, что поедет вместе с ним. Но  за  два  дня  до
отъезда Александр принес ей указ, по которому она назначалась регентом в его
отсутствие.
   - Но я думала, что мы поедем вместе,  -  изумленно  сказала  она,  прочтя
текст указа. - Я не хочу оставаться здесь одна!
   Он грустно улыбнулся и поцеловал разгневанную Феодору в губы.
   - Мне тоже очень не хочется ехать без тебя. Но я вынужден  оставить  тебя
здесь, милая моя Адора. На глазах у нее появились слезы.
   - Но почему?
   - А вдруг ты беременна? Ты же не выдержишь трудного путешествия. Пойми, я
боюсь брать тебя с собой. И потом, кого я оставлю здесь, если не тебя?
   - Да кого угодно! Здесь много достойных людей. К  тому  же  ты  прекрасно
знаешь, что я пока не беременна, хотя и очень хочу этого!
   - Красавица моя, но у нас в запасе остались еще две ночи, и будь  уверена
- я не собираюсь их проводить в подготовке к плаванию, у меня будут  намного
более приятные дела, - сказал он с улыбкой и обнял свою прекрасную  и  очень
расстроенную супругу.
   - Нет! - воскликнула она, вырвавшись из его объятий.  -  Я  не  согласна!
Место жены рядом с мужем. Либо мы едем вместе, либо не едет никто.
   Александр подошел к ней и снова обнял, но на этот раз  уже  с  совершенно
серьезным выражением лица.
   - Любимая моя, ты рассуждаешь как ребенок.
   - Как ребенок! Я не понимаю, почему ты так не хочешь брать меня с  собой!
Может быть, тебя кто-нибудь ждет в Трапезунде?!
   - Феодора!
   - Александр!
   Феодора стояла перед ним,  всем  своим  видом  показывая,  насколько  она
разгневана, но в глазах у нее были слезы.
   Однако князь тоже был разгневан, и вместо того, чтобы попытаться еще  раз
объяснить ей свое решение, он сказал нарочито насмешливым и грубым тоном:
   - Если ты ведешь себя как ребенок,  то  ты  должна  и  в  остальном  быть
похожей на ребенка. Дети не занимаются любовью каждую ночь.
   Сказав эти слова,  он  повернулся  и  уже  собрался  уйти,  но  ее  голос
остановил его:
   - Я никогда не прощу тебе этого!
   В том, как  она  сказала  эти  слова,  было  что-то,  что  заставило  его
вернуться к ней и, несмотря на яростное сопротивление, поцеловать.
   Она сильно сжала губы, но его юркий язычок быстро разжал их.
   - Феодора, моя сладкая Адора. Я люблю тебя! - сказал он нежно.
   - Ты очень обидел меня, Александр, - отвечала она, но  в  голосе  уже  не
слышалось резкости, а руки ее непроизвольно гладили его грудь под  сорочкой.
- Лучше бы ты ударил  меня,  чем  говорить  так.  Я  знаю,  женщина  обязана
подчиняться мужу, а если она его ослушается, он должен ее побить.
   Ее слова изумили Александра.
   - Где ты научилась этой ахинее? - удивленно спросил он.
   - В гареме султана Орхана. Там всегда говорили, что женщина  -  существо,
полностью подчиненное мужчине. Александр рассмеялся.
   - Это мужчина - существо, полностью подчиненное женщине, - сказал он.
   Той ночью они не заснули до самого утра. Александр, видимо  желая,  чтобы
Феодора надолго запомнила эти часы  перед  разлукой,  довел  ее  до  полного
изнеможения: всякое его касание возбуждало ее до крайности. Он  распоряжался
ею как повелитель - ее  тело  подчинялось  каждому  его  жесту,  любому  его
желанию, всякому движению его рук. Но в эту  ночь  она  была  королевой,  он
почти не заботился о себе - главным было доставить удовольствие ей.
   Под утро, когда стало казаться, что он подарил ей уже  всю  свою  любовь,
Феодора взяла инициативу на себя. Она стала  целовать  Александра  так,  что
вернула ему его богатырское мужество, и сама опустилась на него сверху.
   - Ты помнишь, как я первый раз овладел тобой, красавица? -  задыхаясь  от
неги и страсти, шептал Александр.
   - Д-да!
   - Тогда ты не думала, что все-таки мы станем мужем и женой?
   - Да!
   - Ты прелесть, ты - мое прекрасное сладкое вино! - воскликнул он и быстро
перевернулся так, что Феодора оказалась под ним.
   Она, плохо соображая, что делает, резко сдвинула ноги. Оба тела  сотрясла
дрожь - настолько сильными сразу после этого стали ощущения. То  был  прием,
которому ее научили в гареме Орхана, но раньше она никогда  не  пользовалась
им. Даже с Александром.
   - Ох, мой милый, быстрее, прошу тебя, быстрее! - причитала она, задыхаясь
на каждом слоге.
   Комната плыла у нее перед глазами, а в теле  клокотал  настоящий  вулкан.
Чувствуя приближение озарения, она стала торопить Александра,  помогая  ему,
обхватив его руками за ягодицы и резко  вдавливая  его  в  себя  при  каждом
возврате.
   - Боже! Ты - ведьма! Я сейчас умру! Остановись, пожалуйста! -  воскликнул
он. - Иначе я кончу раньше тебя!
   Она немного ослабила свои движения, но лишь на несколько секунд.
   Их   тела   сотряслись   одновременно.    Александр    закричал    что-то
нечленораздельное,  выбросив  в  нее  горячий  поток  семени.   Его   голова
склонилась Феодоре на грудь. Однако Феодора не  дала  ему  успокоиться.  Она
опять села на него и, взяв в руку его обессиленный фаллос, начала водить  им
по своему нежному пушку. Через минуту она  добилась  своего,  ее  муж  опять
восстал в своем мужестве, да к тому же  настолько  сильно,  что  создавалось
впечатление, будто несколько часов любовных игр, которые были в эту ночь, им
просто приснились и они  только  что  добрались  до  постели.  На  этот  раз
Александр не дал Феодоре властвовать над своим телом.
   - Я должен взять реванш, - проворчал он, и голос его стал даже резок,  но
Феодора сейчас этого и добивалась.
   Раньше она бы никогда  не  подумала,  что  ее  можно  довести  до  такого
состояния, когда захочется, чтобы с ней в постели обращались, как с рабыней.
   Александр повернул ее спиной к себе, поставил  ее  на  колени  и  резким,
сильным толчком ввел в нее свой огромный и в этом случае жесткий фаллос.
   Ей стало больно от его резких  движений,  но  почему-то  в  этот  раз,  в
отличие от первой ночи с Орханом, ей хотелось, чтобы эта  боль  продолжалась
как  можно  дольше,  потому  что  к  ней  примешивалось  просто  сумасшедшее
наслаждение. Ее даже не смущало, что поза, в которой она сейчас  находилась,
считалась в Византии для принцессы неприличной. Когда он завершил  -  а  она
успела это сделать на сей раз еще раньше, - она повернулась к нему  лицом  и
крепко прижала к себе.
   - Тебе понравилось? - спросил он нежно.
   - Да. Мне всегда нравится, когда ты любишь меня так яростно.
   Александр радостно улыбнулся.
   - Хочешь чего-нибудь поесть? - спросил он.
   - Да, персик.
   Он уже встал с кровати и собрался сделать первый шаг к столу, на  котором
стояло блюдо с фруктами, как она схватила его за руку и остановила:
   - Александр, я хочу сказать тебе, что никогда еще не была так  счастлива,
как в последнее время, что мы прожили вдвоем. И  еще  я  хочу  сказать,  что
очень, очень люблю тебя!
   - Я тоже очень люблю тебя, радость моя. Без тебя мне не было бы места  на
этой земле. Ты для меня как воздух, без тебя мне трудно дышать.
   Он принес персик, и она,  с  большим  наслаждением  съев  его,  уснула  в
объятиях мужа.
   Проснулась она уже поздно днем. Александра  рядом  не  было,  но  она  не
придала этому значения - он всегда вставал раньше. Позвав  Анну,  она  с  ее
помощью умылась и оделась. Потом, пройдя в столовую, вкусно позавтракала. Ее
стало удивлять столь долгое отсутствие мужа. Она снова позвала Анну и, когда
та пришла, спросила:
   - А что, мой муж уже позавтракал?
   - Нет, моя госпожа, - ответила Анна в каком-то странном замешательстве.
   - Почему нет? - спросила Феодора, почувствовав неладное в смущении всегда
уверенной в себе Анны.
   - Что вы спрашиваете, моя госпожа? - Служанка еще больше смутилась.
   - Где мой муж Александр? - повторила  Феодора  замирающим  голосом.  Анна
опустила глаза.
   - Ну же, отвечай!
   - Он уехал, принцесса. Вернее, уплыл на корабле. Разве он не говорил  вам
о своем намерении уехать?  Я  забыла,  как  называется  тот  город..,  чтобы
заключить там торговый договор.
   - Господи, спаси и помилуй! - воскликнула Феодора. Однако первое  чувство
неожиданности и обиды прошло, и ее захлестнул гнев.
   - Как он мог! - вскричала она.  -  Мы  же  с  ним  так  ни  о  чем  и  не
договорились. Я же не дала согласия стать регентшей! Он же должен был уехать
только завтра?
   - Я ничего не знаю, госпожа. Он  приказал  не  будить  вас,  я  не  смела
ослушаться его повеления, - пролепетала ничего не понимающая Анна.
   - Ну что ж, значит, он обманул меня, -  сказала  Феодора  уже  спокойнее,
хотя в голосе ее еще слышался гнев. - Остается только смириться с этим.
   - Принцесса, он оставил вам письмо.
   Адора выхватила письмо из рук Анны, распечатала его и пробежала глазами.
   Александр писал: +++
   "Любовь моя, прости, но если бы у нас еще раз случилась подобная ночь, то
я бы уже никогда и никуда не смог уехать от тебя. Тогда бы рухнули  все  мои
планы по возрождению величия Месимбрии. Я думаю, ты понимаешь, что если бы я
отказался от них, то перестал бы уважать самого себя. Очень надеюсь, что  ты
не станешь сильно обижаться на меня. Я рассчитываю  вернуться  месяца  через
два. Поверь, каждая минута без тебя для меня мучение и стоит целого дня,  но
в то же время помни - каждая прошедшая минута приближает нашу  встречу.  Еще
раз прошу тебя простить меня за то, что обманул тебя. Только  чувство  долга
перед родной страной заставило меня сделать это. Желаю тебе в мое отсутствие
быть мудрой и почитаемой правительницей.
   Я люблю тебя, Адора! Не забывай меня.
   Твой Александр". +++
   Письмо выпало из ее рук. Она заплакала. Гнев уже прошел  окончательно,  и
ей просто стало горько от того, что придется прожить столько  времени  вдали
от самого близкого человека. Несмотря на слезы, Феодора  улыбнулась.  В  том
сумбурном письме, - вероятно, он писал его в спешке, - каждая строчка дышала
великой, искренней любовью.
   Она подняла глаза и увидела  сквозь  слезы  изумленное  лицо  Анны.  Той,
видимо, казалось, что ее госпожа сходит с ума от горя.
   Феодора грустно улыбнулась.
   - Не бойся, я в здравом уме, Анна. И не стой столбом, а лучше принеси мне
мой платок.
   Анна побежала исполнять приказание, а Феодора сказала себе:
   - Он всегда брал у меня реванш, когда проигрывал в шахматы. Сегодня ночью
мне показалось, что он  уже  полностью  и  во  всем  подчинился  мне,  но  я
ошиблась. Пожалуй, я сейчас еще могу взять корабль, чтобы попытаться догнать
его, но стоит ли это делать? Думаю, нет. Значит, надо его  просто  ждать,  -
печально заключила она и опять расплакалась.
   Прошел месяц, потом другой, и Александр уже должен был вернуться. Феодора
ждала его целыми днями, но он все не ехал. Однажды  поздним  вечером,  когда
она уже никак не думала, что он приедет в этот день, во дворец вбежал слуга,
которому она наказала дежурить на берегу - высматривать корабль  Александра,
и закричал, что корабль князя Месимбрии всего в нескольких милях от берега.
   Феодора  мгновенно  облачилась  в  голубое  шелковое  платье  с  золотыми
пуговицами и широкие белые шаровары для  верховой  езды  и  через  несколько
минут уже скакала к пристани. Едва соскочив с коня, она очутилась в объятиях
Александра, который только что по трапу сошел с корабля. Их губы  слились  в
горячем, страстном поцелуе. От счастья Адора была как во сне. Когда  наконец
этот долгий и, может быть, самый сладкий за всю их жизнь  поцелуй  кончился,
Александр воскликнул:
   - Боже мой, любовь моя, Адора! Ты опять рядом со мной, и  я  опять  самый
счастливый человек на свете. В своем письме я написал не  правильно.  Каждая
секунда без тебя тянулась мучительно, как целые сутки, а каждая минута - как
целый месяц!
   - Для меня так же, - проговорила она. - Кстати, а ты был прав тогда.
   - Прав? В чем?
   - Говоря, что у меня будет ребенок. Глаза Александра  расширились,  будто
хотели выскочить из орбит. Феодора рассмеялась.
   - Что с тобой? Уж не ударился ли ты головой об  мачту  во  время  шторма?
Будет  очень  печально,  если  последний   представитель   рода   Гераклидов
повредится умом прямо перед рождением своего наследника.
   - У нас будет ребенок?
   - Ну да, да, да.
   Александр смотрел на нее, глупо улыбаясь: он просто не верил, что в  один
день на человека может свалиться столько счастья.
   - Так что ж ты  стоишь  здесь  на  ветру  в  таком  легком  платьишке?  -
опомнился он наконец. - Не хочу, чтобы ты рисковала  жизнью  моего  будущего
сына.
   - А ты уверен, что будет сын?
   - Не знаю. У меня никогда не было дочерей, но если родится девочка - тоже
будет прекрасно. - Он поцеловал жену и добавил:
   - У нее будут такие же фиолетовые глаза, как у тебя, моя красавица.
   - И золотые волосы, как у тебя, - прибавила Феодора.
   - Она будет похожа на античную морскую наяду! - сказал он. - И мы назовем
ее Ариадна.
   - Или, если будет  мальчик,  назовем  его  Александром.  Он  опять  нежно
поцеловал жену.
   -  Ладно,  теперь  ты  узнал  мои  главные  новости,  пришел  твой  черед
рассказывать. Как кончилось ваше путешествие в Трапезунд?  Удачно?  Торговый
договор заключен?
   - Слава Богу, да! Мой дядя Ксенос рад  наладить  хорошие  связи  с  нашим
княжеством. Теперь я могу сказать с достаточной уверенностью, что скоро  все
наши города, даже самые мелкие, станут богаче  Константинополя!  Даю  слово,
что наши дети будут править в независимой великой стране.
   - Дети? Я не ослышалась? Если я правильно поняла,  то  одного  сына  тебе
будет мало? О, великий император Месимбрии!
   Он рассмеялся:
   - Дети появятся, даже если мы этого не захотим. После  таких  ночей,  как
перед расставанием, они должны рождаться по трое зараз.
   - Не приведи Бог, - с улыбкой ответила Феодора.  -  Пожалей  меня,  я  не
выдержу этого.
   Адора была счастлива. Все ее мечты сбывались. Она хотела быть замужем  за
любимым человеком, она хотела рожать ему детей, она хотела, чтобы  он  любил
ее так же страстно, как она его, - и  вот  сейчас  она  имела  все  это.  Ей
казалось, что жизнь теперь станет  для  нее  сплошным  праздником  -  ярким,
радостным, пусть иногда даже печальным, но никогда - скучным или неприятным.
   Пришла осень. Это время, когда природа преподносит людям свои лучшие дары
- самые красивые цветы, самые вкусные ягоды и фрукты, - стало  счастливейшим
периодом в жизни Александра и Феодоры. В конце ноября у них родилась  двойня
- мальчик и девочка. Казалось,  ликовала  вся  Месимбрия.  Радостные  крики,
песни и пляски не затихали в тот день до поздней ночи.
   В Константинополе, однако, событие это  произвело  обратное  впечатление.
Естественно, не на всех  -  император  Иоанн,  например,  очень  обрадовался
известию, но вот его жена, императрица Елена, была по этому поводу вне  себя
от злости.
   - Почему этот набитый дурак Зено не выполняет своего обещания, неужели  я
ошиблась в нем? Почему Александр еще  жив?  -  часто  вопрошала  Елена  свое
отражение в зеркале.
   Но зеркало молчало, оно только показывало, каким страшным  в  эти  минуты
становилось лицо Елены. В  конце  концов  императрица  заслала  в  Месимбрию
своего  шпиона.  Вернувшись,  тот  принес  для   нее   утешительные   вести.
Оказывается, Зено уже начал свою страшную работу - подливать Александру яд в
воду для бритья, и смерть князя Месимбрийского была теперь  только  вопросом
времени.
   Об этом радостном для себя событии Елена сразу  написала  султану  Турции
Мураду. В Бурсе это известие приняли с восторгом. Там о  плане  Елены  знали
только два человека - султан Мурад и его верный слуга Али Яхиа.
   Они, правда, не верили византийской императрице.  Их  собственные  шпионы
приносили иные вести - о том, что Феодора живет с мужем  в  любви  и  полном
согласии  и  никакого  заметного  недуга  у  правителя  не   обнаруживается.
Поэтому-то сообщение  Елены  о  приближающейся  развязке  -  скорой  кончине
Александра - было воспринято Мурадом и Али Яхиа как приятная неожиданность.
   Итак, Феодора в конце ноября родила.  Мальчика,  как  и  было  уговорено,
назвали Александром, а девочку Ариадной. Через  две  недели  после  рождения
маленький Александр умер. Ариадна тоже  была  слабого  здоровья,  и  Феодоре
казалось, что ее дочь также обречена на смерть.
   В  январе  нового  года,  однако,  ее  страхи  отступили.  Ариадна  стала
поправляться. Малютка во всем была копией отца,  только  глаза  у  нее  были
Феодорины - фиолетовые.
   Однажды осенью, когда Ариадне уже исполнилось десять месяцев,  Феодора  и
Александр сидели на террасе дворца  и  разговаривали.  В  соседней  комнате,
засунув  палец  в  рот,  спала   Ариадна.   Феодора   довольно   нетерпеливо
посматривала в сторону открытой двери, ведущей в детскую.
   - Если бы выжил мой мальчик... -  печально  начала  Феодора.  Она  всегда
называла своего умершего сына "мальчик".
   - Бог забрал его у нас, - попытался утешить ее Александр. -  Значит,  так
должно было произойти.
   - Почему это "должно было  произойти"?  Кому  от  этого  стало  лучше?  -
Феодора была раздражена словами мужа. - Ты говоришь  так,  потому  что  твоя
вера всегда подавляла твой ум.
   - Хватит вспоминать об этом, Феодора, - ответил Александр, делая вид, что
не заметил выпада жены. - Мы уже давно похоронили  нашего  сына,  а  ты  все
время говоришь о нем, будто это произошло только вчера.
   - Да, мы похоронили его, но для того, чтобы я забыла моего мальчика, надо
было с ним вместе похоронить мою память о нем!
   - У нас будет много других сыновей, любимая моя. Феодора взяла руку  мужа
и прижала ее к своей груди.
   - Да, у нас будет много других сыновей! - воскликнула она.  -  Прекрасных
сыновей! Прости меня, Александр. Просто я постоянно думаю о нем.
   - Ничего, это пройдет. Надеюсь когда я вернусь  из  очередной  поездки  в
Трапезунд, ты опять меня обрадуешь известием, что у нас будет ребенок.
   Адора улыбнулась.
   - Я очень постараюсь. Но я не понимаю, зачем тебе снова уезжать?
   По лицу Александра пробежала тень тревоги.
   - Потому что мой дядя написал  мне,  что  по  пути  в  Трапезунд  на  наш
последний караван кто-то напал. Полагают, что это сделали пираты, но я очень
в этом сомневаюсь. По-моему, это  происки  твоей  сестрички.  Она  уж  очень
недовольна возвышением Месимбрии и никак  не  может  смириться  с  тем,  что
теперь прекрасные ткани, ювелирные изделия, лучшие рабы не попадают на рынки
Константинополя.
   Феодора вздохнула.
   - Ну что ж, поезжай, - сказала она. - Но только поскорее возвращайся!
   - Я совсем ненадолго, красавица моя. Только туда и сразу  обратно;  нужно
же обеспечить  нашим  купцам  хорошую  охрану  и  выяснить,  кто  занимается
грабежом. Думаю, самое большее я буду отсутствовать месяц, а если повезет  с
попутным ветром, то и того меньше.
   - Возьми с собой Зено, Александр. Он надежный слуга, да  к  тому  же  ему
надо развеяться. После того как какой-то негодяй убил его младшую дочку,  он
стал сам не свой. Надеюсь, морской ветер освежит и успокоит его.
   Александр кивнул в знак согласия.
   - Меня вообще очень удивляет эта история с убийством его дочери. Кому это
было нужно? Да и сам Зено повел себя очень странно. Он, по-моему, не столько
горевал, сколько испугался. Да, ты права, я обязательно возьму его с  собой,
пусть успокоится в путешествии.
   Ночью они прощались, и на этот раз, может быть, еще более страстно, чем в
прошлый. Рано утром, однако,  они  уже  были  на  ногах.  Время  расставания
неумолимо  приближалось.   Александр   пошел   поцеловать   дочку,   Феодора
отправилась вместе с ним. Сейчас, перед его отъездом, ей хотелось  побыть  с
мужем как можно больше времени.
   Князь поднял малышку на руки и  крепко  поцеловал  в  лобик,  после  чего
положил обратно в кроватку.
   - Она у нас вырастет красавицей, - задумчиво произнес он.
   Феодора промолчала, хотя была согласна  с  ним,  просто  ее  голова  была
занята другими мыслями.
   - Я думаю, Месимбрия может  гордиться  своими  прав