ну, надеясь, что девочка и ее фрейлины пройдут мимо.  У  принцессы,
как и у ее матери, на желтоватом  лице  ярко  выделялись  темные  глаза.
Блейз решила, что ее пепельные волосы прелестны.
   Принцесса уставилась на Блейз, не скрывая враждебности.
   - Моя гувернантка говорит, что ты дурная женщина, - выпалила девочка.
- Ты украла у моей матери любовь моего отца, ты спишь в его  постели,  а
это запрещено Богом! Ты будешь гореть в аду!
   Блейз вздохнула. Ей нечем было оправдаться  перед  девочкой,  которая
прошла мимо в сопровождении злорадно ухмыляющихся фрейлин.  Но  этим  же
вечером в зале к Блейз подошел паж и доложил, что ее  немедленно  желает
видеть королева. Услышав это, Блейз побледнела, однако ей не  оставалось
ничего другого,  кроме  как  последовать  за  ним  туда,  где  восседала
королева в окружении дам. Блейз низко присела и опустила  голову,  чтобы
скрыть зардевшиеся щеки.
   -  Можете  встать,  леди  Уиндхем,  -  разрешила  королева,  и  Блейз
осмелилась взглянуть в ее хмурое лицо.  Королева  слегка  улыбнулась.  -
Насколько   мне   известно,   моя   дочь,   принцесса   Мэри,   выказала
отвратительные манеры и неделикатность по отношению к вам не  далее  как
сегодня днем.
   За это она была наказана. Надеюсь, вы простите ее. Мэри еще так мала.
Она обожает отца, но не понимает его.
   - Простите меня, мадам, -  пробормотала  Блейз.  -  Мне  не  хотелось
оскорблять вас.
   - Знаю, - кивнула королева. - Вы не такая, как все, леди  Уиндхем.  В
сущности, о вас мне все известно. И я еще не так беспомощна, как считают
некоторые. Я знаю своего мужа и то, как  он  поступает,  желая  добиться
своего. Будьте осторожны. Вы славная  женщина,  я  уверена  в  этом.  Не
позволяйте ему причинить вам боль, как он поступал с другими.  А  теперь
можете идти.
   Блейз снова сделала реверанс и отошла туда, где ее поджидала Блисс.
   - Что нужно этой старой карге? - спросила сестра.
   Блейз только покачала головой.
   - Несчастная женщина... - пробормотала она.
   - Что хотела от тебя принцесса Арагонская сегодня вечером? -  спросил
король позднее.
   - Я скажу, но только не сердитесь, Гэл, - отозвалась Блейз. - Со мной
ничего не случилось, мне только стало  жаль  бедную  леди,  которая  так
великодушно обошлась со мной.
   - Я не стану сердиться, - пообещал король, обнимая ее.
   - Ваша дочь назвала  меня  сегодня  днем  дурной  женщиной.  Королева
извинилась за нее и сообщила,  что  за  свой  проступок  принцесса  была
наказана. В оправдание она объяснила, что Мэри очень любит вас.
   - Девчонка с каждым днем становится все больше похожей на мать.  Надо
бы уберечь ее от  влияния  Екатерины  и  ее  священников,  пока  они  не
испортили ребенка. Если это еще не произошло. - Он притянул Блейз к себе
на колени и поцеловал ее, лаская ладонью грудь. - Не думай о них  обеих,
Блейз, - велел он. - Я хочу любить тебя. На этот раз я научу тебя  новой
затее.
   - Какой же милорд? - спросила Блейз.
   - Встань передо мной на колени, дорогая. - И когда Блейз послушалась,
он приказал:
   - А теперь возьми моего малыша в рот. Ласкай его так,  как  я  ласкаю
твою прекрасную грудь.
   - Гэл, я не смогу! - взмолилась она. - Так нельзя!
   - Выполняй что я приказываю! - повысил он голос. -  И  немедленно!  -
жестким и властным тоном добавил он, а  потом,  схватив  ее  за  волосы,
другой рукой взялся за свое полувздыбленное достоинство и приставил  его
к губам Блейз.
   Блейз знала, что должна повиноваться. Зажмурившись, словно  не  желая
видеть своего позора, она взяла в рот его орудие.
   Король застонал, но в этом звуке отчетливо прозвучало наслаждение.
   - Ласкай его, - уже мягче повторил он. -  Играй  с  ним,  дразни  его
языком.., да, вот так!
   Она повиновалась - сначала нехотя, но затем обнаружив,  что  подобные
действия вызывают в ней острое возбуждение.  Приказав  ей  остановиться,
король уложил се на постель и отплатил  мерой  за  меру.  Блейз  поняла,
какое наслаждение он только что испытал. Она даже  не  подозревала,  что
возможно такое блаженство. Его трепещущий, неутомимый язык взволновал ее
сильнее, чем копье. Она едва не лишилась чувств.
   Утром начался дождь и продолжался несколько дней без перерыва. Король
досадовал.
   - Вернемся в Гринвич, - наконец  решил  он.  -  Вудсток  в  дождливую
погоду невыносим - это всего-навсего  охотничий  домик.  Поохотимся  там
осенью.
 
*** 
 
   Весь двор  с  удовольствием  вернулся  в  Гринвич,  а  королева  была
отослана в Элтем.
   Наступил сентябрь, и ко двору прибыла мистрис Анна Болейн. Ее, сестру
Мэри Болейн, год  назад  за  дурное  поведение  отстранили  от  двора  и
отправили домой, в замок Хевер в Кенте Анна Болейн ничем  не  напоминала
старшую сестру, ибо, если Мэри была пухленькой и  приземистой,  стройная
Анна  казалась   почти   худощавой.   Мэри   обладала   светлой   кожей,
золотисто-карими  глазами  и  каштановыми  волосами.  У  Анны   же   был
желтоватый цвет лица, ее прямые волосы оттенка воронова крыла спускались
ниже пояса, глаза напоминали полированный блестящий оникс.  Мэри  Болейн
была хорошенькой, а лицо ее младшей сестры  отличалось  резкостью  черт.
Мэри Болейн любили за ее почти детское  добродушие,  Анну  же  не  любил
никто, ибо считали ее заносчивой и раздражительной.
   - Безобразная ворона! Распутница! - заклеймил ее  кардинал  Уолси,  и
Анна Болейн немедленно причислила его к своим врагам, которым  надеялась
когда-нибудь отомстить.
   Герцог Норфолкский присматривался  к  юной  родственнице,  размышляя,
каким образом использовать ее в своих целях. Наконец  он  заключил,  что
будет лучше наблюдать и ждать, прежде чем принять окончательное решение,
пока кто-нибудь открыто не объединился с этой хитрой девчонкой.
   К  собственному  изумлению,  Генрих  Тюдор  заинтересовался   мистрис
Болейн. Она была некрасива, но остроумна, а он ценил в женщинах  живость
ума. Король долго размышлял о том, стоит ли вступить в связь  с  сестрой
бывшей любовницы. Что, если и у нее родится  сын?  Эта  мысль  забавляла
его. Правда, у мистрис Болейн имелся поклонник в лице юного лорда Перси.
И церковь пока не приняла решения относительно принцессы Арагонской, а у
Генриха была очаровательная любовница, которую он по-прежнему обожал.
   Однако он продолжал исподтишка наблюдать за  мистрис  Болейн,  всегда
разодетой по последнему крику моды, окруженной стайкой смешливых  юнцов,
в которую входили Генри Норрис, Генри Перси и брат Анны, Джордж Болейн.
   Короля влекло к Анне Болейн, в чем  он  не  желал  признаваться  даже
себе, - влекло сильнее, чем к  любой  другой  женщине,  и  он  испытывал
угрызения совести, вспоминая Блейз, ибо Генрих Тюдор не терпел  подобной
раздвоенности.  Но  сердиться  на  Блейз  он  не  мог,   поскольку   его
деревенская простушка оказалась не только  идеальной  любовницей,  самой
лучшей из всех его возлюбленных, но и верным другом и доверенным  лицом.
Как он мог отказаться от нее, увлекшись мистрис Анной  Болейн?  Внезапно
короля осенило: надо  найти  мужа  для  Блейз,  чтобы  она  не  осталась
беспомощной и беззащитной перед насмешками  всего  двора.  Решение  было
принято, оставалось лишь подыскать надежного человека.
   - Что же мне делать, Уилл Саммерс? - спрашивал он  шута,  который  на
самом деле был вовсе не глуп и уже давно стал поверенным в личных  делах
короля.
   - Обуздать свою похоть, Гэл, - отозвался Уилл, - пока она не  сожрала
тебя живьем. Леди Уиндхем ничем не заслужила твоего  гнева,  и,  жестоко
обойдясь с ней, ты только опозоришь себя.
   - Но я не могу подыскать для нее  достойного  мужа,  Уилл.  Не  хочу,
чтобы она  осталась  несчастной  только  потому,  что  мне  приглянулась
другая.
   - Пожалуй, тебе стоит поискать поближе к вышеназванной леди, -  изрек
шут.
   - С чего это ты вдруг начал говорить загадками? - рассмеялся  король,
толкая в бок Уилла Саммерса.
   - Осенний ветер донес до меня слух, что сегодня ко двору  прибыл  эрл
Лэнгфордский.
   - Эрл Лэнгфордский?
   - Вот именно, Гэл!  Племянник  и  наследник  мужа  твоей  деревенской
девочки. Он пытался встретиться с тобой, но, поскольку он не  пользуется
влиянием, секретарь отказал ему, и эрл вынужден ждать.  Говорят,  он  не
женат и даже не помолвлен. Может, он поможет решить твою задачу? - И шут
склонил голову набок, поблескивая глазами.
   -  Ты  хочешь  сказать,  Уилл,  что  я  должен  выдать  ее  за   эрла
Лэнгфордского? - удивился король.
   - Пожалуй, так будет лучше, Гэл, - подтвердил Уилл Саммерс.
   - Она презирает Энтони Уиндхема, дружище.
   - Почему это, Гэл? Может, скажешь мне?
   - Блейз считает, что  это  он  виновен  в  смерти  ее  мужа,  который
приходился дядей нынешнему эрлу. От потрясения  при  известии  о  смерти
мужа у нее случился выкидыш - погиб  ее  сын  и  наследник.  Она  просто
терпеть не может этого Уиндхема, Уилл.
   - Но правда ли все это, Гэл? Может, она обвиняет его лишь в отчаянии,
как сделала бы всякая убитая горем женщина?
   - Судя по моим сведениям, - а я немало потрудился, чтобы пролить свет
на это дело, ибо ни один убийца, даже высокородный, не должен оставаться
безнаказанным, - обвинения Блейз  проистекают  от  гнева  и  скорби.  Ее
предположения лишены почвы.
   - Тогда, может быть, ее обвинения против лорда Энтони -  плод  тайной
страсти к этому джентльмену? - мудро предположил шут.  -  Говорят,  Гэл,
любовь и ненависть - две стороны одной и той же медали.
   Несколько  долгих  минут  король  обдумывал  слова  шута  и   наконец
произнес:
   - Большинство браков устраивают посторонние люди.
   Муж и жена не всегда начинают  супружество  с  любви,  но  совместная
жизнь учит людей ценить уступчивость и смирение,  верно,  Уилл?  Если  я
выдам леди Уиндхем за эрла Лэнгфордского, она вернется  в  любимый  дом,
встретится с дочерью. Девочка получит хорошее  воспитание,  эрл  разумно
распорядится ее состоянием, ибо он - ее кровный родственник.
   - Можешь предложить ей выбор, от которого  она  наверняка  откажется.
Скажи, что она должна выйти за Уиндхема, а если она будет против, выбери
ей другого мужа - кажется, она  всей  душой  ненавидит  молодого  Томаса
Сеймура, - усмехнулся шут. - Не думаю, чтобы она отдала ему предпочтение
перед лордом Уиндхемом.
   Король восхищенно уставился на Уилла Саммерса.
   - Похоже, Уилл, ты проворонил свою судьбу. Ты настолько умен, что мог
бы править страной!
   - Нет, Гэл, - последовал сдержанный ответ, - слава Богу, для этого  я
не настолько глуп!
   Король взорвался хохотом.
   - Ты прав, Уилл! Боюсь, ты чересчур умен!
   - Так вы примете лорда Уиндхема, милорд Генрих?
   -  Да,  но  это  будет  тайная  встреча.  Тебе   известно,   где   он
остановился?
   - Нет, Гэл, но разузнать это нетрудно.
   - Тогда найди его и приведи сюда как можно быстрее.
   Посмотрим, чего хочет от меня эрл, и в обмен я велю ему  жениться  на
моей милой и прелестной Блейз, а сам приударю за очаровательной  мистрис
Анной Болейн.
   - Если таково твое желание, Гэл, пожалуй, я не  стану  помогать  тебе
выдать замуж леди Уиндхем, - посерьезнел Уилл Саммерс.
   - Что это с тобой, - Уилл?  Почему  все  вокруг  меня  так  настроены
против мистрис Анны?
   - Я всего лишь шут, милорд, - откликнулся Уилл Саммерс,  -  но  я  не
слепой. Эта леди - непростой орешек. Она никому ничего  не  уступит,  не
уподобится своей сестре, ибо я вижу  по  ее  глазам  -  это  решительная
женщина, которая намерена взять от жизни  столько,  сколько  сумеет.  Из
Франции до нас не доходили сплетни о ее безнравственности - в отличие от
мистрис Мэри, которую король Франциск называл своей лошадкой. Эта леди -
девственница,  и  даже  ты  не  имеешь  права  соблазнять   высокородную
девственницу, Гэл. Она назначит высокую цену, и  может  статься,  ты  не
сумеешь или не захочешь заплатить ее, мой повелитель.
   - Я намерен овладеть ею, Уилл, - возразил король. - Какую бы цену  ни
назначила мистрис Анна Болейн, я с радостью заплачу ее!
   Уилл Саммерс покачал головой. Он искренне  любил  короля,  но  иногда
Генрих руководствовался скорее желаниями  своего  орудия,  чем  доводами
рассудка. Женщины были его величайшей слабостью, и наверняка должны были
стать причиной его падения. Шут низко поклонился и отправился на  поиски
эрла Лэнгфордского.
   Спустя час он наконец нашел Энтони Уиндхема - тот  играл  в  кости  с
молодыми придворными в удаленной комнате.
   - Милорд эрл?
   Энтони Уиндхем оглянулся. Он не знал Уилла  Саммерса,  ибо  шут  лишь
недавно появился при дворе, как и Блейз.
   - Да, я - лорд Уиндхем, - ответил Энтони.
   - А я - Уилл Саммерс, милорд,  королевский  шут.  До  его  величества
дошел слух, что вы просили аудиенции, и, зная, что вы прибыли  издалека,
король решил удовлетворить вашу просьбу.  Будьте  любезны  следовать  за
мной.
   - Но королевский секретарь сказал... - начал было Тони.
   - Секретарь еще глупее, чем я, милорд, - надеюсь, в отличие от вас. -
Повернувшись, шут быстро пошел прочь.
   Энтони сгреб со  стола  свой  выигрыш  и  бросился  вслед  за  Уиллом
Саммерсом, который  провел  его  по  коридорам  Гринвичского  дворца  во
внутренние покои короля,  воспользовавшись  потайной  дверью  и  избегая
появления в приемной, где толпились джентльмены, падкие на сплетни.
   Король обернулся на звук шагов и улыбнулся, протягивая руку.
   - Энтони Уиндхем! Как приятно вновь видеть вас здесь.
   Мне доложили, что вы хотели меня видеть. В чем же дело,  милорд  эрл?
Уилл, налей нам рейнского! Садитесь, Тони.
   - Милорд, я оказался  в  весьма  щекотливом  положении,  ибо,  прибыв
сегодня утром ко двору и попросив  аудиенции,  я  узнал  новости,  ввиду
которых моя просьба становится не только бесполезной, но  и  опасной,  и
мне бы не хотелось оскорбить вас, милорд, - осторожно произнес он.
   Уилл Саммерс подал им кубки и устроился на скамеечке  у  ног  короля.
Король так ничего и не понял,  поскольку  был  слишком  поглощен  своими
делами,  но  шут  был  готов  заложить  соверен,   что   прибытие   эрла
Лэнгфордского ко двору каким-то образом связано с Блейз Уиндхем.
   - Ваша деликатность и  скромность  заслуживают  уважения,  милорд,  -
отозвался король. - Скажите же, зачем вы приехали, и я  обещаю,  что  не
обижусь на вашу откровенность.
   - Как можно обижаться неизвестно  на  что,  Гэл?  -  пошутил  Уилл  в
попытке прояснить положение и помочь эрлу.
   Смех короля огласил всю комнату, и он глотнул вина.
   - Твоя правда, шут, - кивнул он и, повернувшись к Энтони, приказал:
   - Говорите же, милорд эрл!
   - Должно быть,  вам  известно,  милорд,  -  начал  Энтони,  -  что  я
унаследовал титул от своего любимого дядюшки, Эдмунда Уиндхема.  Разница
в возрасте между нами составляла  всего  четыре  года,  и  поскольку  он
осиротел при рождении, его воспитала моя мать, его  сводная  сестра.  Мы
выросли вместе и стали скорее братьями, чем дядей и племянником.
   Прошлой осенью я покинул двор, чтобы  осмотреть  свои  земли,  -  они
граничат с землями Эдмунда. Я гостил у  дяди  и  его  жены,  в  поместье
Риверс-Эдж. Мы с дядей проводили дни на охоте, а затем, в последний день
перед моим отъездом, Эдмунд предложил отказаться  от  охоты  и  остаться
дома - было ветрено и холодно. Но я по глупости начал  подтрунивать  над
ним.  Возвращаясь  домой  тем  вечером,  мы  увлеклись   разговором,   и
неожиданно из леса выскочил олень прямо перед  нами.  Собаки  обезумели,
кони встали на дыбы, и Эдмунд не сумел удержаться в седле. Он рухнул  на
землю. Я спрыгнул с коня и бросился к нему. Он уже  умирал,  милорд,  но
каким-то чудом прожил еще несколько минут.
   Я встал рядом с ним, неистово ругая себя и видя,  как  угасает  блеск
жизни в его глазах Я припомнил, что это мои утренние насмешки привели  к
такому печальному исходу.
   Эдмунд пошевелил губами, и, склонившись к нему, я услышал: "Женись на
моей вдове, Тони. Защити ее и моих детей".  С  этими  словами  он  умер,
милорд.
   Мы привезли его тело домой, в Риверс-Эдж, и, услышав страшную  весть,
его жена потеряла сына. После похорон  она  просила  у  меня  разрешения
отпустить ее вместе с дочерью к ее родителям, чтобы она могла оправиться
от горя.
   Я не смог тогда заставить себя рассказать ей  о  предсмертных  словах
мужа, ибо в своем горе она обвинила меня в смерти  Эдмунда.  Я  надеялся
известить ее обо всем, когда она вернется обратно в Риверс-Эдж.
   И вот через неделю после Пасхи я отправился в Эшби,  чтобы  проводить
домой вдову моего дяди и ее дочь. Можете себе представить мое изумление,
когда я обнаружил, что маленькая Нисса осталась на попечении  бабушки  и
дедушки, а ее мать отбыла ко двору! Но леди Морган заверила меня, что ее
старшая  дочь  быстрее  оправится  от  потрясения  при  дворе,   чем   в
Херефордшире. Я передал леди  Морган  слова  Эдмунда,  и  она  попросила
оставить ее дочь при дворе до осени - до тех  пор,  пока  не  закончится
траур.
   Я надеялся, что, приехав осенью ко двору,  сумею  поговорить  с  этой
леди и передать ей волю Эдмунда, убедить ее выйти за  меня  замуж  -  мы
могли  бы  пожениться  тридцать  первого  октября,  в  годовщину  смерти
Эдмунда. Но сегодня утром я первым делом узнал, что вдова моего дяди, на
которой я  поклялся  жениться..,  гм,  пользуется  особым  расположением
вашего величества.  Теперь  вы  понимаете,  в  каком  я  затруднительном
положении, сир, - закончил Энтони.
   Казалось,  король  глубоко  погрузился  в  размышления,  прежде   чем
ответить:
   - В вашем положении нет ничего затруднительного, лорд Уиндхем. Мы оба
джентльмены, и потому я могу говорить, не выбирая слов, - так,  чтобы  у
вас не возникало сомнений насчет того, какое место в моей жизни занимает
Блейз. С первого мая  она  была  моей  любовницей.  Ее  преданность  мне
несомненна, ее любят здесь, при  дворе.  Тем  не  менее  я  не  в  силах
отказывать в предсмертном желании кому-либо из моих подданных. Как же  я
предстану перед Господом, если на мою душу ляжет столь  тяжкий  грех?  И
потом, - тут король улыбнулся, словно желая намекнуть:
   "между нами, мужчинами", - я не уподобляюсь обычным мужчинам,  и  мои
монаршие аппетиты нельзя насытить даже такой  очаровательной  леди,  как
Блейз Уиндхем.
   Так что вы сдержите обещание, данное своему покойному дяде, и угодите
мне, женившись на  этой  леди,  когда  закончится  ее  траур.  Позвольте
заверить вас, что у нее  чудесный  характер,  ибо  в  первые  месяцы  ее
пребывания  здесь,  при   дворе,   ее   непорочность   стала   легендой.
Понадобилось немало уговоров, чтобы она согласилась выполнить свой  долг
перед королем. Подобно моей матери и бабушке, Блейз Уиндхем - порядочная
женщина. Она  станет  отличной  женой,  и,  если  вы  дадите  мне  время
поговорить с ней, можете немедленно просить ее руки. Я  поговорю  с  ней
сегодня же, но пока попрошу вас не попадаться ей на глаза. Уилл  отведет
вас в удобную комнату, вы получите все, что вам понадобится. Комнату  вы
сможете занимать до тех пор, пока не женитесь на Блейз. О вашей  свадьбе
я объявлю в  самом  непродолжительном  времени,  и  церемония  состоится
здесь, в Гринвиче, если, конечно, леди не сбежит от вас.
   Такой поворот дела ошеломил Энтони Уиндхема. Не найдясь с ответом, он
поднялся  и  начал  сбивчиво  бормотать  слова  благодарности,  а  затем
последовал за Уиллом Саммерсом из королевских покоев. Шут привел  его  в
небольшую, красиво обставленную комнату с видом  на  фонтан  в  парке  и
камином,  в  котором  уже  весело  полыхали  поленья.  Здесь  находились
кровать, несколько стульев и стол, на котором стояли графин вина  и  два
кубка.
   - Здесь вас никто  не  потревожит,  милорд  Уиндхем,  -  сказал  Уилл
Саммерс. - Ужин принесут вам в комнату, а я приду, когда король  пришлет
за вами, - шут учтиво поклонился и вышел.
   Тони тихо  рассмеялся.  "Каким  невероятным  выдался  этот  день",  -
подумал он, качая головой. Подойдя  к  столу,  он  налил