кошь. - Ты живешь в  самом  престижном  доме
Соединенных Штатов. Ты замужем за одним из самых влиятельных людей  во  всем
мире. Тебя окружают лица, готовые выполнить любой твой каприз.  Ты  даже  не
знаешь имен тех, кто делает твою жизнь такой комфортной и цельной. Модельеры
выстраиваются в очередь, чтобы одеть тебя. Ради  тебя  одной  поднимается  в
воздух самолет военно-воздушных сил. Несколько яхт готовы выйти  в  море  по
первому твоему требованию. В твоем распоряжении лимузины с  водителями.  Вся
нация и половина человечества обожают тебя, - приблизившись к ней, он  хотел
погладить ее ногу. - Неудивительно, что ты такая несчастная, Ванесса.
   Она отстранила его руку.
   - Ну почему ты не разбил мое сердце раньше, Дэвид? Когда я была молода  и
любовь моя была беспомощной? Почему ты не оскорбил мою любовь тогда?
   - Потому что меня забавляла роль чудовища в  твоей  сказочной  жизни.  Ты
считаешь себя несчастной, Ванесса, но ты не знаешь, что  значит  и  в  самом
деле быть несчастной.  Это  значит  нищенствовать  и  быть  не  в  состоянии
что-либо изменить. Это значит жить с двумя вонючими  пьяницами,  которые  не
скрывают своего к тебе презрения и постоянно избивают тебя ради развлечения.
Ты выросла в богатстве и роскоши. Все, что бы ты ни пожелала, приносили тебе
на серебряном подносе. Тебе не приходилось просить  милостыню  и  унижаться,
так как у тебя было все.
   - Поэтому ты так обращаешься со мной? - Она  плакала,  не  смея  поверить
своим ушам. - Потому что в детстве у меня было больше  возможностей,  чем  у
тебя?
   - Нет, - спокойно ответил он. - Я так веду себя потому, что ты легла  под
мужчину, которому я доверял и называл своим другом.  Из-за  этого.  -  Дэвид
указал пальцем на ее лоно. - Он предал меня. - Его голос стал  громче,  лицо
исказила гримаса ненависти.
   - Ты первым изменил мне! - крикнула она.  -  С  десятком  других  женщин.
Возможно, и с сотней. Одному Богу известно, сколько их у  тебя  было.  -  От
злости и отчаяния Ванесса сжала кулаки. - Я  боготворила  тебя,  Дэвид.  Мне
было шестнадцать, когда ты появился в папиной команде. Я дождаться не могла,
когда вырасту, чтобы поскорей выйти за тебя замуж.  Я  всегда  любила  тебя.
Единственная причина, почему я нарушила  супружескую  клятву,  -  это  из-за
желания причинить тебе боль. - Она подняла на него глаза и продолжила:
   - Несмотря на всех твоих любовниц, я  хотела  сохранить  наш  брак.  Даже
после того как узнала, что ты решился на  вазектомию,  и  поняла,  что  этот
ребенок не твой, мне хотелось все забыть и начать сначала. Я  хотела,  чтобы
мы снова полюбили друг друга.
   Дэвид засмеялся и издевательски покачал головой.
   - Ванесса, я никогда не любил тебя. Неужели ты и  впрямь  считаешь,  что,
будь твоя фамилия не Армбрюстер, я бы связал  свою  жизнь  с  такой  глупой,
пустой, больной сукой, как ты?
   Она быстро вдохнула и с  со  стоном  выдохнула.  Глядя  в  его  холодные,
неумолимые, жестокие глаза, Ванесса содрогнулась: как  так  получилось,  что
она обманулась? Каким удивительным талантом он обладал, что  ему  так  легко
удавалось очаровывать людей - ее, отца, избирателей.
   - Ты дьявол, - прохрипела она.
   - А ты - сумасшедшая. Все, кто тебя знает, уверены в этом. - Он  поднялся
с постели и, оттолкнув ее, взял свой халат.
   Ванесса ухватилась за спинку кресла.
   - Не такая уж я глупая и беспомощная, как ты думаешь. Я не позволю, чтобы
твоя попытка убить меня осталась незамеченной.
   - Поосторожней, Ванесса, - зловеще произнес  он.  -  Угрожать  президенту
Соединенных Штатов - это серьезное преступление.
   - Меня не волнует, что со мной сделают. Я собираюсь уничтожить тебя.
   - Вот как?
   Он подошел к ней вплотную, но она ни на шаг  не  отступила,  хотя  трудно
было выдержать его взгляд. Дэвид с размаху ударил ее по лицу. Она  прижалась
к стенке, схватившись за скулу.
   - Никогда больше не угрожай мне, Ванесса. Ты не  предпримешь  ничего.  Ты
просто будешь продолжать быть тихим, послушным ничтожеством, каким ты и была
всегда, сначала для своего отца, а затем для меня. А что касается Клета,  то
не думай, что тебе удастся свалить меня без ущерба для Армбрюстера.  Сенатор
участвовал  во  всех  махинациях,  имевших  место   в   Вашингтоне   еще   с
администрации Джонсона. Тебе не удастся уничтожить  меня,  не  задев  своего
любимого папочку. Так иди же, зови всех этих чертовых репортеров  и  намекни
им, что ты недовольна жизнью в Белом доме, но будь при этом  готова  увидеть
крах сенатора Армбрюстера.
   Направившись к двери, он внезапно остановился и сделал последний выпад:
   - Когда-то ты была весьма привлекательной. Сейчас в тебе  даже  этого  не
осталось.
   Он быстро двинулся по коридору к своей спальне, по дороге  кивая  агентам
Службы безопасности, которые желали ему спокойной ночи. Несмотря на  то  что
Дэвид выиграл у Ванессы этот раунд - а это еще даже не предвыборная гонка, -
он здорово разозлился. Проблема так и осталась неразрешенной.
   Черт бы подрал эту сиделку!
   Постель его была разобрана, на ночном столике горела лампа, бросая мягкий
успокаивающий  свет.  Интимная  обстановка  комнаты  навевала   определенное
настроение. У него промелькнула мысль, а не пригласить ли  к  себе  одну  из
своих постоянных подруг, но он быстро передумал, так  как  после  общения  с
Ванессой у него пропала всякая охота заниматься любовью.
   Дэвид налил себе воды, добавил немного виски и,  взяв  стакан,  прошел  в
ванную. Он почистил зубы  и,  прополоскав  рот,  поставил  щетку  на  место.
Потянувшись  за  стаканом  виски,  Меррит  увидел,  как  в  зеркале   что-то
мелькнуло.
   Повернувшись, Дэвид от неожиданности разжал пальцы, и стакан,  ударившись
об пол, разбился вдребезги. Схватившись за грудь, он  отступил  и  уперся  в
раковину.
   -  Мистер  президент,  вы  смотрите  так,  словно  видите   перед   собой
привидение.
   - Господи. - Дэвид весь дрожал. - Я думал, тебя уже нет в живых.
   Небрежно  облокотившись  о  косяк,   перед   ним   стоял   Спенсер-Мартин
собственной  персоной.  Несмотря  на  свой  беззаботный  вид,  он   выглядел
изможденным. На нем была новая одежда, хотя, по всей видимости, он купил  ее
в дешевом магазине. Спенсер был небрит и, похоже, несколько недель не мылся.
   Немного оправившись, Дэвид произнес:
   - Где, черт возьми, тебя носило? Ты выглядишь как  дерьмо.  И  пахнет  от
тебя как от дерьма.
   - Чтобы  уйти  незамеченным,  мне  пришлось  в  течение  нескольких  дней
проваляться в своих же испражнениях.
   - Откуда?
   - Я думаю первоначально он служил винным погребом. В действительности это
обыкновенная яма, выкопанная в амбаре нашего общего друга, Грэя  Бондюранта.
- Спенсер презрительно усмехнулся. - Можешь представить? Этот гондон стрелял
в меня.
   Дэвид внимательно слушал рассказ Спенсера. Тот продолжал:
   - Он подтвердил, что Барри Трэвис приезжала к нему  на  ранчо.  Очевидно,
Бондюрант был готов к моему приезду. Он опередил меня  с  выстрелом.  -  Его
губы сжались в одну тонкую линию. - Он еще пожалеет, что не  убил  меня,  не
использовал свой шанс. Как истинный бойскаут, каким он был в  детстве,  Грэй
не стал мараться.
   - Что произошло потом?
   - Он перевязал мою рану, стянул  с  меня  одежду,  связал,  как  индейку,
которую готовят для Дня благодарения, и опустил в  погреб.  Он  заломил  мне
руки, но ртом я мог дотянуться до воды и до еды. Если бы я захотел,  то  мог
бы без проблем протянуть на этой пище несколько недель. Прежде  чем  закрыть
за собой дверь, Грэй напомнил мне, что я когда-то прошел хорошую  тренировку
на выживание. Его последние слова были: "Ну вот  и  попробуй  выжить,  сукин
сын".
   Рана болела, но я знаю, что если нет заражения,  то  это  не  опасно  для
жизни. Мне потребовалось двадцать четыре часа, по крайней мере я так  думаю,
чтобы освободить руки. Он знал, что в конце концов мне удастся это  сделать,
но он также знал, что на это потребуется время. - Спенсер перевел дыхание. -
Яма, в которой я находился, была небольшой.  Сверху  лежала  крышка,  где-то
сантиметрах в десяти у меня над головой. Над  ней  на  высоте  еще  тридцати
сантиметров был пол, но  между  полом  и  крышкой  находилась  утрамбованная
земля. Я не знал этого, пока не выбрался наружу.
   - А как же дверь?
   - Дверь-то деревянная,  но  Грэй  подпер  ее  с  обратной  стороны  двумя
стальными  балками.  Думаю,  какой-то  лишний  строительный  материал.   Для
вентиляции он просверлил в двери три дыры. Затем прикрыл все  соломой.  Если
бы кто-то случай но забрел на ранчо, то он ничего бы не заподозрил.
   - Я посылал туда человека.
   - Ты посылал за мной?! - Дэвид кивнул, и Спенсер зло бросил:
   - Ну, тогда он покойник. Надо  было  обшарить  все  ранчо,  сантиметр  за
сантиметром.
   - Но как же тебе удалось выбраться?
   - Я вы царапал себе до рогу. Из еды он оставил мне сухой порошок, хлеб  и
какую-то кашу. Использовать это было нельзя.
   - А контейнер для воды?
   - Что контейнер - тяжелая бочка без крышки. Ничего, кроме этого,  у  меня
не было. - Он вытянул руки. - В конечном счете я  вырыл  подкоп  и  выбрался
наружу. Если бы крышка  ямы,  в  которой  я  находился,  была  на  несколько
сантиметров повыше, то я бы не выбрался. В яме не было ничего, на что  можно
было бы встать.
   - Тебе повезло, что пол в амбаре не был бетонным.
   - Грэй построил его на месте  старого  дома  и,  возможно,  хотел  что-то
сохранить. - Спенс ухмыльнулся. - Он всегда был сентиментальным идиотом.
   - Он здесь, ты знаешь?
   - Догадываюсь.
   Дэвид сообщил  Спенсеру  о  неожиданном  визите  Грэя  Бондюранта,  затем
подробно пересказал все события, которые произошли в его отсутствие.
   -  Чертовски  неприятная  случайность,  -  заключил  он,  поделившись  со
Спенсером новостью о смерти Джейн Гастон. - Джордж постоянно повышал уровень
лития в крови у Ванессы,  однако  при  этом  в  журнале  регистрировал  тот,
который должен быть. Когда Аллан дал указание ввести Ванессе  успокоительное
посильнее, сиделка воспротивилась. Он попытался силой выставить ее, но тут у
нее произошел сердечный приступ, и она  скончалась.  А  потом  твоя  любимая
репортерша и мой...
   - Я знаю, - перебил Спенсер. - Читал статью в газете и не могу  поверить,
что она до сих пор жива. Никто не смог бы спастись от того взрыва, Дэвид.
   - Ее собака вбежала в дом раньше.
   - А ты еще говоришь о неприятной случайности.
   - После того случая в Шинлине за  нее  взялся  Клет.  Она  была  публично
унижена и как профессионал уничтожена.  Надеюсь,  этот  урок  пойдет  ей  на
пользу.
   - Сомневаюсь. Что-то она медленно учится.
   - Да уж. - Дэвид мрачно кивнул. - А что делать с Грэем?
   - Для начала, думаю, следует мое возвращение держать в секрете.
   - Но тебя же видели входящим ко мне.
   - Я скажу охранникам, чтобы в  целях  национальной  безопасности  держали
язык за зубами. Мои люди начнут  распускать  слухи  о  якобы  имевших  место
угрозах в адрес первой леди или что-то в этом роде.
   - Это здорово. Сгодится для наших целей. Спенсер посмотрел на него.
   - Значит, ты не изменил решения?
   Дэвид, вспомнив последнюю сцену с Ванессой, произнес:
   - Больше чем когда-либо хочу сделать это. Сегодня провел с ней вечер.  Ее
до сих пор  преследуют  воспоминания  о  смерти  ребенка.  Проблема  еще  не
разрешена.
   Спенс, глядя на свое отражение в зеркале, сказал:
   - Тогда нам предстоит еще очень много сделать.
   - Но сначала самое главное. - Дэвид встал. - Не  могу  передать  словами,
как мне не хватало тебя или как я рад, что ты вернулся. А сейчас, ради Бога,
прими ванну.

Глава 25

   Мисс Трэвис, ваше поведение непростительно.
   - Я полностью осознаю масштабы своей ошибки, мистер Дженкинс. Впредь  мне
это будет уроком.
   Главный управляющий  телестудии  с  суровым  видом  продолжал  отчитывать
Барри:
   - Мне позвонил  сенатор  Армбрюстер  -  сам,  лично,  чтобы  дать  оценку
случившемуся. Он изложил все гораздо подробнее, чем написано в газетах.  Чем
дольше  я  его  слушал,  тем  горше  мне   было   осознавать   ваш   крайний
непрофессионализм.  Я  просто  изумлен  тем,  что  служащие  нашей  компании
способны на такое.
   - Весьма сожалею, что поставила вас и наш телевизионный канал в  неловкое
положение. Если бы я только могла исправить ошибку!
   Она искренне старалась покаяться в содеянном, но  тем  не  менее  затаила
обиду на Армбрюстера, который за ее спиной распускал слух  о  том,  что  она
вела себя, как несмышленыш. Неужели не хватило мужества сказать  все  это  в
лицо?!
   - Слава Богу, последствия оказались некатастрофическими, учитывая степень
вашего проступка.  Благодаря  президентской  пресс-конференции  рассмотрение
инцидента отложено.
   - Да, сэр.
   - Все хорошо, что хорошо кончается. Это  веселое  замечание  принадлежало
Хови Фриппу, вызванному на ковер вместе с ней. До сих пор он сидел словно на
иголках и потел так, что его белая рубашка потемнела под мышками.  Он  думал
только о себе, о  том,  чтобы  не  навлечь  на  себя  недовольство  главного
управляющего.
   От этого его замечания Дженкинс вздрогнул.
   - Так это вы, Фрипп, отправили туда оператора?
   - Э.., да, но только потому, что она обмолвилась о сенсационном материале
у нее на руках.
   Слова Хови задели ее самолюбие, но Барри сочла своим долгом вступиться за
него.
   - Хови тут ни при чем, мистер Дженкинс.  Это  я  позвонила  ему  домой  и
попросила прислать  оператора.  -  Под  грозным  взглядом  управляющего  она
покраснела. - И об этом я тоже сожалею.
   Зря, конечно, она задействовала Фриппа, поскольку  присутствие  на  месте
представителя средств  массовой  информации  превратило  обычную  неудачу  в
катастрофу. Но, кроме сожаления, Барри мучилась еще и  угрызениями  совести,
ибо тот телефонный звонок она сделала со злости. Ее душила обида на  Грэя  -
ведь он отверг ее сочувствие. Поклонницей Клета Армбрюстера девушка не  была
никогда, что же касается Ванессы, то до всех  этих  треволнений,  угрожающих
сейчас ее жизни, она едва ли воспринимала первую леди серьезно. И,  если  уж
совсем честно, то она просто-напросто ревновала миссис  Меррит,  потому  что
Грэй все еще питал к ней нежные чувства.
   Поэтому, разговаривая в тот вечер  с  Хови,  она  не  испытывала  никакой
жалости к ним.
   О, тот звонок был справедливым! Может быть, эгоистичным, но тем не  менее
справедливым.  Да  и  какой  репортер  не  вызвал  бы  оператора   в   таких
обстоятельствах? Ведь наклевывалась настоящая  сенсация,  которая  сразу  бы
сделала из нее звезду. Однако сейчас самой  себе  она  казалась  похожей  на
ворона, почуявшего добычу.
   - Зато время, что произошло с воскресенья, Армбрюстер  мог  бы  прищемить
нам задницу, если бы только захотел. И, честно говоря, я бы на него  за  это
не обиделся, - произнес Дженкинс.
   - Сенатор Армбрюстер имеет все основания быть на меня сердитым, -  кротко
согласилась Барри. - Я доставила ему несколько очень  неприятных  минут,  за
что и принесла свои извинения. Я также несколько раз звонила  в  Белый  дом,
чтобы извиниться перед президентом и первой леди. Но они не захотели со мной
разговаривать.
   - Непонятно почему, - пробормотал Хови. Дженкинс неодобрительно покосился
на него.
   - Очень благородно с вашей  стороны,  мисс  Трэвис.  Но  если  вдруг  вам
ответят,  пожалуйста,  не  представляйтесь  служащей  нашего  телевизионного
канала. - Он сцепил пальцы рук и в упор посмотрел  на  нее.  -  А  сейчас  я
должен оповестить вас, что на этой телестанции вы больше не работаете.
   Она очень боялась этого.  Боялась  так  сильно,  что  не  сразу  поверила
сказанному. До сих пор Барри гнала от себя мысль об увольнении. И - о  ужас!
- это произошло.
   - Я уволена?
   - В вашем распоряжении ровно час, чтобы  собрать  свои  вещи  и  покинуть
здание.
   - Пожалуйста, мистер Дженкинс, перемените свое решение.  Впредь  обязуюсь
быть предельно осторожной. Я буду опираться только на проверенные факты.
   - Слишком поздно, мисс Трэвис. Можете говорить что угодно, решения  я  не
переменю. Она попробовала разжалобить его:
   - Вы же знаете, что случилось с моим домом.
   - Да, у вас сейчас не лучшие времена.
   - Мне нужна работа!
   - Сожалею, но решение окончательное.  Она  как  утопающий  схватилась  за
соломинку:
   - Не выбрасывайте меня на улицу!
   - Мисс Трэвис...
   - Я буду печатать. Редактировать материалы. Разносить  почту,  бегать  за
сандвичами. Дайте мне испытательный срок, а через несколько месяцев вы снова
оцените меня.
   - Пожалуйста, не ставьте себя  в  затруднительное  положение,  -  вежливо
произнес он твердым голосом, не оставляя никаких  надежд.  -  Вы  больше  не
соответствуете требованиям нашей программы.
   - Что это значит?
   - Это значит, что вы не отвечаете нашим стандартам, что вы еще не доросли
до требуемого уровня. Это значит, что я  увольняю  вас  не  только  за  этот
проступок.
   - Чушь!
   Хови поморщился, Дженкинс же выглядел немного растерянным:
   - Простите?
   -  Почему  бы  вам  не  вести  себя  как  подобает   мужчине,   Дженкинс?
Признайтесь, что настоящая причина увольнения в том,  что  этого  потребовал
Армбрюстер.
   Лицо Дженкинса побагровело, и Барри  поняла,  что  попала  в  точку.  Она
встала и выпрямилась.
   - Отвечу  вам  тем  же.  Эта  ерундовая  телестанция  с  ее  второсортной
репутацией и хреновым управлением больше не соответствует моим запросам.

***

   - Жареный картофель берете?
   Несмотря на то что ей очень хотелось картошки, Барри  сначала  прочла  на
пакете, сколько жира и калорий в нем содержится.
   - Почему бы и нет? Пакет большой. Она заплатила за чизбургер с картофелем
и вернулась к машине. Сегодня вечером она  ужинала  одна.  Дэйли  наконец-то
внял  ее  совету  куда-нибудь  выбраться  и   принял   приглашение   старого
приятеля-журналиста сходить на кинофестиваль Брижит Бардо.
   - Он тебя привезет?
   Всякий раз, когда Дэйли уходил из дома один, особенно когда темнело,  она
здорово беспокоилась.
   - Да, мамуля. Он заберет меня  и  привезет  назад.  И  предупреждая  твои
вопросы, заявляю, что взял с собой полную кислородную подушку. Так что, если
паче чаяния я начну задыхаться  при  виде  молодой  Брижит  Бардо,  она  мне
поможет. Ну, а если, глядя на  экран,  займусь  онанизмом  и,  задохнувшись,
умру, то умру счастливым.
   Последнее он сказал специально, чтобы поддразнить ее.  Она  не  сообщила,
что ее уволили, а то бы он остался дома и стал ее утешать.  Не  хватало  ему
своего несчастья!
   После беседы в офисе Дженкинса один из полицейских  телестанции  проводил
Барри на место и остался стоять там рядом с ней, пока она не  собрала  вещи.
Рассердившись,  что  с  ней  обращаются  как  с  преступницей,   журналистка
саркастично заметила:
   - Разве в этой дыре есть что-нибудь такое, что я захотела бы украсть?
   - Не принимайте на свой счет, мисс Трэвис. Просто правила такие.
   - Да-да.
   Она переписала на дискеты содержимое винчестера и  бесцеремонно  высыпала
все свои бумаги в корзину, которую ей предусмотрительно  выделили.  А  затем
полицейский помог ей донести все это до машины и погрузить в багажник.
   Не хотелось сидеть весь вечер одной, и Барри решила  устроить  пикник.  В
мемориале Линкольна? Джефферсона? Вечером и тут и там было очень красиво.  В
раздумье она влилась в поток машин.
   - Барри!
   Она вскрикнула от неожиданности и нажала на тормоз.
   - Не оглядывайся и не останавливайся. Машина, ехавшая сзади,  со  скрипом
затормозила в сантиметре от ее бампера. Разъяренный водитель "хонды" включил
поворотник и, объехав ее, сделал неприличный жест рукой.
   - На следующем перекрестке поверни направо. - Забившись в угол на  заднем
сиденье, Грэй указывал, куда ехать.
   Он пригнулся так низко, что не был виден в зеркало заднего вида.
   - Как ты меня напугал! - крикнула она сердито. Но повернула  в  указанном
нап