со  временем  ему
это удастся, но ты не имела права прилюдно обвинять их. Слава Богу,  при
этом не было слуг. Рольф - наш  сенешаль.  Ты  могла  бы  повредить  его
авторитету. Ты оскорбила свою мать и вынудила отца Бернарда, который мог
бы смотреть на это сквозь пальцы, запретить им  любить  друг  друга  под
угрозой  гибели  их  бессмертных  душ.  Ты  вела  себя  как  своенравный
испорченный ребенок, Белли. И моя обязанность как мужа - наказать  тебя.
Похоже, у меня нет другого выбора. Снимай платье.
   - Что?! - Белли в изумлении уставилась на него.
   - Снимайте платье, мадам. Вам предстоит порка, - произнес Хью.  -  Вы
вели себя как ребенок. И будете наказаны, как ребенок.
   - Ты не посмеешь! - выдохнула Изабелла.
   - Что, мадам? Дальнейшее сопротивление?  -  Хью  угрожающе  приподнял
бровь.
   - Разве ты сам не говорил, что не  имеешь  привычки  бить  женщин?  -
спросила Белли.
   - Вы не оставили мне другого выбора. Изабелла,  -  сказал  Хью.  -  А
теперь повинуйтесь, мадам. Немедленно!
   Белли онемела от удивления. Он действительно собирался  наказать  ее!
Он собирался ее выпороть! От страха у нее засосало под ложечкой, но  она
ничем не выказала этого. Глядя прямо в глаза  Хью,  она  медленно  сняла
платье  и  аккуратно  положила  его  на  кровать.  Потом   вопросительно
взглянула на Хью, сидевшего на краешке постели.
   - Иди сюда, - сказал он и, когда Белли встала перед ним, добавил:
   - А теперь подними рубашку  и  ляг  ко  мне  на  колени  лицом  вниз,
Изабелла. - Взгляд его был суров.
   - Когда-нибудь я тебя убью, - сказала она.
   - Но не сегодня, - ответил Хью, протянув руку и уложив ее к  себе  на
колени. - Это, Белли, за твою мать. - И его ладонь тяжело опустилась  на
ее ягодицы. Белли взвизгнула, но скорее от гнева, чем от боли. -  А  это
за Рольфа. - Последовал еще один шлепок - А это за меня! -  Хью  шлепнул
ее в третий раз. - А теперь, чертовка ты невозможная, продолжай визжать!
- приказал он. - Я хочу, чтобы все в зале поверили, что ты действительно
понесла заслуженное наказание.
   Белли услышала, что  Хью  колотит  по  чему-то  ладонью,  и  в  ужасе
взвизгнула, но тут же поняла, что  он  лупит  не  ее,  а  матрас.  Слезы
облегчения полились у нее из глаз, и, стараясь унять их, она  продолжала
рыдать и всхлипывать так, чтобы это слышали те, кто сидел за дверью.
   - Вот так! - громогласно объявил Хью. -  Это  научит  тебя  слушаться
меня. Изабелла. Надеюсь, ты хорошо усвоила урок и  впредь  будешь  вести
себя с большим достоинством. В конце концов, ты ведь хозяйка  Лэнгстона.
- Затем, повернув Белли лицом к себе, он обнял ее и тихо произнес:
   - Ты вела себя просто ужасно.
   - Ты тоже, - ответила Белли. - Почему ты не побил меня по-настоящему,
милорд? Я ведь заслужила это.
   - Битая собака не полюбит хозяина, Белли, - к ее  удивлению,  ответил
Хью.
   - Я не животное! - воскликнула она, вырываясь из его объятий.
   - Нет, конечно, - согласился Хью, - и поскольку ты не животное,  тебе
следовало бы иметь больше разума и не вести себя так  глупо.  Твоя  мать
больше не обязана хранить верность твоему отцу. Она еще молода  и  очень
красива.
   Она может жить счастливо с Рольфом. Неужели ты так завидуешь ей,  что
не хочешь позволить ей счастья?
   - Нет, нет! - воскликнула Белли. - Я знаю, что мой отец не был с  ней
добр, но он всегда относился ко мне хорошо. У нас с  ней  сохранились  о
нем совсем разные воспоминания.
   - Тогда, - сказал Хью,  -  попытайся  понять  ее,  дорогая.  -  И  он
прильнул к ее полным губам в поцелуе. - Я не сделал тебе больно?
   - У тебя тяжелая рука, милорд, - заметила Белли,  потирая  ушибленную
ягодицу. - Побаливает!
   - Прекрасно! - заявил Хью, не  обращая  внимания  на  гневный  взгляд
жены. - Значит, в следующий  раз  ты  подумаешь,  прежде  чем  совершить
опрометчивый поступок, припомнишь мою тяжелую руку и будешь  вести  себя
более рассудительно, Белли. Не так ли? - И Хью хитро подмигнул ей.
   - Я в самом деле когда-нибудь убью тебя! - мрачно произнесла Белли, и
Хью рассмеялся.
 
Часть вторая 
 
АНГЛИЯ 
 
Весна 1101 - лето 1103 года 
 
Глава 6 
 
   Овцы  принесли  потомство  в  середине  зимы.  Жители   Лэнгстонского
поместья сочли добрым предзнаменованием для будущего урожая, что ни один
из  новорожденных  ягнят  не  погиб.  В  самом  начале  весны  отелилось
несколько коров, а три кобылы принесли жеребят. Все потомство  оказалось
здоровым и бодрым и вовсю веселилось, гоняясь за своими мамами и друг за
другом по лужайкам, где уже расцвели асфодели.
   К началу пахоты повсюду  были  видны  признаки  весеннего  обновления
жизни. В  Англии  еще  не  научились  как  следует  удобрять  почву,  но
трехпольная система с оборотом  культур  существовала  в  Лэнгстоне  уже
несколько веков. Каждое третье поле лежало под паром, а на полях с обеих
сторон от него зеленели посевы: на одном - озимые, где  урожай  собирали
поздней весной, на другом  -  яровые,  которые  сеяли  ранней  весной  и
убирали летом.
   Общие поля были тщательно разделены на ровные полоски,  и  на  каждом
поле крепостным отводились для собственных посевов  участки.  Крепостные
могли также выпасать принадлежавший им скот на общем  пастбище,  пускать
свиней в  господские  леса,  чтобы  они  подкормились  там  желудями,  и
собирать в этих лесах хворост. Крепостные, как и деревья, росшие в лесу,
принадлежали этой земле.  Они  не  имели  права  покинуть  поместье  без
разрешения хозяина.
   Послушные и преданные крепостные могли спокойно рассчитывать на  свои
домишки  и  полоски  земли  на  полях;  но  в  обмен  на   эту   скудную
собственность  им  приходилось  выполнять  любую  работу,  какую  только
потребует от них хозяин.
   Прежде чем они могли обработать свои наделы, им приходилось трудиться
на господских полях. В  определенные  периоды  года  они  выполняли  для
хозяина особые работы, которые обговаривались заранее. Кроме  того,  они
платили хозяину оброк натурой. Муку они должны были молоть на господской
мельнице, и горе крепостным, если мельник, как правило бывший свободным,
оказывался нечестным человеком и взимал большую  плату,  чем  следовало.
Хлеб крепостные выпекали также в господских пекарнях. Крепостной не  мог
жениться без позволения хозяина, так же как и  его  дети,  хотя  хорошие
хозяева редко отказывали им в этом, если обе стороны  были  согласны  на
брак.
   Однако в Лэнгстоне, как и в других небольших поместьях,  хозяин,  его
крепостные и свободные крестьяне, жившие на господских землях,  зависели
друг от друга.
   Хью Фоконье, со  своей  стороны,  был  связан  вассальной  клятвой  с
королем Генрихом, из рук которого он получил землю. А король  предъявлял
к своим вассалам ряд требований. Они обязаны были платить за него выкуп,
если король попадал в плен к врагам. Они оплачивали расходы, связанные с
посвящением в рыцари старшего сына короля, и собирали приданое  для  его
старшей дочери. Каждый вассал в уплату за свой лен должен  был  ежегодно
проводить сорок дней на  военной  службе  у  короля;  при  необходимости
являться  ко  двору;  принимать  короля  у  себя  в  гостях,  если   это
требовалось; а также сопровождать своего сеньора в походах и войнах.
   Далее следовали обязанности Хью по отношению к поместью  и  обитавшим
там людям. Хью и Рольф постепенно набирали воинскую  силу,  которую  они
возглавили бы в случае нападения на Лэнгстон. Несмотря  на  то  что  Хью
получил свое поместье от короля, если бы кто-то  более  сильный  пожелал
захватить его, а Хью не смог бы защититься, то он потерял  бы  землю.  И
если бы новый хозяин присягнул на верность  королю  Генриху,  то  король
едва ли стал бы возражать. Слабые вассалы ему не нужны.  Таким  образом,
жители Лэнгстона были крепко связаны между собой необходимостью  выжить,
прокормиться и защититься от врагов.
   Наконец все пахотные поля были засеяны, и  зеленые  всходы  появились
почти сразу же. Коровы и овцы пощипывали на лугах молодую траву. Зацвели
сады, предвещая небывалый урожай фруктов. Изабелла и Алетта, косо  глядя
друг на друга, но вынужденные общаться из-за совместной , работы, сажали
в огородах капусту, морковь, лук, горох и бобы. Сад с  травами,  которые
также росли под защитой стен замка, находился в личном  ведении  Алетты.
Она сажала здесь лекарственные травы и приправы для пищи.
   Приехав из Нормандии, она привезла с собой кое-какие семена.
   - Почему вы не научите меня тому,  что  следует  знать  о  травах?  -
любезно спросила Изабелла,  пытаясь  вернуть  себе  доброе  расположение
матери. Несколько недель, прошедших с тех пор, как она открыла  любовную
связь Алетты отцу Бернарду, мать словно  бы  не  замечала  ее.  В  конце
концов Изабелла начала понимать плоды своего опрометчивого поступка.  Ее
мать  была  единственной  во  всем  поместье  женщиной,  равной  ей   по
положению. Белли обнаружила, что  Алетта  всегда  была  ее  единственной
подругой. И теперь она старалась восстановить отношения.  Но  Алетта  не
так легко забывала прошлое.
   - Прежде ты никогда этим не интересовалась, - холодно ответила она. -
С чего это тебе сейчас стало интересно? - Она  опустилась  на  колени  и
осторожно приподняла покрывало, защищавшее растения от зимнего холода.
   - Потому что теперь я - хозяйка Лэнгстона, - тихо сказала Изабелла, -
а чтобы быть хорошей госпожой для своих людей, я должна знать  все,  что
может им помочь. Когда-нибудь я  передам  эти  знания  своим  дочерям  и
внучкам.
   - Тебе надо научиться многому, - ответила Алетта,  увидев,  что  дочь
тоже опустилась на колени рядом с ней. - Это - кустарниковая полынь.  Ее
листья похожи на волоски.
   Она помогает от лихорадок и ран. А это - ее сестра,  горькая  полынь.
Мы используем ее против запоров и боли в желудке.
   Она также выгоняет глистов у людей и животных и прекрасно  отпугивает
блох. Но если дать слишком  большую  Дозу,  у  больного  могут  начаться
головные  боли  и  нервное  раздражение.  С  этой  травкой   надо   быть
осторожной. - Алетта отщипнула листочек кустарниковой  полыни,  растерла
между пальцами и протянула дочери. - Понюхай, - предложила она.
   Изабелла чихнула.
   - Приятно пахнет, - сказала она.
   - Но на вкус она горькая, - предостерегла Алетта.
   - А это для  чего?  -  Изабелла  указала  на  какие-то  фиолетовые  с
красными верхушками стебли. Эта трава источала восхитительный аромат.
   - Это мы кладем в пиво и вино, чтобы они лучше пахли.
   - А что еще здесь есть? - продолжала расспрашивать Белли.
   - Пижма, в основном для кухни, но еще и помогает от газов в  желудке.
Травка "Золото Марии" -  средство  от  мора  и  язв;  ее  также  неплохо
добавлять к жаркому; можно натирать ею сыр, чтобы он сохранял свой цвет;
если же ее подсластить, то получается чудесное варенье. Печеночник; если
смешать его с теплым питьем, он облегчает боли в  печени.  Тысячелистник
останавливает  кровотечение.   Наперстянка   применяется   наружно   при
золотухе. Сон-трава - из нее делают зеленую краску.  А  из  асфоделей  -
желтую. Из корней ириса получают чернила для писцов.
   Высушенный фиалковый корень дает прекрасный освежающий запах. Лаванда
возвращает сон при бессоннице. Огуречник  и  чабрец  придают  храбрость.
Чеснок укрепляет память, а шалфей продлевает жизнь, если  съесть  его  в
мае месяце, - закончила  Алетта.  -  Здесь,  конечно,  еще  много  всего
другого, но я думаю,  если  ты  усвоила  все,  что  я  тебе  рассказала.
Изабелла, то для начала это неплохо.  -  И  Алетта  принялась  энергично
рыхлить почву. - А теперь ступай, - велела она Белли.
   - Но я хочу помочь вам, мадам, - отозвалась Изабелла.
   - Ты уже  и  так  сделала  больше  чем  достаточно,  -  саркастически
произнесла Алетта. - Я теперь не нуждаюсь в твоей помощи, дочь моя.
   - Простите  меня!  -  вырвалось  у  Изабеллы.  -  Я  думала,  что  вы
распутничаете. Я не знала, что вы любите его. Я не хотела  обидеть  вас,
матушка!
   - Люблю его? С чего это  ты  утверждаешь  подобные  вещи?  -  сердито
откликнулась Алетта. -  Откуда  тебе  известно,  что  я  люблю  его?  Ты
считаешь, что если женщина спит с мужчиной, то  она  обязательно  должна
любить его?
   Ты любишь своего мужа, Изабелла? Да ты вообще знаешь  ли,  что  такое
любовь? Рольф де Брияр доказал мне, что страсть  не  обязательно  должна
быть животной и грубой.
   Он убедил меня, что мужчина может быть нежен с женщиной. В  нем  есть
все, чего не было в твоем отце!
   - И вы любите его! - торжествующе заключила Изабелла.
   На  лице  Алетты  появилось   задумчивое   выражение.   Наконец   она
произнесла:
   - Возможно, да. Изабелла, но ты не должна говорить ему об этом. - Она
поднялась на ноги и отряхнула налипшую грязь со своей юбки. - Ни слова!
   - Но почему, мадам? Он любит вас и хочет на  вас  жениться.  -  Белли
тоже поднялась, отряхиваясь.
   - Я никогда больше не стану игрушкой мужчины. -  Алетта  завела  свою
обычную песню. - Жену можно оскорблять, но оскорблять любовницу  мужчина
никогда не станет, боясь ее потерять. Впрочем, теперь я  не  жена  и  не
любовница, ибо моя добродетельная дочь не  терпит  разврата  под  крышей
своего дома, - с горечью заключила Алетта.
   - Здесь хозяин - Хью, - к "собственному удивлению, заявила  Изабелла,
- и если он прикажет вам выйти замуж за Рольфа де Брияра, мадам, то  вам
останется только подчиниться!
   - Скорее я брошусь со стены замка  или  утоплюсь  в  реке,  -  угрюмо
ответила Алетта. - И  не  думай.  Изабелла,  насильно  привести  меня  к
алтарю, иначе моя смерть будет на твоей совести. - Алетта повернулась  и
пошла прочь.
   Когда Изабелла этой  ночью  легла  в  постель  со  своим  мужем,  она
спросила его:
   - Почему моя мать так упряма?
   - Потому что твой отец плохо с  ней  обращался,  -  в  очередной  раз
терпеливо объяснил Хью, поглаживая длинными пальцами нежную белую  грудь
Изабеллы. - Если Господь пожелает, чтобы Рольф добился ее руки, то так и
случится.
   - А если нет? - предположила Изабелла.
   - Тогда, я думаю, они оба будут несчастны, -  ответил  Хью.  Наклонив
голову, он поцеловал ее в губы  долгим  поцелуем  и  улыбнулся,  услышав
короткий  резкий  вздох  Изабеллы.  -  Я  слыхал,  что  ты  унаследовала
необузданный нрав отца, красавица моя, но мне кажется, в тебе много и от
матери. Она очень упряма. Я в жизни не встречал такой упрямой женщины. -
Хью  обвил  Изабеллу  руками,  поглаживая  по  бедру.  Потом  рука   его
скользнула к ее ягодице. - Уже прошло несколько недель с тех пор, как  я
отшлепал тебя по  этому  сладкому  местечку,  -  прошептал  он.  -  И  в
последнее время ты  была  очень  хорошей  женой,  красавица  моя.  -  Он
страстно поцеловал Белли, заставив ее раскрыть губы, проникнув языком  в
ее рот и лаская ее язык.
   У Изабеллы слегка закружилась голова. Она уже  начинала  привыкать  к
страстности мужа, но подозревала, что все еще не  испытала  ее  во  всей
полноте. Хью никогда прежде не делал того,  что  сейчас,  но  Белли  это
понравилось. Со вздохом она приподнялась, чтобы Хью  мог  обнять  ее,  и
слегка отстранила его от уже начинавших сладко ныть грудей.
   - М-м-м-м-м... - простонала она, и ее острые ноготки слегка вонзились
в его кожу.
   Хью задрожал от волны наслаждения, пробежавшей по спине.
   - Чертовка, - ласково прошептал он, прервав поцелуй, - ты еще слишком
невинна и не знаешь своего могущества, и слава Богу за это!
   Белли в ответ  поцеловала  его  в  ухо  и  принялась  кончиком  языка
вылизывать ушную раковину. Рука ее  опустилась  вниз,  чтобы  приласкать
его, и Белли смело прошептала:
   - Твое орудие уже крепко, как железо, милорд. Ты больше  не  в  силах
терпеть, Хью Лэнгстонский. Иди, соединись со мной,  муж  мой.  -  И  она
снова поцеловала его в ухо теплыми губами.
   - Ты - бесстыдница, - поддразнил ее Хью. Пальцы его ощупали  желанные
ворота, и Хью нашел свою супругу вполне готовой принять его.
   - Да, - подтвердила она. - Я совершенно бесстыдна, когда речь идет  о
твоей страсти. Скорее! хочу ощутить, как твой горячий стержень войдет  в
мою сокровищницу, милорд муж мой. Я не могу без тебя!
   - Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я взял  тебя,  -  насмешливо  велел
Хью.
   - Я хочу, чтобы  ты  меня  взял!  -  воскликнула  Белли.  -  О,  Хью,
пожалуйста! Скорее! Я хочу, чтобы ты меня взял!
   Хью чуть не умирал от желания тут  же  наброситься  на  нее  со  всей
страстью, но заставил  себя  двигаться  очень,  очень  медленно.  Он,  к
собственному  недоумению,  обнаружил,  что  никак  не  может  насытиться
любовью своей юной жены. Иногда ему приходило в голову, что, если бы это
было возможно, он проводил бы с ней в постели вес дни и ночи напролет. С
их свадьбы не проходило и дня, исключая периоды ежемесячного недомогания
Белли, чтобы Хью не овладевал ею несколько раз. И  Белли  разделяла  его
страсть. О Господи! Она тоже хотела его!
   - Мне придется надеть на тебя пояс  целомудрия,  -  проворчал  он,  -
когда  я  летом  отправлюсь  на  королевскую  службу.  -  Ягодицы  Белли
судорожно сжимались в такт  его  толчкам.  -  Твоя  страсть  уж  слишком
горяча, красавица моя. - Хью поднял ее ноги, чтобы проникать в  нее  еще
глубже, все никак не в силах насытиться любовью сполна.
   - Она всегда будет горяча для тебя, милорд, - сказала Белли,  обнимая
ногами его талию. О Господи! Он был восхитителен, и  Белли  была  готова
умереть от наслаждения. - Ни один мужчина в мире не доставит мне  такого
счастья, как ты! - И Белли почувствовала, что она плывет и  растворяется
в бесконечности, и стоны Хью слились с ее криками,  когда  оба  достигли
вершины блаженства.
   Потом они долго лежали рядом, не размыкая объятий.
   Наконец Хью сказал:
   - Через несколько дней мне придется покинуть тебя. Я должен  съездить
к своему деду в Уорсестер. Мои птицы прекрасно приживутся в Лэнгстоне, а
я обещал подарить тебе кречета, красавица моя. Я  хочу  взять  птенца  и
обучить его.
   - Разве мне нельзя поехать с тобой? - спросила Белли. -  Я  всю  свою
жизнь провела в Лэнгстоне. Думаю, мне понравится путешествовать.
   - В следующий раз, любимая, - ответил Хью. - Сейчас время для  визита
неподходящее: здесь слишком много работы. Даже если  Рольф  останется  в
Лэнгстоне и будет заботиться о  поместье,  я  не  хотел  бы,  чтобы  все
хозяйство  снова  ложилось  на  плечи  твоей  матери.  Теперь   Лэнгстон
принадлежит тебе. Но прошло слишком мало времени,  чтобы  покидать  его.
Это смутит слуг и повредит твоему авторитету. А  твой  авторитет  должен
быть силен, поскольку этим летом меня обязательно  призовут  на  службу,
как и Рольфа.
   Король будет сражаться со своим братом, который попытается  захватить
Англию. И мы  с  Рольфом  должны  участвовать  в  битве,  будет  ли  она
происходить здесь или в Нормандии. На тебя же, красавица моя, ляжет  вся
ответственность за Лэнгстон. И хотя ты управляла поместьем после отъезда
отца, хозяйкой Лэнгстона всегда считалась твоя мать. Теперь все иначе.
   В отсутствие господина Лэнгстон находится в распоряжении его супруги.
И все будет зависеть от тебя.
   - Но ты когда-нибудь познакомишь меня со своими родными?  -  спросила
Белли. Несмотря на разочарование, она прекрасно поняла все,  что  сказал
ей муж. На ней действительно лежала ответственность, и если даже она  не
казалась тяжелой, пока муж был рядом, то Белли все же помнила, каково ей
приходилось до появления Хью.
   - Если война не затянется, мы с тобой поедем  к  деду  осенью,  после
того как уберут урожай, - ответил Хью и скрепил свое обещание поцелуем.
   Несколько дней спустя Хью отправился в путь  в  сопровождении  своего
оруженосца Фалька и  шестерых  молодых  лэнгстонцев,  недавно  обученных
военному делу и с нетерпением предвкушавших возможность увидеть  большой
мир. Изабелла помахала рукой вслед своему супругу.
   Она была расстроена, но не выказывала этого. Хью будет  отсутствовать
целый месяц, и Белли уже начала тосков