ащен таковой, но очень мне понравился. Вам не повезло -
у прислуги сегодня выходной.
   - Значит, у тебя все-таки есть домработница, да?
   Лейни недоверчиво посмотрела на него.
   - Вы что, серьезно? -  Она  забрала  у  него  свою  руку.  Столь  простым
вопросом он невольно подчеркнул, насколько по-разному  они  живут.  Будто  с
разных планет - так мало у них было общего. - Мистер  Сарджент,  я  живу  на
зарплату школьной учительницы. Живу вполне сносно и сумею вырастить ребенка.
Но прислуга в мой бюджет не вписывается.
   - Ты так прекрасна в свете камина, Лейни.
   Она раздраженно вздохнула и откинула голову на подушки.  Но  в  следующую
секунду подняла ее. Эта поза слишком зримо вызвала в памяти ту  ночь  в  его
квартире. В камине весело потрескивали поленья, бросая вызов ее грусти.
   - Мне очень нравится, когда в холодную ночь растоплен камин. Спасибо.
   - Всегда к вашим услугам. - Он вновь взял ее за руку.
   - Мне было трудно таскать поленья, поэтому...
   - Я бы предпочел, чтобы ты не поднимала ничего тяжелее кисточки туши  для
ресниц.
   Она посмотрела на него, на сей раз не злобно, а печально.
   - Вы действительно намерены поселиться здесь?
   - Ну да.
   - Зачем?
   Разглядывая ее пальцы с узкими ноготками, он тихо ответил:
   - Хочу быть рядом с тобой. Рождение ребенка - это  событие,  при  котором
следует присутствовать обоим родителям. Я хочу видеть, как появится на  свет
мой ребенок.
   Она облизнула губы. Его  легкие  прикосновения  и  поглаживания  вызывали
странный трепет в ее теле. Она вспомнила, как столь же нежно он  касался  ее
ладони языком.
   Воспоминания об этих и других ласках все еще тревожили Лейни, но руку она
не отдернула. И отчаянно пыталась понять,  зачем  он  ее  разыскивал.  Лейни
сознавала: бессмысленно отрицать, что это его ребенок. Да и к чему это?  Они
оба знают правду.
   - Даже если бы я согласилась, как вы можете оставаться здесь до  рождения
ребенка? У вас в Нью-Йорке  бурная,  насыщенная  жизнь  -  ваша  адвокатская
практика...
   - Об  этом  позаботится  штат  моих  помощников.  Если  хочешь,  расскажу
подробно, но...
   - Нет. - Она покачала головой.  Гораздо  больше  ее  интересовали  другие
вещи. - У вас наверняка есть родственники, друзья, которые  захотят  узнать,
почему, бросив все, вы отправились в Арканзас. Вы ведь  не  рассказывали  им
обо мне?
   - Родственников у меня много, - с улыбкой подтвердил он. - В  свое  время
ты с ними познакомишься. - Лейни побледнела, представив, как сборище  снобов
неприязненно разглядывает ее.  -  Пока  что  я  сказал  им,  что  уезжаю  на
некоторое время по личным делам. Им, конечно, любопытно, но они уважают  мое
право на частную жизнь.
   Поцеловав ее ладонь, Дик стал  поглаживать  ее  руку  все  выше  и  выше,
пробираясь в широкий рукав халата.
   - Что же до  всего  остального,  у  меня  очень  мало  друзей,  достойных
доверия, кому я поведал о тебе.
   - А другие.., э-э...
   - Женщины? - Он неопределенно пожал плечами. - Я никогда  не  был  женат.
Было несколько более-менее серьезных связей и множество случайных.
   - Понятно, - отозвалась она,  с  трудом  сглатывая  слюну,  желая  узнать
побольше об этой стороне его жизни и в то же время радуясь,  что  ничего  не
знает.
   - А твои родственники? - поинтересовался он.
   - У меня их нет.
   - Совсем никого?
   - Да. Никого.
   - А молодые люди, о которых следует мне рассказать?
   Лгать было бесполезно.
   - Нету.
   - Я хочу тебе признаться, что с тех пор, как мы были вместе, я не спал ни
с одной женщиной.
   Лейни была ошеломлена, и это отразилось на ее лице.
   - Я тебе не верю, - прошептала она. Чтобы такой  мужчина,  обходительный,
состоятельный и мужественный... Она-то знала его возможности...
   - О, очень скоро поверишь, увидишь, как я изголодался по женской ласке, -
тихонько рассмеялся Дик, но уже в следующий миг посерьезнел. - Лейни, ты мне
нужна. И мне нужен мой ребенок. Я уже не  в  том  возрасте,  чтобы  начинать
играть в сомнительные игры, и мне бы не хотелось запутывать ситуацию, и  так
изрядно испорченную мной. Поверь, я не могу рисковать тобой и моим ребенком.
   Он встал и отошел к камину. Помешал кочергой угли под поленьями  -  пламя
вновь ярко разгорелось.
   - Я, конечно, мог бы завоевывать тебя постепенно, обхаживать,  добиваться
расположения. Но тогда, пожалуй, выставил бы себя посмешищем. Не говоря  уже
о том, в каком неловком положении оказалась бы ты. - Повернувшись к ней,  он
весело улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. - Большинство людей, особенно в
здешних краях, сочли бы не слишком  уместным  обхаживание  беременной  дамы,
раздельно проживающей с мужем. И вдобавок, терпение  никогда  не  входило  в
число моих добродетелей. Мне импонирует быстрое достижение результатов. - Он
направился к ней, продолжая  говорить.  -  Вижу  по  твоему  лицу,  что  мое
присутствие здесь по-прежнему тревожит тебя. Я вызываю  у  тебя  отвращение?
Тебе противна сама мысль, что ты занималась со мной любовью?
   - Нет, - не сумев солгать, призналась Лейни.
   Он с трудом сдержал улыбку облегчения.
   - Что ж, уже неплохо. Все дело в моем возрасте? Сколько тебе лет?
   - Двадцать семь.
   - Слава Богу,  я  боялся,  что  ты  еще  моложе.  Между  нами  разница  в
шестнадцать лет. Тебя это беспокоит?
   - Нет, Дик. - Услышав из своих уст его имя, Лейни быстро вскинула  голову
- посмотреть, заметил ли он. Заметил. И присел рядом с ней на диванчик.
   - Но в чем же тогда дело, Лейни?
   - Во всем, - беспомощно ответила она, всплескивая руками. -  В  тебе.  Во
мне. Возраст - это самое несущественное. Главное, что мы совершенно не знаем
друг друга, за исключением... - Она отогнала прочь неотступные  воспоминания
об их ночи.
   Ах, Лейни, до чего же ты мила, подумал Дик.
   - Лично мне знакома каждая твоя клеточка. - Просунув ладонь под ее халат,
он принялся поглаживать большим пальцем треугольную впадинку у основания  ее
шеи.  -  И  ты  меня  тоже  знаешь.  Мы  же  дотрагивались  друг  до  друга,
исследовали, целовались...
   На щеках Лейни выстудили красные пятна.
   - Мы не знаем друг друга в других, более важных отношениях.
   Заключив Лейни в объятия, Дик прижал ее голову к своей груди.
   - Именно поэтому я и приехал. Хочу, чтобы мы узнали  друг  друга  прежде,
чем познакомимся с этим маленьким человечком. - Он положил руку на ее живот.
- А вот это я хотел бы выяснить в первую очередь.
   - Что? - недоуменно спросила она.
   - Почему вы, Лейни  Маклеод,  красивая  молодая  женщина,  чувственная  и
желанная, всякий раз съеживаетесь, стоит мне до вас дотронуться.
   В голове ее прозвучал сигнал тревоги. Дик подбирался слишком близко. Не в
буквальном смысле - физически  они  были  ближе  некуда.  Но  он  подбирался
слишком близко к ее страхам, ее внутреннему "я".
   - Да нет, я не...
   - А вот и да! Стоит мне к тебе прикоснуться, ты тут  же  напрягаешься.  Я
прямо-таки ощущаю твои внутренние колебания, даже страх, Лейни. Только когда
ты со своими учениками, настороженность отпускает  тебя.  Чего  ты  боишься,
Лейни? Почему вздрагиваешь, когда я тебя ласкаю?
   Она потупила взгляд, голос  ее  дрожал,  и  она  попыталась  придать  ему
злости, но вряд ли преуспела.
   - Тебе  ли  меня  винить?  Вообще-то  мне  не  особенно  привычно,  когда
незнакомец самовольно вселяется в мой дом, трогает и ласкает  меня.  Поставь
себя на мое место и спроси себя, что бы ты делал и как себя чувствовал.
   Взяв ее лицо в свои ладони, он долго смотрел ей в глаза - так, что  Лейни
сделалось неуютно.
   - Нет, здесь кроется что-то еще. В ту ночь,  у  меня  дома,  ты  отчаянно
жаждала, как это ни банально звучит, простого человеческого тепла,  ласки  -
жаждала любви. Загадочно-печальная вы  дама,  Лейни  Маклеод,  и  я  намерен
выяснить - почему. Будем считать это составной  частью  работы  по  поднятию
вашего настроения. - Он легонько поцеловал ее. - Да, а  к  твоему  сведению,
если бы ты вселилась ко мне и захотела бы меня потрогать, я бы  обезумел  от
счастья. - И вновь его губы коснулись ее. - А теперь  отправляйся  спать.  У
тебя был трудный день.
   Поднявшись, он заставил встать и Лейни и шутливо подтолкнул ее к спальне.
Она безропотно повиновалась. Достала из шкафа одежду для следующего рабочего
дня и  стала  готовиться  ко  сну.  И  уже  собиралась  откинуть  с  кровати
покрывало, когда вошел Дик.
   - Вещи разберу утром, - сообщил он, зевая. - У нас молоко на исходе. Тебе
его доставляют или сама покупаешь в магазине?
   - Покупаю. Что ты делаешь? - напряженно спросила  она,  когда  он  стянул
через голову свитер.
   - Снимаю свитер. - Отбросив его в сторону, Дик сел на кровать и  разулся.
- А теперь снимаю  брюки.  -  Встал,  расстегнул  металлическую  пуговицу  и
"молнию" на застиранных, потертых джинсах и, выскользнув из них, принялся их
расправлять. Аккуратно уложил на  стул  и  повернулся  к  Лейни,  нимало  не
смущаясь того, что облачен лишь в плотно обтягивающие белые трусы. -  Ты  не
замерзла? Заберись-ка под одеяло.
   В полном оцепенении Лейни, зажав в одной руке уголок покрывала, а  вторую
приложив к бешено колотящемуся сердцу, наблюдала, как Дик огибает кровать  и
подходит к ней.
   - Знаешь, ты похожа на  аппетитное  пирожное  с  кремом,  -  сообщил  он,
обнимая ее за плечи и с нежностью  разглядывая  своими  необычайно  зелеными
глазами.
   На Лейни была желтая ночная рубашка - старенькая, но  удобная,  а  потому
любимая. Без рукавов, с глубоким  вырезом,  открывавшим  взору  ложбинку  на
груди - особенно теперь, когда ее груди стали полнее. Прямо под грудью  была
подвязана лента - в стиле ампир. Длинная юбка  была  достаточно  просторной,
чтобы без труда вместить ее живот. До сего момента Лейни даже  в  голову  не
приходило, сколь прозрачна эта ткань, а тут она  с  тревогой  осознала,  что
вопиюще  нага.  Главным  образом  потому,  что   Дик   так   откровенно   ее
рассматривал.
   - А соски твои тоже изменили цвет. Темнее стали, верно? Мне  нравится.  -
Рука его тронула сначала один, затем второй. С таким же успехом Лейни  могла
вовсе не надевать рубашку, ибо его пальцы ожгли ее кожу. - Ну,  укладывайся.
И я с тобой.
   Дик подтолкнул ее к кровати, однако она как замерла, зажав в  одной  руке
покрывало, так и продолжала стоять не шелохнувшись. С трудом обретя дар речи
после его фамильярных ласк и задыхаясь от волнения, она выпалила:
   - Не собираешься же ты спать со мной?
   - Ну да, собираюсь.
   - Это невозможно!
   - Почему?
   - Почему? Да потому что я этого не хочу, вот почему.  Переночевать  здесь
ты можешь, так как уже поздно. Но утром тебе  придется  уйти.  Я  постараюсь
придумать какое-нибудь решение нашей.., э-э...
   - Проблемы?
   - Да, проблемы! - выкрикнула она, взбешенная его спокойствием.
   Он отвернулся, прошелся по комнате, уставившись  в  пол,  а  затем  круто
развернулся и отрывисто спросил:
   - Где же ты предлагаешь мне спать? Лейни сразу же представила его в  зале
суда, допытывающимся у какого-нибудь бедолаги: "Где  вы  находились  в  ночь
убийства?" Взгляд его был весьма строг, а поза просто-таки устрашающей, хотя
наряд несколько отличался от костюма-тройки, который он,  вероятно,  надевал
для выступлений на судебных заседаниях.
   - В соседней  комнате  нет  кровати,  и  я,  черт  побери,  не  собираюсь
втискивать свои семьдесят пять дюймов в шестидесятидюймовый диванчик.
   - Следовало подумать об этом, прежде чем вламываться... Ой! -  вскрикнула
она, хватаясь за бок.
   - Что такое? Господи. Черт! Лейни? В чем дело?
   -  Ничего,  ничего,  -  пробормотала  она,  скрючившись.  Затем  медленно
выпрямилась, нетерпеливо отмахнувшись от его протянутых рук.  -  Это  просто
спазм, - пояснила она между частыми, мелкими вдохами. - Бывает иногда.
   - А доктору ты говорила?  Что  он  сказал?  Уже  прошло?  Как  часто  это
случается? Господи, ты меня так больше не пугай.
   К этому моменту оба они уже находились в постели,  под  одеялом,  и  руки
Дика бережно ощупывали ее, словно в поисках возможных повреждений.
   - Прошло уже. Все нормально.
   - Точно?
   - Да. Дик...
   - Мне нравится слышать свое имя из твоих уст.
   - Дик, перестань...
   Закончить фразу ей не удалось - помешали его губы.
   - Только один поцелуй, Лейни, только один разочек. - Он коснулся ее  губ,
заставляя умолкнуть, дразня, пока не пресытился игрой. Язык его  превратился
в великого  искусника  -  властного,  но  вместе  с  тем  нежного.  Легонько
поглаживая языком язык Лейни, он побуждал ее  к  активному  участию,  и  она
чувствовала, как сопротивление ее тает. Они жадно впились в уста друг друга.
   Дик обвил ее руками. Его запах, осязание его шершавой, поросшей волосками
кожи - все это  вдруг  сделалось  столь  же  необходимым,  как  в  ту  ночь.
Потребность эта, затаившаяся в глубине ее существа, возродилась вновь.  Если
он не будет дотрагиваться до нее, целовать, она непременно умрет,  мелькнуло
у нее в голове. Лейни ощущала у  своего  бедра  символ  его  мужественности,
горячий и твердый. Ей нестерпимо хотелось  снова  почувствовать  его  внутри
себя, такой налитой, пульсирующий, заполняющий пустоту ее, Лейни, жизни.  Но
нельзя, чтобы он узнал об этом. Нельзя.
   - Лейни... - вымолвил он, отрываясь от ее губ. Лизнул  их  языком.  -  До
чего же ты вкусная! Лучше любого пирожного. Сколько бы ни наслаждался тобой,
никогда не насытюсь. - Губы Дика переместились с ее лица на шею, которую  он
принялся нежно, любовно покусывать. -  Боже,  я  мечтал  об  этом  несколько
месяцев. Так скучал по тебе, с того момента, когда понял, что ты  ушла.  Так
жаждал вновь обнять тебя, ощутить рядом твое  чудесное  тело,  почувствовать
твой вкус.
   Рука его легла на ее теплые и полные груди. Он стал  осторожно,  легонько
поглаживать их, пока соски не откликнулись на ласку. Тогда он  наклонился  и
принялся целовать их сквозь тонкую  ткань  ночной  рубашки.  Лейни  тихонько
вскрикнула, и тотчас, словно эхо, послышался его стон. В следующее мгновение
Дик резко вскинул голову.
   - Черт, - виновато вздохнул он. Потом положил голову ей  на  грудь,  пока
его дыхание не замедлилось, а страстное желание не утихло.
   Когда наконец он приподнялся  и  посмотрел  на  нее,  в  глазах  его  еще
вспыхивали искорки пламени страсти, притушенного, но не погашенного.
   - Я весь день тебя изводил. Не стану еще и сейчас набрасываться. Входя  к
тебе в комнату сегодня вечером, я дал себе слово, что мы будем просто спать,
и ничего больше. - Протянув руку, он выключил свет. - Как ты обычно спишь?
   Все тело Лейни пылало желанием. Ей стоило немалых  усилий  дышать  ровно.
Лейни боялась, что он заметит, как она возбуждена и как  неистово  колотится
ее сердце. Она знала: стоит ей только дотронуться  до  Дика,  коснуться  его
рукой в молчаливой просьбе -  и  он  тотчас  отбросит  прочь  все  угрызения
совести и будет любить ее. Но как бы ей этого  ни  хотелось,  она  не  могла
такого допустить. Лучше уж  позволить  ему  отказаться  от  близости  с  ней
сейчас, чем уступить своей слабости, а  потом  сожалеть  об  этом  поступке.
Лейни повернулась на бок, спиной к Дику:
   - Вот так.
   - Ну и хорошо. Не волнуйся, я тебя ночью не  задену.  Спокойной  ночи.  -
Убрав волосы с ее шеи, он нежно поцеловал ее. Затем он придвинул ноги  к  ее
ногам, чтобы согреть их. А через мгновение он придвинулся весь и нежно обнял
ее.
   Лейни не верилось, что она все  это  позволяет.  Одно  дело  страсть,  не
требующая глубоких чувств,  и  испытать  ее  способен  каждый.  Но  спать  с
человеком, просто спать вместе - это уже подразумевает некую  привязанность.
А эмоциональная привязанность означает  риск,  на  который  Лейни  не  может
пойти.  Привязываться  к  этому  мужчине,  пусть  даже  самую   малость,   -
недопустимо. Ведь он,  как  никто  другой,  может  обидеть,  ранить  ее.  Он
по-прежнему чужой, незнакомец. Но Боже, до чего же он знакомый незнакомец!
   Приятно было чувствовать его дыхание на  своей  шее.  Исходящее  от  него
тепло распространялось по всему ее телу. Рядом с ним ночь  казалась  уже  не
такой темной и тоскливой, а ночные шорохи не так пугали.  Ничего  страшного,
если она проведет с ним еще одну ночь...
   Лейни уснула, убаюканная этими размышлениями.

Глава 5

   Утром ей, однако, пришлось искать оправдание своим поступкам.  Доводы,  к
которым она прибегла, уговаривая себя вечером, при  свете  дня  казались  не
столь убедительными. Принимая душ и нанося  макияж,  Лейни  вновь  ужасалась
своему поведению. Почему она позволила ему спать  с  ней,  обнимать  ее  всю
ночь? Задав самой себе этот вопрос, она  почему-то  вспомнила,  как  посреди
ночи  малыш  сильно  разбуянился.  Лейни  беспокойно  зашевелилась,   словно
призывая ребенка угомониться и дать ей отдохнуть. Рука Дика, обнимавшая  ее,
тотчас напряглась, и он мгновенно проснулся и шепнул Лейни на ухо:
   - Все в порядке?
   - Мне надо в ванную.
   Высвободившись из его объятий и из-под одеяла,  она  метнулась  в  ванную
комнату, а вскоре вернулась, мечтая  нырнуть  в  теплую  постель,  прекрасно
понимая, что немалая доля этого тепла исходила от Дика.
   Он снова обнял ее и пробормотал:
   - Что, Шустрик расшалился?
   - Угу, - вздохнула Лейни, стараясь улечься поудобнее.
   Ладонь Дика легла на ее живот и ласково погладила его.  Очевидно,  малыша
это привело в не меньший  восторг,  чем  мамочку,  ибо  он  тотчас  перестал
ерзать, позволяя Лейни погрузиться в блаженный сон.
   Теперь же, напоследок оглядев себя перед выходом  из  ванной,  она  вдруг
подумала, до чего же здорово, когда есть с кем делить радости и печали.
   Дика уже не было в постели; проходя по дому, Лейни слышала, как он гремит
посудой на кухне.
   - Что это?.. - спросила она, входя в залитую солнцем комнату.
   Дик в этот момент намазывал маслом ломтик хлеба.
   - А куда подевалось "Доброе утро"? - Он подошел и поцеловал ее в щеку.  -
А на твой вопрос отвечаю: это завтрак.
   - Я не завтракаю. Разве что тосты с кофе.
   - Маловато  для  вас  с  Шустриком.  -  Он  указал  на  стул.  -  Советую
приступить, а не то школьный звонок прозвенит без тебя.
   Взглянув на тарелку,  Лейни  застонала.  Омлет,  бекон,  два  поджаренных
хлебца, грейпфрутовый сок и кофе.
   - Но мне столько не съесть! Твердый взгляд Дика сказал  ей,  что  спорить
бесполезно. Вчера вечером он заставил ее съесть чуть ли  не  целую  кастрюлю
спагетти и теперь не станет слушать возражения. Покорно  положив  сумочку  и
портфель с книгами на ближайший стул, Лейни села и принялась за еду.
   Когда она поглотила достаточное, на  взгляд  Дика,  количество  пищи,  он
сказал, что отпустит ее, но через несколько минут, так  как  ему  необходимо
завести еще ее машину. Дик вышел, некоторое время  он  возился  с  капризным
двигателем, а потом ждал, пока согреется салон. Затем встретил ее у двери  с
пальто в руках. Лейни  извинилась,  что  опять  оставляет  на  него  грязную
посуду. Он отмахнулся от ее извинений.  -  Надень  перчатки,  сегодня  утром
холодно. Надо что-то делать с твоей машиной - разболтана до чертиков.
   Дыхание его клубилось на морозном воздухе, серебристые волосы блестели  в
лучах восходящего солнца. Лейни вдруг поймала себя на том, что  наслаждается
вниманием и заботой, которыми Дик окружил ее. Но продолжаться это не  может,
и чем скорее он уйдет из ее жизни, тем лучше.
   - Дик, нам надо поговорить.
   - А мы и так говорим.
   - Я серьезно.
   - Я тоже. Поезжай осторожно.
   - Ты говоришь, но не слушаешь! Пообещай мне, что не станешь распаковывать
свои вещи. Обещай!
   - Обещаю. - Он ласково поцеловал ее. - А теперь вперед! Не хочу, чтобы ты
гнала на всей скорости из страха опоздать.
   Она подчинилась, не слишком, однако, убежденная его уступчивостью.  Очень
уж легко он согласился. И как-то удивительно уютно и непринужденно, будто  у
себя дома,  смотрится  на  ее  крыльце,  помахивая  ей  на  прощание,