благовоний - от самых легких до  одуряющих.
Велвет казалось, что ее лицо сведет от бесконечных улыбок, и правда, в конце
концов щеки у нее занемели. Рука уже поднималась с трудом и была влажной  от
поцелуев, которые достались на ее долю. Стоя рядом с братом, она  впервые  в
жизни увидела, какие обязанности приходилось исполнять ее красавице матери в
то время, когда она еще была при дворе. Знала она теперь, что  те  же  самые
обязанности придется когда-нибудь исполнять и ей, после того как она  станет
женой какого-нибудь знатного лорда. Ребенку здесь не место; осознание  этого
факта привело Велвет в замешательство.
   Наконец донеслись крики, предупреждающие  о  том,  что  королевская  яхта
появилась из-за поворота реки и  направляется  к  Линмут-Хаусу.  Робин  взял
Велвет под руку и прошествовал через сад мимо гостей вниз к причалу.  Увидев
брата и сестру, стоящих рядом, Елизавету Тюдор пронзило невероятное чувство,
что все это когда-то уже происходило. Молодой граф,  вне  всякого  сомнения,
был точной копией своего покойного отца, и, хотя она знала  Робина  всю  его
жизнь, это сходство поразило ее только сейчас. А  дорогая  маленькая  Велвет
напомнила королеве Скай, хотя она вообще-то была и не так уж похожа на  нее.
Возможно, эта надменная посадка гордой юной головки . На мгновение Елизавете
показалось, что время остановилось. Вид пары, стоящей в ожидании, навеял  на
королеву воспоминания более чем двадцатилетней давности,  когда  ее  дорогой
ангелочек, граф Джеффри Саутвуд, и его прелестная графиня, ее бывшая подруга
Скай, жили тут, в Линмут-Хаусе.
   -  Ты  видишь.  Роб?  -  обратилась  она  к  старому  графу  Лестерскому,
сопровождавшему ее.
   Он мгновенно понял, что она имеет в виду.
   - Да, - ответил он, - сходство есть.
   - Мы становимся старыми, Роб, - вздохнула королева.
   Он взял ее руку и поднес к губам:
   - Нет, Бесс. Это я становлюсь старым, а ты не состаришься никогда.
   Она смерила его едва ли не циничным взглядом, но  потом  ее  серые  глаза
потеплели. Они так давно вместе, с самого детства. Они даже родились в  один
день. Она похлопала его по руке.
   - Знаешь, что молодой Саутвуд написал мне  сегодня  утром?  Что  нынешним
вечером я буду в безопасности, окруженная только теми, кто любит меня. И что
я не должна бояться Испании. - Она мягко рассмеялась. - Он в точности  такой
же придворный льстец, как его отец, но не  настолько  закоренелый  еще,  как
покойный граф. А потом я вскрыла депеши, принесенные секретарем,  и  узнала,
что испанский флот готовится к  отплытию.  Ну  не  смешно  ли,  милорд?  Это
празднество может стать последним,  на  котором  я  присутствую  в  качестве
королевы Англии, если король Филипп не изменит своих намерений.
   - Нет! - с чувством  воскликнул  Роберт  Дадли.  -  Испанцам  никогда  не
одержать победу над Англией, Бесс. Их единственным шансом была Мария Стюарт,
и они упорно разжигали в ней огонь измены и злобы. Сейчас, когда она мертва,
католическая Англия сплотится только вокруг тебя и никого  другого.  Случись
выбирать между Бесс Тюдор, столь мудро правившей все эти  годы,  и  Филиппом
Испанским, народ встанет на твою сторону. - Он опять поцеловал  ей  руку.  -
Испания настаивает на том, что это религиозная кампания, но в наши дни  и  в
нашем веке такого понятия просто не существует.
   Королевская яхта мягко  ткнулась  в  берег,  где  была  быстро  причалена
линмутским   лакеем.   Елизавета   Тюдор   поднялась,   расправляя   складки
ярко-малинового платья. На причале пред ней присела  в  реверансе  Велвет  и
склонился в поклоне граф.
   Выпрямившись, Робин подал руку королеве и помог ей сойти на берег.
   Потом поцеловал ее все еще красивую руку, проговорив при этом:
   - Добро пожаловать в Линмут-Хаус, ваше величество!  Королева  улыбнулась,
обвела окрест нежным взором.
   - Много же лет прошло с тех пор, когда меня  в  последний  раз  принимали
здесь Саутвуды. Не думаю, что бывала здесь со времен твоего отца. Но все так
же красиво, как мне запомнилось.
   Предложив королеве руку, граф провел ее с причала в сад,  где  дожидались
все придворные. Граф Лестерский предложил  свою  руку  Велвет.  Она  холодно
посмотрела на него, но руку приняла. Ее покоробил его нагловатый взгляд.
   - О, - прошелестел он едва слышно, - ваша мама наверняка рассказывала вам
обо мне, моя любовь. Очень жаль, что  меня  не  было  при  дворе,  когда  вы
приехали. Я Дадли.
   - Я знаю, кто вы, милорд. Должна сказать, что ваш взгляд чересчур интимен
для такого короткого знакомства. А моя мать никогда не говорила мне о вас.
   Ее тон  был  довольно  суров,  но  граф  не  обиделся.  Скорее,  это  его
позабавило, ибо она так молода. Его немного смутило,  что  Скай  никогда  не
упоминала его имени, но, если принять во внимание его отношения  с  леди  де
Мариско, этого следовало ожидать.
   - Ваши родители все еще в отъезде? - спросил  он,  переводя  разговор  на
другой, более безопасный предмет.
   - Да, милорд. Их ждут не раньше осени.
   -  Жаль,  -  проговорил  лорд  Лестерский  задумчиво.  -  Мы   могли   бы
использовать корабли вашей матушки в войне с Испанией.
   Велвет резко вскинула глаза.
   - О'Малли, - сказала она, - не вмешиваются в политику.
   - Разве О'Малли не верноподданные королевы? - спросил он мягко.
   - Я, милорд, не О'Малли, так как же я могу знать ответ на ваш вопрос? Что
же касается меня, то я предана моей крестной, а мои родители преданы короне,
но кроме этого, я ничего не могу сказать. В конце концов,  милорд,  я  всего
лишь молодая девушка, недавно принятая ко двору. Я не знаю света,  ибо  меня
всю жизнь старательно оберегали от него.
   Роберт Дадли хрипло рассмеялся,  затем,  остановившись,  взял  Велвет  за
подбородок и заглянул в глаза.
   - Я бы сказал, моя крошка, что, хотя  вы  и  недавно  прибыли  ко  двору,
учитесь вы очень быстро. Как я посмотрю, вы многое взяли от вашей матушки.
   Она вырвалась, ее глаза сверкали:
   - Сэр, вы позволяете себе вольности! Дадли рассмеялся еще раз:
   - Моя крошка, вы, как я посмотрю, не имеете ни малейшего представления  о
том, что входит в понятие "вольности". Увы, я слишком стар  и  болен,  чтобы
просветить вас, но были времена, Велвет де  Мариско,  о  да,  когда-то  были
времена... - Его голос затих.
   - А, любезный отчим! Мне  следовало  бы  знать,  что  вы  захватите  себе
прекраснейшую девушку этого вечера. Однако мы вам не отдадим Велвет.  Боюсь,
что Уолт и я назначили этой леди свидание несколько раньше вас.
   Перед ними стоял граф Эссекский, и хмурый вид Велвет  сменился  радостной
улыбкой.
   - Скэмп! Где вы были? Королева уже здесь! Просто неприлично приезжать так
поздно! - отчитывала она его.
   - Королева уже простила меня, Велвет, дорогая, и  я  бы  не  опоздал,  но
этому Уолту не понравилось, как сшит его камзол. Нам  пришлось  ждать,  пока
его не переделали. Чертов щеголь!
   - С каких это пор ты и Рэлей стали закадычными друзьями? -  спросил  граф
Лестерский.
   - Угроза войны и красивая женщина -  вот  залог  дружбы,  дорогой  отчим.
Между прочим, а где моя мать?
   - Леттис? Ха! Ищи своего друга Кристофера Блаунта, и рядом  с  ним,  могу
побиться об заклад, ты  найдешь  и  свою  матушку,  глупо  улыбающуюся,  как
семнадцатилетняя девчонка, хотя ей уже  за  пятьдесят,  -  отвечал  Дадли  с
кислой улыбкой.
   - Спасибо, дорогой отчим, - ясным голосом сказал Эссекс и, схватив Велвет
за руку, потащил ее прочь. - Пошли, Велвет! Начинаются  танцы,  и  мне  надо
засвидетельствовать свое почтение вашему брату.
   - Милорд, здесь все к вашим услугам, - сказала Велвет Дадли уходя.
   Граф Лестерский смотрел ей вслед с улыбкой уставшего от жизни человека, а
затем присоединился к королеве. Елизавету окружили фавориты, как новые,  так
и старые. Сэр Кристофер Хаттон рассказывал что-то веселое. Даже  на  суровом
лице старого лорда Берли промелькнуло подобие улыбки. Был здесь и второй сын
Берли, Роберт Сесил, которого прочили в преемники отцу. Валсинхэм  тоже  был
здесь. Лестера интересовало, какие новости об испанском флоте  принесла  его
разветвленная сеть шпионов. В этой же группе стояли братья Бэконы - Энтони и
Фрэнсис, а также фатоватый и невыносимый граф Оксфордский. Бросилось в глаза
отсутствие пасынка Дадли Эссекса и сэра Уолтера Рэлея. Да вот они,  в  саду,
разговаривают с Велвет и молодым Саутвудом! Дадли протолкался  через  толпу,
окружавшую королеву, и встал рядом с  ней.  Не  говоря  ни  слова,  королева
погладила его по руке.
   Сумерки перешли в вечер, ясный и теплый.  На  ветвях  распевали  птицы  в
клетках,  забывшие  о  наступивших  сумерках  из-за  яркого  света  фонарей,
раскачивавшихся на легком ветерке.  Повара  наготовили  огромное  количество
еды, и гости отдавали должное хлебосольству  графа  Линмутского.  На  столах
громоздились горы мяса: запеченная  на  вертеле  говядина,  окорока  молодых
барашков,  приготовленных  с  чесноком  и  розмарином,  шестьдесят   жареных
молочных поросят с подливкой  из  меда,  апельсинов  и  черешни,  каждый  из
которых  держал  во  рту  зеленое  яблоко.  Здесь  были  утки  и  каплуны  в
лимонно-имбирном соусе;  свежая  розовая  ветчина,  сдобренная  гвоздикой  и
вымоченная в мальвазии; лососи и форели на листьях кресс-салата,  обложенные
дольками лимона, креветки, сваренные в белом вине с травами,  на  серебряных
подносах. Три оленьи туши, приготовленные, на открытом огне, украшали  стол.
Пироги с зайчатиной и  дичью,  множество  деревянных  тарелок  с  маленькими
сочными крабами, к которым подавался соус с толченой  горчицей,  чесноком  и
уксусом; блюда с  перепелами,  куропатками  и  жаворонками,  зажаренными  до
золотистого цвета и уложенными в гнезда из зеленого салата.
   Тушеные артишоки из Франции подавались с оливковым маслом и настоянным на
полыни уксусом; на столах стояли большие чашки с горохом, морковью на  меду,
салатом-латуком, редиской и молодым  луком-пореем,  наряду  с  бочонками  со
сливочным маслом и  кругами  острого  английского  чеддера  и  мягкого  бри,
привезенного из Нормандии. В вазах  лежали  свежие  вишни,  персики,  ранние
груши и яблоки, поздняя клубника. На десерт подавали сладкий сливочный крем,
посыпанный тертым мускатным  орехом,  и  крошечные  пирожные,  вымоченные  в
кларете  или  шерри,  огромные  пироги  с  персиками,  яблоками,  ревенем  и
клубникой, а также взбитые сливки.  Вина  -  белое  и  красное  -  наряду  с
кларетом и пивом подносились непрестанно, чтобы утолить жажду гостей.
   Когда собравшиеся уже насытились, на  сцене  появились  мистер  Марло  со
своей труппой. Началось представление.  Королеву  представили  как  доброго,
великодушного и мудрого монарха.  Она  была  явно  довольна  щедрой  лестью,
которая успокаивающе подействовала на ее растревоженный ум. Кея Марло и  его
артистов благодарили по окончании представления щедрыми аплодисментами.
   Начались танцы. Небо над садом стало уже совсем черным с  россыпью  ярких
звезд. Елизавета Тюдор любила танцы.
   Робин нанял искусных и неутомимых музыкантов. Королева меняла  одного  за
другим партнеров. Хозяин празднества стал ее первым партнером  и  не  ударил
лицом в грязь. Сэр Кристофер Хаттон, ее лорд-канцлер, был вторым на очереди.
Злые языки поговаривали, что своему  высокому  посту  сэр  Кристофер  был  в
немалой степени обязан искусству танцора. Это было не совсем так.  Возможно,
он привлек к себе внимание королевы своим умением выделывать  антраша  лучше
многих других, но на своем посту  лорда-канцлера  Англии  он  зарекомендовал
себя как способный и умный человек.
   У Велвет недостатка в партнерах тоже не было. Она любила  танцы  так  же,
как ее крестная, королева. Она была быстра и  легка  на  ногу.  Но  в  конце
концов и она устала и, тихонечко ускользнув, чтобы перевести дыхание, никем,
по-видимому, не замеченная, не торопясь  спустилась  вниз,  на  берег  реки,
заросший величественными  старыми  ивами,  ласкавшими  воду  своими  нежными
ветвями. Она первый раз присутствовала на таком восхитительном  празднестве,
и не только присутствовала, но и выступала в качестве хозяйки дома. Это было
тяжелым  испытанием  для  молодой   девушки,   просто   входящей   в   свет.
Прислонившись к дереву, она прислушивалась к едва долетавшим  сюда  из  сада
слабым звукам музыки и  следила  за  пятнами  лунного  света,  игравшими  на
поверхности Темзы.
   - Приди, живи со мной и будь моей любовью. Мы испытаем все радости жизни,
- донесся вдруг до нее глубокий, низкий шепот.
   Велвет подпрыгнула от неожиданности и, обернувшись, увидела Кея Марло.
   - Господи, мистер драматург, как  вы  меня  напугали!  Марло  сделал  шаг
вперед, чтобы  поддержать  девушку,  чья  нога,  как  он  заметил,  чуть  не
соскользнула с мшистого берега. Мягко заключив ее в свои объятия, он победно
улыбнулся ей.
   - Осторожнее, любовь моя, вы чуть не упали. - Его объятия стали крепче.
   "В его облике есть что-то цыганское", - подумала она.
   Велвет почувствовала, как ее сердце забилось сильнее. Необычайно  приятно
находиться в крепких объятиях, да и сам мистер Марло  такой  необыкновенный.
Однако его поведение слишком развязное. Респектабельная  девушка  не  должна
этому потакать. А посему она решила дать отпор.
   - Я признательна вам  за  своевременное  спасение,  сэр,  -  сказала  она
сурово, - но, не напугай вы меня, оно было бы  ненужным.  Теперь  вы  можете
меня отпустить.
   Актер и драматург мягко рассмеялся:
   - Какую же чопорную маленькую кошечку вы разыгрываете, мисс.  Но  я  знаю
все о королевских фрейлинах. Вы - компания веселых шлюшек, всегда готовых  к
любви, но посаженных в клетку вашей суровой  хозяйкой.  Думаешь,  ты  первая
фрейлина, с которой я когда-нибудь имел дело? - Его губы приблизились  к  ее
лицу, но Велвет увернулась, и его губы только скользнули по ее шее.
   Она давно хотела, чтобы ее кто-нибудь поцеловал, но не таким  образом  и,
уж конечно, не этот человек. Ее  трясло  от  отвращения,  но  он  принял  ее
волнение за пробуждающуюся страсть и  усилил  натиск  под  аккомпанемент  ее
криков.
   - Сэр, немедленно отпустите меня. Я расскажу брату о вашем возмутительном
поведении! - Она уперлась руками ему в грудь и попыталась оттолкнуть.
   Марло  рассмеялся,  в  восхищении  от  того,  что  он  считал  притворным
сопротивлением.
   - Черт  меня  подери,  прелестная  крошка,  если  все  твои  протесты  не
разогревают мне кровь еще сильнее и не делают  мое  желание  обладать  тобой
более сильным! - Его опытные пальцы принялись расшнуровывать ее корсет.
   Велвет охнула от удивления, не в силах  представить,  что  мужчина  может
быть  таким  бесстыдным  по   отношению   к   девушке.   Она   почувствовала
прикосновение прохладного ночного воздуха  к  обнаженной  груди,  и  в  этот
момент Марло, видя ее растерянность, воспользовался  своим  преимуществом  и
погрузил лицо в вырез платья, вдыхая  опьяняющий  аромат  ее  духов.  Велвет
взвизгнула,  необычайно  испуганная  и  столь  же   разозленная,   продолжая
бесполезное сопротивление. Она почувствовала, как по ее щекам побежали слезы
отчаяния. Доведенный почти до сумасшествия желанием, он попытался опрокинуть
ее на мох. Велвет сопротивлялась, пытаясь  освободиться,  молотила  по  нему
кулачками, царапала, а затем, набрав побольше воздуха,  попыталась  кричать,
но Марло зажал  ей  рот  рукой.  Разъяренная,  Велвет  укусила  его  и  была
вознаграждена его криком боли. Он отдернул окровавленную руку от ее лица.
   - Ты укусила меня, ты, маленькая сучка! - воскликнул он в ярости. - Я  же
пишу этой рукой! - Он держал руку с укушенным пальцем на  отлете,  глядя  на
него столь драматически, как будто был смертельно ранен, однако  другая  его
рука продолжала крепко держать свою жертву.
   - Отпустите меня сейчас же! - рыдала Велвет. - Королева  узнает  о  вашем
поведении, мистер Марло! Отпустите меня!
   - И не подумаю, мисс, ибо  теперь  ты  моя  должница  за  нанесенное  мне
серьезное ранение. - Его хватка стала крепче. - Я получу с  тебя  прекрасную
компенсацию.
   - Черт побери, Марло!  -  по  привычке  растягивая  слова,  с  удивлением
произнес Александр Гордон, выходя из тени на залитый лунным светом берег.  -
Я слышал, что вы большой охотник до женщин, но не думал, что  вы  опуститесь
до изнасилования сестры человека,  в  чьем  доме  вы  находитесь.  Отпустите
девушку, или  я  буду  вынужден  действительно  изувечить  вашу  драгоценную
пишущую руку, если не отрубить ее совсем.
   Внешне лорд Гордон выглядел совершенно спокойным, но внутри весь кипел от
ненависти  к  этому  подлому  мошеннику,  осмелившемуся  посягнуть  на  его,
Брок-Кэрна,  собственность.  Необходимо  остановить  Марло,  защищая   честь
Зелвет, но затевать драку неразумно  -  это  вряд  ли  будет  способствовать
благоприятному разрешению того  дела,  с  которым  он  прибыл  к  английской
королеве.
   - Эта шлюха хотела меня соблазнить, а  потом  прикинулась  скромницей,  -
заявил драматург, но руку с талии Велвет убрал.
   Она немедленно отбежала от него.
   - Это не так! - крикнула она. - Я вышла в сад,  чтобы  немного  прийти  в
себя, а он последовал за мной.
   Янтарные глаза Александра Гордона опасно сощурились, когда он взглянул на
Кристофера Марло.
   - Ваша репутация дебошира и дуэлянта известна, сэр, но я сомневаюсь,  что
вашей карьере пойдет на пользу еще  один  скандал,  особенно  в  присутствии
королевы. Предлагаю вам уйти тихо и сейчас же!
   Марло несколько секунд взвешивал слова лорда Гордона, а потом рассмеялся:
   - Вы мудрее, чем я,  милорд.  Да,  ни  одна  девка  не  стоит  всей  этой
суматохи. - Его глаза нагло вспыхнули, когда он бросил прощальный взгляд  на
полуобнаженную грудь Велвет. Затем с шутовским поклоном повернулся и исчез.
   Повисла долгая тишина, и только когда Алекс сделал шаг, Велвет  испуганно
вскрикнула:
   - Что вы делаете? - Его руки были на ее корсаже.
   - Зашнуровываю вас, дорогая. Думаю, это первое, что  надо  сделать,  пока
кто-нибудь не наткнулся на нас и не погубил вашу  репутацию.  -  Его  пальцы
уверенно приводили ее платье в порядок, пока она наблюдала за ним. Закончив,
он спокойно обнял ее и сказал:
   - Теперь можете поплакать, Велвет. - Она  так  и  сделала,  уткнувшись  в
мягкую ткань его камзола.
   - Я н-не  соблазняла  е-его,  -  проговорила  она,  шмыгая  носом,  -  не
соблазняла!
   - Я знаю, девочка, - прошептал он. - Марло прекрасный писатель, но подлый
человек. У него ужасный характер, который в один  прекрасный  день  сослужит
ему дурную  службу.  А  его  репутация  в  отношении  женщин  еще  хуже.  Не
сомневаюсь, что, увидев вас удаляющейся из  зала,  он  последовал  за  вами,
чтобы воспользоваться вашей невинностью.
   - Меня даже никто не целовал, - прошептала Велвет.
   - Он хотел больше, чем поцелуй, девочка, и вы знаете это, не так ли?
   - Да... - Она на мгновение подняла на него глаза и тут  же  опустила  их,
вспыхнув от осознания того, что он имел в виду.
   - Наверняка  у  вас  уже  возникали  подобные  проблемы  раньше,  Велвет.
Возможно, при дворе? И что вы делали в таких случаях?
   - Со мной никогда не обращались  так  по-хамски,  тем  более  при  дворе.
Королева не жалует джентльменов, которые волочатся за ее придворными дамами,
хотя я знаю там и таких - и мужчин, и женщин, - которые, рискуя  навлечь  на
себя ее гнев, все-таки отваживаются и  на  свидания,  и  на  поцелуи,  и  на
объятия. Я, однако, не принадлежу к  их  числу,  и,  кроме  того,  никто  не
отваживается подступаться ко мне с такими предложениями,  зная  необузданный
нрав моих родителей. - Она начала приходить в себя, уютно устроившись в  его
больших сильных руках. - Я нахожусь под лучшей защитой, чем  сама  испанская
инфанта, имея двух таких суровых дуэний, как сэр Уолтер Рэлей и граф Эссекс.
- Она рассмеялась, и он был очарован этим тихим, мелодичным  смехом.  -  Они
отваживают каждого, кто осмеливается подойти ко мне хот