и  перевиты
шелковыми лентами и жемчужинами. Герцог, как  все  мужчины,  захочет  ее
расплести - нужно  облегчить  ему  задачу.  Драгоценностей  Арабелла  не
наденет - это усилит впечатление простоты, как и скромный бархатный плащ
алого цвета, подбитый куньим мехом.

***

   Наконец этот день настал.
   Арабелла тщательно вымылась, велев  Лоне  надушить  воду  ее  любимой
вересковой эссенцией. Длинные волосы Арабеллы были вымыты заранее.
   - Чудо,  если  ты  не  умрешь  от  простуды  со  своими  непрерывными
купаниями! Такое количество воды просто вредно, миледи, - ворчала  Лона,
- но пора бы уже привыкнуть к твоим капризам.
   - Как и к твоей постоянной трескотне, - пошутила хозяйка.
   - Трескотне? - раздраженно взвилась Лона.  -  Только  потому,  что  я
вслух беспокоилась насчет ваших странных привычек? Это  еще  не  причина
говорить, что я зря болтаю, миледи.
   Арабелла, рассмеявшись, утешила служанку и подругу:
   - Дорогая Лона, я просто шучу, потому что люблю тебя!
   - Ну тогда, - смягчилась Лона, - совсем другое дело.
   Она помогла хозяйке выйти из ванны, растерла и надушила ее,  а  потом
закутала  в  нагретое  полотенце.  Достав  шелковую  сорочку,   служанка
заметила:
   - Лучше бы одеться сегодня потеплее, миледи, на улице ужасный холод.
   - Тогда я буду слишком толстой, - небрежно бросила Арабелла, но  Лона
вопросительно  подняла  брови,  вынудив  хозяйку  остерегающе   покачать
головой. - Не желаю ничего больше об этом слышать. Лона.
   Лона, ничуть не обидевшись, кивнула. Она поняла все, что хотела, даже
из этой короткой фразы. Вынув из гардероба бархатный кремовый  корсаж  и
две юбки, она помогла госпоже одеться, тщательно расправив платье, чтобы
не помялось,  и  причесала  густые  бледно-золотистые  волосы  Арабеллы,
вплетая в пряди жемчужные нити и шелковые ленты.
   - Ну  вот,  какая  красивая  прическа,  миледи.  Вы  просто  прелесть
сегодня.
   На ногах у Арабеллы были тонкие бархатные туфельки, но  поскольку  на
улице шел снег,  Лона  надела  на  них  тяжелые  башмаки  на  деревянной
подошве. Потом помогла госпоже  сесть  в  карету  и  закрыла  ей  колени
меховой накидкой, положив под ноги обернутые фланелью  горячие  кирпичи.
Хотя до Ламбора путь недалекий, январская ночь была жгуче-холодна  и  не
многие парижане отваживались высунуть нос на улицу.
   - Поставьте лошадей в конюшню герцога и  отправляйтесь  на  кухню,  -
приказала Арабелла шестерым лакеям, сопровождавшим ее. - Я позову, когда
решу вернуться.
   Позволив слугам герцога вынуть из-под ног кирпичи и помочь  ей  выйти
из кареты, Арабелла поспешила в дом.
   - Моя Белла! Добро пожаловать! - воскликнул  Адриан  Морло,  выйдя  в
вестибюль навстречу Арабелле, и долго, нежно  целовал  протянутую  руку,
пока лакей снимал с гостьи плащ.
   Она вопросительно подняла брови.
   - Кажется, я перепутала день и час, милорд!  Видимо,  я  приехала  не
вовремя!
   В доме было тихо, а  сам  хозяин  одет  в  простой  костюм  из  алого
бархата, отделанный мехом.
   - Разве вы не приглашали меня отпраздновать Двенадцатую ночь, месье?
   - Приглашал, - ответил герцог, - и, надеюсь,  вы  простите  мне  этот
маленький обман, моя Белла, - кроме вас, других гостей сегодня нет.
   - Месье! - с  притворным  негодованием  воскликнула  Арабелла.  -  Вы
крайне безнравственный  человек!  Боюсь,  вы  испортите  мою  репутацию!
Пожалуйста, велите подать мой экипаж! Я немедленно уезжаю!
   - Не останетесь ли еще на секунду, моя Белла? Я  отдам  вам  подарок.
Надеюсь, он понравится. Несколько лишних  мгновений  не  повредят  вашей
репутации,  дорогая,  -  тихо  сказал  он,  и  Арабелла  позволила  себя
уговорить и увести по широкой мраморной лестнице в маленький салон,  где
в камине весело плясал огонь.
   - Я люблю подарки, - сказала Арабелла и добавила с тоской:
   - О, мне так давно никто ничего не дарил!
   - Я бы заполнил сюрпризами всю комнату от пола до потолка, - галантно
ответил герцог, - если бы только вы позволили, дорогая.
   На этот  раз  Арабелла  непритворно  залилась  краской  -  комплимент
герцога был искренним.
   - У меня для вас тоже небольшой подарок, -  объявила  она  и  вручила
герцогу  маленький  пакет,  обернутый  золотой  парчой  и   перевязанный
красивой шелковой лентой. -  Вы  должны  развернуть  его  немедленно!  -
потребовала Арабелла.
   Улыбнувшись, герцог развязал ленту и вытащил пару ярко-алых  перчаток
из тонкой флорентийской кожи,  вышитых  черными,  янтарными  и  золотыми
бусинами.
   - Моя Белла, - пробормотал  герцог,  искренне  тронутый,  потому  что
знал: такие перчатки очень дороги, а доходы  Арабеллы  ничтожны.  -  Они
очень красивы, и я благодарю вас.
   - Я выиграла их в карты, еще до Рождества, - весело объявила Арабелла
в ответ на невысказанный вопрос.
   Адриан Морло рассмеялся.
   - Для женщины столь непоколебимой добродетели вы  удивительно  быстро
учитесь искусству выживания, - пошутил он и подал ей резную шкатулку  из
грушевого дерева.
   Что в этой красивой коробочке? Может, этот подарок - символ отношения
к ней герцога?
   Странно неловкими пальцами Арабелла открыла золотой замочек и, подняв
крышку, ошеломленно  уставилась  на  великолепный  квадратный  рубин  на
филигранной золотой цепочке, лежавший в гнезде из белого бархата.
   - Ox! - задохнулась она, не в силах пошевелиться и вымолвить слово.
   Довольно улыбнувшись, Адриан Морло вынул кулон и застегнул его на шее
Арабеллы. Рубин мягко мерцал в  затененной  ложбинке  на  груди,  бросая
красные отблески на светлую кожу.
   Леди Грей, слегка повернув голову, взглянула на герцога.
   - О, месье, - пробормотала она, - ничего  прекраснее  я  в  жизни  не
получала.
   Глаза их неожиданно встретились; Арабелла увидела во взгляде  герцога
отчаянную, нескрываемую страсть.
   - Ох-х, - снова вздохнула она, когда его  губы  коснулись  ее  губ  в
самый первый раз, заставив бешено биться сердце Арабеллы. Так давно  она
не испытывала этого ощущения! Как могла Арабелла забыть  урок,  который,
сам не желая того, преподал Джейми Стюарт:  между  женщиной  и  мужчиной
может существовать страсть без любви.
   "О, святая Матерь Божья, - взмолилась Арабелла про себя,  -  дай  мне
сил быть твердой в своей решимости!"
   - О Белла! Моя Белла! Моя маленькая драгоценная Белла!
   Я должен овладеть тобой! Никогда больше  не  говори  мне  "нет",  моя
Белла! Я боготворю твою красоту! - страстно прошептал герцог,  обняв  ее
за талию. Другая рука, скользнув за вырез корсажа, сжала полную грудь. -
Ах, моя Белла! Я с ума схожу от любви к тебе!
   Тонкие пальцы  нежно  ласкали  упругий  холмик,  перекатывая  розовый
сосок.
   - О месье! - тихо  вскрикнула  она,  не  пытаясь  сопротивляться  или
отбросить настойчивую руку. - Мы не должны! Что подумает ваша супруга?
   Не покажется ли она слишком застенчивой! О, только не  это.  Господи,
только не это!  Арабелла  еле  сдерживала  рвущиеся  с  губ  стоны.  Его
прикосновения обжигали, словно пламя.
   - Клод-Мари в Нормандии, моя Белла. Я не люблю ее! Я тебя люблю!  Это
был брак по расчету, не больше. Дай мне еще раз губы, дорогая,  -  молил
он.
   Арабелла поняла, что не в состоянии отказать, несмотря на все  благие
намерения. Поцелуи Адриана опьяняли  -  безумные  голодные  поцелуи,  от
которых по спине пробегал озноб. Арабелла, однако, отдавала себе отчет в
том, что, целуя ее, Адриан осторожно развязывает бархатный корсаж,  и  в
конце концов нашла  силы  запротестовать,  боясь,  что  такая  внезапная
податливость с ее стороны покажется герцогу подозрительной.
   Откинув голову, Арабелла сжала его большие теплые  ладони  маленькими
ручками и умоляюще прошептала:
   - Это грех, месье! Вы ведь знаете, что грех!
   - Признайся, что ты не испытываешь ко мне такой же страсти, как  я  к
тебе! - бешено  вскинулся  он;  в  голубых  глазах  светилась  решимость
добиться своего любой ценой.
   - Я.., я.., не знаю!  -  воскликнула  она,  прекрасно  сознавая,  что
говорит не правду и он это понимает.
   - Лжешь! - ответил он, и ярко-голубые глаза торжествующе засверкали.
   Разорвав вырез сорочки, он сжал обнаженные груди и прошептал,  прежде
чем опалить нежную плоть жаркими поцелуями:
   - Ты моя, маленькая Белла! Только моя!
   Сердце  Арабеллы  бешено  забилось.  Она  никогда  не  ожидала  столь
повелительного тона от сдержанного, воспитанного герцога.
   Подняв голову, Адриан на мгновение прижал ее к себе и  быстро,  ловко
развязал завязки юбок - наряд в одно мгновение оказался на полу.  Герцог
сорвал с Арабеллы то, что осталось от сорочки,  и  небрежно  отбросил  в
сторону.
   Теперь на Арабелле остался лишь сверкающий багровым огнем рубин. Пока
герцог медленно расплетал ее косу, Арабелла  думала,  что  ноги  вот-вот
подкосятся, но, к счастью, устояла.
   Рассыпав ее волосы по плечам, герцог отступил  на  шаг  и  улыбнулся.
Потом, подхватив ее на руки, пересек комнату и уложил перед  камином  на
большой ковер из медвежьих шкур. Под страстным взглядом Адриана Арабелла
залилась краской смущения.
   - Мой Бог, - прошептал он, - ты само совершенство, моя Белла! В самых
безумных мечтах не мог я себе представить столь восхитительной прелести.
   И, отвернувшись, начал поспешно сбрасывать с себя одежду.
   Арабелла, почувствовав нечто забавное в такой внезапной деликатности,
украдкой наблюдала за ним, с усмешкой отметив, что колени Адриана  Морло
оказались немного узловатыми, хотя  в  остальном  герцог  был  прекрасно
сложен,  строен  и  красив.  Она  правильно  поступила,  решив  отдаться
герцогу, - он непременно пошел бы на все, лишь бы ее добиться. До  этого
момента Арабелла не подозревала, как отчаянно Адриан  хотел  ее,  потому
что никогда не считала себя женщиной, доводящей мужчин до безумия..,  но
ведь был еще и Джейми Стюарт. Почему же они все превращаются в отчаянных
глупцов лишь при взгляде на нее?
   Герцог  лег  рядом  с  Арабеллой,  лаская  обнаженное  тело,   осыпая
поцелуями лицо, нежно улыбаясь ей.
   - Я не причиню тебе боли, моя Белла, - с искренней любовью сказал он.
- За эти месяцы я научился ценить твою чистоту, пусть даже это означает,
что никогда мне не обладать такой прелестью..,  но  больше  терпеть  нет
сил. Я люблю тебя и заставлю себя полюбить.
   - О, Адриан, - пробормотала Арабелла, впервые назвав его по имени,  -
что бы мы ни чувствовали друг к другу, это все равно грех.
   "Осторожно, - подумала  она,  удивленная,  что  вообще  еще  способна
мыслить, - нельзя дальше столь энергично протестовать, особенно  сейчас,
когда уже почти ему отдалась".  Еще  немного  притворной  скромности  до
того, как она позволит ему насладиться полной победой.
   Она глубоко вздохнула.
   - Моя Белла, - тихо сказал он, - жизнь так коротка, что тратить  хоть
одну драгоценную минуту зря - несомненно, преступление против  Бога.  Мы
потратили бесплодно столько времени, но больше ни секунды! Я с ума схожу
по тебе! Не будь твои принципы так строги, думаю, и ты призналась  бы  в
том, что неравнодушна ко мне. Это правда?
   - Ох, месье, - прошептала Арабелла, закрыв лицо ладонями.
   - Признайся, моя Белла! Ты тоже любишь меня? - спросил он,  осторожно
отводя ее руки.
   - Но если я разочаруюсь? - беспокойно  спросила  она,  ловко  избегая
прямого ответа, хотя Адриан в своей настойчивости не заметил этого. -  Я
никогда не знала других мужчин, кроме мужа. Я не  куртизанка,  обученная
искусству Эроса, Адриан. Ты преследовал меня много  месяцев.  Что,  если
реальность  окажется  не  столь  восхитительной,  как  предвкушение?   Я
пожертвую своей честью ради химеры!
   - Ты очаровательна, моя Белла, - ответил он, снисходительно улыбаясь.
- Твои губы словно первая летняя земляника, любовь моя. Когда я  целовал
их, чувствовал, как ты дрожишь от  прикосновения.  Груди  твои  -  будто
спелые налитые персики, плоды, достойные короля. Никогда я не смогу  ими
насытиться и буду ласкать, целовать и  гладить  каждую  частичку  твоего
божественного тела. Клянусь,  никогда  ни  в  чем  ты  не  сможешь  меня
разочаровать.
   - Но если вы не дадите мне блаженства? - серьезно спросила Арабелла.
   Она поняла: для того чтобы  завоевать  любовь  герцога,  нужно  вести
тонкую игру и не позволять ему обращаться с собой так, как с остальными.
Самое глупое  -  просто  отдаться  ему.  Он  не  должен  быть  полностью
удовлетворен их отношениями, пока не уверится, что лучшего любовника  не
имела еще ни одна женщина. Эта связь не должна  прерваться,  прежде  чем
Арабелла получит необходимые сведения. Она неожиданно поняла, что задача
предстоит нелегкая, но если все кончится хорошо - наградой будет Грейфер
и возвращение домой, к маленькой Маргарет.
   - Разочаровать тебя? - удивился герцог. Столь невероятная мысль  ему,
видимо, никогда не приходила в голову.
   - Мой муж был искусен в любви, - искренне призналась  Арабелла,  -  и
дарил мне наслаждение. Однако я  слышала,  что  далеко  не  все  мужчины
таковы. Разве это не так? - бесхитростно добавила она.
   - Да... - медленно протянул он. - Мне тоже так говорили, но  ни  одна
из тех, кого я любил, не жаловалась, могу поклясться в этом.
   Арабелла  обольстительно  улыбнулась  ему.  Отсветы  пламени  бросали
оранжевые блики на ее тело, окрашивая его в золотистые тона, отражаясь в
багровом рубине, покоившемся на груди, и в светло-зеленых глазах.
   - Если это так, Адриан, тогда ты должен снова поцеловать  меня:  вкус
твоих поцелуев - словно сладкое вино, а я умираю от жажды.
   Герцог де Ламбор почувствовал, как сердце рвется из груди.
   Никогда еще он не встречал столь очаровательной и загадочной женщины,
такой безумно возбуждающей смеси невинности и чувственности.
   Он вновь поцеловал Арабеллу и, к своему восторгу,  почувствовал,  как
ее губы медленно раскрылись, а язык  нерешительно  коснулся  его  языка.
Застонав от наслаждения, Адриан полузакрыл ее своим телом.
   Арабелла позволила страсти  подхватить  себя  и  унести.  Из  ее  уст
вырвался  ответный  стон;  тонкие  руки  обвились  вокруг  шеи  герцога;
Арабелла прижалась к нему грудью, чувствуя, как жесткие  волосы  щекочут
кожу, и ощущая  упругое  прикосновение  мощного  орудия  мужественности.
Пальцы Арабеллы  мягко  скользили  по  затылку  герцога,  вызывая  озноб
возбуждения.
   Адриан нехотя оторвался от  сладких  губок  и  стал  осыпать  нежными
поцелуями закрытые веки и запрокинутую шею.
   - Моя Белла! - хрипло прошептал он. - Ты опьяняешь меня!
   Губы  поползли  к  плечу;  ощутив  внезапный  укус,  Арабелла  громко
вскрикнула, но язык  Адриана  тут  же  начал  зализывать  горящую  кожу,
прогоняя боль, и медленно коснулся соска, одного, потом другого.  Адриан
вобрал губами нежные кончики, целуя, покусывая, всасывая.
   Странные горловые звуки вырывались у  Арабеллы.  Она  забыла,  совсем
забыла, как прекрасно прикосновение мужского  рта  к  груди  женщины,  и
теперь извивалась в порыве блаженства. Ладонь ее продолжала гладить  его
волосы, побуждая на дальнейшие подвиги.
   - О да, - прошептала Арабелла. - О да!
   Адриан обнял ее, прижал к себе и, лаская, прошептал:
   - Итак,  моя  Белла,  сладкие  плоды  твоих  грудок  чувствительны  к
наслаждению, которое дарят мои губы. Может, я смогу дать тебе экстаз?
   - Может быть, - согласилась она и  тут  же  охнула  -  гибкие  пальцы
отыскали  самое  интимное  и  чувствительное  местечко.  -   Адриан!   -
вскрикнула она, пораженная тем, как быстро герцогу удалось ее возбудить,
но тут же поняла - слишком долго у нее никого не было.
   Адриан Морло  решил,  что  за  внешней  сдержанностью  и  холодностью
скрываются огонь и пламя.  Уже  сейчас  ее  любовные  соки  орошали  его
пальцы, погруженные в сладостную плоть.
   Он должен ощутить их вкус! Никогда еще женщина  не  доводила  его  до
такого состояния за столь короткое  время!  Он  чувствовал,  как  похоть
бурлит в крови с такой силой, что почти боялся умереть, - сердце  бешено
колотилось. Перевернувшись, он сунул голову  между  ее  раскинутых  ног,
гибкий язык мгновенно нашел  крохотный  драгоценный  холмик,  скрытый  в
складках розовой плоти, немилосердно терзая его,  пока  не  превратил  в
твердый напряженный камешек.
   Арабелла дернулась, словно от удара молнии. Тело выгнулось в безумном
порыве, но пальцы Адриана, впившиеся в бедра, не давали двинуться, и она
застонала - первые крохотные иголочки наслаждения пронзили тело.
   Герцог, удовлетворенно засмеявшись, поднял голову.
   - Я дал тебе блаженство, моя Белла? Правда? - лукаво спросил он.
   Но Арабелла  задыхалась  так,  что  не  Могла  говорить,  лишь  через
несколько минут у нее вырвалось:
   - Почти, месье, почти, но не совсем.
   - Злючка! - снова засмеялся он и, приподнявшись, медленно вошел в  ее
тесный грот любви. - Я заставлю тебя  плакать  и  кричать  от  неведомой
раньше страсти, моя Белла! - яростно воскликнул он.
   Но она взяла себя в руки, несмотря на  нежное  вторжение  во  влажные
глубины, и вызывающе прошептала;
   - Увидим, месье, увидим.
   Адриан начал двигаться размеренно, ритмично, словно в  такт  какой-то
древней  примитивной  мелодии,   но   Арабелла   знала,   что   мужчина,
возбужденный  так  безумно,  как   Адриан   Морло,   не   сможет   долго
сдерживаться. Если  она  сумеет  довести  его  до  экстаза,  пусть  даже
пожертвовав своим.., тогда  Адриан,  заинтригованный  столь  неожиданным
вызовом, не захочет скоро с ней расстаться - хотя бы потому, что  желает
торжествовать победу. Арабелла знала: уверения  герцога  в  любви  -  не
более чем средство достичь цели. Она могла бы поклясться, что Адриан  не
любит никого, кроме себя.
   Арабелла выгнулась, встречая каждый толчок, но мыслями  была  слишком
далеко,  чтобы  почувствовать  что-то..,  пока  Адриан,   не   в   силах
сдержаться,  с  громким  криком  упал  на  нее,  содрогаясь  в   сладких
конвульсиях, почти раздавив ее весом своего тела. Арабелла, нежно лаская
его, лукаво пробормотала:
   - Ах, месье, вы, наверное, давно не были  с  женщиной..,  ну  что  ж,
может, в следующий раз...
   Адриан со стоном откатился и, грустно взглянув на нее, признался:
   - Ты победила, моя Белла, а  я,  к  собственному  стыду,  разочаровал
тебя. Дай мне несколько минут восстановить силы, и мы попытаемся  снова.
Такого раньше никогда неслучалось и, даю слово, больше не повторится.
   - Месье,  -  ответила  Арабелла,  -  если  мне  и  не  было  даровано
блаженство, все же я наслаждалась. Никакого стыда  и  позора!  Вы  самый
нежный и неутомимый любовник.  Надеюсь,  что  ваши  чувства  ко  мне  не
изменились?
   - Никогда! Ты  совершенство,  моя  Белла!  Истинное  совершенство!  Я
никогда не расстанусь с тобой! Ты должна быть моей навеки,  навсегда!  -
страстно уверял Адриан.
   Арабелла поднялась и, подойдя к маленькому столику, на котором стояли
графин с вином и кубки, налила герцогу сладкого подкрепляющего  напитка.
Она  была  немного  удивлена  и  даже  испугана  тем,  как  легко  может
отрешиться от собственных чувств.  Было  неприятно  сознавать,  что  она
могла оказаться такой холодно-расчетливой. Но так нужно, необходимо  для
возвращения Грейфера.
   - Выпей вина! - предложил герцог, когда Арабелла протянула ему кубок.
   -  О  нет,  иначе  я  засну,  -  отказалась  она,  -  разве  что   ты
предпочитаешь отдохнуть, Адриан.
   - В эту ночь ты не уснешь, моя Белла, - пообещал он.
   - Но я не  могу  задерживаться,  -  запротестовала  она.  -  То,  что
произошло, Адриан, должно остаться между нами!  Не  желаю,  чтобы  слуги
сплетничали.
   - Я хочу, чтобы  ты  стала  моей  любовницей,  Арабелла,  -  серьезно
объявил герцог, - чтобы ты всегда была рядом, а не  делила  время  между
моим домом и той убогой хижиной, в которой живешь сейчас!
   - Лучшего я не могу  себе  позволить,  -  со  спокойным  достоинством
ответила Арабелла.
   - Ты должна быть со мной!
   - Невозможно, Адриан. Что скажут люди? А  твоя  жена?  И  мои  слуги,