делал?!  -  Потом  потребовал
лошадь и вылетел в дверь, оставив слугу  графа  Брок-Кэрнского  глядеть  ему
вслед с разинутым от удивления ртом.

Часть 3

АНГЛИЙСКАЯ РОЗА ВЕЛИКИХ МОГОЛОВ

   Сколь прелестный инструмент являет собой женщина,  когда  на  нем  играют
умело;
   Скаль способна она к самой изысканной гармонии
   Или мастерскому исполнению самых сложных
   Проявлений любви И награждению самыми божественными
   Из эротических наслаждений.
   Анаша Ранга

Глава 8

   На улице стоял жаркий полдень, и Ялал-уд-Дин Мухаммад  Акбар,  властитель
империи Великих Моголов, восседал на своем троне, верша дела  своей  страны.
Он чувствовал себя усталым и раздраженным. Воздух в приемном зале дивана был
тяжелым от влажности,  а  из  туч  над  дворцом  уже  готов  был  обрушиться
очередной  ливень.  Он  вздохнул,  когда  из-под  его   маленького,   плотно
повязанного  тюрбана,  скроенного  так,  что  он  удовлетворял  запросам   и
мусульманской, и индуистской моды, на лицо скатилась еще  одна  капля  пота.
Был сезон муссонов. Он чувствовал их влажное дыхание  на  своей  коже  цвета
спелой пшеницы, несмотря на то что его переливчато-синие шелковые шаровары и
золотистая  блуза  -  кабайя  -  были  легкими  и  свободными.  Его   личный
раб-телохранитель нагнулся и вытер ему пот  с  лица.  Властитель  благодарно
улыбнулся слуге, хотя больше всего мечтал о ванне и прохладном ветре.
   - И теперь. Величайший, последний вопрос, - сказал Рамеш, хан-и-шаман его
двора.  -  Сегодня  прибыл  новый  караван  с  подарками  от  португальского
губернатора в Бомбее. Они направлялись в твою столицу, в Лахор,  но,  узнав,
что ты здесь, в Фатхнур-Сикри, прибыли прямо сюда.
   Акбар поднял к небу выразительные темные глаза.
   - Дай мне подумать, - сказал он, иронически улыбнувшись. - Десяток  более
или менее сносных лошадей, несколько второсортных боевых слонов, по  меньшей
мере  пара  заеденных  москитами  охотничьих   кошек,   еще   один   портрет
какого-нибудь христианского святого или великомученика  и  кисет  плохоньких
драгоценных камней. - Он глубоко вздохнул. - Почему португальцы  так  упорно
шлют мне никудышных боевых слонов  и  еще  более  никудышные  драгоценности,
Рамеш? Они абсолютно ничего не понимают ни в том, ни в другом.  Разве  я  не
прав, старый друг?
   Рамеш, главный управляющий делами  своего  повелителя,  любяще  улыбнулся
своему властелину.
   - Ты прав, Величайший, но  на  этот  раз  португальцы  добавили  еще  два
подарка. Один тебе понравится, что же до другого... - Он пожал плечами.
   - Что-то еще? - Акбар был удивлен, ибо щедрость португальцев всегда  была
весьма ограниченной. Они гораздо сильнее были заинтересованы  в  том,  чтобы
как можно больше взять из Индии, чем что-то дать ей. - Ну, Рамеш,  -  сказал
он, - что же португальцы добавили к своему великолепному  каравану  на  этот
раз, чтобы порадовать и удивить короля варваров?
   - Что тебе понравится.  Величайший,  так  это  осыпанные  драгоценностями
часы, отбивающие каждый час, - ответил главный управляющий.
   Глаза Акбара загорелись от удовольствия, так как он  очень  любил  всякие
механические игрушки.
   - И? - спросил он. Лицо Рамеша посерьезнело.
   - Португальцы послали тебе женщину, Величайший.
   - Женщину? - Властитель был удивлен. - Португальцы думают, что мой  гарем
еще недостаточно полон? - Потом ему  стало  любопытно.  -  Что  за  женщина,
Рамеш? Какая-нибудь карлица, чтобы повеселить  меня,  или  еще  какой-нибудь
уродец женского пола?
   - Насколько я понимаю, она европейка. Величайший. И уж точно, что она  не
из наших краев или Китая, - ответил главный управляющий.
   - Чем же она тебе не понравилась, Рамеш?
   Главный управляющий секунду поколебался, потом ответил:
   - Я полагаю, португальцы  хотели  доставить  тебе  удовольствие,  но  эта
женщина, я убежден, просто буйнопомешанная. У меня есть  опасения,  что  она
прислана убить тебя, и я боюсь за твою безопасность.
   Интерес Акбара все больше разгорался, и он вдруг обнаружил, что снедавшее
его раздражение улетучилось. Весь  день  он  просидел  в  удушающей  духоте,
терпеливо выслушивая разнообразные, иногда  очень  запутанные  жалобы  своих
подданных  и  разрешая  деликатные  споры,   постоянно   возникавшие   между
религиозными и политическими группировками.  Ему  необходимо  отвлечься,  и,
кажется, такая возможность представилась.
   - Пусть женщину приведут ко мне, - приказал он. -  Я  хочу  взглянуть  на
нее.
   - Господин, - запротестовал Рамеш, - я боюсь за тебя и, кроме того,  могу
поклясться, что она, как эти драгоценные  камни  и  слоны,  не  представляет
собой ничего особенного. Кожа у нее очень белая, за исключением рук, лица  и
ног,  загоревших  по  пути  от  побережья.   Португальский   губернатор   не
позаботился даже дать ей слона, или верблюда, или, на худой  конец,  простые
носилки. Ничего не могу сказать о цвете ее волос, настолько они  грязные  и,
подозреваю, кишат вшами и блохами. Глаза у нее, кажется, светлые. Никогда не
видел ничего подобного. Очень уродливое существо. Позволь мне послать ее  на
кухню, может быть, там ей найдут применение. Акбар рассмеялся.
   - Я не могу отправить подарок португальцев на кухню, -  сказал  он.  -  Я
должен хотя бы взглянуть на нее, а потом ее можно будет отправить в гарем. А
теперь перестань причитать, как старуха, Рамеш, и давай сюда женщину.
   Хан-и-шаман сделал знак одному  из  своих  подчиненных,  который  тут  же
поспешил выйти из приемной залы. Несколькими минутами  позже  нечеловеческий
визг пронзил воздух, заставив вздрогнуть  всех  находившихся  в  раскаленной
комнате. Они услышали женский голос, сердито что-то  выкрикивающий,  который
становился все ближе и ближе, пока двойные двери, ведущие в  приемную  залу,
не  распахнулись  и  двое  слуг   не   втащили   в   нее   голое,   отчаянно
сопротивляющееся существо, которое визжало и вырывалось из их  рук.  Тяжелые
гладкие волосы метались вокруг ее тела.
   - Уберите свои грязные руки от меня, вы, бабуины! - сердито кричала  она,
но они точно так же не понимали ее протестов, как и она их приказов.
   - На колени, женщина! Ты находишься в присутствии  самого  Властителя!  -
Они пытались силой поставить ее на колени, - но женщина каким-то  непонятным
образом вдруг вырвалась и, сорвав с одного из слуг, державших  ее,  накидку,
попыталась прикрыть свою наготу. Потом голой ногой  ударила  другого,  попав
ему в самое уязвимое и нежное место.
   - А-р-р-р! - прохрипел пострадавший, падая на пол и подтягивая  колени  к
животу.
   В общей неразберихе, последовавшей вслед за этим,  женщина  нагнулась  и,
быстро выхватив у своей жертвы кинжал, отбежала и забилась в угол,  выставив
перед собой оружие, угрожая своим мучителям.
   - Только подойдите ко мне - и, клянусь, я убью любого, - пригрозила она.
   - Ай-яй, - запричитал хан-и-шаман, качая головой из стороны в сторону,  -
я знал, что это существо принесет всем  нам  несчастье.  У  нее  дьявольский
глаз. Я уверен! Зовите стражу, пока она не причинила вреда Властелину!
   - Оставайтесь на местах, вы все! - резко приказал Акбар. - Неужели  никто
из вас не видит? Женщина напугана. - Сам он никакого  страха  не  испытывал.
Глядя на драму, разыгрывающуюся у  него  на  глазах,  он  вдруг  понял,  что
заинтригован, что ему интересно, как выглядит женщина под  слоем  грязи.  Он
никогда до этого не видел европейских женщин  и  ничего  не  мог  сказать  в
данный момент об этой грязной, напуганной женщине.
   - Никто не понимает  ее  варварского  языка.  Величайший,  -  пожаловался
Рамеш.
   - Как это похоже на португальцев, не научить ее хотя бы нескольким словам
на нашем языке, - проговорил Властитель.  -  Но,  с,  другой  стороны,  зная
полное отсутствие у них тонкости ума, можно предположить, что они  посчитали
это несущественным - о чем может Великий Могол говорить с женщиной?
   - Ты думаешь, она португалка? - поинтересовался Рамеш. Акбар отрицательно
покачал головой.
   - Вряд ли они пошлют мне женщину своего племени, - сказал он.
   - Святые отцы научили тебя их языку. Величайший. Ты не можешь  поговорить
с ней на нем?
   - Да, мой старый друг, - сказал Властитель. - Я выучил у святых отцов два
их языка. Если эта женщина понимает хотя бы один из  них,  мы,  может  быть,
сможем развеять ее страхи.
   - А чего ей бояться? - взволнованно спросил главный управляющий несколько
обиженным  голосом.  -  Это   цивилизованная   страна.   Наши   культуры   -
мусульманская, буддийская,  даже  индуистская,  с  их  кастовой  системой  -
древние и освященные веками. Гораздо старше, чем европейские, и, уж конечно,
более цивилизованные.
   Акбар улыбнулся.
   - Да, - согласился он, - но знают ли об этом сами европейцы?
   Он повернулся к женщине, которая все еще в  оборонительной  позе  стояла,
согнувшись в углу. Никто этого не заметил, но он разглядел, как она  дрожит.
Но, кроме этого, не было никаких других признаков того, что она боится.  Это
заинтриговало его. Хотя он и слышал о том, что бывают храбрые женщины, сам с
такими  до  сих  пор  не  встречался.  Ее  глаза,  умные,  как  он  заметил,
внимательно следили за  разговором  между  ним  и  Рамешем,  как  будто  она
пыталась угадать свою судьбу.
   - Вы португалка, сеньора? - обратился он к ней на этом языке.
   Она продолжала бессмысленно смотреть на него.
   - Может быть, вы француженка, мадемуазель?  -  спросил  он,  переходя  на
французский. Он увидел, как она облегченно вздохнула.
   - Нет, монсеньор, я не француженка, но знаю французский язык, так как мои
бабушка и дедушка французы, - ответила женщина. И вдруг по ее овальному лицу
потекли слезы, оставляя грязные следы на коже. Она была в  затруднении,  что
же ей делать. В одной руке она сжимала кинжал, другой  держала  прикрывавшую
ее наготу накидку слуги. Наконец  она  подняла  руку  с  оружием  и  тыльной
стороной ладони вытерла слезы, еще больше размазав грязь по лицу.
   - Почему вы плачете? - мягко спросил Акбар, найдя этот  отчаянный,  такой
чисто женский жест обворожительным. Он ранил его сердце.
   - Потому что, монсеньор, - всхлипывая, ответила она, - впервые  за  много
недель кто-то  заговорил  со  мной  на  языке,  который  я  понимаю.  У  вас
чудовищный акцент, но я разбираю, что вы говорите. Знаете  ли  вы,  что  это
значит  -  оказаться  в  незнакомом  месте,  без  возможности   общаться   с
окружающими людьми и не представляя, что с тобой будет дальше?
   - Нет, - спокойно сказал он. - Я  не  знаю,  но  если  бы  я  оказался  в
подобном положении, то, наверное, был бы б напуган. - Властитель видел,  что
женщина находится на грани нервного срыва, и, не  желая  пугать  ее  дальше,
ласково спросил:
   - Хотите, я отошлю всех этих людей, мадемуазель? Она кивнула, проговорив:
   - Вы можете это сделать? Вы хозяин этого места?
   - Да.
   - Как вас зовут, монсеньор? Как мне обращаться к вам?
   - Я Акбар, по прозвищу Великий Могол.  Я  властитель  всех  этих  земель,
мадемуазель. А вы кто?
   Она горделиво выпрямилась, и он был удивлен ее высоким ростом.
   - Я графиня Брок-Кэрнская, монсеньор, меня зовут Велвет Гордон.
   - Вы голодны, миледи? Может быть, хотите пить?
   - О да, милорд. Я хочу и есть, и пить. Так жарко! Властитель обернулся  к
своим людям.
   - Оставьте нас, - приказал он им, - а ты, Рамеш,  проследи,  чтобы  слуги
принесли вина и фруктов. Эта женщина совсем  никакая  не  злодейка,  как  ты
вообразил. Насколько я понял, у  себя  дома  она  весьма  высокопоставленная
особа. Я подозреваю какое-то вероломство  со  стороны  португальцев,  и  это
бедное существо стало их жертвой.
   - Значит, она португалка, Величайший?
   - Нет, мой друг. Я еще не знаю, где она родилась, но она  может  говорить
со мной на языке франков. Скоро я узнаю все, и тебе не  стоит  опасаться  за
меня. Она не представляет никакой опасности.
   Рамеш кивнул. Властитель излучает какую-то магию, когда дело  доходит  до
общения с людьми. Разве не он фактически в одиночку объединил  эту  огромную
страну, которая на  протяжении  веков  раздиралась  на  части  воинственными
группировками, натравливавшими семью на семью, соседа на соседа? Разве не он
был первым мусульманским властителем, допустившим индусов в правительство  и
армию? Рамеш кивнул и вышел из зала, увлекая за собой остальных.
   Велвет чуть-чуть расслабилась и быстро взглянула  на  человека,  спокойно
сидевшего, скрестив ноги, среди груды  разноцветных  подушек  на  возвышении
перед ней. Она прикинула, что если он встанет, то окажется  среднего  роста,
не намного выше ее, а она была довольно высокой для женщины. Он был  красиво
одет и усыпан драгоценностями. Под его легкой блузой она разглядела широкую,
гладкую, мускулистую грудь, суживающуюся книзу, к тонкой талии. У  него  был
золотистый  цвет  лица,  он  был  чисто  выбрит,  если  не  считать  коротко
подстриженных маленьких темных усиков. Брови у него были  тонкие  и  черные;
его блестящие  глаза  тоже  были  черные,  немного  раскосые,  что  выдавало
присутствие  в  нем  монгольской  крови.   Широкий   лоб,   тонкий,   слегка
коротковатый нос, а под левой ноздрей маленькая родинка размером с горошину.
У Властителя был чувственный рот, но  общее  выражение  его  лица  оставляло
впечатление спокойствия и чувства собственного достоинства.
   Акбар дал ей возможность успокоиться и затем сказал:
   - Смею уверить вас, мадам, что никто здесь не  собирается  причинять  вам
вреда. Может быть, вы подойдете и присядете на ступени рядом со мной?  Здесь
вам будет гораздо удобнее, чем в вашем углу.
   - Я не отдам оружия, - ответила она.
   - Если оно придает вам чувство безопасности,  оставьте  его  себе.  -  Он
по-доброму улыбнулся ей. - Идите, - сказал он, протягивая ей руку.
   Велвет чисто инстинктивно, сама не зная почему, доверилась ему,  медленно
выбралась из своего убежища и осторожно присела на длинную удобную  подушку,
брошенную на мраморные ступени у подножия его трона.
   - Благодарю вас, милорд, - просто сказала  она.  В  комнату  молча  вошел
слуга, неся поднос, на котором стояли два кубка с охлажденным вином и  блюдо
с кусками какого-то сочного плода,  который  Велвет  видела  впервые.  Низко
поклонившись, он предложил поднос сначала Акбару, а потом ей.
   - Что это за плод? - спросила  она.  Он  был  светло-оранжевым  и  весьма
соблазнительным на вид.
   - Это дыня, - ответил Акбар, - очень хорошая и  сладкая.  Этот  сорт  мне
специально привозят с севера, из моей столицы Лахор. Попробуйте  кусочек,  -
предложил он ей и взял один сам.
   Следуя его примеру, она взяла ломтик и впилась  в  него  зубами.  Он  был
восхитителен и вместе с легким холодным вином быстро поднял ей настроение.
   Когда она съела половину дыни  и  выпила  вина,  он  начал  ее  деликатно
расспрашивать.
   - Скажите мне, мадам, - обратился он к ней.  -  вы  не  португалка  и  не
француженка, хотя и говорите на этом языке. Где же ваша родина?
   - Я англичанка, милорд, - ответила она ему, изящно слизывая сок  дыни  со
своих запачканных пальцев, и вдруг осознала, как грязны  ее  руки,  особенно
ногти.
   Акбар был мужчиной, который всегда замечал все вокруг, и его  развеселила
эта типично женская реакция, проявленная ею среди всех  ее  треволнений.  Он
пока так и не разобрался, как же она выглядит под слоем грязи  и  спутанными
волосами, но одно он разглядел сразу, когда она  взглянула  на  него:  черты
лица у нее прекрасные, а глаза - цвета изумруда.
   - Так, значит, вы англичанка, - повторил он, и она кивнула.  -  Несколько
лет назад у меня здесь побывало несколько англичан. Они привезли мне  письмо
от вашей королевы. Она правит до сих пор?
   - Да, милорд. Королева Елизавета все еще  правит  и,  с  Божьей  помощью,
будет править еще долго. Королева - моя крестная мать, милорд! Экспедиция, о
которой вы  говорите,  возглавлялась  мистером  Джоном  Ньюбери  и  мистером
Уильямом Хокинзом. Они и их помощники, ювелир по имени Лидс и Джеймс  Сторн,
художник, вместе с другом моей матери,  лондонским  купцом  Ральфом  Фитчем,
покинули Англию, когда мне было двенадцать лет. О них ничего не было  слышно
с тех пор, как они высадились в Гоа. В Англии считали, что  они  погибли,  -
сказала ему Велвет.
   -  Трое  из  них  добрались  до  моего   двора   несколько   лет   назад,
приблизительно в это же время года. Художник женился на  местной  девушке  и
остался в Гоа, а остальных я знаю. Ювелира я взял к себе  на  службу,  и  он
хорошо поработал на меня, пока не умер от лихорадки.  Двое  других  покинули
Фатхнур-Сикри, чтобы вернуться на родину, и больше я о них никогда ничего не
слышал.
   - Они еще не вернулись в Англию, когда я уезжала оттуда несколько месяцев
назад, милорд, - сказала Велвет.
   - Вообще странно, что троим англичанам удалось добраться до моего  двора,
- сказал Акбар. - А теперь скажите, как вы оказались здесь, мадам? Где  ваша
семья? Почему португальцы взяли на  себя  труд  доставить  вас  ко  мне?  Вы
понимаете, что они прислали  вас  мне  в  качестве  подарка?  Почему  вы  не
прибыли, как соответствует  вашему  положению,  в  убранном  драгоценностями
паланкине?
   - Португальцы не имели никакого права "дарить" меня вам. Я  из  известной
семьи и пользуюсь  благосклонностью  королевы!  -  Голос  Велвет  звенел  от
возмущения.
   Очаровательно, подумал он. За всю его жизнь только  мать  позволяла  себе
повышать на него голос. Эта англичанка отличалась от всех женщин, которых он
знал, и она все больше и больше занимала его.
   - Не сердитесь, - успокоил он ее. - Я просто хотел узнать, как вы  попали
сюда в таком, прямо скажем, позорном виде.
   - Никакого паланкина с драгоценными камнями не было,  милорд,  ибо  перед
тем, как мы покинули Бомбей, хозяин каравана сказал, что надо  торопиться  и
успеть до сезона дождей. Мне пришлось идти пешком, и единственной крышей над
головой по  ночам  мне  служила  повозка.  Две  недели  назад  заболела  моя
камеристка, и они хотели бросить ее. Я не говорю по-португальски и не говорю
на вашем языке, но я попыталась объяснить хозяину каравана все мое несчастье
от возможной разлуки с Пэнси. Я визжала и кричала, я вцепилась  в  нее,  все
время повторяя "нет". В конце концов я  предложила  хозяину  свое  усыпанное
драгоценностями зеркало в качестве взятки, и тогда они согласились  положить
ее в повозку. С тех пор я, как могу, пекусь о  ней,  но  она  очень  больна,
милорд. Есть у вас здесь доктор, который смог бы вылечить ее? Она - все, что
у меня осталось. - Голос Велвет дрогнул на этих последних словах.
   Акбар дважды хлопнул  в  ладоши,  и  неизвестно  откуда  появился  слуга.
Властитель быстро и твердо что-то сказал ему,  и  тот,  низко  поклонившись,
вышел из залы.
   - О вашей служанке позаботятся, мадам, -  сказал  Акбар.  -  Я  приказал,
чтобы ее осмотрел врач. Он сразу же сообщит мне, что с ней.
   - Благодарю вас! - воскликнула она, улыбнувшись. "Аллах!" -  подумал  он.
Под всей этой грязью проглядывала редкая  красота.  Ему  больше  чем  раньше
захотелось выяснить, действительно ли она так прелестна.
   - Ваше путешествие было длинным  и  трудным,  -  сказал  он,  -  и  я  не
сомневаюсь, что вы утомлены. Сейчас Рамеш отведет вас в удобное  место,  где
вы сможете принять ванну и поесть. Потом приду я,  и  вы  расскажете  мне  о
вашем путешествии, как вы попали в Фатхнур-Сикри.
   - Вы очень добры, милорд, и я благодарю вас, - сказала Велвет.  Она  была
очень напугана, но сейчас ее страхи уменьшились, ибо этот король не  казался
ей жестоким человеком.
   Еще раз  Властитель  хлопнул  в  ладоши  и  приказал  появившемуся  слуге
разыскать Рамеша. Затем опять повернулся к Велвет.
   -  Рамеш  -  хан-и-шаман  моего  двора.  Вы  можете  звать  его   Главным
управляющим. И не надо его  бояться.  Он  покажет,  где  вы  сможете  удобно
устроиться.
   Он еще не закончил фразу, когда появился Рамеш и  низко  склонился