ай скорее! - Она нетерпеливо указала на ванну.
   Хью поднялся по каменным ступенькам и забрался в большую ванну.
   -  Ах-х-х-х!  -  застонал  он,  чувствуя,   как   от   горячей   воды
расслабляются усталые от нескольких дней путешествия мышцы. Он опустился
в  воду  по  самую  шею.  -  Ах,  Белли,  это  просто  рай!  Ты  обязана
присоединиться ко мне, милая. Я соскучился по тебе.
   - Не говори глупостей, - возмутилась Изабелла. -  Веди  себя  хорошо,
милорд, и не мешай мне исполнить свой долг. - Она взяла мочалку.
   - Но разве тебе не будет удобнее здесь, со мной? - спросил Хью.
   Белли бросила  на  него  гневный  взгляд,  что-то  бормоча  о  глупых
мужчинах. Внезапно она взвизгнула от изумления: Хью схватил ее за руку и
втащил к себе в ванну. Белли пыталась вырваться и встать, но  он  крепко
держал ее в объятиях.
   - Отпусти меня, ты, олух! У меня платье вымокнет!
   Отпусти!
   - А ты разденься, моя сладкая Белли, - вполголоса посоветовал Хью. Он
принялся развязывать шнурки  на  ее  юбках.  Потом,  стащив  юбки  через
голову, он небрежно швырнул их на пол. - А теперь туника,  -  проговорил
он, и туника присоединилась к груде юбок. Сняв рубашку, он бросил ее  на
середину комнаты. К счастью, в ванной комнате Изабелла ходила без обуви,
а ее волосы оказались подобраны. - Я  наконец  хочу  теплую  встречу,  в
которой ты мне до сих пор почему-то отказывала. - Хью разыскал губами ее
рот.
   У Белли закружилась голова  от  восторга.  О-о-о,  как  она  по  нему
соскучилась! Сидя в ванне на коленях у Хью, она чувствовала его  твердое
разгоряченное орудие. Одной рукой Хью обнимал Белли за талию,  а  другой
ласкал ее нежный бутончик, заставляя ее стонать от наслаждения.
   - Ты скучала без меня, красавица моя?  -  прошептал  он.  Пальцы  его
проникли глубже, ритмично двигаясь.
   - Я.., едва заметила.., твое отсутствие, милорд.  Было...  столько..,
важных дел, - задыхаясь, проговорила Белли, и по ее телу пробежал первый
трепет облегчения.
   Хью слегка приподнял ее, повернув лицом к  себе,  и  усадил  на  свое
вздыбленное орудие, испустив низкий стон.
   - Ты врешь, - процедил он сквозь стиснутые зубы, крепко сжав ладонями
ее упругие ягодицы.
   Белли обвила  рукой  его  шею  и  принялась  ритмично  подниматься  и
опускаться, пока его губы медленно продвигались  вниз,  от  ее  горла  к
набухшим грудям и твердым от возбуждения соскам.
   - Ты просто дьявол, Хью Фоконье! - простонала  она,  зажмурившись,  и
тут же услышала собственный крик восторга, когда Хью  излил  в  ее  лоно
свою страсть. Белли приникла к его плечу и замерла. Несколько минут  они
лежали не шевелясь,  довольные  и  счастливые.  Внезапно  Белли  открыла
глаза. - О Матерь Божья! - воскликнула она. - Они не сядут за стол, пока
мы не придем. Сколько времени прошло? - Она выбралась из ванны.
   Вода  струйками  стекала  по  ее  телу,  разжигая  новое  желание   -
Вымойся-ка поскорее, милорд, - сказала она, сунув ему в руки мочалку.  -
А я оденусь и принесу тебе свежее белье. Ох, поспеши!
   Раскатистый смех Хью услышали собравшиеся в зале, и  когда  несколько
минут спустя на пороге появились хозяин и  хозяйка  поместья,  никто  не
посмел обратить внимание  на  то,  что  Изабелла  переоделась  в  другое
платье. Слуги один  за  другим  выносили  из  кухни  блюда,  от  которых
поднимался  ароматный  пар.  Сегодня  на  обед   были   жареный   окунь,
выловленный этим же утром,  печеная  утка,  пирог  с  олениной,  жареный
кролик, густой овощной суп, горох, хлеб, масло  и  сыр.  Собравшимся  за
господским столом предложили на выбор вино и эль.  Пища  для  слуг  была
менее изысканной. Им подали соленую рыбу, жареного кролика, суп, хлеб  и
сыр. Еды было много: Изабелла не хотела скупиться, пиво текло рекой.
   Хью ел с большим аппетитом,  как  и  Белли,  но  обоим  не  терпелось
удалиться в спальню, чтобы  утолить  страсть,  только  разгоревшуюся  от
купания  в  ванне.  Они  посматривали  друг  на  друга   исподтишка   и,
встретившись взглядами, смущенно  отводили  глаза.  Их  руки  неожиданно
соприкоснулись, они нервно рассмеялись. Пришлось терпеливо  ждать,  пока
слуги унесут посуду после еды. В зал вошли двое молодых крепостных, один
- с барабаном, другой - с тростниковой флейтой.  Они  сели  у  камина  и
негромко заиграли. Когда Рольф лукаво предложил  Хью  сыграть  партию  в
шахматы,  хозяин   Лэнгстона   поднялся   из-за   стола,   потянулся   и
демонстративно зевнул.
   - Последние три дня я не вылезал из седла, - сказал он. - Думаю,  мне
сейчас лучше прилечь. Изабелла, ты пойдешь со мной или останешься в зале
с матерью и отчимом?
   - Ох, я тоже очень устала, - ответила Белли, вскочив  из-за  стола  и
поспешив следом за мужем.
   Рольф ехидно усмехнулся:
   - По-моему, до рассвета Хью проедет  еще  немало  миль,  а  Белли  до
восхода солнца успеет устать вдвое сильнее.
   - Ты просто несносен, милорд, - со смехом упрекнула его Алетта.
   - Мне надо развесить одежду, чтобы  она  высохла,  -  сказала  Белли,
войдя в спальню. - У меня не так много платьев.
   - Побыстрей! - велел Хью и, когда она присоединилась к нему, добавил:
   - Ты заставила меня ждать. Белли.
   Ты будешь наказана. - И, положив ее к себе на колено, дважды  шлепнул
ее по голым  ягодицам,  прежде  чем  снова  повернуть  к  себе  лицом  и
поцеловать.
   Белли только рассмеялась.
   - Тебе следовало бы выдубить свою руку в  рассоле,  милорд,  если  ты
действительно хочешь меня отшлепать, - поддразнила она мужа. - Это  были
любовные шлепки. - И она вызывающе заерзала  ягодицами  на  его  колене,
чувствуя, как это его возбуждает.
   Поднявшись, Хью бросил ее на кровать и взгромоздился сверху.
   - Чертовка, - пробормотал он у Нее над ухом. - Неужели я  никогда  не
укрощу тебя?
   - Никогда, - снова рассмеялась Белли, - никогда!
   Ручная женушка тебе очень быстро надоела бы, Хью Фоконье! А я  не  из
породы  тех  птичек,  которых  ты  привез  с  собой,  и   не   собираюсь
приручаться, да ты и сам этого не хочешь.
   - Мне кажется, я зря допустил, чтобы ты узнала меня так  хорошо,  моя
сладкая Белли, - сказал Хью.
   Белли обвила его шею руками и прошептала:
   - Мудрая жена должна понимать своего мужа. - Она легонько укусила его
за нижнюю губу. - А если она не будет знать его, то как сможет доставить
ему удовольствие? - Белли принялась поглаживать его золотистые волосы.
   - А ты хочешь доставить мне удовольствие. Белли?  -  сдерживая  стон,
спросил Хью.  Она  разжигала  в  нем  безумную  страсть.  Восхитительное
прикосновение ее крепких молодых грудей к обнаженной коже было чудесным.
Соски ее были твердыми, словно камешки. Приподнявшись, Хью впился губами
в один из них и начал жадно посасывать.
   От этой ласки по ее телу пробежала  дрожь  желания.  Белли  таяла  от
восторга.
   Хью на мгновение поднял голову и взглянул ей в глаза.
   Потом повторил:
   - Ты хочешь доставить мне удовольствие.  Белли?  -  Он  отыскал  ртом
второй сосок и легонько укусил его.
   - Да-аа-аа! - негромко вскрикнула Белли. Это была сладкая боль. - Да,
иногда хочу, - согласилась она.
   Хью снова поднял голову.
   - А сейчас?
   - спросил он.
   - Да, - кротко ответила Белли.
   Пальцы ее коснулись его  лица,  скользнули  вдоль  подбородка,  мягко
дотронулись до губ, которые принялись  покрывать  поцелуями  ее  изящные
ноготки. Затем Хью начал медленно посасывать один из ее  пальцев.  Белли
почувствовала, как разгорается жар внизу живота.
   - Хью... - вот и все, что она была в силах выговорить.
   Отпустив ее руку, Хью крепко обнял жену.
   - Я очень страстный человек, Белли, - начал он, - и очень  соскучился
по своей женушке. Я не из тех, кто  тискает  хорошеньких  крестьянок  на
сеновале или под забором. С того дня, как мы с тобой попрощались, у меня
не было женщины. До сих пор я был с тобой нежен,  но  этой  ночью  я  не
уверен, смогу ли быть нежным. Я жажду тебя, дорогая.  -  Широкая  ладонь
Хью скользнула вниз по изгибу ее бедра. - Каждую ночь в разлуке с тобой,
Белли, я думал только о тебе. О твоей молочной коже и огненных  волосах;
о  твоих  таинственных  глазах,   зеленых   с   золотом,   и   о   твоем
соблазнительном теле. И столько же я думал о твоей  ранней  мудрости,  о
твоей преданности и глубокой любви к Лэнгстону и его обитателям.  -  Хью
приподнял подбородок Белли и заглянул ей в глаза. - Я думал о  том,  как
ты станешь сражаться за то, во что веришь, и  твоем  неукротимом  нраве,
который порой превозмогает в тебе здравый рассудок. При всем том, как  я
люблю своих родных, при всем том, как я был счастлив снова  увидеться  с
дедом и бабкой, я понял, что все,  чего  мне  хочется,  -  это  поскорее
забрать своих птиц и вернуться к тебе. Белли. Понимаешь  ли  ты,  что  я
хочу тебе сказать, дорогая?
   Слезы навернулись  на  глаза  Изабелле,  но  она  ответила  твердо  и
спокойно:
   - Ты хочешь сказать, что любишь меня, Хью,  и  мне  радостно  слышать
это. Ведь я тоже тебя люблю!
   Губы их  соединились,  сначала  нежно,  а  затем  -  с  разгорающейся
страстью. Сочные уста Белли смягчились под натиском твердых губ ее мужа,
и казалось, этому поцелую не будет  конца.  Губы  Хью  спустились  вниз,
вдоль ее трепещущей шеи, к груди. Изабелла глубоко вздохнула, пальцы  ее
легче перышка касались кожи Хью в самой нежной ласке. Ей  казалось,  что
грудь ее вот-вот разорвется от желания. Когда  Хью  коснулся  языком  ее
сосков, она вскрикнула, словно от боли. Хью слегка  сжал  зубами  нежную
кожу, и Белли застонала.
   Голова его опускалась все ниже, к животу. На мгновение Белли застыла,
но потом расслабилась. Ведь это был ее муж. Ее любимый. Ее Хью. И прежде
он никогда не был с ней так смел. Она почувствовала,  что  горячие  губы
Хью целуют ее чуть ниже пупка и продолжают двигаться вниз.
   У Белли перехватило дыхание, когда Хью впился губами в нежные  бедра,
но он продолжал опускаться дальше, покрыв поцелуями  ее  ноги  до  самых
стоп. Белли нервно засмеялась.
   Но следующее действие Хью заставило ее испугаться.
   Его язык очень медленно стал возвращаться вверх по тому же  пути:  от
пальцев ног до бедер. Раздвинув ей ноги, Хью  зарылся  головой  в  рыжие
завитки  волос,  вдыхая  аромат   ее   страсти.   Потрясенная   Изабелла
вскрикнула, голова ее бешено кружилась, но это  было  еще  не  все.  Она
почувствовала, что Хью раздвигает складки плоти между ее ног, а язык его
что-то ищет. Ищет - что?
   - О-о-о, Матерь Божья! - вздохнула Белли,  когда  он  нашел  то,  что
искал, и язык его стал неутомимо поглаживать жемчужину  ее  наслаждения,
пробуждая мириады неповторимых ощущений, от которых  Белли  готова  была
потерять сознание, но продолжала жадно впивать  восхитительное  безумие,
овладевшее всем ее телом и душой. Она извивалась  под  его  ласками,  ей
казалось, что она парит в  воздухе  на  недосягаемой  высоте;  когда  же
страсть ее достигла вершины, на мгновение  ей  показалось,  что  все  ее
существо распахнулось изнутри, неведомое прежде блаженство затопило  ее,
и Белли расплакалась.
   В то же  мгновение  Хью  вошел  в  нее,  заполнив  ее  лоно  живым  и
трепещущим теплом. Он осушал нежными поцелуями слезы  на  ее  щеках.  Он
брал ее неистово и страстно, ощущая, с какой плавностью она отвечает  на
его мощные толчки.
   Потом ему показалось, что вот-вот ее тело поглотит его  целиком.  Хью
чувствовал, как ногти ее вонзаются в кожу его ягодиц, а ее стройные ноги
обвиваются вокруг его поясницы.
   - Белли! Белли! - простонал он. - Ты меня убиваешь.
   И он почувствовал, как плоть его набухает в ее  лоне,  словно  спелый
плод, а за этим последовало  блаженное  облегчение.  К  своему  большому
удивлению, Хью тоже заплакал.
   Белли обвила руками его шею и принялась  покрывать  лицо  торопливыми
поцелуями.
   - Что еще ты от меня скрываешь, милорд? - удалось проговорить ей. Хью
тихо рассмеялся и перекатился на бок.
   - Ты просто чудо, моя сладкая Белли. Я тебя обожаю?
   Белли вместо ответа притянула его к себе, прижав его голову  к  своей
груди. Хью почувствовал, как она целует его волосы, шею, руки. Потом она
замерла, и под ее мерное дыхание Хью погрузился в глубокий сон.
   Проснувшись перед рассветом, он обнаружил, что все еще в ее объятиях.
Он понял, что за всю свою жизнь никогда не чувствовал  себя  так  тепло,
уютно и безопасно.
   - Я тебя люблю. Белли, - негромко произнес он.
   К его удивлению (Хью считал, что она еще спит). Белли ответила:
   - Я тоже тебя люблю, Хью.
   - Ты давно проснулась? - спросил он.
   - Секунду-другую назад, - сказала Белли, - не раньше.
   Подняв голову, Хью заглянул ей в глаза:
   - Чем ты хочешь сегодня заняться, Белли? Не желаешь ли посмотреть  на
птицу, которую я выбрал для тебя?
   Это чудный маленький кречет.
   Белли улыбнулась, перекатилась на бок и кивнула.
   - А каких еще птиц  ты  привез,  милорд?  -  спросила  она.  -  Рольф
объяснил, что у тебя есть и длиннокрылые,  и  короткокрылые  соколы,  но
сказал, что  ты  сам  расскажешь  мне  о  том,  какие  разновидности  их
существуют.
   - Я привез по две племенные пары белых соколов, сапсанов и  кречетов.
Это длиннокрылые птицы. Они охотятся на мелкую и среднюю дичь,  а  также
на всех водяных птиц. Кречеты - самые маленькие из них, они охотятся  на
мелкую дичь, как крылатую, так и четвероногую. - Белли уже  приподнялась
и  села,  опершись  о  подушки.  -  У  меня   есть   две   разновидности
короткокрылых птиц - ястребов-тетеревятников и ястребов-перепелятников.
   Кроме того, я  привез  много  молодых  птиц,  которых  еще  предстоит
обучить.
   - Я хочу посмотреть на моего кречета, - сказала Белли, вылезая из-под
покрывала. - Как он выглядит? Он хорош в охоте?
   Хью рассмеялся при виде такого энтузиазма.
   - Я тебе ничего не стану рассказывать. Белли. Ты  сама  все  увидишь.
Вначале ты должна придумать для него имя: у каждой птицы есть свое  имя,
на которое она откликается.
   Они поспешили в ванную комнату, чтобы смыть следы бурной ночи,  затем
оделись и на скорую руку перекусили хлебом и сыром.  Подойдя  к  птичьим
клеткам, они увидели, что трое  сокольничих  уже  приступили  к  работе.
Несколько птиц, нахохлившись, сидели на каменных тумбах. Увидев  хозяина
и хозяйку, сокольничие учтиво поклонились.
   - Я привел миледи, чтобы показать ей кречета, - сказал Хью.
   - О, это превосходная птица, - одобрительно произнес Алан.
   Хью провел Белли внутрь  помещения  к  низкому  насесту,  на  котором
сидели две небольшие птицы без колпаков. Протянув руку, Хью взял ту, что
была покрупнее, и произнес:
   - Вот он. Белли.
   - У него такие редкие перья, - разочарованно заметила Белли.
   Хью тихо рассмеялся, стараясь не испугать сидевшую  у  него  на  руке
птицу.
   - Он родился этой весной, дорогая. У него великолепные родители, а он
обещает стать еще лучше.
   - А почему ты не выбрал для меня взрослую птицу? - удивилась Белли.
   - Потому что хочу, чтобы ты приняла участие в ее обучении,  -  сказал
Хью. - Это значит, что ты должна  придумать  особый  свист,  на  который
будет откликаться лишь твой кречет. Он должен привыкнуть и стать  только
твоим. А для этого ты должна присутствовать при его обучении. Ну, как ты
его назовешь? Ты сама должна выбрать имя, Белли.
   Внезапно маленький кречет вытянул шею и слегка  ущипнул  Изабеллу  за
рукав. В испуге она отпрянула, но тут же рассмеялась.
   - Вот он сам себя и назвал, милорд. Его зовут Купе.
   Думаю, имя вполне подходящее.
   Хью посадил птицу обратно на насест. Купе, "укус" по-французски.  Хью
усмехнулся:
   - Да, имя неплохое.
   - А как я должна его обучать? - спросила Белли. - Я ничего не знаю  о
соколах. У моего отца когда-то был сапсан,  но  мне  не  позволяли  даже
подходить к нему.
   - Купе, - ответил Хью, - уже готов к обучению. Ему  подрезали  перья.
Некоторые сокольничие временно зашивают птицам глаза. Я так не делаю.  Я
предпочитаю колпаки. - Он  показал  Белли  кожаную  шапочку  по  размеру
головы кречета. - Он уже привык к этому, -  сказал  Хью.  -  Видишь  эти
полоски кожи с медными кольцами у него на лапах? Они называются  "путы".
К лапам сокола привязывают колокольчики, чтобы сокольничий  мог  следить
за всеми его движениями. - Хью ласково погладил молодого кречета. - Купе
научился стоять на руке. А теперь, Белли, насвисти какую-нибудь мелодию.
Потом подставь своему кречету руку, чтобы он на  нее  встал.  Ты  должна
всегда свистеть одинаково,  дорогая.  Это  будет  вашим  опознавательным
сигналом. Тогда никто не сможет украсть у тебя птицу: ведь Купе важна не
сама музыка, а твоя интонация, которую никто не сможет повторить.
   Белли на мгновение задумалась, а потом  просвистела  четыре  коротких
чистых ноты, подставив кречету руку. Птица стояла в нерешительности,  но
Белли повторила свист, не  убирая  ладонь.  Наконец  Купе  переступил  с
насеста ей на руку, и Белли затаила дыхание от восторга, протянув вторую
руку, чтобы приласкать кречета. У птицы было темно-коричневое  оперение;
хвост был еще темнее, но с  двумя  белыми  полосками.  От  прикосновения
Белли кречет слегка занервничал.
   - Пройдись с ним немного, - велел Хью, - и поговори с ним. Ему  нужно
успокоиться.
   - О, Купе, - ласково произнесла Белли, - ты такой красавец,  а  когда
полностью оперишься, станешь совсем неотразимым. Я уже полюбила тебя. Мы
с тобой станем большими друзьями, верно, малыш? Мы будем учиться вместе:
ведь у меня никогда не было сокола, а у тебя - хозяйки. Хью говорит, что
твои родители - прекрасные птицы, так что ты тоже вырастешь молодцом. Ты
ведь будешь достоин своей родословной, правда?
   Хью наблюдал, как Белли прохаживается  взад-вперед,  беседуя  с  юным
кречетом.  Время  от  времени  она  поглаживала  птицу,  которая  быстро
привыкла  к  легким,  нежным  прикосновениям  хозяйки.   Наконец   через
несколько минут Хью сказал:
   - Неси Купе сюда. Белли. Его надо  покормить.  Линд!  -  окликнул  он
молодого сокольничего. - Принеси бадью.
   Изабелла в удивлении  обернулась:  прежде  она  не  замечала,  что  в
клетках еще кто-то есть, но теперь увидела Линда и Фэра. Она покраснела,
радуясь, что не проявила нежности к Хью при посторонних.
   - Что в этой  бадье?  -  спросила  она  мужа,  стараясь  скрыть  свое
смущение от Линда и Фэра.
   - Мясо цыплят, - ответил Хью. - Возьми кусочек и покорми Купе.
   Линд протянул ей бадью. Белли достала кусок сырого мяса и  предложила
его Купе, который жадно схватил пищу  из  руки  хозяйки,  подцепив  мясо
клювом и когтем. Потом он принялся рвать на части свой завтрак, стоя  на
одной ноге. Изабелла тихо рассмеялась.
   - Ты слишком жаден, малыш, - сказала она. - Похоже, у  тебя  неплохой
вкус к жизни.
   Кречет продолжал сидеть у нее на руке, глотая пищу.
   Когда Купе доел. Изабелла осторожно пересадила его обратно на насест,
не забыв еще раз похвалить.
   Хью одобрительно кивнул ей, переглянувшись с сокольничими, которые  с
улыбкой одобрили первый урок.
   - Видишь, Белли, к  насесту  прикреплен  поводок,  -  сказал  Хью.  -
Привяжи его покрепче к одному из колец. Так Купе не сможет  вылететь  из
клеток, но поводок  достаточно  длинный,  чтобы  позволить  ему  летать,
всегда возвращаясь на свой насест.
   Изабелла повиновалась,  после  чего  они  с  Хью  покинули  клетки  и
вернулись в зал.
   - Купе просто чудесен! - восхищалась  она.  -  Я  уже  полюбила  его,
милорд. Спасибо тебе!
   - Ты прекрасно справилась с первым уроком,  Белли,  но  предупреждаю:
следующие уроки будут сложнее. Я убежден, что  ты  должна  сама  обучить
Купе. Так ты узнаешь ценность птиц и поймешь, как о них надо заботиться.
   Многие, - продолжал объяснять он, - берут диких птенцов из гнезд.  Но
это  чересчур  просто  и  сокращает  численность  птиц.   Куда   сложнее
самостоятельно  вырастить  и  воспитать  сокола.  Птицы,  выращенные   и
обученные Мерлинсонами, ценятся и в Англии, и в Нормандии за  прекрасное
воспитание. У них от