о он практически не касался ее, только  держал  в  объятиях,
когда ей было страшно. Адам - мужчина, и у него есть свои потребности, как и
у нее. Он хотел ее, она знала это. Ей вовсе не нужно  было  смотреть  ему  в
глаза или ловить его взгляды, чтобы понять это, - она слышала желание в  его
голосе. Она решила, что Адам - единственный мужчина, которым  она  не  будет
вертеть. Если он захочет ее - они будут  спать  вместе.  Она  улыбнулась,  а
потом вдруг слегка нахмурила брови, вспомнив, что после Кедара еще  ни  один
мужчина не спал с ней.
   - Вы готовы, мадам?
   Скай вздрогнула при голосе Миньоны.
   - Д-да... - выдавила она, открывая глаза.
   - Извините, мадам, - начала оправдываться Миньона, - я не хотела испугать
вас.
   - Ничего, ничего, - успокоила камеристку Скай, - я просто задумалась.
   - О месье Адаме? - лукаво заметила Миньона. - Я знаю его  с  детства.  О,
он, как это говорится, formidable, magnirique! Un grand homme passionne!  Он
ваш любовник?
   - Она будет моей женой, ты, длинноносая! - раздался с порога голос Адама.
- Она сейчас носит траур по  мужу,  но  мы  давно  знаем  друг  друга,  и  в
следующем году Скай выйдет за меня замуж.
   - Месье Адам! - Миньона от восторга даже выронила губку,  которой  мылила
спину Скай, и сжала руки. Затем подбежала к  нему,  охватила  его  голову  и
расцеловала в обе щеки. - Bonne chance, месье Адам! - воскликнула она.  -  Я
так счастлива за вас! Разве я не говорила вам много  лет  назад,  когда  эта
злополучная Атенаис прогнала вас, что когда-нибудь найдется девушка, которая
станет вашей женой? Мадам Скай гораздо красивее ее!
   - И у нее доброе сердце. Миньона, - серьезно добавил Адам.
   - Ты невозможен! - прошипела Скай из-за двери. - Иди  мойся,  болван!  На
тебе пыль по крайней мере половины дорог Франции! Миньона, вода остывает!
   Адам  со  смешком  исчез  за  дверью  в   своей   комнате,   а   Миньона,
раздосадованная  собственной  оплошностью,  быстро  закончила  мытье   Скай,
помогла ей вылезти из ванны и обтерла ее.
   - Мадам графиня  сказала  мне,  что  скоро  мы  все  поедем  в  Париж  на
королевскую свадьбу, - болтала  она.  -  Я  и  не  думала,  что  тоже  смогу
оказаться там! Будет что порассказать внукам!
   - Ты замужем? - удивилась Скай.
   - За Гийомом, слугой Адама. Он намного старше меня, но мы давно женаты. Я
уже была матерью двоих  малышей,  когда  стала  камеристкой.  Когда  графиня
Габриэла вышла замуж за месье Антуана и переехала в замок со своими  детьми,
Гийома назначили слугой Адама. Разумеется, сейчас  он  давно  на  покое,  но
когда узнал, что Адам возвращается, то вернулся на службу. У  нас  несколько
внуков, и  им,  конечно,  интересно  будет  послушать  наши  рассказы  после
возвращения из Парижа.
   Скай улыбнулась,  вспомнив,  как  любила  подобные  придворные  праздники
Дейзи.
   - Свадьба всегда свадьба, - сказала она. - Я думаю, эта будет  отличаться
только размахом. К тому же, наверное, мы сможем  привезти  детям  что-нибудь
особенное, какие-нибудь сувениры.
   - О, вы так добры, мадам!
   - У меня тоже есть дети. Миньона, и я знаю, что они всегда рады подаркам.
   Качая  головой  в  знак  одобрения,  Миньона  помогла  ей  завернуться  в
бледно-розовый халат с жемчужными  пуговицами  и  принялась  расчесывать  ее
волосы. Чуть влажные они засверкали, бросая голубые отблески.
   Миньона надушила их ароматом роз. Результат своих трудов удовлетворил ее.
   - Итак, мадам, все готово. Где мне сервировать стол?
   В салоне?
   - Нет, - ответила Скай. - Я устала. Принеси мне немного хлеба с  кусочком
сыра и чуть-чуть вина. Я поем здесь у окна, а потом отдохну.
   Миньона поспешила выполнить ее просьбу, а когда все было готово, сказала:
   - Все  ваши  платья  поистрепались  за  время  путешествия,  и,  пока  вы
отдыхаете, я посмотрю, что можно с ними сделать.
   - Спасибо, Миньона, - поблагодарила Скай, и камеристка покинула комнату.
   Скай медленно жевала хрустящий хлеб с сыром. Вино было сладким  и  вполне
выдержанным. На ее вкус. Взгляд странствовал по саду, где под надзором  бонн
резвились ребятишки. Скай  пришла  в  голову  мысль:  как-то  там  ее  дети?
Огорченно покачала головой - они-то отлично обходились  без  нее.  На  глаза
навернулись непрошеные слезы. Она несправедлива к  своим  малышам  -  у  них
просто не было другого выбора, но ведь они так же скучали без нее,  как  она
без них. А она пока еще не  готова  вернуться  в  Англию:  не  готова  снова
выполнять  материнские  обязанности  и  не  готова  сражаться  с  коварством
Елизаветы Тюдор. Последние два года были слишком тяжелыми, ей  нужно  время,
чтобы восстановить силы. Она смахнула с коленей  крошки.  И,  осушив  кубок,
легла в постель.
   "Господи! Как я устала!" - успела подумать  она.  Как  только  ее  голова
коснулась подушки, она  провалилась  в  сон,  Она  не  имела  представления,
сколько проспала, но, когда  проснулась,  вещи  в  комнате  уже  отбрасывали
длинные тени, а рядом похрапывал Адам. Она посмотрела на него и  улыбнулась:
он был такой большой, что заставлял ее ощущать себя совсем крошкой, а уж  ею
она не была.  В  его  черной  шевелюре  были  заметны  редкие  седые  пряди.
"Странно, - подумала она, - я никогда не замечала, как прекрасны  черты  его
лица". Высокие скулы обтянула загорелая гладкая кожа - Адам никогда  не  был
домоседом. Ей понравилось, как он подстриг  бороду  -  она  стала  короче  и
образовывала круг вместе с дугой усов, что увеличивало его чувственный  рот.
Да, решительно он был красавец!
   - Ты хочешь меня съесть или просто разрисовать? - насмешливо спросил  он,
открывая глаза.
   - Я просто думаю, какой ты красавец, - честно ответила она.
   - Хочешь сказать, что раньше этого  не  замечала?  -  спросил  он  слегка
обиженно.
   - Нет, - хихикнула она, - но, пока  ты  спал,  я  присмотрелась  получше.
Конечно, я всегда считала тебя недурным собой, но  после  более  тщательного
изучения решила, что ты просто красавец!
   Она смотрела на него сверху вниз, опершись на локоть. Вдруг  он  протянул
руку и притянул ее к себе.
   - Иди ко мне, моя девочка! - В его глухом  голосе  звучала  страсть,  его
губы целовали ее, ища  отклика,  к  которому,  он  знал,  она  была  готова,
несмотря на протесты. На мгновение Скай  испугалась,  даже  удивилась,  хотя
была готова к тому, чтобы попросить его любить ее. Она вдруг поняла, что  ее
удивляет - впервые за целый год ее целовали с любовью, а не из  похоти.  Это
был не Кедар с его страстью к ее телу, с желанием абсолютного обладания  ею.
Это был Адам, ее любимый гигант, так долго любивший  ее.  Она  почувствовала
облегчение и радость,  когда  из  ее  глаз  полились  непрошеные  слезы.  Он
приподнял голову и стал медленно сглатывать текущие по  ее  щекам  слезинки.
Скай вздрогнула от чувственного наслаждения, которое доставила  эта  простая
ласка. Она поняла, что хочет его не только сегодня, не только на один  день,
но и навсегда.
   Она чуть было не рассмеялась  при  мысли  о  том,  как  она  была  глупа,
убиваясь по Найлу. Слава Богу, Адам лучше понимал ее.  Он  понимал,  как  ей
больно, как ужасно она должна  была  себя  чувствовать  после  этой  нелепой
потери, и все же он не переставал  любить  ее,  он  говорил  ей,  что  будет
терпеливо ждать ее. Мужчины рождаются, чтобы погибать, и то,  что  гибли  ее
предыдущие мужья, - просто один из законов жизни. Осман всегда  предупреждал
ее - не сражайся с судьбой. И Скай вдруг неожиданно ясно увидела свою судьбу
- это Адам.
   - Ох, Адам, - судорожно выдохнула она, - я люблю тебя!
   Он с лукавой усмешкой ответил:
   - Я знаю, моя девочка. Иначе почему, черт побери,  я  так  терпеливо  жду
тебя? Просто нужно было время, чтобы ты поняла сама себя.
   Она ударила его своим слабым кулачком.
   - Откуда бы ты узнал, если бы я  так  и  не  поняла?  -  потребовала  она
ответа.
   - Ты сама это знаешь, Скай О'Малли, знаешь, что любишь меня. Просто ты не
желаешь себе в этом признаться, но, так как ты умная женщина, я был  уверен,
что рано или поздно ты это сделаешь. - Мягким движением руки он уложил ее на
спину и навис над ней. - Я тебя люблю, кельтская ведьма. Я  полюбил  тебя  с
первого взгляда, но тогда ты не была готова полюбить  меня.  По  глупости  я
думал, что тебе нужен другой муж,  но  я  ошибался.  Я  -  тот  единственный
мужчина, который тебе нужен, Скай! - Он склонил свою львиную голову и впился
в ее губы, так что его усы начали слегка щекотать ее  кожу.  Это  возбуждало
ее. - Да, единственный мужчина, который тебе нужен, - это я, моя дорогая,  а
ты - единственная женщина, которая нужна мне!
   - И все-таки я не уверена, что снова выйду замуж, - спокойно сказала она.
   - Эта неуверенность пройдет, - возразил он с такой же  уверенностью.  Она
не могла не рассмеяться в ответ.
   - Адам!
   - Да, так и будет! А кроме того, все равно нам предстоит ждать целый год.
   - Целый год?! - поддразнила она его.
   - Ну, - сказал он, поразмыслив, - может быть, и не год.  Ведь  когда  три
года назад все решили,  что  Найл  погиб,  королева  не  стала  ждать,  пока
кончится твой траур.
   - Именно поэтому теперь мне необходимо время, Адам,  -  ответила  она.  -
Меня принудили к браку с герцогом Бомон де Жаспра  всего  через  три  месяца
после предполагаемой смерти Найла, и это было нечестно со стороны  королевы.
Мне была нужна ее помощь, а ей нужна была невеста для герцога. Дорогой  мой,
дай мне это время. Мы поедем в Париж с твоей семьей и примем участие во всех
этих празднествах в связи со свадьбой принцессы  и  наследника  престола.  В
конце концов, чтобы наслаждаться, нам вовсе не нужно состоять в браке! -  Ее
глаза весело поблескивали. - Кажется, уж для этого нам никогда не было нужно
состоять в браке, о правитель Ланди!
   - Ты просто лиса, - сказал он, но его глаза столь же озорно поблескивали.
Пальцы нащупывали жемчужные пуговицы ее халата. - Помнишь,  как  ты  надела,
его для меня в последний раз? - спросил он.
   Скай отрицательно покачала головой.
   - Когда я приехал в Лондон, чтобы попрощаться с тобой  перед  отъездом  в
Бомон де Жаспр, и мы люби ли друг друга. Ну, теперь  ты  вспоминаешь?  -  Он
обнажил ее нежную круглую грудь и начал страстно целовать.
   - Да, - прошептала она, - теперь вспоминаю, Адам.
   - А он любил тебя, твой герцог? - Его язык начал окольцовывать ее  соски,
причиняя ей сладкие муки.
   Скай содрогнулась - сочетание его горячего языка и прохладного  вечернего
воздуха заставило ее соски напрячься.
   - Фаброн не знал, что такое любовь,  -  прерывающимся  голосом  выдохнула
она, так как он обнажил другую грудь и сладкая пытка продолжилась.  -  Адам!
Черт бы тебя побрал! Не заводи меня! Прекрати!
   - А я обожаю заводить тебя, - беспечно рассмеялся он. Она  ответила  тем,
что, расправившись с завязками его  шелковой  рубашки,  начала  гладить  его
спину. Она чувствовала напряжение его твердых мышц. Скай коварно пробежалась
по коже ноготками и  с  удовлетворением  ощутила,  как  у  него  перехватило
дыхание. Она нащупала мочку уха и впилась в нее зубами.
   - Девчонка, -  прорычал  он  в  притворном  бешенстве,  -  тебе  придется
ответить за эту вольность!
   - Попробуй! - издевалась она  и  негодующе  вскрикнула,  когда  он  одним
движением распахнул халат, обнажив ее целиком.
   Его ладони знакомым движением скользнули по ее телу, и она застонала.
   - Распутница! - пробормотал он.
   - Ты просто не понимаешь, Адам, - ответила она. - В последний раз,  когда
меня брал мужчина, он делал это, не любя меня. Просто я принадлежала ему,  и
он хотел потешить свою похоть. Адам, милый, как мне хотелось, чтобы до  меня
дотрагивались с любовью! Пожалуйста, люби меня! Мне так  нужно,  чтобы  меня
любили как женщину, а не как вещь!
   Его дымчато-голубые глаза смотрели прямо на нее.
   - Ты просишь у меня не так уж много, Скай, - тихо сказал он.
   - Люби меня!  -  повторила  она,  и  его  губы  снова  прижались  к  ней,
захватывая ее в нежный плен. Он обнял ее, притягивая плотнее к  себе,  и  ее
грудь тесно прижалась к его мохнатой груди. Он никогда  не  целовал  ее  так
страстно, так нежно, его губы никогда не прижимались к ней так  ласково.  Он
был требователен, но он был и щедр, так что Скай чувствовала, как его  ласки
заставляют ее парить в воздухе. Она отдавалась ему, его ласке,  и  он  жадно
целовал ее, страстно шепча ей:
   - Я люблю тебя! Я  люблю  тебя,  моя  милая  Скай!  И  тут  они  услышали
настойчивый стук в дверь. Выругавшись, Адам оторвался от нее и проревел:
   - Кто там еще, черт бы вас побрал! Дверь отворилась.
   - Пора готовиться к  ужину,  mes  enfants,  -  сказала  Миньона  со  всей
непреклонностью старой служанки.
   - Миньона, убирайся!
   - Non, месье Адам! Ваша мать уже  несколько  дней  дрессирует  поваров  к
вашему прибытию. Если вечером вы не появитесь к ужину, она будет чрезвычайно
расстроена. - Ее черные глазки весело  поблескивали.  -  Для  вас  готовится
королевский ужин! Так что нужно сохранить силы для этого. - Она хихикнула. -
Подымайтесь и отправляйтесь к Гийому. Он ждет вас.
   Рыча что-то об отсутствии такта и о том,  что  с  ним  обращаются  как  с
мальчишкой, Адам де Мариско  поднялся  и,  бросив  на  Скай  взгляд,  полный
разочарования, удалился.
   Слегка покраснев, Скай прикрылась халатом и села.
   -  Ну  как,  удалось  восстановить  что-нибудь  из  моего  гардероба?   -
попыталась она сменить тему, сохранив достоинство.
   - О, мадам, - радостно ответила камеристка, - вам не нужно  беспокоиться.
Мы, французы, знаем толк в любви, а то, что вы с месье  Адамом  любите  друг
друга, очевидно. Да кроме того, вы ведь помолвлены, кто  же  будет  обвинять
вас в том, что вы не дождетесь свадебного обряда? - Она улыбнулась  Скай.  -
Идемте, мадам. Мне удалось привести в порядок отличное шелковое платье цвета
морской волны. Позвольте я принесу вашу шкатулку с драгоценностями, чтобы вы
подобрали себе соответствующие украшения.
   - Я не захватила с собой украшений, - сказала Скай. -  Мои  драгоценности
отправлены в Англию с моей камеристкой.
   - Может, она что-то забыла, мадам, потому  что  там  лежит  такая  резная
шкатулочка из слоновой кости, - заметила Миньона.
   Скай покачала головой. Она не помнила этой шкатулки, да  и  не  в  обычае
Дейзи забывать драгоценности.
   - Дай-ка мне ее.
   Миньона  вышла  в  гардероб  и  вернулась,  неся  в   руках   миниатюрную
прямоугольную шкатулку из кремовой резной слоновой кости.
   - Вот, мадам, - сказала она, кладя шкатулку на колени Скай.
   Камеристка повернула маленький золотой ключик  в  замке  шкатулки.  Когда
крышка поднялась, Скай не смогла удержаться  и  вскрикнула  от  удивления  и
неожиданности. Под крышкой лежал сложенный пергамент.  Развернув  его,  Скай
прочла: "Doucette, я уже давно заказал это для Вас в  надежде,  что  Вы  еще
вернетесь ко мне. Так как я не могу дарить жене драгоценности, сделанные для
другой женщины, то прошу Вас принять этот небольшой дар, который  изготовлен
специально для Вас. Никола".
   Скай осторожно заглянула в шкатулку, и ее взгляд завороженно  остановился
на скрывавшихся  в  ней  драгоценностях.  Тут  лежали  сережки  из  розового
жемчуга, огромное золотое кольцо, потрясающее алмазное  ожерелье,  прекрасно
гармонировавшее с серьгами,  и  еще  несколько  небольших  колец,  браслеты,
серьги из сапфира, изумруда, рубинов, оправленных в золото. Все  это  стоило
целое состояние, и некоторое время она не могла понять,  что  ей  делать  со
всем этим богатством.
   Конечно, Никола очень мил, подарив ей все эти сокровища, но должна ли она
оставить это у себя? Ведь  она  собирается  замуж,  а  он  женат  на  другой
женщине. Но тут рассудок возобладал: ведь все это сделано до его женитьбы на
Мадлен и до того, как она согласилась выйти замуж за Адама. Конечно,  Никола
мог бы оставить все это у себя, но он предпочел подарить драгоценности Скай.
Ей следовало расценивать это как свадебный подарок и  сказать  Адаму  только
то, что она не могла отказаться от него.
   Скай  встала  и  начала  натягивать  нижнее   белье,   которое   подавала
камеристка. Но когда она скользнула в рубашку и надела нижнюю юбку, у них  с
Миньоной одновременно вырвался вздох - они были ей велики!
   - Я знала, что похудела, - сказала Скай, -  но  вот  уж  не  думала,  что
платья не будут на мне сидеть!
   - Не волнуйтесь, мадам, - успокоила ее Миньона, - на сегодняшний вечер  я
их подколю булавками, а завтра портниха подгонит одежду по фигуре. Все равно
вырез придется по нынешней моде опустить.
   - Вот как? - поразилась Скай: даже с ее точки зрения,  вырез  и  так  был
достаточно низок.
   Миньона работала споро, руки ее  были  быстры,  казалось,  камеристка  не
делает ни одного лишнего движения.
   Она усадила Скай, расчесала ей волосы, уложила их в прическу.
   - В Париже, мадам, - сказала она, -  мы  будем  приглашены  ко  двору.  Я
сделаю вам прическу из длинных локонов, они как  раз  входят  в  моду.  Этот
стиль очень привлекателен, месье Адаму понравится. - Она вплела в волосы две
белые розы. - Готово, мадам, - довольно проговорила она. - Теперь платье.
   Когда Миньона закончила, Скай оглядела себя в зеркале. Впервые  за  много
месяцев она оделась так, как  и  надлежало  даме.  Низкий  квадратный  вырез
платья был расшит золотой нитью и тонким хрустальным бисером. Рукава были  в
стиле ножек барашка, с буфами, а на запястье  перехвачены  тонкими  золотыми
ленточками, тоже расшитыми бисером. Верхняя шелковая юбка была цвета морской
волны  и  имела  спереди  разрез,  позволяющий  видеть  нижнюю   юбку,   где
чередовались золотые и цвета морской волны полоски. Чулки, которые, впрочем,
можно было бы увидеть только в случае танцев, были из бледно-розового шелка,
с вышитыми розами, а цвет туфель соответствовал платью.
   - Вы прекрасны, мадам, - тихо сказала Миньона, нанося на ее кожу эссенцию
дамасской розы.
   - Черт побери,  почему  женщинам  всегда  нужно  столько  времени,  чтобы
одеться?! - раздался из коридора голос Адама.
   Скай грациозно повернулась и сделала реверанс.
   -  А  разве  это  не  стоит  потраченного  времени?  -  поддразнила  она,
критически осматривая его костюм.  Да,  редко  она  видела  его  одетым  так
импозантно, как сегодня, - отлично сшитый бархатный костюм, расшитый золотом
и - она могла поклясться! -  крошечными  бриллиантиками.  На  нем  была  еще
кожаная жилетка,  отороченная  горностаем.  Темно-голубой  бархат  прекрасно
подходил к цвету его глаз.
   Он медленно разглядывал ее, и Скай почувствовала, что краснеет. Ее  пульс
участился, и она еще  раз  пожалела  о  несвоевременном  вторжении  Миньоны.
Посмотрев ему в глаза, она поняла, что он того же мнения. Он взял ее руку  и
поднес к губам - они опалили ее кожу, а его  взгляд  парализовал  ее  -  она
просто не могла пошевелиться.
   - Возможно ли, чтобы с каждым годом  ты  становилась  все  красивей,  моя
девочка? - удивленно спросил он, нежно удерживая ее ладонь.
   - Адам... - начала она, но голос сорвался, у нее просто не было слов. Его
страстная любовь к ней проявлялась так просто! Скай поняла,  чем  отличается
он от других мужчин, которые оказывались на ее пути, - да,  они  любили  ее,
как и она их, но они дерзко брали ее, отдавая взамен себя, а Адам, удивленно
подумала она,  хотел  взять  ее,  но  он  был  первым,  кто  считался  с  ее
собственными чувствами так же, как со своими.
   Они молча прошли по лестнице в главный зал. Это была прекрасная комната с
панелями и огромным красно-белым мраморным камином,  в  который  можно  было
класть целые бревна. Над каминной полкой висел огромный гобелен, на  котором
были изображены сцены осады замка,  плененная  дева,  сражающийся  рыцарь  и
довольно устрашающий дракон.
   Антуан де Савиль, заметив восхищенный взгляд Скай, подошел к ней:
   - Женщинам трех поколений моей семьи  потребовалось  почти  четыре  года,
чтобы з