поняла,  что
связана узами брака с настоящим  чудовищем.  Она  погубила  себя,  умерла  с
разбитым сердцем, и никто не позаботился отомстить за ее смерть, ибо женщина
была сиротой.
   - Если вам больше ничего не нужно, госпожа, нам лучше вернуться в зал.  Я
установлю станок, если желаете. Наверное, лучше всего у очага?
   - Ты прав, - кивнула Эльф, кладя шкатулку в корзину,  и  стала  осторожно
спускаться по узким ступенькам, боясь, что споткнется о камни,  выпавшие  из
стен. Она действительно должна чем-то заняться, если  не  хочет  умереть  от
тоски! Верный своему слову, Гвилл расчистил  местечко  для  рамы,  установил
станок, придвинул стул и спросил:
   - Собираетесь ткать, госпожа, или пойдете за травами? На  улице  довольно
тепло и дождя почти нет, только легкая морось.
   - Думаю, лучше остаться в доме, Гвилл.  Я  все  еще  не  согрелась  после
долгой поездки, - с улыбкой откликнулась она.
   -  Как  по-вашему,  госпожа,  вы  долго  пробудете  с  нами?  -   вежливо
осведомился он, усадив ее перед станком и поставив рядом высокую корзину.  -
Может, разложить шерсть на  полу,  чтобы  было  легче  решить,  какие  цвета
понадобятся?
   Он немедленно опрокинул корзину и принялся разбирать нитки.
   - Спасибо, - поблагодарила  Эльф.  -  Не  знаю,  сколько  придется  здесь
прожить. Это зависит от того, когда вернется из Нормандии мой супруг.
   Она наклонилась и принялась помогать Гвиллу, откладывая  на  колени  все,
что приглянулось.
   - Остальное убери, Гвилл, - велела  она  и  начала  заправлять  в  станок
нитки.
   - О! Как мило! Такая уютная, совсем домашняя картина!
   - Доброе утро, Айлин, - сухо ответила Эльф. - А  что  ты  делаешь  целыми
днями? Гвинфр не слишком веселое место, -  Вот  оно,  истинное  благочестие!
Вижу, господин Мэрии не знает, как тебе угодить! Будь ты моей  пленницей,  я
приковала бы тебя к стене и отдала на съедение крысам.  Пусть  твой  муженек
подбирает все, что осталось, когда заплатит выкуп. Впрочем, он скорее  всего
счастлив избавиться от тебя!
   В постели ты, должно быть, холоднее рыбы! Интересно,  ты  молишься  в  те
редкие ночи, когда он старается взгромоздиться на тебя, чтобы получить  хоть
какое-то  удовольствие  от  твоего   тощего   тела?   -   прошипела   Айлин,
подбоченившись и злобно взирая на Эльф.
   - Но я не твоя пленница, Айлин, хотя мне и дали понять, кого  благодарить
за мою печальную участь, - спокойно откликнулась Эльф, хотя Гвилл  расслышал
в ее голосе гневные нотки.
   - Так он сказал,  что  это  я  все  придумала!  Что  же,  это  правда!  -
торжествующе  выкрикнула  Айлин.  -  Если  муж  согласится  выкупить   тебя,
останется нищим! Впрочем, я сомневаюсь, что  он  отдаст  все,  приобретенное
такими трудами, лишь бы вернуть тебя. Надеюсь,  он  не  заплатит  ни  гроша!
Тогда я отведу тебя в мой бордель! Будешь отрабатывать свое содержание!
   Она язвительно рассмеялась, видя, как побледнела жертва.
   - Ты заставляешь меня стыдиться  самой  себя!  -  воскликнула  Элинор.  -
Впервые в жизни я готова убить! Раздавить тебя, как гнусную  гадину!  -  Она
величественно поднялась и встала лицом к  лицу  с  ненавистной  противницей,
сжимая кулаки. - Ты омерзительное создание, Айлин  де  Варенн!  Прости  меня
Боже, но я не выношу тебя!
   Айлин отступила, потрясенная яростью,  полыхавшей  в  обычно  безмятежных
глазах. Сейчас не было ни малейшего сомнения,  что  доведенная  до  отчаяния
Эльф вполне способна напасть на нее.
   - Итак, -  прорычала  она,  -  и  тебе  не  чужды  человеческие  чувства!
Прекрасно. Какой интерес сражаться со слабым врагом?
   - Я здесь не для твоего развлечения, - холодно отозвалась Эльф  и,  снова
усевшись, принялась натягивать шерсть.
   - Оставь нас! - приказала Айлин Гвиллу.
   - Не могу, - возразил он. - Хозяин запретил, госпожа. Велел  не  отходить
от леди Элинор и не подчиняться никому, кроме него.
   Судя по решительному взгляду и  слабой,  но  ехидной  ухмылке,  Гвилл  не
намерен отступать. Айлин поняла, что проиграла, и, размахнувшись,  наградила
его оплеухой.
   - Наглый раб! - взвизгнула она, но тут же отпрянула, закрыв руками  лицо.
- Ты... - пробормотала она, неверяще уставясь на Эльф,  -  ты  посмела  меня
ударить?!
   - Впредь и не думай поднимать руку на челядь, - остерегла Эльф.  -  Гвилл
всего лишь следует приказам хозяина.
   Ты здесь не хозяйка!
   - И ты тоже, - парировала Айлин, лихорадочно растирая  щеку.  -  Если  ты
навеки испортила мою красоту, я найду способ наказать тебя, сколько бы  твой
сторожевой пес ни крутился рядом! Клянусь, ты еще пожалеешь!
   - Перестань ныть, у  тебя  даже  царапины  не  осталось,  -  презрительно
бросила Эльф. -  Следы  от  моей  ладони  через  несколько  часов  бесследно
исчезнут, Айлин. Однако позволь, в свою очередь, предупредить тебя. Не  смей
тиранить слуг без причины! Неужели мать так ничему и не смогла тебя научить?
Какое счастье, что люди Эшлина от тебя избавлены!
   - Но это всего лишь  челядь,  -  пренебрежительно  отмахнулась  Айлин.  -
Подумаешь?
   - Они такие же творения Божьи, как и мы, - наставительно заметила Эльф. -
Даже такое порочное существо, как ты, Айлин, тоже создал Господь.
   - Пропади ты пропадом! Ненавижу! - взвыла Айлин, выбегая из зала.
   - Вы приобрели смертельного врага, госпожа, - сокрушенно заметил Гвилл.
   - Она всегда мечтала покончить со мной, - пояснила Эльф сбитому  с  толку
валлийцу. - К счастью, теперь я набралась сил и ума, чтобы  выстоять  против
нее.
   - А я буду вас защищать, - поклялся все еще не опомнившийся от  изумления
Гвилл. Просто невероятно! Милая, тихая пленница не побоялась вступить в спор
с разгневанной любовницей хозяина! К сожалению,  здесь,  в  Гвинфре,  некому
дать укорот подлой бабенке, но Гвилл считал, что леди Элинор в  безопасности
под его охраной. Эту английскую суку все здесь  ненавидят,  особенно  с  тех
пор, как хозяин велел повесить двоих, покусившихся на  его  собственность  и
поохотившихся в чужих угодьях. Только бедняжка  Арвид  все  еще  верна  леди
Айлин, но Арвид не способна на убийство. Как бы там ни было, нужно  глаз  не
спускать с леди Элинор. Не дай Бог Айлин удастся ее коварный план.

***

   Эльф с самого начала поняла, что стонать и жаловаться  на  судьбу  смысла
нет, поэтому постаралась стать полезной  обитателям  замка  Гвинфр.  Все  ее
мысли занимали Ранульф и дорогой сыночек, но от сознания того, что им  обоим
ничто не грозит, на душе становилось легче. Так или иначе, она была занята с
утра до вечера: вышивала, ткала, искала целебные растения и  готовила  запас
снадобий.
   Как-то, когда она, забыв обо  всем,  загляделась  на  холмы,  Гвилл  тихо
заметил:
   - Вы ведь не знаете, в какой стороне лежит  Англия,  верно,  госпожа?  Но
даже не думайте о побеге: дорога слишком тяжела для одинокой женщины.
   Эльф ничего не ответила, сделав вид, что не слышит, и глубоко  вонзила  в
землю нож, которым выкапывала корни растений. Гвилл совершенно прав. Она  не
знала, в каком направлении  идти,  а  расспрашивать  слишком  опасно:  сразу
заподозрят неладное.
   Эльф по-прежнему молча вручила Гвиллу нож и положила траву в корзину.
   Жизнь в Гвинфре оказалась нелегкой. Как  уже  говорилось,  большая  часть
замка обрушилась от времени, и, кроме Эльф, Айлин  и  Арвид,  других  женщин
здесь не было. Даже приходившие днем слуги  все  были  мужского  пола.  Эльф
обнаружила, что в суровом монастыре ей жилось  куда  уютнее,  а  тут,  чтобы
умыться, приходилось самой носить воду. С того вечера,  как  Эльф  появилась
здесь, Айлин запрещала Арвид помогать ей, а Мэрин Ап-Оуэн в  женские  распри
не вмешивался. Главная беда в том, что одежда пленницы нуждалась в стирке.
   Мэрии похитил ее, предварительно одурманив. Хорошо хоть успел надеть юбку
и тунику и завернуть Эльф в плащ. Она,  как  могла,  чистила  и  вытряхивала
порядком измявшийся наряд, но это мало помогало. Нельзя же носить одно и  то
же платье две недели! Камиза совсем засалилась, а другой на смену  не  было.
Кроме  того,  отсутствие  двери  между  комнатами   представляло   серьезное
затруднение. Что же делать? А вдруг хозяин появится не вовремя?
   Наконец она сообразила: нужно, как в былые времена,  искупаться  прямо  в
камизе. Она сделает  это  вечером,  прежде  чем  Мэрии  Ап-Оуэн  вернется  в
спальню. Потом  завернется  в  одеяло  и  повесит  камизу  у  огня,  а  сама
быстренько заберется в постель, и Мэрии ни о чем не догадается!
   Но Мэрии, войдя к себе, заметил сорочку, висевшую перед очагом на  спинке
стула, и недоуменно поднял брови.
   Что за черт?
   Подойдя поближе, он все понял. Ей нечего надеть!
   Будь на месте Элинор любая другая, он  не  задумался  бы  воспользоваться
подвернувшейся возможностью. Но только не с  ней.  Никогда  в  жизни  он  не
встречал подобной женщины. Как прекрасно она  держится!  С  каким  мужеством
приняла удар судьбы! И хотя ее ни о чем не  просили,  она  приняла  на  себя
обязанности  хозяйки,  и  слуги  впервые  на  его  памяти  выглядели   почти
счастливыми.
   Ее отношение к нему тоже было не совсем обычным.
   Айлин выказывала открытое  пренебрежение  к  леди  Элинор,  но  и  та  не
походила на мямлю и святошу, наоборот,  смело  и  остроумно  оборонялась  от
шлюхи, которая не упускала ни малейшей возможности  принизить  или  обругать
пленницу. Мэрии был вполне уверен, что леди Элинор не одобряет его  манер  и
привычек, но она ни разу не попыталась упрекнуть или  перевоспитать  его,  а
целыми днями хлопотала по  хозяйству,  Кроме  того,  она  уже  перевязала  и
вылечила несколько ран и царапин и избавила повара от ужасного кашля.
   Мэрии Ап-Оуэн, смотревший на противоположный пол  лишь  как  на  источник
наслаждений,  был  вынужден  признать,  что   небо   послало   ему   истинно
добродетельную женщину. Он даже чувствовал некоторые  угрызения  совести  за
то, что похитил ее, хотя намерений насчет выкупа не оставил. Однако  сейчас,
при виде рубашки, он был искренне тронут тем, что она не стала жаловаться, а
попыталась выйти из положения  самостоятельно.  Ну  ничего,  к  этом  он  ей
поможет.
   Проснувшись, Эльф увидела, что  хозяина  уже  нет,  и  прокралась  в  его
спальню. Камиза уже высохла, но, к  своему  удивлению,  Эльф  обнаружила  на
стуле небольшой отрез тонкого полотна и  счастливо  улыбнулась.  Теперь  она
сможет сшить себе еще одну сорочку.
   Одевшись, она спустилась в зал, где уже завтракал Мэрии.  Айлин  не  было
видно: она редко поднималась так рано. Эльф заняла свое обычное место.
   - Спасибо, - тихо поблагодарила она.
   - Я не думал, что вы пробудете с нами так долго, иначе "захватил бы  хоть
какую-то одежду, госпожа. Не  нужно  стесняться,  если  что-то  понадобится.
Просите что хотите! Я не "намереваюсь унижать вас.
   - Видите ли, господин, я не привыкла роптать, хотя и рада, что могу сшить
еще одну камизу.
   Больше на эту тему ничего не было сказано, но через  несколько  дней  она
вручила ему остаток полотна.
   - Что это? - поразился Мэрии.
   - Для одной камизы этого слишком много. Я сшила кое-что и  вам,  подумав,
что лишнее белье не помешает. Правда, я не снимала с вас  мерку,  но  думаю,
что не ошиблась. Померьте камизу, и я сделаю все возможное,  чтобы  она  вам
подошла.
   - Леди... - пробормотал Мэрии, потеряв  дар  речи.  За  всю  жизнь  никто
ничего не сделал для него даром. Она его пленница. Он украл  ее  из  родного
дома, не позволил вернуться и требует выкуп, И все-таки она заботится о нем,
как о друге.
   - Сегодня, с вашего разрешения, мы с Гвиллом  пойдем  за  травами.  Скоро
начнутся холода, и растения замерзнут. Правда, я успела сделать значительные
запасы на зиму.
   Значит, она заметила его смущение и старается  сделать  вид,  что  ничего
особенного не произошло!
   - Разумеется, - едва выговорил он, украдкой бросив на нее  взгляд,  -  вы
можете идти.
   Боже, как она прелестна!
   И Мэрии Ап-Оуэн с ужасом осознал, что случилось  невероятное.  Сердце,  в
само существование которого он не верил, все-таки  есть  и  сейчас  болит  и
ноет. Значит, вот она какая, любовь... Он влюблен в Элинор де Монфор...  Как
же это сталось? Может, следовало послушаться совета Айлин и бросить пленницу
в подземелье? Тогда он наверняка был бы в безопасности и не  ведал  бы,  как
она прекрасна, умна, очаровательна...
   Поздно! Он любит хозяйку Эшлина и, если хочет,  чтобы  она  была  жива  и
здорова, ни за что не выдаст своей тайны Айлин.
   - Господи, - молился он впервые за долгое  время,  -  пожалуйста,  помоги
мне!
   Но услышит ли Создатель молитвы такого человека, как он?
   Мэрии от всей души надеялся, что так и будет, хотя бы во имя благополучия
Элинор де Гланвиль.

Глава 17

   Погода на берегу стояла ужасная, в проливе дул  ледяной  северный  ветер,
ливень обрушивался  с  неба  днями  и  ночами,  огромные  волны  с  грохотом
разбивались о песок, принося  с  собой  клочки  белой  пены.  Король,  тепло
одетый, полупьяный,  был  вне  себя  от  гнева,  что  нельзя  отправиться  в
путешествие. Он не мог дождаться, когда его коронуют. Вот уже больше  месяца
как в Англии нет монарха! Только бы не начался мятеж или, еще  хуже,  война!
Пусть его права на трон неоспоримы, а происхождение безупречно,  кто  знает,
что взбредет в голову этим непокорным англичанам!
   Ранульф де Гланвиль тоже сгорал от нетерпения. Все, что ему  хотелось,  -
поскорее выполнить поручение короля и вернуться домой. Как давно он не видел
жену и сына! Прекрасное лицо Элинор снилось ему по ночам,  и  он  умирал  от
желания признаться, что любит ее. Скоро. Уже совсем скоро.
   Он едва не взвыл от возмущения, обнаружив, что его  услуги  королю  ни  к
чему. Он лишь зря потратил время, околачиваясь при дворе. Никому он  там  не
нужен.
   Королева  Алиенор,  отягощенная  вторым   ребенком,   заявила,   что   не
расстанется с сыном. Двор немедленно двинулся вслед за  королем  в  Барфлер.
Матильда осталась в Руане, чтобы править Нормандией в отсутствие сына, но не
задумываясь встала  на  сторону  невестки.  Поэтому  маленький  принц  будет
путешествовать открыто, вместе со своим двором.
   - Сдался на милость женщинам, - вместо извинения объявил король. - Ничего
не поделаешь, мать права, утверждая,  что  Алиенор  в  ее  положении  нельзя
расстраивать. Пусть моя провансальская роза  будет  счастлива,  каждый  день
видя сына.
   Генрих беспомощно пожал плечами.
   - В таком случае я могу вернуться домой, - обрадовался Ранульф.
   - Нет, мой добрый  де  Гланвиль,  я  желаю,  чтобы  ты  присутствовал  на
коронации. Останься. Переправишься вместе  с  нами.  Я  благодарен  тебе  за
верность и должен предложить хотя бы эту малую награду.
   Ранульф поклонился:
   - Благодарю вас, повелитель, но разве преданность заслуживает награды?
   - Тем не менее ты ее получишь, - жизнерадостно объявил король.
   Ранульф  понял,  что  проиграл,  и,  поклонившись,  растворился  в  толпе
придворных. Он хотел домой! Но  ему  придется  тащиться  вместе  с  медленно
ползущей  процессией  в  Лондон,  чтобы   узреть   церемонию   коронации   в
Вестминстерском аббатстве! Как  неудачно  все  сложилось!  Он  отправился  в
Нормандию по прихоти Генриха, но из-за женского каприза все кончилось ничем.
Разве такой награды ждал  Ранульф?  Ему  был  нужен  замок,  но  теперь  все
останется по-прежнему, а Симону нечего ждать милостей от двора.

***

   Утром седьмого  декабря  небо  прояснилось.  Король  велел  готовиться  к
отъезду, несмотря на то что его предупредили о шторме,  грозившем  нагрянуть
еще до захода солнца.
   - В путь! - приказал король и сам руководил погрузкой лошадей на корабли.
Единственными женщинами в свите были королева и  ее  фрейлины,  но  Алиенор,
привыкшая к тяготам пути еще во время первого крестового похода на Иерусалим
в  бытность  свою  королевой  французской,  ничуть  не  пугалась,  наоборот,
подбадривала служанок и первой взошла по сходням, держа за руку сына.
   Небеса  снова  нахмурились,  а  ветер  усилился.   Вскоре   море   начало
волноваться,  и  поднявшийся  туман  заволок  белой  дымкой  силуэты  судов.
Ранульф,  Гаррик  Талиферро  и  их  оруженосцы  сидели  в  небольшом   смэке
 вместе с одним из  королевских  капелланов.
Лошади и мул были крепко  привязаны  и  накрыты  мешками.  Тьма  сгустилась.
Только звуки труб отдавались  эхом  во  тьме,  указывая  на  местонахождение
остальных  кораблей  и  вселяя  некоторую  надежду  на  благополучный  исход
путешествия. Мужчины поужинали хлебом с  солониной  и  сыром  и  запили  еду
вином, после чего  священник  принялся  истово  молиться,  в  то  время  как
суденышко подпрыгивало и переваливалось с  волны  на  волну.  Нос  угрожающе
задирался вверх, и Ранульф под вой ветра зачарованно ждал, пока смэк  рухнет
вниз с высоты. Молодые оруженосцы дремали, то и дело просыпаясь. Во мраке не
видно было даже лиц, и Гаррик не сумел  заметить  выражения  глаз  приятеля,
когда спросил, какова была истинная цель  его  приезда  в  Нормандию.  Нужды
лгать  больше  не  было,  поэтому  Ранульф  рассказал  правду,  признав,   к
собственному стыду, что планы изменились не один раз, а дважды.
   - Безнадежная, заранее обреченная на провал затея, - докончил  он,  -  но
как я мог отказать королю?
   - Ты прав, - вздохнул Гаррик.  -  Люди,  подобные  Генриху  Плантагенету,
отличаются от простых смертных. Ему в голову не пришло, сколько неудобств  и
хлопот он тебе доставил. Впрочем, совершенно ясно, что он  не  желал  ничего
плохого. Знаешь, Ранульф, я  тебе  завидую.  Твоему  дому,  жене  я  малышу.
Отправишься к себе и больше никогда не будешь зависеть от королевских причуд
и желаний.
   - Я надеялся, что, оказав  королю  услугу,  получу  разрешение  построить
небольшой замок. Мы слишком близко к Уэльсу, и не мешало бы охранять границу
получше.
   - Рано или поздно он заключит мир с валлийскими баронами, - утешил Гаррик
друга, - можешь быть в этом уверен.
   - Но при виде замка они сразу станут  сговорчивее.  Пусть  я  не  знатный
лорд, а все же мечтал возвыситься, сделав королю  одолжение.  Но  мои  планы
пошли прахом, - вздохнул Ранульф и спросил:
   - Разве не  ты  говорил,  что  после  коронации  вернешься  на  родину  и
женишься? Что тебе мешает, Гаррик? В отличие от меня у тебя  есть  фамильные
земли. Женись на дочке богатого торговца, тут нет ничего постыдного.
   - Да, - кивнул Талиферро. - Устал я  от  одинокой  жизни.  Мать  моя  уже
немолода. Она будет счастлива получить дочь и внуков.
   Утром туман наконец рассеялся, и оказалось, что их судно успело добраться
до гавани Саутгемптона. Вскоре после прибытия они  узнали,  что  королевский
корабль видели в нескольких милях ниже, около Нью-Фореста. Сев  на  лошадей,
рыцари поспешили на поиски господина. Вести о том, что  король  не  побоялся
переправляться в шторм, скоро распространились по округе, вселяя  радость  в
сердца англичан.
   Огромный флот разбросало по всему проливу, но ни один корабль не  утонул.
Суда приставали к берегу одно за другим, придворные высаживались на берег  и
направлялись  разными  дорогами  в  Винчестер,  куда   король   должен   был
отправиться прежде всего, чтобы проверить состояние  государственной  казны.
Сторонники короля Стефана боялись за свое будущее.  Но  никто  не  осмелился
поднять смуту против Генриха Плантагенета, внука Генриха I и будущего короля
Англии.
   Тибальт, архиепископ Кентерберийский, собрал высших церковных сановников,
чтобы встретить короля в Лондоне. Коронация должна была состояться в Вестмин
стере, хотя огромный собор находился в  запустении  от  долгого  небрежения.
Однако здесь возводили на трон почти всех английских владык, и в воскресенье
перед Рождеством года 1154-го Генрих Плантагенет и Алиенор Аквитанская  были
возведены на трон. Ему был двадцать один год, ей - тридцать.
   После король и королева,  в  великолепных  нарядах,  проехали  по  улицам
столицы, красуясь перед восхище