тец  Ронуин  ценил  превыше
всего.
   Прошел сентябрь, за ним октябрь. Ронуин любила  осень  больше  других
времен года. Теперь они с Рейфом и  остальными  мужчинами  целыми  днями
охотились, готовясь к долгой зиме. Олени нагуляли много жира,  и  вскоре
мяса было заготовлено более чем достаточно. Рейф следил, чтобы его людей
хорошо кормили, и позволял им дважды в месяц ставить силки на  кроликов,
подбирать колоски в полях и раз в неделю удить рыбу.  Он  был  щедрым  и
великодушным хозяином, и люди были преданы ему.
   Энит первой заметила, что связь хозяйки с луной прервалась, а аппетит
не слишком хорош.  Ронуин  капризничала  и  требовала  то  соленого,  то
кислого.
   - Госпожа, - сказала она однажды утром,  когда  они  вместе  отбирали
одежду, требующую починки, - по-моему, вы ждете ребенка. И крови  у  вас
давно не идут, а по утрам тошнит, Это  признаки  беременности,  я  точно
знаю от матери.
   - Неужели такое возможно? - поразилась Ронуин.
   - В поместье есть повитуха, госпожа. Мейбл, жена мельника. Может, вам
сходить к ней?
   - Конечно, и сегодня же! Я и тебя возьму. Если пойду  одна,  начнутся
сплетни.
   - Сплетни все равно пойдут, - заверила Энит, - но какая разница? Если
вы в самом деле ждете ребенка, пусть порадуются за вас и хозяина.
   Жене мельника оказалось достаточно одного взгляда.
   - Да, вы в тягости, госпожа, - кивнула она с добродушной  улыбкой.  -
Хвала Господу!
   - Откуда ты знаешь? - спросила Ронуин. - Неужели это всем заметно?
   - У вас глаза светятся по-особенному, - пояснила  Мейбл,  -  и  лицо.
Этакое внутреннее сияние, которое дано лишь будущей матери.  Но  все  же
перечислите мне признаки.
   - У нее не было женских недомоганий  уже  семь  с  половиной  недель,
сильно тошнит, даже любимые блюда есть не может,  -  выпалила  Энит,  не
успела хозяйка и рта открыть.
   - К грудям не притронуться? - допрашивала Мейбл.
   Ронуин кивнула.
   - Чувствуете, что  живот  постоянно  вздут,  хотя  ничего  такого  не
видно?
   - О да! - воскликнула Ронуин.
   - Крови шли...
   - На последней неделе августа, - снова вставила Энит.
   - Малыш родится в начале июня, - объявила  Мейбл,  -  и  я  сама  его
приму, добрая госпожа. Ничего  не  бойтесь:  вы  молоды  и  здоровы.  Но
никаких скачек по полям. Только пешком или на телеге. И забудьте про меч
и лук. Что, если эти валлийцы случайно поранят  вас  или  вы  упадете  с
лошади?
   - Для этого я слишком искусна, - возразила Ронуин.
   Женщины постарались не улыбаться.
   - Ни слова об этом, пока  я  сама  не  скажу  Рейфу,  -  предупредила
Ронуин. - Не хочу, чтобы в поместье только об этом и судачили! Ему нужно
время освоиться с этой мыслью. Представляю, как он раздуется от гордости
и тщеславия!
   Женщины рассмеялись, понимая, что хозяин и в самом деле поведет  себя
так, словно, кроме него, ни одному мужчине на  земле  не  удалось  стать
отцом.
   Завернувшись в плащ, Ронуин оставила Энит и Мейбл  и  пересекла  луг.
Солнышко хоть и сияло на небе,  но  дул  прохладный  ветерок,  сбивая  с
деревьев последние листья. Ребенок. В ней растет новая жизнь!  Кого  она
носит? Сына или дочь? Ребенок.., как быстро все случилось!  Но  что  она
знает о материнских обязанностях? И не произойдет ли с ней то же, что  и
с матерью? Нет!
   Она выбросила из головы страшную мысль.  Вала  легко  родила  сына  и
дочь. Только последнее дитя убило ее. Дитя ужаса и насилия. И кто знает,
может, мать в приступе безумия попыталась исторгнуть страшный дар судьбы
из чрева и это послужило причиной ее гибели?
   Ронуин подумала, что будет молиться сама и попросит  тетку  вместе  с
монахинями упоминать ее в своих молитвах.
   Это наверняка должно помочь. Ребенок. У них с Рейфом  будет  ребенок.
Рейф!
   Она должна найти мужа и сообщить чудесные новости, прежде чем об этом
узнает каждый обитатель поместья.
   Ронуин повернулась и побежала, распугивая овец.  Плащ  развевался  на
ветру.
   - Рейф! Рейф!!!
   Он услышал отчаянные крики. Кто-то зовет  его!  Голос  Ронуин.  Боже!
Неужели валлийцы все-таки напали?!
   Рейф выскочил из конюшни, где давал  наставления  шорнику,  и  увидел
мчавшуюся навстречу ему жену.
   - Что с тобой, Ронуин? - всполошился он, обнимая ее.
   - У меня будет ребенок! - воскликнула она и залилась слезами.
   Рейф обнял ее крепче. Красивое лицо расплылось в широкой восторженной
улыбке.
   - Правда? Это правда, жена?
   Ронуин, шмыгая носом, счастливо кивнула:
   - Да, муженек!
   - Я и не думал,  что  можно  стать  еще  счастливее,  но,  оказалось,
ошибся. Мое сердце вот-вот разорвется от  радости!  Как  я  люблю  тебя,
Ронуин, жена моя! Как я люблю тебя!
   Он впился губами в ее губы, стер поцелуями слезы со щек.
   - А если я рожу не сына, а дочь? - заволновалась она.
   - Назовем ее Анхард и будем надеяться, что она пойдет в мать. Мне все
равно, жена, кто будет. У меня уже есть две незаконные дочери. Когда они
вырастут, станут служить своей единокровной сестре.
   - Ты хочешь дать девочке валлийское имя? - удивилась она.
   - Ее мать - валлийская принцесса.
   - Ее мать воспитывалась в крепости, среди мужчин, обращавшихся с  ней
как с парнишкой-сорванцом. Принцесса! -  засмеялась  Ронуин,  кладя  ему
руки на грудь. - Я лишь простая девушка.
   Муж молча смотрел на нее с любовью.
   - Нет, дорогая, - вымолвил он наконец, -  ты  не  простая  девушка  и
хорошо это знаешь, но я все  равно  люблю  тебя.  Так  когда  наше  дитя
появится на свет?
   - По словам Мейбл, в начале июня.
   - Никаких игр с мечами! - немедленно приказал Рейф.
   - Да, повелитель, - покорно прошептала она.
   - И никакой охоты, пока не родится ребенок! - продолжал он.
   - Да, повелитель.
   - Рад, что беременность превратила тебя в разумную женщину, -  поддел
он и ловко увернулся от удара кулаком в плечо.
   - Я всегда была разумной! - негодующе объявила она.
   Рейф де Боло счастливо расхохотался  и  поцеловал  маленькую  ладонь.
Наконец-то у него будет законный наследник!
   - Да, Ронуин, жена моя, ты поистине великолепна! - покачал он головой
и, подняв ее, понес в дом.
   Раньше он не подозревал о капризах  беременных  женщин  и  теперь  не
знал, как угодить жене, что оказалось не так-то легко. Настроение Ронуин
поминутно изменялось от восторженной эйфории до глубочайшего  уныния,  и
тогда она без всякой видимой причины часами рыдала.
   Любой пустяк выводил ее из  себя,  особенно  когда  они  любили  друг
друга, ибо Мейбл объяснила, как это делать, не повредив ребенку.  Стоило
Рейфу войти в ее ждущее лоно, как  она  начинала  всхлипывать,  и,  хотя
заверяла, что это от счастья, Рейфа это ужасно пугало.
   Только к январю она стала спокойной  и  безмятежной.  Груди  и  чрево
увеличились - малыш быстро рос в ее  утробе.  Она  обожала,  когда  Рейф
гладил ее живот: по ее словам, это очень ей помогало. Муж также растирал
ее спину под тихое, довольное мурлыканье. Груди,  однако,  стали  такими
чувствительными, что она не выносила его прикосновений. Это расстраивало
Рейфа, любившего ее сладкие холмики, но он покорно выполнял все  прихоти
жены.
   На Сретение выпало немного снега,  поэтому  Эдвард  и  Кэтрин  смогли
приехать в гости. Женщины сразу уселись у огня, весело о чем-то  болтая.
Эдвард снисходительно улыбнулся:
   - Они всегда становятся такими, когда носят малыша.
   Поздравляю, Рейф. Я уж думал, ты умрешь бездетным.
   - Она давно не та женщина, на которой ты женился,  кузен,  -  ответил
Рейф. - Халиф научил ее наслаждаться страстью.
   - Как ты можешь терпеть, что ее касались другие мужчины?  -  прошипел
Эдвард.
   - А если бы она была вдовой? - пожал плечами Рейф. -  Почему  ты  так
злишься на нее? Она была верна тебе, как  верна  мне.  Чего  еще  желать
мужу?
   - Она мне изменила!  -  взорвался  Эдвард.  -  Летла  с  иноверцем  и
бесстыдно призналась в этом.
   - Она была пленницей, Эдвард. Неужели  ты  предпочел  бы,  чтобы  она
умерла? Ты отказался от нее, даже не позаботившись узнать, действительно
ли ее нет в живых. Довольно скоро после ее  исчезновения  я  получил  от
тебя письмо, в котором ты просил в жены Кэтрин. Ронуин по  крайней  мере
была предана тебе до конца. Ты же поспешил обратиться к другой. Вернулся
домой, женился на моей сестре и тут же ее обрюхатил. Ронуин  же  сделала
все, чтобы не дать халифу ребенка  и  сбежать  из  дворца,  где  жила  в
роскоши и ни в чем не нуждалась. Не стоит гневаться лишь потому, что  ты
потерял возможность узнать, каким сокровищем обладал. А вот я понял, что
она честна, добра и страстно любит меня. Совсем как моя сестра - тебя.

***

   Весна наконец растопила  снег,  и  Ронуин  снова  стала  капризной  и
раздражительной. По мере того как рос живот, а ходить и сидеть  делалось
труднее, она все чаще срывала зло на муже и окружающих.
   - Я похожа на старую свинью, - ворчала она.
   - Ты прекрасна, - уверял Рейф.
   - Прекрасная старая свинья, вот-вот готовая опороситься.
   - Все будет хорошо, жена, - пытался утешить ее муж.
   Но она окинула его пренебрежительным взглядом:
   -  Что  может  знать  мужчина  о  растущем  внутри  ребенке,  который
непрерывно дерется и брыкается?
   Мой пупок вывернулся наизнанку. Постоянно хочется облегчиться. Я едва
стою. И ты по-прежнему считаешь,  что  все  будет  хорошо?  В  жизни  не
слышала большей глупости!
   Он не знал, то ли  смеяться,  то  ли  журить  жену.  В  любом  случае
придется терпеть уколы ее острого язычка. Поэтому Рейф мудро промолчал.

***

   Роды начались первого июня. Мейбл и Энит не отходили от госпожи.
   - Если еще раз проделаешь со мной такое, -  визжала  она,  -  я  тебя
убью. Ой! 0-о-о-й!!! Как я тебя ненавижу!
   Рейф выбежал из спальни и удрал  во  двор,  подальше  от  женщин,  но
сквозь открытые окна до него долетали вопли и проклятия Ронуин. Наконец,
когда  солнце  почти  скрылось  за  горизонтом  и  яркий  свет  сменился
сумеречным, Рейф услышал пронзительный детский крик. Встрепенувшись,  он
кинулся в  дом,  взметнулся  по  лестнице  и  ворвался  в  комнату,  где
улыбающаяся Ронуин держала у груди младенца.
   - У тебя сын, господин мой, - радостно объявила она,  протягивая  ему
дитя.
   Рейф не колеблясь взял его на руки.
   - Добро пожаловать, Джастин де Боло, - тихо выговорил он. -  Спасибо,
жена.
   - Отдай его Энит, - велела она. - Почему Джастин?
   - Сегодня день Святого Джастина, Ронуин.
   - Мне нравится это имя. Совсем не то, что  все  эти  Генри,  Джоны  и
Эдварды, Нужно придумать такие же чудесные имена и для других.
   - Ты же клялась, что других не будет! - удивился он.
   - Что?! Когда  это  я  такое  говорила?  -  вознегодовала  Ронуин.  -
Конечно, у нас будут еще дети, Рейф де Боло!
   По меньшей мере два сына для тебя и дочь или две для меня. Я  обещала
одну дочь моей тетке. Другая удачно выйдет замуж. Какая чушь! Что  такое
единственный ребенок!
   - Поймайте ее на слове, господин, - посоветовала Мейбл. - Женщины  на
последних месяцах беременности часто ведут себя странно, но сразу  после
родов могут на радостях пообещать все, что угодно.
   Счастливые  родители  попросили  Кэтрин  и  Эдварда  стать  крестными
родителями малыша. С ними приехал и  отец  Джон.  Кэтрин  ворковала  над
малышом, называя его самым красивым ребенком на свете, если  не  считать
ее собственных сыновей.
   - Ты известила отца? - спросила она Ронуин.
   - Да, - коротко ответила та.
   - А брата?
   Ронуин широко улыбнулась:
   - Он искренне рад за нас, Кэтрин.  Жаль,  его  тут  нет,  но  ему  не
позволено путешествовать до будущего года, даже чтобы навестить  сестру.
Я хочу, чтобы он стал крестным  отцом  следующего  ребенка.  Может,  нам
удастся выбраться в Шрусбери осенью и посетить аббатство.
   - Говорят, король Эдуард вернулся домой. Скоро  состоится  коронация,
хотя нас с Эдвардом  вряд  ли  пригласят.  Только  знатные  лорды  могут
надеяться на такую милость.
   - Пусть их, - отмахнулась Ронуин. - Я  предпочитаю  простую  жизнь  в
Ардли, как ты - Хейвн-Касл, мужа и детей.  Не  нужны  нам  могущество  и
богатство, по крайней мере пока не придет пора женить детей.
   - А я надеялась, что у тебя  родится  невеста  для  нашего  Недди,  -
вздохнула Кэтрин. - Но ему только два года, еще будет  время  произвести
на свет малышку.
   - Я бы хотела иметь дочь, - призналась Ронуин.
   - Я так счастлива, что у тебя тоже ребенок! Ужасно  боялась,  что  ты
бесплодна, - сказала Кэтрин. - Эдвард по крайней мере утверждал, что это
так. И все из-за твоих мальчишеских выходок. Кроме того, первого августа
будет два года, как вы женаты.
   - Я молилась Святой Анне,  -  благочестиво  пояснила  Ронуин,  втайне
обиженная на бывшего мужа, этого предателя. Не будь он женат  на  сестре
Рейфа, стоило бы отрезать ему уши за  оскорбление!  Бесплодна!  Еще  что
выдумал!
   В начале сентября они повезли Джастина к дяде. Глинн был вне себя  от
радости, и аббат освободил его от всех обязанностей,  позволив  провести
немного времени с зятем и сестрой. Джастин был  толстеньким  добродушным
младенцем с отцовскими голубыми глазами и  золотистым  пушком  на  лысой
головке. Он гулил, улыбался и беззастенчиво  слюнявил  дядюшку,  который
был без ума от племянника,  особенно  когда  Джастин  тянул  в  рот  его
пальцы.
   Они вернулись в Ардли и стали  готовиться  к  зиме.  В  Шрусбери  они
узнали, что монарх короновался в  Вестминстере  девятнадцатого  августа.
Супруги хотели послать к Эдварду  гонца  с  этим  известием,  но,  к  их
удивлению, тот встретил их на пороге.
   - Где, черт возьми, вас носило? -  заорал  он  на  кузена,  игнорируя
Ронуин. - Я торчу здесь уже несколько часов!
   Слуги сказали, вы должны были вернуться сегодня, но  точно  не  знали
когда.
   - Ездили в Шрусбери навестить Глинна и показать племянника, - пояснил
Рейф. - Да что это с тобой, Эдвард?
   - Кэтрин похитили.
   - Что?! - хором выкрикнули Рейф и Ронуин.
   - Мою жену похитили. И  во  всем  виновата  эта  ведьма!  -  прошипел
Эдвард, ткнув пальцем в Ронуин.
   - Я? Но при чем тут я, Эдвард? Я никогда не желала зла вам с  Кэтрин,
- сказала она.
   - Ее украли валлийцы! - завопил он. - Потому что приняли за тебя!
   - За меня? Но зачем валлийцам похищать меня?
   - Не тебя! Дочь ап-Граффида! - заревел Эдвард.
   - Иисусе! - выдохнул Рейф.
   - Ну конечно, - кивнула Ронуин.
   - Почему? - в один голос спросили мужчины.
   - По нескольким причинам, -  объяснила  Ронуин.  -  Вполне  возможно,
кто-то хочет добиться благосклонности короля Эдуарда и решил взять  меня
в  заложницы.  А  может,  кто-то  надеется  низложить  принца  Ллуэлина,
пригрозив смертью дочери. Не думаю, что отец станет с ними  торговаться.
Кроме того, он знает: я это тоже  понимаю.  Если  бы  похитили  меня,  я
попыталась бы сбежать,  а  потерпев  неудачу,  выбросилась  бы  из  окна
тюрьмы. Но оказалось, что они украли не  ту  женщину,  и  теперь  прежде
всего  необходимо  выяснить,  куда  увезли  бедную  Кэтрин,  прежде  чем
отправляться на выручку.
   - Какая жалость, что ты не придерживалась таких  же  взглядов,  когда
попала в плен к  язычникам,  -  с  горечью  сказал  Эдвард,  но  тут  же
пошатнулся от тяжелой пощечины.
   - Как ты смеешь поучать меня, напыщенный ублюдок! - взорвалась она. -
Я осталась жива, чтобы вернуться к тебе, только ты уже успел забыть  обо
мне, Эдвард! Кэтрин же  одна  и  совершенно  беспомощна!  Именно  о  ней
следует сейчас думать!
   - Согласен, - спокойно кивнул Рейф, обнимая  жену.  Сейчас  не  время
нянчить  свою  оскорбленную  гордость,  Эдвард.   Признай,   что   из-за
собственной  поспешности  ты  потерял  Ронуин,  но  милостивый   Господь
позволил тебе найти хорошую жену в моей  сестре.  Прежде  всего  следует
позаботиться о ней. Давай решим вместе, что делать.
   - Вина! - велела Ронуин слугам и, подведя мужчин к очагу, усадила  на
стулья. - Нужно узнать, кто именно увез Кэтрин и где она сейчас. Поэтому
для начала я пошлю гонца к ап-Граффиду сообщить обо всем, что произошло.
Пусть будет начеку, ожидая очередного предательства.  Где  была  Кэтрин,
когда все это случилось?
   - Из моей деревушки Эйнсли  пришла  весть  о  том,  что  среди  детей
разразилась лихорадка. Кэтрин, как хорошая хозяйка, собрала лекарства  и
травы и уехала вместе со служанкой ухаживать за больными. Когда  она  не
вернулась к вечеру следующего дня и никого не прислала, я сам отправился
туда  вместе  с  несколькими  воинами  и  увидел  деревню  сгоревшей   и
ограбленной. Женщин и детей увели в рабство, мужчин прикончили  -  всех,
кроме одного старика, который и  объяснил,  что  произошло.  Он  сказал,
будто ему велели передать хозяину Хейвн-Касла, что валлийцы  украли  его
жену и не желают выкупа. Просто они хотели завладеть дочерью ап-Граффида
и обязательно вернут ее живой, если я не стану их преследовать.
   Эдвард залпом осушил кубок  и,  отбросив  в  сторону,  сжал  ладонями
виски.
   - Иисусе! Что теперь делать? Моя милая  Кэтрин  в  отличие  от  тебя,
Ронуин, не привыкла к простой жизни. Она наверняка умрет! А я не смог ее
защитить!
   - Кэтрин сильная, - возразил Рейф. - Похитители верят, что она - дочь
принца, поэтому пальцем ее не тронут.
   - А вдруг они проведают, кто такая Кэтрин на самом деле?
   - Вряд ли, - покачала головой Ронуин. - Никто не  знает  меня,  кроме
воинов Ситрола и монахинь в аббатстве.
   Да и мало кто  из  англичан  меня  встречал.  Дочери  знатных  людей,
особенно побочные, годятся лишь для выгодных  браков.  Те,  кто  похитил
Кэтрин, не знали,  что  мое  первое  супружество  расторгнуто  и  Эдвард
женился на другой. Они приняли ее за меня, а она достаточно умна,  чтобы
не опровергать этого. В этой части страны англичане,  если  и  не  знают
валлийского, по крайней мере его понимают. А Кэтрин?
   - Она довольно хорошо говорит на твоем головоломном языке, жена, -  с
улыбкой заверил Рейф. - У нас была няня-валлийка.
   - В таком случае Кэтрин ничего не  грозит.  Она  сумеет  притвориться
дочерью ап-Граффида, - заверила Ронуин. - Главное -  разузнать,  кто  ее
украл. Придется самой поехать в Уэльс и встретиться с отцом.  Мой  гонец
попросит его явиться в Ситрол.
   - Почему ты? Это я должен ехать! - рассердился Эдвард.
   - Ха! - издевательски усмехнулась Ронуин. - Думаешь,  отец  станет  с
тобой говорить, Эдвард де Боло? Да он скорее придушит тебя! Ты для  него
ничего не значишь. Лучше возвращайся домой и найди кормилицу  для  моего
крестника, который умрет без матери. Мы с Рейфом отправимся  в  Уэльс  и
вернем Кэтрин. Нет ничего позорного в том, что ты пока станешь  охранять
своих детей.
   - А как же твой сын?
   - У меня не хватает молока, и  я  уже  взяла  кормилицу,  -  печально
вздохнула Ронуин. - Возвращайся домой, Эдвард, и  жди  известий.  -  Она
дружелюбно похлопала его  по  руке,  внезапно  осознав,  что  больше  не
испытывает к нему ни горечи, ни гнева.  -  Кстати,  -  добавила  она,  -
Эдвард, умоляю, не вздумай следовать за нами или мчаться в Ситрол.
   Вполне возможно, похитители тебя знают. А вот ни я,  ни  Рейф  им  не
знакомы. Доверься нам.
   - Я всегда доверял тебе, Ронуин, - тихо промолвил он.
   Ронуин покачала головой:
   - Нет, далеко не всегда, но с тех пор много воды утекло.
   Гнев мой остыл, и теперь  я  хочу  благополучно  вернуть  твою  жену.
Поезжай домой. Кэтрин, наверное, волнуется за детей.
   Эдвард кивнул и поцеловал ее руку:
   - Спасибо...
   - Пока не за что, - ответила Ронуин.
   После отъезда Эдварда супруги сели за высокий стол.
   Слуги подали оленину.
   - Нам нужно хорошо отдохнуть, если хотим отправиться в путь завтра  с
утра пораньше, - заметил Рейф, обмакивая хлеб в винный соус.
   - Не завтра, а  послезавтра,  -  возразила  Ронуин.  -  Прежде  всего
следует послать к принцу Ота. А потом мы с тобой  и  Дьюи  отправимся  в
Ситрол.
   - Втроем? - удивился Рейф.
   - В крепости достаточно  воинов,  верных  моему  отцу.  Мы  привлече