симым.  Тони  касался  кончиками  пальцев
благоуханной округлости,  не  в  силах  оторвать  глаз  от  плоти  цвета
слоновой кости с упругим коралловым соском, который почти вибрировал  от
его прикосновения.
   Тони чувствовал, как понемногу теряет сдержанность, но  вдруг  увидел
слезы, стекающие из-под ее закрытых век  и  жемчужинами  застывающие  на
щеках.
   - Не плачь, мой ангел! - попросил он. - Не надо плакать! - Сделав над
собой решительное усилие, он привел в порядок ее платье и обнял Блейз. -
Блейз, моя обожаемая жена, не плачь. Все  уже  позади,  и  больше  я  не
прикоснусь к тебе, пока ты сама этого не захочешь.
   Внезапно ее плач прекратился, и, открыв  глаза,  Блейз  взглянула  на
него.
   - О Тони, как можно  быть  таким  глупым!  Я  плачу  потому,  что  ты
доставил мне ни с чем не сравнимое наслаждение!
   - Что? Ты говоришь, что я сделал тебя счастливой, мой ангел?
   - Да, милорд, это правда. Но теперь я не перестаю гадать,  что  я  за
женщина, если способна наслаждаться ласками незнакомца.
   - Проклятие, Блейз, я не незнакомец! Я твой муж!  Мы  знакомы  с  тех
пор, как тебе исполнилось пятнадцать лет, а теперь тебе уже двадцать! Но
если хочешь знать, что ты за женщина, я скажу тебе: ты пылкая и  нежная.
Думаешь, Эдмунд никогда не рассказывал мне о тебе? Он не мог поверить  в
свою удачу, ибо, хотя его первая жена была мила и любила его, в  постели
она оставалась холодной -  в  отличие  от  тебя,  и  Эдмунд  не  мог  не
поделиться со мной своей радостью.
   - Вот уж не думала, что мужчины говорят  о  таком  -  за  исключением
случаев, когда обсуждают других женщин! - воскликнула Блейз.
   - Но разве женщины не обсуждают мужчин, которых любят, мой ангел? - И
он рассмеялся, заметив, как покраснела Блейз.
   Между  ними  неожиданно  расцвела  дружба,  которая  была  более  чем
очевидна для всех, кто наблюдал за этой парой.
   Несмотря на то что Блейз  беспокоило  собственное  наслаждение  более
плотской стороной их зарождающихся отношений, она  старательно  отгоняла
от себя подобные мысли, ибо  все  чаще  обнаруживала,  что  ей  нравится
человек, доставшийся ей в мужья. ;:, Дороти Уиндхем по-прежнему  ставила
свечки в фамильной часовне, благодаря Богородицу, которой она  неустанно
молилась, прося, чтобы между Блейз и Энтони установился мир, чтобы Блейз
полюбила ее сына, чтобы Тони наконец набрался смелости  и  сказал  жене,
что всегда любил ее, а предсмертное желание Эдмунда было всего лишь  его
выдумкой. По-видимому, молитвы Дороти хотя бы отчасти были услышаны.  Со
временем, должно быть, будут услышаны они все.
   Наблюдая, как ее сестра и Энтони  счастливы  друг  с  другом,  Дилайт
Морган испытывала такую боль, словно  язвы  разъедали  ее  грудь.  Из-за
сильных снегопадов, которые сделали дороги почти  непроходимыми,  Дилайт
была вынуждена оставаться в Риверс-Эдже. Когда мать Энтони предложила ей
перебраться на другой берег реки,  к  Блайт,  Генриетта  расплакалась  и
начала умолять, чтобы ее дражайшая и единственная подруга во  всем  мире
осталась с ней. Блейз  согласилась,  поскольку  пока  две  девушки  были
рядом, они доставляли ей меньше хлопот.  Кроме  того,  ей  не  хотелось,
чтобы скорбная и разочарованная Дилайт отравляла жизнь  милой  Блайт  на
последних месяцах беременности.
   Однажды, когда на небе впервые  за  много  дней  появилось  солнце  и
воздух стал непривычно  теплым  для  зимы,  две  девушки  рука  об  руку
прогуливались по саду. Генриетта узнала, что  Дилайт  еще  девственница,
хотя и не лишена любопытства. Дилайт поделилась с ней  рассказами  своей
младшей  сестры  Ваноры,  которая  любила  подсматривать  за  слугами  в
конюшнях, когда была еще совсем малышкой. Эти  рассказы  дали  Генриетте
понять, что собственная девственность раздражает Дилайт,  и  француженка
тут же решила сделать слабость подруги своим преимуществом.
   - А ты когда-нибудь видела, как занимаются любовью слуги? -  невинным
тоном спросила она.
   - О нет! - воскликнула Дилайт,  румянец  на  щеках  которой  приобрел
багровый оттенок.
   - Ты  хотела  бы  видеть,  как  мужчина  с  женщиной  делают  это?  -
продолжала искушать подругу мадемуазель Генриетта. - То  же  самое,  что
мог бы сделать с тобой Тони?
   - Нет... -  испуганно  прошептала  Дилайт.  -  Мне  было  бы  страшно
подглядывать. А если меня заметят?
   - Ты так и не поймешь, как восхитительна любовь, пока не увидишь, как
кто-нибудь занимается ею или не попробуешь сама, - уверяла Генриетта.  -
Знаю, ты бережешь свою девственность для Энтони, значит,  тебе  остается
только подглядеть за кем-нибудь другим. Тебя никто не заметит,  если  ты
станешь подглядывать за подругой, Дилайт, - за мной! - На  ее  пикантном
личике сверкнула коварная улыбка.
   - За тобой? - Дилайт не знала, говорит  ли  Генриетта  серьезно,  или
подшучивает над ней.
   - Да, милочка, за мной! Увы, я выросла при французском дворе, а там у
девушки  мало  шансов  сохранить  девственность,  едва   ей   исполнится
двенадцать лет. Но это занятие пришлось мне по душе, милочка.
   - Но если ты не девственница, - пробормотала  потрясенная  Дилайт,  -
разве будет доволен твой будущий муж?
   - Он ни о чем не догадается, - рассмеялась Генриетта. - Мужчины редко
бывают наблюдательными. Все, что нужно девушке, - отбиваться и плакать в
первую брачную ночь, а  ,  потом,  когда  ее  супруг  заснет,  испачкать
заранее припасенной куриной кровью простыни и бедра  -  чтобы  гордый  и
простодушный муж увидел это  на  следующее  утро!  О,  это  так  просто,
Дилайт! Так отвечай же, ты хотела бы увидеть, как занимаются любовью?
   Прекрасные глаза Дилайт расширились.
   - С кем же ты будешь? - в ужасе прошептала она.
   Генриетта захихикала.
   - Идем, - велела она, - а пока ты наблюдаешь за мной, представляй  на
моем  месте  себя  со  своим  Тони!  -  подхватив  спутницу  под   руку,
француженка потащила ее к конюшням.
   С минуту Дилайт колебалась, но Генриетта снова рассмеялась и  втащила
ее в полутемное строение, где размещались  лошади.  Им  понадобилось  не
меньше  минуты,  чтобы  привыкнуть   к   тусклому   свету,   но   потом,
осмотревшись, Дилайт поняла, что рядом никого нет.  Она  последовала  за
Генриеттой, которая, по-видимому, хорошо ориентировалась  в  конюшне.  В
глубине строения перед ними вдруг появился рослый молодой конюх.
   - Бонжур, Джонни, - промурлыкала Генриетта.  -  Надеюсь,  ты  сегодня
горяч, как жеребец милорда эрла?
   Смотри же, милый, а то я чувствую себя как  кобыла  во  время  первой
течки!
   - Тогда я не стану разочаровывать вас, мистрис, - отозвался конюх.  -
Кто это с вами?
   - Сестра графини. Она хочет посмотреть на нас, Джонни. - Ты  ведь  не
против, милый?
   Конюх широко улыбнулся, показывая на редкость ровные зубы:
   - Нет, мистрис, я не против. А  может,  она  тоже  пожелает  отведать
моего малыша?
   - Нет, милый, - решительно возразила Генриетта. - Моя подруга еще  не
готова расстаться со своей  честью.  Она  только  понаблюдает  за  нами,
посмотрит, что это такое. -  Они  ушли  в  глубину  конюшни,  туда,  где
оказался большой пустой денник, заваленный  соломой.  -  Стой  здесь,  в
дверях,  и  смотри,  Дилайт,  -  приказала  Генриетта.  -  И  не  забудь
предупредить нас, если кого-нибудь  заметишь.  Не  стоит  выдавать  нашу
маленькую тайну, верно? Иначе мадам Блейз наверняка отошлет тебя  домой,
подальше от Тони, и он не сможет сделать с тобой то, что  сейчас  Джонни
сделает со мной.
   Дилайт кивнула, и дрожь пробежала по ее спине.  В  глубине  души  она
была уверена, что Генриетта - дурная  девушка  и  что  ей  не  следовало
приходить сюда. Но затем у нее в голове мелькнула мысль об Энтони, и она
устремила взгляд на парочку. Конюх уже расшнуровал и снял лиф Генриетты,
спустил ее кофточку до талии и обнажил ее пышные груди. Встав на  колени
перед ней, он сосал, лизал и целовал грудь, оказавшуюся  на  уровне  его
губ.   Генриетта   пренебрежительно   взглянула   на   него,   а   затем
заговорщически улыбнулась Дилайт. Вскоре руки конюха скользнули под юбки
девушки, он опрокинул ее на солому и поднял юбки до пояса.  К  удивлению
Дилайт, между ног у Генриетты оказался треугольник иссиня-черных кудрей.
Конюх  устроился  между  этих  широко   раскинутых   ног,   отстранился,
расстегнул бриджи, и вдруг Дилайт увидела его орудие - мощное и длинное,
с пурпурной головкой.
   Она охнула от удивления, ибо  никогда  не  подозревала,  что  мужское
достоинство может быть таким огромным.  Конюх  услышал  этот  сдавленный
звук и, обернувшись к Дилайт, довольно ухмыльнулся. К его  нескрываемому
удовольствию, девушка покраснела, но тут Генриетта прошипела:
   - Что ты тянешь, ублюдок? Скорее же!
   С явным сожалением Джонни повернулся к своей партнерше и  вонзился  в
ее тело. Он свирепо двигал чреслами, и Генриетта под ним  вскоре  начала
извиваться и стонать. Дилайт не могла оторвать глаз от этой  парочки.  У
нее затуманились мысли, казалось, что не Генриетта и этот конюх, а  сама
Дилайт и Энтони сплелись в страстных объятиях.
   У Дилайт задрожали ноги, и она вцепилась в дверь  денника,  чтобы  не
упасть. Ее дыхание стало хриплым, и она простонала -  еле  слышно,  так,
что никто не смог бы различить ни слова:  "Энтони!  О  мой  милый!  Люби
меня! Люби меня!" Только вскрик удовлетворения Генриетты вернул Дилайт к
реальности.
   Француженка  улыбнулась  и,  оттолкнув  от  себя   любовника,   томно
потянулась, прежде чем начать приводить в порядок свою одежду.  Покончив
с этим делом, она переступила  через  тяжело  дышащего  конюха  и,  взяв
Дилайт под руку, вывела ее из темной конюшни, любезно осведомившись:
   - Разве это не прелесть, дорогая? Ты представила себя и Тони на нашем
месте?
   Дилайт вспыхнула.
   - Да, Генриетта, - призналась она.
   Француженка приглушенно рассмеялась.
   - Но действительность гораздо лучше воображения - когда-нибудь ты это
поймешь.
   - Когда же? - спросила возбужденная девушка. - Когда, Генриетта?
   - Незачем так спешить, милочка, - упрекнула Генриетта.  -  Весной  мы
подготовим план - обещаю тебе,  дражайшая  Дилайт.  А  пока  ты  сможешь
наблюдать за мной и Джонни. Тебя ведь еще  никогда  не  ласкал  мужчина,
Дилайт?
   Держу пари, что никогда, - ты слишком уж неприступна.
   - Да, никогда, - призналась Дилайт. - Я жду Энтони.
   - В следующий раз, когда придешь посмотреть на меня и Джонни, позволь
ему  немного  поиграть  с  твоими  хорошенькими  грудками,  Дилайт.   Ты
останешься  девственницей  и  при  этом  получишь  удовольствие.  Можешь
закрыть глаза и представлять, что  тебя  ласкает  Энтони,  -  предложила
Генриетта.
   - Не знаю, стоит ли... - заколебалась Дилайт.
   - Поговорим об этом в следующий раз, -  сладким  голоском  предложила
Генриетта. - Ведь я  -  твоя  лучшая  подруга,  и  я  хочу  видеть  тебя
счастливой, милочка.
 
*** 
 
   Наступил февраль, и Блейз поняла, что  дольше  не  сможет  отказывать
супругу в его праве. С каждым днем  Тони  нравился  ей  все  больше,  но
чувство к нему ничем не напоминало любовь к Эдмунду. Да и можно ли  было
сравнивать эти чувства? Однако  долг  повелевал  графине  Лэнгфорд  дать
жизнь наследникам семейства Уиндхем. Она согласится на близость с Тони -
хотя бы в память об Эдмунде. Он так мечтал о наследнике! Если  у  них  с
Тони родится сын, они назовут его именем первого мужа Блейз. Она  знала,
что Энтони не откажет ей в этом.
   Утром пятого февраля Блейз приказала Геарте как следует промыть  свои
медовые волосы и надушить их ароматом фиалок. Даже если Энтони и  помнил
дату, он ничего не сказал. Вечером,  после  ужина,  Блейз  поднялась  со
своего места со словами:
   - А теперь я оставлю вас, милорд, - я хотела бы вымыться перед сном.
   - Я буду у вас через час, - отозвался Тони, даже не взглянув на нее.
   Значит,  он  ничего  не  забыл!  Блейз  не  знала,   радоваться   или
расстраиваться по этому поводу. Последние недели он  нежно  ухаживал  за
ней, и Блейз виновато признавалась себе,  что  ей  все  больше  нравятся
поцелуи Тони. В своей комнате Блейз с удивлением обнаружила,  что  ванна
уже готова и наполнена ароматной водой.
   - Ты просто сокровище! - похвалила она Геарту.
   - Сегодня ведь пятое  февраля,  верно?  -  последовал  резкий  ответ.
Горничная расшнуровала лиф Блейз и помогла ей избавиться от юбок.
   - Да, - подтвердила Блейз, выбираясь из вороха нижних юбок. - Но  при
чем тут ванна?
   - Разве не сегодня вы решили наконец пустить мужа в свою  постель?  -
удивленно спросила Геарта.
   Блейз рассмеялась. От Геарты невозможно было утаить хоть что-нибудь -
она знала все секреты своей хозяйки.
   - Я только  хотела  убедиться,  что  не  жду  ребенка  от  короля,  -
объяснила  Блейз  горничной.  -  Не  хочу,  чтобы   в   Лэнгфорде   были
незаконнорожденные дети, - она сняла чулки и велела Геарте убрать их.
   - Ясно, - кивнула Геарта. - А теперь  забирайтесь  в  ванну,  миледи,
пока вы не простудились насмерть!
   Блейз легла в ванну и блаженно вздохнула, когда горячая  вода  начала
смывать с нее дневную усталость.
   - Дай мне немного полежать, - попросила она.
   - Только не сегодня, миледи, - последовал быстрый  ответ.  -  Незачем
заставлять милорда ждать дольше, чем  это  необходимо.  Лэнгфорду  нужен
наследник!
   Блейз покачала головой. Очевидно, ни семья, ни слуги  не  успокоятся,
пока она не произведет на свет сына для  Уиндхемов.  Она  молча  сидела,
пока Геарта тщательно мыла ее, а  затем  приказала  вылезать  из  ванны.
Досуха вытерев хозяйку и чуть ли не с ног до головы обсыпав ее ароматной
пудрой, Геарта взяла сиреневую  ночную  рубашку,  которую  припасла  для
брачной ночи Блейз.
   - Никаких чепцов! - тоном приказа заявила она, и Блейз не  осмелилась
спорить. - А теперь ложитесь в постель, миледи. Нет, подождите...
   - В чем дело, Геарта? - спросила Блейз, начиная раздражаться.
   - Снимайте-ка рубашку, миледи. - И прежде чем Блейз успела возразить,
горничная раздела ее. - Незачем портить такую прелесть,  -  заявила  она
изумленной хозяйке. - Распалившись, мужчина непременно порвет ее, а лорд
Тони пылко любит вас. Ну, ложитесь в постель.
   Покачивая головой, Блейз забралась в постель. Она и не знала, плакать
ей или ругать горничную за дерзость. Накинув  кружевную  шаль  на  плечи
хозяйки, Геарта присела и ушла прежде, чем Блейз успела принять решение.
Она слышала, как лакеи вытаскивают из гардеробной  ванну,  а  затем  все
затихло. С обеих сторон кровати на столиках  горели  свечи,  по  комнате
распространялось приятное тепло от камина. Блейз нервничала, хотя  и  не
понимала почему. В конце концов она была не девственницей, но  не  могла
избавиться от сомнений, подходят ли они с Тони друг другу.
   "Лорд Тони пылко любит вас"... Милая Геарта, она  до  сих  пор  верит
волшебным сказкам,  которые  некогда  рассказывала  детям,  а  теперь  -
внукам. Тони любит Риверс-Эдж и владения Лэнгфорда, как и сама Блейз,  и
именно потому жаждет иметь  детей.  Тони  женился  на  ней  потому,  что
пообещал это Эдмунду. Но откуда Геарта знает об этом?
   Впрочем, какая разница? Это ее жизнь, и она совсем недурна - бывает и
хуже.
   Она задремала и проснулась от скрипа открывшейся  двери,  соединяющей
ее спальню со спальней Энтони. О Господи! Сколько времени прошло  с  тех
пор, как она в последний раз слышала этот звук? Блейз  открыла  глаза  и
увидела, как Энтони приближается к постели. На нем не было ничего, и его
тело оказалось великолепным.
   - Постойте  минутку  у  камина,  милорд,  -  мягко  попросила  она  и
воскликнула:
   - Как ты прекрасен, Тони! Мне еще никогда не доводилось видеть  такое
восхитительное мужское тело!
   Даже в полумраке комнаты она увидела, как румянец залил его  щеки,  и
прикусила губу, чтобы сдержать смех.
   - Мадам, вы меня смутили, - отозвался он.
   - Почему? Потому, что похвалила ваше тело? - Блейз отбросила одеяло и
спрыгнула с постели, гордо направившись к нему. -  Если  хотите,  можете
похвалить мое, милорд.
   Они стояли, уставившись друг на друга, и на лице Блейз играла  слабая
улыбка. "Он держится так прямо, - думала она, - а плечи и грудь  у  него
широкие, почти как у Эдмунда". Сначала Энтони не мог отвести взгляда  от
ее прелестных упругих грудей. Сколько раз за последние недели он  ласкал
их! Однако, увидев сейчас эти идеальные украшения  ее  наготы,  он  едва
смог сдержаться. Он ощутил, как что-то сжалось в его твердом  и  плоском
животе. Блейз тоже почувствовала сладкую судорогу  внизу,  близ  слияния
бедер.  Его  чресла  заросли  массой  густых  темных   кудрей,   мужское
достоинство начинало возбужденно подниматься, ибо вид  обнаженного  тела
Блейз сводил Тони с ума.
   - Ты - самая прекрасная из женщин, каких  мне  доводилось  видеть,  -
сдавленно произнес он.
   - Вы позволите спросить, сколько женщин вы Знали,  милорд?  -  лукаво
отозвалась Блейз.
   - Нет, Блейз Уиндхем.  Ответ  только  возбудит  в  тебе  естественное
женское тщеславие.
   Блейз рассмеялась - это был чувственный, гортанный смех, от  которого
сердце Тони лихорадочно забилось. Он  обвил  рукой  ее  тонкую  талию  и
привлек Блейз к себе. Блейз  взглянула  ему  в  лицо  и  была  изумлена,
увидев, что оно излучает любовь. "Нет, - думала она, -  этого  не  может
быть.
   Он не может любить меня! Такого не бывает! Я  же  не  люблю  его!"  В
панике она положила ладони ему на грудь и попыталась оттолкнуть его.
   Энтони немедленно заметил испуг, отразившийся на лице Блейз.
   - В чем дело, мой ангел? - мягко спросил он.
   - Вы любите меня? - сдавленно спросила она.
   - Я всегда любил тебя, Блейз, - искренне ответил он.
   - Нет, нет, это невозможно. - Она всхлипнула. - О Тони, ты не  должен
любить меня - ведь я тебя не люблю и  не  знаю,  сумею  ли  когда-нибудь
полюбить. Когда умер Эдмунд, мое сердце было похоронено вместе с ним!  -
И она разрыдалась, уткнувшись ему в плечо.
   - Может быть, - согласился он, - а  может,  ты  поверила  в  то,  что
придумала сама, Блейз. Но, несмотря ни на что, я люблю тебя.  Я  полюбил
тебя с первой минуты, как только увидел, уже зная,  что  тебе  предстоит
стать женой моего дяди. Мое сердце изнывало от любви.  Как  ты  думаешь,
почему я так и не смог найти жену при дворе? Почему не  сумел  заставить
себя жениться на твоей сестре Дилайт?
   Я даже не надеялся, что ты когда-нибудь станешь  моей  женой,  и  при
этом твердо знал: никогда в жизни я не  смогу  быть  счастлив  с  другой
женщиной. И я дал себе клятву, что  никогда  не  женюсь.  Я  оставил  бы
Риверсайд и все состояние Ниссе, сделав ее богатой  наследницей.  Только
так я мог бы выразить тебе свою любовь, не оскорбляя ни тебя, ни дядю. А
потом Эдмунд погиб.
   - Должно быть, он догадывался о твоих чувствах ко мне, -  приглушенно
вставила Блейз. - И потому попросил тебя жениться на мне и защитить  нас
с Ниссой, зная, что такой брак будет для тебя счастьем. Даже в последние
минуты он думал о нас...
   Теперь пришло время открыть всю истину. Тони не  хотел,  чтобы  между
ними оставалось недосказанное.
   - Эдмунд умер внезапно, Блейз. У него не было  времени  о  чем-нибудь
попросить меня, а тем более взять с меня клятву.
   - Но ты же сказал королю... - начала она.
   - Я готов был поклясться в этом перед самим Богом, лишь бы заполучить
тебя в жены! - заявил Энтони.
   Смысл  его  слов,  казалось,  заставил   ее   взорваться,   и   Блейз
воскликнула:
   - О мужлан! Негодяй, как ты посмел так поступить со  мной!  Ты  любил
меня, зная, что не можешь рассчитывать на ответные  чувства!  И  сказать
мне такое! Нет, я  никогда  не  прощу  тебя.  Тони!  Никогда!  -  И  она
задрожала в отчаянных рыданиях.
   - Не плачь, Блейз, - умолял ее Тони. - Не плачь,  милая.  Ты  сумеешь
полюбить меня - я этого добьюсь! -  Он  стиснул  ее  в  объятиях,  желая
отвлечь от горя. Он расстался бы с жизнью, лишь бы не  причинить  ей  ни
малейшей боли, но сегодня, когда им п