альянская Конституция 1947 г. содержит, во-первых, общие положения 
о частной собственности, признаваемой и гарантируемой законом, определяющим 
как способы ее приобретения и использования, так и ее пределы с целью обеспечения 
ее социальной функции и доступности для всех, а также положения о свободе 
частной хозяйственной инициативы, которая не может осуществляться в противоречии 
с общественной пользой. Земле специально посвящена ст. 44: "В целях достижения 
рациональной эксплуатации земли и установления справедливых социальных отношений 
закон налагает обязательства на частную земельную собственность, устанавливает 
ее предельные размеры, смотря по областям и сельскохозяйственным зонам, поощряет 
улучшение земель, преобразование латифундий и реконструкцию производственных 
единиц, поддерживает мелкую и среднюю собственность, предусматривает меры 
в пользу горных зон".
     Конституция Испании 1978 г. подчиняет все богатство страны в его различных 
формах и правовых положениях всеобщим интересам, социальной функции права 
собственности, требованиям более справедливого распределения национального 
богатства, рационального использования земли и иных природных ресурсов, охране 
окружающей среды, заботе о горных зонах. Она объявляет государственной собственностью 
некоторые земельные участки в приморских зонах и др. В связи с правом граждан 
на жилище и развитием градостроительства предусматривается регулирование властями 
использования земельной площади в городах, воспрепятствования спекуляции и 
т.д.
     Наиболее подробно земельные отношения урегулированы Конституцией Бразилии 
1988 г. Этой проблеме в основном посвящены три главы. Одна из них - о городских 
недвижимостях. Их социальная функция определяется соответствием фундаментальным 
требованиям генерального плана развития города и его экспансии, устанавливаются 
правила их приобретения, использования и экспроприации в общественных целях.
     Глава "О сельскохозяйственной и земельной политике" определяет правовой 
режим сельскохозяйственных земель. Их социальная функция состоит в соблюдении 
установленных законом требований о рациональном и эффективном использовании 
земли, о трудовых отношениях, о ведении хозяйства в интересах собственника 
и работников. Если социальная функция не исполняется, возможна экспроприация 
хозяйства для целей аграрной реформы с выплатой возмещения в рассрочку до 
20 лет. Не подлежат экспроприации высокопроизводительные хозяйства любого 
размера.
     Глава "Индейцы" защищает исконные права коренных народов на традиционно 
занимаемые ими земли, которые индейцы используют для своей производственной 
деятельности. Им принадлежит исключительное право пользования плодами поверхности 
этих земель и расположенных на них рек и озер. Использование вод, поиск и 
добыча ископаемых на этих землях возможны только с разрешения федерального 
парламента, которое может быть дано лишь после заслушивания мнения заинтересованных 
индейских общин. Закон обеспечивает их участие в результатах использования 
природных ресурсов. Индейские земли неотчуждаемы, а права на них неприкосновенны. 
Запрещается принудительное перемещение туземного населения с его земель, кроме 
как по решению федерального парламента в случае катастрофы, эпидемии или в 
интересах независимости страны, гарантируется их немедленное возвращение после 
прекращения опасности.
     Подробное конституционное регулирование земельных отношений ограничивает 
возможность произвола законодателей, не всегда склонных к строгому соблюдению 
конституции.
     Конституционные предписания о земле составляют основу земельного законодательства. 
В России сейчас в его состав входят некоторые положения принятых ранее законов, 
не противоречащие Конституции 1993 г. (например, Земельного кодекса 1991 г.), 
а также законы, изданные уже на основе этой Конституции и в соответствии с 
ней. В их числе Гражданский кодекс России, в котором многие положения об имущественных 
отношениях охватывают и землю; в частности, гл. 17 ГК, вступление в действие 
которой отложено до принятия Земельного Кодекса, озаглавлена "Право собственности 
и другие вещные права на землю"; ряд предписаний о земле содержится в законах 
о местном самоуправлении, о сельскохозяйственной кооперации и т.д.
     Особое значение приобрел вопрос о новом Земельном кодексе. Важно отметить, 
что кодификация земельного законодательства, т.е. создание Земельного кодекса 
обо всех землях данной страны, нигде не осуществлена. К редким исключениям 
относятся Земельный кодекс Северной Кореи, в основном скопированный с советского 
образца, и Швеции, который говорит только о земельных участках, их границах 
и о земельной регистрации, не касаясь остальных вопросов. Дело в том, что 
общие вопросы земельного законодательства везде регулируются отдельными земельными, 
гражданскими, административными или финансовыми законами, а законы об отдельных 
категориях земель издаются раздельно или нередко включаются в состав кодексов 
сельскохозяйственных, лесных, градостроительных и т.п. наряду с их "неземельными" 
вопросами (о труде, предприятиях, налогах, кредите, технологии производства 
и т.д.).
     В нашей стране Декрет о земле от 25 октября 1917 г., Земельный Кодекс 
РСФСР 1922 г. и Общие начала землепользования и землеустройства СССР 1928 
г. при своих "узкоземельных" названиях фактически соединяли три круга проблем 
- общие вопросы земельного законодательства (национализация всей земли и т.п.), 
правовой режим сельскохозяйственных земель, положения о "неземельных" вопросах 
сельского хозяйства. Несельскохозяйственным землям были посвящены краткие 
отсылки к специальным законам. Это была скорее кодификация сельскохозяйственного, 
а не земельного законодательства.
     Но в 30-е годы глашатай сталинщины А.Я. Вышинский провозгласил новую 
систему законодательства, выделив все земельное законодательство в отдельную 
отрасль вопреки необходимому единству законодательства о каждой из отраслей 
народного хозяйства. Правовой режим всех категорий земель, сведенный воедино 
правом государственной собственности на землю, изъятием ее из рыночного оборота, 
подчинял всю землю единому бюрократически централизованному управлению, разделял 
право земельной собственности и право землепользования вместо их соединения 
в одних руках и усиливал зависимость всех землепользователей от государственно-партийной 
власти, способствуя нещадной эксплуатации сельского хозяйства и хищническому 
"общественному" землепользованию вообще.
     Переход к множественности форм земельной собственности, к поощрению земельного 
рынка создает условия для формирования системы социально-функциональных земельно-правовых 
институтов. Этот переход может свести к отказу от кодификации всего земельного 
законодательства и к переходу к принятой во всем мире практике включения правовых 
норм об отдельных категориях земель в состав законодательства о соответствующих 
отраслях народного хозяйства. Но принятие нового, современного Земельного 
кодекса может оказаться полезным не только из-за его содержания. Изложенное 
в его прежней системе, оно может яснее показать принципиальное отличие нового 
земельного законодательства и облегчить переход к современной системе земельных 
отношений.
     Проекты кодекса, рассматривавшиеся Государственной Думой, противоречили 
положениям Конституции о демократическом, социальном характере государства. 
Они были направлены на ограничение частной собственности на землю, на усиление 
бюрократического произвола в земельных отношениях. Проекты не кодифицировали 
земельное законодательство, определяя правовой режим земель только сельскохозяйственного 
назначения и отсылая к другим, еще не существующим законам о землях городских 
(а в городах живет три четверти населения России), лесных (занимающих примерно 
половину территории страны), промышленности, транспорта и т.д.
     В правовом регулировании земельных отношений в России временно чрезмерно 
большую роль играют подзаконные акты федеральных органов государственной власти 
и законы субъектов федерации. В качестве примера таких федеральных актов можно 
назвать Указ Президента N 1535 от 22 июля 1994 г. "Об основных положениях 
Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий 
в Российской Федерации после 1 июля 1994 года", определяющий условия и порядок 
продажи частным и приватизированным предприятиям занимаемых ими земельных 
участков. Примером земельно-правового акта субъекта федерации могут служить 
земельные законы Свердловской области, Волгоградской области и др. (1955 г.). 
Но их предписания являются как бы временными; после появления новых федеральных 
законов противоречащие этим законам положения названных актов утратят силу.
     Противоречия по вопросам земельной политики и земельного законодательства, 
казалось бы, решенные Конституцией 1993 г., в значительной степени остаются 
пока практически неразрешенными.

     2. Часть 2 ст. 36 относится не только к земле, но и к другим природным 
ресурсам, являющимся объектом предусмотренных в Конституции форм собственности. 
Она посвящена главным образом объему полномочий собственников этих ресурсов. 
Эти полномочия охватывают традиционные права владения, пользования и распоряжения. 
Принципиально новым в "постсоциалистических" условиях является право распоряжения, 
т.е. право купли-продажи, сдачи в наем (аренду), дарения и т.д. Все эти полномочия, 
согласно ч. 2 ст. 36, осуществляются собственниками свободно, но с двумя ограничениями: 
нельзя наносить ущерб окружающей среде и нарушать права и законные интересы 
иных лиц. Выше было отмечено, что ряд дополнительных ограничений вытекает 
и из других статей Конституции.
     К каким собственникам относится ч. 2 ст. 36? Судя по ее тексту - ко всем 
(федерации, ее субъектам, органам местного самоуправления, гражданам, их объединениям 
и др.). Но, поскольку ст. 36 включена в гл. 2 "Права и свободы человека и 
гражданина", можно думать, что она адресована только к гражданам и их объединениям. 
Лишь ссылка на равноправие всех форм собственности (ч. 2 ст. 8) позволяет 
распространить действие ч. 2 ст. 36 и на всех остальных (публичных) собственников 
земли и других природных ресурсов.

     3. Часть 3 комментируемой статьи требует, чтобы условия и порядок пользования 
землей определялись на основе федерального закона. Факт включения этого текста 
в состав ст. 36 и гл. 2 Конституции вновь ставит уже возникавший ранее вопрос: 
относится ли данное предписание только к тому пользованию землей, которое 
осуществляется гражданами и их объединениями? Ранее было отмечено, что осуществление 
требований ч. 1 ст. 9, имеющей более общий характер по сравнению с ч. 3 ст. 
36, тоже предполагает издание федерального закона, конкретизирующего конституционное 
понятие использования и охраны земли и других природных ресурсов как основы 
жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории; это 
понятие охватывает также конкретные условия и порядок пользования землей. 
Точно так же, как ч. 2 ст. 36, ч. 3 этой статьи непосредственно относится 
к частной собственности на землю, но в силу равенства всех форм права собственности 
может быть применена и к пользованию государственной и муниципальной, церковной 
и любой другой землей.

                                Статья 37

     1. Труд свободен. Каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями 
к труду, выбирать род деятельности и профессию.
     2. Принудительный труд запрещен.
     3. Каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности 
и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации 
и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда, 
а также право на защиту от безработицы.
     4. Признается право на индивидуальные и коллективные трудовые споры с 
использованием установленных федеральным законом способов их разрешения, включая 
право на забастовку.
     5. Каждый имеет право на отдых. Работающему по трудовому договору гарантируются 
установленные федеральным законом продолжительность рабочего времени, выходные 
и праздничные дни, оплачиваемый ежегодный отпуск.

     Комментарий к статье 37

     1. Свобода личности в государственно организованном обществе немыслима 
без свободного труда. Свободный труд появился лишь при капиталистическом способе 
производства, когда труд стал наемным. Предпосылкой к этому послужил выход 
на рынок юридически свободного человека - владельца товара "рабочая сила", 
имеющего стоимостное выражение.
     Свобода труда неразрывно связана с формой привлечения людей к труду. 
В основе труда свободного всегда лежит договорная форма привлечения к труду. 
Трудовой договор (контракт) является одним из наиболее распространенных договоров 
о труде. Однако занятие отдельными видами общественно полезной деятельности 
может опосредоваться: отношениями членства, актами избрания и (или) назначения 
на должность; гражданско-правовыми договорами подряда, поручения, комиссии; 
контрактами о службе в Российской армии, в органах внутренних дел, федеральной 
службы безопасности, налоговой полиции Российской Федерации др.
     Занятие индивидуальной предпринимательской деятельностью каким-либо договором 
не оформляется.
     Следует подчеркнуть, что и в тех случаях, когда труд используется на 
основе акта избрания и (или) назначения на должность, свобода труда проявляется 
в том, что гражданин предварительно и добровольно выразил свое желание трудиться 
на конкретной должности.
     Свободный труд невозможен, если государство исходит из принципа всеобщности 
труда, устанавливая в Конституции и законах обязанность каждого трудиться, 
а за ее невыполнение вводит административную и уголовную ответственность. 
Как известно, в нашей стране такой подход существовал до 21 апреля 1992 г. 
Сейчас в Конституции нет нормы о всеобщей обязанности трудоспособных граждан 
трудиться. В законодательстве отменены меры административного принуждения 
к гражданам, которые ранее считались "уклоняющимися от общественно полезного 
труда и ведущими паразитический образ жизни", а из УК РСФСР исключена статья 
о наказании за тунеядство.
     Нужно иметь в виду также то обстоятельство, что труд является свободным 
лишь в обществе, социальная политика которого направлена на искоренение любой 
дискриминации, имеющей, как это записано в ст. 1 Конвенции Международной Организации 
Труда (далее - МОТ) N 111 "О дискриминации в области труда и занятий" 1958 
г., следствием всякое различие, исключение или предпочтение, основанные на 
признаках расы, цвета кожи, пола, религии, политических убеждений, национальной 
принадлежности или социального происхождения, либо ликвидацию или нарушение 
равенства возможностей или обращения в области труда и занятий (см.: Конвенции 
и рекомендации, принятые Международной Конференцией Труда. 1957-1990 гг., 
т. 2. Женева: Издание МБТ, 1991, с. 1262). Это определение исходит из широкого 
понимания дискриминации и учитывает, что равенство возможностей и обращения 
может нарушаться не только различиями, которые что-либо отрицают (ограничивают), 
но и предпочтениями. Наличие последних трудно определить на практике.

     Примечание

     Учитывая значимость данной проблемы, 4 апреля 1991 г. Комитет конституционного 
надзора СССР принял заключение "О положениях законодательства, ограничивающих 
равенство возможностей граждан в области труда и занятий" (ВВС СССР 1991, 
N 17, ст. 501). В нем, в частности, констатировалось, что действующее законодательство 
в области труда и занятий, в том числе и РСФСР, еще не в полной мере отвечает 
принципам антидискриминационной политики, не во всех случаях обеспечивает 
социально справедливую дифференциацию норм о труде, в нем содержатся пробелы 
и недостатки, что приводит к явному или скрытому нарушению равенства возможностей 
при реализации прав человека в этой области. Данный вывод актуален и в настоящее 
время, в особенности в том, что касается равенства возможностей на рынке труда 
работающих женщин. В 1994 г. в народном хозяйстве было занято 34,9 млн. женщин, 
т.е. половина трудового потенциала страны. К 2000 г. число работающих женщин 
по прогнозам возрастет на 1,6 млн. человек.
     Сложившаяся ситуация с состоянием прав женщин, в том числе и в области 
трудовых отношений, обусловила необходимость разработки и принятия Концепции 
улучшения положения женщин в Российской Федерации, утвержденной постановлением 
Правительства Российской Федерации 8 января 1996 г. N 6 (СЗ РФ 1996, N 3, 
ст. 185). В этом документе подчеркивается, что в ходе формирования рынка труда 
нарастают дискриминационные тенденции в отношении женщин и падает их конкурентоспособность. 
Повышается риск потерять работу, ослабевает защищенность в трудовой сфере, 
сокращаются возможности получения нового места работы, снижается профессиональный 
статус женщин, крайне низким остается уровень занятости женщин в высших органах 
государственной власти, на ответственных постах в производственной и финансовой 
сферах, в ассоциациях предпринимателей.
     На устранение дискриминации в области труда и занятий было направлено 
и одно из первых дел Конституционного Суда Российской Федерации по обращениям 
граждан А. и С. "О проверке конституционности правоприменительной практики 
расторжения трудового договора по основанию, предусмотренному пунктом 1-1 
ст. 33 КЗоТ Российской Федерации" от 4 февраля 1992 г. Указанная норма была 
введена в ст. 33 КЗоТ в 1988 г. Она закрепила достижение пенсионного возраста 
(при наличии права на полную пенсию) в качестве самостоятельного основания 
расторжения трудового договора по инициативе работодателя. При рассмотрении 
дела Конституционный Суд Российской Федерации установил, что возрастной критерий, 
если он не выступает специфическим квалификационным требованием, связанным 
с определенной работой, носит дискриминационный характер и является недопустимым 
по целому ряду причин. Этот критерий дифференциации, во-первых, нарушал равенство 
возможностей при реализации права на труд и защиту от безработицы у такой 
большой социальной группы населения, как пенсионеры, поскольку ограничивал 
их возможность зарабатывать на жизнь трудом, который они свободно выбрали. 
Во-вторых, он нарушал принцип свободы трудового договора лиц пенсионного возраста, 
так как трудовые отношения с ними прекращались независимо от их желания продолжать 
трудовую деятельность, способности, профессиональной пригодности, поведения, 
а также соответствующих производственных причин. В-третьих, его введение означало 
фактическую легализацию принудительного вывода на пенсию.
     В силу изложенного Конституционный Суд признал такое обыкновение правоприменительной 
практики расторжения трудового договора не соответствующим Конституции РСФСР. 
Он также рекомендовал Верховному Совету Российской Федерации изучить вопрос 
о необходимости отмены положения, предусмотренного пунктом 1-1 ст. 33 КЗоТ 
(ВКС, 1993, N 1, с. 29-35). Эта норма была признана утратившей силу Законом 
Российской Федерации от 12 марта 1992 г. (ВВС РФ, 1992, N 14, ст. 712).
     В целом же нашему обществу еще предстоит предпринять много усилий по 
искоренению дискриминации в области труда и занятий и по созданию таких социальных, 
экономических, организационных и правовых условий, при которых можно будет 
сказать, что конституционный принцип "труд свободен" реален и соблюдается 
всеми.
     Содержательное раскрытие конституционного принципа "труд свободен" неотделимо 
от конституционного права каждого свободно распоряжаться своими способностями 
к труду, выбирать род деятельности и профессию. Свобода выбора рода деятельности 
и профессии в любом обществе не носит абсолютного характера, так как она подвержена 
экономическому принуждени