избавиться. Теперь, когда дело было  сделано,
он торопился поскорее вернуться и посмотреть, как там миссис Дюваль.
   - Ты меня использовал.
   - Что?
   Грегори жалобным голосом повторил свое утверждение. Берк ответил:
   - Ты знал, на что идешь, Грегори.
   - Да, но, когда мы договаривались, ты мне не сказал, что будет  пальба  и
похищение человека.
   - А о чем ты думал, когда усаживал миссис  Дюваль  в  машину?  Думал,  мы
покатаемся и вернемся?
   - Я думал, ты выудишь у нее еще денег на эту липовую благотворительность.
Я думал, ты надуешь Дюваля - обведешь вокруг пальца, как в  фильме  "Афера".
Мне в голову не могло прийти, что ты похитишь его жену.
   - Ты сам виноват,  что  участвуешь  в  похищении.  Если  бы  ты  не  стал
заигрывать с тем деревенским придурком, ты  бы  остался  в  кафе.  По  моему
плану, тебя  и  Эррола  я  собирался  оставить  именно  там.  Но  нет,  тебе
захотелось романтики. Можешь ныть сколько хочешь, но от меня  ты  сочувствия
теперь не дождешься. Это из-за тебя, извращенца, ранена миссис Дюваль, а  мы
едва унесли ноги от озверелых кретинов, хотевших нас убить.
   - Меня тоже ранили, - всхлипнул Грегори.
   - Тем хуже. Не будь моя голова занята другими  заботами,  я  придушил  бы
тебя собственными руками. А теперь заткнись, не то я выполню свою угрозу.
   - Ты такой недобрый, Бейзил.
   Берк, не сдержавшись, грубо хохотнул.
   - Грегори, ты даже не представляешь себе, до какой степени я недобрый.
   Молодой человек аж икнул от страха, и  Берк  почувствовал  укол  совести.
Бедный Грегори напуган до смерти. То, что вначале выглядело  как  интересный
сценарий, превратилось в самый настоящий кошмар. Берк решил, что  завтра  же
переправит Джеймса в город. Если Грегори сумеет  на  время  затаиться,  пока
подживет его физиономия, все будет в порядке. Никто ни о чем не  догадается.
Ему никогда больше не придется исполнять роль отца Грегори. Ни одна душа  не
заподозрит  младшего  сына  почтенного  семейства  в  соучастии  в   дерзком
похищении. Кроме того, Дюваль будет  охотиться  за  ним,  а  не  за  Грегори
Джеймсом. Так что с ним все будет в порядке.
   Грегори ныл и жаловался, пока не уснул. Берк  растолкал  его,  когда  они
подъехали к жилищу Дредда.
   - Хочешь, Дредд обработает твое лицо?
   - Ты серьезно? Пусть этот урод только попробует до меня дотронуться!
   Грегори посмотрел на дом на краю пирса и брезгливо передернулся.
   - Ну, как знаешь, - бросил Берк, вылезая из машины. - В передней  комнате
есть кресло. Думаю, тебе надо хорошенько отдохнуть.
   Грегори, кряхтя и причитая, медленно выбрался из  пикапа.  Берк  подумал,
что, наверное, все же надо попросить Дредда осмотреть его. Самого хозяина он
нашел у кровати миссис Дюваль.
   - Как она?
   - Спит, как младенец.
   Берк поморщился. Он вспомнил ее исповедь  и  попытался  себе  представить
ребенка, которого она потеряла.
   Дредд выключил свет, но на деревянном  некрашеном  столе  мерцала  свеча.
Реми лежала на животе, повернув голову набок, волосы разметались по подушке.
   Дредд поработал на совесть. Кровь больше не  сочилась,  сами  ранки  были
неглубокими. Интересно, останутся ли шрамы, - подумал Берк. Жалко, если так,
кожа у нее гладкая и почти прозрачная. Он вспомнил  ту  лунную  ночь,  когда
впервые увидел эту женщину в беседке. Сейчас она была точно так же далека от
него, как и тогда.
   - C'est une belle femme <Красивая женщина (фр.)>.
   - Да, красивая.
   - У этого видения есть имя?
   Берк посмотрел в морщинистое лицо Дредда.
   - Миссис Пинки Дюваль.
   За  этим  сообщением  не  последовало  ни  недоверчивых  восклицаний,  ни
вопросов, ни криков, что Берк совсем спятил, ни требований каких  бы  то  ни
было объяснений. Дредд просто молча смотрел какое-то время на  Берка,  потом
кивнул.
   - В шкафу есть бутылка виски. Угощайся. - И пошел к двери.
   - Может, поглядишь того парня? По-моему, он тоже в этом нуждается.
   Дредд  отмахнулся,  давая  понять,  что  слышать-то  он  слышал,  но   не
собирается ничего делать.
   Берк достал бутылку, с радостью  отметив,  что  это  настоящее  виски  из
магазина, а не самогон, изготовленный  хозяином.  Единственный  имевшийся  в
комнате стул был шатким, деревянные ножки сплошь изгрызены мышами.  Но  Берк
поставил стул у кровати и осторожно опустился на тростниковое сиденье.
   Он не ел со вчерашнего завтрака. Надо бы пошарить у Дредда на  кухне,  но
от усталости ноги  сделались  свинцовыми.  Ладно,  он  просто  посидит  тут,
посмотрит на спящую женщину, на плавный изгиб ее спины, послушает  ее  тихое
дыхание. И некоторое время побудет полным идиотом, потому что думать он  мог
только об одном: о ее груди, придавленной тяжестью тела.
   Он раздевал ее очень деликатно, проявляя вполне  достойную  сдержанность.
Достойная сдержанность. Которая вовсе не означала, что он ничего не заметил.
Господи, да разве мог он этого не заметить? Как и  любой  мужчина,  которому
довелось увидеть предмет своих ночных вожделений, он смотрел во  все  глаза.
Он видел, что соски у нее твердые и светлые. Видел чулки на резинке. Очнись,
Берк, попытался одернуть он себя, но не мог остановиться.  А  трусики  такие
прозрачные, словно их и вовсе нет!
   Он сделал два больших глотка. Виски обожгло пустой желудок.
   Ее правая рука лежала вдоль тела ладонью кверху. Он увидел  красный  след
от ключа зажигания, впившегося в ее руку, когда Берк по ней  ударил.  Он  не
удержался и дотронулся до царапины кончиком пальца.  Ее  пальцы  дрогнули  и
рефлексивно ответили на прикосновение. Берк тут же виновато отдернул руку.
   Третий глоток был уже не таким обжигающим. Берк снова стал смотреть на ее
лицо. Ее веки  не  дрожали,  губы  были  слегка  приоткрыты.  В  уголке  рта
выступила слюна, розовая из-за крови на губах. Он коснулся  ее  губ,  но  не
стал вытирать слюну.
   Потом еще раз глотнул из бутылки.
   Итак, он это сделал. Он совершил преступление  федерального  уровня.  Его
жизнь отныне изменилась окончательно и бесповоротно.  Если  даже  он  завтра
отдаст миссис Дюваль мужу, все равно - к прежней жизни  возврата  нет.  Путь
назад отрезан.
   Наверное, ему следовало бы чувствовать себя более виноватым и напуганным.
   Может, это виски сделало его таким бесшабашно смелым? Или  же  он  не  до
конца осознает последствия своего преступления? Как  бы  то  ни  было,  Берк
Бейзил заснул, слушая ровное дыхание Реми Дюваль, и на душе у  него  в  этот
момент было на удивление легко.

Глава 22

   - Что значит "исчез"?
   Проспав несколько часов на неудобном стуле, Берк встал весь разбитый. Шея
затекла, по спине будто прошла рота солдат, от  виски  осталась  лишь  тупая
головная боль. К тому же при свете дня как-то отчетливее была  видна  грань,
отделяющая законность от беззакония.
   - Не ори на меня!  -  рявкнул  Дредд.  Он  переворачивал  длинной  вилкой
шипящее на сковородке мясо. - Он твой знакомый, этот священник, не мой.
   - Он не священник, - Да что ты говоришь!
   Берк нахмурился, услышав это саркастическое замечание.
   -  Его  зовут  Грегори  Джеймс,  -  сообщил  он,  массируя  виски,  -  он
безработный актер. Кроме всего прочего.
   - Кто бы он там ни был, - проворчал Дредд, - он подлый ворюга.  Он  украл
мою лучшую пирогу. Берк опустил руки.
   - Ты хочешь сказать, что он уплыл по  болоту?  Немыслимая  вещь:  Грегори
Джеймс - в лодке посреди кишащего мерзкими тварями болота!
   - Да он до  вчерашнего  дня  болота  в  глаза  не  видел.  Он  оттуда  не
выберется.
   - Может быть. - Дредд перекинул через плечо  собранные  в  хвост  длинные
седые волосы.
   Независимо от времени года  он  носил  потрепанные  обрезанные  джинсы  и
никогда  не  надевал  ни  рубашки,  ни  ботинок.   Его   мозолистые   ступни
постукивали, как копыта, когда он ходил по облезлому линолеуму. В городе, на
улицах, на него бы оглядывались, но с этим обиталищем его странная внешность
вполне гармонировала. На окне вместо занавески  висел  полинялый  британский
флаг. В конце прилавка, за которым он торговал табаком, пивом, наживкой  для
рыбы, примостилась покосившаяся плита, здесь же стоял стол, на котором Дредд
делал чучела. Санитарный инспектор при виде всего этого пришел бы в ужас, но
немногочисленным покупателям Дредда было наплевать на подобную ерунду.
   - Если его сожрут звери, - философски рассуждал  Дредд,  -  надеюсь,  моя
лодка приплывет обратно. Завтракать будешь?
   - А что у тебя на завтрак?
   - Ты голодный или будешь привередничать? -  вопросом  на  вопрос  ответил
хозяин.
   - Голодный, - неохотно признался Берк. Дредд положил на  тарелки  жареное
мясо, полил его соусом. Поставил на стол белый хлеб, разлил крепкий  кофе  с
цикорием.
   - Пока ты умывался, я проведал  Реми.  Берк  перестал  есть  и  пораженно
уставился на него.
   - Она сказала мне, как ее зовут, - пояснил Дредд.
   - Она проснулась?
   - Проснулась и снова заснула.
   Берк подобрал корочкой хлеба остатки соуса и с  удивлением  заметил,  что
его тарелка  пуста.  Мясо  непонятного  происхождения  оказалось  невероятно
вкусным, а соусы Дредд всегда готовил отлично -  не  хуже,  чем  бальзамы  и
отвары из кореньев. Берк отодвинул тарелку и взял чашку с кофе.
   - Я думал, она отключилась на всю ночь.
   - Действие снотворного кончилось, и я дал ей новую дозу. Ей надо побольше
спать.
   - Когда я смогу забрать ее отсюда? Дредд доел мясо и пошел за сигаретами.
Нашел пачку, прикурил, сделал первую глубокую затяжку.
   - Это, конечно, не мое дело, но на черта тебе жена Пинки Дюваля?
   - Я ее похитил.
   Дредд поперхнулся, сделал несколько  затяжек,  вынул  из  бороды  хлебные
крошки. По крайней мере, Берк надеялся, что это были именно крошки.
   - А зачем?
   - Я должен ему отомстить.
   Берк рассказал Дредду всю историю, начав с той  ночи,  когда  Уэйн  Бардо
прикрылся Кевином Стюартом как живым щитом,  и  закончив  описанием  погони,
когда им еле-еле удалось унести ноги от озверелых деревенских придурков.
   - Я заметил, что она ранена, и сразу подумал  о  тебе.  Искать  ближайшую
больницу времени не было, а до тебя - рукой подать. Я знаю,  ты  не  любишь,
когда нарушают твое уединение, Дредд. Извини, что пришлось тебя потревожить.
   - Ничего.
   - И еще я знаю, что могу тебе доверять.
   - Да? Значит, ты мне доверяешь достаточно, чтобы выслушать  от  меня  всю
правду?
   Берк знал, что последует дальше, но жестом пригласил Дредда продолжать.
   - Ты совсем  сдурел,  Бейзил.  Тебя  могут  посадить,  но  это  ничто  по
сравнению с тем, что сделает с тобой Дюваль. Ты хоть понимаешь, против  кого
ты пошел?
   - Не хуже тебя.
   - Значит, тебе наплевать, что Пинки Дюваль выпотрошит тебя, как свинью, и
бросит труп стервятникам?
   Берк скривился.
   - Ой, как страшно.
   Однако Дредд ничего смешного в  этом  не  видел.  Он  раздраженно  потряс
головой и закурил еще одну сигарету без фильтра.
   - Один из вас - мертвец.
   - Я знаю. - Берк уже не улыбался. - Не то чтобы я хотел им оказаться,  но
даже если... - он красноречиво пожал плечами.
   - Тебе незачем жить. Ты это хотел  сказать?  Ты  убил  своего  напарника,
бросил работу, жена тебе изменила. Я ничего не забыл?!  Действительно,  ради
чего тебе жить. Так?
   - Ну, что-то вроде этого.
   - Чушь... собачья. - В промежутке между словами  Дредд  сплюнул  табачные
крошки. - У каждого человека есть что-то такое, ради чего жить. Хотя бы ради
того, чтобы увидеть завтрашний восход солнца. - Он перегнулся через  стол  и
потряс у Берка перед носом сигаретой, как мать грозит непослушному  ребенку.
- Ты убил Стюарта случайно. Из НОБН ты ушел по собственной воле, тебя  никто
не выгонял. А насчет твоего неудачного брака... По-моему,  тебе  давно  было
пора избавиться от этой женщины. Она мне никогда не нравилась.
   - Я не для того тебе все рассказал, чтобы выслушивать  от  тебя  подобные
речи.
   - Ишь ты. Я, конечно, перехожу границы, но я  заслужил  это  право  в  ту
самую минуту, когда ты вломился в мой дом с окровавленной женщиной на руках.
Кроме того, - ворчливо добавил Дредд, - ты мне небезразличен, и  мне  бы  не
хотелось узнать, что тебе открутили твою дурацкую башку.  -  Тут  голос  его
смягчился,  хотя  сострадание  как-то  плохо  сочеталось  с  его  жутковатой
внешностью. - Я знаю, о чем говорю, Бейзил.  Поверь  мне.  Дела  могут  идти
хреново, но жизнь есть жизнь,  а  смерть  есть  смерть.  Никогда  не  поздно
сорваться с крючка и уйти.
   Дредд был одним из тех немногих людей, которых Берк по-настоящему уважал.
И он знал, что Дредд относится к нему так же.
   - Хороший совет, Дредд. Ты настоящий друг. Но что бы там ни случилось,  я
должен наказать Уэйна Бардо и Пинки Дюваля.  Или  же  я  умру,  пытаясь  это
сделать.
   - Не понимаю. Почему?
   - Я тебе уже объяснял. Это месть. Дредд поднял на него тяжелый взгляд.
   - Я тебе не верю.
   - Ну что ж.
   Берк взял кружку с кофе, тем самым давая понять, что разговор окончен.
   Дредд и сам понимал, что спорить бессмысленно. Он встал и  начал  убирать
со стола, складывая посуду в металлическую раковину.
   - А с ней ты что собираешься делать?
   - Ничего. Клянусь. Это я виноват, что ее ранили, черт бы меня  побрал.  Я
не собирался причинять ей никакого вреда. Ей-Богу.
   Дредд повернул косматую голову и изучающе поглядел на Берка.
   - В чем дело, Дредд?
   - Уж больно длинно отвечаешь на простой вопрос.
   Дредд хитро прищурился, и Берк нехотя ответил:
   - Дело не в ней, дело в нем.
   - Ладно, ладно, я тебе верю. Я просто хочу знать, где ты  собираешься  ее
держать, пока будешь заманивать Дюваля? Ты ведь намерен использовать ее  как
наживку?
   - До некоторой степени. Я отвезу ее в мою рыбацкую хижину.
   Берк пользовался хижиной раза два в  год,  если  удавалось  вырваться  на
несколько дней. Перед этим он всегда заезжал в лавку Дредда, чтобы  закупить
продуктов, пива и наживку для рыбы.
   Магазинчик Дредда стоял вдали от дорог,  но  заядлые  рыбаки  и  охотники
добирались сюда и частенько назначали это место пунктом встречи. К дому вела
только одна проселочная дорога. Покупатели добирались сюда  главным  образом
на лодках.
   Особого дохода лавка не приносила, но Дредду хватало. Основные деньги  он
зарабатывал в сезон охоты на крокодилов. Он ловил их и продавал  шкуры.  Еще
иногда, ради приработка, делал чучела.
   - Кто знает о твоей хижине? - спросил Дредд.
   - Только Барбара, но она там никогда не была. Она со мной не  ездила,  ее
от одной мысли об этом тошнило.
   - Еще кто?
   - Мой брат Джо. Мы с ним пару раз ездили порыбачить на выходные.
   - Ты ему доверяешь? Берк рассмеялся.
   - Своему брату? Конечно, я ему доверяю.
   - Тебе видней. Теперь скажи: что за тип этот Грегори?
   - Он безвредный.
   - А ты - полный кретин, - резко сказал Дредд. - Предположим, ему  удастся
выбраться из болота  и  крокодил  его  не  сожрет.  Предположим,  он  начнет
трястись, как бы Пинки Дюваль его не вычислил. И наконец,  предположим,  что
он решит: а пойду-ка я лучше сам к Дювалю и тем самым спасу свою шкуру.
   - Вряд ли.
   - Почему же?
   - Потому что Грегори - трус.
   - У него хватило храбрости стащить мою лодку и уплыть по болоту.
   - Он сделал это только потому, что меня он боится куда больше, чем  диких
зверей. Он думал, я его убью из-за этого балагана в кафе. Я ему столько  раз
грозил, что он поверил в угрозу. Ладно, черт с ним. Он выкарабкается и снова
заживет своей игрушечной жизнью. Выбравшись из болота, он помчится  со  всех
ног куда-нибудь подальше. К Дювалю он не пойдет.
   - Как ты собираешься с ним связаться?
   - С кем, с Дювалем? Ты чего-то не понимаешь, Дредд. Это он  будет  искать
встречи со мной.
   - Как же он это сделает?
   - А это его проблемы. Но я подвергаю опасности и тебя, и себя,  оставаясь
тут. Поэтому я снова хочу тебя спросить: когда я смогу забрать ее отсюда?

***

   Дуг Пату медленно спустил ноги со стола. Кофе  уже  остыл.  Дуг  прочитал
заметку уже три раза.
   Это была короткая статейка из "Таймс пикейн", двадцатая страница.  В  ней
рассказывалось о драке  в  придорожном  кафе  в  Джефферсоне.  Замешаны  два
католических священника,  жена  известного  нью-орлеанского  адвоката  и  ее
телохранитель. Согласно заявлению шерифа, инцидент был  улажен,  арестов  не
производилось.
   В этой заурядной,  на  первый  взгляд  ничем  не  примечательной  заметке
внимание Пату  привлекли  два  момента:  во-первых,  сколько,  интересно,  в
Нью-Орлеане адвокатов, жены которых ходят с телохранителями. И во-вторых,  в
заметке промелькнуло, что один из свидетелей упомянул про странную  привычку
одного из священников сжимать и разжимать пальцы правой руки.
   Пату нажал кнопку интеркома.
   - Можешь ко мне зайти?
   Через минуту в комнату пружинистой походкой вошел Мак Макьюэн.
   - Что?
   - Прочти-ка.
   Пату подвинул к нему  газету,  ткнул  пальцем  в  статью.  Прочитав,  Мак
спросил:
   - Ну и что?
   - Ты, часом, никого не знаешь, у кого была бы странная привычка сжимать и
разжимать правый кулак?
   Мак медленно опустился на стул. Еще раз пробежал глазами заметку.
   - Да, но он-то, черт возьми, не священник.
   - Когда ты его видел в последний раз?
   - Я тебе уже говорил. Пару дней назад. Он приходил ко мне ужинать.
   - Как он выглядел?
   - Обычно, как всегда.
   - И, как обычно, был зол на Дюваля? Макьюэн бросил взгляд на газету.
   - О черт!
   - То-то и оно. - Пату потер затылок, словно ощупывая растущую  лысину.  -
Берк не говорил, что он собирается делать?
   - Он вообще не очень много говорил. Как  всегда.  Он  вечно  скрытничает.
Сказал только, что хочет уехать на время и подумать, как жить дальше.
   - Один?
   - Вроде да.
   - А куда?
   - Сказал, что сам еще не знает.
   - Ты знаешь, как с ним связаться?
   - Нет. - Макьюэн нервно рассмеялся. -  Слушай,  Пату,  это  полная  чушь.
Священник тоже может сжимать и разжимать кулак. И вовсе не доказано, что эта
женщина - жена Дюваля. Она просто не могла ею  быть.  С  телохранителем  или
без, Дюваль на пушечный выстрел не подпустил бы к ней Берка Бейзила.
   - Верно. Они заклятые враги.
   - Да даже если бы они и не были врагами. Из того, что я слышал о ней, она
- красотка и намного моложе Дюваля.
   Пату поднял брови, ожидая пояснений.
   - Ну как же! Берк - крепкий, стройный, молчаливый.  Бабы  таких  обожают.
Красавчиком  его  не  назовешь,  но   Тони   сказала,   что   он   -   очень
привлекательный. Я всегда думал, что это усы делают его  неотразимым,  а  он
вот и без них - хоть куда. И чего...
   - Он сбрил усы? - У Пату противно заныло в желудке.
   - Я разве тебе не говорил?
   Пату встал и снял с вешалки синий пиджак.
   - Ты куда? - удивленно спросил Макьюэн.
   - В округ Джефферсон, - уже в дверях, не оборачиваясь, бросил Пату.

***

   Въехав прямо в грязную лужу, машина Бардо притормозила у обочины.
   - Это здесь.
   Пинки с отвращением посмотрел на  дом.  Он  знал  дома  подобного  сорта:
именно в таком он когда-то подобрал Реми, жившую там с матерью  и  маленькой
сестрой. "Мерзкая дыра" - это еще слишком мягко сказано.
   Всю ночь  Дюваль  напряженно  думал,  стараясь  сообразить,  кто  же  эти
похитители, притворявшиеся священниками. Его  подпольные  агенты  сбились  с
ног, разыскивая хоть крупицу информации о похищении. Пинки объявил, что тот,
кто первый добудет какие-либо сведения, получит огромное вознаграждение.
   Чуть ли не в  сотый  раз  пересказывая  подробности  случившегося,  Эррол
вспомнил кое-что, о чем раньше не говорил.
   - Тот тип, ну, отец Кевин, сам хотел прибить второго. Я  слышал,  он  ему
чего-то такое говорил о тюрьме.
   - О тюрьме?
   - Да. Я точно не помню, потому что у меня голова была занята одним:  надо
было скорее увести оттуда миссис Дюваль. Но вроде выходило так,  будто  отец
Грегори уже делал такие вещи раньше и за это попал в тюрьму.
   Телохранитель изо всех сил старался  вернуть  былое  располож