о думаю, что ты получишь его.
А сейчас возьми вот это золото - это  залог.  Когда  я  подарю  тебе  город,
вернешь мне его.
   Она  повернулась  и  пошла  к  двери,  но  вдруг  остановилась  и   нежно
произнесла:
   - Я люблю тебя, Мурад! Очень люблю.
   - Я тоже люблю тебя, - сказал он и подошел к Феодоре.  -  Но  как  сказал
один персидский поэт: +++
   Я не устал от этих чувств,
   Я не устал от этих слов,
   Но выбрал я не их -
   Я предпочел войну, а не любовь...++++

   - Ну, надеюсь, со мной-то ты предпочитаешь любовь? Мурад улыбнулся:
   - Да. Ты как часть меня.  Если  я  тебя  потеряю,  то  получится,  что  я
наполовину мертв.
   На следующий день состоялось бракосочетание Мурада с Феодорой и  Тамарой.
А еще  через  день  Феодора  отправила  своей  сестре  письмо,  начинающееся
словами:
   "Императрице  Елене  от  ее  сестры,  жены  султана   Османской   империи
Мурада..."
   Елена побледнела, когда прочла эти строки, и воскликнула:
   - Это ложь!
   Иоанн, который прочел письмо раньше ее, засмеялся.
   - Нет, это правда, - сказал он и указал пальцем на место  в  письме,  где
говорилось: "...мы поженились несколько дней назад..."
   Пергамент выпал из рук Елены. Она опять проиграла единоборстве  со  своей
младшей сестрой...
   Женитьба Баязета многое изменила в привычках  и  порядке  жизни  Феодоры.
Сославшись на то, что ее сыновья уже выросли, она добилась у султана  Myрада
разрешения сопровождать его в военных походах.

Глава 25

   Император Византии  назначил  своего  младшего  сына  Лануила  правителем
Салоник. Мануил был искусным правителем,  но  под  нажимом  знатных  фамилий
Салоник он был вынужден  проводить  политику,  враждебную  Турции.  Опасаясь
последствий, Мануил вернулся в Константинополь, но туда  уже  пришел  приказ
султана Мурада, в котором говорилось, что император  Иоанн  должен  прислать
своего сына в Андрианополь, где находился султан.
   Как всегда, мнения императорской четы разделились: император считал,  что
Мануилу надо ехать, и немедленно, императрица же,  наоборот,  твердила,  что
Мануил должен остаться в Константинополе.  В  конечном  итоге  Иоанн  просто
приказал Елене выйти из зала, в котором они вместе с  Мануилом  решали,  как
поступить в создавшейся ситуации.
   Однако император подождал, когда за ней закроется  дверь,  и  вернулся  к
обсуждению.
   - Мануил, - сказал он, - я хочу видеть в тебе своего наследника,  и  надо
сказать, у тебя прекрасные задатки  будущего  правителя  государства.  Но  в
Салониках ты повел себя глупо.  Очень  глупо,  прямо  как  Андроник.  Сейчас
спасти себя можешь только ты сам; я, к сожалению, ничем не могу тебе помочь.
   Мануил стоял, опустив голову. Он и сам понимал, что  пошел  на  поводу  и
пытался угодить всем.
   - И прошу тебя, - продолжал император, -  поменьше  слушай  свою  мать  и
вообще женщин; совет женщины тебя до добра не доведет.
   - Даже такой женщины, как моя тетя Феодора? Иоанн улыбнулся:
   - Твоя тетя очень умна, но она исключение. Вряд ли  на  земле  существует
еще одна такая женщина. Она дьявольски умна!
   Мануил кивнул.
   - Что я должен делать, отец?
   - Ты должен ехать к султану.
   На щеках Мануила выступил румянец.
   - Но он убьет меня, - почти шепотом сказал он.
   - Нет, он не убьет тебя. Даже если у него  появится  такое  желание,  то,
обещаю, за тебя заступится Феодора. Она довольно неплохо относится ко мне  и
знает, что ты - мой любимый сын. Поезжай,  сын  мой,  и  попроси  у  султана
Мурада прощение.
   - Тебе легко говорить это, отец! Ты играешь моей жизнью, а не своей.
   - Мне нелегко это говорить! А играю я жизнью, как  ты  выразился,  своего
любимого сына, а она для меня дороже  своей!  Пойми,  Мануил,  если  я  тебя
оставлю здесь, то опасность будет грозить не только тебе и мне, но  и  всему
нашему городу. Я слишком долго думал только о себе, но сейчас  пришло  время
подумать и о других людях, чья  жизнь  зависит  от  моего  решения  и  твоей
исполнительности!
   - Наши стены неприступны! Мураду они не по зубам!
   - Пока не по зубам! Да и потом, не  хочешь  же  ты  спрятать  за  стенами
Константинополя все население Византийской империи!
   Мануил опустил голову.
   - Я поеду, - сказал он через минуту.
   - Прекрасно, сын мой!
   Иоанн подошел к Мануилу и обнял его за плечи.
   - Езжай, и да будет с  тобой  Господь!  -  сказал  Иоанн  тихим  голосом,
стараясь хоть как-то ободрить сына.
   На следующий день Мануил выехал в Бурсу, ибо ночью пришло сообщение,  что
Мурад, вопреки ожиданиям, еще на некоторое время останется в старой  столице
своего государства. По дороге Мануила преследовали неприятные  предчувствия.
Ему все время вспоминалась печальная участь своего брата Андроника.  Однако,
несмотря на свои страхи, Мануил не свернул с пути и одним  прекрасным  утром
предстал перед своим дядей. Тот,  взглянув  на  Мануила,  приветствовал  его
сердитым, но не злым голосом.
   - Здравствуй, племянничек, - сказал он.
   Мануил упал перед султаном на колени.
   - Прости меня, мой господин! Я виноват перед тобой, но клянусь, отныне  я
стану твоим вернейшим слугой!
   - За что же ты просишь прощения? - спросил Мурад.
   - Мой господин, я...
   - Я знаю, что ты сделал, молодой  глупец:  ты  убил  моего  посланника  и
собирался поднять против меня восстание. Но я еще знаю, что причиной  такого
твоего поведения была женщина. Как  же  это  неосторожно  с  твоей  стороны,
Мануил, - слушать женщину! Ты же знаешь, что со времен Адама женщина  -  это
источник зла.
   Мурад рассмеялся.
   - Ладно, я не держу на тебя зла, - сказал он. - Твой  отец  говорил  мне,
что  из  тебя  вышел  бы  неплохой  правитель.  Так  вот,  ты  вернешься   в
Константинополь и станешь соправителем Византийской империи вместе со  своим
отцом. Естественно, что он будет главным, твоя задача - во всем помогать ему
и не слушать никаких женщин. Я  же  постараюсь  найти  тебе  жену.  У  князя
Никейского еще не выдана младшая дочь. Говорят, что она загляденье!
   Мануил поднялся с колен.
   - Благодарю тебя, мой господин. Я обещаю служить тебе верой и правдой.
   Мурад странно посмотрел на него.
   - Увидим, - сказал он. - А пока иди и поблагодари свою тетку Феодору.  За
мое мягкое обращение с тобой ты обязан именно ей.
   Мануил поклонился султану и отправился в  покои  Феодоры.  Он  застал  ее
полулежащей на мягких подушках. Она  приветливо  улыбнулась  ему,  когда  он
вошел, поманила к себе, чмокнула в щеку и сказала насмешливым голосом;
   - Как, Мануил, ты побывал сейчас в логовище льва и остался жив?!
   - Вы совершенно правы, тетя!
   Он рассматривал  ее  с  восхищением.  Она  была  прекрасна,  и  при  этом
совершенно не похожа на его мать. Просто не верилось, что две  сестры  могут
так сильно отличаться друг от друга.
   - Присаживайся, мой дорогой. Какой  ты  красивый!  Мануил  сел  в  мягкое
кресло, а Феодора продолжала:
   - Теперь, дорогой племянник, расскажи мне о том, как поживает твой  отец,
ну и, естественно, моя любимая сестра Елена.
   - У моего отца все хорошо, а у мамы как обычно. Феодора усмехнулась:
   - Понимаю тебя!
   - Я пришел поблагодарить тебя за то, что  ты  спасла  мне  жизнь.  Чем  я
заслужил твое участие в моей судьбе?
   - Твоему отцу ты обязан тем, что я позаботилась о тебе,  но  впредь  будь
умнее и не выступай больше никогда против султана Мурада!
   - Я уже поклялся ему в этом!
   - Верю тебе. Скажи, а как обстоит дело с  твоей  женитьбой?  Что  ты  сам
думаешь об этом?
   - Я полагаю, что моя будущая жена сможет родить мне нескольких сыновей.
   - То есть ты не против женитьбы?
   - Разве я могу выбирать? Феодора улыбнулась:
   - Нет, не можешь.
   - А вы видели мою  будущую  жену?  -  спросил  Мануил,  и  в  голосе  его
прозвучал неподдельный интерес.
   - Да, она живет в этом дворце. Думаю, родители будут на седьмом  небе  от
счастья, когда узнают, что их дочь выйдет замуж за византийского принца.
   - Она хороша собой?
   - Она прекрасна! Блондинка с голубыми глазами! Ее родители греки, поэтому
она неплохо образованна; так что ты не сможешь с ней соскучиться  ни  душой,
ни телом.
   - Раз она живет здесь, то могу ли я взглянуть на нее?
   - Конечно! Подойди к окну и посмотри  в  сад.  Мануил  последовал  совету
Феодоры.
   - Видишь, вон там гуляют две женщины. Одна из них - твоя кузина Джанфеда,
а другая - Юлия.
   - Джанфеда здесь! А я слышал, что она уехала в Багдад.
   - Она еще не уехала, но скоро уедет.
   Мануил Палеолог зорко осмотрел свою будущую невесту и не  отыскал  в  ней
изъянов; девушка была прекрасна. Ему было странно: он  считал,  что  едет  в
Бурсу проститься с жизнью,  а  оказалось,  что  его  назначили  соправителем
империи, да еще наградили красавицей  невестой.  Мануил  осознал,  что  отец
ведет правильную политику, стараясь не портить отношения с  Турцией,  только
при  такой  политике  было  возможно  сохранить  хотя  бы  остатки   величия
Византийской империи. Его раздумья прервал голос Феодоры:
   - Когда ты так сощуриваешь глаза, ты становишься очень похожим на  своего
отца, и я спокойно могу прочесть твои тайные помыслы и заветные мечты.
   Он улыбнулся.
   - Я думаю, что я очень счастливый мужчина. Я остался жив, да еще  получил
красавицу невесту. Когда мы должны пожениться?
   - Завтра. Мурад уже вызвал из Никеи митрополита,  и  завтра  он  совершит
обряд бракосочетания.
   - Невеста-то посвящена в это?
   - Ничего она пока еще не знает, но узнает сегодня вечером. Об этом ты  не
беспокойся. А теперь иди - отдохни с дороги.
   Мануил поцеловал свою тетушку в щеку и вышел.
   Несколько минут  после  его  ухода  Феодора  сидела  неподвижно,  как  бы
размышляя над их разговором. Феодоре действительно нравился Мануил, и  когда
она получила письмо от императора Иоанна, то, не раздумывая, решилась помочь
принцу. Для этого  ей  пришлось  потратить  немало  красноречия  и  энергии.
Сначала Мурад даже и слышать не хотел о помиловании бунтовщика, но потом она
сумела убедить его.
   На следующий день после приезда Мануила к Мураду в комнату вошла  Тамара.
Мурад вопросительно посмотрел на нее.
   - Что случилось, Тамара? - спросил он.
   - Твой старший сын, Баязет, женился на Зюбейде, твой племянник  Мануил  -
на Юлии, но ты забыл,  что  у  тебя  есть  еще  один  сын  -  Якуб,  или  ты
покровительствуешь лишь детям Феодоры?
   Взгляд Мурада стал жестким. Он не любил Тамару и хотя пытался  относиться
к ней доброжелательно, но она сама постоянно обостряла их отношения.
   - Якуб - мой младший сын, его  участь  будет  решена  после  его  старших
братьев. И не вздумай подговаривать его бороться с ними.
   - Почему с ними?
   - Потому что я постоянно думаю о моих убитых сыновьях. Я сам был  младшим
сыном султана, хотя я был его любимым сыном. А Якуб, по-моему, только и ждет
моей смерти. Помни, если Якуб станет бороться со своим братом, то он  умрет!
Я не выберу его своим наследником ни при каких обстоятельствах!
   - Что ты сказал? - Голос Тамары опустился до нервного шепота.
   - Право султана выбирать себе наследника по своему усмотрению, -  ответил
Мурад, не повышая голоса.
   - А вдруг у тебя не останется больше сыновей, кроме Якуба,  вдруг  Баязет
погибнет в какой-нибудь битве?
   - Если бы мой младший брат Халил встал между мной и  троном,  я  бы  убил
его. Сейчас я не стал бы мешать Баязету расправиться со своими  соперниками,
- как бы не слыша вопроса, сказал Мурад.
   - Что?! Ты не стал бы мешать убийству своего родного сына?
   - Да! Ты - христианка,  Тамара,  и  никак  не  можешь  понять,  что  я  -
мусульманин, и у меня другая философия жизни. Я  не  знаю,  может  быть,  ты
стараешься для своего отца или еще для  какого-нибудь  европейского  короля,
ведь им было бы так  приятно  устроить  в  моем  государстве  поножовщину  и
междоусобную войну! Прошу тебя, не заводи больше  разговоров  на  эту  тему.
Когда придет время, я женю и Я куба.
   - Я знаю, почему ты не убил Халила! - в бешенстве воскликнула  Тамара.  -
Потому, что он не сын султана Орхана, а твой сын!
   Сначала он хотел ударить ее, но сдержался и лишь тихо сказал:
   - Ты сама знаешь, что  говоришь  ерунду,  Тамара.  Халил  -  сын  Орхана,
Феодора была верной женой моему отцу, хоть и не была с ним счастлива.
   - Как и я с тобой!
   - Никто не виноват, что мое сердце занято Феодорой.
   - Зачем же ты тогда сделал меня своей женой?
   - Потому что об этом просила Феодора. Она  всегда  относилась  к  тебе  с
добротой, а ты всегда ее ненавидела.
   - Как я могла ее полюбить, если ты каждую ночь называл меня ее именем!
   - Я? - искренне удивился Мурад.
   Тамара гневно взглянула на него и, не попрощавшись, вышла из комнаты.
   Вечером этого  дня  Тамара  отпустила  своих  слуг  и  легла  в  постель,
обливаясь слезами. Вдруг ей показалось, что она не одна в комнате и в темном
углу спальни кто-то стоит. Она села на постели, и тут из темноты к ней вышел
молодой евнух.
   - Что ты делаешь здесь? - испуганно прошептала она.
   - Я думал, что могу вам помочь, госпожа,  -  ответил  он.  -  Мое  сердце
разрывалось, слыша, как вы горько плачете.
   - Почему это тебя так трогает?
   - Потому что я люблю вас, госпожа, - ответил юный евнух  и  опустился  на
колени.
   Тамара была удивлена. Этот евнух был очень красив, и, когда он  признался
ей в любви, ее сердце радостно забилось.
   - Странно, я никогда не видела тебя раньше.
   - Я охраняю ваши покои уже целый год.
   - Как тебя зовут?
   - Димитрий, любовь моя.
   Тамара улыбнулась и сказала:
   - Однажды я тоже была влюблена, но недолго.
   - Я же полюбил вас на всю жизнь.
   - Но ты же евнух?
   - Видите ли, мужества лишают в детстве,  и  тогда  это  бесповоротно,  но
порой и в возрасте юноши или зрелого мужчины,  когда  мужской  организм  уже
сформировался. Мой случай как раз второй.
   Он стянул с себя шаровары, и она увидела, что он ничем не  отличается  от
настоящего мужчины.
   Он сел на кровать и обнял Тамару. Она долгое время  была  лишена  мужской
ласки, чтобы сопротивляться. Она сняла ночную рубашку и легла на постель.
   - Закрой на засов дверь, - прошептала  она.  Он  выполнил  ее  просьбу  и
вернулся. Их тела слились. Тамаре в этот миг показалось, что впервые за  все
годы, прожитые с Мурадом, она счастлива. Она отдавалась Димитрию с  каким-то
надрывом, как будто пытаясь наверстать все время, которое  она  была  лишена
мужской ласки.
   Под утро, когда Димитрий собирался уходить, она спросила его:
   - Ты придешь ко мне завтра ночью?
   - Если вы пожелаете того, моя госпожа.
   - Да! Да! Конечно! - страстно сказала она, почти прокричав эти слова. - Я
сделаю тебя моим главным евнухом, и тогда ты сможешь приходить ко мне  когда
захочешь.
   Димитрий поклонился Тамаре и отправился к себе,  где  его  уже  ждал  Али
Яхиа.
   - Ну как, все прошло успешно? - спросил Али Яхиа.
   - Да, мой господин. Никто не видел меня, а она меня заметила  лишь  после
того, как легла спать. Я выполнил все, что вы приказывали.
   - Ты обладал ею?
   - Да.
   - Полностью?
   -  Да,  господин.  Теперь  она  считает  меня  своим  любовником  и  даже
пригласила меня к себе на следующую ночь.
   - Хорошо! Продолжай в том же духе. Она должна сильно  влюбиться  в  тебя,
понятно? За это я и плачу тебе.
   - Я сделаю все как надо, господин.
   Димитрий стал приходить к Тамаре каждую ночь.  Его  визиты  очень  сильно
изменили ее, к  ней  вернулась  былая  женственность  и  грация,  она  стала
естественнее и спокойнее,  все  чаще  на  ее  лице  появлялась  мечтательная
улыбка. Однако, даже несмотря на то что ее тело снова стало получать мужскую
ласку, которой ей так не хватало, ее ненависть к Феодоре не уменьшилась.

Глава 26

   Андроник надеялся, что его брат Мануил не вернется из Турции. Это  мнение
разделяла и его мать, императрица Елена.
   Но Мануил вернулся, и не один, а с женой. После возвращения  Мануила  все
надежды Андроника и его  матери  рухнули.  Император  Иоанн  стал  проводить
откровенную протурецкую политику.  Византийские  войска  стали  непременными
участниками всех войн, которые вел султан Мурад.
   Такая политика вызвала восстание нескольких византийских городов в  Малой
Азии. Эти восстания  были  во  многом  спровоцированы  императрицей  Еленой.
Однако уже ничего изменить было нельзя. Мурад шаг  за  шагом  расширял  свои
владения.  Постепенно  в  Малой  Азии  не   осталось   ни   одного   города,
принадлежащего Византии. Это был полный крах некогда могущественной империи.
   Адора  отныне  сопровождала  султана  Мурада  во  всех  походах  и   была
свидетельницей его триумфа. Его империя становилась самой  могущественной  в
мире.
   По ночам они нежились в постели в султанском шатре, и  Феодоре  нравилось
гладить уже немного поседевшую шевелюру Мурада.
   - Мой любимый, мой единственный! Ты сделал меня по-настоящему счастливой.
Я только сейчас стала вполне понимать это.
   Всякий раз, когда  она  произносила  эти  слова,  лицо  Мурада  озарялось
светом.
   - Волшебница, - шептал он ей, - это ты сделала меня счастливым. Без  тебя
я бы никогда не смог добиться таких блестящих побед. Я люблю тебя, Адора!
   Принц  Баязет  стал  уже  взрослым  мужчиной.  Он  очень  почитал   своих
родителей. Люди, которые их хорошо знали, говорили,  что  от  Мурада  Баязет
перенял смелость и государственное мышление, а от Адоры - изворотливость ума
и безошибочную интуицию.

Глава 27

   После столь замечательных побед в Азии Мурад снова обратил свой  взор  на
Европу и двинул свои войска на запад. Сначала все шло хорошо: турецкая армия
поодиночке  разбила  войска  албанцев,  болгар  и  венгров,  но  потом   они
объединили свои силы. Предстояло решающее  сражение.  Соперники  сошлись  на
Косовом поле. К болгарам, венграм и албанцам присоединились сербы,  боснийцы
и чехи. Однако, несмотря ни на что, Феодора была уверена в победе мужа.
   Перед самым началом битвы Мурад неожиданно почувствовал себя  плохо.  Его
отнесли в шатер, где с ним остались Феодора и два его телохранителя. Феодора
сидела в ногах у мужа  и  что-то  ласково  шептала  ему,  что  он,  по  всей
видимости, не воспринимал, когда в шатер ворвался какой-то молодой воин. Она
дико закричала, телохранители бросились наперерез, пытаясь его схватить,  но
было уже поздно - кинжал сверкнул в его руке и вонзился в грудь султана.
   У Мурада не было сил, и он не успел  увернуться,  хотя  все-таки  немного
двинулся в сторону и потому умер не сразу.
   - Кто ты? Как тебя зовут? - обратился он к схваченному убийце.
   - Милош Обравич, нечестивая собака! - прокричал в ответ воин.
   Мурад сделал знак рукой, и его увели.
   Феодора, оправившись от первого потрясения, бросилась к Мураду:
   - Мурад! Любовь моя!
   Из глаз ее потоком лились слезы. Лицо Мурада стало смертельно бледным, он
через силу улыбнулся и сказал еле слышным голосом:
   - Прощай... Я люблю тебя, Адора.
   - Я знаю, любовь моя! Знаю!
   - Поцелуй меня, голубка моя. На прощание Она наклонилась и поцеловала его
в побелевшие губы.
   - Персики. Твои губы - как сладкие  персики,  -  прошептал  он  и  закрыл
глаза.
   В шатер вбежали лекарь и начальник султанской охраны.
   - Поздно, - сквозь рыдания сказала Феодора.  -  Пока  об  этом  никто  не
должен знать. Постарайтесь вызвать ко мне принца  Баязета.  Точнее,  султана
Баязета.
   Несмотря на смерть султана, турецкая армия одержала полную победу в  этой
битве. Смерть Мурада лишь усугубила участь проигравших.
   На следующий день после победы в битве и смерти Мурада к Феодоре  подошел
ее сын, теперь уже султан Баязет.
   - Мама, мне трудно тебе это говорить, но я должен жениться.
   - На ком?
   - На Деспине, дочери принца Лазаря.
   - Ты с ума сошел! Ведь это именно он подослал убийц к твоему отцу.
   - Мама, пойми, мне нужен этот брак. Зюбейда закрепила наше  положение  на
Востоке, а Деспина закрепит