. Стоящий рядом со  Скай
Никола был представлен каждой семье, и бомонцам он явно пришелся  по  вкусу.
Он молод и здоров, в нем течет свежая кровь. Его  наследники  могли  править
еще добрую сотню лет, что означало безопасность и их наследников.
   Сквозь высокие узкие витражи в часовню врывались солнечные лучи, сливаясь
с робко мигающими огоньками алтарных свечей. Витражные стекла отбрасывали на
собравшихся голубые, розовые, лазурные и зеленые пятна. Вслух было прочитано
подтверждение прав Никола Сент-Адриана папой  римским,  и  он  был  объявлен
законным наследником. Затем священник помазал голову, губы и  ладони  Никола
елеем. Никола преклонил колени и был коронован своим племянником, решительно
нахлобучившим  золотую  герцогскую  корону  на   голову   дяди   и   ядовито
прошептавшим при этом:
   - Лучше вы, чем я!
   Скай вручила ему герцогский скипетр с шаровидным наконечником из  зеленой
яшмы, и новый герцог встал с колен, повернувшись к собравшимся.
   - Да здравствует герцог Никола! - в один голос произнесли Скай и Эдмон.
   - Да здравствует герцог Никола!  -  откликнулись  остальные,  Затем  была
сотворена краткая, но величественная месса за упокой души Фаброна де Бомона.
После этого Скай пригласила всех в главный зал, где были  произнесены  тосты
за здоровье и долгое правление нового герцога.  Потом  собравшиеся  горожане
разошлись по домам, а по улицам города промчались конные глашатаи, одетые  в
герцогские цвета - лазурный и серебряный, - неся  во  все  концы  герцогства
весть о смерти Фаброна де Бомона и короновании его  сводного  брата,  барона
Сент-Адриана.
   Официальный  посол   Бомон   де   Жаспра   направился   с   освобожденным
представителем королевы Екатерины в Париж. Французский посол был  свидетелем
процедуры коронования и клятвы Никола в верности Франции.  Он  вез  с  собой
письменный отчет о смерти Фаброна де Бомона  и  подтверждения  верности  его
сводного брата своему сюзерену - Карлу IX.

***

   Этот день прошел у Никола в хлопотах. К тому времени,  когда  послы  были
отправлены, а тело его брата было помещено в  маленький  кафедральный  собор
св. Павла для вечного упокоения, уже стемнело.
   - Где Скай? - спросил он Эдмона за поздним ужином в зале.
   - Я видел ее только что, - ответил Эдмон, - она хотела заглянуть к  себе.
Сказала, что Дейзи  принесет  ей  что-нибудь  поесть.  Она  выглядела  очень
усталой и сказала, что следующие три ночи  ей  придется  провести  в  ночном
бдении в часовне.
   Никола вполголоса выругался, поняв, в чем заключалась епитимья отца Анри.
Прошло немало времени с тех пор, когда кто-либо преграждал ему путь к  цели.
Его мягкая  мать  и  раздражительный  старый  дед  испортили  его,  стараясь
компенсировать отсутствие  отца.  Скай,  впрочем,  стоила  ожидания,  но  по
крайней мере он должен увидеть ее перед тем, как она замурует себя на ночь в
часовне.
   Однако Скай, предвидя его действия, ко времени его  прихода  уже  была  в
часовне. Но как сконцентрироваться всерьез на молитве, когда все, о чем  она
могла думать, - это его поцелуи? То, что произошло между ними прошлой ночью,
было  аморально,  греховно,  против  всех  законов  Божьих.  Она  достаточно
реалистично оценивала ситуацию и  знала,  что  будет  снова,  ослабевшая  от
любви, лежать в его объятиях. Но в эти три ночи по крайней мере  она  должна
приложить все усилия для  того,  чтобы  облегчить  свой  грех  предательства
умирающего мужа. Не важно, что он не узнал и никогда не узнает об этом. Если
она не смогла быть верной себе, как может она быть верной кому-либо?
   Никола интуитивно догадался о ее состоянии и держался от нее подальше, но
все же после третьей ночи, когда она, изможденная трехнощным бдением,  вышла
из часовни, он поджидал ее у дверей. Они встретились взглядами, и  без  слов
он подхватил ее, едва держащуюся на ногах, на руки и  отнес  в  ее  спальню.
Когда он внес ее туда, она уже заснула, положив голову на его  плечо,  и  ее
дыхание было ровным, как у ребенка.
   Дейзи вскрикнула, когда он вошел в комнату. Мари и Виолетт просто  стояли
с открытыми ртами, но резкий голос Дейзи вернул их в реальность:
   - Быстро расстелите постель госпожи, никчемные девки!
   Они быстро исполнили приказание и были тут же выдворены из комнаты. Дейзи
взглянула на нового герцога и вздохнула. Она достаточно долго была со  Скай,
чтобы понять по виду мужчины, что он влюблен в ее госпожу, а  герцог  Никола
был влюблен несомненно.
   - Я позабочусь о ней, - сказала Дейзи, но  Никола  твердым,  не  терпящим
возражений голосом заявил:
   - Нет, Дейзи, о ней позабочусь я. Она будет спать, так  что  отошли  этих
глупышек прочь. И я хочу, чтобы ты занялась уборкой,  пока  не  понадобишься
мне.
   - Ей будет удобнее спать без платья, - посоветовала Дейзи.
   - Я позабочусь и об этом, - сказал он, и Дейзи удалилась.
   Никола расстегнул черную шелковую юбку и стянул ее.
   Перевернув Скай, он расстегнул рубашку, затем снова перевернул и снял ее.
За этим последовали две белые шелковые  нижние  юбки  и  нижняя  блузка.  Он
осторожно снял усыпанные драгоценностями подвязки с шелковых чулок и  скатал
чулки с ее ног. Дейзи уже успела снять туфли.
   Затем быстро разделся сам и лег в постель рядом с ней, натянув покрывало.
Он заснул, держа ее в объятиях. Когда через несколько часов он проснулся, то
обнаружил, что она уже не спит и тревожно смотрит на него.
   - Как вы себя чувствуете? - спросил он.
   - Усталой, - честно ответила она.
   - Тогда спите еще, - сказал он, притягивая ее к себе, так что  ее  голова
оказалась на его плече. Она улеглась, но уже не могла заснуть,  и  он  понял
это.
   - В чем дело, doucette?
   Скай вздохнула:
   - Я думала, что молитва избавила меня от этого, но, увы, нет! - Очевидно,
она была расстроена.
   - От чего? - спросил он.
   - От страсти к вам, Никола.
   - И вы никогда не избавитесь от нее, doucette, как и я.  Спите  спокойно,
мой ангел. Сегодня мы похороним моего сводного брата, а вечером я начну свое
искупительное трехнощное бдение.
   - Отец Анри и вас обязал отстоять три ночи на молитве?
   Он  понял  по  голосу,  что  ее  тоже  развеселила  кара  отца  Анри.  Он
обрадовался - это означало, что она не лишена чувства юмора. Хорошая вещь  -
уметь смеяться.
   Когда Скай проснулась, его уже не было, а  Дейзи  принесла  ей  кубок  со
свежим фруктовым соком.
   - Вам  нужно  спешить,  госпожа,  -  торопила  Дейзи.  -  Скоро  начнутся
похороны.
   Скай оделась в приличествующее случаю черное платье. Спустившись во двор,
она оказалась в центре маленького скандала. Нянька Гарнье де Бомона принесла
его для того, чтобы он  занял  место  в  траурной  процессии.  За  несколько
месяцев, прожитых в Бомон де Жаспре, Скай еще не видела несчастного  пасынка
и только теперь поняла в полной мере, почему Фаброн  так  хотел  наследника.
Гарнье был жирным мальчиком, не вполне владеющим конечностями, с увеличенной
головой и  странно  посаженными  глазами.  Голова  болталась  из  стороны  в
сторону, словно она была слишком тяжела для шеи. Мальчик не мог  говорить  и
лишь издавал какие-то животные взвизги, которые, как утверждала нянька,  она
хорошо понимала.
   Она стояла как кремень, защищая права своего  воспитанника,  а  Никола  и
Эдмон яростно спорили с ней. Скай постояла немного, прислушиваясь  к  спору,
затем шагнула вперед и, отстранив мужчин, мягко проговорила:
   - Няня, нельзя нести мальчика на похороны - бедняжка все равно ничего  не
поймет, и весь этот шум  пугает  его.  -  Она  погладила  ребенка  по  щеке,
улыбнулась и нежно сказала ему:
   - Ну, ну, малыш, все в порядке. - Скай снова повернулась к няньке:
   - Он же не нормальный ребенок, а  значит,  и  не  должен  нормально  себя
вести. Герцог Никола обещал, что позаботится о нем, как о своем сыне. Отнеси
его назад. - Скай наклонилась и поцеловала мальчика.
   Нянька кивнула, удовлетворенная ее словами:
   -  Мадам  герцогиня  так  добра,  она  все  понимает.  -  Старуха   взяла
воспитанника за руку и отвела его домой.
   - Ну, джентльмены, мы можем идти? - Скай подошла к своей белой лошадке, и
грум помог ей подняться в седло.
   Траурная процессия проходила по склону холма от замка к собору св. Павла.
Возглавляла ее вдова покойного - Скай.
   После траурной службы Фаброн был похоронен в саркофаге в семейном  склепе
под мраморным алтарем собора. На обратном пути Никола Сент-Адриан, как новый
герцог, возглавил процессию. Кончилась одна эпоха, началась другая.  Впервые
народ Бомон де Жаспра лицезрел своего нового герцога, и он  ему  понравился.
Когда процессия проходила по улицам города, игривые красотки с  чувственными
губами и приглашающими томными глазами свисали с балконов и  осыпали  своего
нового повелителя цветами. Но он не замечал  их:  он  был  слишком  поглощен
женщиной, ехавшей рядом с ним. От нее он не мог отвести глаз.
   Она даже прошептала ему на ухо сквозь гул толпы:
   - Не смотрите на меня так, Никола. Вы опозорите меня.
   Только теперь, увидев их вместе,  Эдмон  де  Бомон  подумал:  "Как  я  не
заметил этого раньше?" Очевидно, его дядя был безнадежно влюблен. Теперь ему
стал ясен смысл  расспросов  Никола  о  договоре  с  Англией  и  почему  его
практически немедленно посылали назад в Англию  вместе  с  капитаном  Келли.
Никола Сент-Адриан хотел жениться на вдове своего  покойного  брата.  И  тут
Эдмон пережил самую  ужасную  в  жизни  минуту  отчаяния.  Если  бы  он  был
нормален, Скай была бы его! Он пожал плечами - к чему эти мечты? Да  и  если
бы она любила его так, его рост ничего бы не значил. Он  снова  взглянул  на
нее и заметил легкий румянец, появившийся на ее щеках,  когда  она  упрекала
Никола. "Это действительно парочка",  -  подумал  Эдмон.  Гордые,  страстные
люди, которым хорошо вместе. Он должен быть счастлив, что  просто  дружен  с
такой женщиной, ибо подобных Скай О'Малли он не знал. Она - уникальна.
   Никаких празднеств по поводу вступления  Никола  в  права  наследства  не
предусматривалось. Они должны были состояться позднее, когда Никола женится,
и уже начались разговоры о том, когда и на ком. У нескольких виднейших семей
были дочери на выданье, и в соседних Провансе и Лангедоке  аристократические
роды могли составить приличную партию Никола Сент-Адриану. Однако,  судя  по
всему, новый герцог не торопился с выбором невесты.
   Эдмон де Бомон отправился в Англию на "Чайке" через несколько дней  после
похорон. На ее вопрос о том, почему он снова отправляется ко двору  Тюдоров,
он ответил, что ей лучше спросить об этом Никола. Она  хотела  бы  уехать  с
ним, но не могла до  весны,  так  как  этого  требовали  правила  траура  по
несчастному Фаброну. Это был ее последний долг перед ним.
   Скай наблюдала с балкона спальни за отплытием "Чайки" из гавани Бомон  де
Жаспра. Впервые после  прибытия  из  Англии  она  осталась  действительно  в
одиночестве, если не считать преданной Дейзи. Робби, уверенный в том, что  у
нее все устроилось, и ничего не зная о  смерти  Фаброна,  плыл  к  Стамбулу.
Теперь и Бран возвращается в Англию, везя Эдмона к английскому двору.
   К ней подошел Никола, положил руку ей на талию и притянул к себе.
   - Вы хотели бы быть с Эдмоном?
   - Да, - честно ответила она.
   - В Англии у вас есть любовник, которого вам недостает,  Скай?  -  В  его
голосе послышались нотки ревности.
   - Там, в Ирландии, мои дети, - сказала она,  избегая  прямого  ответа,  и
вдруг поняла, что уже несколько недель не вспоминает об Адаме де Мариско.  -
Моему младшему сыну, которого я вынуждена  была  оставить,  было  всего  два
месяца. Его старшей сестре нет и двух лет, Никола. И у меня еще четверо, мне
не хватает их всех. Так что я хотела бы плыть домой.
   - Я не отпущу вас, - спокойно сказал он.
   - Никола, вам придется. - В ее голосе прозвучало отчаяние.
   - Знаете, почему я послал в Англию Эдмона?
   - Нет, он не сказал мне. Посоветовал спросить вас.
   - Я послал его к королеве просить, чтобы вы стали моей женой. Я предлагаю
Англии те же условия, что и мой брат, - порты Бомон де Жаспра.
   Скай покачала головой и печально рассмеялась.
   - А я послала письмо Уильяму Сесилу,  спрашивая  разрешения  вернуться  в
связи с тем, что Фаброн умер.
   - Как вы думаете, doucette, чью просьбу удовлетворит королева?
   - Не будьте таким жестоким, Никола. Мы оба знаем, что  ваши  порты  важны
для Англии.
   - А вы важны для меня! - Он притянул  ее  ближе  и  зарылся  лицом  в  ее
волосы. - Скай, дорогая Скай! Я люблю вас! Я  полюбил  вас  с  первой  нашей
встречи. Я хочу, чтобы вы стали моей женой. Хочу, чтобы вы были матерью моих
сыновей и дочерей. Я значу для вас больше, чем  мой  брат,  и  я  научу  вас
любить меня, doucette! Вы нужны мне!
   - Не надо стремиться брать меня в жены, Никола, - умоляющим тоном сказала
она. - Когда умер мой любимый Найл, я поняла, что приношу  несчастье  людям,
которые любят меня и женятся на мне. Все мы смертны,  Никола,  но  они  были
слишком молоды! Никто не избег этой участи, даже ваш сводный брат,  которого
я не любила. Видимо, мне на роду  написано  не  иметь  мужа.  И  я  не  хочу
принести и вам несчастье. Найдите себе юную девушку  из  приличной  семьи  и
женитесь на ней.
   - Нет! Мне нужны вы! - Он повернул ее к себе  и,  взяв  ее  лицо  в  свои
ладони,  посмотрел  в  зеленовато-голубые  глаза.  -  Doucette,  не  следует
пренебрегать мной. Я мог бы сделать вас любовницей и жениться на ком-то еще,
но я не хочу, чтобы вы были любовницей. Я хочу, чтобы вы были моей женой.  Я
решил это, и вам придется подчиниться. - Он нежно поцеловал ее в нос.  -  Вы
будете моей женой.
   Скай была в ярости. "Я решил", - сказал он. Она глубоко вздохнула.
   - Никола, - холодно заговорила она, - решение о том, выходить  мне  замуж
за вас или нет, принимаю я. Я не позволю командовать  мной.  Еще  ни  одному
мужчине это не удалось. Я сама себе хозяйка, всегда ею была и буду.  И  если
вы поймете это, то сможете приблизиться к пониманию меня. А если вам удастся
понять меня, то, может быть, мы станем друзьями. Я не настолько глупа, чтобы
отрицать наше взаимное тяготение, но любовники должны быть и друзьями.
   Никола пренебрежительно хмыкнул  и,  подхватив  ее  на  руки,  перенес  в
комнату и бросил на кровать. Затем встал над ней, широко расставив ноги.
   - Doucette, - сказал он, - можно ли быть столь  умной  и  столь  наивной?
Женщина не может быть  хозяйкой  собственной  судьбы,  даже  ваша  королева.
Всегда кто-то решает за нее, иначе Елизавета Тюдор давно вышла бы  замуж  за
своего конюха. А вы подчиняетесь английской королеве, и она отдаст вас  мне,
не особенно раздумывая. Итак, вы будете подчиняться мне. - Его зеленые глаза
блеснули. - И мне нужна послушная жена, Скай.
   Она села, ее прекрасное лицо было искажено яростью.
   - Послушная жена? - Она спрыгнула на пол с другой стороны  кровати.  -  С
какой стати, вы, напыщенная французская  задница?!  Подчиняться  вам?  Да  я
скорее подчинюсь дьяволу! Елизавета может отдать меня в  жены  вам,  но  вам
придется пожалеть об этом, Никола Сент-Адриан!
   Он ухмыльнулся и одним прыжком оказался на постели.
   - Идите в постель, doucette, - сказал он обманчиво упрашивающим тоном.
   - А-а-а-а! - вскрикнула она в отчаянии.  -  Вы  не  поняли  ни  слова  из
сказанного мной, Никола! Вы совершенно невозможны! Я никогда не выйду  замуж
за вас! - Скай в ярости топнула ножкой, как бы ставя точку.
   Вытянув руку, он, как железными тисками, ухватил ее за локоть  и  повалил
на себя.
   - Это вы, вы, упрямая, вздорная лошадка, не услышали ни  слова  из  того,
что я сказал! Я хочу, чтобы вы стали моей женой. Боже мой, женщина,  вы  так
оскорблены, будто я сделал вам непристойное предложение!
   - С меня хватит мужей! - крикнула она. - Любила я их или нет  -  они  все
погибали, и тем хуже, если я любила их.
   - Так вы любите меня! - прокричал  он  в  Ответ,  и  лицо  его  озарилось
радостью.
   - Я вас ненавижу! Вы - невежественны, упрямы, невозможны и  полностью  не
способны к взаимопониманию!
   - Вы любите меня! - Его лицо было всего в нескольких сантиметрах от ее.
   - Нет! - Она стала вырываться.
   - Вы любите меня! - Он навалился  на  нее,  и  она  оказалась  совершенно
беспомощной под его тяжестью.
   - Никогда в жизни!
   "Черт бы его побрал", - подумала Скай.
   - Вы любите меня, - тихо сказал он, и его губы запечатлели  на  ее  губах
страстный поцелуй.
   Она попыталась  еще  оттолкнуть  его,  но,  поняв,  что  это  бесполезно,
отказалась от борьбы, вытянувшись на постели. Она ничего не  даст  ему,  ему
придется разочароваться. Он нравился ей, и, видит Бог, это с ее стороны была
более чем приязнь, но она не могла, нет, она  не  должна  поддаваться  своим
желаниям. Она приносила мужьям несчастье, и у нее остались дети в Англии.
   - Doucette, doucette, - шептал он, и  она  содрогнулась.  Скай  отвернула
лицо, чувствуя, как на глаза набегают слезы.
   - Негодяй, злодей, - тихо сказала она, - как вы можете так обращаться  со
мной, Никола? Вы говорите, что любите меня, и подвергаете такой пытке.
   - Я только хочу, чтобы вы прислушались к своему сердцу, Скай,  -  ответил
он, а его руки уже ласкали ее груди, нежно и ласково.
   Скай почувствовала, как они начинают набухать и напрягаться  от  желания,
которое он всегда возбуждал в ней. Ее соски  были  настолько  чувствительны,
что даже нежная ткань ночной рубашки заставляла их подниматься.
   - Да, вы возбуждаете во мне похоть, - сказала она в  отчаянии,  -  но  не
любовь!
   - Это только  начало,  doucette.  -  Его  пальцы  осторожно  расстегивали
маленькие перламутровые пуговички, и, расстегнув платье, он  начал  целовать
ее грудь.
   - Нет! - Ее голос сорвался. Боже, она готова была взорваться от желания.
   - Тес, любовь моя, - спокойно ответил он, - тише!  -  И  он  снова  начал
целовать ее. Его горячие и страстные поцелуи расслабляли ее волю. Она начала
отвечать ему медленными, нежными поцелуями. Она ощутила его мягкое  дыхание,
когда  его  губы  раздвинули  ее  и  бархатный  кончик   его   языка   начал
странствовать по нежной чувственной пещере ее рта.
   Его губы передвинулись к ее груди, его  щетина  царапала  ее  шелковистую
кожу.  Его  язык  пробежал  по  ложбинке  между  ее   прелестями   и   начал
окольцовывать поочередно каждый сосок. Дрожь наслаждения пронеслась по Скай,
и она начала постанывать. Она протянула руку и стала  гладить  его  затылок.
Теперь, когда ее искусные пальцы взялись за его плоть,  пришла  его  очередь
стонать от наслаждения.
   Скай расстегнула его белую шелковую рубашку, и ее  пальцы  скользнули  по
гладкой коже его плеч и рук.
   Затем она снова обхватила его за шею и привлекла к  себе.  Он  простонал,
когда его грудь коснулась ее полных грудей и он ощутил их нежность.
   - О, doucette, вот для чего вы созданы: любить мужчину и быть им любимой.
   - Вы слишком много говорите о любви, Никола, - поддразнила она его, и  он
хмыкнул.
   - Я заставлю вас заплатить за это оскорбление, - пригрозил он.
   - Вот как? - продолжала она. - И как же отомстите?
   - Буду любить вас до тех пор, пока вы не попросите пощады.
   - Я никогда не запрошу пощады, Никола, - спокойно сказала она, - я всегда
выходила победительницей из битвы. Он рассмеялся  над  ее,  по  его  мнению,
самонадеянностью.
   - Doucette,  вы  женщина,  а  женщины  не  сражаются.  Женщины  -  нежные
создания, их должно лелеять. Женщин нужно  защищать,  любить  и  восхищаться
ими. Так устроен мир.
   Скай оттолкнула его, и от неожиданности он откатился на спину.  Она  села
и, глядя прямо на него, сказала:
   - Вы слишком долго сидели в своем пуатуском болоте, Никола. Откуда у  вас
такие глупые представления о женщинах? Они устарели на сто, а  то  и  двести
лет. В Англии правит королева, во Франции власть у королевы-матери.  Женщины
более не безмозглые фитюльки. Будь я такой, вы бы не интересовались мной.