я дочь принца и склонность к измене - не в моем характере.
Я благодарна госпоже Алие  за  помощь  и  мудрые  советы  и  с  радостью
принимаю дружбу Баба Гаруна.
   Евнух едва заметно улыбнулся:
   -  Ты  действительно  смирилась  с   той   жизнью,   которую   судьба
предназначила тебе, Hyp?
   - Еще не совсем, - покачала головой Ронуин.
   - Похвальное чистосердечие, - кивнул евнух  и  с  очередным  поклоном
вышел из комнаты.
   - Счастливица! - воскликнула Найлек. - Отныне удача тебя не  оставит!
А теперь отдохни, ибо халиф  непременно  потребует  тебя  в  свои  покои
ночью!
   - Я голодна, - пожаловалась Ронуин. - С самого утра в рот  ничего  не
брала, кроме сладостей. Мне нужно поесть,  иначе  я  сомлею  в  объятиях
халифа, Найлек, а отвечать будешь ты.
   - Ничего страшного. Он посчитает, будто ты лишилась чувств от страсти
к нему, и будет польщен.
   - И все-таки где мой обед? - потребовала Ронуин.
   - Я сама пойду на кухню, - сказала Найлек и удалилась.
   Не прошло и нескольких минут, как в  комнате  появились  две  молодые
невольницы и упали ниц перед Ронуин.
   - Хала, - сказала одна, ударив себя в грудь.
   - Садира, - вторила ей другая.
   Весело щебеча,  они  поставили  перед  Ронуин  небольшой  столик.  Та
поняла, что это и есть присланные Алией девушки. Они, несомненно, станут
обо всем докладывать первой жене халифа, как, впрочем, и Найлек. Что  ж,
следует быть поосторожнее.
   Улыбнувшись, Ронуин присела у фонтана. Оказалось, что в  нем  плавают
золотые рыбки и цветут лилии. Крошечные создания деловито шныряли  среди
широких  листьев.  Все  вокруг  казалось  мирным  и  прекрасным.   Самое
идиллическое место на свете.
   Ронуин задумчиво поднялась и вышла в сад. Далекие горы были  затянуты
голубоватой дымкой. Наверное, в ясные дни отсюда видно даже  море.  Если
добраться  туда,  можно  отплыть  в  Карфаген,  где  раскинулся   лагерь
крестоносцев.
   Сколько дней она в разлуке с Эдвардом? Шесть?  Семь?  Нужно  отыскать
его. Вернуться... Что он успел передумать за это время? Ищет  ли  ее?  А
если все-таки появится в Синнебаре и потребует ее освободить?
   "О, Эдвард, - печально думала она, - что  я  наделала?  Я  так  люблю
тебя! Так люблю! Но увижу ли когда-нибудь вновь?"
   По бледным щекам катились слезы, и Ронуин, стыдясь  своего  бессилия,
пыталась успокоиться, взять себя в руки.
   Тут кто-то коснулся ее плеча. Рядом стояла Хала,  знаками  показывая,
что пора есть. Ронуин кивнула, вымученно улыбнулась и,  смахнув  соленые
капли, встала. В комнате уже хлопотала Найлек. Ронуин уловила аппетитные
запахи - на столе красовался цыпленок,  начиненный  рисом  и  изюмом,  а
рядом стояла небольшая миска с вареным зерном и кусочками  лука.  Найлек
не забыла принести лепешку, медовые соты и блюдо со свежими фруктами.
   - Восхитительно! - объявила Ронуин, принимаясь уплетать за обе щеки.
   - Ешь как уличный оборванец,  -  упрекнула  ее  Найлек.  -  Где  твои
манеры, дитя мое?
   - Я есть хочу! -  запротестовала  Ронуин.  -  В  последний  раз  меня
кормили вчера! Хотите уморить меня голодом?
   - Будешь слишком быстро есть, живот заболит, - предупредила Найлек.
   - Хочу пить, - потребовала Ронуин.
   Найлек,  в  отчаянии  покачав  головой,  налила  в  серебряный  кубок
фруктового сока.
   -  Не  торопись,  -  увещевала  она.  -  Кстати,   тебе   понравились
невольницы, присланные госпожой Алией?
   - Похоже, девушки неплохие.
   - Так и есть. Завтра начнем обучаться арабскому,  дитя  мое.  Госпоже
Алие не терпится поговорить с тобой.
   - Надеюсь,  я  окажусь  способной  ученицей.  Правда,  норманнский  я
выучила довольно быстро. Мой собственный язык, валлийский, куда труднее,
- сообщила Ронуин, снова запихивая в рот кусок  мяса.  Завершив  трапезу
персиком и гроздью винограда, она вымыла лицо и руки ароматной водой,  а
Хала вычистила ей рот и зубы.
   - Теперь поспи, - велела Найлек.
   Ронуин не стала спорить. Живот  полон,  жара  стоит  невыносимая,  ни
малейшего ветерка. Садира сняла с нее одежду, Найлек расчесала волосы, и
обнаженная Ронуин с удовольствием легла на ложе  под  тончайший  зеленый
полог и быстро заснула. Темные ресницы крыльями бабочек легли на  нежные
щеки.
   - Как она прекрасна! - вздохнула Хала.
   - Говорят, халиф влюбился в нее с первого взгляда, - вторила Садира.
   - Глупости! - фыркнула Найлек. - Когда халиф впервые увидел  ее,  она
была в мужской одежде и от нее несло конским потом. А  уж  грязна  была!
Чернее земли!
   - Ходят слухи, что теперь, после смерти Фатины и Хасны, халиф сделает
госпожу Hyp второй женой, - сообщила Садира.
   - Если это случится, вам следует поблагодарить госпожу  Алию  за  то,
что возвысила вас, - отозвалась Найлек. - Раньше вы  были  лишь  жалкими
рабынями, теперь же стали служанками любимой наложницы халифа.
   - Она обязательно станет его женой, уж это точно, - вторила  Хала.  -
Нам и в самом деле повезло. Она кажется такой  же  доброй,  как  госпожа
Алия.
   - Похоже, что так, - согласилась Найлек. - В ней  нет  ни  злобы,  ни
подлости.
   Женщины стали убирать остатки еды и наводить порядок.
   Постепенно сгустились сумерки. Найлек отослала рабынь спать,  а  сама
села рядом с ложем Ронуин.
   Она ничуть не удивилась, когда в  комнату  вошел  халиф  в  свободном
белом  одеянии.  Найлек  безмолвно  склонилась  перед  повелителем  и  в
следующее мгновение исчезла.
   Рашид аль-Ахмет смотрел на новую наложницу, и  сердце  его  отчего-то
сжималось. Она всего два дня в его дворце, он страстно желал ее, но  его
чувства были глубже обычной похоти. Ему нравились  противоречия  в  этой
женщине, ее отвага и уязвимость. Он  бы  хотел  завладеть  ею.  Целиком.
Сразу видно, она неизменно будет утаивать от него  какую-то  часть  себя
самой, и в этом скрыт явный вызов.
   Халиф разделся и лег рядом. Ронуин крепко спала. Она лежала на  боку,
но он осторожно перевернул  ее  на  спину,  чтобы  получше  рассмотреть.
Провел кончиками пальцев по груди,  и  она  что-то  пробормотала.  Халиф
улыбнулся. Прошлой ночью он только начал исследовать глубины ее страсти.
   Он накрыл ладонью ее живот, наклонился и  принялся  целовать  долгими
жадными поцелуями.  Ронуин  вздохнула  и  лениво  потянулась.  С  каждым
мгновением поцелуи становились все  требовательнее.  Ронуин  протестующе
застонала, не желая просыпаться, но настойчивые пальцы проникли в  лоно,
а подушечка большого принялась потирать сокровище ее  женственности.  Он
играл  с  ней,  пока  напряжение  не  стало  почта  болезненным.  Ронуин
затрепетала,  когда  оно  наконец  взорвалось,  а  халиф  все  продолжал
возбуждать ее, доводя до экстаза. Ресницы Ронуин дрогнули.
   - Посмотри на меня, моя обожаемая сучка! - прорычал халиф прямо в  ее
вспухшие от поцелуев губы.
   Изумрудные глаза широко распахнулись.
   - Как угодно повелителю, - прошептала она.
   Пальцы пробрались еще глубже, и Ронуин восторженно вскрикнула.  Халиф
сверкнул белозубой улыбкой.
   - Начинаешь познавать страсть? -  поддразнил  он,  продолжая  терзать
пульсирующий бутон плоти.
   - Да, - выдохнула она. - О, пожалуйста...
   - Что же ты хочешь?
   Его язык неустанно обводил ее соски.
   - Пожалуйста, - повторила она.
   - Скажи, что тебе нужно, моя прелестная Hyp, - настаивал халиф.
   - Тебя! - всхлипнула она.
   Халиф тихо рассмеялся и, перекатившись на спину, поднял Ронуин и стал
медленно опускать на свою вздыбленную плоть. Она  самозабвенно  откинула
голову, и Рашид сжал ее груди. Ронуин  не  знала,  что  делать,  и  хотя
ощущала внутри горячий, подрагивающий стержень, боялась шевельнуться.
   - Скачи на мне, моя прелесть. Обопрись на ложе. Вот  так,  бесценная.
Ах, что за наслаждение ты даришь мне!
   Ронуин сумела найти нужный ритм, но уже через несколько  минут  халиф
осторожно перевернул ее на спину и вонзился  в  ее  сладостные  глубины,
наблюдая, как меняется ее прелестное лицо. К его удивлению, они достигли
пика вместе, и крики наслаждения смешались.
   Наконец Рашид аль-Ахмет громко засмеялся:
   - Какой изумительной женщиной ты становишься, моя красавица!
   Щеки Ронуин пылали. Она вела себя разнузданно,  почти  распутно..,  и
это ей нравилось.
   - Никогда не думала, что ты...
   - Ты будешь поражена, узнав, на что мы способны вместе в  постели,  -
перебил он. - И я рад заметить - ты способная ученица.  -  Наклонившись,
он снова поцеловал  ее,  проведя  пальцем  по  вспухшим  губам.  -  Тебе
нравятся твои покои?
   - Еще бы! Особенно сад с поразительным видом на горы, повелитель.
   - Прекрасно! - кивнул он. - Ты голодна? Я - очень.
   Не ел с утра.
   - Сейчас прикажу служанкам принести ужин, господин.
   А пока мы едим, ты расскажешь, как прошел день?
   Темно-синие глаза одобрительно блеснули.  Весь  дворец  сплетничал  о
том, что он собирается сделать Hyp своей  женой,  но  до  этого  момента
ничего не  было  решено.  Только  глупцом  управляют  порывы  плоти.  Он
радовался, что сумел пробудить ее к страсти,  но  именно  забота  о  его
благополучии и интерес к делам стали той  каплей,  что  перевесила  чашу
весов в ее пользу.  Она  станет  его  женой,  поскольку,  подобно  Алие,
оказалась не только умной, но и самоотверженной. Hyp совсем не похожа на
те создания, что сейчас гниют в земле. Двух жен более чем достаточно для
халифа Синнебара. Завтра он поговорит с имамом.
   - Да, Hyp, - кивнул он, - я поделюсь с тобой событиями этого дня.

Глава 11

   - Ну, де Боло, -  осведомился  принц  Эдуард,  -  как  по-твоему,  ты
достаточно окреп, чтобы ехать с нами,  или  вернешься  в  Англию?  Я  не
осудил бы тебя за это, особенно при нынешних обстоятельствах.
   - Отправлюсь с вами, мой сюзерен, - ответил Эдвард, -  но  сначала  я
должен разыскать жену  и  сэра  Фулка.  Их,  несомненно,  держат  где-то
поблизости и отдадут за выкуп.
   - Возможно, - кивнул принц, - но я в этом сомневаюсь, ведь пока никто
не потребовал денег, а после того, как твоя жена  храбро  повела  в  бой
рыцарей, на нас ни разу не напали. Какая отважная женщина! Мне  хотелось
бы, чтобы она и сэр Фулк вернулись к нам.
   - Я последую за вами через неделю, повелитель, если  не  сумею  найти
Ронуин. Но скорее всего я ее привезу, - сдержанно ответствовал де  Боло,
раздраженный словами принца.
   - Буду молить Бога за всех вас, друг мой, но  если  через  неделю  не
отыщешь следов, прекращай поиски. Ее, вероятно,  уже  успели  продать  в
рабство или изнасиловали и убили на месте. Печально, что мы не  получили
никаких известий, но если ты не пустишься в  погоню,  честь  твоя  будет
задета, и я это понимаю. Я и сам бы поступил так на твоем месте. Что  ж,
ты знаешь дорогу в Акру, - вздохнул принц, похлопав Эдварда по плечу.
   - Прошу вас об одолжении, повелитель. Не возьмет ли ваша добрая  жена
служанку Ронуин в свой обоз - хотя бы на  время,  пока  не  найдется  ее
хозяйка? Сам я не смогу уберечь Энит  от  грубых  вояк,  а  она  хорошая
девушка и обручена с одним из моих людей.
   - Разумеется, - согласился принц Эдуард. - Пусть соберет  вещи,  и  я
сам провожу ее к Элинор.
   Узнав о своей участи, Энит начала плакать.
   - Пожалуйста, господин, позвольте мне остаться  и  ждать  возвращения
хозяйки.
   - Нет, Энит,  это  невозможно,  -  покачал  головой  де  Боло.  -  Ты
встретишься с ней в Акре, а пока послужи принцессе. Моя миссия трудна  и
опасна,  и  мне  не  нужны  лишние  тревоги.  А  теперь  собери  вещи  и
отправляйся с принцем Эдуардом.
   - Как прикажете, господин,  -  шмыгнула  носом  девушка  и,  захватив
узелок, понуро последовала за принцем.
   - Одной заботой меньше, - пробормотал Эдвард. Он все еще был слаб, но
уже  мог  передвигаться.  Утром  он  с  двумя  рыцарями  отправится   за
пленниками. Ронуин... Его валлийская дикарка. Он не знал, убьет  ее  при
встрече или зацелует. А Фулк! Где были его мозги, когда он позволил жене
господина ввязаться в бой?! Нужно отдать должное  Фулку  -  он  хотя  бы
помчался в погоню!
   Де Боло понимал, насколько отличается Ронуин от других  женщин  своим
воспитанием и характером, и это  ему  не  нравилось.  Ее  воинственность
превозмогла осторожность  и  здравый  смысл,  и  поэтому  ее  так  легко
захватили. Но почему же не убили на месте? Нужно узнать подробности того
боя.
   Эдвард позвал сэра Хьюго и велел поискать кого-нибудь  из  участников
схватки. Тот вернулся с угрюмым и каким-то взъерошенным  рыцарем,  сэром
Артуром Сэквиллом.
   - Я слышал, в бою  участвовала  женщина,  -  сказал  он,  недоверчиво
покачав головой, - но представить не могу  ничего  подобного.  Говоришь,
твоя жена?
   - Именно, - кивнул Эдвард. - Дочь ап-Граффида, принца Уэльского.
   -  Великолепное  создание!  -  восхищенно  воскликнул  сэр  Артур.  -
Ворвалась в самую гущу и яростно призвала нас к бою. Впервые  я  ощутил,
что крестовый поход - дело благочестивое и священное. Словно сами ангелы
были на ее стороне.
   - Ты видел, как ее захватили? Почему они увезли ее,  а  не  убили  на
месте? - допытывался Эдвард.
   - Она убила предводителя мусульман. Думаю, они, пытаясь защитить его,
окружили твою жену. Разумеется, никто не понял, что перед ними  женщина.
Но они заманили ее в кольцо и стали  уводить  все  дальше.  Один  только
рыцарь последовал за ними, но его имени я не знаю.
   - Сэр Фулк, - пояснил Эдвард. -  Он  мой  человек  и  не  должен  был
позволять Ронуин подобной глупости. Знаю, что переубедить ее было крайне
трудно, почти невозможно. Кем был тот, кого она убила?
   - Понятия не имею, лорд де Боло. Судя  по  одежде,  человек  знатный.
Вряд ли я чем-то еще могу вам помочь, - пожал плечами сэр Артур.
   - А куда они поскакали?
   - К горам, - уверенно ответил рыцарь. - Это совершенно точно.  Только
не понимаю, почему именно туда. За горами ведь ничего нет.
   - Должно быть, все-таки есть, иначе они поехали бы  другим  путем,  -
заметил Эдвард.
   - Возможно, кочевники и их стада, но ничего больше,  -  возразил  сэр
Артур и, подумав, добавил:
   - Лорд де Боло, они рано или поздно узнали, что рыцарь,  так  яростно
сражавшийся с ними, на самом деле женщина. Вы  сами  понимаете,  что  ее
ожидало. Трагическая потеря, но боюсь, вам придется с ней  смириться.  А
если ваша супруга каким-то чудом выжила,  захотите  ли  вы  принять  ее,
после  того  как  другие  мужчины  забавлялись  с   ней?   Простите   за
откровенность,  де  Боло,  но  для  вас  она  умерла.  Помоги,  Господи,
бедняжке. Простите, что ничем не могу помочь вам.
   Он поклонился Эдварду и вышел из шатра.
   - Будьте готовы, мы выезжаем на рассвете, - приказал Эдвард  рыцарям.
- Накормите коней и запаситесь водой.
   - Он сошел с ума, - убежденно заявил сэр Хьюго своему товарищу. - Сэр
Артур прав: госпожа де Боло давно мертва или опозорена.
   - Ты ведь знал ее, - отозвался сэр Роберт. - Будь  она  твоей  женой,
неужели не попытался бы спасти ее? Я бы пошел за ней на край света.
   После полуночи, когда на небо поднялась ущербная луна,  они  покинули
лагерь и направились в горы, темнеющие на  горизонте.  Вверху  в  гордом
великолепии сверкали звезды. Всадники остановились  отдохнуть  -  солнце
пекло невыносимо. Тогда они напоили коней  и  спрятались  в  тени  скал.
Четыре дня они скакали, но так и не  увидели  ни  шатров,  ни  стад,  ни
людей. Только скалы и редкие деревья.
   Даже у подножия гор не оказалось ни единой живой  души,  словно  сама
земля разверзлась и поглотила Ронуин.
   С  каждым  днем  на  сердце  у  Эдварда  становилось   все   тяжелее.
Приходилось согласиться с мнением окружающих. Ронуин для него  потеряна.
Он никогда больше не увидит ее.
   Отдав приказ своим рыцарям, он повернул коня к морю.
   Нужно выбраться на  дорогу,  ведущую  в  Акру,  и  догнать  принца  и
остальных крестоносцев.
   В первую ночь  их  обратного  путешествия,  дождавшись,  пока  рыцари
заснут, Эдвард долго оплакивал женщину, которую, как считал,  он  горячо
любил. Но вскоре это чувство вытеснила из сердца ожесточенность.  Ронуин
сама  виновата  в  том,  что  произошло.   Сначала   всячески   избегала
супружеской постели, настояла на участии в походе, хотя любая другая  на
ее месте осталась бы в Англии,  молилась  за  благополучное  возвращение
мужа и  правила  хозяйством.  Одно  дело,  когда  в  поход  отправляется
королева или принцесса, но жене простого лорда здесь нечего делать!
   Он все чаще возвращался мыслями к кузине Кэтрин. Вернувшись в Англию,
он должен будет жениться. Его семья всегда надеялась, что он  возьмет  в
супруги Кэтрин, - теперь всеобщее желание исполнится. Она довольно  мила
внешне и будет беспрекословно подчиняться каждому слову супруга.
   Разумеется, она не посмеет  оттолкнуть  мужа,  когда  ему  вздумается
овладеть ею, и их семья станет увеличиваться. Да, Кэтрин ему подходит.
   Прибыв в Акру, Эдвард поспешил к писцу  и  продиктовал  ему  послание
Рейфу.
   Рейф де Боло был поражен, получив весной письмо от двоюродного брата.
   - Ты выходишь замуж, - сообщил он сестре. - Валлийка умерла, хотя  не
могу взять в толк, как такая здоровая женщина  могла  поддаться  заразе.
Словом, Кэтрин, Эдвард хочет в жены тебя. Как только он вернется  домой,
вы обвенчаетесь, сестрица. Разве не об этом мы мечтали?
   Но хотя Рейф и радовался за сестру, втайне он  скорбел  о  прекрасной
Ронуин. Будь она его женой, он сделал бы все, чтобы ее уберечь.
   - Нам нужно молиться за душу леди Ронуин, - тихо заметила  Кэтрин.  -
Она была не только красива, но и добра.
   Все слуги это подтверждают.
   - Значит, молись, - нетерпеливо бросил Рейф, но, увидев  ошеломленное
лицо сестры, опомнился:
   - Прости, я иногда бываю груб и в  своей  радости  за  тебя  забыл  о
несчастной леди Ронуин. Мы с ней не были врагами.  Я  тоже  помолюсь  за
нее.
   О кончине сестры Глинну сообщил отец Джон. Юноша,  как  и  ожидалось,
был вне себя от горя.
   - Хочешь вернуться в Уэльс? - спросил священник. - К своему отцу?
   Глинн задумался.
   - Нет, - вымолвил он  наконец.  -  Ронуин  желала,  чтобы  я  получил
образование, и я не подведу ее, добрый отче.
   Останусь в школе. Спасибо за то, что взяли  на  себя  труд  приехать,
ибо, узнай я обо всем в Хейвне, наверняка не сдержался бы и выдал  себя.
Как умерла моя сестра?
   - Эдвард не сообщил подробностей.  Думаю,  ему  было  слишком  больно
писать об этом. Мы узнаем обо всем,  когда  он  вернется  из  крестового
похода.
   - Но я не чувствую всепоглощающей скорби, а это означает, что  Ронуин
жива! - неожиданно воскликнул Глинн. - Мы были так близки, что, если  бы
она погибла, я непременно это ощутил бы.
   - Не позволяй кельтским суевериям взять над тобой  власть  и  затмить
рассудок честного христианина,  парень,  -  предостерег  его  священник,
прежде чем распрощаться.
   Глинн пробормотал в  ответ  что-то  утвердительное,  но  на  деле  не
согласился с отцом Джоном. Пока он не узнает от зятя подробности кончины
Ронуин, все равно не поверит,  что  она  навсегда  покинула  эту  землю.
Только не его сестра.
   Она слишком сильна, чтобы так просто сдаться.
   Оставшись в  келье  один,  Глинн  взял  лютню  и  сочинил  балладу  о
женщине-воине  по  имени  Ронуин.  Душу  его  охватило  столь   глубокое
умиротворение, что он еще тверже уверился в собственной правоте.  Ронуин
жива!
   Но в таком случае что же произошло?
   И тут его осенило - он сам отправится в Акру, найдет Эдварда и узнает
все подробности. А потом пойдет искать сестру.
   Несколько дней спустя он вышел в город, чтобы встретиться  с  Отом  и
Дьюи. Отец прислал его верных спутников в  Шрусбери,  когда  узнал,  что
Глинн находится в монастырской школе. Те  пока  зарабатывали  на  жизнь,
нанимаясь охранять торговцев, разъезжавших по сельской местности, но при
этом неизменно возвращались в Шрусбери, поближе к воспитаннику. Оба жили
у немолодой вдовы, которая говорила, что лучше спит, когда в доме ночуют
такие крепкие молодцы.
   Глинн прошел паутиной узких улочек к