большую часть времени  проводила
в своей комнате.
   Теперь каменные полы регулярно подметали,  тростник  еженедельно  меняли,
дубовые опоры полировали до приятного золотистого блеска, и в них отражались
серебряные подсвечники со свечами из чистого  пчелиного  воска.  На  больших
медных каминных решетках покоились горы огромных дубовых  поленьев,  готовых
жарко запылать с наступлением вечера. На видном месте на стене был  укреплен
новый
   Гобелен, изображающий святого Брендана на небесно-голубом фоне,  ведущего
корабль по западным морям. Анна сама задумала сюжет и каждый вечер  работала
над гобеленом почти всю свою замужнюю жизнь.  В  нем  чувствовалась  любовь,
потому   что   вторая   леди    О'Малли    обожала    не    только    своего
грубовато-добродушного мужа, но и своих сыновей, и свой дом.
   Глаза Муар задержались на больших цветных фарфоровых  вазах,  наполненных
розами. Их острый пряный аромат наполнял комнату  удивительным  экзотическим
запахом.
   Муар улыбнулась и спросила Анну:
   - Эти вазы новые?
   - Да, - ответила та. - Твой отец привез их из последнего плавания. Он так
добр ко мне.
   - А почему бы ему не быть к тебе добрым? - отозвалась  Муар.  -  Ты  ведь
любишь его.
   - А где Скай? - перебила их Пейги.
   - Катается с юным Домом. Не могу понять, почему твой отец добивался  этой
помолвки? Они совсем не подходят друг другу.
   - Они предназначены друг другу с колыбели, - объяснила Муар. - Папе  было
непросто найти нам мужей: ни у кого из нас не было большого приданого.  Союз
Скай с наследником Баллихинесси О'Флахерти - лучший среди всех сестер.
   Анна покачала головой:
   - Боюсь я этого союза. Ваша сестра - девушка слишком независимая.
   - Это папина вина. Он ее так ужасно испортил, -  вставила  Пейги.  -  Она
должна была выйти замуж еще два года назад, когда ей исполнилось тринадцать.
В этом возрасте мы все выходили замуж. Так нет,  Скай  не  захотела.  Ей  он
всегда позволял поступать по-своему.
   - Это не так, Пейги, - упрекнула Эйбхлин сестру. - Анна права, утверждая,
что Скай и Дом не подходят друг другу. По темпераменту  Скай  не  похожа  на
нас. У нас - материнский характер, а Скай взяла папин темперамент. Для  мужа
Скай Дом слишком слаб и недостаточно чувствителен.
   - Скажи, пожалуйста, сестра, - едко проговорила Пейги. -  Меня  поражает,
как хорошо наша маленькая монахиня разбирается в человеческой натуре.
   - Неплохо, - согласилась Эйбхлин. - К кому, как ты думаешь, Пейги, бедные
женщины со всей округи несут свои горести?  Уж  конечно,  не  к  священнику!
Он-то их учит покорности мужьям. И на них же самих налагает епитимью!
   Сестры,  казалось,  были  поражены,  но  Анна,  рассмеявшись,   разрядила
обстановку:
   - Ты, падчерица, больше похожа на бунтарку, чем на божью женщину.
   Эйбхлин вздохнула:
   - Твоя правда, Анна, - промолвила она. - И это меня сильно беспокоит.  Но
сколько бы я ни старалась, мне не удается смирить свой дух.
   Анна О'Малли потянулась к падчерице и нежно похлопала ее по руке:
   - Быть женщиной - всегда  непросто,  -  задумчиво  произнесла  она.  -  И
неважно, какую роль мы выбрали для себя в жизни.
   Девушки  улыбнулись  друг  другу,  и  в  их  глазах  мелькнули  любовь  и
понимание. Внезапно все насторожились:  из  холла  внизу  донеслись  громкие
крики. Они стали отчетливее, и сестры переглянулись - они  различили  голоса
Дома О'Флахерти и Скай.
   Молодая пара шумно ворвалась в зал, и Анна О'Малли  вновь  поразилась  их
красоте. Может быть, именно поэтому муж и настоял на их союзе.
   Дом О'Флахерти бросил  перчатки  для  верховой  езды  на  стол.  Это  был
восемнадцатилетний юноша  среднего  роста,  изящно  сложенный,  с  красивыми
руками  и  стройными  ногами.  Цвет   замечательных   коротко   постриженных
золотистых   волос   и    небесно-голубых    глаз    он    унаследовал    от
бабушки-француженки. Небольшая бородка, обрамлявшая его точеные скулы,  была
тщательно ухожена и внизу слегка закруглялась. Он был зол, и на  его  чистой
коже выступили  красные  пятна.  Красивое  лицо  с  тонким  прямым  носом  и
небольшим ртом исказил гнев.
   - Это просто неприлично! - закричал он Скай. - Неприлично и нескромно для
девушки скакать на такой зверюге. Боже, Скай! Что это за  лошадь!  Когда  мы
поженимся, я уж прослежу, чтобы твоя лошадь больше подходила для  дамы.  Как
это отец позволял тебе ездить на этой грубой черной скотине! - Ты  проиграл,
Дом, - прозвучал выводящий из себя холодный ответ. - Ты  проиграл  забег.  И
теперь, как всегда в детстве,  пытаешься  напустить  дыма.  Хочешь,  я  тебе
скажу, что ты можешь сделать со своей дамской лошадью?
   - Скай! - Голос Анны О'Малли прозвучал предупреждающе и резко.
   Скай повернулась к мачехе и рассмеялась:
   - Все в порядке, Анна, - успокоила она. - Я  постараюсь  держать  себя  в
руках. Но... выслушай меня хорошенько, Дом О'Флахерти. Финн - моя лошадь.  Я
вырастила его из жеребенка и люблю этого коня.  И  не  собираюсь  менять  на
хромоногую лошадь, только чтобы удовлетворить твое мужское самолюбие. И пока
жених кипел от злости, девушка дала знак слуге принести вина.  И  как  будто
запоздало вспомнив, приказала подать и Дому. Он бросился в кресло и  сверкал
на нее глазами, но взгляд выражал восхищение. Как  она  прекрасна  в  темном
шелковом костюме для верховой езды! Юбка с разрезом, глубокий вырез  обнажал
грудь, покрытую капельками пота, их вид возбуждал Дома. Он понял, что жаждет
обладать этой обворожительной молодой женщиной.
   В пятнадцать лет Скай оправдала ожидания и  стала  красавицей.  Она  была
одного роста с женихом, так  же  хорошо  сложена,  гибка  в  талии,  с  чуть
округлившимися бедрами. Грудь была небольшой, но  полной,  лицо  -  в  форме
сердечка,  а  глаза  все  еще  хранили  цвет  моря  у  побережья  Керри,  то
кристально-голубые,  то  темные,  то  лазурные  с  едва  заметной   примесью
зеленого. Их обрамляли ресницы, черные, как эбен, на фоне  слегка  розоватых
щек. Нос  был  тонким,  слегка  поднимающимся  вверх  у  кончика,  алый  рот
удивительно  чувственным  с  полной  нижней  губой  и  мелкими  белоснежными
зубками, сиявшими, когда  девушка  смеялась.  Приглядевшись,  на  переносице
можно было различить несколько нежных золотистых  веснушек.  Кожа  по  цвету
напоминала сметану  и  казалась  еще  белее  на  фоне  иссиня-черных  волос,
ниспадающих на плечи.
   Она сильно волновала Дома, хотя сам он как будто вовсе ее не интересовал.
Девушка предпочитала скакать с бешеной скоростью на своем  огромном  жеребце
по окрестным полям или пускаться в плавание с отцом во время его  очередного
пиратского предприятия. Дом это понимал, отчего сильно страдало его  мужское
самолюбие.
   Юноша не привык к пренебрежению со стороны слабого пола:  обычно  женщины
сходили по нему с ума, и он гордился своими мужскими достоинствами.
   Он утешал себя мыслью, что, уложив в постель Скай,  сумеет  ее  укротить.
Девственницы  с  горячим   темпераментом   обычно   оказывались   страстными
любовницами. В предвкушении он облизал  свои  тонкие  губы  и  отхлебнул  из
бокала вина. Дом и не подозревал, что в этот миг невеста смотрела на него  с
отвращением. Жених, решила Скай, к тридцати годам ужасно растолстеет.
   Кто-то прибыл, и снизу снова  послышался  шум.  Анна  О'Малли  с  улыбкой
поднялась:
   - Ваш отец приехал, - сообщила она. - И похоже, привез с собой гостей.
   Два волкодава, несколько сеттеров и огромный терьер ворвались в зал. Один
из волкодавов протрусил к Анне и положил у ее  ног  два  бархатных  мешочка.
Наклонившись,  леди  О'Малли  подобрала  их  и,  развязав  шнурки,  высыпала
содержимое одного из мешочков на ладонь.
   - Пресвятая Дева Мария! - воскликнула она. С порога  довольно  рассмеялся
Дубхдара О'Малли.
   - Так тебе понравилось, дорогая? Здесь серьги и подходящее к ним кольцо.
   - Понравилось? О, Дубх! Да это самые красивые вещи, какие у  меня  только
были! Где...
   - Португальский корабль  сбился  с  курса  и  разбился  у  побережья.  Мы
подоспели как раз вовремя, чтобы спасти капитана из  обломков.  Он  был  нам
очень благодарен.
   Анна не проронила больше ни звука, но по намеку догадалась обо всем: судя
по  всему,  ее  муж  со  своей  командой  схватились  с  терпящими  бедствие
матросами. О'Малли столетиями пиратствовали. Таков был образ их  жизни.  Без
сомнения,  капитана  несчастного  корабля  и  оставшихся  в  живых   моряков
заключили в темном подвале, где  они  будут  томиться  несколько  месяцев  в
ожидании выкупа. Анна поежилась и решила, что все это ее не касается.
   - А где моя маленькая девчушка? - спросил О'Малли.
   - Здесь, па, - ответила Скай и поднялась со стула навстречу отцу.
   Оглядев ее наряд, он неодобрительно нахмурился:
   - Все скачешь, крошка? И сидишь верхом на лошади?
   - Не ругайся на меня, па, - кокетливо попросила девушка. -  Ведь  это  ты
меня научил, а сидя боком, я не могу пускать Финна в галоп.
   О'Малли приподнял бровь:
   - А разве обязательно пускать его в галоп? Не  лучше  ли  ездить  рысцой?
Теперь, крошка, тебе нужно думать о детях, которых ты будешь вынашивать  для
Дома.
   Девушка сделала вид, что не расслышала последнюю фразу.
   - А сам-то ты, па, пробовал  ездить  рысью  с  переброшенной  через  круп
ногой? Я пыталась и только набила себе синяков на...
   - Скай! У нас гости!
   Только тут она заметила, что рядом с отцом стоит мужчина.
   - Милорд, - обратился к нему  О'Малли,  -  это  моя  младшая  дочь  Скай,
которая вскоре пойдет под венец с юным  О'Флахерти.  Скай,  это  Найл,  лорд
Бурк, наследник Мак-Уилльяма.
   - Найл из Айрана, - тихо повторила она за отцом.  -  Знаменитый  человек.
Тайная мечта половины девиц в Ирландии.
   - Я вижу, слава опережает меня, леди Скай.
   - Ни для кого не секрет, что вы  Капитан  Мститель,  совершающий  славные
набеги на англичан,  живущих  в  окрестностях  Дублина.  Конечно,  никто  не
посмеет обвинить вас в этом.
   - Но ты-то, миледи, меня ведь  не  боишься.  -  Он  смотрел  на  нее  так
пристально, что она покраснела.
   Голос  был  глубоким  и  уверенным,  мягким,  как  тонкий  бархат.   Скай
почувствовала  озноб  и  взглянула  мужчине  в   глаза   -   они   оказались
серо-стальными. Она представила,  как  в  гневе  они  становятся  холодными,
словно северное море, но в страсти пронзительно-горячими, как терпкое  вино.
При  этой  нескромной  мысли  краска  стыда  залила  ее  щеки.  Серые  глаза
настойчиво изучали ее, проникая в самый мозг.
   Он возвышался над ней на  добрых  восемь  дюймов.  Гладко  выбритое  лицо
загорело на солнце. Коротко постриженные волосы были столь же черными, как и
ее.
   Он взял ее руку и поцеловал. Она едва удержалась, чтобы не вырвать ее,  -
его губы жгли кожу, точно головня. "Пресвятая  Мария,  -  подумала  Скай,  -
насколько же он интереснее Дома. Интереснее и умнее, а лишь  на  десять  лет
старше меня".
   - Добро пожаловать в Иннисфану, милорд, - вежливо пробормотала она. Боже,
неужели этот сиплый бесцветный голос - ее?  И  почему  на  нее  так  странно
смотрит Анна?
   Голос отца вернул девушку к действительности:
   - Это к твоему приданому, крошка, - сказал он,  подавая  ей  гарнитур  из
рубинов в золоте, колье, серьги, браслеты, кольцо и заколку для  волос.  Все
разом вскрикнули, а Дом О'Флахерти поздравил себя с удачным выбором невесты.
   Скай, прижав к себе драгоценности и поблагодарив отца, выскочила из зала.
"Черт побери, - подумала Анна, - ей приглянулся лорд Бурк.  А  почему  бы  и
нет? Почему бы Дубху не просватать девушку за сильного отчаянного  человека,
а не выдавать замуж за этого пустозвона О'Флахерти?"
   Скай поднялась в свою комнату, как полагала она, с большим  достоинством.
Правда, она удивлялась, как еще  может  передвигать  ноги,  так  сильно  они
дрожали. Она была сильно смущена, но нисколько не испугалась своего  чувства
к лорду Бурку.
   До этого дня Скай никогда не видела Найла Бурка, хотя его романтические и
военные похождения были у всех на слуху И  как  она  осмелилась  только  что
сказать, этот человек был известен  многим  под  именем  Капитана  Мстителя,
наводившего страх на англичан и их союзников ирландцев.
   Капитан  Мститель  строго   взыскивал   с   английских   землевладельцев,
недостойно обращавшихся с ирландцами. Как-то он заставил до  колик  смеяться
всю Ирландию, склонив к любви  дочь  знатного  англичанина,  имевшего  здесь
поместье. Вызнав у влюбленной девушки план замка, Капитан Мститель опустошил
его хранилища,  а  потом  использовал  награбленное,  чтобы  расплатиться  с
долгами нескольких разоренных им  же  ирландских  семей.  Англичанин  принял
деньги и выдал расписку. А когда обман раскрылся, поделать уже  было  ничего
нельзя. Конечно, подозревали, что существует связь между Капитаном Мстителем
и лордом Бурком. Но на этом все и ограничивалось. Политика Лондона сводилась
к тому, чтобы не восстанавливать против себя властителя Мид-Коннота. В конце
концов, он ведь был союзником, как и  все,  кто  открыто  не  воевал  против
Англии. Да и мог ли, спрашивали они себя, один горячий человек  принести  уж
столько вреда?
   Удивительный  человек,  думала  о  лорде  Бурке  Скай.  Когда  глаза   их
встретились, на мгновение между ними возникло полное взаимопонимание.
   Укрывшись в комнате, Скай наблюдала, как служанка Молли готовит ей ванну.
Молли считала, что леди Скай моется слишком часто, но не могла не  признать,
что от госпожи пахнет лучше, чем от других, кого она знала.
   Она приняла у девушки костюм и, почистив, спрятала  в  шкаф.  Скай  сняла
нижнее белье и, заколов на макушке волосы, влезла в ванну.
   Теплая вода подействовала успокаивающе. Ароматным  мылом  девушка  вымыла
руки, потом лицо. Лорд Бурк. Найл Бурк. Это имя она повторяла вновь и вновь,
как молитву. Такой высокий, он заставил ее почувствовать себя  маленькой,  а
ведь она была не маленькой. Он одевался по английской моде: в пестрых чулках
и подходящих к ним по цвету зеленых панталонах до  колен.  Она  представила,
как играют мускулы под его зеленой бархатной курткой,  и  вдруг  вообразила,
как он прижимает ее к широкой  груди,  и,  к  смущению,  почувствовала,  как
твердеют крошечные соски на ее миниатюрной груди, выглядывающей из-под воды.
   Что с ней такое? Ничего подобного она прежде не воображала. Она ведь  так
мало знала о том, что  происходит  между  мужчиной  и  женщиной,  а  Дом  ее
нисколько не вдохновлял. Несмотря  на  привлекательную  внешность,  она  его
терпеть не могла.
   Молли взяла у девушки мыло, ополоснула ее тело водой и вытерла полотняным
полотенцем. Едва она успела одеть госпожу в шелковое  домашнее  платье,  как
послышался стук в дверь. Молли открыла и, отвесив учтивый  поклон,  впустила
Дома О'Флахерти.
   Он не спеша вошел, бросая на невесту сладострастные взгляды, всматриваясь
в очертания ее тела, проступающего из-под платья.
   - Вынужден на несколько дней тебя покинуть, Скай, - произнес  он.  -  Сэр
Мурроу прислал записку и требует  меня  к  себе.  Но  к  свадьбе  непременно
вернусь в срок.
   Сердце Скай екнуло. Он уедет, а лорд Бурк останется здесь.
   - Поезжай с Богом, - ласково сказала она. На минуту  воцарилось  неловкое
молчание. Потом Дом взял девушку за руку и потянул к себе:
   - Разве ты не поцелуешь меня, дорогая?  Так  и  отпустишь  в  дорогу  без
последнего знака любви?
   - Но мы еще не женаты, Дом. И я не обязана тебя целовать.
   - Не обязана! - выпалил  он.  -  Боже,  Скай,  не  будь  такой  маленькой
негодницей. И не изображай из себя застенчивую девицу. Через несколько  дней
ты мне будешь должна кое-что еще, кроме поцелуев. - Черт  возьми,  какая  же
она сладкая, вся умытая, горячая, только что из ванны. Он почувствовал,  как
растет в нем желание, потянулся к ее губам, но она отпрянула:
   - Нет!
   Голубые глаза юноши расширились от гнева, но он тут же рассмеялся:
   - Хорошо, любовь моя.  Но  вскоре  ты  сама  будешь  выпрашивать  у  меня
поцелуи. - Он отвесил ей шутовской поклон и, повернувшись, вышел из комнаты.
Скай пожала плечами.
   - Ох! - взвизгнула Молли. -  Он  такой  сладострастный!  Будьте  уверены,
госпожа.
   - Замолчи, глупышка, - оборвала ее Скай. - Вместо того чтобы трепаться  о
моем женихе, принеси-ка лучше  новое  платье  цвета  бургунди.  Я  собираюсь
надеть его вечером вместе с рубинами, которые подарил мне папа.
   Молли поспешила повиноваться. Скай О'Малли - хорошая  хозяйка,  вовсе  не
жестокая, но  и  она  не  пренебрегала  подзатыльниками.  Служанка  затянула
госпожу в миниатюрный корсет из китового уса так,  что  ее  маленькие  груди
поднялись и, казалось, собирались выскочить из бледно-розовой сорочки. Почти
прозрачные рукава были затканы золотыми  нитками.  Скай  аккуратно  натянула
чулки на  стройные  ноги,  красный  шелк  украшала  вышивка  золотом.  Затем
наступила очередь нескольких нижних юбок, а  потом  уже  платья  -  изящного
творения из  мягчайшего  тонкого  бархата,  переливавшегося  красным,  точно
драгоценный камень. Длинная юбка свободно ниспадала к ступням, а  разрезы  в
рукавах открывали бело-золотую ткань сорочки.
   Скай осторожно, чтобы не помять юбки, присела перед дорогим  зеркалом,  и
Молли принялась расчесывать ее волосы,  пока  они  не  заблестели  синеватым
оттенком. До замужества ей  не  разрешали  зачесывать  их  наверх  и  делать
прическу. Это создавало массу  неудобств,  особенно  в  море.  Но  отец  был
неумолим. Можно было заплести их в косы.
   - Ни одна из О'Малли не  обрезала  волосы,  пока  не  выходила  замуж,  -
утверждал отец, и спорить с ним не было никакого смысла.
   Посмотревшись в зеркало, Скай должна была признать, что длинные волнистые
волосы красивы. Молли украсила их маленькой  шапочкой  из  золотой  парчи  с
прикрепленной к ней прозрачной вуалью. Девушка застегнула на  шее  рубиновое
колье и снова  взглянула  в  зеркало.  Крупные  камни  сверкали  первобытным
блеском на молочной  белизне  обнаженной  груди.  Скай  перевела  дыхание  и
отметила, как призывно вздымаются округлости под камнями. Заколку для  волос
пришлось отложить, пока она не носит прическу. Девушка быстро надела серьги,
браслеты и кольцо. Потом скользнула  ногами  в  красные  бархатные  туфли  и
встала.
   - Потрясающе, госпожа, - почтительно выдавила Молли. - Никогда вы не были
такой красивой. Жаль, мастер Дом вас не видит. Вы можете  свести  мужчину  с
ума!
   Скай довольно рассмеялась:
   - Ты правда так думаешь, Молли? -  Про  себя  она  размышляла,  может  ли
свести с ума лорда Бурка. И ее душа трепетала от  страха  и  восхитительного
предчувствия. Она  уже  вылетала  из  дверей,  когда  столкнулась  со  своей
миловидной мачехой.
   - Боже, Скай, - рассмеялась Анна О'Малли, -  если  ты  хочешь  произвести
впечатление на собравшихся в зале, не стоит так бежать. Войди  чинно...  как
бы медленно  скользя...  вот  так,  дорогая.  -  Она  изящно  показала,  что
следовало делать.
   - Извини, Анна. Я не ушибла тебя?
   - Нисколько, дорогая, но  постой,  дай  мне  на  тебя  подсмотреть.  Силы
небесные, как же ты привлекательна, хотя еще ребенок. Жаль, что Дом не может
тебя сейчас видеть...
   Скай состроила гримасу:
   - Я вовсе не хочу за него замуж, Анна. - Слова сами - собой  сорвались  у
нее с языка.
   Анна О'Малли вдруг посерьезнела и сказала с сочувствием:
   - Знаю, дорогая, и понимаю тебя.
   - Пожалуйста, Анна, ну, пожалуйста, поговори с  па.  Он  обожает  тебя  и
послушает. Для тебя он сделает все что угодно.
   - Хорошо, Скай, я постараюсь. Я сделаю, что ты хочешь, но это ни  к  чему
не приведет. Твой отец - человек слова, и он дал согласие на твой  брак.  Ты
его последняя дочь,  и  он  хочет,  чтобы  ты  была  хорошо  устроена.  Юный
О'Флахерти - хорошая пара для О'Малли из Иннисфаны.
   - Я его ненавижу, - прошептала девушка. -  Он  постоянно  раздевает  меня
глазами.
   - Может быть, все изменится, когда вы поженитесь, -