дущего зятя.
   - Произошла случайность, - дружелюбно сказал Дэвис, кладя  ладонь  ей  на
колено. Увидев, как вздрогнула Эллисон, он спросил:
   - Что такое?
   - У меня коленка болит.
   - Ах, прости, малышка. Он убрал руку, и Эллисон расслабилась.
   - Я рад,  что  вы  ничего  не  повредили,  -  сказал  Спенсер.  Она  живо
обернулась к нему и была слегка разочарована тем, что не  может  рассмотреть
черты лица. У него был приятный, волнующий голос. Она знала, что  он  высок.
Когда подхватил ее после падения, макушка  ее  головы  не  доходила  до  его
подбородка. По всей видимости, мускулистый и  сильный.  Она  помнила,  какой
надежной опорой оказалась для нее его крепкая грудь.
   - Дэвис давно мечтал о вашем приезде.
   - А мне до смерти хотелось увидеть вас.  Когда  мы  ехали  из  аэропорта,
Дэвис без умолку говорил о своей невесте, - улыбаясь, сказал Спенсер.  -  Но
даже  столь  восторженные  слова  не   способны   выразить,   насколько   вы
очаровательны. Я поздравляю друга с его выбором.
   - С-спасибо, - заикаясь, поблагодарила она. Ей редко приходилось  слышать
от мужчин комплименты. Будь на ее месте Энн, она бы наверняка  отреагировала
какой-нибудь  игривой,  остроумной  репликой.  Эллисон  же  сидела,   словно
проглотив язык, руки и колени до сих пор еще тряслись, и всего лишь  потому,
что у мужчины голос по звучанию напоминал виолончель;  да  и  вообще  ей  не
приходили на ум никакие реплики - ни игривые, ни остроумные, ни серьезные.
   Как она сумеет есть без того, чтобы не  вывалить  половину  еды  себе  на
колени?
   Интересно, а Спенсер Рафт  смотрит  сейчас  на  ее  грудь?  Она  вдруг  с
какой-то внезапной обостренностью ощутила себя голой. Как ни странно, ее  не
интересовало, смотрит ли на нее Дэвис.
   - А вот и напитки, - сказал Дэвис. - Я заказал тебе как всегда.
   Эллисон любила перье и лаймовый сок. Она не решалась спросить, что обычно
пила Энн. Организм сестры был гораздо  более  терпим  к  спиртному,  чем  ее
собственный.
   - Сразу два? - спросила она. О Господи, неужели двойная порция?
   - Сегодня счастливый день, - пояснил Дэвис и  поднял  свой  бокал.  -  За
старую дружбу! Рад тебя видеть, Спенсер!
   - И за тебя, Дэвис, - откликнулся Спенсер, также поднимая бокал.
   Эллисон нерешительно потянулась к бокалу. Ей удалось благополучно поднять
его.
   - За добрых друзей, - проговорила она. Водка "Коллинз", подумала Эллисон,
сделав глоток. После половины бокала я окажусь  под  столом.  После  двух  -
потеряю сознание. Боже мой, как выжить  при  таких  обстоятельствах?  Может,
лучше открыть всю правду, пока не разразился настоящий скандал? Но уж  тогда
Энн точно порвет с ней всякие отношения.
   - Ваша закуска, мадам, -  услышала  Эллисон  официанта,  который  ожидал,
когда она уберет руку, чтобы можно было поставить перед ней тарелку.
   - Я заказал для тебя  pate  de  foie  gras  ,
дорогая, - сказал Дэвис. - Я знаю, что ты его очень любишь.
   Она вдруг почувствовала, как к ее горлу что-то подкатило.  Pate.  Как  бы
красиво  ни  называли,  какие  бы  приправы  ни  добавляли,  печенка  всегда
оставалась печенкой и не лезла ей в горло.
   - Очень мило с твоей стороны. Но я хочу поделиться с вами обоими.  -  Она
слабо улыбнулась и погладила Дэвиса  по  руке.  Он  поцеловал  ее  в  щечку.
Эллисон вдруг пришло в голову, что за сегодняшний вечер ее целовали  больше,
чем в течение всей жизни.
   Подошел официант, чтобы принять заказ.
   - Ты, конечно, хочешь грудинку? - спросил Дэвис.
   Эллисон испытывала недоверие к мясу и изредка ела лишь хорошо прожаренную
говядину в гамбургерах.
   - Пожалуй, я лучше возьму омары. Дэвис засмеялся, решив, что  она  шутит.
Наклонившись, он доверительно сказал Спенсеру:
   - Когда последний раз она поела омаров, у нее появилась сыпь.
   Эллисон покраснела до  корней  волос,  а  Дэвис  поцеловал  ее  в  ухо  и
промурлыкал:
   - Дорогая, зачем опять играть в эту игру?  Я  не  хочу,  чтобы  ты  снова
пережила приступ аллергии.
   Эллисон закрыла меню и сделала вид, что весело смеется.
   - Да, это было ужасно!
   Как ее угораздило забыть, что у Энн аллергия на омары и устрицы?
   Когда заказ был сделан, Дэвис  отлучился  в  туалет.  Официант  предложил
убрать тарелку с закуской, и Эллисон обрадовалась, что появилась возможность
отделаться от паштета. Она съела три крекера, запив каждый из них содержимым
бокала, и у нее закружилась голова и появился звон в ушах.
   Чувствуя себя неуютно в присутствии незнакомого мужчины, она нашла  бокал
с коктейлем, отыскала соломинку и стала рассеянно вертеть ее в руке. Спенсер
наклонился к Эллисон. На нее повеяло легким запахом одеколона.
   - Вы сильно ушиблись во  время  падения.  Уверены,  что  чувствуете  себя
хорошо? - тихо спросил он.
   Она ощутила его дыхание на шее и на обнаженной руке.
   - Вполне уверена. Я  чувствую  себя  хорошо.  -  Ей  никак  не  удавалось
рассмотреть его лицо, и это сильно раздражало.
   - Вы пьете из двух бокалов, - шепотом сказал Спенсер, и хотя  Эллисон  не
могла этого видеть, чувствовала, что он улыбается.
   - Разве? - испугалась она, но тут же решила  последовать  примеру  Энн  и
радостно засмеялась. - Очень глупо с моей стороны.
   - И не стали есть паштет, хотя  Дэвис  упорно  утверждал,  будто  вы  его
страшно любите.
   Энн рассказывала ей, что старинный приятель  Дэвиса  занят  в  загадочном
бизнесе и исколесил весь мир. Чем бы он ни занимался, но  этот  человек  был
вовсе не глуп и гораздо более наблюдателен, нежели Дэвис.
   - Я разнервничалась.
   - Почему?
   - Из-за вас.
   - Из-за меня?
   - Дэвис хотел, чтобы я произвела на вас хорошее впечатление.
   Как могло такое вырваться  у  нее?  Впрочем,  может  быть,  это  послужит
толчком для непринужденного разговора. Не исключено, что она польстила  ему,
и он немного расслабится,  отодвинется  и  примет  позу  человека,  которого
погладили по шерсти.
   К ее ужасу, Спенсер не только не отодвинулся, но даже  наклонился  к  ней
ближе.
   - В таком случае успокойтесь. Вы произвели на меня впечатление.
   Она и сейчас была не в состоянии рассмотреть выражение его  лица,  однако
смогла  его  почувствовать.   Это   можно   было   угадать   по   голосу   -
проникновенному, глубокому, волнующему. Она ощущала, как его глаза  блуждают
по  ее  груди.  Задерживаются  на  сосках,  которые   чутко   реагируют   на
магнетический голос.
   Эллисон очень обрадовалась, когда в этот момент вернулся Дэвис. Сердце  у
нее стучало словно молот, ободранные ладони взмокли  от  пота.  Несмотря  на
саднящее колено, она положила ногу на ногу и плотно их сжала.
   - Расскажите мне о свадьбе, -  сказал  Спенсер  так,  будто  речь  шла  о
погоде.
   Эта тема не таила в себе опасностей. Эллисон знала  о  свадебных  планах,
поскольку Энн ежеминутно обсуждала с ней подробности.
   - Венчание произойдет  в  церкви,  без  особой  пышности  и  без  больших
формальностей. С моей стороны будет только один человек - моя сестра. А  вы,
конечно же, шафер Дэвиса?
   - У вас есть сестра? - вежливо осведомился Спенсер.
   - Да, - в этот момент Дэвис глотнул виски и хмыкнул.
   - Ты вспомнил что-то смешное? - спросила Эллисон.
   - Я как раз в эту минуту подумал об Эллисон.
   - Что именно?
   - Успокойся, родная. Я не хочу сказать ничего плохого о ней, но ты должна
согласиться, что она со странностями.
   - Странностями? - переспросил Спенсер.
   Эллисон не успела ответить. Ее опередил Дэвис.
   - Они близнецы. Внешне их не отличить одну от другой, но в остальном  они
не похожи, как день и ночь.
   - Мы различны, это верно, но почему ты называешь Эллисон странной? - Весь
вечер она пыталась угодить Дэвису, а сейчас он оскорбил ее: да,  сделал  это
бессознательно, но все равно ей больно это слышать.
   - Ну, взять, например, то, как  она  ведет  себя,  как  одевается.  -  Он
обернулся к Спенсеру. - Ее можно назвать первой кандидаткой в  старые  девы.
Если говорить о сексе, то ее интересует лишь секс в лаборатории. Недавно она
пришла в страшное возбуждение от того, что две редкие букашки спарились.
   - Это были мыши. И ее  работа  имеет  очень  важное  значение,  -  сурово
отчеканила Эллисон.
   - Я не спорю, однако...
   - А что это за работа? - перебил друга Спенсер.
   - Исследования в области генетики, - резко, с  вызовом  проговорила  она,
почти желая того, чтобы  сидящий  рядом  с  ней  человек  сказал  что-нибудь
уничижительное или двусмысленное.
   - Кого интересует сексуальная жизнь тараканов? -  спросил  Дэвис.  -  Она
возится с этими ползучими, шуршащими мелкими созданиями... Б-рр! - Он сделал
гримасу и передернул плечами.
   - Работа, которую я.., которую проводит  Эллисон,  интересует  всех.  Она
повлияет на жизнь грядущих поколений...  И  потом,  моя  сестра  никогда  не
занималась сексуальной жизнью тараканов! - горячо закончила она.
   Спенсер дипломатически заметил:
   - Похоже, исследования очень интересные.
   Дэвис виновато улыбнулся Эллисон:
   - Извини, дорогая, должно  быть,  я  был  несправедливо  суров.  Спенсеру
вполне может понравиться Эллисон, когда он с ней познакомится. Он ведь, тоже
вундеркинд.
   Эллисон сделала еще глоток водки "Коллинз". То ли от этого глотка, то  ли
от пережитой вспышки эмоций она вдруг почувствовала себя лучше.
   - Вот как?
   - Да. Светлая голова! Член общества "Фи Бета  Каппа".  Получал  стипендию
Рода в Оксфордском университете.
   Эллисон с новым интересом взглянула на  Спенсера.  Ей  казалось,  что  он
относится к категории мужчин, которых она презирала, мужчин, которые смотрят
на женщину как на предмет вожделения, для которых нет ничего более  важного,
чем испытать физическое удовлетворение. По всей видимости, в Спенсере что-то
было, несмотря на его ярко выраженную склонность к авантюризму.
   - Мне хотелось бы познакомиться с вашей сестрой,  как  ее  -  Эллисон?  -
заявил Спенсер. - Для кого она ведет эти исследования?
   - Для Митчелл-Бернса.
   - Угу, - кивнул он.
   Очевидно, Спенсер был знаком с этой компанией, производившей лекарства  и
химикалии и финансировавшей  исследования  в  разных  областях,  начиная  от
медицины и кончая рациональным использованием энергии.
   Официант подал обед. Эллисон заставила себя есть мясо  с  кровью  и  пить
красное - цвета крови - вино, хотя не  любила  ни  то,  ни  другое.  Напитки
комнатной температуры великолепны, когда вы живете на Северном  полюсе.  Она
же предпочитала все либо ледяное, либо обжигающе горячее.
   Вино, смешанное с водкой, отнюдь не способствовало улучшению  ее  зрения.
Пытаясь найти фужер с водой, Эллисон  опрокинула  бокал  с  вином  на  рукав
Спенсера, на котором тут же появилось темно-красное пятно.
   - О Господи! - пробормотала она, сложив руки на открытой груди.  -  Прошу
прощения.
   Она никогда не плакала. Вот Энн готова была разразиться слезами,  если  у
нее всего лишь упадет  шляпа.  Сейчас  Эллисон  испытывала  сильное  желание
зарыдать. Должно быть, она отчаянно пьяна или дьявольски обижена.
   А почему ей не быть обиженной? Сегодня она узнала, что является  объектом
насмешек во время  бесед  сестры  и  Дэвиса.  Как  много  людей  считают  ее
эксцентричной старой девой, имеющей представление о сексе лишь на  основании
опытов над лабораторными животными! Мысль об этом заставила ее содрогнуться,
а желудок, похоже, грозил восстать  против  той  пищи,  которую  должен  был
переварить.
   - О, оно расплывается! - Без особого успеха Эллисон попыталась промокнуть
пятно своей салфеткой.
   - Забудьте об этом.
   - Дорогая, ты уверена, что здорова? - спросил Дэвис. - Ты  сама  не  своя
весь вечер.
   Если только что ее душили слезы, то сейчас вдруг захотелось смеяться.
   - Я здорова, - повторяла Эллисон между приступами истерического смеха.  -
Просто меня немного трясет после падения. - Она снова  почувствовала  прилив
угрызений совести и раскаяния. -  Честное  слово,  мне  очень  жаль,  что  я
испачкала вам пиджак.
   - Компенсируйте это мне.
   - Как?
   - Потанцуйте со мной. Эллисон внезапно протрезвела.
   - Потанцевать? - растерянно переспросила она.

Глава 2

   - Конечно, Энн, - сказал Дэвис. - Ты наверняка почувствуешь  себя  лучше.
Ведь ты любишь танцевать.
   Это верно. Энн в самом деле любила танцевать, обладала грацией и чувством
ритма. Эллисон,  в  сущности,  так  и  не  овладела  этим  искусством.  Мать
заставляла обеих учиться танцам. Однако, несмотря на все усилия Эллисон,  из
этого ничего не вышло.
   - Прошу вас, - проговорил Спенсер Рафт, поднимаясь с места  и  протягивая
ей руку. - Если, конечно, у вас не болит колено.
   - Нет, с коленом все в порядке. - "Меня беспокоят мои неуклюжие ноги",  -
подумала она.
   Каков у нее выбор? Она уже упала в объятия этого мужчины еще до того, как
они успели поприветствовать друг друга. Она  испачкала  кровью  его  носовой
платок. Она испортила ему пиджак стоимостью не менее трехсот долларов.  Если
он согласен танцевать с ней, несмотря на испачканный  рукав,  она  вынуждена
согласиться, хотя у  нее  поехал  чулок.  Если  откажется,  Дэвис  наверняка
рассердится на Энн за то, что та была нелюбезной  с  его  другом.  Допустить
этого Эллисон не могла.
   Она отложила салфетку и встала. Спенсер взял  ее  за  локоть  и  повел  к
танцевальной площадке.
   - Мы скоро вернемся, дорогой, - через плечо бросила Эллисон Дэвису.
   Ее вдруг охватила паника: показалось, что она покидает  Дэвиса  навсегда.
Этот человек, похоже, обладал способностью заставлять людей подчиняться  его
воле. По всей видимости, ему ничего не стоило увести  женщину  куда  угодно,
даже из-под носа ее нерешительного жениха.
   Если бы в этих явно мужских объятиях была Энн, Эллисон  заволновалась  бы
за будущее сестры и Дэвиса. Но в объятиях находилась не Энн.
   Не кто иной, как Эллисон оказалась в кольце его рук. Она выпила спиртного
больше своей привычной нормы. События  вечера  развивались  катастрофически,
впрочем, этого следовало ожидать. Она устала притворяться и выдавать себя за
кого-то другого.
   И под влиянием уютного тепла, исходящего от Спенсера,  Эллисон  позволила
себе расслабиться. Подобно маленькой девочке, которая хочет спрятаться,  она
укроется с головой одеялом, полагая, что никто ее не увидит,  поскольку  она
сама никого не видит. Именно так чувствовала себя Эллисон в тот момент.  Мир
воспринимался ею сквозь какую-то дымку. Она спряталась в этом тумане.  И  не
намерена была отвечать за дальнейшие события.
   Но разве неудивительно, что, ведомая Спенсером Рафтом, Эллисон без особых
усилий двигалась в танце, хотя никогда  раньше  не  могла  понять  намерения
своего партнера? Даже несмотря на высокие  каблуки,  она  двигалась  в  такт
музыке в одном ритме с его телом.
   - Вы все-таки чувствуете себя неважно, не  правда  ли?  -  Губы  Спенсера
шевелились у самых ее волос, на щеке она ощущала теплое дыхание.
   - У меня кружится голова, - созналась Эллисон. Более того,  ей  казалось,
что она парит в невесомости.
   Он положил ладонь ей на голову и прижал к  груди.  Пальцы  погрузились  в
волосы и начали массировать ей затылок. Эллисон блаженно закрыла  глаза,  но
затем вдруг резко открыла их. Что он делает!
   - Прошу вас, Спенсер, - проговорила  она,  пытаясь  отстраниться  от  его
руки. - Я... Дэвис...
   - Тс-с, все в порядке. У вас сегодня очень трудный день.
   Он повел ее в танце к противоположному краю площадки. Теперь между ними и
женихом Энн находились другие пары. Свет был сумрачным. Вряд ли Дэвису видна
рука Спенсера, двигающаяся вверх и вниз по ее затылку.
   - Вы не должны этого делать, - слабо запротестовала она, в  то  же  время
подчиняясь диктату его ладони.  Эллисон  снова  прижалась  к  нему  головой,
чувствуя щекой его мускулистую грудь.
   - Да, не должен. Мне и самому неловко, что я это делаю, - пробормотал он.
- Дэвис - мой лучший друг. - Руки  его  слегка  напряглись.  -  Но  вам  так
хорошо... Я знаю, вам это нравится.
   Ей действительно было хорошо - чувствовать  себя  в  его  объятиях.  Кожа
пылала, пожар исходил откуда-то изнутри. Ее грудь  никогда  не  казалась  ей
столь налитой и тяжелой, как сейчас. А почему так напряглись соски и впились
в прозрачный лиф платья? И почему ей хотелось потереться ими  о  его  грудь?
Руки и ноги налились свинцом, а вот сердце  билось  как  колокол!  И  вообще
внутри у нее все трепетало.
   И никогда еще не ощущала она так близко  от  себя  чье-то  тело.  Все  ее
чувства были настроены на него. Считалось, что Эллисон  высокого  роста,  но
рядом с ним выглядела малышкой. Ее рука покоилась на его мускулистых плечах,
их бедра соприкасались. Чувствовалось, что приятель Дэвиса крепкий и сильный
мужчина.
   Но это не означало, что он состоит из одних  только  мускулов.  Наряду  с
физической силой Спенсер обладал гибкостью. Кроме того, был  нежен.  Большим
пальцем он чертил линии на  ее  ладони,  а  его  правая  рука  скользила  по
обнаженному плечу Эллисон.
   - Я никогда не видел рыжеволосых с кожей, как у вас. Ведь  у  большинства
рыжих кожа светлая, не правда ли?
   - Мы, то есть моя сестра и  я,  унаследовали  цвет  лица  от  бабушки  по
материнской линии. Она испанка, и кожа у нее была оливкового цвета. От нее у
нас и зеленые глаза.
   - А рыжие волосы? - Он неторопливо провел по ним пальцами.
   - От нашего ирландского дедушки.
   - Весьма красочное семейство.
   Она засмеялась, уткнувшись ему в рубашку:
   - И не только в этом отношении.
   - Взять вашу сестру, например. Эллисон подняла голову:
   - Дэвис заставил вас поверить, что она настоящее посмешище...  Это  вовсе
не так. Он дотронулся до ее щеки:
   - Она так же красива, как и вы?
   - Благодарю вас. - Ей было несколько не по себе, оттого  что  он  слишком
сильно прижимает ее. Но больше всего Эллисон огорчало то, что она  не  могла
увидеть его лицо.  Она  уткнулась  лбом  во  впадинку  пониже  плеча.  -  Мы
абсолютно похожи внешне. Но в то же время совсем разные.
   - Как это понять?
   - Она не позволила бы вам прижимать ее так, как вы сейчас это делаете.
   "Вот как. Взвали вину на Энн. То есть нет - на Эллисон. Ведь именно о ней
сейчас разговор? О Господи, очень трудно  с  этим  разобраться!"  Она  не  в
состоянии думать. Ее умственные способности слабели тем больше,  чем  крепче
обнимал ее Спенсер.
   - Я должна вернуться к Дэвису, - сказала Эллисон,  пытаясь  высвободиться
из объятий.
   - Нет. Начался новый танец. - Его руки продолжали удерживать ее.
   Чтобы не устраивать унизительной для себя сцены, не  злить  Дэвиса  и  не
подвергать риску долголетнюю дружбу мужчин, Эллисон подчинилась.
   - Как давно вы и Дэвис помолвлены?
   - Около года.
   - Вы любите его?
   - Конечно! - воскликнула она.
   - В самом деле? - переспросил Спенсер.
   Эллисон опустила глаза.
   - Я очень люблю его, - холодно сказала она.
   - Вы живете вместе?
   - Нет. - Дэвис неоднократно просил Энн переехать к нему, но из уважения к
родителям она отказалась.
   - Однако вы вместе спите.
   Щеки ее вспыхнули от смущения и гнева.
   - Это не ваше дело.
   - Я хочу знать, - упрямо повторил он. Демонстрируя не меньшее  упрямство,
она сказала:
   - Конечно же, мы спим вместе.
   - Вы удовлетворены вашей сексуальной жизнью?
   - Полностью.
   - Обманщица.
   Возмущенная подобной дерзостью, Эллисон остановилась.
   - Как вы смеете говорить мне подобные вещи?
   - Как я смею? Я  вам  сейчас  объясню.  Если  бы  вы  были  удовлетворены
сексуальной жизнью с Дэвисом, ваше тело не было  бы  столь  голодным.  -  Он
притянул ее и прижал к себе так  крепко,  что  ей  стало  трудно  дышать.  -
Видите, насколько оно голодно, Энн? - Он дотронулся до ее  бедра,  и  тихий,
весьма красноречивый стон вырвался из груди Эллисон.
   Рассердившись на него и еще больше на себя, она вырвалась из его  объятий
и бросилась к столику, по пути столкнувшись с двумя парами. Дэвис поднялся и
подал ей руку.
   - Ну как, теперь