о образом
узнать это.
   - Он был моим мужем, - тихо ответила Алетта.  -  Я  отдала  ему  свою
преданность, свою честь и почтение. Большего он не требовал.  Ему  нужна
была жена, чтобы воспитать его сыновей и родить  новых.  В  этом  я  его
подвела. - Она ополоснула голову Рольфа,  вылив  на  него  ведро  теплой
воды, и дала ему полотенце вытереть лицо. - Вот вы и вымылись, милорд, -
сказала она, и Рольф поднялся, чтобы обтереться. -  У  вас  есть  чистое
белье, чтобы надеть утром, или мне постирать это?
   - У меня есть смена, - ответил Рольф,  пока  Алетта  оборачивала  его
бедра теплым полотенцем.
   - Тогда идите в постель, сэр, иначе простудитесь, - сказала Алетта  с
любезной улыбкой.
   - Благодарю вас, миледи,  за  внимание"  -  ответил  он  и  вышел  из
купальни.
   Алетта выпустила часть воды из ванны, добавила горячей и  отправилась
на поиски священника, который  тоже  хотел  вымыться.  Проследив,  чтобы
камины в зале не погасли,  она  позвала  Иду  и  велела  ей  прибрать  в
купальне после того, как отец Бернард совершит омовение.
   - А потом иди спать, Ида. В комнате Белли будет тесно до ее свадьбы с
хозяином, так что придется тебе спать на складной  кровати,  а  служанке
Белли - на тюфяке.
   -  Чем  скорее  она  выйдет  замуж,  тем  лучше,  -  сказала  Ида   с
неодобрительным выражением лица.  -  Ее  нужно  воспитывать,  и  с  этим
справится только муж. Да простит Господь душу лорда Роберта за  то,  что
он не научил леди Изабеллу с детства, как нужно себя вести.  Она  похожа
на дикарку, миледи.
   - Молись лучше за то, чтобы новый хозяин не рассердился и не попросил
у короля Генриха другую невесту, - беспокойно сказала Алетта.
   - Идите отдыхать, миледи, - отозвалась Ида, погладив хозяйку по руке,
- Утро вечера мудренее. Я уверена, что  леди  Изабелла  в  конце  концов
образумится.
   - Да услышат Господь и Пресвятая Богородица  наши  молитвы!  -  пылко
воскликнула Алетта.
 
Глава 3 
 
   Лэнгстонский замок был невелик.  С  одной  стороны  к  Большому  залу
примыкали кладовые. Хозяйские покои находились прямо за  Большим  залом:
спальня, купальня. Три двери из Большого зала вели в маленькие  комнаты,
одна из которых принадлежала Изабелле. От двух других комнат, в  которых
обычно размещали гостей, спальню Изабеллы отделял камин. Слуги спали  на
чердаке над залом.
   На первом  этаже  было  огромное  помещение  для  хранения  припасов,
оружия, а также кухни.
   Хью и Рольф узнали, что в замке нет  организованной  военной  охраны.
Обязанности  привратника  исполнял  трясущийся  старик.   Не   было   ни
караульных, ни стражников.
   Хью только теперь понял, как разумно поступил  король,  прислав  сюда
двух рыцарей с оруженосцами.
   - А как бы вы защищались, если бы на вас напали? - спросил он  Белли.
- Лэнгстон совершенно беззащитен, и вас спасало только то, что вы живете
вдали от больших дорог. - Хью даже рассердился.
   - Кому бы  понадобилось  нападать  на  нас?  -  насмешливо  возразила
Изабелла. - Кроме того, в случае опасности все сельчане ополчились бы на
врага.
   - Ваши крепостные сбежали бы в лес и попрятались,  -  заявил  Хью.  -
Сомневаюсь даже, что они прихватили бы с собой  скот.  А  тебя  с  твоей
матерью убили бы, а то и хуже.
   Рольф объездил деревни и опросил мужчин,  кто  из  них  предпочел  бы
стать стражником, а не обрабатывать землю.
   Он вернулся с довольно  солидным  отрядом  младших  сыновей  сельчан,
жаждущих овладеть военным  ремеслом.  Полдюжины  мужчин  постарше,  тоже
предложивших свои услуги, должны были обучить  молодых  людей,  а  потом
стать дозорными. На смену престарелому привратнику надо  было  поставить
его внуков. Будущие солдаты ежедневно  маршировали  по  зеленой  лужайке
перед конюшней под бдительным  присмотром  двух  оруженосцев,  Фалька  и
Жиля,  которые  тоже  учили  новобранцев  орудовать  копьем,   пикой   и
арбалетом.
   Время от времени Рольф или Хью приходили взглянуть на учения  и  дать
парочку советов.
   Рольф стал сенешалем Лэнгстона, и в его  обязанности  теперь  входило
управление хозяйством. Он должен был улаживать юридические и  финансовые
вопросы с крестьянами. В  более  крупных  поместьях  работали  несколько
управляющих, но Лэнгстон был слишком мал  для  подобной  роскоши.  Рольф
предоставил Алетте распоряжаться прислугой. К его  огромному  удивлению.
Изабелла оказалась тоже отличной помощницей. До смерти прежнего сенешаля
велись тщательные записи. Старик был аккуратен и дотошен.
   Поскольку Белли не умела ни читать, ни писать, все факты,  касавшиеся
ведения хозяйства, она хранила  в  памяти  до  мельчайших  деталей.  Она
несколько  дней  терпеливо  просидела  с   Рольфом   в   Большом   зале,
подробнейшим образом диктуя ему.
   - Ее память безупречна, - с восхищением сказал Рольф, когда они с Хью
направились в самую дальнюю деревню Лэнгстона, чтобы  осмотреть  дома  и
уточнить, понадобятся ли ремонтные работы. - Я не  удержался  и  спросил
леди Алетту, почему ее  дочь  так  охотно  помогает  мне,  при  том  что
ненавидит нас.  Миледи  сказала,  что  ее  дочь  обрадовалась  появлению
сенешаля, поскольку устала нести ответственность за  Лэнгстон  на  своих
хрупких плечах.
   Но сдается мне, леди  Алетта  кое-что  скрывает:  по-моему,  Изабелла
Лэнгстонская души не чает в этом  поместье.  Для  нее  нелегко  уступать
кому-то власть над ним. Но она не глупа и не может не понять, что у  нее
нет выбора. Когда Изабелле пришлось взять  на  себя  ответственность  за
хозяйство, она сделала это охотно, - продолжал Рольф.  -  Это  редкость,
чтобы девушка исполняла тяжелые обязанности так тщательно. Если тебе все
же удастся приручить ее, из нее в  конце  концов  может  выйти  неплохая
жена.
   - Она была хорошим управляющим? - спросил Хью, впечатленный похвалами
Рольфа в адрес Изабеллы.
   - О да! Крепостные могут жаловаться сколько им влезет  и  радоваться,
что у них теперь новый хозяин, но истинная причина  в  том,  что  им  не
нравилось быть под властью женщины. Она держалась с ними не мягче любого
мужчины, следила, чтобы ренту платили в срок,  чтобы  поля  обрабатывали
как следует и вовремя собирали урожай, чтобы на рынке не  завышали  цен.
Она не допускала, чтобы их жилища ветшали, а браконьеры истребляли дичь.
Да, Хью, леди Изабелла прекрасно справлялась с Лэнгстоном  в  отсутствие
хозяина.
   Хью Фоконье остался доволен отзывом Рольфа. Быть может, не за  горами
тот час, когда король призовет его для военного похода. И Хью  был  рад,
что Изабелла сможет справиться с хозяйством без него.
   Все  складывалось  прекрасно,  за  исключением  его   ухаживаний   за
невестой. Белли по-прежнему питала к нему  враждебность.  Казалось,  нет
никакой возможности подобраться к ней.  Зато  Рольф,  как  заметил  Хью,
потихоньку набирался  храбрости,  чтобы  сблизиться  с  овдовевшей  леди
Алеттой. Он ничего не говорил о своих чувствах, но у Хью глаза  были  на
месте, и он прекрасно видел, в  каком  направлении  движется  его  друг.
"Пожалуй, надо выстроить отдельный  дом  для  моего  сенешаля  во  дворе
замка", - с улыбкой подумал Хью.
 
*** 
 
   Следующий день выдался сырым  и  пасмурным.  Всю  неделю  было  очень
холодно. Но Белли накинула плащ и покинула зал сразу же после  завтрака.
Хью наблюдал из окна, как она прошла через двор к зернохранилищу,  вошла
внутрь, а через несколько минут снова вышла с большой полотняной сумкой.
Заинтригованный,  Хью  решил  последовать  за  ней.  Равнинный  ландшафт
позволял не терять ее из виду, так что Хью держался  позади,  достаточно
далеко, чтобы не привлечь ее внимания.
   Изабелла быстрым шагом пересекала обледеневшие поля. Почва под ногами
промерзла и стала твердой. Ветра не было; перламутровое солнце изо  всех
сил старалось пробиться сквозь молочную пелену на небосклоне, но у  него
ничего не получалось. Впереди уже  маячила  река.  Берега  ее  покрывала
тонкая  ледяная  корочка.  Высокие  темно-золотые  камыши  с   перистыми
верхушками возвышались над рекой в  утреннем  свете,  словно  безмолвные
часовые. На берегу лежала  перевернутая  лодчонка.  Добравшись  до  нее,
Белли села и уставилась на воду. Вниз по реке, всего лишь  в  нескольких
милях отсюда, начиналось море.
   Хью остановился, глядя на задумчиво сидящую  в  одиночестве  девушку.
Прежде он ни разу не видел ее такой спокойной и умиротворенной.
   Низко над рекой пролетела стайка белых  гусей,  птицы  опустились  на
воду недалеко от Изабеллы. Она даже не пошевелилась, когда гуси подплыли
к берегу и вперевалку выбрались на сушу. Потом они подошли прямо к ногам
девушки.
   Порывшись в своей сумке, Изабелла начала сыпать им зерно.
   Птицы клевали быстро и жадно, а  когда  зерно  кончилось,  столпились
вокруг девушки и принялись  чистить  перья;  пара  гусей  изогнула  шеи,
ожидая,  что  Изабелла  приласкает  их.  Хью  Фоконье  пришел  в  полное
восхищение  от  этой  сцены.  Потом,  словно  по  какому-то  неслышимому
сигналу, гуси с шумом и гоготом заторопились обратно к  воде  и  поплыли
вверх по реке. Хью не мог понять, в чем дело, пока  не  увидел,  как  из
камышей показались два  белоснежных  лебедя.  "Как  эти  птицы  неуклюже
выглядят, когда ходят по земле", -  подумал  Хью  Изабелла  поднялась  и
бросила лебедям горсть зерна. Когда  птицы  подошли  к  ней  ближе,  Хью
обеспокоился, потому что  лебеди  отличались  непредсказуемым  нравом  и
могли больно искусать. Но Белли нисколько не боялась. Хью понял, что эти
лебеди - ее старые друзья. Он прекрасно представлял себе, сколько  нужно
терпения, чтобы заслужить доверие  таких  диких  существ:  ведь  он  всю
сознательную жизнь выращивал, приручал и обучал ястребов и соколов. Он с
самого начала почувствовал, что сама  Белли  тоже  дикая  свободолюбивая
натура, А теперь, увидев, как она  общается  с  гусями  и  лебедями,  он
понял, что если дикие птицы берут пищу из ее  рук,  то  в  его  невесте,
несмотря на все ее своеволие и  своенравие,  много  доброты.  Он  увидел
достаточно. Повернувшись, Хью двинулся почти неразличимой  тропой  через
поля обратно к замку.
   - Интересно, пойдет ли снег? - размышляла вслух Алетта, когда вечером
этого дня все собрались в Большом зале - К утру, - ответила ей Белли.  -
Воздух влажный.
   Вот уже несколько дней очень холодно, а сегодня не было  ни  ветерка,
мадам. Скот уводят с  пастбищ.  Я  заметила,  когда  возвращалась  домой
вечером. Крестьяне разбираются в погоде почти так же хорошо, как я.
   - А зимы здесь снежные, Белли? - поинтересовался Хью.
   - Как правило, снега выпадает немного, - ответила : она. -  Зачем  ты
сегодня следил за мной?
   - Ты заметила меня? - Хью очень удивился. Ведь он был так осторожен -
Сначала я тебя услышала. Ты такой большой и шумный. А потом  увидела,  -
ответила Белли. - Заметила краем глаза, когда кормила моих птиц.
   - Я хотел посмотреть, куда ты пошла, - честно признался Хью.
   - А ты что, думал, будто я пошла на свидание с любовником? - с легким
раздражением спросила Белли. Терпеть не могу, когда за мной шпионят.
   - Не думаю, что у тебя есть любовник, - тихо обронил Хью.
   - Что?! Ты считаешь меня недостаточно желанной для мужчины? -  Теперь
ее голос звучал жестче.
   - Я считаю, что твое чувство чести куда сильнее, чем  любая  страсть,
которая могла бы вспыхнуть в  твоем  сердце,  -  сказал  Хью.  -  За  то
недолгое  время,  что  мы  с  тобой  знакомы,  ты  не   показалась   мне
легкомысленной, красавица моя.
   Впервые с тех пор, как  они  познакомились,  Белли  улыбнулась.  Она,
несомненно, осталась довольна словами Хью.
   И развивать тему не стала.
   - Ты играешь в шахматы? - спросил ее Хью.
   - Да, - ответила Белли, - и  весьма  неплохо.  Мои  братья  не  могли
обыграть меня, милорд. Выстоит ли твоя мужская гордость при  мысли,  что
тебя может обыграть женщина? Я не прошу пощады, но и не щажу.
   - Что ж, готовь доску, моя красотка, - с улыбкой отозвался Хью.
   Принесли стол и резную доску из слоновой  кости,  расставили  фигуры.
Хью и Белли начали игру - сначала молча, но вскоре  стали  поддразнивать
друг друга и осыпать насмешками, если  кому-то  удавалось  взять  фигуру
противника. Белли быстро выиграла партию,  но  Хью  только  засмеялся  и
потребовал немедленного реванша, на что Белли с готовностью согласилась.
   - Как вы думаете, он приблизился к ней хотя  бы  на  шаг?  -  шепотом
спросил Рольф у Алетты. Они сидели у камина, неторопливо потягивая вино.
   - Моя дочь - загадка для меня, - честно ответила Алетта. -  По-моему,
я никогда ее по-настоящему не понимала. Она пошла в отца, у нее такой же
непокорный дух.
   А то, что хорошо в мужчине, не всегда подобает девушке.
   -  Вы  так  прекрасны!  -  внезапно   воскликнул   Рольф,   поражаясь
собственной дерзости.
   - Что?! - Алетта подумала, что ослышалась.
   - Я сказал, что вы прекрасны, - с большей уверенностью повторил он. -
Разве вам никто этого не говорил прежде,  леди  Алетта?  -  Карие  глаза
Рольфа де Брияра с нежностью вглядывались в ее  лицо.  -  Я  благородный
рыцарь, - сказал он, - хотя, возможно, это и не дает мне права  говорить
с вами подобным образом.
   - Не знаю, дает или нет, - ответила Алетта. - Никто не  называл  меня
прекрасной, хотя моя тетушка однажды заметила, что я хорошенькая.
   - Разве муж не говорил, как вы красивы? - Рольф был потрясен. Неужели
Роберт де Манвиль мог смотреть на Алетту и не замечать  ее  красоты,  ее
чудного лица, ласкового голоса?
   - Роберт женился на мне ради детей. Он часто повторял, что ночью  все
кошки серы, - рассмеялась Алетта, потом задумалась и покачала головой:
   - Нет, он никогда не называл меня красивой, милорд.
   - Миледи, у меня нет почти ничего, кроме должности сенешаля,  которой
обязан доброте моего друга Хью, но я хотел  бы  просить  вашей  руки,  -
заявил Рольф изумленной женщине. - Мы с вами почти одного возраста и  не
связаны кровным родством. Я не вижу препятствий к нашему браку, а вы?
   - Милорд, ваши слова исключительно лестны для меня, но вы только  зря
потратите  время.  Я  не  собираюсь  больше  выходить  замуж,  -   мягко
произнесла Алетта. Сердце ее бешено  стучало,  как  у  юной  девушки  на
свидании с первым поклонником. Роберт де Манвиль не  был  так  галантен,
когда просил ее руки. А Рольф де Брияр собирался ухаживать за ней!
   - Но почему вы не хотите замуж, миледи? - спросил он.
   - Став вдовой, милорд, я получила куда больше свободы, чем при  муже.
По моему глубокому убеждению, у замужней женщины свободы меньше,  чем  у
крепостного.
   Моя дочь нисколько  не  уважает  меня.  Мне  кажется,  она  не  хочет
выходить замуж за Хью, так как насмотрелась на  мою  супружескую  жизнь.
Муж может бить свою жену, унижать ее, держать у нее под носом любовницу.
И все это жена обязана  безропотно  сносить.  С  тех  пор  как  мой  муж
отправился в крестовый поход, я была счастливее, чем когда-либо  за  всю
свою жизнь. И хотя я не бесчувственная и ношу по нему траур,  все  же  я
рада, что он никогда не вернется и не обидит меня больше. Он был  добрее
со своими псами, чем со мной.
   - Я не Роберт де Манвиль, миледи, - сказал Рольф. - Я буду лелеять  и
любить вас до конца моих дней, если вы  когда-нибудь  согласитесь  стать
моей женой. - Он поднес к губам руку Алетты  и  нежно  поцеловал.  Затем
повернул ее руку ладонью к себе и прижался горячими губами к запястью, а
потом - к ладони.
   Алетта вздрогнула и, встретившись с ним  взглядом,  поразилась  тому,
какая глубокая страсть светилась в карих глазах Рольфа. Она  была  не  в
силах говорить.
   - Позвольте мне ухаживать за  вами,  -  тихо  и  настойчиво  произнес
Рольф. - Позвольте доказать вам, что не все мужчины грубы и жестоки, моя
прекрасная госпожа.
   Если вы, узнав меня лучше, не перемените своего мнения, я  постараюсь
понять вас, но, умоляю, дайте мне возможность доказать мою любовь.
   - Вы очень настойчивы, сэр, - задыхаясь, ответила Алетта. Прежде  она
никогда не испытывала ничего подобного.  В  глазах  Роберта  никогда  не
отражалось такого глубокого чувства, в голосе никогда не слышалось такой
страсти. Когда они впервые встретились, Роберт просто сказал ей, что  ее
дядя дал ему позволение жениться на ней. О  любви  не  шла  речь.  И  об
ухаживании. Роберт снизошел  до  того,  чтобы  взять  в  жены  сироту  с
крошечным приданым, а она должна была стать матерью его  детей.  Простое
деловое соглашение - не более.
   - Позволите ли вы мне стать вашим рыцарем,  миледи?  -  тихо  спросил
Роберт.
   - Быть может, до некоторой степени, - ответила  она,  наконец  обретя
дар речи, - но, сэр, я не даю вам никаких обещаний.
   - Я понимаю, - ответил Роберт. Сердце его пело от счастья. Он докажет
Алетте, что не все мужчины жестоки и бесчувственны. Рано или поздно  она
поймет, что он достоин стать ее мужем. Неужели этот  грубиян  Роберт  де
Манвиль не понимал, какой  драгоценностью  была  Алетта?  Да  он  просто
дурак!
   Алетта поднялась.
   - Уже поздно, сэр, - сказала она. -  -  Я  провожу  вас  до  спальни,
миледи, - ответил Рольф, тоже  встав  со  скамьи.  Хью  остался  в  зале
наедине с Изабеллой; оба  погрузились  в  сосредоточенные  раздумья  над
шахматной доской. Первую партию девушка выиграла в основном из-за  того,
что Хью недооценил ее мастерство. Ее уважение к  нему  постепенно  росло
против ее желания - она начинала понимать, что он не намерен уступать ей
вторую победу.
   Хью сильно отличался от всех знакомых ей мужчин.
   Несмотря на то что Изабелла любила своего отца, который всегда был  к
ней снисходителен, она втайне боялась его, ожидая, что  в  любой  момент
отец может перенести на нее то  пренебрежение  и  грубость,  которые  он
выказывал матери. В глубине души Белли нередко  раздумывала,  сможет  ли
она в такой ситуации проявить отвагу или все же  поддастся  страху,  как
Алетта. Роберт де Манвиль был ласков со своей единственной  дочерью,  но
когда он уехал, она была еще ребенком. Теперь же она  чувствовала  почти
настоящее облегчение от того, что он уже никогда не вернется.
   С братьями - другое дело. Уильям на десять  лет  старше  ее.  И  хотя
Изабелла никогда бы этого не признала, Алетта была права, утверждая, что
Уильям терпел сводную сестру только из-за  страха  перед  отцом.  В  тех
редких случаях, когда Уильям оставался наедине с  Изабеллой,  он  обычно
дразнил  девочку,  утверждая,  что  его  мать  куда  более  благородного
происхождения, чем Алетта. Правда, Белли уже знала, что родственники  ее
матери в действительности весьма знатные. Уильям насмехался и  над  тем,
что другие девочки  в  ее  возрасте  не  такие  верзилы:  в  те  времена
миниатюрное сложение считалось идеальным для женщины-аристократки, "Ты -
рыжая телка, а потом станешь рыжей коровой",  -  говорил  ей  Уильям.  К
счастью, когда он подрос, то большую часть времени проводил в Нормандии,
так что Белли избавилась от его  шуточек.  Она  радовалась,  что  он  не
вернется из крестового похода, что он не оставил ни вдовы, ни  законного
наследника.
   Ричард де Манвиль, младший из двух сыновей Роберта, относился к своей
сестренке не так враждебно. Он был старше Изабеллы всего на шесть лет  и
больше времени, чем Уильям,  провел  под  опекой  леди  Алетты.  Он  был
общительным и подвижным в отличие от флегматичного и надменного Уильяма.
Обыкновенно он хорошо относился к Изабелле, но иногда, оставшись  с  ней
наедине,  мог  яростно  наброситься  на   нее   с   какими-то   нелепыми
обвинениями: Ричард завидовал сестре и старшему брату  из-за  того,  что
Изабелла получит Лэнгстон, а Уильям -  Манвиль,  ему  же  не  достанется
ничего. Для церковной карьеры, которая могла бы  принести  ему  почетное
положение, в семье не хватило бы средств.
   Ричарду де Манвилю оставалось только стать  рыцарем.  Ему  предстояло
добиваться счастья собственными усилиями.
   Такая судьба вовсе не казалась Ричарду привлекательной.
   Иногда он мог со злости больно у