й
из серебряных полумесяцев и  мерцающих  темно-синих  звезд.  Белоснежные
простыни с ароматом лаванды заменили на синий, как  ночное  небо,  шелк.
Хотя было достаточно тепло, камин  наполнили  зажженными  свечами  самой
разнообразной величины и формы. Свечи расставили и  по  всей  комнате  -
везде, где они смогли поместиться. На столике рядом с постелью поставили
серебряный поднос с бледно-золотистыми кварцевыми кубками  в  серебряной
филиграни, несколькими хрустальными графинами и полудюжиной разноцветных
мраморных кувшинчиков. На всех  окнах  распахнули  ставни,  лунный  свет
смешивался  со  светом  свечей,  легкий  ветерок   доносил   в   спальню
головокружительное благоухание цветов.
   Гай и Белли приняли ванну. Гай бережно вытер ее бледную кожу и смазал
ее любовным притиранием из нарда.
   Мазь была бледно-розовой и  источала  довольно  крепкий  экзотический
аромат. Крем впитается в кожу и сделает ее особо чувствительной к  любым
прикосновениям на протяжении нескольких  часов.  Белли  уже  привыкла  к
заботам Гая, и они даже начинали  нравиться  ей.  И  как  это  могло  не
нравиться, даже несмотря на то что она теперь знала, что настоящей магии
в этом нет? Против  такого  нежного  обращения  престо  невозможно  было
устоять, и Белли гнала прочь угрызения совести и мысли о грехе. В  конце
концов, разве  Гай  был  бы  доволен,  видя  рядом  с  собой  плаксивую,
измученную женщину? Он тотчас бы заменил ее на  другую,  и  как  бы  она
тогда смогла помочь Хью?
   Гай поднес кубок к ее губам.
   - Выпей это, - велел он.
   Белли проглотила горьковатую жидкость. Ей стало любопытно, она еще ни
разу не пробовала этого напитка:
   - Что это? - поинтересовалась она, осушив кубок.
   - Особый эликсир. Я составил его специально для тебя по этому случаю,
-  ответил  Гай.  -  Это  красное  вино  с  горькой  полынью  -  сильное
возбуждающее средство.
   - Мне не нужны возбуждающие средства, чтобы любить вас, милорд Гай, -
сказала Белли, зная, что это ему понравится.
   - Я знаю, - с улыбкой  ответил  Гай,  -  но  сегодня  ночью  к  нашим
любовным играм  присоединится  Хью!  Я  хочу,  чтобы  ты  с  готовностью
принимала его страсть, моя обожаемая  Белли.  Ты  не  должна  смущаться,
малышка.
   - С нами будет Хью?! - Белли решила, что ослышалась. Неужели от этого
вина у нее помутилось в голове?
   - Да, - подтвердил Гай, заключая ее  в  объятия  и  нежно  сжимая  ее
грудь. - До чего же я люблю эти сладкие  ягодки,  -  пробормотал  он  и,
наклонившись, по очереди поцеловал соски Белли.
   - Но почему с нами должен быть Хью?!  -  Изабелла  отстранила  своего
любовника. Неужели Гай Бретонский наконец устал от нее и решил разделить
ее с другим мужчиной? Неужели следующим шагом будет караульная, где  она
станет развлекать стражников Ла-Ситадель? На ее лице отразилась тревога.
   Гай снова сжал ее в объятиях.
   - Не бойся, моя прекрасная Белли. Неужели ты до сих пор не  убедилась
в том, что я люблю тебя по-настоящему и не причиню тебе никакого  вреда?
Но, видишь ли, сегодня - колдовская ночь, и  нам  совершенно  необходима
магия. Ты наверняка заметила новые занавески, но обратила ли ты внимание
на то, что по всей спальне расставлены цветущие ветви, ветви с плодами и
снопы колосьев?
   Белли огляделась по сторонам. Действительно, в комнате стояли ветви с
цветами, большие коробки с фруктами и связки колосьев. Они были повсюду,
даже под кроватью!
   Белли вопросительно  уставилась  на  Гая.  Гай  улыбнулся,  и  улыбка
осветила его прекрасное лицо, его обворожительные фиолетовые глаза.
   - Сегодня, любовь моя, ты  зачнешь  ребенка  для  моего  рода:  дочь,
которая станет новой госпожой Ла-Ситадель.
   Чтобы ты оказалась плодовитой, - продолжал он, -  я  велел  наполнить
нашу спальню символами плодородия. - Он ласково  провел  ладонью  по  ее
огненным волосам.
   - Но вы говорили,  что  не  можете  зачать  ребенка,  милорд  Гай,  -
встревоженно проговорила Белли. - И при чем здесь Хью?
   - Я не солгал тебе. Ни я, ни Вивиана не можем иметь детей,  но  вы  с
Хью наверняка можете. Мы с сестрой решили, что ты и Хью станете  членами
нашей семьи и зачнете для нас следующее поколение.
   - Ох, милорд, не просите меня об этом! - воскликнула  Изабелла.  Одна
мысль о том, что ее ребенок от Хью  будет  принадлежать  Гаю  и  Вивиане
Бретонским, приводила ее в ужас.
   Гай по-своему понял ее протест.
   - Не бойся, сокровище мое, - успокоил он ее.  -  Я  не  оставлю  тебя
наедине с этим грубияном. Когда он взберется на  тебя  и  наполнит  тебя
своим семенем, ты будешь лежать в моих  объятиях  и  наслаждаться  моими
поцелуями. А потом он станет ласкать  тебя,  пока  я  буду  наслаждаться
тобой сполна. Если бы ты не знала тайну нашего рода, то поверила бы мне,
что этот ребенок произойдет от моего семени; моя  страсть  поможет  тебе
зачать этой ночью, Белли.
   - По-вашему, я - племенная кобыла?! - в гневе  воскликнула  Изабелла.
Да, верно, подумала она, этот ребенок  будет  зачат  в  законном  браке,
поскольку Хью - ее супруг.
   Но ни Гай Бретонский, ни его сестра об этом не знают.
   Что, если бы они избрали для  этого  какого-нибудь  другого  мужчину?
Мысль об этом была невыносима. Белли вздрогнула от омерзения.
   Гай снова неверно понял ее, решив, что ее протесты вызваны любовью  к
нему, и произнес своим мелодичным, бархатистым голосом:
   - Дорогая моя, я знал, что ты не сразу оценишь и примешь эту идею; но
ты наверняка можешь понять. Ты знаешь нашу историю. Белли. Мы  не  можем
допустить, чтобы наш род угас. Мы этого не допустим!  Смотри,  луна  уже
достигла наилучшей фазы, чтобы начать! Я позову Хью.
   - А как же Вивиана? - спросила Белли  в  отчаянной  попытке  отдалить
неизбежное. - Она знает, что вы собираетесь  использовать  ее  любовника
для такой цели? Она очень ревниво относится к нему и на моей памяти  уже
успела наказать  нескольких  служанок  лишь  за  то,  что  они  якобы  с
восхищением смотрели на него.
   - Вивиана, несомненно, знает об этом и хотела присоединиться к нам, -
ответил Гай. - Но мне показалось, что лучше будет без нее. Ты  абсолютно
права в том, что касается ее ревности. Думаю, она не сможет вынести вида
Хью, занимающегося любовью с другой женщиной. Кроме того, она должна  во
время наших действий читать заклинания, которые обеспечат нам успех. Моя
сестра все понимает. А кроме того, она будет матерью этому  ребенку  как
глава семьи. - Гай снова погладил Белли по  голове.  -  Ну,  ты  готова,
сокровище мое?
   Изабелла кивнула. Разве у нее оставался выбор? И все же она не знала,
что ей делать: она не хотела отдавать своего ребенка Вивиане Бретонской.
Если она забеременеет и все еще не сможет найти способа  вернуть  память
Хью, то ей придется бросить его здесь и бежать в Лэнгстон.
   Возможно, король Генрих уже забыл о своих сладострастных  желаниях  и
сможет помочь ей вернуть мужа домой, в  Англию,  тем  более  что  теперь
Изабелла точно знала, где он находится. Она скорее умрет  и  убьет  свое
дитя, чем отдаст его Вивиане Бретонской.
   Она подняла глаза на Гая:
   - Вы ведь наверняка понимаете, милорд, что его ласки могут  возбудить
меня. И если так случится, мне будет приятно с ним. Вы накажете меня  за
это?
   - Когда я встретил  тебя,  ты  уже  умела  наслаждаться  страстью,  -
спокойно произнес Гай. - Я не хочу, чтобы  ты  подавляла  свои  чувства.
Белли, даже если ты будешь с Хью. Ведь ты его не любишь. Ты любишь меня.
- Он подвел ее к двери спальни и, открыв ее, позвал:
   - Хью, входи, присоединяйся к нам!
   Хью медленно прошествовал в спальню. Он был чисто вымыт и побрит. Его
темно-русые длинные волосы были перехвачены на затылке  изящной  золотой
цепочкой. Увидев своего любимого, родного  Хью,  Изабелла  оттаяла.  Она
наблюдала, как мужчины готовятся к предстоящему ритуалу.
   Они выпили тот же напиток, которым только что напоил ее Гай и который
уже успел сказаться на ней возбуждающе.  Глядя  на  этих  двух  крепких,
сильных мужчин. Белли чувствовала, как ее желание растет. Она  созналась
себе, что Гай был, несомненно, более красив. И все же простое,  открытое
лицо Хью казалось ей куда привлекательнее.
   Гай выбрал самый большой из мраморных кувшинчиков. Он  был  черным  с
белыми и золотыми прожилками.
   Сняв с него резную золотую крышку. Гай зачерпнул пальцами  содержимое
кувшинчика и проглотил его. Затем он передал сосуд Хью, который проделал
то же самое и протянул кувшинчик Белли. Она  последовала  их  примеру  и
хотела вернуть сосуд Гаю, но тот покачал головой:
   - Нет, любовь моя. Пиретрум помогает  возбудиться,  если  употреблять
его внутрь, но этого мало. Ты должна натереть им наши орудия, чтобы  они
не скоро увяли.
   Изабелла молча повиновалась. Бережно  и  тщательно  она  смазала  оба
орудия. Результат не заставил себя долго ждать. Белли закрыла  кувшинчик
крышкой, облизала остатки мази с пальцев и взглянула на Гая  в  ожидании
дальнейших распоряжений.
   Гай и Хью подвели ее к открытому окну. Они стояли  по  бокам,  лунный
свет струился в комнату, омывая их обнаженные тела, и отражался внизу на
морской глади, все трое взялись за руки.
   - О Великая Мать, создательница всего  живого!  -  громко  проговорил
Гай. - Даруй плодородие этой женщине, чей сад этой  ночью  будет  засеян
семенами любви. Пускай она зреет, подобно плодам  на  деревьях,  подобно
пшенице в полях. Прошу  тебя  исполнить  это  во  имя  нашей  великой  и
могущественной прародительницы, твоей дочери Вивианы.
   - Помоги нам, о Великая Мать Земли! - раздался хриплый голос  Хью.  -
Сделай так, чтобы мое семя принялось в плодородном чреве  этой  женщины.
Умоляю тебя об этом во имя великой и могущественной  чародейки  Вивианы,
твоей дочери и верной ученицы.
   - Когда луна достигнет полноты и засияет  во  всей  своей  серебряной
славе, - добавил Гай, - да будет чрево этой женщины зреть новой жизнью!
   Он умолк, и несколько секунд слышался  только  мягкий  плеск  волн  о
скалы у подножия Ла-Ситадель. Все трое отошли от окна  и  направились  к
просторному ложу. Гай лег в постель первым  и  втащил  за  собой  Белли.
Слегка раздвинув ее ноги, он обратился к Хью:
   - Посмотри, как белеет ее кожа на этих темных простынях.
   Хью пристально уставился на Белли и лег в постель с другой стороны от
нее.
   Они  выпили  напиток  из  золотых  кварцевых  сосудов  в   серебряной
филиграни. Гай добавил в эту смесь щепотку эритрекона. Это,  как  узнала
Белли во время уроков в магической комнате Гая, тоже  было  возбуждающее
средство. Ее любовник позаботился о том, чтобы  Хью  наверняка  исполнил
свою задачу этой ночью. Затем Гай натер  пиретрумом  ее  нижние  губы  и
сладко ноющую от желания жемчужину. Это  средство  было  изготовлено  из
растения pyrethrum parthenium, размолотого  и  смешанного  с  имбирем  и
экстрактом сирени. Оно разожгло в теле Изабеллы безудержную страсть. Она
жадно застонала, бедра ее начали двигаться в ритме любовных толчков. Гай
и Хью переглянулись; их орудия были крепки и готовы к делу.
   Гай обхватил ладонью грудь Белли, показывая ее Хью.
   - Я знаю, что у Виви - прекрасные большие груди, друг мой, -  любезно
проговорил он, - но взгляни только  на  эти  великолепные  яблочки  моей
обожаемой  Белли!  У  нее  очень  чувствительные  соски.  Попробуй,  сам
увидишь! - подбодрил он своего товарища. И, повернув к себе лицо  Белли,
Гай принялся покрывать его нежными поцелуями.
   Губы его были теплыми и мягкими; язык  его  ласково  поглаживал  язык
Белли. Белли ответила на его поцелуй, испытав привычное наслаждение;  но
тут, к своему потрясению, она почувствовала, что к  груди  ее  прижались
губы Хью. Она застыла, мысли ее смешались.
   - Все в порядке, сокровище мое, - успокоил ее Гай. - Хью  всего  лишь
хочет доставить удовольствие себе и тебе.
   Испытать любовь  двоих  мужчин  одновременно  -  это  редкое,  особое
удовольствие для женщины. Я хочу, чтобы ты насладилась им.
   "Насладиться этим?! Да это просто безумие!" - подумала Белли.  И  все
же, как она ни сопротивлялась, желание росло в ней с каждой секундой. Ни
Гай, ни Хью не проявляли ни малейшей грубости, ни  признака  жестокости.
Напротив, они ласкали и целовали ее со всей возможной нежностью.
   Гай сел на постели, опираясь спиной  на  груду  подушек.  Он  положил
Белли между своих раздвинутых ног и прошептал:
   - Откройся ему, сокровище мое. Вот так, молодец. - Большие ладони Гая
сжимали ее груди, пальцы ласкали нежную кожу. Белли чувствовала над ухом
его горячее дыхание. - Ты прекрасна, любовь моя, - проговорил он.
   Хью встал на колени между мелочно-белыми  бедрами  Изабеллы  и  нежно
погладил ее пухлый холмик. Да, она и  впрямь  очень  мила,  подумал  он.
Наклонившись, он раздвинул большими  пальцами  ее  нижние  губы  и  стал
разглядывать  ее  жемчужину.  Она  оказалась  больше,  чем  у  Виви,  но
совершенно идеальной формы. Склонившись еще ниже, он коснулся ее  языком
- сначала осторожно, а затем все более настойчиво и страстно.
   Белли показалось, будто огонь вспыхнул во всем ее теле.
   Она начала извиваться, из горла ее вырвался низкий стон:
   - Бог мой! Бог мой!
   Не говоря ни слова, Хью вошел в нее глубоким толчком.
   Всхлипывая от страсти, Белли  слегка  подалась  назад,  чтобы  обвить
руками шею Гая. Наклонившись над ней, Хью покрывал поцелуями  ее  груди;
тело ее выгибалось дугой от  безудержного  вожделения.  Через  несколько
мгновений она почувствовала, что лоно ее затопил любовный сок Хью, и она
выкрикнула его имя. Хью скатился с нее, пряча лицо.
   Гай поспешно занял его место, ворвавшись в нее с  такой  свирепостью,
какой она от него не ожидала. Он видел, как бьется жилка на ее горле,  и
весь буквально исходил ревностью, но заставлял себя подавить ее. В конце
концов, Белли  ведь  предупреждала  его,  что  Хью  может  возбудить  ее
страсть.
   Хью лежал оглушенный, пока Гай занимался любовью с Изабеллой.  Только
что, когда она назвала его по имени в пылу страсти, память  вернулась  к
нему в ослепительной,  раскаленной  добела  вспышке.  Он  теперь  помнил
абсолютно все, что было с ним до приезда  в  Ла-Ситадель.  Единственное,
чего он не понимал, - как здесь оказалась его жена и как ему  сдержаться
и не убить Гая Бретонского.
   Впрочем, он быстро сообразил, что сдержаться придется: ведь  если  он
выдаст себя, то Изабелле грозит опасность.
   Гай и Вивиана были безжалостны, когда речь шла об  удовлетворении  их
желаний. Он должен по-прежнему делать вид, что он - тот же Хью, которого
Вивиана Бретонская привезла из Манвиля. Это будет нелегко, учитывая, что
его любимая женщина,  мать  его  сына  на  его  глазах  отдается  своему
любовнику с криками наслаждения.
   Гай Бретонский перекатился на бок, переводя дыхание.  Его  орудие  до
сих пор было твердым; Хью тоже успел прийти в готовность.
   - Оседлай-ка ее снова, братец, - сказал Гай своему  товарищу.  -  Эта
маленькая колдунья не знает усталости,  и,  похоже,  она  уже  близка  к
вершине.
   Пряча свои чувства, Хью усадил  Изабеллу  поверх  себя  и  грубоватым
тоном обратился к ней:
   - Давай приступай! Посмотрим, как быстро ты доскачешь до  цели.  -  С
этими словами он приподнял ее  и  крепко  насадил  на  свой  распаленный
стержень.
   Белли прижалась грудями к твердой груди Хью, и губы их впервые за это
время слились в поцелуе. Впившись губами в ее язык, Хью застонал,  когда
Белли начала подниматься и  опускаться  на  нем  медленными,  дразнящими
движениями.
   Внезапно она почувствовала на своих бедрах  ладони  Гая.  Его  орудие
пыталось проникнуть  в  отверстие,  которое  Белли  никогда  не  считала
привлекательным для мужчины.
   - Выгни спину посильнее, - прорычал Гай у нее над  ухом  и  продолжал
двигаться со свирепой решительностью, пока напрягшиеся  мышцы  Белли  не
уступили его напору.
   Белли чуть не задохнулась от потрясения, но Хью держал ее крепко,  не
давая подняться. Ей оставалось только  продолжать  осторожно  двигаться,
пока Гай наслаждался ею сзади. Казалось,  мужчины  просто  обезумели  от
соединения своих трепещущих от вожделения орудий внутри  ее  опьяняющего
тела. Они глубоко погружались в нее со стонами, торопясь достичь  зенита
своей страсти. Голова Изабеллы кружилась от вина, возбуждающих кремов  и
естественного  любовного  пыла.  Вскрики  ее   еще   сильнее   распаляли
любовников. Наконец они разжали объятия, едва ли насытившись  до  конца,
но зная, что час еще ранний и впереди им предстоит много наслаждений.
   Остаток ночи прошел в том же духе. Гай и Хью  по  очереди  занимались
любовью  с  Изабеллой.  Затем  они  искупались  и  выпили  подкрепляющие
напитки,  предусмотрительно  припасенные  для  них   Гаем.   Порой   Гай
подкармливал Белли всякими лакомствами.
   - Это чтобы поддержать твои силы, малышка, - шептал он.
   Наконец утомление взяло верх, и Белли заснула.
   - Ты хорошо постарался, друг мой, - сказал Гай Бретонский,  обращаясь
к Хью. - Она  наверняка  зачала  этой  ночью,  но  если  нет,  то  через
несколько недель мы попробуем еще раз.
   - Я сделал это ради Вивианы,  -  ответил  Хью.  -  Она  сказала,  что
ребенок принесет ей счастье; впрочем, я в это не верю.
   Гай почти не слушал Хью. Его внимание было  приковано  к  Белли.  Она
была бледна, но спала спокойным, глубоким сном. Гай даже не услышал, как
Хью вышел из спальни. Заметив наконец, что остался с Белли  наедине,  он
лег рядом с ней и тоже уснул.
 
*** 
 
   - Неужели нужно было оставаться  с  ними  на  всю  ночь?  -  обиженно
спросила Вивиана своего любовника,  когда  тот  появился  на  пороге  их
спальни.
   - Твой брат хотел, чтобы она наверняка зачала от меня, - ответил Хью.
Он тоже очень устал и не хотел ничего, кроме сна.  Особенно  же  ему  не
хотелось сейчас отвечать на ее ревнивые расспросы.
   - Сколько раз ты ее брал? - продолжала выпытывать Вивиана.
   - Раза три-четыре, точно не помню. Гай все  время  кормил  нас  этими
проклятыми афродизиаками, чтобы разжечь в нас  желание.  Виви,  я  очень
хочу спать. Я не могу сейчас говорить об этом. Оставь меня  в  покое.  Я
исполнил твою просьбу, чтобы ты была счастлива, но я очень устал.
   Да, он устал. И кроме того, он  понимал,  что  ему  предстоит  решать
невероятно сложную задачу: как ему с Белли выбраться из этой ловушки? Но
прежде нужно выспаться.
   Принимать решения в измотанном состоянии - не самое мудрое, что можно
придумать.
   - Хорошо, мой Хью, - сказала Вивиана, - поспи.
   Думаю, ты заслужил хороший отдых. - И она умолкла.
 
*** 
 
   Хью проснулся около полудня; Вивиана уже  встала  и  ушла.  Некоторое
время Хью продолжал лежать, обдумывая ситуацию  в  свете  вернувшихся  к
нему воспоминаний. Стоит ли сказать Вивиане и Гаю, что он все  вспомнил?
А как быть  с  Изабеллой,  так  легко  превратившейся  в  любовницу  Гая
Бретонского? Как она сюда попала  и  зачем?  Наверняка  его  сокольничие
смогут ответить на эти вопросы. Хью свесил ноги с кровати и встал.
   Он не стал звать прислугу и оделся самостоятельно.
   Войдя в комнату Вивианы, он напугал своим появлением  работающих  там
служанок. Одна из них поспешно вскочила и, подбежав к  столу,  наполнила
стоявший на нем кубок какой-то  янтарной  жидкостью.  Заметив  это,  Хью
замахал на, нее руками.
   - Мне не нужно подкрепляющего питья. Мари, - сказал он.
   Должно быть, эти проклятые зелья и мешали ему вернуть память, подумал
Хью. Виви прекрасно разбиралась во всяких снадобьях. Она вечно смешивала
и варила какие-то напитки. Должно быть, и сейчас она возилась со  своими
эликсирами у себя в кабинете.
   - Где твоя госпожа? - спросил он служанку.
   - В своем кабинете, милорд, - ответила та.
   - Я хочу повидаться с ней перед  тем,  как  отправлюсь  к  птицам,  -
сказал он служанке. Так она не побежит немедленно  докладывать  хозяйке,
что он отказался от питья.
   На самом же деле Хью прямиком направился к соколиным клеткам. - Линд,
Алан, идите сюда, -