ко Конн,
муж Эйден, считался самым красивым мужчиной при дворе, и, поскольку  он  был
отцом этих детей, их красота была его заслугой.
   - Анна, мне жаль, что так получилось, - спокойно сказала Валентина,  -  я
действительно слишком долго выбирала себе мужа, но, моя дорогая, я просто не
могу взять на себя вину за несчастный случай, из-за  которого  погиб  бедный
Нед! Если тебе надо найти виноватого, тогда называй  нашего  кузена  Робина,
который подарил Неду того жеребца.
   Одетая в черное,  Валентина  сидела  в  глубокой  задумчивости,  держа  в
изящных руках пяльцы для вышивания.
   - Как можно кого-то винить в случайной гибели, Анна? - продолжала она.  -
Что касается твоей свадьбы, то я изо всех сил упрашивала  маму  не  нарушать
твои свадебные планы из-за моего траура. Ты выйдешь замуж  двадцать  шестого
июля, обещаю тебе. - Валентина протянула руку, чтобы потрепать свою  младшую
сестру, но та отмахнулась от нее.
   - Моя свадьба испорчена! - настаивала она. - Мама послала сообщения  всем
важным гостям и  просила  их  не  приезжать,  потому  что,  хотя  свадьба  и
состоится, она должна быть скромной из-за твоего траура!
   - Я не могу поднять Неда из могилы, чтобы у тебя  была  веселая  свадьба,
Анна, - сухо заметила Валентина. - Сожалею, что доставила  тебе  неудобства,
но я не могу не задаваться вопросом, что более важно для тебя - твой брак  с
Робертом или суета вокруг свадьбы, которая делает тебя центром внимания.
   - Ты злюка! - прошипела в ответ Анна Сен-Мишель.
   - Я просто наблюдательна, - последовал ответ. - Кроме того,  Анна,  время
сейчас тяжелое. В Англии четыре года подряд неурожай. У  правительства  мало
денег.  Королева  сама  отдает  в  заклад  свои  фамильные  драгоценности  и
украшения, для того чтобы содержать себя! Она в таком  отчаянном  положении,
что позволила тете Скай и дяде Адаму купить Королевский Молверн,  и  это  не
единственные земли, которые ее величество продала.
   - Какое это имеет ко мне отношение? - возмутилась Анна.
   - Дорогая Анна, тебе надо научиться думать о других людях, а не только  о
себе, - мягко сказала Валентина. - Вся семья, все  ее  многочисленные  ветви
долгие годы зарабатывали себе на жизнь торговлей, но  сейчас  торговля  идет
туго из-за нашей бесконечной войны с Испанией. Только мудрость и чутье  тети
Скай помогли нам сохранить наше состояние,  в  то  время  когда  большинство
самых крупных состояний за последние  двадцать  лет  потеряны.  Посмотри  на
папиных братьев. Они потеряли  почти  все,  что  приобрели,  каперствуя  для
Англии в Испанском Мейне <Испанский Мейн - название, утвердившееся в  XVI  -
XVII вв. и обозначающее испанские владения по побережью  Южной  Америки,  от
Панамы до р. Ориноко.  Иногда  так  называли  Карибское  море.>.  Теперь  их
сыновья присоединились к восстанию, поднятому Хью О'Нейлом, графом Тироны, и
Ирландия не может выиграть эту войну.  В  результате  О'Малли  из  Иннисфаны
окажутся в еще худшем положении, чем во времена нашего дедушки.
   - И Англия тоже, Анна, - вставил  близнец  Анны,  Колип.  -  Граф  Эссекс
<Эссекс Роберт (1566 - 1601) - английский граф,  военный,  фаворит  королевы
Елизаветы I. Казнен в Лондоне.> проиграл эту бойню, потерял двенадцать тысяч
человек и больше трех тысяч фунтов!
   - Но все это не имеет отношения ко мне, - взвыла Анна.
   - Нет, имеет, - Валентина сказала это несколько резко. -  Разве  тебе  не
кажется, что неприлично устраивать пышную и  показную  свадьбу,  когда  наша
страна переживает такие трудности?
   - Наши арендаторы не голодают, - выпалила Анна.  -  Папины  монополии  на
мускатный орех  и  гвоздику  помогли  сохранить  поместье,  а  когда  старая
королева умрет, дела пойдут лучше. Когда у нас снова  будет  король,  Англия
расцветет. Так говорит Роберт.
   - Елизавета Тюдор <Королева Англии с 1558 по 1603  г.>  -  величайшая  из
монархов, мужчин или женщин, которых когда-либо  имела  Англия,  -  страстно
бросил Колин Сен-Мишель. - Мне только жаль, что я  был  слишком  мал,  чтобы
принять участие в тех славных событиях, о которых с  такой  любовью  говорит
папа. Это война ослабляет нашу страну, а не королева.
   - Королева стара, - твердо возразила Анна.
   - Если она стара, это не значит, что она не может  управлять  страной,  -
сказала Валентина.
   - Все сказанное не имеет ничего общего с моей свадьбой! - закричала Анна.
   - Как же я рада, что моя свадьба состоится не  раньше  осени,  -  сказала
Бевин Сен-Мишель с оттенком самодовольства.
   - Тебе повезет, если вообще у тебя будет свадьба, потому что ты  выходишь
замуж за ирландца с ирландскими землями.  -  злорадно  ответила  Анна  своей
младшей сестре.
   - Отец Генри, лорд Глин  -  англичанин,  а  Глины  из  Глиншеннона  верны
королеве. Генри говорит, что на их землях или по соседству не было  боев,  а
его отец сказал прошлым летом в самый разгар событий, что ничто не остановит
брак его сына со мной. Вот так-то, Анна!
   - Моя  свадьба  будет  самой  замечательной  по  сравнению  с  вашими,  -
беззаботно объявила двенадцатилетняя Маргарет Сен-Мишель.
   - Почему же ты так в этом уверена,  маленькая  Мегги?  -  спросил  Колин,
ласково взъерошив медного цвета кудряшки своей младшей сестры. - Разве не ты
клялась мне в прошлом году, что собираешься стать монахиней, как  наша  тетя
Эйбхлин?
   - Тетя Эйбхлин принадлежит к старой церкви, - сказала  Мегги.  -  Она  из
тех, кто сохраняет верность иностранной церкви в Риме. Мы сторонники  родной
англиканской церкви и больше не держим монашек в монастырях. Нет,  Колин,  я
когда-нибудь выйду замуж за знатного человека, и у меня будет  самая  лучшая
свадьба. У Вал уже была свадьба. У Анны она будет скромной. Остается  только
Бевин, а какой бы ни была свадьба у Бевин, у меня будет еще  пышнее,  обещаю
вам! - Ее зеленые глаза зло сверкнули. Будучи младшей дочерью, она была, как
всегда, последней, но в этой ситуации последнее место должно было обеспечить
ей преимущество, и Мегги быстро сообразила это.
   - А что, если Вал снова выйдет замуж? - поддразнил ее  Колин,  смеясь.  -
Она еще молодая и самая красивая из всех нас.
   - А в душе она старая дева, - отрезала Анна. - И за  лорда  Бэрроуза  она
вышла, чтобы не остаться старой девой. Кому она нужна сейчас?
   - Я вышла замуж, чтобы не задерживать твою свадьбу  и  свадьбу  Бевин,  -
горячо возразила Валентина. - Я никогда самой себе не прощу этого! Если бы я
не выбрала мужа, чтобы угодить тебе, Анна, Эдвард Бэрроуз был  бы  жив.  Мне
всегда хотелось встретить любимого человека, который полюбил  бы  меня  так,
как любят друг друга папа и мама. Столько людей вокруг обрели такую  любовь!
Почему мне нельзя? Почему? Как ты осмеливаешься хныкать,  что  твоя  свадьба
испорчена по моей вине? На следующей неделе ты выйдешь  замуж  за  человека,
которого любишь, Анна. Неужели ты не понимаешь, как тебе повезло? Я поверить
не могу, что ты так любишь себя и так слепа. Если  ты  не  понимаешь  своего
счастья, если все, что тебе нужно, - это быть в центре внимания на один день
и нацепить на себя красивые одежды, тогда ты большая  дура,  чем  я  считала
тебя все эти годы. Ты просто последняя дура!
   - Я? Дура? - выведенная из себя Анна Сен-Мишель покраснела, что очень  не
шло ей.
   - Да, - повторила Валентина. - Дура! Как  еще  назвать  красивую  молодую
девушку, собирающуюся выйти замуж за богатого  молодого  человека,  которого
она любит? За человека, который, в свою очередь, любит и обожает ее? Как еще
можно назвать такую девушку, Анна, у которой есть все и  которая  все  время
жалуется, что ее жизнь скучна? У нее не будет пышной свадьбы!  Боже  правый,
Анна, сегодня в Англии есть голодающие, для которых корка хлеба - дар небес,
а ты осмеливаешься придираться к тому,  что  твоя  свадьба  будет  скромной.
Стыдно, сестра!
   - Вал и Анни  снова  ругаются!  Вал  и  Анни  снова  ругаются!  -  пропел
семилетний Джеймс,  самый  младший  из  семейства  Сен-Мишелей,  по-смешному
прыгая вокруг своих старших сестер.
   - Джемми, чудовище! - огрызнулась Анна, замахиваясь на своего  маленького
мучителя, но тот увернулся  от  удара  и,  ухмыляясь,  показал  рассерженной
девушке язык, пританцовывая на безопасном расстоянии.
   -  Осторожнее,  молодой  человек,  -   сказал   семнадцатилетний   Пейтон
Сен-Мишель, фыркая от смеха. - Наша Анни не так просто забывает оскорбления.
   Пейтон, будучи высоким для своего возраста, еще не набрал нужного веса  и
поэтому выглядел долговязым. Он был темноволос, как и его отец, но выражение
его  серо-зеленых  глаз  очень  напоминало  материнское.   Из   всех   детей
Сен-Мишелей у него был самый мягкий характер, и среди своих братьев и сестер
он обычно выполнял роль миротворца.
   - Сколько раз я говорила тебе, чтобы ты не называл меня Анни? -  крикнула
раздраженная сестра, бросив яростный взгляд на красивого паренька.
   Однако Пейтон, который привык  к  характеру  Анны,  рассмеялся  и  озорно
показал ей нос.
   - Ах, вы все невыносимы! - воскликнула Анна. - Почему  никто  из  вас  не
может понять меня?
   -  Потому  что  ты  не  права.  Вал  правильно  говорит,  -  ответил   ей
брат-близнец. - Ты делаешь из мухи слона, Анна, и ведешь себя  как  ребенок,
которому надо как следует поддать. Как ты можешь ворчать по поводу сливового
пудинга, когда многим не хватает хлеба?
   Прежде чем Анна смогла ответить, Валентина сказала спокойно:
   - Существует другое решение твоей проблемы, Анна.
   - И какое же? - раздраженно осведомилась Анна.
   - Мама наложила трехмесячный период глубокого траура на семью,  во  время
которого мы не можем ни устраивать, ни посещать никакие празднества.  Однако
к октябрю глубокий траур  окончится.  Если  ты  совершенно  не  можешь  быть
счастлива без пышной свадьбы, почему бы не отложить ее до октября?
   - Отложить мою свадьбу? Ты сошла с ума, Вал?
   - Она не может выходить замуж в октябре! - завизжала Бевин. -  В  октябре
моя свадьба, и я не намерена делить свои торжества ни с кем, кроме Генри!
   - Анна может выйти замуж одиннадцатого числа, а Бенин  двенадцатого,  как
уже договорено. Все гости  будут  здесь.  Мне  это  представляется  отличным
решением, - заявил Колин.
   - Ну нет! - капризно сказала Бевин - Как ты вообще  могла  додуматься  до
такой вещи? Я...
   - Я впервые согласна с Бевин, - вмешалась Анна. -  Я  наверняка  не  буду
откладывать свою свадьбу.
   - А я знаю почему, - Бевин хихикнула, тряхнув  золотисто-рыжими  кудрями.
Ее голубые глаза недобро сверкнули.
   Анна метнула на нее сердитый взгляд, который не укрылся от  двух  старших
Сен-Мишелей.
   - Значит, у тебя не останется выбора, кроме скромной  свадьбы  сейчас,  -
быстро сказала Валентина, чтобы младшие дети, и особенно быстро соображающая
Мегги, не поняли намека Бевин. - Я уверена, ты не  хочешь  огорчить  маму  и
папу, Анна, - закончила она спокойно.
   - Огорчить их? Чем? - Зеленые глаза Мегги вспыхнули от любопытства.
   - Отменой своей свадьбы из-за плохого настроения, ягненочек.  Это  только
вызовет разговоры. Знает ли Роберт Грейсон, какой  свирепый  у  тебя  норов,
Анна? - Валентина искусно уводила разговор от опасной темы.
   Анна зло посмотрела на Валентину, заставив Бевин и Мегги захихикать.
   - Пейтон, - распорядилась Валентина, - ты и Бевин заберите младших  детей
на кухню. Мне удалось узнать, что повар испек вишневый торт, а к нему подаст
свежевзбитые сливки.
   Пейтон  Сен-Мишель  был  достаточно  молод,  чтобы  не  стыдиться  своего
пристрастия к сладкому, и он  знал,  что  Колин  потом  расскажет  ему,  что
произошло после его ухода. Разница в возрасте двух братьев составляла  всего
два года, и они  были  замечательными  друзьями.  Он  торопливо  увел  своих
младших сестер и маленького брата на кухню.
   - А почему мы не можем отложить твою свадьбу? - сердито спросил  Колин  у
своей сестры-близнеца, подозревая, что он знает истинную причину этого.
   - Я просто.., не могу, - уклончиво сказала Анна.
   - Ты дуреха! - прорычал  ее  брат.  -  Тебе  везет,  что  Роберт  Грейсон
джентльмен. Старая Мег очень любит повторять любому, кто ее  слушает:  зачем
покупать корову, если сливки можно получить даром? Неужели ты  не  понимала,
что легко можешь распроститься с надеждой на брак с Робертом, если так легко
задираешь юбки перед ним? Разве ты не  могла  подождать,  Анна?  Видит  Бог,
Валентина никогда  не  вела  себя  так  легкомысленно.  Разве  ты  не  могла
последовать  ее  примеру,  вместо  того  чтобы  вести  себя  как   распутная
коровница?
   - Ах, Колин, ты забываешь об одном, - вмешалась Валентина, когда увидела,
что Анна близка к тому, чтобы расплакаться. - Никто никогда не попросил меня
задирать перед ним юбки. Ты же знаешь, я наверняка могла бы сделать  то  же,
если бы был мужчина, для которого это хотелось бы делать.
   Глаза Анны Сен-Мишель расширились от  такого  неприличного  высказывания,
сделанного старшей сестрой. Она невольно хихикнула, потом зажала рот рукой в
тщетной попытке подавить смех.
   Колин расстроенно застонал и разочарованно покачал головой.
   - Вы обе сговорились свести меня с ума, - сказал  он  сварливо.  -  Я  не
собираюсь больше ни одной минуты оставаться ни  с  одной  из  вас,  если  вы
попытаетесь убедить меня, что дурные поступки можно оправдать и  что  любовь
извиняет прегрешения. Я еду кататься верхом. Лошади не дерзят в ответ.
   Он направился к двери.
   - Колин, - окликнула его Валентина. - Ни слова маме или папе. Анна никому
ни в чем не признавалась.
   Ты можешь опираться только на свои гадкие подозрения и воображение. Помни
об этом.
   - Ха! - последовал ответ.
   Тем не менее Колин пожал плечами, махнул рукой в знак  согласия  и  ушел,
оставив двух сестер вдвоем.  Близнецы  были  на  тринадцать  месяцев  моложе
Валентины. Валентину и Анну всю жизнь связывали отношения любви-ненависти.
   - Ты видела выражение на лице Колина, когда сказала, что никто никогда не
попросил тебя задрать свои юбки? Он был потрясен тем, что именно  ты  можешь
сказать такое! - Анна снова засмеялась, вспомнив об этом эпизоде.
   - Для мужчины, который заводит любовные интрижки  так  активно,  как  наш
брат, - едко заметила  Валентина,  -  он  повел  себя  немного  ханжески  по
отношению к тебе, Анна. Женщина есть женщина, не важно, знатная ли она  дама
или дочь  фермера.  И  мама,  и  тетя  Скай  согласны  с  этим.  И  так  как
доказательств обратного нет, я должна согласиться с ними.
   Неожиданно Анна Сен-Мишель крепко обняла старшую сестру.
   - Мне так стыдно, Вал, что я спорила с  тобой  из-за  своей  свадьбы.  Ты
права, и я понимаю это, хотя и расстроена. - Она  села  рядом  с  сестрой  и
медленно спросила:
   - Ты действительно сказала правду, что  вышла  замуж  за  лорда  Бэрроуза
только для того, чтобы Бевин и я могли наконец выйти замуж? Я чувствовала бы
себя ужасно, если бы знала, что ты пошла на такую жертву.
   - И да, и нет, - последовал ответ. - Ах, Анна! Это так трудно  объяснить.
Мне нужно было выйти замуж. Что еще остается делать благопристойной женщине?
Я знаю, что, должно быть, семья была не очень мной  довольна,  но  я  всегда
хотела любви, любви такой, как у наших родителей. Мне нравится думать, что я
женщина практичная, как мама, и тем не менее на самом деле я скорее всего не
такая. В конце концов, браки предполагают не любовь,  они  преследуют  более
важные цели: улучшение общественного положения  семьи.  Умножение  земель  и
других богатств или приобретение влияния. Таковы законы мира, в  котором  мы
живем, Анна. Я понимаю это. Тем не менее в нашей семье никто не  вступает  в
брак иначе, как по любви.
   Наши родители. Наши тетя и дядя де Мариско. Все наши кузины! Ты,  дорогая
Анна, нашла свою любовь с Робертом Грейсоном, другом  нашего  детства.  Наша
сестра  Бевин  настолько  помешана  на  Генри  Стерминстере,  что  не  может
дождаться свадьбы. Она сразу же уедет в Глиншеннон. Тем  не  менее  никогда,
никогда  за  свои  двадцать  лет  я  не  встречала  мужчину,  к  которому  я
почувствовала  бы  либо  физическое  влечение,  либо  те  туманные  чувства,
называемые любовью. Вам же всем довелось познакомиться с этими чувствами без
всякого труда!
   - Зачем же ты тогда вышла за лорда Бэрроуза, если не любила его?  -  Анна
была совершенно не способна понять свою сестру.
   - Я вышла за него по нескольким причинам. Помнишь, мама не разрешала тебе
и Бевин выходить замуж, пока не вышла замуж я? Разве ты можешь  представить,
какая это была для меня тягость? Я вышла за него замуж,  потому  что  устала
видеть разочарование в глазах мамы всякий раз, когда  отказывала  очередному
поклоннику.  Дорогая,  милая,  замечательная  мама,   которая   только   раз
посмотрела на нашего отца и навсегда влюбилась в него! Никто, Анна,  никогда
не волновал меня подобным образом. Может быть, у меня что-то не в порядке. -
Валентина глубоко вздохнула. - Когда Нед стал искать моего расположения,  он
ничем не отличался от других поклонников. Он был добр. Он  был  очень  умен,
умел смеяться. В тот момент я решила, что, возможно, любви,  которую  обрела
ты, для меня не существует. Я  решила,  что,  поскольку  мне  надо  выходить
замуж, было бы хорошо выбрать мужчину, с которым жизнь не  будет  доставлять
трудностей. Нед был хорошим человеком. В нем  не  было  ничего,  что  бы  не
нравилось мне. Поэтому, когда он сделал  мне  предложение,  я  приняла  его.
Сейчас Эдвард Бэрроуз мертв, и снова начнутся поиски нового мужа  для  меня,
правда, Анна? По крайней мере ты и Бевин счастливо и весело выйдете замуж за
любимых людей, прежде чем я снова решусь  на  законный  брак.  Что  касается
маленькой Мегги, то пройдет еще несколько лет, прежде чем папа и мама начнут
беспокоиться о ее будущем. Сейчас я в безопасности. И возможно, на этот  раз
я найду свою настоящую любовь.
   - Ах, Валентина! Я никогда не понимала этого, - воскликнула  Анна,  и  ее
зеленые глаза наполнились слезами. - Я так ужасно вела себя с тобой,  с  тех
пор как ты вернулась домой. Мне так жаль, мне правда жаль!
   Валентина успокаивающим жестом обняла свою сестру.
   - Не огорчайся из-за меня, Анна. Я совсем не несчастлива. Если уж  на  то
пошло, я чувствую себя немного виноватой.
   - Виноватой? - Анна выглядела озадаченной.
   -  Я,  естественно,  печалюсь,  что   лорда   Бэрроуза   постигла   такая
безвременная смерть, но, кажется, я не могу скорбеть об этом глубоко, ведь я
не любила его. В этом есть что-то безжалостное.
   -  Глупости!  -   воскликнула   ее   сестра   с   неожиданной   для   нее
рассудительностью. - Как ты можешь скорбеть о человеке, которого едва знала,
Валентина? Прошу тебя, не глупи. Это очень не похоже на  Валентину,  которую
мы любим.
   -  Я  не  могу  не  чувствовать  себя  немного  виноватой,  -  продолжала
Валентина, - что твоя так долго планируемая  свадьба  должна  быть  омрачена
моим несчастьем. Я знаю, это именно тот случай, который мама называет кисмет
<Судьба (тур.).>, но тем не менее.  -  Посмотри  на  это  с  более  приятной
стороны, - настаивала Анна. - Хотя соберется только семья, на свадьбе  будут
четыре графа с графинями, два барона со своими  женами  и  наш  кузен,  лорд
Бурк. Вряд ли это можно  назвать  убогим  сборищем,  не  правда  ли?  -  Она
фыркнула. - И давай не забывать о  наших  тридцати  двух  кузенах  различных
форм, размеров, возрастов, которые будут шествовать по лужайке.  Думаю,  нам
везет, что Эвана О'Флахерти, хозяина Баллихинесси, его жены и  их  восьмерых
отпрысков здесь не будет. Нам и так уже трудно разместить в  доме  всю  нашу
семью, при том, что де Мариско и кузина Дейдра примут часть гостей.
   - Ты знаешь, что Велвет и Алекс уже здесь? Велвет все-таки проведет  лето
в Англии, а Алекс по-прежнему так опьянен ею, что выполняет все ее  желания.
Откровенно говоря, я изумилась, что она здесь.  Я  слышала,  как  тетя  Скай
говорила маме, что Велвет снова беременна. У Нее уже четыре сына, Вале