ой,  клянусь  блаженной
Богоматерью. Прошу тебя, поверь!
   - Пойдемте, - сказал  отец  Бернард.  -  В  моей  спальне  достаточно
просторно, она послужит нам часовней.
   И он повел двух женщин и Рольфа за собой в комнату, позвав также  Иду
и Агнессу, только что вошедших в зал.
   - Итак, - провозгласил священник, - при леди  Изабелле  и  этих  двух
добрых служанках я начинаю церемонию.
   Алетта ощутила себя  совершенно  беспомощной.  Ее  снова  предало  ее
собственное дитя! Что плохого она сделала  Белли?  И  все  же...  Алетта
подняла взгляд на Рольфа, и слезы навернулись ей на глаза. Рольф смотрел
на нее с такой любовью и преданностью! Почему же  она  раньше  этого  не
замечала? "Он действительно любит меня", - подумала Алетта и, удивившись
этому открытию, внезапно приободрилась. Рольф не  похож  на  Роберта  де
Манвиля. Рольф любит  ее!  Они  будут  счастливы  друг  с  другом.  Лед,
давным-давно сковавший ее сердце, наконец дал трещину. Схватив Рольфа за
руку, Алетта поцеловала  ее,  готовая  смеяться  при  виде  откровенного
счастья, засиявшего на его лице. И когда отец Бернард обратился к ней  с
вопросом, Алетта с радостью согласилась стать женой Рольфа де Брияра.
   Затем священник посоветовал:
   - Расскажите домашним слугам всю правду, дети мои.
   Если, упаси Господи, сэр Ричард опять вернется сюда, они  поклянутся,
что вы поженились в марте, а не двадцать девятого апреля. -  Глаза  отца
Бернарда блеснули. - Благослови вас Бог, дети  мои.  А  теперь  оставьте
меня одного, чтобы я вымолил у Господа прощение за ту ложь,  что  я  был
вынужден произнести сегодня ради вас. - Священник осенил себя крестом.
   - Завтра, - сказала Изабелла отцу Бернарду, - мы  выберем  место  для
церкви,  которую  собираемся  построить  в  Лэнгстоне.  И  вы   получите
собственный дом, святой отец.
   Он будет рядом с церковью, чтобы вы не утруждали себя. А еще  в  этом
году вы получите  причитающуюся  церкви  часть  урожая  и  двух  слуг  -
супружескую пару, которая будет заботиться о вас.
   - Благодарю вас, миледи, - сказал священник, - и я знаю,  что  милорд
Хью подтвердит все ваши обещания.
   Они оставили священника и вернулись в зал, где уже накрывали на стол.
Алетта и Рольф не  могли  оторвать  глаз  друг  от  друга,  и  Белли  не
удержалась от искушения поддразнить их.
   - Для женщины,  не  желавшей  выходить  замуж,  вы  выглядите  вполне
довольной, мадам, - язвительно проговорила она. - А  вы  знаете,  Рольф,
что моя мать грозилась броситься с крепостной стены,  если  ее  принудят
вступить в брак? Впрочем, мне кажется, подобная трагедия сейчас  вас  не
очень волнует.
   - Дорогая?! - Жених потрясение взглянул на невесту.
   - Белли права, любимый, - ответила Алетта. - Тебе не стоит бояться за
меня. Я не могу противиться своей любви к тебе.., никогда от себя такого
не ожидала. - Алетта бросила взгляд на дочь. - Как получилось, Изабелла,
что ты была в этом вопросе мудрее меня?
   Неужели ты полюбила своего мужа? И узнав, что такое любовь,  заметила
мою любовь к Рольфу прежде, чем я сама догадалась?
   "Полюбила  Хью?"  Произнести  эти  слова  вслух  означало  для  Белли
допустить подобную мысль в сознание.
   Она никогда прежде не размышляла об этом, но теперь, казалось, у  нее
больше  не  было  выбора.  Действительно  ли  она  полюбила   Хью?   Она
определенно скучала по нему, и не только из-за того, что он доставлял ей
наслаждение в постели. Она хотела снова лежать рядом с ним  и  обсуждать
чудесные планы на будущее. Она хотела снова ехать с ним  бок  о  бок  по
землям Лэнгстона. Она соскучилась по  долгим  вечерним  прогулкам.  Она,
черт побери, соскучилась даже по ожесточенным спорам с ним!
   - Может быть, я действительно люблю Хью, - сказала она  задумчиво,  -
если то чувство, которое я к нему испытываю, и есть любовь.  -  Внезапно
она разозлилась:
   - Но не вздумайте ничего говорить ему об этом! Если я и люблю его, то
скажу сама ему об этом в нужное время, но  ни  минутой  раньше!  Я  убью
любого, кто выдаст мою тайну!
   - Твоя тайна в надежных руках, падчерица, - не без  насмешки  ответил
Рольф.
   - Я думаю, что у сенешаля должен быть свой собственный дом, - заявила
Белли. - Я поговорю с моим супругом, когда  он  вернется  домой.  -  Она
подняла кубок и провозгласила:
   - Выпьем за мою мать и за моего отчима! - И улыбнувшись, добавила:
   - Желаю вам долгих лет жизни и много-много детей!
   Они выпили, и Алетта сказала:
   - А не пора ли тебе самой завести детей, Изабелла?
   - Я еще слишком молода, чтобы стать матерью, - легкомысленно ответила
Изабелла.
   - Я была моложе  тебя.  Мне  было  всего  пятнадцать  лет,  когда  ты
родилась, - возразила Алетта. - А тебе уже исполнилось шестнадцать.
   Изабелла засмеялась:
   - С моего шестнадцатого дня рождения не прошло и месяца, мадам. Кроме
того, вы стремились стать матерью,  чтобы  избавиться  от  домогательств
вашего супруга.
   Мне же, напротив, весьма по душе, что муж проявляет ко мне  внимание.
Сказать по правде, я жду не дождусь, когда же он  вернется!  -  Изабелла
взяла с блюда кусок жареной крольчатины и жадно впилась в него зубами.
   Алетта не знала, стоит ли побранить дочку за такую бестактность,  или
нет, но Рольф только усмехнулся.
   - Я точно знаю, что она сейчас чувствует, дорогая, - прошептал он  на
ухо Алетте. - Я тоже жду не дождусь, когда же ты снова вернешься  в  мою
постель. Когда должен родиться наш ребенок?
   - Не раньше декабря, - ответила Алетта, стараясь сдержать улыбку.
   - А ребенку не повредит, если мы с тобой слегка позабавимся, милая? -
Рольф нежно поцеловал ей мочку уха. -  М-м-м-м,  восхитительно!  Гораздо
нежнее, чем этот кролик.
   Изабелла расхохоталась:
   - Возьмите еды и вина, папочка  Рольф.  Я  вижу,  вы  с  мамой  не  в
состоянии вести себя прилично за  столом.  Идите  в  спальню  и  утолите
сначала другой голод. Думаю, до этого еда придется вам не по вкусу.
   Рольф встал из-за стола и поднял Алетту.
   - Миледи, благодарю вас за тонкость чувств и тактичность.
   Взяв со стола пустую чашу, он  наполнил  ее  крольчатиной,  хлебом  и
сыром. Потом вручил Алетте маленький кувшин с вином и повел  ее  в  свою
спальню. Белли осталась сидеть в одиночестве за большим столом. Внезапно
на нее снизошло удивительное умиротворение. Только одного сейчас  ей  не
хватало. Хью. Он, конечно, скоро вернется домой, и тогда они  насладятся
друг другом. Любит ли она его? Изабелла теперь точно знала,  что  любит,
но пока он не признается ей в том же, она не откроет ему свою слабость.
 
Глава 7 
 
   Пока  Хью  отсутствовал,  построили  клетки  для  птиц,  которых   он
собирался привезти с собой от деда. Камни, хранившиеся на  нижнем  этаже
замка, перенесли во внутренний двор и,  скрепив  известковым  раствором,
сложили фундамент  для  постройки.  Само  помещение  сделали  из  хорошо
высушенных досок, щели залепили  глиной,  собранной  на  речном  берегу,
чтобы внутрь не проникал холодный ветер. Завершала постройку  соломенная
кровля. Пол был каменный. Стены покрыли побелкой. Два окна расположились
высоко над уровнем пола. Тяжелая дубовая  дверца,  окованная  железом  и
снабженная прочным  железным  засовом,  была  достаточно  велика,  чтобы
сокольничий мог свободно войти в клетки.
   Единственная  комната  этой  постройки  была  полутемной,  два   окна
пропускали ровно столько света, чтобы птицы привыкли к солнечным  лучам.
Каменный пол  присыпали  крупным  песком,  который  следовало  ежедневно
выметать и насыпать новый. Комната была достаточно  высокой  и  широкой,
чтобы птицы могли совершать короткие полеты.
   Установили  насесты  разных  размеров,   предназначенные   для   птиц
различных пород. Некоторые насесты были высокими и  далеко  отстояли  от
стен. Другие лишь едва приподнимались над  полом.  На  стенах  развесили
пучки ароматных трав,  тщательно  проверив,  чтобы  среди  них  не  было
ядовитых, на тот случай, если птицам вздумается есть их.
   Снаружи перед строением расставили  невысокие  каменные  тумбы.  Сюда
птиц будут выносить, чтобы они постепенно  привыкали  к  большому  миру.
Обучение  птиц  требует  от  сокольничего  большой  осторожности  и  еще
большего терпения.
   Привилегия владеть ловчими птицами принадлежала только знатным людям.
Обычно сначала ловили диких птиц.
   Иногда брали птенцов из гнезда. Птиц постарше, которые уже  научились
летать, ловили сетями. Однако  дед  Хью  Фоконье,  Седрик  Мерлинсон,  в
отличие от других  сокольничих  сам  разводил  ловчих  птиц.  С  детства
привыкшие к человеку,  его  птицы  становились  прекрасными,  послушными
охотниками. Самки были крупнее и агрессивнее, самцы  -  помельче.  Самцы
ценились не так высоко, как самки, и редко использовались при охоте.  Их
держали для получения здорового потомства.
   - Мы редко беседовали о птицах, - обратилась  к  Рольфу  Изабелла.  -
Какой породы птиц привезет Хью?
   Этот разговор происходил  через  два  дня  после  краткого  визита  и
поспешного отъезда ее брата. Прибыл гонец с известием, что  Хью  Фоконье
должен сегодня вернуться в Лэнгстон.
   - Породы есть только две, - ответил Рольф. -  Длиннокрылые  соколы  и
короткокрылые. Но у них очень много разновидностей. Дед  Хью  выращивает
всех, какие есть.
   - А что означает разница в длине крыльев? -  поинтересовалась  Белли,
спеша разузнать как можно больше, чтобы не  предстать  невежественной  в
глазах мужа. Придворные дамы, среди которых воспитывался Хью, несомненно
знали о ловчих птицах больше, чем она.
   - Длиннокрылые птицы охотятся на открытом пространстве, в полях,  над
болотами и над  водой.  Короткокрылые  лучше  приспособлены  для  лесной
охоты. Длиннокрылому соколу неудобно летать среди деревьев,  -  объяснил
Рольф, улыбнувшись своей падчерице.  -  Не  бойтесь  расспросить  Хью  о
птицах. Он будет очень рад вашей заинтересованности.
   - Он пообещал подарить мне кречета, - сказала Белли.
   -   С   моей   точки   зрения,   для   дамы   больше    подошел    бы
ястреб-перепелятник, - рассудил Рольф. - Если  ваша  мать  тоже  захочет
ловчую птицу, я сам выберу для нее подарок.
   Возможно, это отвлечет ее от мыслей о беременности.
   Изабелла вспыхнула и  отвернулась.  Ее  смущало,  что  ее  мать  ждет
ребенка, а она остается бездетной.  Каким  образом  Алетте  удалось  так
быстро забеременеть, при том что Белли, более молодая и наверняка  более
плодовитая, до сих пор не доказала, что достойна своего мужа? Что  же  с
ней не так?
   - Как вы думаете, Хью научит меня соколиной охоте? спросила Изабелла.
- У меня никогда не было ловчей птицы.
   - Конечно, научит, - заверил ее Рольф. - Он захочет, чтобы  вы  стали
хорошей охотницей. Белли. Ведь вы будете помогать ему, когда  он  станет
показывать своих соколов знатным людям, которые приедут  к  нему  купить
охотничьих птиц.
   Изабелла неожиданно рассмеялась.
   - Бедный Рольф, - насмешливо произнесла она. - Вам придется целые дни
напролет возиться  с  лэнгстонским  хозяйством,  пока  мы  с  Хью  будем
прохлаждаться на охоте. Думаю, мы попросим  вас  присоединиться  к  нам,
если дела в поместье будут идти хорошо.
   Рольф усмехнулся.
   - Я с удовольствием приму приглашение, дочь моя, -  ответил  он.  Хью
был прав, подумал он про себя. Изабелла Лэнгстонская действительно  была
маленьким бесенком, но он чувствовал, что за всю свою жизнь  ей  никогда
не жилось так легко, как сейчас. Ему было радостно, что она счастлива:
   Рольф понимал, что это означает и счастье его друга Хью.
   Хозяин Лэнгстона вернулся домой  после  полудня;  парень,  живший  на
окраине поместья в той стороне,  откуда  возвращался  Хью,  примчался  в
замок и объявил о прибытии милорда. Хью продвигался медленно,  поскольку
его сопровождало несколько  повозок,  покрытых  полотном  и  запряженных
низкорослыми лохматыми пони. Хью возглавлял процессию верхом на  крупном
жеребце; на руке  у  него  восседала  большая  белая  птица  в  колпаке.
Изабелла уставилась на него во все глаза.
   - Что это? - спросила она Рольфа.
   - Это сокол, - ответил тот.
   - Он великолепен, - с восхищением произнесла Изабелла.
   Хью осадил жеребца рядом с Белли. От группы сопровождающих  отделился
молодой человек, подбежавший к хозяину, чтобы принять у него сокола. Хью
перебросил ногу через седло и легко соскочил на землю.
   -  Добро  пожаловать  домой,  милорд,  -  сказала   Белли,   внезапно
почувствовав, что задыхается.
   Лицо Хью осветила улыбка.
   - Мадам, - произнес он в ответ, не добавив больше ни слова.  Не  было
нужды в словах. Обняв жену, он прильнул к ее  губам  в  долгом  поцелуе,
длившемся до тех пор, пока Белли, вспыхнув, не отстранилась, решительно,
но мягко.
   - Милорд! Не пристало тебе целовать меня здесь, при всех! -  Щеки  ее
раскраснелись, глаза необычно заблестели.
   Хью усмехнулся, встретив этот неохотный отпор.
   - Я изголодался за время путешествия, госпожа жена моя, - ответил он,
и в его голубых глазах сверкнул лукавый огонек.
   - Мы уже накрыли стол для тебя, - машинально отозвалась Белли.
   - Мой голод совсем другой природы, - прошептав Хью  так  тихо,  чтобы
его могла услышать только жена Затем, повернувшись к сопровождающим,  он
приказал трем сокольничим, приехавшим вместе с ним в Лэнгстон:
   - Отнесите птиц в клетку,  парни.  Проследите,  чтобы  их  накормили,
напоили и сняли с них колпаки. Я хочу, чтобы  они  поскорее  привыкли  к
новой обстановке. Рольф, вы построили хорошие клетки?
   - Да, милорд, хотя мне все же хотелось бы каменные, а не  деревянные.
Так было бы надежнее, - ответил сене! шаль.
   Хью кивнул:
   -  Когда  король  будет  крепко  сидеть  на  троне,   мы   пошлем   в
Нортгемптоншир за камнем, как поступил отец  Белли,  когда  строил  этот
замок. Я вижу, вы начали строить церковь.
   - А также дом священника, милорд, - добавил Рольф.
   - Я сказал отцу Бернарду, что он  может  остаться  жить  в  замке,  -
сказал Хью.
   - Леди Изабелла расскажет обо всем, что произошло в твое  отсутствие,
но одну новость я должен сообщить тебе сам. Два дня назад  Алетта  стала
моей женой. Она носит под сердцем моего ребенка.
   На лице Хью засияла широкая улыбка. Он схватил друга  за  руку  и  от
души затряс ее.
   - Превосходно! Как же  это  тебе  удалось,  Рольф?  ТУ  счастлив?  Ну
конечно, счастлив! - И Хью рассмеялся.
   Рольф усмехнулся в ответ:
   - Моя падчерица все тебе расскажет.
   - Нам  понадобится  много  камня,  -  размышлял  вслух  Хью.  -  Надо
построить вам отдельное жилище внутри замковых стен.
   - Миледи Изабелла уже пообещала мне это, - сообщил Рольф.
   Хью покачал головой:
   - Клянусь Богоматерью! Рольф, ты понимаешь, что еще полгода назад  мы
с тобой были бедными рыцарями без малейшей надежды на будущее? А теперь?
   Посмотри на все это! Теперь мы оба женаты, а ты станешь отцом!
   -  А  ты  -  хозяин  Лэнгстона,  господин   над   землями,   когда-то
принадлежавшими семье твоего отца, - добавил Рольф. - Да, я сам не устаю
удивляться. Если бы не твоя щедрость, я до сих пор был бы бедным рыцарем
на службе короля, а не сенешалем в этом богатом поместье.
   - Пойдем, - сказал Хью, смущенный благодарностями друга, - ты еще  не
познакомился  с  моими  сокольничими.  Они  пока  молоды,  но  предпочли
отправиться со мной в надежде на лучшее будущее, чем оставаться у  моего
деда, где целых двадцать сокольничих, а они самые  младшие  среди  всех.
Алан, Фэр, Линд, подойдите ко мне! - окликнул  он  парней,  разгружавших
накрытые клетки.
   Оставив свою ношу, все трое подошли и  почтительно  склонились  перед
хозяином. Они были свободными, а не крепостными. Все их  предки  служили
сокольничими с тех пор, как семейство Мерлинсонов стало разводить ловчих
птиц. Эти  трое  ребят  были  примерно  одинакового  среднего  роста,  с
каштановыми волосами.
   - Идите сюда, парни, - сказал  Хью.  -  Познакомьтесь  с  Рольфом  де
Брияром, моим старым другом, сенешалем Лэнгстона. Рольф, это Алан, Фэр и
Линд, лучшие из молодых сокольничих моего деда.
   Все трое вспыхнули от смущения и, переминаясь с ноги на ногу, кивнули
сенешалю.
   - Вы узнаете нас в  деле,  милорд,  когда  мы  обучим  молодых  птиц,
которых привезли с собой, - произнес Алан от лица всей троицы.
   - Когда устроите птиц, приходите в зал, - сказал  им  Хью,  и  они  с
Рольфом поспешили вверх по ступеням в замок.
   - Добро пожаловать домой, милорд! - услышал Хью не менее десятка  раз
от улыбающихся  слуг.  Он  почувствовал,  как  в  душе  его  разливается
чудесная теплота. Дом! О да, Лэнгстон действительно стал его  домом.  Он
готов  был  поклясться,  что  даже  камни  замковых  стен   с   радостью
приветствуют его.
   - Хвала Господу за ваше удачное путешествие и счастливое возвращение,
милорд, - обратился к нему священник.
   - Я слышал, что, пока я отсутствовал в Лэнгстоне, у  вас  было  много
хлопот, святой отец, -  ответил  Хью,  передавая  плащ  одному  слуге  и
принимая у другого кубок с вином. - Рольф сказал мне, что  вы  совершили
брачный обряд.
   Священник просиял:
   - Да, это правда, милорд.
   - И как же это произошло, святой отец?
   - Об этом, - улыбаясь, сказал  священник,  -  вам  должна  рассказать
миледи Изабелла. Ваша супруга очень умна, милорд.
   - Очень, - согласился Хью. - Она встретила меня у навесной  башни,  а
потом куда-то исчезла. - Он обвел взглядом зал, но Белли нигде не было.
   - Добро пожаловать домой, милорд, - приветствовала его Алетта.  -  Мы
очень рады, что вы наконец вернулись.
   Хью взял в свои руки маленькие ладони Алетты.
   - Благодарю вас, мадам, и хочу  принести  вам  свои  поздравления  по
случаю свадьбы.
   Алетта тихо  засмеялась,  и  на  щеках  ее  стал  проступать  розовый
румянец.
   - Благодарю вас, милорд, - ответила  она,  с  обожанием  взглянув  на
своего супруга.
   - Я счастлив за вас, - продолжал Хью, - хотя вы сопротивлялись  этому
куда упорнее, чем ваша дочь. Где же моя жена? Куда она исчезла?
   - Она готовит ванну для вас, милорд. Ведь вы запылились в  дороге,  -
ответила Алетта.
   - Белли наконец освоила это искусство? - удивленно спросил Хью.
   - Она старалась, - со смехом сказала Алетта.
   Хью  повернулся  и  поспешил  в  ванную  комнату;  ему  не  терпелось
насладиться купанием. Несколько месяцев назад  Алетта  пыталась  научить
свою дочь купать гостей, однако Изабелла изо  всех  сил  сопротивлялась.
Хью было очень любопытно узнать, что заставило ее изменить точку  зрения
на этот вопрос.
   - Поторопись, милорд, - сказала Изабелла, как  только  он  переступил
порог ванной комнаты.  -  Вода  горячая,  скоро  уже  накроют  на  стол.
Раздевайся скорее!
   Кроме них двоих, в ванной комнате больше никого не было.
   -  Что,  мадам?  Разве  ты  не  должна  помочь   мне   раздеться?   -
требовательно спросил Хью, усаживаясь на стул. - Иди  сюда,  помоги  мне
снять сапоги, Белли! - Он взглянул на нее, щурясь от удовольствия.
   - Прямо как дитя, - проворчала Белли, однако подошла и стащила с  его
ног сапоги.
   Протянув руку, Хью обнял  ее  и  усадил  к  себе  на  колено,  звучно
поцеловав. Его рука торопливо скользнула ей под юбку, поглаживая  нежную
кожу бедра.
   Белли вздохнула, и это был  вздох  наслаждения.  Высвободившись,  она
игриво шлепнула его.
   - Милорд? - Белли превратилась в воплощенное возмущение. - Сейчас  не
время для таких забав. Поднимайся! - Она стянула  с  него  тунику  через
голову и отложила ее в сторону. Под туникой на  нем  была  лишь  льняная
рубашка: погода стояла теплая. Сняв рубашку. Белли тоже отбросила ее.  -
Снимай штаны, - велела она. - Я должна проверить воду.
   Боюсь, уже остыла. -  Щеки  ее  вспыхнули:  Белли  почувствовала  под
тканью штанов напрягшуюся плоть Хью.
   Хью сбросил остатки одежды,  пока  Белли  проверяла  воду  в  ванной,
добавляла ароматное масло, выбирала подходящий горшочек с жидким  мылом,
собирала полотенца и мочалки.
   - Залезай! Залез