уации, и она хихикнула.  Ей  стало
еще смешнее, когда Робби, оправившись от  первоначального  шока,  вызванного
словами Эдмона де Бомона, взревел от негодования:
   - Черт побери! Самая гнусная французская идея!  Неужели  королева  отдаст
тебя лягушатнику, Скай? Я  этого  не  перенесу!  Ее  любовник!  -  Его  рука
скользнула к шпаге:
   - Вы оскорблены, и я тоже!
   - Нет, Робби! - воскликнула Скай предупреждающе. Эдмон де Бомон уже понял
свою ошибку, но он был горд, и гневный тон Роберта Смолла оскорбил его, Скай
должна была разрядить  обстановку.  Устремившись  вперед,  она  успокаивающе
коснулась руки Робби:
   - Эдмон не имел в виду ничего дурного, Робби. - Затем она  повернулась  к
юноше. -  Я  не  совсем  поняла,  что  заставило  вас  так  интерпретировать
ситуацию, месье, - произнесла она холодно.
   - Но вы сказали, что он ваш cher ami, мадам, - последовал ответ.
   - Я сказала всего лишь, что он - один из двух моих лучших друзей,  Эдмон.
- Она закусила губу, чтобы не  рассмеяться.  -  Бог  знает,  что  вы  можете
подумать, когда увидите моего друга Адама де Мариско.
   - Я подумаю, что  это  самый  счастливый  человек,  мадам,  и  прошу  вас
простить меня. И вы, сэр Роберт. В Бомон де Жаспре  женщина  не  может  быть
другом, а только женой, любовницей, матерью или служанкой. Вы  понимаете,  о
чем я говорю? - Он выглядел очень расстроенным.
   Роберт Смолл покачал головой:
   - Ты не должна делать этого, Скай. Даже ради земель Бурков ты  не  должна
выходить замуж за этого герцога. Ты слышала, что сказал его племянник? В  их
стране нет уважения к личности женщины. Для этого человека ты будешь  только
вещью, только породистой кобылой, не более того. Я не  могу  позволить  тебе
так разрушить свою жизнь.
   - Робби, я должна подчиниться королеве! Я не могу сражаться с англичанами
и англо-ирландцами! Мне нужен сильный союзник, и Елизавета  Тюдор  -  именно
такой союзник. Ее цена высока, но я должна заплатить. Если я увильну теперь,
она прикончит меня. Все будет в порядке, вот увидишь. Я заключу  с  герцогом
вполне приемлемое для нас обоих соглашение.
   Роберт  Смолл  посмотрел  на  Эдмона  де  Бомона,  но  теперь  его   лицо
превратилось в равнодушную маску и ничего не выражало.
   - Ну, месье де Бомон, скажите нам, может ли Скай заключить сделку с вашим
дядей, или будет так, как я сказал?
   - Мой дядя очень старомоден и консервативен, сэр  Роберт,  но  достаточно
умен. Конечно, стремление леди Бурк к независимости поначалу будет для  него
своего рода шоком, но он способен понять,  насколько  это  соответствует  ее
характеру, и даже способен найти в этом приятную сторону.  Его  первая  жена
была его дальней испанской кузиной и весьма покладистой  леди.  Вторая  жена
дяди - дочь местного дворянина и довольно безвкусная штучка, скорее ребенок,
чем женщина.
   Вы, Скай, отличаетесь от этих дам. Будьте терпеливы с дядей Фаброном. Вам
придется подождать немного, прежде чем вы завоюете его сердце,  но  увидите,
что скоро он научится ценить не только вашу красоту, но и ум. Вы будете  для
него идеальной женой. Можете не беспокоиться, я живу в замке и  всегда  буду
рядом, чтобы помочь вам как друг.
   - И я тоже, - подхватил Робби. - Да будет вам известно, месье  де  Бомон,
что я поселюсь в Бомон де Жаспре на то время, пока не удостоверюсь, что Скай
в безопасности и счастлива. - Он положил руку ей на плечо.  -  Она  мне  как
дочь, которой у меня никогда не было, и это самый дорогой для  меня  и  моей
сестры человек. Ее старшая  дочь  -  моя  наследница.  Хотя  мы  не  связаны
родственными узами, она - член моей семьи, и я не дам ее в обиду!
   Фиалковые глаза Эдмона де Бомона не скрывали его восхищения. Увидев Скай,
он не сомневался, что она любима мужчинами, но то, что она  может  возбудить
такую преданность, впечатлило его еще больше.
   - Поверьте мне, сэр Роберт, - сказал он, - Скай будет счастлива  в  Бомон
де Жаспре. Я обещаю это.
   Двери салона открылись, и вошла леди Сесили  с  детьми.  Эдмон  де  Бомон
прочитал в глазах Скай гордость за детей и любовь к ним, но, следуя этикету,
она представила  его  сначала  сестре  сэра  Роберта.  Леди  Сесили  сделала
вежливый реверанс и затем, повернувшись к брату, сказала:
   - Я слышала твой рев  даже  на  втором  этаже,  Роберт.  Надеюсь,  ты  не
испортишь месье де Бомону впечатление об Англии и англичанах?
   - Напротив, мадам, - быстро вмешался Эдмон де Бомон, -  благодаря  вашему
брату я получил самое благоприятное впечатление об англичанах.
   - Познакомьтесь с моими детьми, Эдмон, - сказала  Скай.  Она  указала  на
высокого мальчика в красивом черном бархатном костюме с кружевами и отделкой
из белого шелка, очень похожего на нее. - Мой сын Мурроу О'Флахерти.
   Мальчик элегантно поклонился, и прядь длинных волос упала на его лоб.
   - Месье де Бомон, счастлив  приветствовать  вас.  Этот  голос  Эдмон  уже
где-то слышал, хотя он слегка изменился.
   - Взаимно, сэр, - вежливо ответил Эдмон.
   - Моя дочь Виллоу.
   Виллоу, одетая в платье из красного бархата,  сделала  изящный  реверанс.
Эдмон де Бомон поклонился в ответ:
   - Рад познакомиться с вами, мадемуазель Виллоу.
   - Мой сын Робби, граф Линмутский, - продолжала Скай.
   - Месье де Бомон.
   Перед Эдмоном стоял стройный мальчик в костюме небесно-голубого  бархата,
отделанного исключительно тонко выделанными кружевами, с прекрасными, хотя и
несколько надменными чертами лица. У него были черные волосы и  ярко-зеленые
глаза: несомненно, он пошел в отца.
   - Лорд граф, - вежливо ответил Эдмон де Бомон, и повернулся к Скай.  -  У
вас прекрасные дети, мадам, судя даже по этим трем. Хотелось бы  мне,  чтобы
мой дядя увидел их.
   - Если брак нашей матери с вашим  дядей  окажется  счастливым  союзом,  -
сказал Мурроу О'Флахерти, - ваш дядя увидит всех нас, месье. Надеюсь, у  нас
будет возможность выделить время для посещения матери.
   Эдмон понял,  что,  несмотря  на  различие  в  статусе,  старший  мальчик
выступал представителем своих брата и сестры.  Очевидно,  дети  не  одобряли
брака матери, но кто мог бы осудить их за это?
   - Надеюсь, что очень скоро мы увидим вас в Бомон де Жаспре. Большую часть
года у нас стоит лето, и можно купаться в море. Это великолепно.
   - А я никогда не плавала в море, - вставила Виллоу.
   - О, мадемуазель, - Эдмон де Бомон посмотрел на девочку, -  я  непременно
лично сопровожу вас, когда вы приедете к нам. Наше море  столь  же  голубое,
как небо в Англии, и прозрачно, как  хрусталь.  Вода  теплая,  а  на  дне  -
золотистый песок. Вы умеете плавать?
   Виллоу отрицательно покачала головой.
   - Тогда я буду вашим учителем, мадемуазель! Что вы об этом думаете?
   - О да, месье! - Виллоу даже порозовела от предвкушения  удовольствия,  и
Эдмон отметил про себя, что она скорее всего тоже пошла в отца.
   - А меня вы научите? - спросил Робби.
   - Несомненно, лорд, вы меня обяжете, - ответил Эдмон.
   - Я умею, - гордо сказал Мурроу, - мы с братом научились  очень  легко  -
ведь мы из семьи моряков, месье.
   - Умеете ли вы управляться с парусом? - спросил Эдмон.
   - Умею.
   - Тогда тем более вам понравится Бомон де Жаспр.
   Это отличное место для плавания под парусом.
   - Возможно, месье, но сомневаюсь, что ваше море может сравниться с  морем
в Ирландии.
   - Мурроу! - Скай была немного  шокирована  упрямством  старшего  сына.  -
Немедленно извинись перед месье де Бомоном.
   - Но за что? - Мальчик выглядел удивленным. -  Наше  море  в  Ирландии  -
настоящее  море,  достойное  наших  моряцких  талантов.  Мне  говорили,  что
Средиземное море - всего лишь тихое турецкое озеро.
   Эдмон де Бомон рассмеялся:
   - Да, сами турки так считают. Но, мой юный Мурроу О'Флахерти, разве ты не
хотел бы когда-нибудь отправиться на своем корабле на охоту за турками?
   Лицо Мурроу озарилось улыбкой:
   - Конечно, месье, хотел бы!
   - Тогда, возможно, ты мог бы использовать  гавань  Бомон  де  Жаспра  как
базу. Ведь твоя мать, мой Мурроу, будет нашей герцогиней.
   Мальчик кивнул;
   - У вас глубокая гавань, месье?
   - Да.
   Мурроу снова улыбнулся:
   - В таком случае, возможно, Бомон де Жаспр  не  покажется  мне  очень  уж
скучным, месье.
   Скай озабоченно посмотрела на старшего сына.
   - Не знаю, что на него нашло, - сказала она Эдмону.
   - Болезнь роста, я думаю, и к тому же он ведь  на  самом  деле  вовсе  не
хочет, чтобы вы покидали Англию, - заметил Эдмон.
   - Он всегда стремится защитить меня, - тихо промолвила  она.  -  Это  еще
непривычно для меня.
   Мурроу отошел от них и присоединился к  своим  младшим  сестре  и  брату.
Робби и леди Сесили тихо беседовали о чем-то у камина. Скай села  на  черный
дубовый стул с гобеленовым сиденьем и спинкой, а Эдмон де Бомон  пристроился
рядом.
   - Не вижу ничего странного в том, что ваш сын стремится защитить  вас,  -
сказал он, - напротив, нахожу это весьма трогательным и очаровательным.
   - Мне будет так недоставать детей, Эдмон. Вот почему  я  с  таким  трудом
настраиваюсь на эту поездку к вашему дяде.
   - Это лишь вопрос времени, - начал уверять он ее.  -  Вы  ведь  и  раньше
покидали их надолго. Мой дядя любит детей и будет рад видеть ваших  детей  у
себя, И вы родите ему собственных детей. Вы здоровая, красивая женщина, и вы
очень нужны ему. Позвольте мне увезти вас в  Бомон  де  Жаспр,  к  человеку,
который будет любить и лелеять вас.  Вы  нужны  дяде  Фаброну,  Скай!  Очень
нужны!
   Скай вздохнула.
   - Мы поедем на моем корабле, - сказала она, - и королева предоставит  нам
эскорт для защиты от пиратов.
   - И мы отправимся в... - Он склонил свою изящную голову набок в  ожидании
ответа.
   - Устроит вас начало мая, месье? - Она слегка улыбнулась.
   - Вы не пожалеете о вашем решении поехать в Бомон де  Жаспр,  Скай!  -  с
жаром отвечал он.
   - Надеюсь, что нет, Эдмон, - тихо сказала она, - надеюсь, что нет.

Глава 3

   Когда Адам де Мариско  прочел  письмо  Скай,  его  первым  желанием  было
отказаться от  встречи.  Наверняка  эта  встреча  окончилась  бы  еще  одной
любовной  сценой.  Ему  никогда  не  встречалась  женщина,   имеющая   такую
эротическую власть над ним. Даже мысль о ней пробуждала в нем  непреодолимое
желание.
   - Черт! - прорычал он. Он так любил ее и при этом знал,  что  никогда  не
сможет обладать ею полностью. Все, что у него было, -  это  только  островок
Ланди. Да, он некогда славно проводил время за его пределами. Его мать  была
француженка, и он много лет жил при французском дворе,  но  в  конце  концов
вернулся на свой маленький скалистый островок, который был его наследством.
   Уже много лет назад он понял, что останется бесплодным - след пережитой в
детстве лихорадки, и решил, что никогда не женится. Он любил женщин,  но  до
Скай О'Малли ему не встречалась такая, которую хотелось  бы  оставить  рядом
навсегда. Для нее же он был слишком незначителен. Да, в постели они равны, а
его род был не менее знатен, но  он  простой  островной  лорд,  человек  без
власти или влияния.  Конечно,  он  мог  бы  иметь  их:  у  него  достало  бы
богатства, чтобы их купить. Но он избрал иной путь: придворные  интриги  ему
не по нутру, да и Скай тоже. Но Скай - красавица, у нее было несколько мужей
с богатством и положением. И она обладала  положением  по  праву.  Адаму  де
Мариско даже не приходило в голову, что Скай могла бы быть счастливее,  живя
простой и тихой жизнью, - он слишком сильно  любил  ее,  чтобы  воспринимать
объективно.
   Его страсть в конце концов взяла верх над рассудком.
   Он поехал в Лондон, чтобы попрощаться с ней - ведь скорее всего он больше
не увидит ее никогда.
   Он вернется на Ланди, а она уедет в далекое средиземноморское герцогство,
где проживет остаток жизни в качестве  жены  богатого  правителя,  желанного
гостя при  английском  и  французском  дворах.  Его  большое  сердце  громко
забилось, когда он вошел в Гринвуд и она бросилась в его объятия. Он не смог
сдержать стона, когда погрузил свое лицо в ее пышные волосы,  ее  знаменитые
волосы, надушенные розовым ароматом.
   - Адам! Любимый мой Адам! Я знала, что ты приедешь! Я  говорила  об  этом
Робби!
   - Когда ты уезжаешь? - спросил он, страшась ответа.
   - Через несколько дней. - Она выскользнула из  его  медвежьих  объятий  и
взглянула на него. - Неужели я не заслуживаю поцелуя? - спросила она.
   - Да, - протянул он, чувствуя,  как  его  решимость  и  добрые  намерения
постепенно тают. - Да, определенно, ты заслуживаешь поцелуя. - Его  лохматая
голова склонилась, и  губы  нашли  ее  губы,  слегка  раздвинувшиеся,  чтобы
получить удовольствие и одновременно поощрить его на дальнейшие действия.  -
Ведьма, - пробормотал он, не отрывая губ от ее  рта,  -  чем  ты  околдовала
меня?
   - Я так счастлива, что ты приехал, - ответила  она,  -  я  бы  не  смогла
уехать, не увидев тебя. - На ее глаза навернулись слезы. - Ох, Адам!  Почему
ты такой упрямый? Теперь меня сторговали на брак с иностранцем! Если  бы  ты
женился на мне раньше, никто не смог бы заставить меня разлучиться с родиной
и детьми.
   - И что бы ты получила, Скай? Ланди? -  Он  грубо  рассмеялся.  -  Я  уже
говорил тебе, что не хватаю звезд с неба, а ты - яркая и прекрасная  звезда.
Могу ли я удерживать звезду, Скай? Ты заслуживаешь больше того, что  я  могу
предложить тебе.
   - Мне ничего не нужно, Адам, кроме одной вещи, которую  ты  мог  бы  дать
мне, и эта единственная вещь в мире, которой мне не хватает, - твоя любовь.
   - Но ты не можешь ответить мне тем же, Скай, - сказал  он  уже  серьезным
тоном. - Мы говорили об этом сотни раз, и всегда выходило одно и  то  же.  Я
люблю тебя так, как не любил ни одну женщину в мире, и ты любишь меня. Но не
так, как женщина любит мужчину, ты любишь  меня  как  друга,  а  этого,  моя
девочка, вовсе недостаточно! У меня тоже есть гордость, Скай О'Малли!
   - И ты слишком романтичен, Адам. Ты не можешь взять меня, так как я люблю
тебя как друга, зато можешь стоять и смотреть, как меня посылают в  качестве
жены какого-то иностранца, который,  судя  по  портрету,  вообще  никого  не
способен полюбить! Мне не понять твоей логики, Адам.
   Он хмыкнул:
   - Если этот твой герцог окажется твоей великой любовью,  ты  еще  скажешь
мне спасибо, Скай О'Малли.
   - Думаю, взамен я заставлю тебя пожалеть о твоей  глупости,  -  угрожающе
сказала она, в то время как ее руки скользнули под его  куртку,  лаская  его
покрытую шелковой тканью грудь. - Могу ли я заставить тебя пожалеть о  твоем
решении, Адам? - Сквозь шелковую рубашку он ощущал тепло ее  пальцев.  -  Ты
будешь моим любовником и в этот раз? - громко прошептала она, привставая  на
цыпочки, чтобы поцеловать его в известное ей  чувствительное  местечко  чуть
ниже уха. Ее ладонь сотрясалась от ударов его могучего сердца.
   - Ты ведь помолвлена, - слабо запротестовал он,  но  его  руки  уже  сами
притягивали ее. Она прикусила мочку его уха.
   - Ведь может статься, мы уже никогда не увидимся, любимый, - сказала  она
тихо, и ее маленький острый язычок пробежал по поверхности ушной раковины.
   - Зачем это тебе? - Это была последняя преграда.
   - Потому что через четыре дня я отплываю  в  неведомую  страну  и  выхожу
замуж за незнакомца, и мне придется спать с ним. И я  буду  для  него  всего
лишь самкой, это все, что ему от меня нужно,  Адам!  Наследники!  Наследники
для его крошечного герцогства! А за мое  тело,  мое  здоровое  и,  очевидно,
плодовитое тело, он заплатит Англии безопасной гаванью на Средиземноморье  и
замочной скважиной в двери черного хода Франции. А я,  я  получила  обещание
королевы Англии, что она не позволит своим англо-ирландским лордам и  никому
вообще похитить земли моего сына от Бурка. Это не любовный союз,  Адам.  Это
просто сделка, и поэтому, прежде чем я уеду от всего  знакомого  и  дорогого
мне, разве не могу я позволить себе немного любви, немного нежности, немного
теплоты с тем, кто дорог мне, с Адамом де Мариско?
   - Черт побери, Скай, - тихо сказал он и сомкнул руки  на  ее  спине.  Она
вздохнула с таким облегчением, что он тихонько рассмеялся и погладил  ее  по
волосам. - Никогда не видел столь честной женщины, как ты,  любимая.  Иногда
это даже пугает меня немного.
   Наблюдавший за этой сценой через перила лестницы второго этажа  Эдмон  де
Бомон не мог разобрать слов этой  пары,  но  было  ясно,  что  этот  великан
страстно любит леди Бурк и она его тоже. Когда  к  нему  подошел  юный  граф
Линмутский, Эдмон спросил мальчика:
   - Кто там стоит с твоей мамой, Робби? Робби Саутвуд взглянул вниз, и  его
лицо озарилось улыбкой. Не отвечая на вопрос наследника де Бомон, он ринулся
вниз, крича:
   - Дядя Адам! Как вы  оказались  в  Лондоне?!  -  На  его  лице  светилась
неподдельная радость.
   Эдмон де Бомон поспешил за мальчиком и прибыл на место как  раз  вовремя,
чтобы услышать ответ великана, заключившего мальчика в объятия:
   - Я приехал пожелать твоей маме спокойного плавания, мой граф. А как тебе
удалось ускользнуть с дворцовой службы?
   - Мы здесь уже почти месяц, дядя Адам. Виллоу, Мурроу и я! Мы катались  с
мамой, и устраивали пикники, и ездили по магазинам  и  портным.  Мама  сшила
столько новых платьев, ведь в Бомон де Жаспре почти круглый  год  лето,  так
говорит Эдмон.
   - А кто такой Эдмон, мой граф?
   - Эдмон де Бомон - это я,  -  последовал  ответ,  и  Адам  де  Мариско  в
удивлении посмотрел вокруг. Он никого не видел.
   - Я здесь, внизу, месье, - снова послышался голос, и Адам взглянул  вниз.
- Я Эдмон де Бомон, наследник де Бомон, - повторил он.
   Адам был удивлен.
   - Ты выходишь замуж за него? - спросил он напряженно.
   - Нет, Адам, это его племянник, который должен сопровождать меня в  Бомон
де Жаспр.
   - Герцог похож на него? - Адам размышлял о  том,  как  придушить  Уильяма
Сесила.
   - Месье, я жертва неудачных родов, - сказал Эдмон, - мой дядя  такой  же,
как все люди, уверяю вас.
   - Эдмон, это  Адам  де  Мариско,  правитель  острова  Ланди.  Помнишь,  я
говорила тебе, что у меня всего два лучших друга? Так это второй.
   Адам де Мариско посмотрел на Эдмона де Бомона,  затем  вдруг  наклонился,
поднял карлика и посадил его на сгибе своей мускулистой  руки  так,  что  их
глаза оказались на одном уровне.
   - Вот так должны разговаривать мужчины, месье, - сказал он.
   - Идет, лорд великан! Сколько же в вас росту?
   - Ровно метр девяносто пять сантиметров, - отвечал Адам.
   - Итак, вы почти в два раза выше меня, ибо во мне чуть больше метра.
   Скай  была  поражена,  видя,  как  Адам  шагает  с   Эдмоном   на   руке,
непринужденно болтая с ним.
   - Так им проще всего говорить, - заметил Робби. - Ну и  здорово  придумал
дядя Адам!
   Скай улыбнулась. Это было умно со стороны Адама, но он  всегда  отличался
тем, что умел завоевать расположение собеседника.  Он  предпочитал  жить  на
Ланди, и двор Елизаветы Тюдор потерял в нем ценного придворного. Но  она  не
могла винить его.
   Бомон де Жаспр  вернулся  в  Уайтхолл,  Робби  отправился  инспектировать
злачные места Лондона, а леди Сесили с детьми улеглись, и только тогда  Адам
и Скай остались наедине. Она распорядилась приготовить ужин на двоих, причем
сама выбрала меню: живя в юности во Франции, Адам стал своего рода гурманом.
Они начнут с мидий в белом винном соусе и тонко нарезанных дуарских  морских
языков с лимонными дольками. Второе  блюдо  будет  сама  простота:  каплунья
грудинка с кресс-салатом, шампиньоны в белом вине  и  еще  салат  из  свежей
заячьей капусты и редиски со свежевыпеченным  хлебом  и  только  что  сбитым
маслом. Наконец, свежая земляника под толстым  слоем  девонских  сливок.  Не
слишком изысканное меню, но Скай знала, что Адаму это должно понравиться.
   Ему понравится и ее наряд: один из  ее  алжирских  кафтанов  из  розового
шелка  с  широкими  длинными  рукавами  и  глубоким  вырезом,  с  маленькими
перламутровыми пуговицами, н