о  возвращении  король  узнал,  что  наследник
болен, во-вторых, сразу же вслед  за  этим  король  получил  известие  о
смерти своей сестры Маргарет, вдовствующей королевы Шотландской.  Не  то
чтобы он был с ней очень близок -  нет,  король  гораздо  сильнее  любил
самую младшую  сестру,  Марию,  но  просто  обрывалась  еще  одна  нить,
связывающая его с прошлым. Кроме того, это лишний раз напоминало  о  его
собственном возрасте.
   - Может, вся эта история не стоит  и  ломаного  гроша,  -  успокаивал
архиепископ своего повелителя. -  Когда  девушки  выходят  замуж,  очень
часто оказывается, что они не совсем такие, какими казались до  свадьбы.
Конечно, это вовсе не означает, что я это  одобряю,  но  что  поделаешь,
такое случается. Если леди Агнесс действительно  небрежно  относилась  к
своим обязанностям, а такое вполне возможно, то, полагаю, основная часть
вины ложится на нее, а не на бедную королеву Кэтрин, которая в то  время
была еще  совершенно  юной  и  неопытной  девочкой.  Я  очень  осторожно
расследую это дело, узнаю всю  правду  и  тотчас  же  сообщу  результаты
вашему величеству.
   Король кивнул:
   - Делайте все, что считаете нужным, Томас.
   - Ваше величество, позволено ли мне будет кое-кого допросить?
   - Да. Действуйте по своему усмотрению. Ах, Господи,  как  же  мне  не
хватает Кромвеля!
   -  Упокой  Господи  его  душу,  -  с  искренней  печалью  пробормотал
архиепископ.
   - Томас!..
   - Да, ваше величество?
   - Проследите, чтобы королева не покидала своих покоев, пока не  будет
снята тень с ее  доброго  имени.  Пусть  с  ней  останется  только  леди
Рочфорд. Я не стану с ней видеться, покуда дело не решится в ее пользу.
   -  Я  отдам  соответствующие   распоряжения,   ваше   величество,   -
сочувственно произнес Томас Кранмер и успокаивающе дотронулся  до  плеча
короля. - Мужайтесь, Генрих. Да будет на все воля Божья.
   - Аминь, - отозвался король,  пряча  лицо,  чтобы  скрыть  от  своего
собеседника выражение невыносимой душевной муки.
   Он опасался, что вид его страданий помешает архиепископу  непредвзято
выполнить  свой  долг.  Да,  Томасу  Кранмеру  можно  доверять,  да  еще
нескольким другим. Остальные думают только о себе.
   Архиепископ вышел из кабинета. Слонявшиеся по приемной придворные при
виде  его  замерли  и  выжидательно  воззрились  на   Кранмера,   ожидая
объяснений, однако он не произнес ни слова и только молча поднял руку  в
благословляющем жесте, торопливо проходя мимо них.
   Нисса находилась в покоях королевы. Вместе  с  Кэтрин  и  придворными
дамами они разучивали новый  модный  танец,  только  что  завезенный  из
Франции. При виде вооруженных стражников женщины замерли в испуге.
   Шагнув вперед, капитан гвардии вежливо поклонился королеве:
   - Мадам, по приказу короля вам запрещено покидать  ваши  апартаменты.
Все дамы, за исключением леди Рочфорд, должны покинуть помещение.
   - Капитан,  -  властно  заговорила  королева,  -  что  означают  ваше
появление и ваш тон? Вы что, не видите, мы разучиваем к Рождеству  новый
танец!
   - Мадам, - ответил капитан, - сейчас не время для танцев.  Затем,  не
тратя лишних слов, он начал выпроваживать из помещения слуг.  Придворные
дамы не нуждались в дальнейших намеках.  Подхватив  юбки,  они  ринулись
прочь, торопясь как можно скорее распространить по дворцу новость о том,
что происходит нечто ужасное.
   - Нисса! - дрожащим голосом позвала королева. - Не  покидай  меня!  Я
боюсь!
   - Я опасаюсь за всех нас, Кэт, - ответила  Нисса  и,  понизив  голос,
посоветовала:
   - Не говори ничего, Кэт, пока не узнаешь, что им известно и вообще  с
чем все это связано. - Сделав реверанс, Нисса вышла вслед за  остальными
женщинами.
   - Капитан, - обратилась к начальнику стражи  королева,  -  объясните,
почему я подвергнута домашнему аресту? Могу ли я видеть короля?
   - Прошу прощения, мадам, но я не знаю, - честно признался капитан.
   - Я немедленно пойду к королю, - сказала леди  Рочфорд,  -  и  спрошу
его,  за  что  вы  подвергнуты  такому  обращению.  -   Она   решительно
направилась к дверям, но капитан преградил ей дорогу.
   - Сожалею, леди Рочфорд, но вы не имеете права отсюда  выходить.  Еду
вам будут приносить, вы ни в чем не будете нуждаться.
   - Пришлите ко мне моего духовника! - потребовала королева. - Если  уж
я лишена свободы и даже не могу повидаться со своим супругом, пусть хотя
бы сюда допустят священника. Уж в этом король не может мне отказать!
   - Я узнаю, возможно ли это, мадам, - последовал невозмутимый ответ.
   Отвесив еще один поклон, капитан  удалился.  Кэтрин  и  леди  Рочфорд
услышали,  как  в  замке  повернулся  ключ.  Не  сговариваясь,   женщины
бросились к другим выходам из покоев  королевы,  но  все  они  были  уже
заперты. Даже потайную дверь, ведущую в секретный  коридор,  связывающий
покои короля и королевы, заперли снаружи. Леди Рочфорд выглянула в  окно
и почувствовала, будто чья-то ледяная рука сжала ее  сердце:  внизу,  на
равном расстоянии друг от друга, несли караул вооруженные стражники.
   - Он знает! - прошептала охваченная безумным страхом королева. -  Что
же еще это может быть, Рочфорд? Он знает!
   - Не говорите ничего, пока вам не предъявят обвинение, - прошептала в
ответ леди Рочфорд. - Вы же не знаете, что именно известно королю.
   Леди Рочфорд казалось, будто опять вернулись времена, когда судили ее
золовку Анну Болейн. Анна ни в чем не была виновата,  но,  чтобы  спасти
своего мужа Джорджа Болейна, леди Рочфорд согласилась  свидетельствовать
против нее. Ей  нужно  было  всего-навсего  подтвердить  тот  факт,  что
однажды днем Анна и ее брат провели несколько часов,  запершись  вдвоем.
На суде леди Рочфорд заявила, что  она  считала,  будто  Анна  замышляет
заговор против короля, а Джордж уединился с ней, чтобы отговорить ее  от
этой затеи. Только это она  и  сказала,  все,  как  ей  было  ведено,  -
остальное сделали другие.
   Джейн Рочфорд выполнила то, что ей поручили, однако Кромвель и иже  с
ним обманули ее. Сидя в зале, она в ужасе и бессильной  ярости  слушала,
как ее слова превратно истолковали  и  использовали  как  доказательство
кровосмесительной связи королевы Анны со своим родным братом Джорджем.
   - Нет, Боже мой, нет! - закричала леди Джейн, и ее силой выдворили из
зала.
   Леди Рочфорд больше никогда не  увидела  своего  мужа.  Она  даже  не
успела объяснить, что хотела спасти его, что ее обманули, что она  любит
его... Ни разу в жизни она так и не сказала Джорджу, что любит его.
   Когда все закончилось, леди Джейн поблагодарили и отослали от  двора,
пообещав  впоследствии   вознаградить   за   преданность.   По-видимому,
назначение в свиту Анны Клевской и было этим вознаграждением. Потом  она
стала придворной дамой  Кэтрин  Говард,  что  было  уже  гораздо  лучше,
поскольку король, более чем прохладно относившийся к немецкой принцессе,
сходил с ума от Кэт Говард.
   Все эти годы леди Джейн Рочфорд терпеливо дожидалась случая отомстить
Генриху Тюдору. Еще будучи  в  ссылке,  она  часто  обдумывала,  как  бы
побольнее уязвить его, нанести ему такой же удар,  какой  он  нанес  ей.
Пусть он почувствует то  же,  что  чувствовала  она,  когда  ее  обманом
заставили предать своего муха, когда его так жестоко  казнили!  То,  что
при этом она рисковала  жизнью,  не  имело  для  леди  Рочфорд  никакого
значения: детей у нее нет, мужа  -  тоже.  Король  должен  заплатить  за
смерть Джорджа. Он должен потерять  то,  чем  дорожит  больше  всего  на
свете, так же как и ее лишили того единственного, кого она любила.
   Вот почему леди Рочфорд поощряла Тома Калпепера и  королеву.  Это  не
составляло особого труда. Королева оказалась легкомысленной девчонкой со
смехотворно-нелепыми взглядами на любовь. Ума у нее  не  больше,  чем  у
блохи. Кэт искренне полагала, что до тех пор, пока  король  получает  от
нее все, что ему нужно, она в безопасности и может  спокойно  продолжать
свои  милые  шалости.  Что  до  Калпепера  -  это  надменный  и   весьма
самоуверенный юноша, к тому же по уши влюбленный в Кэтрин Говард. Право,
леди Рочфорд затруднялась сказать, кто из них больший дурак.  Как  могли
они не понимать, что их безрассудная любовь обречена?
   "Кто же донес на них?” -  недоумевала  леди  Рочфорд.  Вообще-то  она
намеревалась сама донести  на  Кэтрин  и  Тома,  но  лишь  тогда,  когда
королева забеременеет от Калпепера. Рочфорд выведала  у  Кэтрин,  что  в
последнее время у короля  возникли  проблемы  в  интимной  жизни.  Таким
образом, ему станет доподлинно известно, что ребенок, которого  королева
носит под сердцем, - не от него. Значит, королю  придется  либо  открыто
уличить жену в неверности, либо смириться и признать бастарда  своим.  В
любом случае ему суждено  испытать  адские  муки.  Но  теперь  случилось
что-то непредусмотренное. Кто-то другой донес на королеву. Кто же? И для
чего? Что в точности известно королю? Леди Джейн  стало  немного  не  по
себе. Если они пронюхали про королеву и Тома, известно ли  им  и  о  ней
тоже?
   Взяв похолодевшую руку королевы в свои, леди Рочфорд сказала:
   - Главное, Кэтрин Говард, ни в чем не признавайтесь.  Вы  не  знаете,
кто и что наговорил на вас. Пусть будет их слово против  вашего.  Король
любит вас больше всех своих  жен,  больше,  чем  вашу  кузину  Анну.  Он
поверит вам, а не вашим противникам. Только не теряйте голову от страха.
   Кэт вздрогнула:
   - Не упоминайте ее имени! Я все время только и думаю о ее  судьбе.  Я
не хочу умирать, Рочфорд!
   - Тогда не говорите ничего, но, когда вам  предъявят  обвинение,  все
отрицайте, - мягко стелила леди Рочфорд. - Если будете  умницей,  ничего
они вам не сделают. У них нет никаких доказательств.
   Но если они не найдут доказательств, то могут и сфабриковать их,  как
это случилось с Анной  Болейн,  вспомнила  леди  Рочфорд.  Однако  тогда
король уже не любил Анну и мечтал от  нее  избавиться,  поскольку  успел
увлечься девчонкой Сеймур. А сейчас он все еще страстно влюблен  в  Кэт.
“Ох, дорого бы я дала, лишь бы узнать, что же  такое  они  раскопали,  -
думала леди Рочфорд. - Может быть, нам удастся подкупить кого-нибудь  из
тех, кто будет приносить нам еду. Я должна знать, что происходит!"
   Нисса  отчаянно  металась  по  дворцу,  разыскивая  мужа,  и  наконец
обнаружила его в обществе герцога Норфолка.
   - Королева под домашним арестом  в  своих  покоях.  С  ней  разрешили
остаться только леди Рочфорд.  Всех  остальных  разогнали!  -  на  одном
дыхании выпалила она. - Я слышала, как один из  гвардейцев  сказал,  что
расследование поручено архиепископу.
   - Господи Иисусе! - схватился за голову герцог Норфолк. - Известно ли
вам что-нибудь еще, мадам? За что арестована Кэтрин? Я твердо знаю, речь
не может идти ни о какой другой женщине, - король совершенно без ума  от
Кэт, он просто околдован ею. Что же произошло?
   - О ком вы на самом деле беспокоитесь? - жестко спросила Нисса.  -  О
себе или о Кэтрин Говард, милорд герцог?
   - Рано или поздно твоя жена лишится головы по причине своего языка, -
со злостью произнес герцог, обращаясь к внуку.
   - Милорд! - рассердилась Нисса. - Уже не в первый раз вы  игнорируете
меня в то время, когда я говорю с вами. Это по меньшей  мере  обидно.  А
между тем мы с Варианом находимся здесь по требованию вашей  племянницы,
тогда как с гораздо большим удовольствием оставались бы  дома  с  нашими
детьми. Скажите, милорд, если эта королева, которую вы посадили на трон,
упадет с него, не окажемся ли мы все в опасности?
   Томас Говард посмотрел Ниссе в глаза и коротко произнес одно слово:
   - Да.
   Его длинное лицо, обычно столь  невозмутимое,  помрачнело,  в  глазах
появилось выражение тревоги. На какой-то  миг  Ниссе  стало  его  жалко.
Смягчившись, она поманила герцога поближе к себе и прошептала:
   - Возможно, королева уличена  в  супружеской  измене,  милорд.  Я  не
вполне уверена, но иначе почему бы дело поручили архиепископу?
   - Что вам известно? - тихо спросил герцог. Нисса рассказала ему все.
   - Почему же вы до сих пор ничего не сообщили мне? - возмутился  Томас
Говард.
   - Потому что, - храбро ответила Нисса, - вы поспешили бы выдать ее  и
спастись самому. Я знала:  рано  или  поздно  Кэт  попадется,  -  только
надеялась, что, когда это произойдет, мы с Варианом будем уже  далеко  и
король не вспомнит о нас, когда обрушится на Говардов.
   На губах герцога промелькнула холодная улыбка. Он  понимающе  кивнул.
Как и у него, у этой девочки есть инстинкт выживания.  На  первом  месте
для нее - ее семья. Для него это тоже всегда было главным.
   - Сейчас вам уже не удастся уехать в Винтерхейвен, это  выглядело  бы
бегством, признанием вины, - заметил герцог.  -  Так  что  придется  вам
пережидать эту бурю здесь, вместе со всеми нами.
   - Знаю, - кивнула Нисса. - И я  никогда  не  прощу  вам,  если  из-за
Говардов что-то случится с Варианом или с детьми.
   - Не сомневаюсь, - отозвался герцог. - Вы долго помните обиды, мадам.
Пожалуйста,  продолжайте  хранить  в  тайне  все,  что   вам   известно,
поскольку,  возможно,  дело  вовсе  не  в  этом.  Я  сам  отправлюсь   к
архиепископу и спрошу, что все это значит. Он должен сказать мне.
   - А  вы  скажете  нам?  -  спросила  Нисса.  -  Или  оставите  нас  в
мучительной неизвестности?
   - Не оставлю, - пообещал герцог и ушел.
   - Что же случилось? - спросил жену Вариан, когда они остались вдвоем.
- Почему  ее  подвергли  домашнему  аресту?  -  Он  налил  им  обоим  по
небольшому стаканчику вина.
   Сидя рядом у камина,  Нисса  и  Вариан  потягивали  вино  и  тихонько
разговаривали.
   - Еще до свадьбы Кэт рассказывала мне о своей довольно-таки необычной
юности в доме старой герцогини, - вспомнила Нисса. - За девушками, можно
сказать, не было никакого надзора.  Кэтрин  говорила  о  двух  мужчинах,
пытавшихся соблазнить ее. Я советовала ей  признаться  во  всем  королю,
чтобы когда-нибудь это другим путем  не  дошло  до  короля.  Но  она  не
послушала  меня.  Кэт  боялась,  что,  услышав  ее  признанания,  король
раздумает жениться на ней.
   - Тогда, возможно, - задумчиво произнес Вариан, - сейчас эту  историю
вытащили на свет Божий, чтобы опорочить Кэтрин  перед  королем.  Но  кто
может желать зла безобидной Кэт? Мозги у нее, прямо скажем, куриные,  но
сердце доброе. Кто же захотел навредить ей?
   Нисса недоумевающе покачала головой.
   - Мы должны вести себя так, будто ничего не знаем,  -  напомнил  жене
Вариан. - Ни в коем случае не следует привлекать к себе внимание.
   - Конечно, - согласилась она. - Даст Бог, скоро все это кончится и мы
сможем вернуться домой, в Винтерхейвен.

Глава 15

   Архиепископ вторично  допросил  Джона  Ласкеллса  и  его  сестру.  Он
разрешил герцогу Норфолку присутствовать на  допросах,  но  с  условием,
чтобы  тот  не  вмешивался.  Когда  брат  и  сестра  удалились,  Кранмер
повернулся к герцогу:
   - Что  вы  об  этом  думаете,  милорд  герцог?  Лицо  Томаса  Говарда
приобрело бледно-серый  оттенок.  Его  неподдельно  расстроили  рассказы
госпожи Холл о нравах, царивших в доме его мачехи. В их семье всегда  на
тот или иной срок вверяли  молодых  девушек  на  попечение  вдовствующей
герцогини. “Гончие у меня  на  псарне  и  то  лучше  заботятся  о  своих
щенках!” - выругался про  себя  герцог,  но  архиепископу  ответил  куда
осторожнее.
   -  В  таком  серьезном  деле,  милорд,  нельзя  полагаться  лишь   на
свидетельство слуги, -  пробурчал  Норфолк.  -  Я  должен  поговорить  с
мачехой и узнать, что она скажет в свое оправдание.
   - Хорошо, я и сам собирался побеседовать с леди  Агнесс,  -  спокойно
согласился Кранмер. - Боюсь, она недостаточно  контролировала  поведение
своих воспитанниц.
   - И я опасаюсь того же, - с кривой усмешкой отозвался герцог.
   Он поспешил в Ламбет, к мачехе.
   До вдовствующей герцогини Норфолк уже  донеслись  вести  о  заточении
молодой королевы. О причинах опалы  ходили  самые  разнообразные  слухи.
Герцогиня понимала, что  если  проступок,  в  котором  обвиняют  Кэтрин,
совершен во время пребывания будущей королевы в Ламбете, то и самой леди
Агнесс  придется  туго.  Неожиданный  визит  пасынка  лишь  усугубил  ее
тревогу.
   - Что нового. Том? - нервно приветствовала она герцога.
   - Почему, мадам, вы не поставили  меня  в  известность  о  бесстыдном
поведении Кэтрин до того, как мы подсунули ее королю? -  грозно  спросил
он.
   - Не знаю, - призналась леди Агнесс и тут же перешла в наступление:
   - Почему, собственно, во всем  обвиняют  меня?  Этих  девиц  посылают
сюда, чтобы они немного научились манерам, перед тем как  их  представят
ко двору. Я не могу отвечать за их нравственность.
   - Значит, это правда, что они утверждают? Вы позволяли  этим  девицам
вытворять невесть что? Клянусь Богом, мадам! Куда  вы  смотрели?  О  чем
думали? Вы не могли не понимать, что рано или поздно  все  это  кончится
скандалом! На остальных плевать, но эту мы выбрали на роль королевы!
   - Не паникуй. Том, - остановила его  мачеха.  -  Если  проступок  был
совершен до свадьбы и даже задолго до  того,  как  Кэт  познакомилась  с
королем, ее не могут за это казнить. Самое худшее, что может  случиться,
- король разведется с ней и  возьмет  себе  новую  жену.  Говарды  опять
попадут в опалу, как уже было  после  падения  Анны  Болейн.  Однако  мы
останемся живы, это главное, и когда-нибудь вновь придет наш час. - Леди
Агнесс ободряюще улыбнулась герцогу.
   - Может быть, - вздохнул тот. - Я только что от архиепископа. У  меня
такое чувство, будто он ищет  что-то  еще,  кроме  того,  что  было  ему
предъявлено. Надеюсь, что он ничего не обнаружит, но если это  случится,
тогда... Тогда положение станет угрожающим.

***

   Архиепископ Кентерберийский анализировал вторую беседу с Ласкеллсом и
его сестрой. Они ни на йоту не  отклонились  от  того,  что  говорили  в
прошлый раз. Однако архиепископ узнал кое-что новое  от  самого  короля:
бывший любовник королевы Фрэнсис Дерехэм  теперь  состоит  в  ее  свите,
Зачем Кэтрин взяла его к  себе  на  службу,  уж  не  собиралась  ли  она
возобновить с ним близкие отношения? Он молод, привлекателен и в отличие
от тучного, пожилого короля наверняка хороший любовник.
   У Кранмера закопошилось подозрение: а нет ли здесь  и  в  самом  деле
любовной связи? Это означало бы государственную измену,  самое  страшное
преступление.  Архиепископ  вздрогнул.  Король  поручил  ему  до   конца
разобраться в этом деле, но, похоже, конец окажется совсем не таким, как
они надеялись. Однако теперь уже нет пути назад.
   На заседании Тайного совета архиепископ изложил  своим  коллегам  все
факты, которые ему  удалось  собрать  к  этому  моменту.  Решили  начать
серьезное расследование. Пригласили короля и сообщили ему о  подозрениях
в адрес Дерехэма. Генрих страдальчески вздохнул.
   - Она изменяла вам в мыслях, а если бы имела возможность, то изменила
бы на самом деле, - предположил архиепископ.
   Король обхватил голову руками.
   - Ваше величество, в настоящее  время  я  не  располагаю  ничем,  что
доказывало бы неверность королевы, однако мы должны продолжить поиски  в
этом направлении, хотя бы для того, чтобы очистить доброе  имя  королевы
от всяких подозрений, - объяснил Томас Кранмер. - Ради этой цели  мы  не
должны останавливаться ни перед чем.
   Король  обвел  своих  советников  мутным  взглядом  и  вдруг,  к   их
изумлению, разрыдался.
   - Как же она могла предать меня, когда я так любил ее?  -  всхлипывал
он, повалившись в кресло.
   Присутствующих поразила эта сцена отчаяния. Только теперь они поняли,
как сильно любил король Кэтрин Говард. Тем не менее  некоторые  скептики
сомневались, что эта любовь длилась бы долго.  Члены  Совета  в  немалой
степени смутились, что человек, которого  они  всегда  знали  твердым  и
мужественным, вдруг так открыто проявляет свои чувства. Оказывается,