Мы  так  хорошо
проводим время вместе, Скэмп и Уолт, Бесс и Эйнджел, и я!
   - Значит, он не пытался ухаживать за тобой, Велвет?
   - Кто?
   - Эссекс.
   - Нет, - рассмеялась она, - он слишком занят, выполняя прихоти  королевы,
чтобы обращать внимание на меня. Честно говоря, я этим обстоятельством  даже
несколько разочарована. Думаю, мне понравилось  бы,  если  бы  он  поцеловал
меня. Ведь каждого когда-нибудь в первый  раз  целует  кто-нибудь,  кто  ему
нравится, не правда ли? - Она вопросительно взглянула на брата.
   - Конечно, - ответил Робин спокойно, очарованный ее искренней невинностью
и в то же время обеспокоенный за нее. Как могли мать и Адам вырастить  ее  в
таком неведении об окружающем мире? Он встал  и,  протянув  ей  руку,  помог
подняться. - Пройдем в дом, Велвет. Ты не видела  Линмут-Хауса,  так  как  в
Лондоне никогда ранее не бывала. Я хочу, чтобы ты познакомилась  с  ним.  Ты
будешь моей хозяйкой дома,  когда  королева  приедет  через  несколько  дней
погостить.
   - Я буду твоей хозяйкой? О Робин! Я думала, что ты пригласишь Виллоу.
   - Я бы так и сделал. Но моя обворожительная младшая сестричка  прибыла  в
Лондон и, будучи еще  неоперившимся  птенчиком,  должна  набраться  опыта  в
проведении  больших  королевских  приемов.  Может  быть,  тебе  когда-нибудь
придется принимать короля Джеймса, Велвет.
   Легкое облачко раздражения набежало на красивое личико Велвет,  но  столь
стремительно, что брат ничего не заметил.
   - Еще не решено окончательно, что я  выйду  за  этого  шотландца,  Робин.
Вспомни обещание нашей матери.
   - Я помню  о  нем,  Велвет,  но  ты  несправедлива.  Ты  судишь  о  графе
Брок-Кэрнском, даже не познакомившись с ним  и  не  узнав  его  получше.  Ты
фрейлина и в полной безопасности, по крайней  мере  пока  не  вернутся  твои
родители. Ты выиграла первую  схватку.  Так  будь  же  великодушна  в  своей
победе, сестра.

Глава 2

   Роберт Джеффри Джеймс Генри Саутвуд, граф Линмутский, носил свой титул  с
трех лет. Он не помнил своего отца,  на  которого  поразительно  походил.  В
возрасте шести лет он стал личным пажом ее величества  королевы  и  вошел  в
дворцовую жизнь с  легкостью,  обусловленной  самим  его  происхождением.  В
восемнадцать уехал учиться в Сорбонну, исколесил всю Европу. Именно  там,  в
Сорбонне, он познакомился с Александром Гордоном,  наследником  шотландского
графского титула Брок-Кэрн.
   Алекс был тремя годами старше белокурого английского графа, но сдружились
они очень быстро, как если бы были  разлученными  в  детстве  братьями.  Они
решили объединить свои финансы и разделить одни апартаменты  на  двоих.  Они
вместе учились, вместе пили и даже вместе волочились за  девушками;  иногда,
когда их финансы оказывались на нуле, они делили одну девицу весьма  легкого
поведения на двоих, и та бывала не только не рассержена  тем,  что  получала
плату за две услуги только один раз, но и, наоборот, очень довольна тем, что
заполучила двух таких пылких и многоопытных любовников. Алекс и  Робин  были
знакомы уже около года, когда встал вопрос о женитьбе.
   Робин объяснил другу, что с детских лет обручен с дочерью друга  семьи  и
по возвращении домой женится на ней. Алекс признался, что находится точно  в
таком же положении, но заметил, что его нареченная на тринадцать лет  моложе
его и  что  брачный  контракт  не  разрешает  ему  жениться  на  ней  до  ее
совершеннолетия. Но пока что,  заявил  он,  он  совсем  не  торопится  стать
женатым человеком. Госпожа Велвет де Мариско может спокойно расти дальше, во
всяком случае, в том отношении, насколько это касается его.
   - Как, ты сказал, ее имя? - Робин неожиданно вскочил Как зовут с кровати,
на которой до этого лежал, твою нареченную?
   - Велвет. Велвет де Мариско, - ответил тот.
   - Господи Боже! Велвет де Мариско! - Робин начал смеяться.
   - Ты знаешь ее? - Алекс с любопытством уставился на  друга.  -  Она  что,
переболела оспой и стала рябой? Или у нее вырос длинный нос?  Я  помню,  она
была очень хорошенькой девочкой.
   - Да, я знаю ее! Она моя сестра, Алекс! Моя единоутробная сестра,  и  она
чертовски хороша. Так вот почему ты всегда казался мне знакомым. Мы уже один
раз встречались несколько лет назад на празднике  обручения  в  имении  моей
матери и отчима, в Королевском Молверне.
   Теперь, спустя шесть лет, Робин успел уже жениться на  своей  нареченной,
Алисой де Гренвилл, родившей ему троих детей и умершей почти два года назад.
Он до сих пор не мог спокойно думать об Алисон, этой хорошенькой,  не  очень
умной, но очень упрямой молодой женщине,  которая  родила  ему  первую  дочь
Элизабет день в день через девять месяцев после их свадьбы; десятью месяцами
позже - Кэтрин, а через год после рождения Кэтрин его жена умерла при  родах
Сесили, зачатой вопреки всем советам докторов.
   Алисон очень гордилась своими детьми, но с каким-то  маниакальным,  почти
фанатичным упорством считала себя обязанной подарить мужу сына. Он знал, что
его семя очень сильное, а его жена - очень плодовита.  Он  пытался  избегать
спать с ней после рождения маленькой Кэтрин, но она  однажды  ночью  обманом
напоила его, и под влиянием винных паров он решил, что от одного раза  вреда
не будет...
   Робин использовал свою скорбь, чтобы удалиться от  двора  и  вообще  всей
светской жизни в родной Девон. Через год его сестра Виллоу начала  одолевать
его настойчивыми требованиями жениться во второй  раз,  но  не  сломила  его
сопротивления. Умом он понимал, что не был прямым виновником смерти жены, но
совесть говорила иное. Будь он более выдержанным человеком,  контролируй  он
свою необузданную, низменную натуру, Алисон была бы жива.  Он  не  любил  ее
по-настоящему, но они были добрыми друзьями.
   Сейчас  волей  обстоятельств  Робин  возвращался   к   мирским   заботам.
Предполагавшаяся поездка королевы по Девону делала настоятельно  необходимым
приглашение ее в гости, ибо хлебосольство его отца было широко  известно,  и
он, будучи истинным сыном Джеффри Саутвуда, не мог ударить  лицом  в  грязь.
Потом, когда было решено, что королеве  следует  вернуться  в  Лондон  из-за
испанской угрозы, он почувствовал себя обязанным отправиться  в  столицу  во
главе отряда своих людей, чтобы встать на защиту Англии, а  заодно  развлечь
королеву. Робин получил несколько отчаянных писем от членов своей  семьи,  в
которых те жаловались на поведение его младшей сестры. В отсутствие матери и
отчима братья и сестры Робина, как младшие, так и старшие, смотрели на  него
как на главу семьи, отчасти и под влиянием его высокого положения при дворе.
   Он не пробыл в Лондоне и нескольких дней, как получил  довольно  забавное
послание от Александра Гордона, нынешнего графа Брок-Кэрнского. Граф  прибыл
в Королевский Молверн  и  нашел  там  вместо  рдеющей  от  смущения  невесты
рассыпающегося в извинениях лорда Блисса. Он бы  хотел  быть  представленным
при дворе, чтобы  получить  доступ  к  своей  не  желающей  идти  под  венец
нареченной. Не поможет ли ему Робин?
   Робин ответил немедленно, приглашая своего  старого  друга  в  Лондон,  к
себе, а уж потом они вместе подумают, как  выбраться  из  той  переделки,  в
которую их затащила Велвет.  Она,  конечно,  не  была  точной  копией  своей
матери, но в ней, подумал Робин, достаточно своеволия.
   Алекс приехал в Лондон верхом, сопровождаемый  только  слугой,  плутовато
выглядевшим мошенником по имени Дагалд. Алекс ловко спрыгнул со своего  коня
и обернулся с улыбкой на  красивом  лице,  чтобы  поприветствовать  хозяина,
спешившего ему навстречу от дома. Вид Робина вновь напомнил  Алексу,  что  в
Париже знакомые дамы называли  их  между  собой  Архангел  и  Люцифер  из-за
резкого  контраста  между  высоким  белокурым   англичанином   и   загорелым
темноволосым шотландцем.
   - Алекс! Черт побери, ты выглядишь все так же. Добро пожаловать в Лондон,
мой друг, - приветствовал его Робин.  Граф  Брок-Кэрнский  пожал  протянутую
руку.
   -  Я  рад  попасть  сюда.  Когда  я  смогу  увидеть  твою  сестру?  Робин
усмехнулся, вспомнив привычку Алекса всегда идти напрямую к  цели.  Он  ввел
гостя  в  дом,  приказав  Дагалду  следовать  за  дворецким.  Усадив   лорда
Брок-Кэрна в библиотеке с большим серебряным бокалом крепкого бургундского в
руке, он сказал:
   - Это все не  так  просто,  Алекс.  Ты  не  можешь  заявиться  ко  двору,
представиться Велвет и увести ее под венец.
   - А почему нет?
   Робин расхохотался. Он просто не мог удержаться. Алекс всегда  знал,  как
использовать свое оружие в обращении с женщинами, но  у  него  абсолютно  не
было изящества и такта по отношению к прекрасному  полу.  Он  не  знал,  как
ухаживать за дамой, считая, что его удали в постели  более  чем  достаточно.
Проблема состоит в том, решил  Робин,  что  у  его  друга  никогда  не  было
девственницы. Он заговорил, тщательно подбирая слова:
   - Алекс, моя сестра по натуре девушка очень  независимая.  Ее  избаловали
родители, и, несмотря на ваше обручение, моя мать всегда обещала ей, что она
выйдет замуж только по любви.
   - Чертовски глупое обещание, сказал бы я,  -  последовал  угрюмый  ответ.
Граф Брок-Кэрнский метнул на Робина мрачный взгляд.
   Робин спрятал улыбку.
   - Возможно, -  сказал  он,  -  но  первое  замужество  моей  матери  было
обговорено, когда она еще лежала в колыбели. Они  никак  не  подходили  друг
другу, и до его смерти ее жизнь была сущим адом. Моя мать всегда помнила  об
этом. Велвет была рождена по большой любви и очень дорога отцу и матери. Они
предполагали, что ты приедешь к шестнадцатилетию Велвет в  будущем  году,  у
вас будет несколько месяцев и вы узнаете друг  друга.  Всю  свою  жизнь  она
прожила очень уединенно и, по всей вероятности, легко влюбилась бы  в  тебя.
Эта неожиданная перемена в твоей жизни, твое настоятельное желание  жениться
напугали ее. Она совсем не знает тебя, Алекс. Да и ты ни разу не видел ее со
дня обручения. Теперь же, когда родители в отъезде, она  почувствовала  себя
чуть ли не затравленным зверьком, получив твое письмо. Да  еще  и  наш  дядя
Конн оказался неспособным что-либо предпринять.
   - Я должен жениться, Робин! Я последний в роду по мужской линии,  и  сама
мысль о том, что Дан-Брок унаследует мой кузен,  этот  идиот  с  трясущимися
поджилками, просто бесит меня. Я не могу ждать!
   Напряженность в лице его друга была столь очевидной,  что  Робин  смягчил
тон:
   - Послушай, Алекс. Я унаследовал Линмут, едва покинув колыбель. Мой  отец
и младший брат умерли в одну зиму от эпидемии, я остался последним  мужчиной
в семье. Но прошло почти двадцать лет, прежде  чем  я  женился  и  обзавелся
детьми. Надо быть терпеливым, Алекс, только  терпением  и  деликатностью  ты
сможешь завоевать сердце моей сестры, а ты должен сделать это,  если  хочешь
счастливой семейной жизни. Тебе, мой старый друг, придется ухаживать за  ней
по всем правилам. Родители вернутся через несколько месяцев,  и,  я  уверен,
они поймут и поддержат тебя. Если, конечно, Велвет полюбит тебя.
   - Под "ухаживанием" ты, конечно, понимаешь  следование  всем  этим  вашим
английским правилам обращения с девушкой?
   Робин рассмеялся:
   - Не ворчи на меня, Алекс. Это  не  я  отправлял  в  Королевский  Молверн
коротенькую записку с требованием выдать невесту.  Тебе  чертовски  повезло,
что Велвет не попросилась на службу к своей второй крестной матери, королеве
Франции Марго! Пожалуйста, не будь таким упрямым шотландцем, когда речь идет
об этом деле. Ваш король  Джемми  в  один  прекрасный  день  станет  королем
Англии, и тогда мы все будем едины.
   - Черт побери, Роберт, я никогда по-настоящему не ухаживал  за  женщиной.
Когда мы учились в университете в  Париже  и  путешествовали  по  Франции  и
Италии, не было нужды ни в каком ухаживании. Нужда  была  в  деньгах,  чтобы
расплатиться  с  потаскушкой  за  ее  услуги.  В  Дан-Броке  мне   не   надо
беспокоиться и об этом. Пока я был просто сыном своего отца, они и тогда так
и висли на мне, а теперь, когда я стал хозяином, и подавно.
   - Тогда сейчас как раз твой шанс, я  бы  даже  сказал  -  последний  шанс
научиться хорошим манерам, Алекс. Не так уж это и трудно, знаешь ли.  Поэзия
и цветы, маленькие подарки, остроумие, ласковые  слова,  предназначенные  ей
одной.
   - Она так красива, - сказал лорд Брок-Кэрнский почти про себя, вынимая из
кармана камзола миниатюрный портрет Велвет и рассматривая его.
   - Да, она хороша, - согласился  Робин,  всячески  сдерживаясь,  чтобы  не
улыбнуться. - К тому же весьма умна, независима и вконец избалованна.
   - Господи Боже, ты напугал меня до смерти! - взорвался Алекс. - И как  же
я, простой горец, справлюсь со всем этим?
   - Всемогущий Боже, тебе ни в коем случае нельзя показывать ей, что ты  ее
боишься, - забеспокоился Робин.  -  Она  девушка,  девственница,  непорочное
создание.  Ухаживай  за  ней  нежно,  но  твердо.  Раньше  у  нее  не   было
поклонников, мать с отцом очень строги в этом отношении.
   - Мне бы хотелось, чтобы она не знала, кто  я  такой,  Робин.  Во  всяком
случае, не с самого начала.
   Если бы я мог встретиться с ней так, чтобы  она  не  знала,  что  я  граф
Брок-Кэрнский!
   Зеленоватые глаза Робина на мгновение сузились, затем он произнес:
   - Если верить моему дяде, она не пожелала ничего знать о тебе,  так  была
напугана неожиданным замужеством. Она может вспомнить Брок-Кэрна, но,  держу
пари, не знает, что Брок-Кэрн и есть Александр Гордон.  Давай  я  представлю
тебя как лорда Гордона, и, если она не припомнит этого имени, у  тебя  будет
какое-то время, чтобы спокойно поухаживать за  ней.  Если  Велвет  не  будет
знать, кто ты такой,  тогда,  возможно,  она  почувствует  себя  с  тобой  в
безопасности и сможет получше тебя узнать.
   - Но если она не будет знать, что я Брок-Кэрн, позволит ли  она  мужчине,
который с ней не обручен, ухаживать за ней?
   - Но это же будет не более чем легкий флирт, Алекс, а все  девушки  любят
летом пофлиртовать, - легко рассмеялся Робин. - Для них полезно думать,  что
они успели перебеситься,  прежде  чем  вышли  замуж.  Тогда  они  испытывают
большее удовлетворение в браке.
   Теперь пришла очередь Алекса Гордона рассмеяться.
   - Черт побери, ты набрался знаний за  последние  годы!  -  поддразнил  он
приятеля. - Я считал, что я старше тебя.
   - Да, ты старше меня на три года, Алекс, но я уже был женат, стал  отцом,
потом овдовел за то время, пока мы не виделись, - тяжело вздохнул  Робин.  -
Опыт дает знания.
   - Мне очень жаль Алисон, - сказал Алекс тихо. - Жаль, что  мы  с  ней  не
были знакомы, но,  судя  по  твоей  глубокой  печали,  она  была  прекрасной
женщиной, Робин.
   - Она была хорошей девочкой, - ответил его друг. - Если бы ты не  был  во
Франции во время нашей свадьбы, вы бы встретились.
   - Да, но моя поездка во Францию была вызвана интересами короны,  а  я  не
так-то много делаю  для  Стюартов.  -  Он  улыбнулся  ободряюще.  -  Ты  еще
встретишь девушку, Робин.
   - Нет, я никогда не женюсь во второй раз, - твердо, но спокойно раздалось
в ответ.
   Алекс не стал больше давить на друга и спросил:
   - Ты не хочешь показать мне Лондон, Робин?
   - Конечно, я покажу тебе Лондон, Алекс, и, уж коль  я  взялся  развлекать
королеву, ты побываешь и при дворе. Через несколько дней я запланировал дать
большой прием. Отец  всегда  устраивал  грандиозный  праздник  на  крещение,
маскарад, которого одновременно боялись и которым  восхищались  все  портные
Лондона, потому что на костюмы было боязно даже смотреть. После  его  смерти
мать редко пользовалась этим домом - у нее свой по соседству, который, как я
подозреваю, в один прекрасный день отойдет Велвет.
   - Когда я встречусь с Велвет?
   - Она приедет и останется здесь  в  доме  накануне  королевского  приема.
Смелее, Алекс! Я знаю, "то Велвет способна швыряться вещами  и  визжать,  но
никогда не слышал, чтобы она кого-нибудь укусила. - И пока его друг  сердито
смотрел на него, Робин озорно рассмеялся.
   Несколькими днями позже, проводив  Велвет  в  Линмут-Хаус,  Робин  думал,
сможет ли Алекс научиться искусству ухаживания и даст ли ему  Велвет  вообще
такую возможность. Ее переполняли впечатления  от  двора  и  Лондона,  чего,
впрочем, следовало ожидать, принимая во внимание  спокойную  жизнь,  которую
она вела до того.
   Велвет была просто  очарована  элегантностью  родового  поместья  и  дома
брата. Она громко высказывала восхищение, что вызывало улыбки на лицах слуг,
которые служили здесь еще во времена ее матери.
   - В доме живет еще один гость, Велвет, - сказал Робин как бы между делом.
   - Кто он?
   - Александр Гордон, мой шотландский друг еще по Сорбонне. Может быть,  ты
помнишь, я упоминал о нем. Мы повстречались в университете,  вместе  жили  и
вместе путешествовали по Европе.
   - М-м-м, - промычала  Велвет,  гораздо  больше  заинтересованная  в  этот
момент  полупрозрачными  фарфоровыми  вазами  с  красными  и  алыми  розами,
наполнявшими своим ароматом весь огромный зал дворца.
   - Ты, возможно, встретишь его вечером за обедом, Велвет.
   -  Кого?  -  Велвет  неожиданно  поняла,  что  недостаточно   внимательно
прислушивалась к словам брата.
   - Алекса Гордона, моего приятеля.
   - Извини, Робин. Твой дом так чудесен, что я не могу наглядеться. Обещаю,
вечером буду более внимательной. И конечно, буду вежлива с твоими  друзьями.
Пэнси уже приехала из Уайтхолла?
   - Я спрошу у домоправительницы, а потом покажу тебе твои  апартаменты.  -
Он проводил ее в библиотеку, налил ей бокал легкого  ароматного  золотистого
вина и, позвонив лакею, послал его за домоправительницей. Та появилась через
мгновение, неуклюже присела в  приветствии  и  заверила  госпожу  Велвет  де
Мариско, что  ее  камеристка,  конечно  же,  благополучно  прибыла  со  всем
гардеробом своей хозяйки и в данный момент как раз готовит ванну для леди.
   Велвет встала, поцеловала  брата  и  позволила  увести  себя  кланяющейся
домоправительнице, на ходу развлекавшей ее рассказами о тех временах,  когда
ее мама бывала в этом доме еще невестой.
   Апартаменты Велвет были обширны и состояли из передней, красивой  светлой
спальни с окнами, выходящими на реку и в сад, гардеробной и  даже  маленькой
отдельной комнаты с  окном  для  Пэнси.  Пэнси,  которой  исполнилось  всего
четырнадцать, была тем не менее хорошо обучена своей матерью.  У  Пэнси  так
ловко получались прически, что, когда это умение  было  раскрыто,  ее  стали
нарасхват приглашать фрейлины. Но, к их величайшему раздражению,  занималась
она этим только с разрешения своей госпожи.  А  это  значило,  что  те,  кто
находился в немилости у Велвет, не могли ожидать помощи от преданной Пэнси.
   Велвет чуть не вскрикнула в восторге при виде ванны, полной горячей воды.
Во дворце ванных было мало, они располагались далеко  друг  от  друга.  Даже
когда у нее оставалось немного свободного  времени,  что  бывало  совсем  не
часто, нужно было еще подкупить королевских лакеев, чтобы те принесли  воды,
хорошо если чуть теплой.
   Воздух в ее спальне в Линмут-Хаусе благоухал ароматом  левкоев,  и  Пэнси
развешивала перед камином два больших мягких полотенца, чтобы согреть их,  -
О, я хотела бы жить здесь, в доме Робина! Принимать каждый день ванну -  это
райское наслаждение!
   - Да, - согласилась Пэнси. - Я не  слишком-то  высокого  мнения  об  этих
дамах во дворце, которые обливаются  духами,  чтобы  отбить  запах  немытого
тела, вместо хорошей порции воды и мыла. Пойдемте, госпожа Велвет, я  помогу
вам раздеться.
   Велвет стояла, пока ее камеристка быстро и  умело  снимала  одежду  с  ее
стройного тела.
   - Ты захватила мое новое голубое платье, Пэнси? Я хочу надеть его сегодня
вечером. Пусть Робин посмотрит, какой взрослой я стала. -  С  этими  словами
Велвет вошла в ванну и села. - Ум-м, - промурлыкала она, закрывая  глаза,  и
по ее лицу разлилось блаженное выра