- Так может быть... - Она попыталась сдержать  внезапно  прорвавшееся
волнение. - Я хочу сказать, твой бизнес позволит нам остаться здесь?
   - Все,  что  мне  нужно,  -  телефон  и  аэропорт  поблизости.  -  Он
улыбнулся. - Когда переезжать?
   Она знала, что для него это  будет  трудно  -  и  профессионально,  и
психологически. Он приносил эту жертву ей. И за это она любила  его  еще
больше. Отвечая на его вопрос, она сказала:
   - Как только ты дашь мне свое честное имя.
   Они опять упоенно поцеловались. Его рука проникла  под  легкую  ткань
платья и коснулась се бедра.
   - Отвезешь меня в Шривпорт, чтобы познакомиться с моей мамой?  -  Она
подняла глаза и пояснила:
   - Дело в том, что она ничего не знает ни о тебе, ни о ребенке.  Я  не
стала ей говорить, пока не пришла к  окончательному  решению,  не  нашла
убедительных объяснений.
   - Так вот что я такое для тебя? Окончательное решение? И всего-то?  -
Он притворялся обиженным, но на самом деле улыбался, поигрывая  пальцами
с кружевом ее трусиков.
   - Когда мы скажем маме, тебе придется тотчас жениться.
   - Я не трус.
   И он снова приник к ее губам.
   - Моя работа поначалу будет связана с разъездами - пока  я  не  найду
для этого новых людей.
   - Я буду ездить с тобой, - радостно откликнулась она.
   - Нет. Ты будешь сидеть дома и заниматься ребенком.
   - И ребенок будет разъезжать с нами. Я не такая жена,  которая  может
обменять мужа на ребенка. Я всегда буду с тобой.
   Он стал смеяться, а она  делала  вид,  что  сердится,  и  старательно
хмурила брови.
   - Что в этом смешного?
   - Ты. Не знаю, почему я  льщу  себя  надеждой,  что  ты  станешь  мне
послушной и покорной женой. Ведь ты всегда на меня огрызалась!
   Она обиженно отодвинулась.
   - Вовсе нет!
   - Вот и сейчас!
   - Вот сейчас я покажу тебе непокорность, мистер  Баррет!  -  крикнула
она и вскочила с дивана. Не успел он  раскрыть  рот,  как  она  взбежала
наверх по ступенькам, и он услышал, как хлопнула дверь.
   - Эта женщина - моя смерть, - пробормотал он, хватаясь за голову.  Он
остановился перед ступеньками, глядя вверх. Вдруг он широко улыбнулся. -
Так пусть я умру счастливым! - И он сбросил рубашку.
   Наверху все двери были распахнуты, кроме одной. Ему  понадобилось  не
больше минуты, чтобы довершить то,  что  начал  внизу.  И  он  возник  в
дверном проеме - как дикарь, во всеоружии своей наготы.
   Эрин, ожидавшая его в постели, затряслась от  смеха.  Они  думали  об
одном. На ней были только трусики.
   Он самодовольно улыбнулся и ринулся к ней. Матрац заскрипел, когда он
стал на колени, склонившись над ней.
   - Тебе действительно смешно? - спросил он.
   С проказливой улыбкой она призывно к нему прикоснулась.
   - А как ты думаешь? - рассмеялась она.
   Он дерзко подцепил ее трусики и стащил их, попутно гладя ее  стройные
ноги. Он хотел продолжить эту забавную любовную игру, но,  посмотрев  на
раскинувшееся перед ним тело, расцветшее от надвигающегося  материнства,
просто не смог.
   Он мог только смотреть на нее и хрипло повторять:
   - Как ты прекрасна, Боже, как ты прекрасна!
   Он всем телом прижался к ней, и  они  в  который  уже  раз  изумились
абсолютному гармоническому соответствию  своих  тел,  которые  подходили
друг другу всеми выпуклостями и впадинками, как фрагменты головоломки.
   - Как может быть такой  мягкой  человеческая  кожа?  -  бормотал  он,
обцеловывая ее. Его губы путешествовали от ее губ к шее и обратно - к ее
жаждущему рту, и их губы и языки боролись в любовной игре, пока могли, а
потом наступало торжество всепоглощающего поцелуя.
   Наконец, переводя дух, Ланс  слегка  отодвинулся,  чтобы  получше  ее
разглядеть. Ее грудь слегка  пополнела,  и  он  ласково  и  нежно,  едва
касаясь, дотронулся до нее.
   - Не больно? - заботливо спросил он. В ответ  она  погладила  его  по
носу.
   - Не очень.
   - Я боюсь сделать тебе больно.
   - Наоборот. Ты можешь  облегчить  мои  страдания...  -  шептала  она,
приподнимая  свои  груди  руками  и  предоставляя  их  ему.   Его   губы
инстинктивно потянулись к ее призывно трепещущей плоти.  Влажным  языком
он тронул ее нежные соски. Она  выгнулась,  он  гладил  ее  тело,  чтобы
утолить сжигавший его огонь, но этого ей было мало. Он  скользнул  вниз,
туда, где угнездился его  ребенок,  и  благоговейно  целовал  ее  живот.
Перебирая пальцами его выгоревшие волосы, Эрин незаметно  прижимала  его
голову все теснее и теснее. И нежность сменилась страстью.
   - Ланс,  -  выдохнула  она,  когда  его  губы  наконец  добрались  до
таинственного  треугольника,  за  которым  скрывалось   самое   желанное
сокровище.
   Он упивался ею.
   - Эрин, Эрин... - шептал он, лаская ее гладкую кожу. -  Сладкая  моя,
мое безумие...
   Его имя стоном сорвалось с ее губ.
   - Ланс, скорее!
   Он приподнялся над нею и раздвинул ее шелковистые бедра.
   - Эрин, скажи...
   Она не дала ему договорить, припав к его губам страстным поцелуем. Ее
руки,  жадно  обвившие  его  бедра,  сказали,  что  осторожность  сейчас
неуместна. И он принял этот щедрый дар, подняв ее на руки в знак полного
обладания.
   Они устали. Их ноги переплелись, животы слиплись, она лежала на  нем.
Приподнявшись на локте,  она  погладила  волосы,  которыми  поросла  его
грудь.
   - Ланс, вот еще седой волос!
   Он усмехнулся.
   - Удивительно, что с тех пор, как  я  встретил  тебя,  я  не  поседел
целиком.
   Она прижалась лицом к этим не целиком поседевшим волосам и поцеловала
их. Он отрешенно гладил ее волосы.
   -  Эрин,  а  что  ты  чувствовала,  когда  узнала,   что   беременна?
Расстроилась? Или обрадовалась?
   Она подняла голову, и ее лицо осветилось любовью.
   - Ланс, я испугалась. Это было ни на что не похожее чувство,  и  я...
я... не могу его объяснить. Сказать "чудесное" - это  слишком  слабо.  А
еще - удивление. Заметив первые симптомы, я никак не могла  понять,  что
же со мной не так. Ланс рассмеялся.
   - Мисс О'Ши, разве вы не знали, что от того,  чем  мы  так  увлеченно
занимались, получаются дети?
   За этот недостойный вопрос он был наказан поцелуем в ухо.
   - Конечно, я знала, что могут быть  дети!  Но  чтобы  мы...  Ну,  мне
просто  не  приходило  в  голову.  -  И,  преодолев  смущение,  все-таки
добавила:
   - Когда мы любили друг друга, я ни о чем не могла думать, кроме тебя.
   Взяв в ладони се лицо, он заглянул в ее цвета эбенового дерева глаза.
   - Эрин, ты любишь меня?
   - Я же тебе сказала.
   - Скажи еще раз, - настойчиво проговорил он.
   Они улыбнулись, одновременно вспомнив, как он задавал  ей  вопросы  в
маленьком кабинетике в доме Лайманов. И, как и тогда, она  отвечала  ему
честно:
   - Я люблю тебя, Ланс.
   Он потянулся поцеловать ее, но вдруг ощутил  непонятное  шевеление  у
живота. Эрин не двигалась. Что это?
   Его голубые глаза удивленно расширились - кажется, он понял.
   - Это?..
   Эрин улыбнулась и поцеловала его.
   - Да, милый. Он так же стремится к своему отцу, как и я.



Сандра БРАУН
Перевод с английского В. Гришечкина. OCR AngelBooks

БЕСЦЕННЫЙ ДАР

Сандра БРАУН






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Несколько лет потратила Эрин О'Ши на поиски родного брата, которого никогда не видела. Стоя на пороге его дома, она не подозревает, как круто изменится ее жизнь. Станут явными далеко не безобидные семейные секреты. Лишь обретение бесценного дара счастья взаимной любви поможет Эрин преодолеть тяжелые испытания.

I

     Нажимая кнопку звонка, Эрин О'Ши дрожала от нервного возбуждения, хотя намеревалась вести себя со спокойной уверенностью. В ответ из глубины донеслась мелодичная трель. Этот симпатичный дом она обнаружила в одном из кварталов Сан-Франциско, населенных средним классом.
     Взглянув вдоль улицы на другие здания, Эрин отметила, что квартал очень ухоженный. В отличном состоянии газоны, дома выглядят аккуратно, отделаны со вкусом, без вычурностей. Дом, перед которым она стояла, был выкрашен в темно - серый цвет с оживлявшей его белой отделкой. Как и соседние дома, этот был типичный образец архитектурного стиля Сан-Франциско, с гаражом на уровне земли и высоким первым этажом. К парадной двери вели крутые бетонные ступени со старомодным гравированным стеклом.
     Прислушиваясь, не приближаются ли шаги, она пыталась что-нибудь разглядеть через матовое стекло и угадать, что делается внутри, но ничего не увидела и не услышала.
     А что, если там никого нет? Это ей в голову не приходило. Вообще-то с тех пор как она сошла с хьюстонского рейса, она не думала ни о чем другом, кроме как поскорее отыскать этот дом. Пока она колесила по живописным улицам Сан-Франциско, ее мысль с настойчивостью работала в одном направлении. Сегодня - кульминация трехлетних поисков. Позади были заплесневелые архивные книги, бесконечные междугородние телефонные переговоры, захлопнутые двери и бесчисленные разочарования от неудач. И вот она стоит здесь.
     Сегодня она впервые в жизни встретится с братом. Увидит своего единственного кровного родственника.
     Сердце ее екнуло, когда внутри раздались шаги. Жена? Прислуга? Брат? Она судорожно сглотнула.
     Дверь медленно открылась. Перед ней стоял мужчина.
     - Мистер Кеннет Лайман? - спросила она.
     Он но ответил. Оглядел ее с ног до головы. Этот быстрый осмотр занял, наверное, не больше доли секунды, но ей было ясно, что он не упустил ничего.
     - Мистер Кеннет Лайман? - повторила она.
     Он учтиво поклонился.
     В один миг вся ее нервозность улетучилась, уступив место неизмеримой радости. Какой он красивый! Она с удивлением не обнаружила в его лице никакого сходства с собой. Она была брюнетка, он - блондин Раньше, когда она мысленно рисовала его себе, то всегда пыталась создать некий мужественный вариант собственного лица, но этот мужчина не имел с ним ничего общего.
     Волосы были темно - песочного цвета, но едва по ним скользнул луч слабого февральского солнца, как они засияли золотом. Поверх взъерошенных прядей на макушке торчали очки в тонкой роговой оправе. Под широким лбом раскинулись густые брови, такие же золотые, как и волосы. Голубые глаза, внимательно изучающие ее, опушены короткими густыми ресницами, темными у основания и золотистыми к краям.
     Тонкий и прямой нос, рот - твердый, широкий, почти что суровый. На сильном подбородке мужественная вертикальная бороздка, которая заставляла подозревать упрямый характер.
     - Простите, что я вас разглядываю, - смущенно проговорила она, продолжая в то же время в упор изучать его. Наверное, ей никогда не надоест смотреть в это лицо, которое она так давно мечтала увидеть.
     Он по-прежнему молчал. Глаза его метнулись ей за спину, как если бы он ожидал увидеть там кого-нибудь еще. Одним взглядом он охватил белый "мерседес", который она взяла напрокат в аэропорту, дом напротив и все окрестности и снова перевел глаза на нее. Его молчание в какой-то степени ее озадачило. Но, в конце концов, он ведь еще не знает, кто она такая.
     - Долго же я к тебе шла, - начала она. - Можно мне зайти поговорить?
     - А есть о чем?
     При первых звуках его глубокого, низкого голоса сердце ее пронзила внезапная боль. Но под воздействием резковатого тона вспыхнувший было восторг сменился робостью. Он, наверное, думает, что она что-то продает.
     - Я... видите ли, это очень личное.
     Она не хотела называть себя стоя в дверях.
     - О'кей. Вам лучше зайти.
     Он посторонился, и она неуверенно шагнула внутрь. Прежде чем закрыть дверь и повернуться к ней, он еще раз осмотрел двор.
     Только сейчас, оказавшись с ним совсем рядом, она поняла, какой он высокий. Она тоже считалась немалого роста, но он прямо-таки нависал над пей. А может быть, такое впечатление усиливалось его повелительным тоном. Да, от брата исходила сила и внушительность. Он не был особенно мускулистым, но в нем ощущалась какая-то пугающая сила.
     Эрин взглянула на ослабленный узел его галстука и выше - на жилистую шею. Рукава, завернутые до локтей, открывали загорелые, сильные руки. Белый хлопок сорочки был внатяжку на широкой груди, переходящей в плоский живот, а под серыми брюками угадывались плотные поджарые ноги. Наверное, играет в баскетбол. Или в теннис? Нет сомнения, что занимается спортом, иначе ему вряд ли удалось бы сохранять такую форму. Она знала, что ему уже тридцать три.
     Между тем он хранил молчание, от которого она совсем упала духом, и рассматривал ее не менее откровенно, чем она его. Когда она сняла с плеча сумку и засунула ее под мышку, каждый мускул его тела напрягся, хотя он не сдвинулся с места. Он был похож на кота, приготовившегося к прыжку.
     Да, он не собирается облегчить мне задачу, подумала Эрин. Может быть, и знать не желает, что произошло с его младшей сестренкой, с которой его разлучили тридцать лет назад. А может, и вообще не подозревает о ее существовании.
     - Меня зовут Эрин О'Ши, - представилась она.
     - Мисс О'Ши, - повторил он.
     Его голубые глаза не отрывались от ее лица. Кончиком языка она облизнула пересохшие губы.
     - Можно мне где-нибудь присесть? - спросила она.
     Жестом он показал ей комнату с левой стороны от прихожей, и она направилась туда. В доме оказалось уютно. На всем лежала печать хорошего вкуса и чувства меры. Но почему-то ей пришло в голову, что все это не очень вяжется с характером ее брата, если верить первому впечатлению. Казалось, он должен бы предпочесть более строгий стиль - под стать своей неразговорчивой натуре.
     Господи, что она делает? Она еще и нескольких минут с ним не провела, а уже пытается судить о чем-то. А все-таки дом и комната, где она расположилась на просторном диване, как-то не подходили этому человеку. По всей видимости, это вкус его жены.
     - А Мелани дома? - спросила она вежливо. Ответ прозвучал медленно и осторожно:
     - Нет. Вышла по делам.
     Эрин улыбнулась и несколько расслабилась. Она обрадовалась, что они смогут какое-то время побыть вдвоем. Присутствие свидетелей при их знакомстве только внесет неловкость.
     - Странно, я не думала застать тебя дома в середине рабочего дня. По моим представлениям, ты должен сейчас находиться в банке.
     Она знала, что брат - банкир.
     Сузившиеся глаза, которыми он неотрывно изучал ее, теперь метнулись к замшевой сумочке, которую она положила рядом с собой на диван. У него была способность дать человеку понять, что замечает каждую мелочь.
     - Я сегодня рано вернулся, - только и ответил он.
     - Кеннет... можно мне называть тебя Кеннет? - Он кивнул, и она продолжала:
     - Кеннет, то, что я тебе сейчас скажу, тебя удивит. - Она нервно засмеялась. - Наверное, лучше сказать - шокирует. - Она посмотрела на свои руки, сжатые па коленях, и подняла голову, чтобы взглянуть ему прямо в глаза. - Ты знал, что тебя усыновили?
     Голубые глаза снова сузились и изучали ее. Едва заметный наклон его раздвоенного подбородка обозначил утвердительный ответ.
     Она набрала воздуху.
     - Я искала тебя долгие годы, Кеннет. Я твоя сестра.
     На его лице ничего не отразилось. Она вся напряглась и ждала хоть какой-то реакции. Она думала, что он ринется к ней, обнимет, станет смеяться, плакать, ругаться, будет в смятении - могла предположить все что угодно, но только не то, что он будет сидеть неподвижно, уставившись на нее, с суровым лицом, застывшим, как маска.
     Наконец он потянулся к очкам, сидевшим у него на макушке, и, сняв их, стал крутить за дужку.
     - Моя сестра?
     - Да! - с энтузиазмом закивала она, и ее короткие темные локоны заплясали. - Я понимаю, что это звучит невероятно, но это прав - да! Рассказать тебе все, что я знаю?
     - Пожалуйста.
     Он по-прежнему не проявлял никаких признаков волнения от ее признания, но теперь по крайней мере как-то отреагировал. Больше всего ей хотелось развеять его подозрительность.
     - Мы оба были взяты из маленького католического приюта в Лос-Анджелесе. Ты об этом знал?
     - Как будто, - сказал он уклончиво.
     - Ты старше меня на три года. Наша мать сдала нас в приют, когда мне было всего несколько месяцев. Меня удочерила пара по фамилии О'Ши. Вскоре после этого они переехали в Хьюстон, штат Техас. Там я и выросла. И только в старших классах школы меня стал мучить вопрос, кто я и откуда. Думаю, такое происходит со всеми подростками, но поскольку я была удочерена, то для меня было вдвойне важно то, что, так сказать, связано с моими корнями. Я уверена, что тебе это чувство знакомо.
     - Да, - сказал он. Он сидел, откинувшись в кресле и сложив руки на груди. Поза вполне раскованная, но Эрин чувствовала, что его безразличие обманчиво. Казалось, брат никогда не позволяет себе расслабиться полностью.
     - И только спустя годы я получила, наконец, финансовые и другие возможности начать серьезные поиски. Сейчас есть такие организации, которые помогают усыновленным детям найти своих настоящих родителей или родных братьев и сестер. Поверь, теперь я знаю все эти организации до единой. Нет такого камня, который я бы не перевернула. Почти четыре года назад...
     Она запнулась, потому что раздался телефонный звонок. Звонил красный аппарат на письменном столе. Со стремительностью атакующей змеи он вскочил с кресла, метнулся к телефону, схватил трубку на середине второго звонка и ответил учтивым "да". Секунду слушал, не сводя глаз с изумленного лица Эрин.
     - Да. Нет, все спокойно. Я буду здесь. - Он положил трубку на место и вернулся в кресло. - Продолжайте, - спокойно сказал он.
     Его резкость и экономичность в движениях озадачили Эрин. Разве когда вы подходите к телефону во время разговора с другим человеком, не полагается сначала извиниться? И почему он рванулся, а не просто подошел? Может быть, он ждет важного звонка?
     - Ну, я... - Она запнулась. О чем она говорила?
     Он с недоверием посмотрел на нее.
     - Вы сказали: "Почти четыре года назад..."
     - Ах, да, - нервно сказала она. - Почти четыре года назад я начала усиленные поиски наших настоящих родителей. Моя приемная мать поняла мое желание найти их и назвала тот приют в Лос-Анджелесе. Можешь себе представить, как я была подавлена, когда узнала, что вскоре после того, как нас взяли из приюта, там случился пожар и все записи сгорели. Я была отброшена на многие месяцы назад. В конце концов мне удалось разыскать одну нянечку, которая была в приюте, когда нас туда принесли. Вот тогда-то я и услышала впервые о твоем существовании. - К ее досаде, голос у нее задрожал, и она почувствовала, что глаза становятся мокрыми. - Можешь себе представить, как я была счастлива в тот день? У меня есть брат! Человек, с которым меня объединяет кровное родство. Я стала вглядываться в лица прохожих. Каждого мужчину твоего возраста я разглядывала, думая, уж не ты ли это. Не буду утомлять тебя всеми скучными подробностями, но я вышла на след твоих приемных родителей. Это оказалось относительно просто, поскольку они никуда не уезжали из Лос-Анджелеса. Мне жаль, что они умерли. Они, кажется, погибли несколько лет назад?
     - Да.
     - Я потеряла отца, мистера О'Ши, когда училась в колледже. Надеюсь, тебе, как и мне, повезло с твоими новыми родителями. О'Ши любили меня как родную дочь. И я их люблю.
     - Да, мои родители, точнее Лайманы, просто обожали меня.
     - О, я так рада! В одном из агентств, о которых я тебе говорила, мне помогли найти тебя. Я теперь знаю о тебе почти все, но мне и этого мало. Я хочу знать о тебе все-все, всю твою жизнь.
     Он смерил ее взглядом поверх очков, которые ненадежно висели на самом кончике носа. Затем снял их совсем и положил на столик рядом с креслом.
     - Вот так история, - сказал он. - Но мы не слишком похожи. Кто бы мог подумать, что мы брат с сестрой?
     Она рассмеялась, радуясь, что он, кажется, наконец включился в нормальный разговор. Жесткие линии вокруг рта смягчились. Надо быть к нему терпеливее. В конце концов, она столько всего на него обрушила в один день.
     - Я то же самое подумала, когд