учила.  Джеймс  тут  же  вспомнил  все  старые
прегрешения  Ботвелла  и  его  "непристойное  поведение  в  отношении  некой
придворной дамы" и использовал все это как предлог, чтобы  поставить  своего
кузена вне закона. Заодно он отказал леди Лесли в получении развода. Но  эта
дама не испугалась короля и продолжала встречаться со своим  любовником,  не
обращая внимания на гнев Стюарта.
   При  обычных   обстоятельствах   Алекс   постарался   бы   обойтись   без
гостеприимства Ботвелла.  У  него  не  было  ни  малейшего  желания  навлечь
немилость короля еще и на Брок-Кэрн. Но Велвет плохо  себя  чувствовала,  ей
нужна была передышка. Может быть, надеялся он, король и не узнает об этом.
   Каменная  громада  дома  Ботвелла  еще  не  открылась  их  взору,   когда
распахнулись  огромные  ворота  замка  и  навстречу  им  выехали   несколько
всадников.
   Лицо Фрэнсиса Стюарт-Хэпберна  расплылось  в  широкой  улыбке,  когда  он
приветствовал своего кузена.
   - Алекс! Как я рад тебя видеть! - Он повернулся к Велвет,  и  его  улыбка
смягчилась. - Я рад, что вы благополучно вернулись домой, дорогая,  -  тепло
сказал он.
   Велвет почувствовала, как ей на  глаза  навернулись  слезы,  и  поспешила
сморгнуть их.
   - Благодарю вас, Фрэнсис. - Ив первый раз за все эти  дни  Алекс  увидел,
как слабая улыбка тронула уголки ее рта. - Мне говорили,  что  король  опять
очень недоволен вами,  милорд.  А  я-то  думала,  что  вы  стали  достаточно
взрослым, чтобы бросить свою дурную привычку дразнить его величество.
   Ботвелл ухмыльнулся.
   - Да уж больно Джемми соблазнительная мишень, - ответил он. Потом  слегка
тронул лошадь, чтобы их взору открылся стоявший  за  ним  всадник.  Алекс  и
Велвет удивились, обнаружив, что это женщина.
   - Это Кэт Лесли, - просто сказал Ботвелл. - Надеюсь,  в  один  прекрасный
день она станет моей женой.
   - О, Фрэнсис! - не выдержала Велвет -  Вы  наконец-то  счастливы!  Я  так
рада! Так рада!
   Ботвелл даже покраснел, обрадованный ее словами, а прелестная леди  Лесли
хрипловато рассмеялась.
   - Не будь она женой твоего кузена, Фрэнсис, я, наверное, приревновала бы,
- поддразнила она его.
   - Велвет - самая чудесная из всех девушек на свете, - сказал  Ботвелл,  -
но для меня-то во всем мире существует  только  одна  женщина,  Кэт,  и  эта
женщина - ты, моя дорогая.
   Теперь пришел черед покраснеть леди Лесли, и  Велвет  подумала,  что  она
очень хороша. Высокая, стройная, с великолепной грудью,  с  такой  же  белой
кожей, как у  Велвет,  зелеными  глазами  и  темными,  цвета  густого  меда,
волосами. Лицо у нее имело форму сердечка с маленьким  упрямым  подбородком.
Одета она была в замшевые  бриджи  для  верховой  езды,  шелковую  блузку  с
открытым воротом  и  кожаную  куртку  с  оправленными  в  серебро  костяными
пуговицами. Сапоги достигали ей почти до колен, а ее длинные тяжелые  волосы
разметались по плечам.
   - Нам не совсем безопасно долго оставаться за стенами замка,  Фрэнсис,  -
напомнил графу его брат Геркулес Стюарт.
   Ботвелл  кивнул  и,  развернув  коня,  поехал  к  Хэрмитейдж.  Когда  они
спешились, он сказал:
   - Кэт, проводи леди Гордон в апартаменты, которые ты приготовила для нее.
Она, по-моему, здорово устала.
   - Вы правы, - призналась Велвет. - Я уже  давно  так  подолгу  не  ездила
верхом.
   - Почти три года? - спросил он. Велвет на какое-то  время  задумалась,  и
улыбка опять осветила ее черты.
   - Да, Фрэнсис, прошло почти три года, надо же! Он улыбнулся:
   - Вроде бы вы стали теперь гораздо послушнее.
   -  Просто  мне  надо  восстановить  силы,  -  озорно  ответила  Велвет  и
неожиданно почувствовала себя гораздо лучше.  Кэт  Лесли  взяла  Велвет  под
руку.
   - Пойдемте, леди Гордон. Могу поклясться, что вы не откажетесь от  ванны,
а если воду не принесут прямо сейчас, вам не повезет, так как близится время
обеда.
   Две женщины ушли в дом, а Фрэнсис провел Алекса в главный  зал,  приказав
лакею, чтобы тот принес  им  вина.  Удобно  устроив  своего  гостя,  Ботвелл
сказал:
   - Ты здорово рискуешь, заехав в Хэрмитейдж, Алекс. Я под колпаком  и  вне
закона. Если наш кузен Джемми узнает о твоем визите, тебе придется нелегко.
   - Мне пришлось рискнуть, Фрэнсис.  У  Велвет  не  хватило  бы  сил  ехать
дальше. А вообще-то я не прочь побыть с тобой  несколько  дней,  прежде  чем
отправляться дальше на север.
   - Ты заедешь в Эдинбург?
   - Собирался.
   - Тогда скажи Джемми, что был здесь, и объясни почему. Тогда никто,  и  в
особенности  Мэйтланд,  не  сможет  обвинить  тебя  в  двуличии.  Он   хочет
расправиться со всеми эрлами, Алекс. Начал с меня, но будь настороже, ибо  я
подозреваю, что следующей жертвой  окажется  Хентли.  Он  очень  амбициозный
человек, этот господин Мэйтланд. Если ему удастся  сломить  силу  эрлов,  он
сможет вертеть Джеймсом, не боясь никого.
   - Это правда, что я слышал, когда ехал на юг?  Что  Джеймс  отказал  леди
Лесли в разводе с Гленкирком?
   - Ага. Подонок! Он пытался затащить ее в свою постель, но она сбежала  от
него и приехала ко мне. Я ее уже давно люблю, но она даже и  не  подозревала
об этом, пока не нашла у меня убежища. Королева пыталась удержать Джемми  от
вмешательства в это дело с разводом, и ей это удавалось,  пока  Мэйтланд  не
выяснил, что Кэт здесь со мной, и не  доложил  ему.  Королева,  конечно,  не
имела ни малейшего понятия, что ее муж  и  король  сам  домогается  Кэт.  Ей
тяжело было бы узнать об этом, а Кэт ее любит, о чем Джемми прекрасно знает.
   - А что будет с тобой, Фрэнсис?
   - Понятия не имею, Алекс,  но,  возможно,  в  один  прекрасный  день  мне
придется искать убежища в Дан-Броке. - Он улыбнулся. - Примешь меня?
   - Конечно!
   Появился слуга с вином, и мужчины, стоя у  камина,  отдали  ему  должное,
пока в другом крыле замка Кэт провела Велвет  в  отведенные  ей  просторные,
полные воздуха апартаменты.
   Пэнси и Дагалд уже были там. При виде слуг Кэт сказала:
   - Я распоряжусь, чтобы вам приготовили ванну, леди Гордон. Встретимся  за
обедом.
   - Пожалуйста, зовите меня Велвет!
   - Если вы будете звать меня Кэт, - согласилась другая женщина и вышла  из
комнаты.
   - До чего же она красива! - сказала Велвет Пэнси.
   - Дагалд говорит, что из-за нее  здесь,  в  Шотландии,  разразился  целый
скандал. Она сбежала от мужа, чтобы быть  с  лордом  Ботвеллом,  -  поведала
Пэнси своей госпоже.
   - Я вполне могу понять женщину, которая влюбится во Фрэнсиса,  -  сказала
Велвет. - Он чертовски привлекателен, и не только внешне.
   - Да уж, - согласилась Пэнси,  -  что-то  такое  есть  в  нем  особенное.
Говорят, ни одна женщина не может устоять против него.
   - Хорош разговорчик для двух внешне респектабельных  замужних  женщин!  -
фыркнул Дагалд, а Пэнси с Велвет захихикали.
   - Смейтесь сколько угодно, но упорно  говорят,  что  граф  Ботвеллский  -
колдун и чародей.
   - Он может наложить на меня заклятье, - рассмеялась Пэнси.
   - Закрой рот, женщина, или я вобью в него кляп! - пригрозил муж. -  Такие
разговоры, и от кого, от моей жены?
   - Только дотронься до меня хотя бы пальцем, Дагалд Геддес. Я развернусь и
тут же уеду назад в Англию и заберу с собой сына!  -  набросилась  Пэнси  на
своего супруга. - Я его родила без тебя и два года без тебя растила.
   - Ну-ну, девочка,  -  начал  подлизываться  к  ней  Дагалд.  -  Просто  я
чуть-чуть приревновал, когда ты заговорила о лорде Ботвелле. Ничего такого я
не думал.
   Пэнси фыркнула, а Велвет спрятала улыбку. Ее камеристка явно  прибрала  к
рукам своего мужа. Дагалд обожал жену и сына, и Пэнси знала это.
   Через несколько минут появилась дубовая ванна, которую  установили  перед
камином в спальне. Слуги, облаченные в килты, долго носили кувшины с горячей
водой, чтобы наполнить ее  до  краев.  Велвет  с  удовольствием  плескалась,
слыша, как в соседней комнате появился  Алекс,  сопровождаемый  Дагалдом,  и
тоже принялся за мытье. Он вошел в спальню, обернув полотенце вокруг чресел,
еще до  того  как  Велвет  закончила  купание  и  вылезла  из  ванны.  Пэнси
покраснела, а он рассмеялся.
   - Беги, дорогая,  проведай  своего  наследника,  который  уже,  наверное,
заждался свою мамочку и ужина. Я помогу твоей госпоже, пока ты не вернешься.
   Он мягко выпроводил Пэнси из комнаты, закрыв за ней дверь. Затем, сняв  с
вешалки перед камином согревавшееся там полотенце, развернул  его  и,  держа
перед собой, сказал:
   - Вылезай, Велвет, давай я тебя вытру, а то ты замерзнешь. Она  встала  и
шагнула из ванны в его руки, которые сомкнулись у нее за спиной, завернув ее
в теплое полотенце. Какое-то мгновение они  простояли  неподвижно,  а  потом
Алекс начал быстро вытирать ее. Она знала, что ему  хочется  поцеловать  ее.
Она не стала бы возражать. Но он остался верен своему обещанию не принуждать
ее ни к чему.
   Он насухо вытер ее, отбросил полотенце в сторону и, подняв  ее  на  руки,
отнес на кровать, где укрыл одеялом.
   - До обеда еще  есть  время.  Отдохни  пока.  Велвет.  Мы  задержимся  на
несколько дней в Хэрмитейдже, прежде чем отправимся дальше в Эдинбург.
   - Мы поедем ко двору, милорд?
   - Нет, но мне  надо  засвидетельствовать  свое  почтение  Джемми.  Мы  не
задержимся там больше, чем на пару дней, и сразу уедем в Дан-Брок.
   - Прекрасно, - сказала она - Я не хочу ехать ко двору, Алекс.  Я  хочу  в
Дан-Брок. Мне хочется увидеть свой новый дом. Я помню, ты говорил, что замок
стоит на скале над ущельем, что над ним парят орлы. Я никогда не могла этого
забыть. Это звучало так красиво.
   - А там и правда красиво, Велвет. Ты увидишь его  в  самое  лучшее  время
года, так, во всяком случае, считаю я. Березы на склонах гор стоят  золотые,
рябины усыпаны красными и  оранжевыми  ягодами.  Ты  будешь  там  счастлива,
Велвет, обещаю тебе.
   Она взяла его руку и, поднеся к губам, нежно поцеловала. Он был потрясен.
   Она улыбнулась:
   - Я просто благодарю тебя, Алекс, за твою доброту и терпение.
   Она закрыла зеленые глаза и, казалось, заснула, не выпуская его руки.
   Осторожно он лег на кровать рядом с ней, не укрываясь одеялом.  Вздохнув,
Велвет переместила свою головку на плечо мужа. Он не спал. Он  просто  лежал
рядом с ней, думая сразу о тысяче вещей.
   За те дни, что они пробыли вместе, он окончательно и бесповоротно  понял,
что любит ее. Ему  было  больно  сознавать,  что  она  принадлежала  другому
мужчине, но  он  теперь  мог  понять  и  простить.  Им  будет  очень  трудно
налаживать супружеские отношения. В ее сознании Акбар все еще  оставался  ее
мужем, а он, Алекс, выглядел непрошеным чужаком. Он не знал, как  преодолеть
эту преграду. Постепенно он понял, что все зависит от Велвет, а не от  него.
Она должна наконец разобраться в своих чувствах.
   И все-таки она была его  женой  только  три  месяца!  А  женой  Акбара  -
шестнадцать! Господи! Сможет ли она  когда-нибудь  полюбить  его  вновь?  Он
вдруг понял, что молча молит Бога, чтобы она смогла полюбить его.
   Прекрасный ужин, накрытый в столовой графа Ботвеллского,  дал  повод  его
кузену пошутить:
   - Для человека,  объявленного  вне  закона  и  осужденного,  Фрэнсис,  ты
питаешься весьма недурно.
   - Ты же знаешь мою любовь к хорошей жизни, - смеясь, ответил Ботвелл.
   - Ага, - добавила Кэт Лесли, - я страшно за него  беспокоилась,  пока  он
сидел в Эдинбургском замке. И вдруг узнаю, что он устроился там  лучше,  чем
сам начальник тюрьмы, мошенник!
   Один из людей Ботвелла заиграл на свирели, а другие затянули песню. Алекс
и леди Лесли начали исследовать степень своего родства, ведь его  мать  тоже
была Лесли. Ботвелл встал и протянул руку Велвет.
   - Пойдемте прогуляемся по замку, дорогая, - сказал он  ей,  заметив,  что
она  заметно  опечалилась  при  звуках   старинной   приграничной   баллады,
повествующей о неразделенной любви. Он увел ее в глубь  зала,  крепко  держа
под руку. - Я слушаю, Велвет, дорогая, если вам  есть  что  сказать  мне,  -
спокойно предложил он.
   - Очень мало, Фрэнсис. Я вернулась домой к Алексу.
   - Но ваше сердце не с ним. Почему?
   - О, Фрэнсис, я в таком смятении. Я была  уверена,  что  он  мертв.  И  я
полюбила вновь, но потом узнала, что он жив. Мне  пришлось  вернуться.  Я  и
сейчас люблю Алекса, но не могу, как мне кажется, перестать любить и Акбара.
Отдаться другому мужчине, когда я считала себя вдовой,  это  совсем  другое,
чем то положение, в котором я очутилась теперь. Я хочу начать с Алексом  все
заново. Я должна! Но я не могу перестать думать об Акбаре, об Индии, о...  -
Она замолчала и была полностью сражена, когда он закончил за нее:
   - И о вашем ребенке.
   - О Боже! - прошептала она. - Откуда вы знаете? -  Ее  глаза  были  полны
слез.
   - Только ребенок может так крепко  привязывать  вас  к  другому  мужчине,
Велвет.
   - Алекс ничего не должен знать! Он  не  переживет,  если  узнает,  что  я
родила ребенка другому мужчине.
   - Значит, надо побыстрее сделать это, Велвет. - Остановившись, он потянул
ее в небольшой альков и, достав из камзола шелковый носовой плеток,  ласково
вытер ей слезы. - Ребенок умер?
   - Нет. Девочка осталась в Индии со своим отцом. Он не позволил мне  взять
ее с собой. Он сказал, что она - это все, что осталось ему от нашей любви. Я
не хотела оставлять ее, Фрэнсис! Ей тогда еще не было и года, моей Ясаман! -
Она опять начала плакать.
   - Велвет! - Серьезность его голоса заставила ее прислушаться.  -  Велвет,
дорогая, вы не должны так убиваться. Алекс увидит ваше лицо и сразу  поймет,
что вы расстроены. Что мы скажем ему? -  Он  быстро  промокнул  слезы  своим
платком.
   И тут присущее ей чувство юмора не оставило ее.
   - Я могу сказать, что вы отвергли  мои  приставания  к  вам,  Фрэнсис,  -
сказала она, улыбнувшись сквозь слезы. Он тоже улыбнулся с облегчением.
   - Дерзкая девчонка! - пошутил  он,  и  Велвет  уже  открыто  рассмеялась.
Успокоенный, он убрал мокрый платок в карман камзола и вновь стал серьезным.
- Ваш секрет будет со мной как в могиле, Велвет. Но  не  пренебрегайте  моим
советом. Как можно скорее подарите Алексу наследника. Вы не забудете  своего
первого ребенка, но заботы о втором смягчат боль утраты.  У  вас  просто  не
останется времени на воспоминания.
   - Алекс так терпелив, Фрэнсис. Он пообещал не принуждать  меня  и  держит
обещание.
   - Уж не хотите ли вы сказать, что не занимались любовью с  тех  пор,  как
вновь  встретились?  Господи,  Велвет!  Так  у  вас  никогда   не   появится
наследника.
   - Я не могу, - дрожащим голосом призналась она,  и  нижняя  губка  у  нее
опять задрожала.
   - Все вы прекрасно можете и сегодня же ночью сделайте это. Чем дольше  вы
будете тянуть, тем вам же будет хуже, а мой дорогой кузен проявлял  терпение
уже достаточно долго.
   - Он прекрасно утешался, пока меня здесь не  было!  -  резко  проговорила
Велвет.
   - Вы тоже! - не остался в долгу Ботвелл.
   - Да, пожалуй, - согласилась Велвет. - Господи, Фрэнсис, я так  окунулась
в свое горе, что совсем забыла - жизнь-то продолжается.  Алекс  и  я  решили
все-таки жить вместе после всех наших злоключений. Никто нас не заставлял. Я
так несправедлива к нему, правда?
   - Нет, Велвет. Просто вам нужно было время, чтобы разобраться  со  своими
чувствами. Теперь, я думаю, все встало на свои места.
   - Большое вам спасибо, милорд! Если у меня родится сын, одним из его имен
будет Фрэнсис.
   - Господи, дорогая, не  надо  таких  сантиментов  по  отношению  ко  мне.
Терпеть не могу всех этих телячьих нежностей!
   Она закинула руки ему на шею и крепко поцеловала в губы,  чем  несказанно
удивила Ботвелла. Это был чудесный поцелуй, ее  губы  пахли  сладким  вином.
Отступив на шаг, она посмотрела на него и с вызовом сказала:
   -  Отведите  меня  назад  к  мужу,  милорд.  Нам  пора   спать.   Ботвелл
ухмыльнулся:
   - Жаль, что Алекс никогда не узнает, в каком большом  долгу  он  у  меня,
Велвет. - Он вывел ее из алькова и проводил через главный зал к  столу,  где
Кэт и Алекс по-прежнему были погружены в беседу, не заметив их отсутствия.
   - Я ничего не скажу ему, если и вы будете молчать, Фрэнсис,  -  повторила
она дерзко, и он в ответ улыбнулся, заговорщически подмигнув.
   Свирель теперь играла какой-то более  живой  мотив.  Некоторые  из  людей
Ботвелла пустились в пляс, другие затеяли игру в кости, встав  на  колени  у
одного из каминов. Кэт, к удивлению Алекса, присоединилась  к  ним.  Фрэнсис
только улыбнулся:
   - Мои ребята ее очень любят. Они готовы отдать за нее жизнь, так же как и
я.
   - Уверена, что все закончится счастливо для вас  двоих,  -  ободрила  его
Велвет. Потом повернулась к Алексу и сказала:
   - Я устала, милорд. Мы уже пойдем, или ты останешься поиграть в кости?
   - Немного задержусь, дорогая, - ответил он, и она, поклонившись, вышла.
   Алекс отсутствовал всего несколько минут, распив со своим кузеном еще  по
чаше вина. Затем приграничный лорд, прикинувшись  усталым,  ушел,  забрав  с
собой Кэт, и у Алекса больше не было повода оставаться в зале.
   Дагалд поджидал своего хозяина и быстро помог ему раздеться, стремясь как
можно скорее  очутиться  в  собственной  постели  в  объятиях  Пэнси.  Алекс
выпроводил слугу, как только "гот раздел его, и, ополоснув на ночь лицо,  на
цыпочках прошел в спальню. В камине  горел  слабый  огонь,  в  комнате  было
тепло. Алекс тихо нырнул в большую постель, стараясь не потревожить  Велвет,
но был очень удивлен, когда она, ароматная, теплая и абсолютно голая,  вдруг
скользнула к нему. Он был ошеломлен.
   - Ты не надела ночную рубашку, - открыл он от удивления рот.
   - Нет, Алекс, не надела, - поддразнила  она  его.  Его  руки  сами  собой
сомкнулись вокруг нее. Боже, подумал он, какая же у  нее  мягкая  и  гладкая
кожа.
   - Велвет... - Его  голос  несколько  изменился,  пока  он  изо  всех  сил
старался удержать себя в руках.
   - Да, Алекс? - ласково и невинно спросила она.
   - Чего ты хочешь от меня, Велвет? Господи, дорогая, я  ведь  обыкновенный
человек!..
   - Чего я хочу от тебя? - Она мягко рассмеялась. - Боже, Алекс. Я  думала,
ты поймешь. Я хочу, чтобы ты любил меня. Здесь. Сейчас. Сегодня  ночью,  мой
дорогой.
   Она теснее прижалась к нему, упершись  своими  округлыми  грудями  в  его
волосатую грудь, и, нагнувшись, тихонько покусывала ему мочку уха,  пока  он
не застонал. Она просто  сводила  его  с  ума,  и  он  подозревал,  что  она
прекрасно сознавала это. Что же такое  случилось  с  ней  за  эти  последние
несколько часов.
   - Ты лишил меня девственности в этом самом замке почти  три  года  назад,
мой дорогой. Мы начинаем нашу супружескую жизнь сначала. И я хочу начать  ее
здесь, Алекс. Неужели тебе это не понятно?
   Он не ожидал от нее такой сентиментальности,  но  это  его  не  заботило.
Важно было, что эта прелестная женщина, его жена, с которой он так долго был
разлучен, предлагала себя ему, а он так хотел ее.  Притянув  ее  голову,  он
нашел губы и поцеловал со всей горячностью, которая копилась в нем  все  эти
два с половиной года. Он целовал ее, пока она совсем не задохнулась и губы у
нее не заболели от  его  пылкости.  Пытаясь  ослабить  напор  его  губ,  она
раздвинула губы, и его язык тут же проник глубоко ей в рот, чтобы любить  ее
с еще большим  жаром.  Их  языки  были  как  два  пылающих  шелковых  флага,
сплетавшихся и расплетавшихся раз за разом. Он взял ее лицо в свои руки.
   - Посмотри на меня, Велвет! - Она медленно открыла глаза и посмотрела  на
него. - Я люблю тебя, дорогая. Ты понимаешь это? Я люблю тебя!
   - И я никогда не переставала любить тебя, Алекс, - ответила она.
   Однако между  ними  осталось  и  кое-что  невысказанное.  "Я  никогда  не
переставала любить тебя, Алекс, но одновременно я любила и другого мужчину".
Она старалась, и со временем, он надеялся, воспоминания об Акбаре  уйдут  из
ее сердца и души, а может быть, и из сознания.
   - Ах, дорогая, - прошептал он