ститу-
ции, противоречит принципу демократии, а следовательно,
Основам конституционного строя.                        
   В-третьих, в контексте принципа  демократии  понятие
"народ" означает совокупность граждан государства,  об-
ладающих формально равными возможностями  политического
участия  (демократия - это формальное равенство граждан
в сфере политики).  Отсюда вытекает равноправие граждан
при участии в формировании политической воли, определе-
ние этой воли большинством голосов. (Принятие реше-    
ний большинством голосов должно соблюдаться и в органах
народного представительства, причем достаточно простого
большинства,  а требование квалифицированного большинс-
тва  голосов не означает расширения демократических на-
чал и служит лишь защите интересов меньшинства и допол-
нительно гарантирует надежность некоторых важнейших ре-
шений41).  Следовательно,  принцип  демократии  требует
всеобщего и равного избирательного права. В Конституции
нет универсального требования всеобщего равного и  пря-
мого  избирательного права при тайном голосовании;  оно
сформулировано лишь применительно к выборам  Президента
РФ  (ч.1  ст.81 Конституции).  Однако всеобщее и равное
избирательное право, обязательность тайного голосования
провозглашены в ст. 21 Всеобщей декларации прав челове-
ка и ст.  25 Международного пакта о гражданских и поли-
тических правах, т.е. должны рассматриваться как общеп-
ризнанные  положения  (принципы)  международного  права
(см. 1.3.2.3.)42. В ст.3 Федерального закона "Об основ-
ных гарантиях избирательных прав граждан Российской Фе-
дерации" установлено универсальное требование всеобщего
равного и прямого избирательного права при тайном голо-
совании.  Однако ни конституционный принцип демократии,
ни международное право не требуют прямых выборов  орга-
нов  законодательной власти,  в частности,  палат Феде-
рального Собрания (см. 2.3.5.). 
                       
   1.4.1.1. Народное представительство 
                
   В демократическом государстве  легитимность  (рацио-
нально-правового  типа) обеспечивается представительным
характером  высших  органов   государственной   власти.
"Представительный"  не  значит  обладающий прерогативой
нормотворчества. Однако демократия пред-
               
   41 См.:  Государственное право  Германии.  Т.1.  М.,
1994. С,40-43.                                         
   42 Интересно  отметить,  что Европейская конвенция о
защите прав человека и основных свобод 1950  г.  вообще
умалчивает об избирательных правах,  а в ст.3 Протокола
№1 к Конвенции (1952  г.)  содержится  лишь  требование
свободных выборов законодательной власти при тайном го-
лосовании,  но нет требования всеобщего и равного изби-
рательного права.  Известно, что в этой Конвенции сфор-
мулированы лишь наиболее фундаментальные положения  ев-
ропейского права в области прав человека, отклонение от
которых недопустимо.  Это наводит на мысль,  что в 1952
г.  всеобщее  и равное избирательное право не считалось
обязательным по стандартам  европейского  права,  в  то
время  как  тайное  голосование  считалось  таковым как
обеспечивающее свободу волеизъявления на выборах. 
     
   полагает, что основные нормотворческие  (законотвор-
ческие)  полномочия  принадлежат представительным орга-
нам.                                                   
   Представительными являются не только  коллегиальные,
но  и единоличные органы государственной власти и мест-
ного самоуправления.  Однако между ними есть существен-
ное различие.  Единоличный (например,  Президент РФ) по
определению является представителем  большинства,  воз-
можно,  относительного. В коллегиальных же представлены
и меньшинства.  Правда, и в коллегиальных органах, нап-
ример, парламенте, представители большинства, прикрыва-
ясь формальным соблюдением  демократической  процедуры,
могут  реально игнорировать интересы меньшинства,  в то
время как избранный относительным большинством  избира-
телей президент, стремясь к гражданскому согласию, объ-
являя себя выразителем интересов  всего  народа,  может
реально  в  той  или  иной мере представлять и интересы
меньшинств (фактически, это вопрос политической культу-
ры общества).                                          
   Конституция (ст.94)   объявляет   парламент   России
представительным органом; прежде всего, это относится к
Государственной Думе (см.  4.3.1.). По замыслу создате-
лей российской избирательной системы декабря 1993 г., в
целом  сохраненной в Федеральном законе от 21 июня 1995
г.  "О выборах депутатов Государственной Думы Федераль-
ного  Собрания Российской Федерации",  представительный
характер Государственной Думы максимально обеспечивает-
ся смешанной избирательной системой (см. 4.3.5.): поло-
вина депутатов Думы избирается по мажоритарной системе,
что должно способствовать образованию в Думе устойчиво-
го большинства (в ущерб народному  представительству  и
плюрализму), половина - по пропорциональной, что должно
способствовать представительству интересов меньшинств в
законодательном собрании.                              
   Однако установленная для выборов по общефедеральному
избирательному округу 5%-ная оговорка вступила в проти-
воречие  с принципом пропорционального представительст-
ва,  особенно на выборах в Государственную Думу в  1995
г.  Подобная оговорка не приводит к существенному нару-
шению пропорциональности при развитой партийной  струк-
туре политической системы: достигается представительст-
во социальных групп, составляющих подавляющее большинс-
тво населения, и отсекаются от представительства доста-
точно малочисленные группы.  В России же пока нет такой
партийной структуры, и искажение реальных пропорций ин-
тересов социальных групп оказалось существенным. В 1995
г. лишь 4 избирательные объединения                    
преодолели 5%-ный барьер и поделили между собой 225 де-
путатских мандатов, а 39 объединений, набравшие в сумме
почти половину голосов избирателей,  не получили предс-
тавительства в Государственной  Думе,  т.е.  пропорцио-
нальная составляющая избирательной системы не обеспечи-
ла адекватное народное представительство (см. 4.3.5.). 
   Применительно к Государственной Думе,  конституцион-
ное  требование народного представительства можно конк-
ретизировать следующим образом.                        
   Во-первых, законодательство о  выборах  в  Государс-
твенную  Думу  должно  обеспечивать народное представи-
тельство.  Поскольку Дума -это коллегиальный представи-
тельный орган,  то законодательство должно обеспечивать
и разумное (возможно,  ограниченное процентной  оговор-
кой) представительство меньшинств.                     
   Во-вторых, если Закон от 21 июня 1995 г.  устанавли-
вает пропорциональную составляющую избирательной систе-
мы,  то,  несмотря  на  процентную оговорку,  он должен
обеспечивать и более или  менее  адекватное  пропорцио-
нальное  народное  представительство  при распределении
соответствующей половины депутатских мандатов. Это зна-
чит,  что  процентная  оговорка не может препятствовать
пропорциональному представительству хотя бы абсолютного
большинства избирателей.  В противном случае этот Закон
не обеспечивает пропорциональное представительство.    
   Например, гипотетическая ситуация,  при которой  225
депутатских  мандатов  будут  пропорционально распреде-
ляться между избирательными объединениями,  получившими
на  выборах  по  общефедеральному избирательному округу
менее половины голосов  (остальные  голоса  избирателей
поданы за списки кандидатов от объединений,  не преодо-
левших 5шо-ный  барьер),  представляется  недопустимой.
Такое  распределение  мандатов противоречит смыслу про-
порциональной избирательной системы.                   
   Вместе с тем,  в-третьих, Конституция не требует ка-
кого-то  определенного (надлежащего) народного предста-
вительства, и на этом построена позиция Конституционно-
го Суда РФ по рассматриваемому здесь вопросу:  Закон от
21 июня 1995 г.,  допускающий искажения  пропорциональ-
ности народного представительства,  можно признать про-
бельным или не гарантирующим надлежащее  представитель-
ство, но не противоречащим Конституции (см. 4.3.1.).   
   Но вряд ли можно согласиться с мнением,  что,  "даже
если при определении результатов выборов не учитываются
голоса большин-                                        
   ства избирателей,  что происходит в случае, если го-
лоса этого большинства были "распылены"  между  большим
количеством кандидатов и избирательных объединений, это
не означает,  что избранный парламент оказался непредс-
тавительным органом"43.  Конституционный принцип демок-
ратии требует не представительства вообще,  а народного
представительства.  "Понятие  народа  в демократическом
смысле имеет в виду всю совокупность граждан  государс-
тва,  проявляющих гражданскую активность... Любые груп-
пировки граждан остаются лишь частями народа, даже если
они благодаря своей сплоченности и активности становят-
ся влиятельной силой;  и в этом случае они еще не народ
и  даже не его представители"44.  Если пропорциональная
составляющая избирательной системы из-за 5%-ной оговор-
ки  приведет к пропорциональному представительству лишь
меньшей части избирателей,  проявляющих гражданскую ак-
тивность на выборах, то это будет дурное представитель-
ство, лишающее парламент качества легитимности в глазах
большей  части  избирателей.  И  без этого легитимность
представительного органа снижается за  счет  того,  что
выборы в Государственную Думу считаются в одномандатном
округе (мажоритарная составляющая) несостоявшимися лишь
в том случае,  если в них приняло участие менее 25% за-
регистрированных избирателей (ст.61 Закона от  21  июня
1995 г.).
                                              
   1.4.1.2. Пределы народного суверенитета 
в конституционном государстве 
                                   
   "Народный суверенитет" - это такая же легитимирующая
фикция,  как  и "непосредственное осуществление народом
своей власти".  Суверенитет,  в частности, означает ка-
чество верховенства власти; этим качеством обладает го-
сударственная власть,  и там,  где есть государственная
власть,  возможен  только  государственный суверенитет.
Если народ - "носитель  суверенитета",  то  получается,
что  либо государство как организация суверенной власти
и народ суть одно и то же, либо есть два суверенитета -
народный  и государственный (или "два аспекта суверени-
тета",  который,  видимо,  существует сам по себе - как
"эйдос").  Фактически  идея  народного суверенитета ис-
пользуется в политических документах в  целях  создания
эффекта   легитимности,   "народности"  государственной
власти, производности
                                  
   43Комментарии к   Конституции   Российской   Федера-
ции,С.415 (автор раздела А.Е.Постников).               
   44Государственное право Германии. Т.1. С.36.        
                                                       
                                                       
государственного суверенитета  от  народа  как  некоего
сакрального источника власти,  в Новое время  занявшего
место  Бога.  При  этом народ мыслится как коллективное
целое,  что очень удобно для того,  чтобы  преподносить
политически  оформленную  волю  части общества как волю
этого коллективного целого ("всеобщую волю").  Так  что
серьезное  восприятие идеологической конструкции "наро-
да-носителя суверенитета" - это шаг назад даже в  срав-
нении  с  учением марксизма-ленинизма,  не говоря уже о
том,  что эта конструкция по  существу  несовместима  с
современной   теорией  конституционализма,  ограничения
публичной политической власти правами человека.        
   Народный суверенитет - это конструкция из  утопичес-
кого  учения Ж.-Ж.  Руссо,  противопоставлявшего Прави-
тельство как аппарат государственной власти и Государс-
тво как совокупность граждан, решающих (в традициях не-
посредственной демократии швейцарских кантонов) все ос-
новные политические вопросы.  Только в утопии Руссо на-
род существует как "носитель суверенитета": когда дейс-
твует  народное  собрание,  полномочия государственного
аппарата приостанавливаются. Такая конструкция отверга-
ет саму постановку вопроса об ограничении верховной по-
литической власти свободой подвластных,  т.е. о консти-
туционности  власти.  Народный суверенитет предполагает
верховную (народную)  власть,  ничем  не  ограниченную.
Здесь свобода индивида, действующего в отношениях граж-
данского общества,  "снимается" свободой  политического
коллективного целого - народа.                         
   В демократическом  правовом  государстве  народ  как
"источник государственной власти" выступает не только в
качестве коллективного целого, но и в качестве совокуп-
ности граждан, обладающих естественными и неотчуждаемы-
ми правами и свободами (см. 1.3.1.3.). И каждый отдель-
ный гражданин обладает сферой свободы  по  отношению  к
народу как коллективному целому,  к большинству, форми-
рующему политическую волю,  и государству,  выражающему
эту волю.  В этом отношении права человека и гражданина
означают правовую защиту индивида от воли  большинства.
В  частности,  такую  защиту  призван  обеспечивать суд
конституционной юрисдикции  (Конституционный  Суд  РФ).
Правомочие  Конституционного  Суда  признавать  законы,
принятые органами  народного  представительства  (Феде-
ральным Собранием,  законодательными собраниями субъек-
тов Российской Федерации), даже квалифицированным боль-
шинством, недействительными (утратившими силу) оправда-
но в демократическом правовом государстве  именно  тем,
что высшей ценностью в                                 
   этом государстве  являются  отдельный  человек,  его
права и свободы (ст.2 Конституции),  а не воля  народа,
даже  если она выражена в законе,  принятом путем рефе-
рендума.
                                               
   1.4.2. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ 
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
                                                 
   Суверенитет (государственный  суверенитет) - это ус-
тоявшееся понятие, смысл которого не меняется в зависи-
мости  от  толкования Конституции Российской Федерации.
Суверенитет в  политическом  смысле  означает  качество
верховенства публичной политической власти, ее неподчи-
ненность каким-либо другим организациям власти, сущест-
вующим как внутри страны, так и за ее пределами. В юри-
дическом смысле государственный  суверенитет  исключает
неограниченный  характер публичной политической власти,
предполагает хотя бы минимальное ее ограничение  свобо-
дой подвластных. Еще в 1903 г. Н.И.Палиенко писал: "Су-
веренитет - не сама государственная власть, но лишь оп-
ределенное  свойство  ее,  в силу которого она является
высшей и независимой правовой властью..."45. В правовом
государстве суверенитет ограничен естественными и неот-
чуждаемыми правами и свободами человека и гражданина.  
   В федеративном государстве  компетенция  федеральных
органов власти свидетельствует о том,  что в федератив-
ном государстве нет никаких суверенных политических об-
разований,  кроме  самой федерации.  Федеративным госу-
дарством называется одно  (суверенное)  государство,  в
котором децентрализация государственной власти происхо-
дит на основе разграничения компетенции между  органами
власти  всего государства в целом (федеральными органа-
ми) и органами государственной власти, создаваемыми на-
селением отдельных частей территории этого государства.
Федеративное государство состоит из  субъектов  федера-
ции, т.е. частей суверенного государства, не обладающих
качеством суверенитета. В противном случае эти субъекты
составляли  бы  не одно суверенное государство,  а союз
суверенных государств,  из состава которого можно выйти
в одностороннем порядке46.  
                           
   45 Палиенко H.И.  Суверенитет. Историческое развитие
идеи суверенитета и ее  правовое  значение.  Ярославль,
1903. С.439.                                           
   46 Приходится  приводить здесь эти тривиальные поло-
жения о суверенитете в федеративном  государстве,  пос-
кольку   они  оказались  неочевидными  для  российского
пост-тоталитарного политического сознания. В частности,
  существует весьма уязвимая                             
     точка зрения, согласно которой суверенитет в федера-
тивном  государстве  "делится"  между  федерацией  и ее
субъектами.  Так, говорят о "внутреннем публично-власт-
ном государственном суверенитете, осуществляемом в рам-
ках сферы разделения полномочий между Федерацией  и  ее
субъектами".  В частности,  имеется в виду формулировка
ст.73 Конституции,  согласно которой субъекты Федерации
в  рамках  своей  исключительной  компетенции "обладают
всей полнотой государственной власти" (см.: Деев Н.Н. О
евразийстве  российской государственности //Становление
конституционного государства в посттоталитарной России.
Вып.1. М., 1996. С.78-79). Между тем, "внутренний суве-
ренитет" - это понятие,  означающее такую "всю  полноту
государственной власти",  которая исключает действие на
территории государства какой-либо иной конкурирующей  с
ней власти.  И поскольку суверенитет Российской Федера-
ции распространяется на всю ее территорию,  то полномо-
чия  субъектов Федерации не описываются понятием "суве-
ренитет" - несмотря на то,  что федеральная  власть  не
вправе  вмешиваться  в сферу исключительной компетенции
субъектов Федерации. В федеративном государстве делится
не суверенитет,  а властные полномочия, причем так, что
у субъектов федерации полномочий недостаточно для того,
чтобы говорить об их суверенитете.  Если говорить конк-
ретно о Конституции РФ,  то  практически  все  мыслимые
предметы регулирования находятся,  как минимум,  в сов-
местном ведении Федерации и субъектов РФ.  Так что "вся
полнота государственной власти" субъектов РФ - это оче-
редная конституционная фикция.                         
   Также существуют представления о "двух взаимно огра-
ниченных суверенитетах" в федеративном государстве, ко-
торые вообще несовместимы с понятием государства:      
   "...принципиальное значение  приобретает   пересмотр
статуса как федеральной власти, так и субъектов Федера-
ции.  При определении нового статуса как первого, так и
второго  элемента  этой  пары необходимо выйти за рамки
концепции дележа "единого суверенитета" и распределения
полномочий  между уровнями...  Альтернативой может быть
концепция двух взаимно  ограниченных  суверенитетов.  В
рамках этого подхода и субъект Федерации,  и федератив-
ное образование признаются суверенными государствами...
Эти суверенитеты должны быть совместимыми,  т.е. лежать
в разных непересекающихся плоскостях" (Пастухов В.  По-
литический  режим  и конституционный кризис в России //
Конституционное право:  восточноевропейское  обозрение.
1997. №2 (19). С.149-150).
                                                       
В ст.4 Конституции однозначно провозглашается суверени-
тет Российского федеративного государства, из чего сле-
дует, что субъекты Российской Федерации качеством суве-
ренитета не обладают. Государственный суверенитет Феде-
рации  подтверждается провозглашением в Основах консти-
туционного строя единства  экономического  пространства
(см. 1.3.4.) и конституционным разграничением компетен-
ции Российской Федерации и субъектов РФ. Во-первых, все
вопросы, имеющие общегосударственное значение, отнесены
в Конституции к ведению Федерации  (ст.71).  Во-вторых,
практически все остальные более или менее важные вопро-
сы отнесены к совместному ведению Федерации и субъектов
РФ (ст.72). Поэтому на территории России "всей полнотой
государственной власти", которая упоминает-            
   ся в ст.  73 Конституции применительно к полномочиям
субъектов РФ, обладает Российская Федерация (федерат