о  в
отсутствующем взгляде, которым ты смотрела на публику, и терпение, с которым
ты принимала свое  унижение  в  этой  непристойной  пьесе  Иоанна.  Империя,
которая правит миром, или по крайней мере большей  его  частью,  управляется
этими самыми распутниками, которые находят твой стыд забавным. Я  принадлежу
к этому правящему классу, но считаю этих людей более  опасными,  чем  те,  с
которыми мне приходилось сталкиваться на поле битвы.  Когда  я  вдруг  купил
тебя у Иоанна, который, кстати говоря, не осмелился мне отказать,  я  сделал
это, потому что  чувствовал  -  твоя  храбрость  должна  быть  вознаграждена
свободой от того ада, который ты так стойко выдерживала. Теперь я думаю, что
была и другая причина. Кажется, ты волнуешь мою кровь.
   Его искренность изумляла ее. Кейлин прилагала все силы, чтобы  оставаться
хладнокровной.
   - В Византии много красивых  женщин,  мой  господин,  -  заявила  она.  -
Говорят, город славится красивыми женщинами. Несомненно, есть  много  других
достойных вашего  внимания  по  сравнению  со  мной,  униженной  рабыней  из
Британии.
   Его смех напугал ее.
   - О Боже, я не думал, что застенчивость - часть твоей натуры, Кейлин! Мне
кажется, она не идет тебе, - сказал Аспар.
   - Я никогда в жизни не была застенчивой! - промолвила она с негодованием.
   - Тогда не надо начинать,  -  рассердился  он.  -  Ты  красивая  женщина.
Желанная. Я купил тебя, и  ты  можешь  забыть  страдания.  Я  уготовил  тебе
заманчивую судьбу. - Он поставил бокал и встал напротив нее.
   - Да, вы владеете мной, - сказала Кейлин, и, к  ее  ужасу,  на  глаза  ее
навернулись слезы, которые, как ей казалось, она была не в силах сдерживать.
- Я обязана повиноваться вам, мой господин, но вы никогда не будете  владеть
мной до конца, потому что во мне есть то, чем распоряжаюсь только  я,  и  ни
один мужчина не может отобрать это у меня!
   Он взял ее за подбородок, ошеломленный этой вспышкой  и  тронутый  пылкой
непокорностью. По ее щекам катились слезинки, похожие на крошечные бусинки.
   - Боже мой, - воскликнул он, - ты знаешь,  твои  глаза  сверкают  подобно
аметистам, когда ты плачешь, Кейлин! Ты разрываешь  мое  сердце.  Перестань,
прошу тебя, моя красавица! Я покорно припадаю к твоим ногам.
   - Я ненавижу рабство! - прокричала она отчаянно.  -  И  как  вам  удалось
проникнуть  сквозь  мои  укрепления,  которые  я  выстроила  вокруг  себя  в
последние месяцы? Никто не смог этого сделать.
   - Я применил лучшую тактику, чем они, - ответил он  насмешливо.  -  Кроме
того, Кейлин, хотя ты искушаешь низменную часть моей натуры, я  считаю  тебя
очаровательнее других на несколько порядков. - Он осторожно вытер пальцем ее
слезы. - Я покончил с вином. Мы лучше познакомимся в купальне.  Обещаю,  что
не заставлю тебя плакать опять, если ты не будешь стесняться.  Договорились,
моя красавица? Надеюсь, я вел себя достаточно благородно.
   Она не могла сердиться на него. Он действительно был очень добр,  но  она
тем не менее немного побаивалась его.
   - Хорошо, - проговорила она наконец.
   - Тогда пойдем, - сказал он и, взяв ее за руку, вывел из атрия.

Глава 9

   Купальню на вилле Маре построили у моря и под открытым портиком,  который
в холодную или ветреную погоду закрывался ставнями. Стены купальни  выложили
мозаикой: на одной был изображен  Нептун,  бог  морей,  возвышающийся  среди
волн, с трезубцем в руке; он трубил в пустую раковину. Позади  него  прыгали
серебристо-голубые  дельфины.  На  другой  стене  изобразили   сценку,   где
многочисленные дочери Нептуна резвились среди волн с морскими коньками, а на
третьей стене  могущественный  морской  царь  обольщал  красивую  девушку  в
подводной пещере. На мозаичном полу были  изображены  рыбы  и  разнообразные
морские животные. Комната выглядела яркой и радостной.
   Перед  купальней  располагалась  комната  для  раздевания,  а  сбоку   за
маленькой дверцей - моечная. Дно  бассейна  покрывал  кафель  цвета  морской
волны, и теплая приятная вода отсвечивала  цветом  моря.  В  углу  находился
фонтан, окруженный небольшим мраморным бассейном с прохладной водой. То там,
то тут виднелись углубления в форме раковин с канавками  для  стока  воды  и
скамейки для массажа. Аспар отпустил старую банщицу.
   - Госпожа Кейлин желает сама обслужить меня,  -  сказал  он  женщине.  Та
усмехнулась беззубой улыбкой, что означало сохранение полной секретности,  и
захихикала, уходя.
   - Осторожность здесь ни к чему, - заметила Кейлин, распуская свои длинные
волосы.
   - Сними хитон, - приказал он. -  Хочу  видеть,  как  Бог  сотворил  тебя,
Кейлин. Изогнись, как ты это  делала  последний  раз,  когда  я  видел  твои
прелести, хотя из-за этих гигантов мало что можно было рассмотреть.
   - Может быть, вы сожалеете, что не купили одного  из  них?  -  насмешливо
произнесла она и сняла через голову  свою  незамысловатую  одежду,  небрежно
бросив ее на скамейку. Потом молча спокойно стояла, удивленная тем,  что  не
испытывала стыда. Очевидно, пребывание  на  вилле  Максима  избавило  ее  от
ложной скромности.
   - Медленно повернись,  -  скомандовал  он  с  явным  восхищением.  Затем,
отвернувшись, начал раздеваться: отстегнул подтяжки и спустил, а потом  снял
тунику и прекрасную льняную рубашку.
   Когда Кейлин посмотрела на него, Аспар был абсолютно голый. Она испуганно
покраснела.  Он  спокойно  стоял  спиной  к  ней,   давая   ей   возможность
разглядывать себя, затем повернулся к ней  лицом.  Она  видела  перед  собой
сильное, загорелое тело с развитой  мускулатурой.  Он  не  выглядел  полным,
несмотря на широкую кость, скорее коренастым, и она нашла, что ему это идет.
Тело покрывали темные курчавые  волосы.  Ноги  оказались  длиннее,  чем  она
ожидала, и хорошей формы.
   Его мужская гордость не выглядела так внушительно, как те, к которым  она
привыкла. Ее "варваров" и Вульфа  можно  считать  исключениями  из  правила,
уверяла ее Касия, когда  они  однажды  говорили  на  эту  тему.  Любопытство
заставило задать вопрос прелестной куртизанке, которая так хорошо обучила ее
искусству Эроса.  Касия  стала  источником  полезной  и  довольно  пикантной
информации для Кейлин, абсолютно несведущей в вопросах любви.  Голос  Аспара
вернул ее к действительности.
   - Ты находишь меня таким же красивым, какой  нахожу  тебя  я,  Кейлин?  -
спросил он.
   - Да, - ответила она спокойно.  Он  привлекательный  мужчина,  и  она  не
видела причины не сказать ему об этом.
   - Теперь возьми скребок и потри меня, - распорядился он. - Мне кажется, я
собрал всю пыль с дорог Византии.
   Кейлин взяла серебряный банный скребок и начала оттирать пот и грязь. Она
приметила, как работали банщицы на вилле Максима, да  и  Касия  предупредила
ее, что мужчины часто получают удовольствие, когда любовницы обслуживают  их
таким образом. Она трудилась медленно, тщательно, двигая скребком от плеч  и
груди ниже по рукам и ногам.
   - Ты очень умело делаешь это, - сказал он  мягко,  когда  она  встала  на
колени перед ним, тщательно оттирая бедра.
   - В этом деле я новичок, но рада, что вы довольны, мой  господин.  -  Она
ополоснула его из тазика теплой водой, набранной из бассейна.
   Он взял скребок из ее рук:
   - Теперь я потру тебя.
   Он усердно работал инструментом. Кейлин стояла очень спокойно,  когда  он
нежно двигал скребком по ее чувствительной коже. Она нашла эту любовную игру
очаровательной. Его сдержанность успокаивала ее.  Вот  он  ополоснул  ее,  и
тогда, повернувшись лицом к Аспару, она сказала:
   - Теперь, мой господин, я обмою вас, а потом мы войдем в бассейн.
   Он встал в одну из выдолбленных в полу  и  выложенных  мозаикой  раковин.
Кейлин поставила рядом  гипсовый  кувшин  с  жидким  мылом  и  взяла  губку.
Зачерпнув немного мыла  из  кувшина,  она  нанесла  его  на  плечи  и  стала
намыливать. Она терла Аспара не спеша, тщательно, поворачивая  кругом,  стоя
на коленях, добавляя мыла и снова растирая  губкой.  Она  покраснела,  когда
мыла его мужские  достоинства,  но,  к  его  чести,  он  ничего  не  сказал,
оставаясь спокойным. Кейлин встала, растирая  мыльной  губкой  его  живот  и
широкую грудь. Потом она  снова  ополоснула  его  теплой  водой,  подумав  с
облегчением, что тяжелое испытание закончилось. Она никогда прежде  не  мыла
мужчину. Вульф всегда купался сам, обычно в быстрой  речке  рядом  с  домом,
даже зимой.
   - Теперь можете идти в бассейн, - сказала она ему.
   - Нет, - ответил он, взяв губку из ее рук.  -  Сначала  я  должен  вымыть
тебя, моя красавица. - Нагнувшись, он ополоснул губку в бронзовом тазике  и,
вылив грязную воду, наполнил его свежей.
   - Я могу сама помыться, - пролепетала она застенчиво.
   - Не сомневаюсь, что можешь, - улыбнулся он, - но разве ты откажешь мне в
удовольствии послужить тебе, как ты мне? - Не дожидаясь ответа, он  погрузил
пальцы в гипсовый кувшин и начал не спеша мылить ее плечи и спину. Медленное
круговое  движение  губки  по  коже  действовало  почти  гипнотически.   Она
чувствовала, как будто его губы касались ее шеи, а затем появлялась  мыльная
губка, оставляя ее в замешательстве. Встав  на  колени,  он  начал  мыть  ее
ягодицы, сначала поцеловав их, а затем  перешел  к  ногам.  -  Повернись,  -
приказал он, и она повиновалась,  хотя  ее  тело  уже  начинало  чувствовать
сильное желание. Как мило все это было! Купание с мужчиной  оказалось  очень
приятным.
   Он поднял ее левую ногу и вымыл, затем правую. Губка медленно омывала  ее
ноги, которые она плотно сжала. Нежным движением он слегка раздвинул  их,  и
губка заскользила по коже. Кейлин повернула голову, стараясь не смотреть  на
него. Ей не хотелось смотреть на  свой,  лобок,  такой  розовый  и  гладкий,
лишенный маленьких кудрей, которые, как уверил ее  Иоанн,  сохраняли  только
крестьянки да представительницы диких  племен.  Женщина  должна  быть  везде
гладкой. Живот ее втянулся, когда его рука стала намыливать трепещущее тело.
Кейлин закрыла глаза, в то время  как  губка  намыливала  ее  тело  круг  за
кругом.
   Его рука нежно притянула Кейлин, и она задохнулась от испуга,  когда  его
рот сомкнулся на соске ее правой груди. Его зубы слегка  сжали  плоть,  язык
настойчиво возбуждал ее, затем он глубоко засосал маленькую плотную шишечку,
а левой рукой мял и ласкал другую грудь, пока у нее не  подогнулись  колени.
Быстро поднявшись, он крепко прижал ее к себе и поцеловал горячим  поцелуем,
от которого она задохнулась. Потом его серые глаза  внимательно  осматривали
все ее тело и он медленно ополаскивал ее, убеждаясь,  что  все  мыло  смыто.
Наконец, поставив тазик, он взял ее за руку и повел  вниз  по  ступенькам  в
бассейн.
   Теплая вода  мягко  обволокла  их  тела.  Кейлин  внезапно  почувствовала
слабость. Увидев, как она побледнела, Аспар снова притянул  ее  к  себе.  Он
почувствовал дрожь и, осыпая поцелуями ее лицо, тихо произнес:
   - Я не хочу, Кейлин, чтобы ты испытывала страх по отношению  ко  мне,  но
мне очень хочется заняться с тобой любовью. Ты знаешь, как сладка может быть
любовь  между  мужчиной  и  женщиной,  моя  красавица?  Не  то   безобразное
спаривание животных, которое ты вынуждена была терпеть на вилле  Максима,  а
настоящая страсть между любовниками. Скажи мне, ты была девственницей, когда
впервые оказалась в Константинополе, или любовник лишил тебя девственности с
наслаждением, которое два  человека  могут  дать  друг  другу?  -  Он  нежно
покусывал ее ухо, а потом посмотрел прямо в ее фиалковые глаза.
   - У меня.., у меня был муж, - сказала Кейлин.
   - Что случилось с ним, моя красавица? - вежливо спросил Аспар.
   - Не знаю, мой господин. Меня предательски продали в рабство, -  ответила
она, а потом продолжила; - Иоанн предполагает, что  мужу  сказали,  будто  я
умерла. - Несколько слезинок скатились по ее щекам. - Вероятно, он  прав.  Я
только хочу знать, что случилось с моим ребенком. Я так боюсь,  что  Антония
может продать его в рабство, если, конечно, он жив, а я чувствую - он жив!
   - Ты не можешь изменить того, что произошло, -  мудро  заметил  он.  -  Я
прекрасно понимаю тебя, Кейлин.  Если  ты  доверишься  мне,  я  подарю  тебе
счастье и покой.
   - Скорее всего,  мой  господин,  у  меня  нет  выбора,  -  ответила  она.
"Довериться! - подумала она усмехаясь. - Почему мужчины всегда  просят  меня
довериться?"
   - О, моя красавица, - сказал он с улыбкой, - у  нас  всегда  есть  выбор.
Только иногда наш выбор не особенно приятен. Твой выбор, однако, не  так  уж
плох. Ты можешь полюбить меня сейчас или позже.
   Кейлин рассмеялась:
   - Ваши варианты, мой господин, похожи один на другой. - Ей  уже  нравился
этот человек. Он добрый  и  обладает  чувством  юмора.  Это  неплохие  черты
характера.
   Он  улыбнулся  ей  в  ответ.  Она  сильно  возбуждала  его,   вдохновляла
по-настоящему, как ни одна женщина до этого, даже Анна, которую он  когда-то
любил. Уже долгое время он не желал  женщину,  хотя  посещал  виллу  Максима
довольно регулярно, ведь мужчина не должен слишком долго воздерживаться, так
как от этого туманится мозг и возрастает раздражительность. Однако, глядя на
эту красивую девушку, он чувствовал, что больше никогда не пойдет  на  виллу
Максима.
   - Мне нравится, когда ты смеешься, моя красавица, - сказал он мягко.
   - И мне нравится, когда вы улыбаетесь, мой господин,  -  ответила  она  и
поцеловала его в губы быстрым, но нежным поцелуем.
   Он обхватил ее голову рукой и  начал  целовать  ее  лицо  и  шею  теплыми
губами,  так,  что  внутри  у  нее  все  затрепетало.  Она  тихо  застонала,
изогнувшись, когда он другой рукой начал мять ее грудь и повалил ее на спину
на бортик бассейна. Он коснулся языком ее губ, век,  лизнул  ее  напрягшуюся
шею. Его рука погрузилась в ее роскошные шелковистые  волосы;  он  застонал,
как от боли, когда ее тело прижалось к нему. Ее руки обвили его шею.  Кейлин
горячо отвечала на поцелуи, чувствуя, что с Аспаром ей не нужно применять те
трюки, которым ее обучала Касия. Она ощущала его жадное желание по тому, как
он настойчиво толкался и прижимался к ее бедрам.
   - Я хочу подождать, - простонал он, - но не могу...
   Кейлин!
   - Не надо ждать, мой господин, - сказала она, еще  сильнее  обхватив  его
шею, а руки Аспара скользнули ниже ее ягодиц, и он вошел в  нее  с  глубоким
вздохом облегчения. Он двигался  в  ней  медленными  затяжными  толчками,  и
Кейлин чувствовала, какой он твердый и нежный. Она  что-то  лепетала,  в  то
время как он  продолжал  скользить  у  нее  внутри.  Аспар  не  смог  больше
вытерпеть, и его любовная дань брызнула  горячими  потоками  страсти,  после
чего он ослабел, а Кейлин возмутилась, потому что ничего не  ощутила,  кроме
его физического присутствия. Она содрогнулась от ужаса.
   Аспар открыл глаза.
   - Что с тобой? - спросил он. - Ты  не  получила  удовольствия  от  этого,
Кейлин? Надеюсь, я не противен тебе, моя красавица? - Он отпустил ее, и  они
встали лицом друг к другу.
   -  Неужели  получаешь  удовольствие  только  с  мужем?  -  спросила  она,
откровенно смутившись и желая  во  что  бы  то  ни  стало  понять.  -  Я  не
чувствовала ничего, когда ломала комедию у Иоанна. Вы не мой муж,  но  очень
добры ко мне. Я хочу стать для вас вроде жены. Тогда почему  я  не  испытала
удовольствия, мой господин? Вы мне не противны! Нет! - Ее голос  дрогнул,  и
она зарыдала. - Что случилось со мной, мой господин, почему  я  не  чувствую
вас?
   Он обнял ее и начал утешать, как только мог.  Аспар  не  был  врачом,  но
знал, что сознание - самое могучее средство воздействия, созданное Господом.
Он наблюдал странные вещи, которые происходили о солдатами,  особенно  после
жестокой битвы. Он видел мужчин, стойких и сильных в бою, а потом  плачущих,
как дети. Может быть, то насилие, которому она подвергалась - и не раз -  на
сцене, убило ее чувства? Он вспомнил ее  отсутствующий  взгляд  в  ту  ночь,
когда смотрел представление на вилле  Максима.  В  известном  смысле  в  ней
что-то сдвинулось, но это был единственный способ выжить.
   - Думаю, это последствия драмы, которую ты пережила, после того как стала
рабыней, - сказал он,  утешая  ее.  -  Доверься  мне,  я  помогу  тебе,  моя
красавица. Мне так хочется, чтобы и ты получала удовольствие от нашей любви.
Ты не думай, что я стар, я чувствую себя еще достаточно крепким, Кейлин.  Мы
станем тренироваться, и ты получишь удовлетворение, сколько  бы  времени  на
это ни потребовалось. - Он взял ее за руку. - Теперь пойдем, надо  отдохнуть
после бани.
   Они вышли из бассейна и вытерли друг друга. Затем он отвел ее в  спальню.
Кейлин удивилась, увидев, что ее хорошенькая узкая, маленькая кушетка убрана
с помоста и придвинута к стене. На ее месте лежали большой полосатый  матрац
и несколько больших цветных подушек. Аспар снова начал целовать ее и опустил
на  кровать,  где  они  сплелись  руками  и  ногами.  Ощущение   его   тела,
прижавшегося к  ней,  было  совсем  другим  по  сравнению  с  тем,  что  она
чувствовала в бассейне. Он казался твердым.
   - Лежи спокойно, - произнес он повелительно и, подложив пару подушек  под
ее бедра, сказал:
   - Я хочу, чтобы ты раздвинула ноги пошире, моя  красавица.  -  Когда  она
послушалась его, он наклонился  вперед,  нежно  раздвинул  ее  нижние  губки
большими пальцами и начал легко и мягко лизать ее языком.
   Кейлин  задохнулась  от  потрясения  и  удивления.  Сначала  она   хотела
оттолкнуть его. Как перенести это вторжение  в  такое  глубоко  интимное  ее
естество? Но как это чувствительно и приятно! Нет, она не в силах прекратить
эту сладкую пытку! Его язык нежно ласкал  ее  плоть,  затем  начал  теребить
крошечную жемчужинку. Кейлин почувствовала, как  внутри  наливается  теплом.
Маленькая жемчужинка начала трепетать, ощущение напряжения  возрастало,  она
подумала, что больше не выдержит, но только бы он не останавливался...
   Ее охватило блаженство, и она слышала свои стоны как бы со  стороны.  Все
ее члены налились страстным ощущением, которого она никогда не испытывала. С
каждой секундой это  ощущение  росло,  пока  наконец  острое  блаженство  не
разлилось по всему ее телу, подобно морской волне, и быстро  спало,  оставив
ее ослабевшей, но непривычно удовлетворенной.
   - А-а-а... - застонала  она.  Затем  совершенно  неожиданно  начала  тихо
плакать.
   Аспар приподнялся и  заключил  девушку  в  свои  объятия.  Он  ничего  не
говорил. Он  просто  гладил  ее  густые  каштановые  завитки,  удивляясь  их
мягкости, когда пальцы  его  путались  в  шелке  ее  прелестных  волос.  Она
прижалась к нему, как бы ища защиты, и им овладело желание  оградить  ее  от
всей жестокости этого мира. Не важно, что случилось с ней, в его сердце  она
- невинное дитя. Он не допустит, чтобы она снова страдала.
   Наконец всхлипывания прекратились, и она промолвила:
   - Вы не получили того удовольствия, мой господин, какое получила  я.  Как
быть? Я не знала, что женщину можно  удовлетворить  таким  способом.  -  Она
взглянула на него, и он подумал, что ее красивые  глаза  похожи  на  фиалки,
намокшие под весенним дождем.
   - Удовольствие заключается в  том,  чтобы  давать  удовольствие,  Кейлин.
Когда я вошел в тебя, я испытал, может быть, не такое  сильное,  но  тем  не
менее наслаждение. Существует много способов давать и получать  наслаждение.
Я все изведал. Я никогда умышленно не причиню тебе зла,  моя  любовь.  -  Он
нежно погладил ее пальцем по щеке.
   - Говорят, вы самый могущественный человек в империи, мой господин.  Даже
могущественнее самого императора, - сказала она.
   - Никогда не говори этого вслух,  Кейлин,  -  предостерег  он.  -  Власть
ревностно  следит  за  своим  могуществом  и  не  желает  делиться  им.  Мое
существование зависит  от  того,  насколько  хорошо  я  служу  империи.  Да,
действительно, я служу империи. Богу и империи. Не человеку. Но  пусть  это,
моя любовь, останется нашей тайной,