восхитительно избалована! Это ты ничего не сознаешь  или  скорее  всего  так
сильно хочешь добиться своего, что и сознавать не желаешь.
   Фортейн шмыгнула носом и положила голову на его широкое плечо.
   - Я католик, Фортейн. Принял решение остаться в католической  вере  много
лет назад и не вижу причины его менять. Во всем,  что  касается  религиозных
вопросов, я не мученик и не ханжа. Это церковники так и не смогли вбить  мне
в голову, несмотря на все их усилия. Я вполне доволен таким положением  дел.
Ты  посещаешь  англиканскую  церковь  и  придерживаешься  того   же   мнения
относительно церковных догматов. Но и с той и с другой стороны  есть  немало
фанатиков, готовых уничтожить друг  друга.  Для  того  чтобы  жить  в  мире,
кому-то придется уступить и перейти в другую веру. Твоя же  мать  предлагает
нам возможность жить  вместе  и  спокойно  молиться  по  своим  обрядам,  не
подчиняясь никаким требованиям и приказам.
   - Такого края не существует, - печально протянула Фортейн.
   - Если бы сэр Джордж Калверт сумел основать  колонию,  где  такое  станет
возможным, неужели ты не захотела  бы  перебраться  туда,  милая?  Наверное,
именно об этой стране мы грезили.
   - Но где она, эта страна? Кайрен пожал плечами:
   - Не уверен, что знаю, но вдруг это Новый Свет,  что  лежит  за  океаном?
Давай проведем лето здесь, в Ирландии, с каждым днем  все  больше  влюбляясь
друг в друга, а  осенью  уедем  в  Англию.  Поговорим  с  сэром  Джорджем  и
посмотрим, что он расскажет нам об этом  чудесном  мире,  который  он  хочет
сотворить.
   - И когда же мы поженимся? - не отставала Фортейн.
   - Надеюсь, до того, как покинем Англию. Твои  родители  не  против  нашей
свадьбы, милая, просто хотят убедиться,  что  мы  действительно  любим  друг
друга. Я готов терпеливо ждать и прошу от тебя того же.  А  вот  и  Майкл  с
нашими  лошадьми.  Пойдем,  любовь  моя,  навестим  холмы,  где  мы  впервые
встретились.
   Они медленно проехали через деревню  и  помчались  по  лугам,  распугивая
овец. Фортейн смеялась, и ветер уносил звонкие трели. Наконец они  добрались
до заветного холма, под которым простиралась  голубая  гладь  озера,  плавно
переходившая в сине-зеленые возвышенности, уходящие  на  запад.  Спешившись,
они долго смотрели вдаль.
   - Как прекрасно! - выдохнула Фортейн. - Но все же это не дом.
   Сняв плащ, она расстелила его на траве и села.
   - Верно, - согласился Кайрен. - Я столько лет смотрю на эти  холмы  и  не
испытываю никаких чувств, кроме равнодушного восхищения пейзажем.
   Он  обнял  Фортейн,  уложил  и  стал  целовать,  сначала   нежно,   потом
исступленно.
   "Как странно, - подумала она, - я совсем не хочу отталкивать его".
   Она обхватила Кайрсна за шею, привлекая ближе, ощущая, как расплющиваются
груди под давлением стальных мышц. Вот  это  настоящий  поцелуй!  И  как  ни
странно, она нисколько не  боится,  хотя  до  сегодняшнего  дня  ее  губ  не
касались мужские уста. Рот сам  собой  приоткрылся,  и  кончик  языка  обвел
контуры ее губ... Как восхитительно! Она дерзко коснулась его языка своим, и
обоих словно молния пронзила, Кайрен поднял голову и, дремотно  улыбнувшись,
лег  на  спину  и  уставился  в  небо.  Его  мужская  плоть  подрагивала  от
нараставшего возбуждения. Фортейн и в самом деле понятия  не  имеет,  что  с
ними происходит.
   Он повернулся  на  бок,  лицом  к  девушке.  Фортейн  наблюдала  за  ним,
полуопустив  веки,  и  сердце  забилось  чуточку  быстрее,  когда  последняя
пуговица выскользнула из петли. Его рука легла на  мягкий  изгиб  ее  груди.
Фортейн затаила дыхание. Голубовато-зеленые глаза  широко  распахнулись,  по
телу прошел трепет. Как далеко он осмелится зайти? И готова ли она позволить
ему еще большие вольности? Остановится ли он, если она попросит?
   Пальцы Кайрена играли со шнуровкой ее шелковой сорочки. Фортейн не успела
оглянуться, как ворот разошелся, открыв ленты  нижней  рубашки.  Взгляды  их
встретились: его, безмолвно просивший разрешения продолжать, и ее, покорный,
зовущий. Он снова наклонился и легонько поцеловал ее в губы.
   Тело Фортейн как будто налилось свинцом. Она не  могла  шевельнуться,  не
могла сказать ему  "нет".  И  хотела,  чтобы  он  поскорее  развязал  ленты,
коснулся ее грудей. Однажды, совсем малышкой, Фортейн подглядела, как  принц
Генри  ласкал  обнаженные   груди   своей   прелестной   любовницы   Жасмин.
Наслаждение, исказившее их лица, томные вздохи матери  навсегда  остались  в
памяти Фортейн. С тех пор она мечтала познать  такую  же  радость  и  потому
молча закрыла глаза, без слов давая понять, что готова на все. Кайрен  почти
разорвал ленты, спеша обнажить груди Фортейн, и едва не застонал от восторга
при виде  прелестных,  идеально  округлых  холмиков  с  крошечными  розовыми
сосками, похожими на ягодки земляники в  чаше  свежих  сливок.  Не  в  силах
сдержаться, он нежно сжал один. Фортейн вздрогнула и тихо застонала.  Кайрен
улыбнулся ей. Такое маленькое неукротимое  создание,  и  притом  куда  более
невинное, чем оба от подозревали. Все же искушение было слишком  велико.  Он
прижался щекой к ее груди и услышал лихорадочный стук - Прости меня,  милая,
- тихо сказал  он,  -  но  я  ничего  не  могу  с  собой  поделать.  Ты  так
пленительна, Фортейн. Так чертовски прекрасна!
   Она провела ладонью по его волосам, нежно взъерошил густые  пряди.  Пусть
ей немного страшно, но она словно всю жизнь этим занималась. Кайрен любит ее
и не причинит зла. Мать  всегда  говорила,  что  страсть,  как  ураган,  все
сметает на своем пути. И Фортейн только сейчас начинает  понимать,  что  она
имела в виду.
   - Я люблю тебя, Кайрен Девере, - прошептала она. Кайрен поднял голову.
   - И я тебя тоже, ягненочек. Глаза его как-то странно блеснули.
   - Что с тобой? - удивилась Фортейн.
   - Я не привык играть в любовные игры, Фортейн, - признался он. - И сгораю
от желания к тебе.
   У нее хватило ума понять, что имеет в виду Кайрен. Мгновенно  остыв,  она
села, стянула ворот рубашки, завязала ленты и зашнуровала сорочку.  Медленно
застегнула дублет.
   - Хочешь сказать, что игры эти опасны? - прошептала она.
   Вместо ответа он взял ее руку и прижал  к  тому  месту,  где  под  тканью
штанов бугрился огромный ком.
   - Еще как, милая.
   Пальцы Фортейн обдало нестерпимым жаром, напряженная плоть так и  рвалась
на волю. Фортейн удивленно охнула.
   - Твое копье разит насмерть.  Когда-нибудь  ты  подаришь  мне  величайшее
наслаждение.
   Кайрен рассмеялся, и напряжение, вдруг возникшее между ними, исчезло  так
же быстро, как и появилось. Слышать такое от воспитанной  девушки!  Впрочем,
ведь это же его Фортейн!
   - Да, - согласился он, - так и будет,  ягненочек.  А  теперь  убери  свою
греховную маленькую ручку, прежде чем я взорвусь от похоти!
   Но Фортейн, безжалостно погладив его, возразила:
   - Я положила ее сюда не по своей воле, сэр. Это вы захотели похвастаться.
- И, отняв наконец руку, добавила:
   - В следующий раз я увижу тебя обнаженным, совсем  как  ты  -  мою  грудь
сегодня. Долг платежом красен.
   Кайрен, улыбаясь, взял ее руку и поцеловал  ладонь,  -  Неужели  придется
задать  тебе  трепку,  чтобы  ты  угомонилась,  милая?  Боюсь,  ты   ужасная
проказница.
   - Можешь побить  меня,  если  это  доставит  нам  обоим  удовольствие,  -
парировала она.
   Кайрен насмешливо  поднял  брови.  Похоже,  она  сама  не  понимает,  что
говорит. Снова засмеявшись, он поднялся и ловко поймал коней, мирно щипавших
травку.
   - Нам давно пора домой, милая. Родители  станут  беспокоиться,  подумают,
что мы здесь занимались Бог знает чем, а Магуайр спустит на меня собак, если
вообразит, что я обесчестил тебя.
   Он  помог  ей  сесть  в  седло,  удержавшись   от   Искушения   погладить
соблазнительно круглый задик.
   Они медленно направились в  обратный  путь,  хотя  на  небе  вновь  стали
собираться облака. Отдаленный раскат грома, однако, заставил  их  пришпорить
коней, и они влетели во двор Эрн-Рока, как раз когда на землю  упали  первые
капли. Вблизи не оказалось ни одного конюха, так что они подъехали  прямо  к
конюшне, спешились и ввели животных в стойла, где быстро расседлали. Фортейн
взяла скребницу и принялась приводить Грома в порядок. Он  фыркал  и  игриво
переступал ногами. Кайрен, с улыбкой понаблюдав за ними, стал насыпать  овес
в кормушки.
   Закончив прихорашивать коня, Фортейн повесила скребницу, вышла из  стойла
и тщательно прикрыла за собой дверь.
   - Не знаю, куда подевался Майкл, - заметила она. -  Наверное,  отправился
на кухню поужинать.
   Выглянув наружу, она увидела, что дождь припустил не на шутку.
   - Пожалуй, придется остаться здесь, пока ливень  не  прекратится  или  по
крайней мере не утихнет, - с кокетливой усмешкой объявила она. - Ну? Чем  мы
займемся? Нужно же как-то провести время.
   Кайрен только головой покачал.
   - Ты  настоящая  бесстыдница,  девочка,  -  пожурил  он,  прижимая  ее  к
перегородке стойла. Потом подступил ближе и стал ласкать упругие ягодицы.  -
Так что бы ты хотела, сердце мое? - плотоядно ухмыльнулся он.
   Фортейн не могла отвести от него зачарованного взгляда. Он  околдовал  ее
своими зелеными глазами,  красивым  лицом,  сильными  руками,  умеющими  так
хорошо обнимать. Ее сжигает желание быть с  ним.  Лежать  в  одной  постели.
Таять под его ласками.
   - Я хочу почувствовать тебя в себе, Кайрен Девере, - вырвалось у  нее.  -
Хочу, чтобы ты меня наполнил. Хочу, чтобы ты умирал от жажды и голода, чтобы
горел вожделением...
   - Иисусе! - выдохнул Кайрен.
   - Я шокирую тебя, потому что девственницам  не  подобает  знать  о  таких
вещах? Но у моей  мамы  был  когда-то  возлюбленный.  Настоящий  принц.  Сын
короля. И мой отчим совсем не стесняется выказывать страсть к своей жене.  А
моя старшая сестра почти год прожила в гареме. Кроме того, Кайрен Девере,  у
меня есть глаза и уши. Я знаю, как бывает между  мужчиной  и  женщиной.  Да,
пусть я дерзка, но схожу по тебе с ума и хочу стать твоей навсегда.
   Он поцеловал ее, не зная, как еще ответить на столь откровенную речь. Она
словно высказала вслух его мысли. Открыла то, что он таил в душе. И хочет от
него ровно столько же, сколько он от нее.
   Он сжал ее лицо ладонями и снова стал жадно целовать губы,  глаза,  веки,
лоб... От Фортейн пахло лошадиным потом  и  вереском.  Ее  близость  кружила
голову. Как он хотел, чтобы это мгновение  длилось  вечно!  Но  мечты  редко
сбываются.
   Из сладкого забытья их вырвал голос Рори Магуайра:
   - Ваша матушка, леди Фортейн, послала меня поискать вас.
   Фортейн взмахнула ресницами, улыбнулась поспешно отступившему  Кайрену  и
посмотрела поверх плеча Рори в широко открытую дверь конюшни.
   - А, дождь уже прекратился. Мы здесь пережидали непогоду, Рори.
   - И проводили время за весьма приятным занятием, как я  погляжу,  -  сухо
заметил управляющий и пригвоздил Кайрена  к  полу  мрачным  взглядом.  -  Ее
светлость желает, чтобы ты немного пожил в Эрн-Роке. Как по-твоему,  сумеешь
вести себя прилично? Откровенно говоря, мне кажется, что  лучше  всего  тебе
согласиться: по крайней мере будешь у нас на глазах.
   - Я не ребенок, Рори, - отрезала Фортейн.
   - Я бы согласился с этим утверждением, миледи, если бы вам не  взбрело  в
голову любезничать друг с другом едва ли не на  людях,  на  радость  каждому
сплетнику. В следующий раз постарайся быть осмотрительнее, иначе  сплетни  о
тех  вольностях,  которые  ты  позволила  своему  красавчику,  в  два  счета
достигнут Лиснаски, да еще в самом искаженном виде. И можешь поверить,  леди
Девере узнает каждую непристойную подробность. Вряд ли ей все  это  придется
по вкусу, особенно если ты к тому времени уже выйдешь замуж за ее пасынка. И
поверь, эта добрая христианка не сможет думать ни о чем, кроме мести.
   - Маме следовало бы позволить нам пожениться немедленно,  -  пожаловалась
Фортейн, - Вот и не было бы причин для сплетен.
   - Твоя мама - мудрая женщина. Почему бы не подождать,  если  вы  в  самом
деле любите друг друга? Что тут плохого?
   Фортейн странно знакомым движением вскинула голову.
   - Как бы от долгого ожидания у меня не начал расти живот!
   Она выскочила из конюшни и побежала к крыльцу. Кайрен  беспомощно  поднял
руки.
   - Я не совращу ее, - пообещал он.
   - Ты-то нет, зато она сделает все возможное,  чтобы  соблазнить  тебя,  -
вздохнул Магуайр. - Моя младшая сестра Аойф  так  же  своевольна,  как  леди
Фортейн, так что знаю я их повадки. Тебе лучше держать  ухо  востро,  Кайрен
Девере, иначе окажешься на спине под этой неукротимой ведьмой. Пусть  она  и
невинна, а все же просто безобразница.
   Мужчины расстались, Кайрен последовал за Фортейн,  а  Рори  направился  в
маленький домик привратника. Правда, он не жил там до самого приезда хозяев,
но все же обставил комнаты фамильной мебелью и украсил дорогими  его  сердцу
безделушками. Брайд Даффи присматривала за порядком и проветривала  скромное
жилище.
   Переступив порог, он на  мгновение  остановился,  обуреваемый  тоской  по
былому, но тут же взял себя в руки и  поднялся  на  чердак.  Там  в  сундуке
лежала квадратная шкатулка из ясеня с  окованными  серебром  уголками.  Рори
вынул шкатулку и принес в большую комнату на  первом  этаже.  В  камине  уже
горел огонь, зажженный слугой. Поставив ее на столик у огня, Рори налил себе
пахнущего дымком виски, задумчиво пригубил, прежде чем  отставить  оловянную
чашу и поднять крышку. Давно он не открывал шкатулку!
   Внутри лежали портреты его родных. Глядя на знакомые лица, Рори изнемогал
от  смутной  печали.  Он  еще  помнил  времена,  когда  его  семья   владела
Магуайр-Фордом и Эрн-Роком.
   Когда свыше двадцати лет назад глава рода Коннор Магуайр покинул Ирландию
вместе с другими предводителями восстания, отец, мать, младший  брат  и  три
сестры Рори вместе с семьями последовали за ним. Остался только Рори, поняв,
что не в силах покинуть своих людей на милость англичан. И  непонятно,  было
ли это благословением Господним или насмешкой  дьявола,  но  новой  хозяйкой
Магуайр-Форда оказалась Жасмин  Линдли,  маркиза  Уэстли,  назначившая  Рори
управляющим своим новым поместьем.
   Так он сумел остаться в родном доме, хотя пришлось забыть  о  гордости  и
склониться перед завоевателями. Однако Рори верил, что  поступил  правильно.
Его родители были похоронены на чужбине, во Франции. Один Господь знал,  что
случилось с сестрами и их семьями. Младший брат Конан отправился в Россию  и
стал офицером царской гвардии. Последний раз Рори получил от  него  весточку
десять лет назад. Кто ведает, может, его уже убили в одном из сражений.  Эти
миниатюры - все, что осталось от семьи. Всего  их  было  семь,  каждая  -  в
овальной, обтянутой бархатом рамке.  Рори  улыбнулся,  всматриваясь  в  лицо
отца. Подумать только, с годами он стал точной копией своего родителя,  хотя
раньше не подозревал, как сильно на него похож. Лицо мамы,  с  патрицианским
длинным носом и голубыми глазами... Он сам в  восемнадцать  лет  и  Конан  в
четырнадцать...  Сестры..,  старшая.  Мирна,  в  двадцать   один,   средняя,
шестнадцатилетняя Аойф, и двенадцатилетняя Фионула.  Какие  были  счастливые
времена!
   Он уже хотел закрыть крышку, но в  глаза  снова  бросился  портрет  Аойф.
Художник нарисовал ее в привычной позе,  с  нетерпеливо  вскинутой  головой.
Жест, которого он не видел целую вечность.., до сегодняшнего дня.
   Рори поднес  к  глазам  миниатюру,  стер  тонкий  слой  пыли  и  неверяще
уставился на тонкие черты. Все было так давно,  что  он  совсем  забыл,  как
выглядит Аойф.
   Но с портрета на него смотрела Фортейн Линдли!
   Словно две капли воды... Близнецы! Совершенно одинаковые!
   Рори сжал в кулаке чашу и  одним  глотком  опрокинул  содержимое  в  рот.
Голова раскалывалась так, словно он получил сокрушительный удар  в  челюсть.
Как это может быть? Откуда такое необыкновенное  сходство?  Та  же  привычка
вздергивать подбородок? Те же пылающие волосы, которые по  всей  семье  были
только у него и Аойф?
   "Дурак! - услышал он внутренний голос. - Дурак! Ты знаешь ответ. Разве ты
не провел ночь с Жасмин Линдли двадцать лет назад? Фортейн - твоя дочь".
   Рори застонал, как раненый зверь. Память вновь вернула его в  прошлое,  в
тот день, когда маркиз Уэстли был убит, а  с  его  женой  случился  странный
припадок. Бедняжка в беспамятстве звала мужа, умоляя любить ее  в  последний
раз. Адали и священник уверяли, что она умирает, и  уговорили  его  овладеть
бредившей женщиной в надежде, что смерть отступит. И хотя Рори полюбил ее  с
первого взгляда, он знал, что она никогда не ответит на его чувства.
   Боже, как он был потрясен столь невероятным предложением  еще  и  потому,
что священник торопил  его  не  меньше  Адали!  Но  что  с  того  взять,  он
чужестранец, а вот отец Каллен... Как он мог!
   Все же Рори не сумел устоять перед  соблазном.  Им  не  пришлось  слишком
усердно убеждать его. Если она выживет, он будет  втайне  радоваться,  зная,
что спас ее. Если же умрет, он последует за ней в могилу.
   Поэтому  он  исполнил  их  просьбу,  а  потом  выскользнул  из   спальни,
вернувшись в свое  унылое  одиночество.  Зато  Жасмин  выжила,  очнулась  на
следующее  утро  и  несколько  недель  спустя  обнаружила,  что   беременна.
Окружающие радовались вместе с ней, уверенные, что Рован Линдли  оставил  ей
посмертный драгоценный подарок.
   Но Фортейн не дочь Линдли! Ее отец - Рори Магуайр!
   Кто еще знает? Жасмин? Нет! Она понятия не имеет о том, что  случилось  в
ту ночь. А вот Адали.., от его проницательного взгляда ничто не  ускользнет.
И отец Батлер, вероятно,  тоже  все  понял.  Все  эти  годы  они  ухитрились
утаивать от него правду. Не  загорись  он  желанием  вновь  увидеть  сегодня
родные лица, так ни о чем и не догадался бы.
   Рори сунул портрет Аойф в карман, закрыл шкатулку и, отставив в  сторону,
растерянно взъерошил волосы. Что теперь делать?
   В комнату вошла служанка с накрытым подносом:
   - Мастер Адали послал вам ужин, господин, видя, что вы не пришли в зал, и
спрашивает, здоровы ли вы.
   Она поставила  поднос  на  маленький  столик  и  подняла  лоскут  чистого
полотна.
   - Передай Адали, что я занемог и хочу поговорить с ним перед тем, как  он
отойдет ко сну, - объявил Рори Магуайр. - И пусть отец Каллен тоже придет. -
При виде испуганного личика девушки он рассмеялся:
   - Нет, малышка, я не умираю. Так, что-то не по себе. Мне просто нужны  их
советы. Только будь осторожнее, не поднимай  шума.  Не  хочу,  чтобы  кто-то
тревожился.
   Он лукаво подмигнул и отпустил служанку. Та, усмехнувшись,  выскочила  из
комнаты. Рори подошел к столику. Форель. Несколько ломтиков говядины.  Хлеб.
Масло и сыр. Миска с молодым горошком.
   Рори принялся жевать, не чувствуя вкуса. Налил себе виски,  осушил  чашу.
Как ему холодно.., чертовски холодно...
   У него дочь.
   Прелестная девочка, так похожая на любимую сестру.
   Дочь, которая ужаснется, узнав, что она не ребенок маркиза Уэстли.
   Рори вздохнул.
   Двадцать один год он никому не рассказывал о Жасмин после  гибели  Рована
Линдли. Это было нелегко, но он сумел. Выкинул Жасмин из  головы,  хотя  она
всегда жила в его сердце.
   Ноша была нелегка, но теперь стала еще тяжелее.  Как  он  мог  не  понять
сразу, кто истинный отец Фортейн? Но Аойф так давно покинула  Ирландию,  что
се черты стерлись из памяти. Он убрал шкатулку на чердак, потому что слишком
сильна была тоска по прежним счастливым временам и любящей семье, которую он
потерял. Рори мог бы отправиться с ними, но отказался покинуть Ольстер.  Как
плакали мать и сестры, уезжая из Магуайр-Форда! Даже  сейчас  при  мысли  об
этом ноет сердце.
   Он осуждал лордов с севера за то, что они бросили свои дома и свой народ.
Далеко не вес смогли уйти в изгнание. Какими нужно быть  себялюбцами,  чтобы
не заботиться о своих соотечественниках!
   Он часто