она согласилась оставить его  на
ночлег  в  монастыре.  О'Флахерти  вежливо  поблагодарил  настоятельницу   и
попросил забрать собаку жены, чтобы накормить и поместить  с  его  людьми  и
лошадьми в конюшне. Протестующего Иниса увели.
   Когда они остались одни, Дом О'Флахерти  подошел  к  скамейке  и  холодно
произнес:
   - Я знаю, что ты пришла в  себя,  Скай.  Поднимись  и  поприветствуй  как
следует своего господина и повелителя.
   Медленно она приподнялась и быстро поцеловала его в губы. Он усмехнулся и
с молниеносной быстротой  притянул  жену  к  себе.  Скай  напряглась,  а  он
рассмеялся:
   - Да, да, ты ведь не любишь меня, жена? Тем хуже  для  тебя!  Потому  что
скоро тебе придется ублажать меня и только меня. Уж я постараюсь  вытряхнуть
из твоей головы все мысли о Найле Бурке. - Дом прижался к ней  губами.  Скай
уперлась ему в грудь сжатыми кулаками. Внезапный  стук  в  дверь  принес  ей
освобождение. Дом процедил проклятие и громко воскликнул:
   - Войдите!
   В комнате появились две монахини. Потупив глаза, они поставили  поднос  с
дымящейся едой на стол и поспешили уйти. Скай вырвалась из рук мужа.
   - Как предусмотрительно, - радостно воскликнула она, - нам прислали ужин!
   - Я еще не хочу есть, - заявил он угрюмо. Она подняла крышку с блюд:
   - Посмотри,  вареные  креветки!  А  здесь  замечательный  каплун!  А  вот
баранина! Если мы сейчас не поедим, все остынет.
   - Ну и пусть! - Он подошел к ней  сзади  и  принялся  распускать  корсет,
потом обхватил руками и сжал грудь. - Вот по чему я изголодался,  Скай.  Еда
подождет. Иди в спальню, разденься и жди меня в кровати.
   Скай крепко зажмурила глаза, чтобы не расплакаться:
   - О, Дом, не здесь, - попросила она. - Я сделаю все, что  ты  потребуешь,
но не здесь. Не в этом святом месте!
   - Да, действительно, я не думал об этом, - задумчиво  ответил  он.  -  Но
мысль овладеть тобой в монастыре мне  нравится.  Давай  представим,  что  ты
молодая монахиня, которую насилует вождь викингов. -  Скай  содрогнулась  от
святотатства мужа, но Дом только ухмыльнулся.  -  Ну,  быстрей  же,  я  горю
нетерпением. Ты и так целый месяц не  выполняла  супружеского  долга!  -  Он
почти выкрикивал слова и легонько похлопывал ее по щеке.
   У нее не было сил сопротивляться - весть о женитьбе Найла  надломила  ее,
совсем лишила сил. Она проскользнула в спальню, трясущимися руками стянула с
себя одежду и забралась в кровать.  Через  минуту  в  дверях  появился  Дом,
потягивая вино из бокала. Поставив его на ночной столик, он быстро разделся,
разбросав одежду. Когда он повернулся к кровати, Скай пришла  в  ужас.  Найл
выглядел  внушительно,  но  ее  муж  был  огромен.  Заметив  ее  испуг,  Дом
рассмеялся:
   - Девицы в Париже называли меня "Ле Торс"! Знаешь, что это значит?
   В страхе она кивнула.
   - Бык, - только и смогла прошептать девушка.
   - Да, бык, - гордо повторил он.  -  Таков  я  и  есть!  А  теперь,  жена,
приготовься. Я иду к тебе. - Он сорвал одеяло, которое Скай натянула себе на
грудь. Вид ее нагого тела воспламенил Дома, он бросился на жену.
   - Но, Дом, я не готова, - еле выдохнула она. Он приподнялся  и  посмотрел
на Скай сверху вниз.
   - Не готова? - недоверчиво переспросил он. Если бы он не был так поражен,
наверное, ударил бы ее. - А тебе, Скай, и не надо готовиться. Я ведь готов!
   В следующий миг она  была  оглушена.  Но  прежде  чем  смогла  закричать,
почувствовала, как его ладонь зажимает ей рот. Он был  уже  в  ней,  но  все
приговаривал:
   - Ты твердая, как барабан; знать, у Бурка член не больше  червя,  раз  ты
совсем не помягчела.
   Он бился на ней, а в ее глазах  кричали  боль  и  испуг.  Она  попыталась
лежать спокойно, чтобы уменьшить боль, но не смогла. Хотела ускользнуть,  но
он принял ее движение за пробудившуюся страсть и рассмеялся:
   - Я ведь знал, что, несмотря на свои приличные манеры, ты хорошая  шлюха!
Мне повезло! - И он еще глубже  и  энергичнее  вошел  в  нее.  -  Не  бойся,
любимая, я научу тебя  таким  штучкам,  которые  доставят  удовольствие  нам
обоим. - И с удовлетворенным ревом он содрогнулся от страсти.
   Несколько мгновений О'Флахерти еще лежал на ней, потом поднялся, вышел  в
гостиную и налил себе еще вина. Скай чувствовала, как по ее  щекам  струятся
слезы, но боялась всхлипнуть, чтобы не разозлить мужа. Потом  услышала,  как
он поднимает крышки и пробует еду. Он и  не  подумал  предложить  что-нибудь
жене.
   В спальню Дом вернулся, сжимая в руке цыплячью ногу. Подойдя  к  кровати,
он похлопал жену по щеке. Скай притворилась спящей, надеясь, что он  оставит
ее в покое. Она слышала, как он  методично,  не  спеша,  пережевывает  мясо.
Потом кость полетела на пол.
   - Готовься!
   Сопротивление было бесполезным. Она его жена, его вещь. И снова  боль,  и
снова унижение. На этот раз он откатился от  нее,  лег  на  спину  и  вскоре
захрапел.  Скай  подождала  немного  и  выбралась  из  постели.   Она   едва
передвигала ноги, но поползла бы и на четвереньках, только  бы  убраться  из
комнаты.
   Оказавшись в гостиной, она дрожащей  рукой  налила  себе  вина,  половину
пролив на стол. Подбросив дров в камин, она рухнула в кресло.
   Найл! Какие у него нежные руки и губы! Он стремился доставить ей радость,
обучая доставлять радость ему. Будь он проклят! Будь он проклят!  Он  предал
ее. Все правильно. Наследник знатного рода позабавился с  ней,  удовлетворил
свое желание лишить ее невинности - такое схожее с желанием  Дома  подчинить
ее всю. Рука легла на ее плечо, и Скай в страхе вскинула глаза.
   - Я заснул, и ты ушла, - произнес он бесцветным голосом.  -  Ты  плачешь.
Все еще печалишься, что я не Найл?
   Скай с виноватым видом быстро утерла слезы и покачала головой. Его  голос
стал чуточку мягче.
   - Может быть,  я  сделал  тебе  больно.  Не  тревожься.  Со  временем  ты
привыкнешь и приспособишься ко мне. Ну пойдем, дорогая, я хочу  любить  тебя
еще. Ведь если ты не можешь заснуть, значит, я мало потрудился над тобой.  К
тому же, - он похотливо ухмыльнулся, - ты слаще, чем я полагал.
   Остаток ночи, мучаясь в объятиях мужа, Скай чувствовала, как растет в ней
ненависть к  Найду  Бурку.  Она  обдумывала,  как  когда-нибудь  сумеет  ему
отомстить. О, она сумеет отплатить ему за разбитые мечты.

***

   Подобная сцена происходила и вдали от монастыря, в замке Мак-Уилльяма.
   С рождения Дарра  О'Нейл  была  предназначена  для  служения  церкви.  Ее
старшая сестра была  помолвлена  и  вышла  замуж  за  О'Коннола,  средняя  -
помолвлена с Найлом Бурком,  но  прошлой  зимой  Сейт  внезапно  заболела  и
умерла. Дарру, которая с пяти лет находилась в обожаемой ею  обители  Святой
Девы Марии, забрали домой, чтобы она заняла в брачной постели место сестры.
   Для Дарры это оказалось  настоящей  трагедией  -  она  родилась  невестой
Христовой. Когда  ее  забирали  домой,  ей  оставалось  только  два  дня  до
пострига. С шумом и криками отец со своими людьми ворвался в  монастырь  как
раз вовремя, чтобы уберечь от ножниц золотистые волосы дочери. О'Нейл махнул
рукой  на  деньги,  которые  были  внесены  в  монастырь,  зная,   что   так
настоятельница окажется сговорчивее. К тому же он ничего  не  терял:  деньги
были уплачены восемь лет назад, когда приданое Сейт передавали Мак-Уилльямам
во время помолвки.
   Настоятельница объявила пришедшей в ужас молодой послушнице, что  Богу  и
Непорочной Деве Марии угодно, чтобы девушка шла  иным  путем.  Дарра  должна
смиренно принять волю Божью и своего отца и немедленно  покинуть  монастырь,
чтобы выйти замуж за лорда Бурка. Горько рыдая, послушница повиновалась.
   И вот в день свадьбы Найла Бурка познакомили с девушкой, чье бледное лицо
и покрасневшие глаза озадачили жениха. Он не знал, что девушка готовила себя
совсем к другой жизни
   Позже, когда вечером жених и невеста отправились в спальню, Дарра упала в
обморок при виде обнаженного мужчины. Бурк выслушал объяснения  пришедшей  в
себя жены, нежно погладил ее светлые волосы и растроганно произнес:
   - В таком случае нам не стоит спешить. Сначала узнаем друг друга получше.
   Найл никогда не  был  склонен  к  насилию  над  девственницами  и  теперь
проклинал и своих родителей, и  родителей  Дарры  за  безоглядную  глупость,
которую они совершили. Девушка была глубоко религиозна, и он не был  уверен,
сумеет ли она заглушить это чувство. Найл горько рассмеялся. Они отняли  его
у любимой женщины, которая  с  радостью  подарила  бы  ему  сыновей.  Но  ее
происхождение посчитали недостаточно высоким. А вместо нее навязали монашку!
Как это было смешно, как это глупо, как это страшно! Он горько рассмеялся, а
жена обеспокоенно спросила.
   - А что скажут люди, если  завтра  заметят,  что  простыни  не  запятнаны
кровью?
   - Ах, Дарра Бурк, как ты  еще  невинна,  -  усмехнулся  Найл.  -  Сколько
молодых развлекаются до свадьбы, а наутро как ни в чем не бывало  вывешивают
простыни. Сейчас, девочка, я тебе все покажу.
   Пораженная, с расширившимися глазами, она наблюдала, как муж взял нож для
фруктов и воткнул его себе в бедро. Тоненькая струйка крови побежала вниз  н
запятнала простыню. Невинность Дарры доказана, честь мужа  спасена,  мужская
сила установлена.
   Прошло две недели после  первой  брачной  ночи.  Дарра  считала,  что  ее
девственность останется с ней навсегда. Когда-то она завещала ее Богу  и  не
имела намерения отдавать Найду. Она станет хозяйкой в его доме - и это  все.
Доброту, которую муж проявил в брачную  ночь,  она  приняла  за  слабость  и
решила ее использовать.
   Снова и снова Найл пытался мягко уговорить жену. Из-за  невежества  Дарра
так и не поняла, насколько добр и терпелив ее муж. Она заупрямилась, но и он
решил настоять на своем. Если уж его заставили жениться на этой девушке, она
должна стать матерью его детей. И тут Дарра  объявила,  что  лишь  формально
будет его женой. Ее девственность принадлежит Богу.
   - Ты не смеешь меня принуждать, как сделал это  с  бедной  Скай  О'Малли,
милорд. Представляю, какого стыда натерпелась бедная  женщина,  -  заключила
она.
   При упоминании о Скай голова  у  Найла  закружилась,  и  он  взглянул  на
холодное, набожное, бесчувственное существо, на котором его женили. Хрупкую,
белокожую, плоскогрудую девушку с водянистыми глазами и белокурыми  волосами
смешно было сравнивать  со  Скай  -  женщиной  с  кожей  цвета  жасмина,  со
струящимися иссиня-черными волосами и зеленовато-голубыми глазами,  с  милой
маленькой округлой грудью, подобным розовому  бутону  ртом,  с  ее  невинной
страстью. Скай! Жена Дома О'Флахерти, подарившая Найлу  ночь  и  разрушившая
его счастье, прислав ледяное письмо. Он застонал. Скоро  Скай  подарит  Дому
сына. И Дарра О'Нейл, решил Бурк с гневом, тоже должна родить ему сыновей.
   Разглядев твердое намерение в глазах мужа, Дарра упала на колени,  сжимая
в руках четки и шепча молитвы. Он взял у нее четки, сорвал полотняную ночную
рубашку, и, поцеловав, заставил раздвинуть губы. Она  билась  в  его  руках,
царапалась острыми ногтями, извивалась. Она искренне верила, что Бог поразит
мужа ударом молнии за его насилие, и молила, чтобы  это  произошло  быстрее.
Когда они упали на кровать и Дарра почувствовала, как муж проникает  в  нее,
она призвала всех святых, умоляя оградить ее от Найла.  Но  вскоре  она  уже
просила любить еще и еще, обнимала мужа тощими ногами,  подлаживаясь  к  его
ритму.
   Он почувствовал отвращение и к самому себе, и к ней. Никогда в  жизни  он
еще не совершал насилия над женщиной, но жена принудила его к  этому  своими
отказами и упоминаниями о любимой Скай. Предательницы Скай!
   Женщины! Они все похожи друг на друга. Говорят  одно,  думают  другое,  а
делают третье. Вот и сейчас жена начала хныкать и жаловаться:
   - Ты сделал мне больно! Как ты мог!
   - В первый раз всегда больно, Дарра. Потом будет лучше.
   - Никогда больше ты не сделаешь со мной такого. Никогда.
   - Я что-то не слышал о непорочном зачатии,  жена.  Кроме  того,  ты  явно
получала удовольствие. Я всегда распознаю, если женщине это нравится. Хочешь
ты или нет, дорогая,  твой  долг  -  родить  мне  сыновей.  Может  быть,  ты
когда-нибудь и признаешь, что любовь приятное занятие. Ничего нет  зазорного
в том, что женщина наслаждается с мужем.
   - Никогда! - Она оттолкнула Найла, когда тот снова попытался  ее  обнять.
Он успокаивающе похлопывал ладонью по ее напрягшемуся  телу.  -  Я  перенесу
надругательство, потому что это воля  Господня.  Но  каждый  раз,  когда  ты
будешь запихивать в меня эту ужасную штуку, знай, я буду ненавидеть тебя!
   - Как хочешь, - ответил он. - Не забывай только, что я не больше, чем ты,
жаждал этой свадьбы. Я бы  тоже  предпочел,  чтобы  ты  оставалась  в  своем
монастыре. - Он навалился на жену, и она закричала. - Роди мне пару сыновей,
Дарра, и я навсегда оставлю тебя в покое.
   А далеко от них, через протоку,  на  острове  Инништурк  Дом  О'Флахерти,
обхватив руками красавицу жену,  тоже  учил  ее  любви.  Скай  была  слишком
чувственной женщиной, чтобы не получать удовольствие  от  его  объятий.  Она
позволила себе унестись в мир сладостного наслаждения. Дом  достиг  экстаза,
не заботясь о жене. Не то что  Найл.  Скай  отвернулась  от  Дома,  и  слезы
покатились по ее щекам.  Будь  ты  проклят,  Найл!  Неужели  он  никогда  не
перестанет ее преследовать?

5

   Мак-Уилльям распорядился,  чтобы  рождественские  праздники  его  вассалы
провели с ним. Все, включая Дома О'Флахерти и его молодую жену, съехались из
разных концов Мид-Коннота.
   Их встретили с щедрым гостеприимством в замке Мак-Уилльяма. Когда-то  это
был дом с башней, но каждый новый хозяин достраивал, пристраивал что-либо, и
в результате приезжим  открывался  большой  замок,  по  норманнскому  образу
имеющий  квадратный  мощеный  двор  с  садом.  Гостей  разместили  со  всеми
удобствами. Хотя дом  отца  Скай  был  хорош  и  прилично  обставлен,  замок
Мак-Уилльяма по сравнению с ним выглядел роскошным.
   В гости к сюзерену приехали четверо О'Флахерти: отец  Гилладубх,  младшая
сестра Клер, Дом и Скай. Скай откровенно надеялась,  что  они  смогут  найти
мужа для Клер О'Флахерти, хотя ни ее отец, ни брат, казалось, не  сознавали,
что она уже становится старой девой.
   Девушка была привлекательной  -  с  толстыми  соломенного  цвета  косами,
такими же, как у Дома, водянисто-голубыми глазами и  розовощеким  лицом.  Но
было в ней что-то неприятное. Скай несколько раз замечала, что та нечиста на
руку, груба. Она попыталась урезонить Клер, но та тут же нажаловалась отцу и
брату. Мужчины велели Скай оставить девушку в покое. За спинами Клер  ехидно
улыбалась молодой женщине. Но Скай сумела отомстить: застав Клер роющейся  в
ее драгоценностях, она крепко надрала  ей  уши  и  объявила,  что,  если  та
посмеет что-нибудь украсть или просто войти в ее  комнату,  Скай  обреет  ей
голову.
   - А если осмелишься нажаловаться  отцу  или  брату,  -  голос  Скай  стал
приторно-сладким, - будешь целый год ходить лысой.
   Предупреждений больше не потребовалось. По глазам Скай Клер  поняла,  что
жена брата шутить не будет: она не мягкая дурочка,  за  которую  ее  вначале
принимали.  С  этого  момента  между  женщинами  установилось  настороженное
перемирие. Скай  хотела  как  можно  быстрее  выдать  девушку  замуж,  чтобы
избавиться от нее.
   Скай знала, что на рождественских празднованиях  будет  присутствовать  и
Найл, и не просто присутствовать, но и выполнять роль хозяина - с его  отцом
случился приступ подагры. Но Найл не  должен  увидеть  ее  расстроенной.  За
шесть месяцев после того, как Дом забрал ее  из  обители  Святой  Непорочной
Невесты, Скай удалось как-то примириться с собой. Она не любила  мужа  и  не
надеялась, что когда-нибудь полюбит, но притворялась послушной женой.
   Свекровь давно умерла, и управление домом О'Флахерти оказалось целиком  в
ее руках. Клер это не беспокоило, да она и не имела необходимых знаний. Скай
хорошо  справлялась  со  своими  обязанностями,  и  это  устраивало  свекра.
Гилладубх О'Флахерти оказался пожилой копией  Дома  -  такой  же  напыщенный
развратник, имевший пристрастие к тонким винам и хорошему виски. Вскоре Скай
научилась уворачиваться от его быстрых рук, а  однажды  запустила  в  свекра
подсвечником и пригрозила рассказать всем о его поползновениях.
   Сидя на кровати в комнате для гостей  замка  Мак-Уилльяма,  Скай  резкими
движениями расчесывала волосы. Сегодня  она  будет  необыкновенно  красивой,
нет, она не опустит голову перед этими заносчивыми Бурками и О'Нейлами. Да и
гардероб ее побогаче, чем у большинства присутствующих женщин, - отец всегда
получал удовольствие, выставляя напоказ ее красоту.
   Ее служанка Мэг принесла платье, аккуратно разложила  его  на  кровати  и
теперь держала перед госпожой небольшое круглое зеркало, пока Скай тщательно
подводила глаза и чуточку румянила щеки, чтобы придать белой коже  свежесть.
Блестящие темные волосы она разделила на пробор и уложила в изящную  золотую
сетку. Наконец тронула  ложбинку  между  грудей,  запястья,  шею  и  затылок
благовонием, изготовленным специально для нее из мускуса и  розового  масла.
Пусть почует запах розы и вспомнит! Пусть поймет, что ей все равно!
   Скай встала, и Мэг поспешила помочь госпоже  надеть  платье,  зашнуровала
корсет и обошла хозяйку,  оглядывая,  все  ли  в  порядке.  Беззубая  улыбка
озарила сморщенное лицо:
   - Вы разобьете его ветреное сердце, госпожа! Один взгляд на  вас  в  этом
платье, и он пожалеет, что послушался отца!
   - А что, леди Бурк так уж непривлекательна? - спросила Скай с  притворным
безразличием. Мэг поперхнулась от смеха:
   - Да нет, госпожа, она совсем не дурнушка. Просто вы - чертовски красивы.
   Скай довольно улыбнулась.
   - Ну-ка, старушка, принеси шкатулку с драгоценностями, - тепло обратилась
она к служанке, и когда та поспешила исполнить приказание, схватила зеркало.
Отодвинув его подальше, она критически оглядела себя. Темно-синее  бархатное
платье было великолепным, глубокий вырез обнажал  ее  белую  грудь,  длинная
юбка с разрезом,  сквозь  который  видна  нижняя  юбка  из  плотного  шелка,
затканная золотой и серебряной нитями. Туфли были из той же материи,  что  и
платье, а чулки из шелка с такой же вышивкой, как и  на  нижней  юбке.  Скай
попробовала покружиться и, к своему удовольствию, обнаружила, что  во  время
танцев чулки не окажутся незамеченными.
   Мэг принесла открытую шкатулку с драгоценностями, и Скай достала  из  нее
колье с сапфирами -  двенадцать  крупных  квадратных  камней,  помещенных  в
золотые медальоны, каждый из которых представлял один из знаков  зодиака.  В
центре покачивалась подвеска из  красной  жемчужины.  Затем  пришла  очередь
серег с сапфирами и колец - с сапфиром, изумрудом и жемчугом.
   В комнату быстрыми шагами вошел Дом и ревниво спросил:
   - Ты наряжаешься, чтобы доставить удовольствие Найлу Бурку?
   - Скорее, чтобы доставить удовольствие тебе, милорд, -  покорно  ответила
она. - Но если мое платье тебе не нравится, я надену другое.
   Он внимательно оглядел жену и понял, что красивее ее на празднике женщины
не будет. И она принадлежит ему! Ему будут все завидовать. Он грубо притянул
ее к себе и зарылся лицом между грудей.
   - Не надо! - Голос Скай звучал резко. Поближе узнав мужа,  она  перестала
его бояться. Страх ушел, осталось одно презрение. - Не надо, Дом! Ты все мне
помнешь! - Он отступил, и Скай быстро произнесла:
   - Ты прекрасно выглядишь. Твой небесно-голубой бархат очень сочетается  с
моим темно-синим.
   - День и ночь, - заметил Дом, предлагая руку жене. Она рассмеялась:
   - Очень точно, милорд, ты очень поэтичен.  Может  быть,  твое  утонченное
парижское образование еще не совсем улетучилось.
   Банкетный зал замка представлял собой большое  помещение  с  потолком  из
тяжелых балок и  четырьмя  каминами,  в  которых  пылали  огромные  поле