ез  десять  самое  большее,  ты
вернешься в Пальмиру полноправным царем.  Обещаю  тебе,  сын  мой!  Клянусь!
Разве я когда-нибудь нарушала данное тебе обещание, Ваба?
   Он взглянул на нее с изумлением и покачал головой. Потом сказал:
   - Ты, наверное, никогда не перестанешь плести интриги!
   - Будешь ли ты доверять мне, Ваба?
   - Я всегда доверял тебе, мама.
   - Что ж, хорошо. А теперь подумай! Где может прятаться Деми?
   - Он должен быть в городе, в доме  Кассия  Лонгина.  Юный  друг  Лонгина,
Оппиан, дал Деми и его друзьям  временный  приют,  хотя  я  сомневаюсь,  что
Лонгин знал об атом. Он оставил мальчика одного, так как не хотел, чтобы  он
шел сюда, во дворец, и Оппиан остался один в компании других молодых  людей.
Я уверен, что Лонгин завещал свой дом ему, и уверен также,  что  ты  найдешь
там Деми. Или по крайней мере Оппиан знает, где он находится.
   Зенобия повернулась, чтобы поговорить с Баб, но старая женщина  опередила
ее, подняв руку, и сказала:
   - Я уже иду. Если найду, приведу его во дворец.
   Зенобия  направила  Аврелиану  послание,  в  котором  просила,  чтобы  ей
позволили носить траур  положенный  срок.  К  ее  удивлению,  он  немедленно
прислал ответ со своим личным секретарем Дурантисом.  Он  соглашался  на  ее
просьбу, но ставил условие, чтобы  она  не  покидала  своих  апартаментов  и
личного сада. Она согласилась. Она знала, что ему пришлось разрешить ей это,
потому что это устраивало его, а не ее. Возможно,  ему  нужно  время,  чтобы
укрепить свою победу. После низложения Вабаллата,  смерти  членов  совета  и
удаления царицы Пальмиры, город должен покориться римским властям.
   Баб вернулась поздно вечером. Одна.
   - Он там, но не придет во дворец. Он опасается ловушки, - сказала она.
   - Он так сказал? Зенобия пришла в ярость.
   - Нет, нельзя сказать, что он не доверяет тебе, - быстро заверила ее Баб,
- но он боится, что римляне устроили ему ловушку.  Он  сказал,  что  теперь,
когда члены совета мертвы, у тебя не осталось никого, на кого  ты  могла  бы
положиться.
   - Ты воспользовалась тайными воротами в саду? - спросила Зенобия.
   - Да, и меня никто не видел. Я еще не настолько стара, мои  глаза  и  уши
видят и слышат хорошо.
   - Раз ты смогла выйти, то и я смогу, - сказала Зенобия.
   - Это как раз то, что сказал царевич  Деметрий!  -  ответила  Баб.  -  Он
попросил прийти сегодня вечером, потому что,  начиная  с  сегодняшнего  дня,
римлянин, конечно же, установит за тобой наблюдение. Он думает, что  сегодня
ты  будешь  горевать  и  не  предпримешь  никаких  действий.  Нам   придется
прогуляться, дитя мое, но в эту самую минуту два человека от  царевича  Деми
ожидают  нас  за  стенами  дворца,  чтобы  проводить   и   обеспечить   нашу
безопасность.
   - Адрия! - позвала Зенобия, и юная девушка-рабыня тут же явилась.
   - Да, ваше величество!
   - Ты слышала?
   - Да, ваше величество.
   - Я хочу, чтобы ты с Баб осталась здесь. Сядь за дверью моей спальни, как
будто сторожишь меня. Баб останется в спальне возле моей кровати.  Надо  под
покрывало положить подушки, будто на  кровати  лежит  спящая  женщина.  Если
придет император, ты не должна пускать его в комнату. Но если он не  обратит
на тебя внимания, то с ним будет иметь дело Баб. Ты понимаешь меня?
   - Да, ваше величество! - с улыбкой ответила Адрия. - Не бойтесь,  у  меня
хватит ума ввести в заблуждение этих римских собак!
   Теперь Зенобия  смотрела  на  свою  юную  служанку  другими  глазами.  До
недавнего времени она не замечала девушку. Однако в  последнее  время  Адрия
проявила ум и верность,  которые  больше  подобали  свободной  женщине,  чем
рабыне.
   - Начиная с этой минуты, Адрия, ты  больше  не  рабыня,  -  тихо  сказала
Зенобия. - Завтра я подпишу необходимые бумаги и дам тебе свободу.
   - Ваше величество!
   Круглое лицо Адрии, обычно такое  простое,  вдруг  от  радости  сделалось
прелестным, и ее карие глаза наполнились слезами от счастья. Упав на колени,
она вцепилась в  подол  платья  Зенобии.  Прижав  его  к  губам,  она  пылко
поцеловала его и сказала:
   - Я никогда не покину вас, ваше величество! Я не  пожелаю  покинуть  вас,
потому что вы - сама богиня! Спасибо вам! Спасибо!
   Зенобия нежно коснулась прекрасных золотисто-каштановых волос  девушки  и
сказала:
   - Встань, Адрия. Мне нужно идти.
   - - Мне не нравится, что ты пойдешь одна, - беспокоилась Баб.
   Зенобия не стала спорить.
   - Без тебя я смогу идти гораздо быстрее.
   Баб пришлось согласиться. Не сказав больше ни слова, она закутала Зенобию
в длинный черный плащ с капюшоном и обеспокоенным взглядом наблюдала, как ее
хозяйка быстро вышла за двери спальни и исчезла в темноте.
   Зенобия прошла через темный сад. В ту ночь не было  луны.  Она  не  знала
наверняка, где находилась  маленькая  потайная  калитка,  поэтому  осторожно
нащупывала тропинку вдоль оплетенной  виноградом  стены,  пока  ее  руки  не
коснулись гладкого  старого  дерева.  Потянувшись  вверх,  она  нашла  ключ,
висевший на крючке. Она отперла дверь, проскользнула за нее и заперла  ее  с
другой стороны. Ключ она положила в карман своей одежды.  Повернувшись,  она
стала прислушиваться. Ее острый слух ловил звуки ночи. Справа  от  себя  она
услышала чье-то негромкое дыхание. Повернувшись, она пошла  в  сторону  этих
слабых звуков.
   - Ваше величество! - послышался голос в темноте.
   -  Ведите!  -  приказала  она  тихо  и  последовала  за   двумя   тенями,
удалявшимися по улице. Втроем они быстро  продвигались  по  улочкам  города,
тщательно избегая бдительных римских патрулей. Они не разговаривали  до  тех
пор, пока наконец не оказались перед стеной, окружавшей сад.
   - Нам придется перелезть через нее, ваше величество, - прошептала одна из
теней.
   - Что ж, хорошо, - согласилась она.
   Первый молодой человек вскочил на плечи второго,  протянул  руки  вниз  и
легко втянул Зенобию наверх, пока она не оказалась на одном  уровне  с  ним.
Тогда он осторожно поставил ее на стену, присоединился к ней, а потом  снова
склонился вниз и втащил наверх второго человека.
   - Я смогу спуститься сама, - сказала царица  и  спрыгнула  вниз,  в  сад,
окружавший дом Кассия Лонгина. Судя по запаху, она приземлилась на грядку  с
пряными травами. Две тени на стене быстро присоединились к ней,  провели  ее
через сад и ввели в затемненный дом.
   Когда они оказались в доме, ее  повели  вниз  по  каменным  ступенькам  в
располагавшиеся под домом катакомбы. Там, в  подземной  комнате,  освещенной
светом факелов, она оказалась посреди большой группы молодых  людей.  Многих
из них она узнала.  Они  происходили  из  самых  известных  патрицианских  и
купеческих семейств  города.  Увидев  ее,  они  тут  же  встали,  подняли  в
приветствии правые руки и выкрикнули:
   - Приветствуем тебя, Зенобия! Приветствуем тебя, царица Пальмиры!
   Она милостиво поблагодарила их. Потом они расступились,  и  вперед  вышел
Деметрий, чтобы обнять свою мать. Она изумилась,  как  сильно  изменился  он
внешне по сравнению с  тем,  каким  он  был,  когда  она  покинула  Пальмиру
несколько недель назад.
   - Добро пожаловать, матушка! Добро пожаловать в Пальмовое Братство!
   Зенобия предпочла говорить без обиняков:
   - Если ты думаешь, что угодишь мне или царю своим  бессмысленным  бунтом,
то ошибаешься.
   - Что? Неужели  ты  стала  не  только  любовницей  римлянина,  но  и  его
сторонницей, моя царица? - высокомерно спросил Деми. Взгляды  присутствующих
обратились к Зенобии.
   - Ты такой  же  порывистый,  как  твой  брат,  Деми,  -  сказала  Зенобия
наигранно веселым тоном. Она повернулась, чтобы охватить  взглядом  их  всех
сразу.
   - Вы, несомненно, не верите, что вам удастся  заставить  римлян  уйти  из
Пальмиры! На что же вы надеетесь?
   - Мы хотим, чтобы власть Вабы была восстановлена, - сказал  Деми  громким
голосом. - Может быть, он  не  самый  лучший  из  царей,  но  все  же  он  -
пальмирский царь. Мы не хотим римского губернатора, мама.
   Молодые люди в комнате бурно выражали свое согласие.
   - Я тоже хочу, чтобы власть Вабы  была  восстановлена,  Деми,  но  римлян
невозможно выгнать из Пальмиры, и  несколько  лет  городу  придется  терпеть
военного губернатора. В свое время я верну Вабу в  Пальмиру  в  качестве  ее
царя. Это невозможно сделать за одну ночь, но это будет сделано!  Доверьтесь
мне, вы все!
   Царица вытянула руки в призыве, и молодые люди, собравшиеся в  освещенной
факелами комнате, казалось, заколебались.
   Потом зазвучал голос Деми, неистовый и гневный:
   - Нет! Я не позволю тебе стать проституткой у римлян, мама!  Власть  Вабы
должна быть восстановлена немедленно. Если он уедет из Пальмиры, они никогда
не позволят ему вернуться. А этот город не потерпит иностранного правления!
   - А что ты знаешь об иностранном правлении? - в ярости спросила  Зенобия.
- Город стал свободным еще перед твоим рождением, но римляне  правили  здесь
более ста лет. И все же Пальмира уцелела, так же, как и наша семья.  Неужели
ты думаешь, что этот город страдал под  властью  Антония  Порция,  Деми?  Мы
снова будем ждать, пока не придет наше время, и в конце концов  мы  победим.
Но ты не сможешь выгнать римлян!
   - Они уйдут! Мы будем сражаться с ними на улицах до последнего  человека,
но не позволим им владеть городом!
   - Твои действия уничтожат нашу династию. Но, может быть, именно в этом  и
заключаются твои настоящие намерения? Возможно, ты думаешь, что раз уж ты не
можешь владеть городом, т" пусть и твой брат не будет  владеть  им?  Неужели
таким я растила Тебя? Быть предателем своей семьи, предателем Пальмиры?
   Теперь  в  комнате  стояла  мертвая  тишина,  и   Зенобия   смотрела   на
нетерпеливые лица стоявших перед ней людей.
   - Я взываю к тебе, сын мой! - сказала она. - Имей  терпение,  и  Пальмира
снова будет нашей!
   - Они убили  членов  совета  десяти!  -  сказал  чей-то  голос,  и  толпа
расступилась перед юным Гаем Порцием. - Мой отец мертв, моя царица. Моя мать
не переживет его долго, она не произнесла ни слова после заката. Она смотрит
в пространство, и в ее глазах нет ни чувства, ни выражения. Как же мы  можем
бездействовать и принимать эту несправедливость?
   - Твой отец согласился бы со мной. Гай Порций, - ответила Зенобия. - Хотя
он родился римлянином, он был верноподданным пальмирцем. Он  доверял  мне  в
принятии решений. Было время для действий,  наступило  время  для  терпения.
Отправить Вабу в ссылку, взять меня в Рим, уничтожить наш совет  -  все  это
спланировано императором как наглядные уроки для нашего  народа.  Больше  он
ничего не станет делать. Не будет ни штрафов, ни новых налогов - ничего. Под
властью  римского  губернатора  дела  в   Пальмире   пойдут   как   заведено
десятилетиями. Но в конце концов мы победим!
   - Почему ты так уверена?  -  настаивал  Деми.  -  Или  это  твой  римский
любовник убедил тебя в атом?
   -  Ты  дурак!  -  огрызнулась  Зенобия.  -  Я  думала,  у   тебя   больше
благоразумия, чем у Вабы, но ты ничуть не лучше него. Аврелиан вынудил  меня
к атому, но я быстро поняла, что можно сделать в этой ситуации для Пальмиры.
Если хочешь, можешь презирать меня,  но  то,  что  я  делаю,  я  делаю  ради
Пальмиры! Когда власть Вабы будет восстановлена, многие  ли  из  вас  придут
помочь ему? Вы все погибнете  из-за  собственной  глупости!  Не  продолжайте
сопротивление, умоляю вас! Пальмира нуждается  в  сильных  и  умных  молодых
людях!
   - Возвращайся к своему римскому любовнику, моя царица! - холодно произнес
Деметрий, обращаясь к своей матери. - Если ты вдруг утомилась, защищая  свою
родину, то мы - нет. Пальмира поднимется против этих тиранов!
   - Неужели ты не успокоишься, пока не разрушишь город, сын мой? - спросила
Зенобия.
   - Отведите ее обратно,  -  приказал  Деми  двум  молодым  людям,  которые
сопровождали Зенобию на эту встречу, и прежде, чем  она  успела  заговорить,
они подтолкнули ее к лестнице, повели по  ступенькам  вверх,  потом  провели
через погруженный в тишину дом и вывели обратно в  сад.  Зенобия  с  грустью
вздохнула. Деметрий стал фанатиком. Она  молилась  про  себя  о  том,  чтобы
соратники сына покинули его и он одумался. Она могла только  надеяться,  что
его не схватят, ведь Аврелиан не проявит снисхождения. Он пожелает  примерно
наказать Деми, а это означает его  смерть.  Она  еще  раз  вздохнула,  снова
поднялась на  стену,  окружавшую  сад,  и  спрыгнула  вниз,  на  улицу.  Она
почувствовала себя ужасно одинокой.
   Слезы медленно заструились по лицу Зенобии. Темнота мягко  окутывала  ее,
ограждая от нежелательных встреч.
   Они вернулись в царский дворец, и Зенобия обернулась, чтобы поблагодарить
своих сопровождающих, но  они  быстро  растворились  в  ночи.  Она  медленно
отворила  потайную  дверцу  и  снова  вступила  на  территорию  дворца.  Она
благословила  того,  кто  как  следует  смазывал  дверные  петли,  -  широко
распахнувшись, дверца не издала ни звука. Она снова заперла ее  и  поспешила
через сад обратно в свою спальню.  Старая  Баб  дремала  возле  кровати,  на
которой, казалось, лежала спящая женщина. Зенобия на цыпочках  подкралась  к
кровати и осторожно растолкала старую служанку, чтобы разбудить ее.
   - Ч-что такое?
   Баб открыла глаза, н Зенобия увидела в них чувство облегчения.
   - Хвала богам, ты вернулась невредимая! - Баб медленно поднялась на ноги.
- Ну что, прекратит ли царевич восстание? Зенобия ответила:
   - Нет. Он считает себя великим  патриотом,  и  у  него  достаточно  много
последователей, чтобы причинить римлянам неприятности. Не сомневаюсь, у  них
появятся новые приверженцы. Однако, возможно, сегодня  вечером  мне  удалось
поколебать некоторых из Этих неистовых молодых пальмирцев. Если это так, они
покинут Деми с его идеями насилия. Тогда, возможно, он одумается.
   - Римский император убьет его, не задумываясь, если он будет продолжать в
том же духе, - заметила Баб. Зенобия кивнула в знак согласия и сказала:
   - Нам надо отдохнуть. Баб. Помоги мне раздеться, а затем ступайте с Арией
спать.
   Баб быстро помогла Зенобии раздеться, а потом подала ей персикового цвета
ночную рубашку из тонкого хлопкового полотна.
   Зенобия медленно надела рубашку, а потом, подойдя к  столу,  налила  себе
бокал бледно-розового вина и уселась в деревянное резное кресло.
   - Иди же, старушка! Это была  долгая  ночь!  Она  услышала,  как  за  Баб
закрылась  дверь,  и  поняла,  что  скова  осталась  одна.  Почему  Деми  не
прислушается к голосу разума? Потом она тихонько рассмеялась  про  себя.  Он
так похож на нее в молодости. Но тогда  она  испытывала  на  себе  нежное  и
доброжелательное влияние Одената, которое смягчало ее резкие порывы. Разница
заключалась в том, что  она  слушала  своего  мужа.  Почему  же  их  сын  не
последует ее совету? Потому что  ты  женщина,  сказал  ей  тихий  внутренний
голос. Не имеет значения, что ты самая великая царица  на  земле  за  многие
века, все равно ты - всего лишь женщина, и твой сын, едва ставший  мужчиной,
думает, что ему лучше знать, что правильно, а что не правильно.
   "Я подвела тебя, Ястреб!" - с грустью думала  она.  -  "Я  подвела  обоих
наших сыновей! Я просто не в состоянии была сделать все это в одиночку.  Мне
нужен был ты. Мне нужен был Марк. Ах, если бы только мы с Марком поженились,
все повернулось бы по-другому!" Вино сделало ее слабой. "Почему я  не  вышла
за него замуж, когда он впервые попросил меня об этом?" - сокрушалась она.
   Она осушила бокал, но не стала  вновь  наполнять  его.  Затем  подошла  к
кровати и легла. Если она напьется, это  не  поможет,  а  головная  боль  ей
совсем ни к чему. Она нужна сыновьям, хотя они не  признаются  в  этом.  Она
нужна Флавии, которая ужасно горюет о гибели  своего  отца.  Антония  больше
нет, а юный Гай ведет себя как глупец. Поэтому Юлия, мать Флавии и старейшая
подруга Зенобии, нуждается в ней вдвойне.
   Поздно утром ее  разбудила  Адрия,  которая  принесла  ей  большой  бокал
свежего фруктового сока. Потягивая его маленькими глотками, Зенобия отдавала
приказы.
   - Предполагается, что я в трауре, но я хочу,  чтобы  ты  привела  ко  мне
госпожу  Юлию  и  ее  сына.  Гая  Порция,  да  побыстрее.  Кроме  того,  мне
понадобится  писец,  чтобы  составить  бумаги,  касающиеся  тебя.  Пойди   с
секретарю императора Дурантису и скажи ему, что я нуждаюсь в его услугах.
   - Сию минуту, ваше величество, - сказала Адрия.
   - А где же Баб?
   - Она у госпожи Флавии. Она совершенно обезумела от горя  и  умоляла  Баб
прийти к ней. Зенобия кивнула.
   - Ну, беги, Адрия!
   - Но кто же оденет вас, ваше величество?
   - Полагаю, что не уроню своего  достоинства  как  царица  Пальмиры,  если
оденусь сама, - с улыбкой ответила Зенобия.
   Легкая улыбка  тронула  углы  губ  Адрии,  и,  поклонившись  царице,  она
поспешила выполнить ее поручения. Несколько минут Зенобия сидела на кровати,
потягивая сок, потом поднялась, чтобы выкупаться и  одеться.  Она  не  стала
слишком долго нежиться в ванне, ведь  у  нее  много  дел,  но  горячий  пар,
растирание, ароматизированные воды и мыло  и,  наконец,  массаж  с  душистым
маслом заставили ее почувствовать себя совершенно  другим  человеком.  Снова
войдя в свою спальню, она была несколько удивлена, застав  там  поджидавшего
ее Аврелиана.
   Его глаза широко раскрылись при виде ее наготы, но Зенобия  предпочла  не
заметить этого и спросила:
   - Что ты здесь делаешь,  римлянин?  Ты  ведь  пожаловал  мне  возможность
соблюдать траур в течение  девяти  дней.  Ты,  конечно  же,  не  собираешься
нарушить свое слово?
   - Зачем тебе понадобились  услуги  моего  секретаря?  -  спросил  он,  не
обращая внимания на ее вопросы.
   - Потому что  я  освобождаю  мою  рабыню  Адрию.  Мой  собственный  писец
составит  бумаги  об  освобождении  от  рабства,  но  я  хочу,  чтобы   твои
замечательный Дурантис прочитал их и удостоверился, что все в них  правильно
и соответствует римским законам.
   - Зачем ты освобождаешь ценную рабыню? - настаивал он.
   - Потому что она верна мне; потому  что  она  слишком  умна,  чтобы  быть
рабыней; и,  наконец,  потому  что  она  заслуживает  этого.  Но  не  бойся,
римлянин, я не собираюсь покончить с собой. Я  не  привожу  в  порядок  свои
домашние дела перед смертью. Слишком  многие  люди  нуждаются  во  мне.  Моя
предшественница Клеопатра предпочла трусливо уйти из жизни. Но я  не  сделаю
этого. Я и тебя переживу, полагаю, - насмешливо закончила она.
   Ее взгляд встретился с его взглядом. Он желает ее! У этого  человека  все
чувства ниже пояса!
   Он шагнул к ней, и ее взгляд бросил ему вызов.
   - Я в трауре, римлянин! Ты ведь обещал! - тихо произнесла она.
   Аврелиан стиснул зубы и сказал напряженным голосом:
   - Ты можешь воспользоваться услугами Дурантиса.
   - Цезарь милостив, - последовал ответ.
   Он  залился  краской  и,  повернувшись,  почти  выбежал  из  комнаты.  Он
расслышал презрение  в  ее  голосе,  но,  учитывая,  как  он  желал  ее,  он
чувствовал  себя  бессильным  отплатить  ей  той  же  монетой.  Он  потерпел
поражение, да спасут его боги! Уж лучше старый друг, вожделение!
   Глядя, как он уходит, Зенобия почувствовала,  как  по  ее  телу  Пробежал
холодок торжества. Впервые  с  тех  пор,  как  она  увидела  римлянина,  она
почувствовала себя уверенно! Внезапно она осознала, что преимущество  теперь
на ее стороне.
   Однако, возможно, это не пойдет на пользу, думала она, открывая сундук  и
доставая из него платье, которое собиралась надеть. Она выбрала  темно-синий
каласирис из шелка, сотканного здесь, в Пальмире. У платья был широкий  пояс
из посеребренной лайки, который застегивался на талии серебряной пряжкой,  с
большим голубым топазом. Зенобия надела на ноги сандалии, села за  туалетный
столик и принялась расчесывать волосы. Затем осторожно заплела волосы в одну
толстую косу.
   Стук в дверь заставил ее встать,