ойдешь.
Мне придется сидеть на трибуне, но я не пропущу эти бои ни за что на  свете.
Там будет сражаться Саксонец. Говорят, он не проиграл  ни  одного  поединка.
Кажется, он не боится смерти, и мне  говорили,  что  он  ненасытен  во  всех
остальных своих желаниях.
   Касия прогостила на вилле Маре три дня. За  день  до  ее  отъезда  прибыл
Аркадий, который привез пьедестал для "Юной Венеры".  Несколько  мускулистых
помощников помогли перетащить статую от студии до сада.  Молодые  женщины  с
интересом наблюдали, как они работали, с трудом сдерживая смех  при  взгляде
на скульптора, который  суетился  и  злился  на  работников.  Наконец  "Юную
Венеру" установили на  розовато-белое  мраморное  основание  лицом  к  морю.
Аркадий облегченно вздохнул:
   - Ну как? Что вы думаете?
   - Касия заметно волновалась и не скрывала этого. Кейлин просто поцеловала
скульптора в щеку, заставив его покраснеть от удовольствия.
   - Правда, это изумительно? - обратился он к ним.
   - Оставайтесь с нами на ночь, - пригласила Кейлин.
   - Да, - поддержала Касия. - Вы можете вернуться в город утром со  мной  в
моем паланкине, Аркадий. Это гораздо приятнее, чем возвращаться назад вместе
со своими работниками, которые пахнут луком и потом.
   Аркадий пожал плечами в ответ на ее весьма наглядное и точное описание.
   - Ну что же, останусь,  пожалуй,  -  согласился  он,  одновременно  давая
указания мастеру забрать людей  и  возвращаться  в  Константинополь.  Затем,
повернувшись к женщинам, добавил:
   - Гладиаторы  прибыли  вчера.  Они  прошли  через  весь  город  при  всех
регалиях, вызывая интерес к предстоящим состязаниям. Публика  уже  сходит  с
ума. Не могу сказать, сколько женщин попадало в обморок при  виде  чемпиона.
Он, откровенно говоря, могучего  телосложения.  Я  подобных  экземпляров  не
видел. Жалко, если его убьют, но пока он продолжает успешно сражаться.
   Касия и Аркадий, горожане до мозга  костей,  болтали  до  самого  вечера;
Кейлин молча слушала всевозможные сплетни, хотя ей очень хотелось  добраться
до своей тихой спальни. Ей не давала покоя мысль о  возможных  интригах  при
дворе. Может быть, Аркадий ошибается...
   Проводив  гостей,  Кейлин  поплавала  в  спокойном,  теплом  море,  затем
загорала на берегу, обсыхая  на  осеннем  солнышке.  Мир  прекрасен,  и  она
наслаждалась им. Она уснула, а когда проснулась, то ощутила прилив энергии и
неожиданно почувствовала, что очень соскучилась по Аспару.

Глава 13

   Аспар вернулся на виллу Маре поздно вечером следующего дня и тотчас увлек
Кейлин в постель. Рано утром, утолив желание, они лежали и беседовали.
   - Я прибыл в Константинополь вчера днем, - рассказывал он, - и немедленно
доложил Льву. Трудности в Адрианополе удалось  преодолеть.  В  городе  снова
воцарился мир. Однако надолго ли, не могу сказать. У меня не  часто  хватает
терпения слушать весь этот бред относительно веры. Как глупы люди!
   - Таких очень много на свете, - ответила Кейлин, - я  согласна  с  тобой,
милый. Большинство людей считают, что жизнь  -  сложная  головоломка,  но  я
думаю, что это не так. Все мы повязаны  одной  ниточкой,  все  человечество.
Если бы мы отбросили в сторону наши различия и объединили свои  судьбы  этой
самой ниточкой, между нами больше не было бы противоречий.
   - Ты слишком молода, чтобы быть такой мудрой. - Он поцеловал ее, а  затем
продолжил:
   - Хочешь знать,  какую  награду  я  получил  за  услугу  Византии?  -  Он
улыбнулся, и его карие глаза озорно сверкнули.
   Сердце Кейлин учащенно забилось. Она даже не могла спросить его  вслух  и
только кивнула головой.
   - Тебя должен крестить первого ноября сам  патриарх  в  своей  часовне  в
императорском дворце, - сказал Аспар. - Затем патриарх обвенчает нас. Лев  и
Вера согласились стать нашими  официальными  свидетелями.  Разумеется,  тебе
надо выбрать византийское имя.
   Она открыла рот. Это правда!
   - Анна Мария, - произнесла она, справившись с волнением. - Анна - в честь
твоей жены, матери твоих детей, а Мария - в честь матери Иисуса.
   - Ты сделала хороший выбор, - одобрил он. - Никто не сможет возразить, но
я всегда буду звать тебя Кейлин, любовь моя. В  миру  ты  Анна  Мария,  жена
Флавия Аспара, но влюбился я в Кейлин, и влюбился навсегда.
   - Не могу поверить, что император и патриарх наконец согласились. - Глаза
Кейлин были мокрыми от слез.
   - Они не дураки,  любовь  моя,  -  заметил  Аспар.  -  Твое  вхождение  в
византийское общество едва ли можно назвать обычным, однако и Лев, и церковь
знают, что твое поведение с тех пор, как я купил и освободил  тебя,  гораздо
более осмотрительное, чем поведение большинства женщин при дворе, особенно в
свете недавнего скандала вокруг жены Василия Евдокии. Что касается  меня,  я
посвятил свою жизнь Византии, и если в оставшиеся годы я не смогу иметь  то,
что страстно желаю, как в дальнейшем я стану служить империи?
   - Ты сказал им это? - спросила Кейлин, удивленная тем, что он  так  низко
ценил свои заслуги перед императором и патриархом.
   - Да, - признался Аспар, а затем рассмеялся:
   - Угроза явно подразумевалась, любовь моя. У  меня  большое  преимущество
перед императором в том, что у него нет ни одного военачальника,  способного
возглавить армии империи. Если я уйду в отставку... - Он снова улыбнулся.  -
Последствия я  предоставил  их  воображению.  Льву  не  потребовалось  много
времени, чтобы принять  решение  и  убедить  патриарха  согласиться  с  ним.
Император недавно оценил верность и добродетель своей жены.
   Получив то, что было желанно моему сердцу, я  был  вынужден  остаться  на
банкете, вот почему я прибыл так поздно. Ты сильно скучала без меня,  любовь
моя?
   - Ужасно, - сказала она с нежностью, - но  я  была  не  одинока.  Аркадий
закончил статую. Сейчас она стоит в саду, это мой  свадебный  подарок  тебе,
Аспар. Он также давал мне мудрые советы,  касающиеся  двора.  Я  останусь  в
стороне от всяких фракций, обещаю тебе.
   - Ты хочешь появиться при дворе? - спросил он удивленно.
   - Конечно, нет, - ответила Кейлин. - Аркадий говорит, это мой долг,  если
я стану женой первого патриция империи, но я предпочитаю  оставаться  здесь,
за городом.
   - Ну и оставайся! - рассмеялся он. - Аркадий - старый болтун. Конечно, ты
можешь присутствовать на разных церемониях, где требуется и мое участие,  но
если хочешь жить спокойно, оставайся здесь. У тебя  появятся  дети,  которых
надо воспитывать, и  ты  должна  заботиться  обо  мне  -  вот  твои  главные
обязанности. Дни будут заполнены до предела, - сказал он  мягко,  поглаживая
рукой ее плечо.
   - А я хочу выращивать лошадей для скачек,  -  напомнила  она.  -  Мы  уже
говорили об этом.
   - Я предлагаю  тебе  воспитывать  детей,  а  ты  просишь  лошадей!  -  Он
притворился обиженным, но Кейлин поняла уловку.
   Она повалила Аспара на спину среди подушек и поцеловала  его,  поглаживая
рукой его могучую грудь.
   - Я способная женщина,  мой  господин.  Я  могу  выращивать  и  детей,  и
лошадей. Кельты умеют обращаться с лошадьми.
   - Ах ты, бесстыжая  девчонка,  решила  подлизаться  ко  мне?!  -  шутливо
рассердился он, подминая ее под себя и вставляя свой кинжал в ее  податливое
тело. - Сколько жеребцов тебе нужно? - говорил он, нежно двигаясь в ней и  с
удовольствием наблюдая, как страсть отражается на ее лице. Как он соскучился
по ней!
   - Мне нужен только такой жеребец, как мой милый господин, - шепнула  она,
прижимаясь к нему, - но двух чемпионов достаточно для стада  кобыл,  которых
мы соберем. - О боги! Она соскучилась по нему сильнее, чем предполагала!
   Они тихо лежали, а его руки продолжали ласкать сладкие дыни ее грудей. Он
хотел продлить наслаждение. Он давно  не  ощущал  себя  таким  молодым.  Это
чувство не ослабевало уже несколько месяцев, проведенных с ней.  К  Анне  он
относился с уважением. С Флациллой ничего не было. Но с Кейлин! С Кейлин  он
нашел все! Он никогда  не  мог  даже  вообразить,  что  между  двумя  людьми
возможна такая любовь, однако вот она.
   - Ты уверена, что хочешь разводить лошадей? - спросил  он.  -  Ты  только
один раз видела состязания колесниц.
   Ее груди изнывали от блаженства под его нежными  прикосновениями  -  Меня
удивляет, что никто раньше не додумался до этого, -  едва  могла  произнести
она. - Это так естественно. О, любовь моя, ты доводишь меня до неистовства!
   - А ты меня, - с трудом проговорил он и, не в силах  более  сдерживаться,
наклонился вперед, прижался  к  ее  губам  и  начал  яростно,  но  осторожно
вжиматься в ее мягкое тело, пока оба не достигли блаженства.
   Когда Аспар вновь обрел способность говорить, он сообщил:
   - Мы пойдем на осенние состязания. Посмотрим еще раз скачки и, если ты не
изменишь своего решения, начнем готовиться к разведению лошадей.
   - Но эти состязания организовал новый муж Флациллы! - Кейлин не  скрывала
своего удивления. - Стоит ли идти туда?
   - Весь Константинополь будет там, - сказал Аспар, - включая  всех  бывших
любовников Флациллы, можешь быть уверена. Флацилла и  Джастин  Габрас  будут
сидеть в императорской ложе с Львом и Верой. По крайней мере мы будем далеко
от них, любовь моя.
   - Могу я пригласить Касию? Она очень огорчилась, узнав, что я не  иду  на
состязания, и сказала, что придется ей сидеть на трибуне с  плебеями.  Я  не
хочу порывать с ней отношения, когда стану твоей женой.
   - Я был бы разочарован в тебе, если бы ты поступила по-другому, - ответил
он. - Да, можешь пригласить Касию. Опять пойдут  сплетни,  но  меня  это  не
беспокоит.
   - Я не хочу смотреть  бои  гладиаторов,  -  продолжала  Кейлин.  -  Касия
говорит, что  это  смертельные  бои.  Я  не  смогу  вынести  зрелища,  когда
несчастные люди умирают только потому, что оказались не  такими  быстрыми  и
ловкими, как их противник. Как же жесток муж Флациллы!
   - Кровь доставляет удовольствие плебеям, - сказал Ас-пар сухо. - Посмотри
один бой, Кейлин. Может  быть,  это  покажется  не  таким  ужасным,  как  ты
думаешь. Если же зрелище действительно не понравится тебе, можешь  уйти,  но
сделать это надо осмотрительно, любовь моя. Мы  не  можем  оскорбить  нашего
презренного хозяина.
   Кейлин отправила послание Касии в то же утро, приглашая ее завтра  прийти
к  ним  в  ложу,  когда  начнутся  состязания.  Касия  с  восторгом  приняла
приглашение.
   На следующий день Кейлин встала рано, потому что состязания начинались  в
девять часов утра, а скачки проводились до полудня. Она  тщательно  обдумала
свой наряд. Ее стола с круглым низким вырезом  и  длинными  узкими  рукавами
была сшита из прекрасного мягкого  белого  льняного  полотна.  Нижняя  треть
рукавов, широкая кайма, а также широкая полоса на верхней  части  юбки  были
сотканы  из  золотых  и  изумрудно-зеленых  шелковых  ниток.  Стола   плотно
подпоясывалась  на  талии  широким  кожаным  ремнем  с   золотой   чеканкой,
украшенной изумрудами, которые гармонировали с золотисто-зеленым  воротником
вокруг шеи и искусно сделанной парой сережек. В соответствии с временем года
Кейлин считала необходимым взять  какую-нибудь  верхнюю  одежду,  но  ей  не
хотелось закрывать  свой  наряд.  Она  выбрала  ярко-зеленый  плащ,  который
закрепила на правом плече заколкой с овальным изумрудом в золотой оправе. На
ноги надела позолоченные туфельки;  костюм  прекрасно  завершали  украшенная
драгоценными камнями лента вокруг головы и золотистая вуаль.
   Аспар, в пурпурно-золотистой вышитой парадной  одежде  из  белого  шелка,
которую он надевал с тогой из прекрасной, расшитой золотом пурпурной шерсти,
одобрительно кивнул, увидев Кейлин:
   - Сегодня  ты  заставишь  многих  чесать  языки,  любовь  моя.  Выглядишь
великолепно!
   - Как и ты, мой господин, - ответила она. - Ты уверен, что мы не  вызовем
зависти?  Я  видела  императора;  у  тебя,  мой  господин,   гораздо   более
царственный вид, чем у него.
   - Ты не должна делиться такими мыслями ни с кем, кроме меня,  -  произнес
Аспар серьезно. - Лев хороший император. Он как раз тот, кто нужен Византии.
   - Лев может быть императором Византии, - сказала Кейлин  искренне,  -  но
правитель моего сердца - ты, Флавий Аспар. Это все, что  меня  волнует,  мой
дорогой господин. - Она нежно поцеловала его.
   Он засмеялся:
   - О, Кейлин, боюсь, ты правишь не только моим сердцем, но и душой.  Какая
ты милая кокетка, любовь моя!
   Касия и Василий уже ожидали их на ипподроме. Когда Аспар и Кейлин вошли в
отделанную щелком ложу первого  патриция,  толпа,  увидев  генерала,  начала
скандировать:
   - Аспар! Аспар! Аспар!
   Он вышел вперед и, приветствуя  их,  поблагодарил  со  скромной  улыбкой.
Затем  отступил  назад,  и  люди  постепенно  успокоились.  Справа  от  ложи
императора сидел патриарх со своими фаворитами, обозревая все вокруг.
   - Он не поощряет их, - заметил секретарь патриарха.
   - Пока нет, - ответил патриарх. - Но, думаю, когда-нибудь он сделает это.
Все-таки он странный человек, не так ли?
   Внезапно ипподром взорвался бурей аплодисментов: император и  императрица
в сопровождении организатора состязаний и их гостей  вошли  в  императорскую
ложу. Лев и Вера восприняли восторг  толпы  со  снисходительной  улыбкой,  а
затем представили собравшимся Джастина Габраса. Ему громко  аплодировали,  а
Габрас вяло помахал рукой.
   Под звуки фанфар Лев выступил вперед и исполнил  ритуал  открытия.  Когда
маппа затрепетала в его пальцах,  двери  конюшни  ипподрома  распахнулись  и
колесницы первого заезда устремились вперед. Толпы криками поддерживали свои
команды.
   - Ты только посмотри на это! - злилась Флацилла. - Как  Аспар  и  Василий
осмелились привести своих шлюх на наши игры?
   - Состязания для всех, моя  дорогая,  -  ответил  Джастин  Габрас,  жадно
поглядывая на Кейлин. "Какое великолепное создание, - подумал он. - Как бы я
хотел, чтобы она оказалась в моей власти хоть на несколько минут".
   - Не думаю, что первый патриций империи должен  выставлять  напоказ  свою
любовницу, - упорствовала Флацилла.
   - О, Флацилла, - сказала императрица, -  твоя  зависть  просто  изумляет,
особенно учитывая тот факт, что вы с  Аспаром  оба  не  могли  терпеть  друг
друга.
   - Это не важно, - ответила Флацилла. - Аспар не  должен  показываться  на
людях с этой женщиной.
   - Так вот почему он никогда  не  показывался  с  тобой,  моя  дорогая!  -
пошутил Лев и вместе с Верой засмеялся над обиженной Флациллой.
   Она начала плакать.
   - О Боже! - воскликнул Джастин Габрас. - Избавь меня от избытка эмоций. -
Он вытащил белый шелковый  платок  и  протянул  его  жене.  -  Вытри  глаза,
Флацилла, и не будь дурочкой.
   - Вы ждете ребенка? - поинтересовалась Вера.  -  Что  ж,  тогда  понятно,
почему Флацилла располнела в последнее время. Флацилла кивнула и засопела.
   - Уже более четырех месяцев, - призналась она.
   Со всех сторон посыпались поздравления Джастину Габрасу.
   - Могло быть хуже, - заметил Лев. - Что, если бы девочка оставалась женой
Аспара, моя дорогая? Она взяла бы верх над тобой. В ее  настоящем  положении
она вполне безвредна.
   Вера  не  могла  противиться  искушению.  Она  улыбнулась  с   притворной
любезностью Флацилле:
   - Боюсь, что слухи подтвердились. Император и  патриарх  дали  разрешение
Аспару жениться на Кейлин Друзас. Флацилла побледнела.
   - Вы не можете допустить этого! - Она задохнулась от  возмущения.  -  Она
ведь не более чем проститутка!
   - О, Флацилла, - ответила Вера спокойно, -  тебе  нечего  расстраиваться.
Конечно, вступление девушки в наше общество необычно, признаю, но  она  лишь
недолгое  время  пробыла  на  вилле  Максима.  Ее  происхождение  достаточно
высокое, выше, чем у многих из нас. Она ведет себя очень  скромно,  так  что
заслужила похвалу даже твоего дядюшки-патриарха.  Она  будет  хорошей  женой
Аспару, и, поверь  мне,  через  некоторое  время  все  остальное  забудется,
особенно если ты по-прежнему будешь вызывать скандалы, как случилось прошлой
весной. Ты гораздо более распутна, как и половина женщин двора, по сравнению
с малышкой Кейлин Друзас. -  Императрица  улыбнулась  и  взяла  предложенный
служанкой бокал вина.
   Прежде чем Флацилла попыталась ответить, муж сильно ущипнул ее за руку.
   - Молчи, глупая женщина! - прошипел он. - Это не имеет значения.
   - Для тебя! - сердито  огрызнулась  Флацилла.  -  Я  никогда  не  уступлю
Кейлин. Никогда!
   - О, Флацилла, - повторила императрица,  -  не  расстраивайся.  Посмотри!
Зеленые выиграли подряд две гонки на этот раз. - Она повернулась к  мужу.  -
Ты должен мне новое золотое ожерелье, мой господин, и браслет!
   - О, я ненавижу ее! - пробормотала Флацилла  глухо.  -  Как  мне  хочется
отомстить ей за ее нахальство!
   - Хорошо, но сейчас нельзя, моя  дорогая,  -  ответил  муж  тихо.  -  Как
любовница Аспара она неуязвима, а в качестве жены  Аспара  она  пока  чиста.
Посмотри на нее, Флацилла! Скромная. Красивая.  Скоро,  готов  спорить,  она
прославится  своими  добрыми  делами.  Она  станет  образцовой  матерью,  не
сомневаюсь. Я не вижу у нее недостатков. Если  бы  они  были,  мы  нашли  бы
способ испортить жизнь  Аспару,  но  у  нее  их  нет.  Ты  должна  учитывать
ситуацию. Я не хочу, чтобы ты расстраивалась попусту, иначе потеряешь  моего
ребенка. Если это случится, я убью тебя своими руками. Ты поняла?
   - Ребенок значит для тебя больше, чем я, мой господин?
   - Да! Я никогда не имел законного сына, - сказал он.
   - А я, мой господин? Я для тебя совсем ничего не значу, я для тебя просто
кобыла, которая вынашивает твоего наследника?
   - Ты моя единственная женщина, Флацилла. Я говорил  тебе  об  этом  много
раз, но если ты хочешь снова услышать это, очень хорошо. Я никогда прежде не
просил женщину выйти замуж за меня. Только тебя, но я  хочу  также  ребенка,
моя  дорогая.  Неужели  твое  плохое  настроение  испортит  наши  прекрасные
отношения?
   Она посмотрела на беговой круг, зная, что он прав, и ненавидя его за это.
Она не решалась больше смотреть в сторону ложи Аспара, потому что  не  могла
выносить вида своего бывшего мужа и Кейлин.
   Состязания колесниц наконец закончились. Перерыв между скачками  и  боями
гладиаторов длился целый час. Во всех трех ложах слуги подали легкий завтрак
для своих хозяев.  Когда  они  заканчивали  есть,  в  ложе  Аспара  появился
императорский стражник.
   - Император и императрица хотят, чтобы вы и ваша госпожа почтили их своим
присутствием, - сказал он, вежливо кланяясь.
   - Ты не предупредил меня,  -  обратилась  Кейлин  к  Аспару,  давая  знак
Зиновию, чтобы тот принес тазик с душистой водой  для  мытья  рук,  и  потом
быстро вытерла их льняным полотенцем, которое Зиновий протянул ей.
   - Я не знал, что они пригласят нас  сегодня,  -  удивился  Аспар.  -  Это
большая честь, любовь моя. Таким образом они признают наши отношения!  Назад
нет пути, Кейлин!
   - Ты прекрасно выглядишь, - прошептала Касия подруге. -  Я  наблюдала  за
Флациллой. Ее гложет зависть. Это твоя большая победа. Радуйся!
   Аспар и Кейлин последовали за стражником в императорскую ложу.  Там  чета
преклонила колени перед императором и императрицей. "Они  так  прекрасны!  -
подумала Вера, пока ее муж приветствовал гостей. - Я никогда не видела такой
хорошей пары. Я почти завидую их любви  друг  к  другу".  Вера  вернулась  к
действительности, услышав голос Льва:
   - Моя жена тоже приветствует вас, госпожа Кейлин, не так ли, Вера?
   - Разумеется, мой господин, - ответила императрица. - Вы можете  добавить
еще больше блеска нашему двору,  госпожа.  Мне  говорили,  вы  из  Британии,
бывшей провинции. Это мрачная страна, по крайней мере мне так рассказывали.
   - Это зеленая, плодородная страна, ваше величество, хотя там  не  столько
солнца и света, как в Византии. У вас весна приходит раньше, а осень  позже,
чем в Британии.
   - И вы соскучились по вашей  зеленой  и  плодородной  стране?  -  вежливо
спросила импе