епло его рук сквозь тонкую кофточку. Ощупывая впотьмах стопой каждую ступеньку, Джордан медленно и осторожно спустилась вниз и, только обретя под ногами надежную опору, почувствовала себя более или менее уверенно. - Боюсь, твои первые впечатления о Люцерне не самые лучшие, - произнесла она дрожащим голосом. Его ладони по-прежнему обхватывали ее талию.
     - Наоборот, я бы сказал, весьма приятные. - Голос Ривза тоже подрагивал, выдавая скрытую страсть, которая еще сильнее смутила Джордан. Его ладони мягко поползли вверх, заскользив по ее ребрам.
     - Пойду возьму свечи, у меня есть в запасе немного, - прошептала она, почти лишившись голоса. - Такое у нас часто случается. - Женщина поспешно сделала шаг в сторону. - Сейчас вернусь.
     - Пожалуйста, не надо. Я боюсь темноты, - взмолился мужчина. - Пойдем вместе. - Он поймал ее, зацепившись большим пальцем за пояс брюк. - Веди, я за тобой.
     Хозяйка двинулась на ощупь, огибая стойки и полки. Она несколько раз оступилась в темноте, поскольку гость, то и дело натыкавшийся на нее сзади, держал ее в постоянном напряжении.
     - Направо - лестница. Довольно узкая, вдвоем подниматься будет трудно.
     - Ничего, я не отстану, - заверил он и положил другую ладонь на ее талию.
     Подъем по узкой лестнице занял у них несколько минут, поскольку даже вспышек молнии было недостаточно, чтобы осветить этот темный угол.
     - Кажется, дошли, - облегченно выдохнула Джордан, когда они поднялись на второй этаж. Она не боялась ни темноты, ни грозы. Ее пугал тот трепет, который пробуждало в ней каждое прикосновение этого человека. - Подожди немного. Тут, на кухне, у меня есть свеча.
     - Поторопись, - попросил он.
     Тихо засмеявшись, Джордан направилась к кухонному столу, в ящике которого хранилась свеча и коробок со спичками. Она быстро нашла то, что искала, однако никак не могла зажечь спичку. Дрожащие руки не слушались ее.
     - Черт... - раздосадованно проговорила хозяйка квартиры.
     - Что-то не так? - мужской голос раздался прямо за ее спиной. Она и не слышала, как он подобрался к ней, и от неожиданности уронила коробок на пол.
     - Напугал? - спросил Ривз извиняющимся тоном.
     - Да.
     - Прости.
     - Ничего. Спички что-то никак не зажигаются.
     Срочно требовался хоть какой-нибудь, пусть самый тусклый проблеск света. Ей казалось крайне важным немедленно разрушить эту тьму - непроницаемую, обволакивающую. Слишком интимную. Близость пришельца заставляла ее дико нервничать, подталкивая к грани отчаяния.
     Ривз поднял коробок с пола. Ему оказалось достаточно чиркнуть спичкой один раз, чтобы она загорелась.
     - Спасибо, - пробормотала Джордан, поднося свечу к огоньку. Подняв глаза, она увидела его лицо совсем рядом со своим. Это уже было лишним.
     - Пожалуйста, - равнодушно ответил гость и наклонился еще ниже. При мысли, что он хочет поцеловать ее, у Джордан захватило дыхание. Однако Ривз всего лишь дунул на спичку. Слабое пламя погасло, сменившись сизым дымком, который поплыл между двумя лицами.
     У нее отлегло от сердца. Или, может быть, это чувство было сродни разочарованию? Как бы то ни было, Джордан отвернулась и торопливо пошла по направлению к двери, ведущей из крохотной кухоньки в гостиную.
     - У меня здесь есть еще свечи, - бросила она на ходу, словно оправдываясь. Быстро двигаясь в зыбком кругу света, который отбрасывала свеча, женщина обошла всю комнату, остановившись несколько раз, чтобы зажечь расставленные в разных местах другие, ароматизированные свечи. Вскоре гостиная озарилась их мягким, романтическим светом.
     - Это и есть тот самый запас свечей для хозяйственных нужд? - иронично поинтересовался Ривз, стоя в дверях и глядя на мерцающие огоньки дюжины свечей.
     - Вообще-то я купила их для красоты, так сказать, но иногда они могут иметь и чисто утилитарное значение.
     Джордан застыла в неловкой позе посередине комнаты, целомудренно сдвинув ступни вместе и застенчиво сложив руки перед собой. Итак, что теперь?
     - Кофе хочешь? - нашлась она наконец.
     - Так ведь электричества, кажется, нет.
     - Зато есть газовая плита.
     - Великолепно. В таком случае не отказался бы.
     Джордан подошла к нему, держа длинную свечу в бронзовом подсвечнике. Ривз посторонился, и она проскользнула мимо него на кухню.
     - Только, пожалуйста, не подумай, что тебе обязательно нужно угощать меня, - заметил он, когда Джордан уже набирала в кофейник воду. - Я ведь не в гости к тебе - просто не люблю шататься ночью по лабиринту узких улочек, которые даже не освещены фонарями.
     Насыпая кофе в ситечко кофейника, она обернулась и улыбнулась ему:
     - Что же за американка я буду, если откажу соотечественнику даже в такой малости, как чашка кофе? Сам-то ты откуда, Ривз?
     Ривз? Она сама не заметила, как назвала его по имени. Ривз... Пожалуй, все-таки было бы уместнее говорить ему "мистер Грант".
     - Вырос в Калифорнии, поступил в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Стал профессиональным фотографом, еще учась в колледже. - Пока он рассказывал о себе, Джордан поставила кофейник на огонь. - Послушай, ты не сочтешь, меня наглецом, если я у тебя тут переоденусь? Я так и не высох как следует.
     - Да... То есть нет, конечно, не сочту! Пожалуйста, переодевайся. Представляю, как неприятно быть в мокром. Лето уж кончилось.
     - Так я спущусь вниз и переоденусь там, в магазине...
     - Нет-нет, иди лучше в ванную. Вот, возьми свечу, а то не отыщешь своих сумок.
     Она выбежала в гостиную и вернулась через считанные секунды с еще одной свечой.
     - Благодарю, - проговорил он, беря свечу и направляясь вниз по лестнице. Ривз Грант определенно сумел завоевать доверие Джордан за рекордно короткое время. И получаса не прошло с тех пор, как он впотьмах, будто ребенок, плелся за этой женщиной, держась за ее подол, словно от нее зависела его жизнь. Через минуту он был снова наверху, и хозяйка провела его через свою спальню в ванную комнату, в душе надеясь, что гость не будет шокирован царящим там беспорядком. Она сейчас не помнила, в каком состоянии оставила ванную, зная наверняка только, что там на полу валяется мокрое полотенце. Когда живешь одна, на такие мелочи обычно перестаешь обращать внимание.
     Ривз вышел из ванной как раз в тот момент, когда сварился кофе. На нем были свежие джинсы и сухая просторная рубашка - теперь бледно-желтая - и носки. Он был разут.
     - До чего же хорошо пахнет! - с наслаждением втянул он ноздрями запах свежесваренного кофе, остановившись на пороге кухни.
     - Присаживайся в комнате. Я принесу чашки туда, а то здесь и одной-то не развернуться.
     Джордан застала его развалившимся на диване, когда вошла в гостиную с подносом, на котором, кроме кофе, стоили сливки, сахар, две чашки с блюдцами и ложки. Было видно, какое удовольствие доставляет ему расслабленно откинуться на мягкие диванные подушки.
     Она поставила поднос на располагавшийся перед диваном низкий столик, который представлял собой двух керамических слоников, державших на своих спинах стеклянную пластину. Наполнив одну чашку ароматным напитком, хозяйка кратко осведомилась:
     - Что-нибудь еще?
     - Спасибо, не надо. В путешествиях я научился обходиться без многих благ цивилизации, я не очень разборчив. - Ривз отхлебнул обжигающей жидкости. - А кофе-то настоящий, американский! Если, конечно, мой вкус еще не притупился окончательно.
     Джордан рассмеялась:
     - Родители присылают мне его каждые несколько месяцев.
     - Ох, до чего же вкусно, - облизнулся гость.
     Налив себе кофе, она примостилась в другом углу дивана. Ривз Грант сидел, вытянув свои длинные ноги перед собой. Джордан, напротив, поджала ноги под себя.
     - И по чему же еще ты тут скучаешь? - Вопрос был задан равнодушным тоном, пожалуй даже, нарочито равнодушным. Не скрывалось ли за ним нечто большее, чем праздное любопытство?
     - По американским удобствам. По забегаловкам типа "Макдональдс", по любимой "мыльной опере" по телевизору. - Это откровение его рассмешило. - А вообще-то особо скучать не приходится. Бывает, иной раз соскучишься по родителям. Хотя они гостили у меня в прошлом году. Люцерн - прекрасный городок. Швейцарцы - умный, работящий, вежливый народ. Мне довелось немало поездить по Европе. У меня есть даже тайная мечта написать когда-нибудь об этом книгу. Но ведь и ты нечасто бываешь в Штатах. Скажи, чего обычно не хватает тебе?
     "Уж во всяком случае, не женщины, - тут же подумала она, в то время как Ривз начал нести какую-то дурашливую околесицу. - Уж этот-то без женщины никогда не останется".
     В дрожащих отсветах его волосы приобрели золотисто-каштановый оттенок и вспыхивали приглушенным огнем, когда он поворачивал голову. Только сейчас Джордан разглядела веснушки под его глазами, незаметные прежде в ярком свете флюоресцентных ламп, которые освещали книжный магазин.
     По отдельности черты его лица нельзя было назвать классическими: нос был, пожалуй, излишне тонок, рот - широк, а подбородок слишком упрямо выдавался вперед. Зато глаза затмевали все: не правдоподобно зеленые, в обрамлении густых и длинных ресниц. В сочетании все это было просто сногсшибательно. Его мужское обаяние было поистине угрожающим. Можно не сомневаться: ни одна женщина не способна устоять перед такими чарами.
     А вот одевался он небрежно, наспех. Свежую рубашку не потрудился застегнуть до конца, как, впрочем, и ту, которую теперь снял. Как и прежде, из расстегнутого ворота выбивалась курчавая растительность на груди. И это зрелище Джордан определенно завораживало.
     Джордан поймала себя на том, что перестала разговаривать.
     - Еще кофе? - спросила она, стараясь говорить как можно безразличнее.
     - Спасибо, достаточно.
     Между ними снова повисло молчание. Ривз безмолвно смотрел на нее из своего угла. Их разделяла всего одна диванная подушка. Непроизвольно потянувшись вперед, он, не до конца сознавая, что делает, взял Джордан за руку. И она позволила ему это.
     При горящих свечах предметы отбрасывали гигантские колеблющиеся тени. Матово-белая штукатурка на одной дтене облупилась, обнажив кирпичную кладку, но это и придавало комнате особое обаяние старины. Повсюду в тонких медных рамках были развешаны оригинальные афиши, сообщавшие о предстоящих, а на деле давно прошедших, концертах, балетных постановках и художественных выставках.
     Широкие высокие окна, почти во всю стену, были задернуты шторами с набивным рисунком в золотисто-коричневых тонах. Тот же узор повторялся в обивке дивана и подушек, которыми были выложены сиденье и спинка старого коричневого кресла. На полу квартиры, имеющем тот особый блеск, который приобретает дерево после долгих лет службы, совсем не было ковров, они были здесь совершенно не нужны, поскольку только скрыли бы естественную красоту этих старых половиц.
     - Мне нравится здесь. - Его большой палец, описав несколько задумчивых кругов на запястье Джордан, скользнул ниже, принявшись ощупывать ее ладонь. Однако Ривз вовсе не осматривал ее квартиру. Ривз смотрел на ее губы.
     - Спасибо за комплимент, - с трудом выговорила она. - Я... все сделала сама. Заново обила диван, обтянула подушки.
     - Отлично выглядит, - ответил он, но глаза его остановились не на диванных подушках, а на ее груди. Джордан с трудом сглотнула, когда эти глаза, снова взметнувшись вверх, встретили ее полный смятения взор.
     Еще никогда в жизни Ривз не видел такой чарующей пары глаз, как у новой знакомой. Их цвет - дымчато-серый - был необычен, но самая интригующая особенность заключалась в том, что серую радужную оболочку опоясывали каемки настоящего синего цвета. Однако даже не загадочные физические признаки определяли неповторимость этих глаз. Они жили своей особой жизнью, за ними был скрыт какой-то особый мир. Синие кольца вокруг серых дисков, казалось, то расширялись, то сужались, сами решая, впускать или не впускать посторонний взгляд в душу этой женщины. Неудивительно поэтому, что в тот вечер для Ривза Гранта делом жизни стало выведать все секреты, которые таили в себе эти колдовские глаза.
     Ривз смотрел в них и видел в их глубине лишь собственное отражение. Ему до боли хотелось забраться туда на самом деле, проникнуть в ее мысли, узнать, о чем она думает. И он придвинулся к ней еще ближе.
     Между тем сердце Джордан колотилось так сильно, что у нее не оставалось сомнений в том, что он услышит этот стук или, во всяком случае, заметит ритмичное подрагивание ткани, обтягивающей ее вздыбившиеся груди. Слишком красноречив был его взгляд, слишком горячим было его тело - его ласкающие пальцы просто обжигали ее кожу.
     Борясь в душе с желанием прижаться к нему всем телом, она попыталась высвободить ладонь из его пальцев. Однако Ривз не намерен был так легко с ней расставаться. И тогда, потянув свою руку сильнее, Джордан произнесла:
     - Что ж, если тебе больше не хочется кофе, я, пожалуй, уберу все это.
     Только когда она встала, Ривз выпустил ее ладонь. Дрожащие пальцы женщины едва удерживали поднос с пустыми чашками.
     - А я, пожалуй, еще раз попробую позвонить по телефону, - понуро прогово-. рил гость.
     Она вернулась с кухни, когда он клал на место трубку телефонного аппарата, установленного в гостиной параллельно с тем, который стоял внизу.
     Подняв на нее исполненный мольбы взгляд, Ривз выдавил из себя:
     - Все еще не работает.
     Мощный раскат грома стал аккомпанементом к его словам.

2

     - Отчего бы тебе не заночевать здесь? - Эти слова сорвались с ее языка, прежде чем она смогла трезво взвесить их. Джордан отлично знала, что именно это он и хотел от нее услышать. Но почему-то ее в эту секунду совсем не заботило, что будет дальше. Она была не в состоянии оценить риск, которому подвергалась. В сложившейся ситуации это было единственное, что она могла сказать. Иначе просто не могло быть.
     - Об этом я даже мечтать не мог, - широко улыбнувшись, подтвердил Ривз ее догадку.
     Чтобы у него не возникло никаких превратных суждений относительно ее гостеприимства, она тут же уточнила:
     - Можешь разместиться в спальне. А я лягу тут, на диване.
     - И слышать об этом не хочу, - галантно запротестовал гость. - Дама должна спать в своей кровати - таков непреложный закон. А диван на одну ночь станет моим.
     - Но ты не уместишься на нем, - попробовала возразить Джордан.
     - Если бы ты видела, в каких условиях мне иногда приходится ночевать в разъездах, то поняла бы, какая роскошь для меня этот диван.
     - Ну если ты так уверен...
     - Абсолютно.
     - Хорошо. В таком случае отправляйся в ванную, а я пока тут сооружу тебе постель.
     - Есть, - по-военному отсалютовал он и, взяв одну из принесенных снизу сумок, вошел в ванную, но тут же вернулся - за свечой. Все это время широчайшая улыбка не сходила с его лица.
     Отыскав в шкафу комплект чистого постельного белья, Джордан тоже улыбнулась, услышав, как ее постоялец плещется над раковиной, мурлыкая что-то себе под нос.
     Быстро, как и подобает умелой хозяйке, она превратила диван в довольно удобную постель. Потом взбила подушку и натянула на нее свежую наволочку. Когда Ривз появился из ванной, оставалось только заправить одеяло в пододеяльник.
     - Чистка зубов при свечах... Никогда бы не подумал, что это так романтично, - мечтательно протянул он.
     Мужчина был одет все так же, только воротник рубашки стал влажным после умывания. Джордан благоразумно предпочла не отвечать на его шутку.
     - Еще что-нибудь нужно? - деловито, но в то же время мягко осведомилась она.
     Поставив свою сумку на пол, он в три шага приблизился к Джордан.
     - Нет. Я и так до самой смерти буду благословлять твое доброе сердце, милая моя соотечественница.
     Прежде чем она успела опомниться, Ривз притянул ее к себе за плечи, чтобы поцеловать. Жесткими губами он чмокнул ее в рот. Чисто дружеский поцелуй. "От меня не убудет", - мудро рассудила Джордан.
     Однако секунды текли, а он все не отпускал ее. Ладони Ривза по-прежнему лежали на плечах притихшей женщины, более того, его пальцы осторожно ласкали ее кожу, а губы оставались совсем рядом с ее ртом. Дыхание двух людей, почти прижавшихся друг к другу, смешивалось, опьяняя их обоих. Казалось, их души незримо общаются друг с другом.
     Приняв неподвижность ошеломленной Джордан за приглашение к более смелым действиям, Ривз несмело скользнул своими губами по ее губам, потом еще раз, и еще... Наконец его губы прильнули к ее мягким губам. Их давление постепенно нарастало, и вскоре Джордан поняла, что он по-настоящему целует ее. До чего же хотелось ответить на этот поцелуй, подчиниться его силе, впитать в себя жар, исходящий от тела этого человека!
     Но вместе с тем гипнотическая сила его объятий встревожила ее. Джордан почти совсем утратила волю к сопротивлению, что было чревато непредсказуемыми последствиями. Если она уступит ему сейчас, это будет равносильно капитуляции, полной и безоговорочной, что недопустимо ни при каких обстоятельствах. Джордан подняла руки и уперлась ладонями в его плечи - не очень решительно, но достаточно твердо для того, чтобы Ривз понял этот знак и отступил.
     - Доброй ночи, - пробормотал он, не сводя обжигающего взгляда с ее лица.
     - Доброй ночи, - ответила она и, подхватив свечу, устремилась по направлению к спальне. Однако, добежав до двери, не открыла ее, а оперлась в изнеможении о косяк. Ей пришлось сделать несколько глубоких вздохов, чтобы хоть немного прийти в себя. Когда волнение чуть-чуть улеглось и сердце забилось ровнее, женщина тихо вошла в ванную.
     Она почистила зубы, нанесла на лицо немного крема и освободила волосы от заколки. Ее руки действовали автоматически, в то время как в голове царил полнейший сумбур. Внутренний голос предательски заставлял Джордан сожалеть о неприступности, проявленной ею каких-нибудь несколько минут назад. Запретные мысли терзали ее ум. Интересно, на что способны его губы, когда ему не приходится сдерживать страсть? А его руки, ласкавшие ее плечи? В них отчетливо угадывалось незаурядное умение превращать чувства женщины в клокочущий вулкан.
     "Глупости! - оборвала она саму себя, неся зажженную свечу в спальню. - Он всего лишь проявил учтивость. Это был поцелуй благодарности. Дружбы. Просто два соотечественника неожиданно встретились за границей. Что в этом особенного? Ничего".
     Поставив подсвечник на прикроватную тумбочку, Джордан откинула служившее ей также покрывалом красивое стеганое одеяло. Она возилась с пуговицей на поясе брюк, когда дверь за ее спиной бесшумно отворилась.
     Лишь тусклый огонек свечи, стоявшей на кофейном столике, мерцал в глубине гостиной, откуда появился Ривз. Однако даже в густом полумраке Джордан увидела, что на нем были только пижамные штаны - резинка пояса, очевидно, была не слишком тугой, потому что сползла довольно низко, держась на выступающих костях таза. Фигура мужчины целиком заполнила собой дверной проем. Его локти были широко расставлены, а ладони уперты в бедра.
     Она смотрела на него со смешанным чувством страха и возбуждения. Ее ладонь непроизвольно потянулась к шее, где бешено пульсировала кровь. Другая легла на живот, тщетно пытаясь унять поднимавшийся тошнотворный трепет. Женщина чувствовала себя совсем беззащитной, загнанной в западню, из которой не было выхода. Выхода... Но так ли уж нужен ей выход?
     - Закричишь? - спокойно поинтересовался он, двинувшись к ней.
     - Не знаю, - честно призналась она, в отчаянии тряся головой.
     Их разделяло не более метра. Его фигура была различима теперь во всех впечатляющих подробностях, и ей пришлось признаться самой себе, что еще ни один мужчина не пробуждал в ней женский инстинкт так сильно, как этот.
     - Не думаю, - добавила Джордан шепотом. И тогда мужские ладони, взяв в плен ее лицо, запрокинули его, предвещая новый поцелуй. Закрывая глаза, она выдохнула:
     - Нет, я не буду кричать...
     На сей раз от нерешительности не оставалось и следа. Губы Ривза слились с ее губами в пламенном