дения допроса добиваться таких показаний.
     В-четвертых, отказ от дачи показаний, равно как и заранее не обещанные 
укрывательство преступления или недонесение о нем, а применительно к обвиняемому 
(подозреваемому) - также дача заведомо ложных показаний, не могут влечь уголовную 
или иную ответственность для лиц, указанных в комментируемой статье (см. 18, 
19 УК).
     К сожалению, отраслевое - как процессуальное, так и материальное - законодательство 
пока еще не восприняло в полной мере положения ст. 51 Конституции, в связи 
с чем правоприменитель при выполнении тех или иных процессуальных действий, 
а также при решении вопросов, связанных с установлением ответственности участников 
процесса, зачастую вынужден пользоваться не специальными нормами закона, а 
непосредственно предписаниями указанной статьи Конституции.
     Круг близких родственников, о которых идет речь в ч. 1 комментируемой 
статьи, подлежит определению в федеральном законе. Действующие в настоящее 
время УПК (п. 9 ст. 34) и УК (прим. к ст. 19) относят к их числу родителей, 
детей, усыновителей, усыновленных, родных братьев и сестер, деда, бабушку 
и внуков.

     2. Частью 2 ст. 51 законодателю предоставлено право расширять круг лиц, 
которые освобождаются от обязанности давать свидетельские показания. Так, 
в соответствии с ч. 2 ст. 61 ГПК в качестве свидетелей в гражданском процессе 
не могут быть вызваны и допрошены представители по гражданскому делу или защитники 
по уголовному делу - об обстоятельствах, которые стали им известны в связи 
с исполнением обязанностей представителя или защитника. Сходное положение 
закреплено и в ч. 2 ст. 72 УПК, согласно которой в качестве свидетеля не могут 
допрашиваться: защитник обвиняемого - об обстоятельствах дела, которые стали 
ему известны в связи с выполнением обязанностей защитника; адвокат, представитель 
профессионального союза и другой общественной организации - об обстоятельствах, 
которые стали им известны в связи с исполнением ими обязанностей представителя.
     УПК (п. 11 ст. 5) также предусматривает освобождение священнослужителя 
от обязанности давать показания об обстоятельствах, ставших ему известными 
из исповеди. Освобождение от обязанности давать свидетельские показания по 
гражданскому или уголовному делу Федеральный закон от 8 мая 1994 г. "О статусе 
депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального 
Собрания Российской Федерации" предусмотрел также для вышеуказанных депутатов 
- относительно обстоятельств, ставших им известными в связи с выполнением 
ими депутатских обязанностей (ст. 19 - СЗ, 1994, N 2, ст. 74).
     Рассматривая вопрос о проверке конституционности указанной нормы, Конституционный 
Суд Российской Федерации в своем постановлении N 5-П от 20 февраля 1996 г. 
признал ее соответствующей Конституции, "но не допускающей расширительного 
толкования и отказа от дачи свидетельских показаний об обстоятельствах, не 
связанных с осуществлением депутатской деятельности, однако необходимых в 
интересах правосудия при выполнении требований статей 17 (часть 3) и 52 Конституции 
Российской Федерации". Суд также отметил, что по смыслу ст. 51 Конституции 
депутат может быть освобожден от дачи свидетельских показаний о доверительно 
сообщенной ему информации, распространение которой в форме свидетельских показаний 
по существу будет означать, что лицо, доверившее ее, ставится в положение, 
когда оно фактически (посредством доверителя) свидетельствует против самого 
себя.
     Отсутствие у вышеперечисленных лиц обязанности давать свидетельские показания 
относительно определенных групп информации не означает, что они вообще не 
могут быть допрошены в гражданском, уголовном или ином судопроизводстве. Их 
отказ дать свидетельские показания об обстоятельствах, не указанных в соответствующем 
законе, может влечь применение мер уголовной ответственности на общих основаниях.
     В ст. 61 ГПК и в ст. 72 УПК предусматривается также, что не могут быть 
вызваны и допрошены в качестве свидетелей лица, которые в силу своих физических 
или психических недостатков не способны правильно воспринимать факты, имеющие 
значение для дела, или давать о них правильные показания. Как представляется, 
смысл этой нормы несколько иной, нежели ч. 2 ст. 51. В то время как конституционная 
норма обеспечивает в первую очередь права и свободы человека и гражданина, 
доверившего информацию адвокату, священнику, врачу или т.п., указанные нормы 
процессуального законодательства обеспечивают интересы правосудия, предохраняя 
его от получения недостоверной информации.


                                Статья 52

     Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются 
законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию 
причиненного ущерба.

     Комментарий к статье 52

     29 ноября 1985 г. Генеральная Ассамблея ООН на своем 96 пленарном заседании 
приняла Декларацию основных принципов правосудия для жертв преступлений и 
злоупотреблений властью (см.: Сборник стандартов и норм ООН в области предупреждения 
преступности и уголовного правосудия. - Нью-Йорк, ООН, 1992, с. 242-244), 
назначение которой состояло в том, чтобы содействовать максимальной защите 
прав миллионов людей во всем мире, которым наносится ущерб в результате преступлений 
и злоупотреблений властью. Положения данной Декларации относятся к числу тех 
общепризнанных принципов, которыми надлежит руководствоваться как законодательным, 
так и правоприменительным органам, реализуя предписания ст. 52 Конституции 
и принятое на себя Россией обязательство обеспечить любому лицу, права и свободы 
которого нарушены, эффективное средство правовой защиты (п. "а" п. 3 ст. 2 
Международного пакта о гражданских и политических правах).
     В соответствии с п. 1 раздела "А" Декларации основных принципов правосудия 
для жертв преступлений и злоупотреблений властью под жертвами преступлений 
понимаются "лица, которым индивидуально или коллективно был причинен вред, 
включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, 
материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав в результате 
действия или бездействия, нарушающего действующие национальные уголовные законы, 
включая законы, запрещающие преступное злоупотребление властью". Лица, которым 
такой вред причинен в результате действия или бездействия, еще не представляющего 
собой нарушения национальных уголовных законов, но являющегося нарушением 
международно-правовых норм, касающихся прав человека, являются жертвами злоупотреблений 
властью (п. 18 раздела "B").
     Сходное определение потерпевшего от преступления содержится в ст. 53 
УПК, согласно которой им признается лицо, которому преступлением причинен 
моральный, физический или имущественный вред. В этом определении, однако, 
есть и несколько отличительных черт, которые в ряде случаев могут приводить 
к ограничению прав личности. Так, по смыслу ст. 53 УПК лицо, которому преступлением 
причинен вред, не является, а признается потерпевшим: следовательно, до вынесения 
органом дознания, следователем, прокурором или судьей постановления о признании 
лица потерпевшим оно не будет иметь такого статуса. Нельзя не заметить и то, 
что ст. 53 УПК дает ограниченный перечень видов вреда, причинение которого 
дает основания считать лицо потерпевшим, и, по буквальному смыслу, не предполагает 
возможности признания потерпевшим лица, которому реальный вред не был причинен, 
а существовала только его угроза.
     С приобретением лицом статуса потерпевшего, т.е. после вынесения постановления 
(определения) о признании потерпевшим, это лицо наделяется комплексом прав, 
связанных с его участием в доказывании в стадии предварительного расследования 
и в судебном заседании, с ознакомлением со всеми материалами дела, с отстаиванием 
своих интересов путем предъявления иска, заявления ходатайств, обжалования 
действий и решений органов предварительного следствия и суда, принесения возражений 
на жалобы и протесты других участников процесса (ч. 2 ст. 53 УПК). Некоторые 
категории уголовных дел - о преступлениях, предусмотренных ст. 112, 130 (ч. 
1), 131 УК, 117 (ч. 1) и 141 УК, - могут быть возбуждены лишь по жалобе потерпевшего, 
причем дела о преступлениях, предусмотренных ст. 112, 130 (ч. 1) и 131 УК, 
подлежат прекращению в случае примирения потерпевшего с обвиняемым. По этим 
делам, а также по делам, рассматриваемым судом присяжных, потерпевший вправе 
поддерживать в судебном заседании обвинение. В то же время по большинству 
дел ни уголовное, ни уголовно-процессуальное законодательство не предоставляют 
потерпевшему прав, позволяющих ему оказывать какое-либо фиксированное влияние 
на характер и содержание принимаемого по этому делу решения (он не может отказаться 
от выдвинутых против обвиняемого притязаний, не может требовать прекращения 
дела и т.п.).
     Государство, обеспечивая потерпевшему доступ к правосудию и компенсацию 
причиненного вреда, не только детально регламентирует его права, связанные 
с подачей в компетентные органы заявлений (жалоб) о совершенном преступлении 
и с участием в проводимом по этим заявлениям разбирательстве, но и устанавливает 
обязанности соответствующих правоприменительных органов. Им, в частности, 
предписывается принимать и разрешать все заявления о преступлениях (ст. 109 
УПК), принимать меры к розыску принадлежащих потерпевшему предметов и материальных 
ценностей (ст. 167, 168 УПК), обеспечивать гражданский иск (ст. 175, 311 УПК). 
Да и в целом вся система уголовно-процессуальной деятельности, направленная 
на обеспечение раскрытия преступления и изобличение виновного, служит, в конечном 
счете, защите прав и законных интересов лиц, пострадавших от преступлений.
     Важное положение, касающееся защиты прав потерпевшего, было зафиксировано 
в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 13 ноября 1995 
г. по делу о проверке конституционности ч. 5 ст. 209 УПК (ВКС, 1995, N 6, 
с. 18-25). Согласно этому решению в случае прекращения уголовного дела органами 
предварительного расследования потерпевший, реализуя свое право на доступ 
к правосудию, вправе обратиться с жалобой на соответствующее постановление 
органа дознания, следователя или прокурора в суд.
     Ущерб, причиненный лицу в результате преступления, подлежит возмещению 
согласно общим правилам ГК об обязательствах вследствие причинения вреда. 
Согласно п. 1 ст. 1064 ГК вред, причиненный личности или имуществу гражданина, 
а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению 
в полном объеме лицом, причинившим вред. Как следует из ст. 15 ГК, при определении 
суммы материальных убытков, причиненных преступлением, необходимо иметь в 
виду расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно было 
произвести для восстановления нарушенного права, утрату или повреждение его 
имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо 
получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не 
было нарушено (упущенная выгода). Причем одновременно с возмещением материального 
вреда потерпевшим может быть поставлен вопрос о компенсации ему виновным и 
морального вреда (ст. 151 ГК).
     Аналогичным образом должен решаться вопрос о возмещении вреда, причиненного 
злоупотреблениями властью, с той лишь разницей, что это возмещение должно 
осуществляться не непосредственно виновным должностным лицом или служащим, 
а Российской Федерацией, соответствующим субъектом Российской Федерации или 
муниципальным образованием (ст. 16 ГК).
     Обязанность государства обеспечить компенсацию причиненного вреда не 
означает, хотя и не исключает, принятия на себя государством материальной 
ответственности за совершаемые в стране преступления. Положение о том, что 
ущерб, нанесенный собственнику преступлением, возмещается государством по 
решению суда, ранее имелось в нашем законодательстве (ч. 3 ст. 30 Закона РСФСР 
от 24 декабря 1990 г. "О собственности в РСФСР". ВВС РСФСР, 1990, N 30, ст. 
416), однако в силу его экономической и организационной необоснованности оно 
практически так и не применялось. Федеральным же законом от 30 ноября 1994 
г. "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации 
(СЗ РФ, 1994, N 32, ст. 3302) Закон о собственности, включая и вышеприведенное 
положение, был отменен с 1 января 1995 г.
     Таким образом, в настоящее время есть все основания говорить только о 
том, что государство в рамках выполнения своих обязанностей, вытекающих из 
ст. 52 Конституции, создает необходимые законодательные и правоприменительные 
механизмы, обеспечивающие розыск виновного, арест его имущества, доказывание 
вины в совершении преступления и другие условия, необходимые для принятия 
и исполнения решения о возмещении вреда виновным лицом.
     Что же касается прямой компенсации ущерба за счет государства, то, как 
отмечалось выше, она предусматривается лишь в случаях, когда ущерб был причинен 
в результате злоупотребления властью.
     Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений 
властью (пп. 12-14) предусматривает более широкие государственные обязательства 
по компенсации вреда, причиненного преступлением, в связи с чем призывает 
государства в тех случаях, когда компенсацию невозможно получить в полном 
объеме от правонарушителя или из других источников, принимать меры к предоставлению 
финансовой компенсации жертвам, которые в результате тяжких преступлений получили 
значительные телесные повреждения или существенно подорвали свое физическое 
или психическое здоровье, а также семьям лиц, которые умерли или стали физически 
неполноценными или недееспособными в результате преступления. Кроме того, 
потерпевшим должна оказываться необходимая материальная, медицинская, психологическая 
помощь по различным каналам. В этих целях государства должны содействовать 
созданию, укреплению и расширению различных национальных фондов для оказания 
помощи жертвам. Однако до тех пор, пока названные положения не стали составной 
частью российской правовой системы, они не могут иметь непосредственное регулятивное 
значение.


                                Статья 53

     Каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными 
действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных 
лиц.

     Комментарий к статье 53

     Из закрепленного в ст. 53 принципа, определяющего порядок возмещения 
вреда, причиненного лицу незаконными действиями (бездействием) органов государственной 
власти, следует по меньшей мере четыре вывода: 1) за действия государственных 
органов и их должностных лиц ответственность во всяком случае несет государство; 
2) вред, причиненный незаконными действиями, должен возмещаться каждому, независимо 
от его национальности, пола, возраста и других признаков; 3) коль скоро Конституцией 
не установлено иное, возмещению должен подлежать любой вред в полном объеме; 
4) основанием для возмещения вреда является объективная незаконность действий 
(бездействия) органа или должностного лица, независимо от наличия или отсутствия 
в его действиях умысла или иной формы вины.
     Детальное регулирование оснований, условий и порядка возмещения вреда 
осуществляется гражданским законодательством, в котором закреплено 3 правила, 
в соответствии с которыми должен решаться вопрос об ответственности государства 
за вред, причиненный его органом или должностным лицом.
     Первое из них, носящее общий характер, состоит в том, что вред, причиненный 
гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) 
государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных 
лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону 
или иному правому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, 
подлежит возмещению за счет соответственно казны Российской Федерации, казны 
субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования (ст. 1069 
ГК). В соответствии с этим правилом подлежит возмещению и вред, причиненный 
в результате незаконных действий органов дознания, предварительного следствия 
и прокуратуры, но не приведший к незаконному осуждению, незаконному привлечению 
к уголовной ответственности, незаконному применению в качестве меры пресечения 
заключения под стражу или подписки о невыезде, а также к незаконному наложению 
административного взыскания в виде ареста или исправительных работ (ч. 2 ст. 
1070 ГК).
     Второе правило установлено для случаев причинения вреда в результате 
незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, 
незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или 
подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде 
ареста или исправительных работ. Такой вред подлежит возмещению за счет казны 
Российской Федерации, а в предусмотренных законом случаях за счет казны субъекта 
Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме 
независимо от вины должностных лиц в порядке, установленном законом.
     В настоящее время в качестве такого "закона" могут рассматриваться Указ 
Президиума Верховного Совета СССР "О возмещении ущерба, причиненного гражданину 
незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также 
должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей", принятый еще 18 
мая 1981 г., и утвержденное им Положение о порядке возмещения ущерба, причиненного 
гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, 
прокуратуры и суда (ВВС СССР, 1981, N 21, ст. 741). Эти акты предусматривают, 
в частности, что ущерб, причиненный в результате вышеперечисленных действий, 
подлежит возмещению независимо от вины должностных лиц при условии оправдания 
обвиняемого или прекращения в отношении него уголовного дела по одному из 
реабилитирующих оснований (отсутствие события преступления, отсутствие в деянии 
состава преступления или недоказанность участия лица в совершении преступления). 
Представляется, однако, что вышеназванные ограничительные условия не в полной 
мере отвечают предписаниям нового ГК, и в частности его ст. 1070: ведь незаконным 
осуждение будет не только в том случае, если впоследствии лицо реабилитируется, 
но и в том случае, если в порядке надзорного производства ранее назначенное 
и отбытое наказание значительно снижается.
     Согласно ч. 3 ст. 2 Указа от 18 мая 1981 г. лицо лишается права на возмещение 
ущерба, если в ходе судопроизводства оно путем самооговора препятствовало 
установлению истины, кроме случаев, если этот самооговор явился следствием 
применения к гражданину насилия или иных незаконных мер (п. 3 Инструкции Минюста 
СССР, Прокуратуры СССР, Минфина СССР, Верховного Суда СССР, МВД СССР и КГБ 
СССР от 2 марта 1982 г. по применению Положения о порядке возмещения ущерба, 
причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного 
следствия, прокуратуры и суда). Эта норма в определенной мере согласуется 
с записанным в п. 6 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических 
правах правилом, согласно которому лицо, понесшее наказание в результате судебной 
ошибки, получает компенсацию согласно закону, если не будет доказано, что 
новое или вновь обнаруженное обстоятельство, свидетельствующее об ошибке, 
не было в свое время обнаружено исключительно или отчасти по его вине.
     Пунктом 2 Положения от 18 мая 1981 г. перечисляются конкретные виды вреда, 
который должен быть возмещен реабилитированному, однако в связи с введением 
в действие частей первой и второй ГК эти нормы, как ограничивающие права и 
законные интересы граждан, должны быть при