила. Ее мечтательно - умиротворенное настроение мигом улетучилось.
     - Правда? Вчера Мелани как раз высказала такое предположение. Так какие же новости?
     - Он взял напрокат машину. Конечно, мы с самого начала разрабатывали эту версию, но одно небольшое частное бюро проката автомобилей почему-то выпало из нашего поля зрения. А его хозяин заявил в полицию, что кто-то взял машину по поддельным водительским правам. Когда мы показали ему фотографию Лаймана, он его опознал. - Ланс глубоко вздохнул. - Так что теперь у нас появился конкретный след. Мы знаем марку машины и номерной знак. Теперь найти его - дело нескольких дней.
     Ей нечего было сказать. Она легла и закрыла глаза, безмолвно молясь, чтобы брат образумился и сдался властям или хотя бы чтобы его поймали.
     - Доктор Джошуа прислал заключение, чтобы вы взяли его с собой в Хьюстон. Оно внизу.
     Ланс поменял тему, словно то, о чем они говорили до этого, его не особенно интересовало.
     - Хорошо, - растерянно отозвалась она. - Я захвачу его, когда буду собираться домой.
     И тут Эрин заметила, что за окном идет дождь, причем довольно сильный. Крупные капли стучали по стеклам, и с крыши мерным потоком стекала вода. В комнате было темно, уединенно, интимно.
     - Полагаю, после того как Лайман найдется, вы вернетесь к своей работе и... ко всему, прочему. - Голос Ланса звучал глубоко и низко, как раскаты грома, доносившиеся с дальних холмов. Его силуэт казался огромным на фоне сероватого света, проникавшего в окно. Он стоял, облокотившись на оконную раму и подперев голову кулаком.
     - Полагаю, что так, - ответила Эрин.
     И вдруг перспектива возвращения в Хьюстон ужаснула ее. Но ведь там ее дом! Ее работа. И ей нравится Барт. Тем не менее все это уже не казалось таким уж важным. Стремление понять этого человека, постигнуть его желания и дать ему все, что в ее силах, полностью захватило ее существо. Она хотела, чтобы он был счастлив. Это сейчас было для нее главным в жизни. И если бы ей предоставили возможность выбирать, она предпочла бы эту комнату, где была наедине с Лансом, любой другой точке земного шара.
     Значит, она любит его?
     Видимо, Ланс обладал сверхъестественной способностью читать чужие мысли. Этот дар и на сей раз не подвел его. По-прежнему стоя к ней спиной, он повернул голову и пронзил ее насквозь своим всевидящим небесно-голубым взглядом.
     В широко открытых глазах Эрин отражалось охватившее ее смятение. В растерянности она качала головой, как бы не желая признавать подлинность внезапно захлестнувших ее чувств. Ее дрожащие губы, казалось, беззвучно произносили его имя. Слезинка - одна из многих, бывших на подходе, - выскользнула из-под ресниц и покатилась по бледной щеке.
     Ланс решительно повернулся и пошел от окна к кровати. Он не отводил взгляда от ее глаз.
     - Эрин.
     Звук ее имени был едва различим даже в полной тишине, царившей в комнате.
     А он был уже возле ее постели и склонился над ней.
     - Эрин, почему ты плачешь? - нежно спросил он.
     - Не знаю, - выдохнула она.
     - Ты знаешь, Эрин. Скажи, почему?
     Она отвела взор, потому что любовь к нему слишком ясно читалась в ее глазах. Опустив лицо, она снова покачала головой.
     - Я не знаю, - произнесла она одними губами.
     Указательным пальцем он поднял ей подбородок и заставил поглядеть себе в глаза.
     - Скажи мне, чтобы я уходил. Скажи мне, что это безумие.
     - Это безумие, - прошептала она.
     Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Единственное, что она могла видеть, что она хотела видеть, было его лицо - в нескольких дюймах от ее глаз.
     - Скажи, чтобы я уходил, - требовал он.
     - Нет, - взмолилась она, мотая головой. - Я не могу!
     - Тогда да поможет нам Бог.
     Эти слова едва успели сорваться с его губ, когда те уже сливались в единое целое с ее ищущим ртом.
     Матрас прогнулся и глухо застонал под тяжестью его тела, когда он бросился на постель рядом с ней и привлек ее к себе. Не теряя времени на прелюдию, он накрыл ее рот своим. Его настойчивый язык протиснулся сквозь губы и обшарил все потаенные уголки ее медово-сладкого рта, словно претендуя на полное господство над ним.
     Когда наконец первый голод был утолен, он стал вкушать ее с большей обстоятельностью: его язык стер с ее щек следы слез, ощупал каждую черточку лица, обшарил уши, шею.
     Она держала его голову в руках и, не отрываясь, глядела на него своими темными влажными глазами, переполненными так и не пролившимися слезами.
     - Ланс, - как заклинание, шептала она его имя. - Ланс, Ланс.
     Чуть приподняв его голову, она поцеловала ямочку у него на подбородке, а потом прикусила губами его нижнюю губу. Он застонал и вдавил се в подушки, наваливаясь всем телом и снова захватывая ртом ее губы.
     Крепко держа ее в объятиях, он перевернулся на спину, и она взглянула на него сверху вниз. Его руки гладили ее спину, бока, бедра, все сильнее обнимая ее. Они вжались друг в друга с такой сумасшедшей одержимостью, что дыхание едва вырывалось у него из горла.
     Она покусывала ему шею, исследуя ищущим языком ложбинку у ее основания. Не в силах больше терпеть, он запустил руку ей в волосы и, чуть приподняв голову, нащупал ртом ее губы. Задыхаясь и смеясь от беспредельного счастья, он перевернул ее на бок, и они легли рядом, лицом к лицу. Их головы покоились на одной подушке, пальцы переплелись, носы соприкасались, губы слились в единое целое. Они с наслаждением вкушали друг друга.
     Наконец Эрин нащупала галстук, до сих пор болтавшийся у него на шее. Негнущимися пальцами она ослабила узел и сняла галстук через голову. Он помог ей, приподнявшись на подушке, - он мог позволить себе подождать, пока она сама справится с этой задачей, ведь в запасе у них была целая вечность.
     Ее пальцы трудились над пуговицами его рубашки - и вот они были расстегнуты. Раздвинув гладкую ткань, она с минуту разглядывала его. Он был так мужественно сложен, что она даже немного смутилась.
     - У тебя такое красивое тело, Ланс, - прерывисто сказала она. Все еще робко, но не в силах устоять перед соблазном, она положила руки ему на грудь и, расставив пальцы, провела ими по густым зарослям курчавых рыжеватых волос. - Смотри-ка, седой волос! - воскликнула она. - Вот здесь. - Она потянула за волосы, пытаясь ухватить свою находку.
     - Это же парик.
     - Шутник! А сколько тебе лет? - спросила она, поглаживая место, откуда только что пыталась вырвать седой волос.
     - Тридцать семь.
     - А я думала, тридцать три. Правда, тогда я считала, что ты - Кен.
     - Нет, я уже старый - слишком старый для тебя.
     Его пальцы нежно скользнули по ее ключице.
     - А я просто без ума от старинных вещей, - пошутила она, трогая крепкие мускулы на его волосатой груди.
     Он покорно сносил это легкое шутливое поглаживание, пока ее чуткие пальчики не коснулись сосков. Дыхание со свистом вырвалось у него из груди; он поймал ее руки и прижал их к этим розовым напрягшимся бутонам.
     - Так нечестно, - сдавленно пожурил он и поцеловал ее в губы.
     - Я не знаю правил, - хитро улыбнулась она.
     Он положил ее руки к себе на плечи и потянулся к ее ночной рубашке - двенадцать перламутровых пуговиц от ворота до талии стали серьезным испытанием его выдержки. Но когда все они были расстегнуты, он на мгновение остановился, предвкушая момент, когда распахнет на ней тонкие покровы.
     И вот уже его глаза любовно обшаривали ее тело, но Эрин, как ни странно, не была ни капельки смущена. И даже когда за глазами последовали пальцы, она не испытала ни стыда, ни угрызений совести.
     Он нежно взял в руки ее груди и не