бще  шерсть
приносит хороший доход.
   Энтони усмехнулся, глядя на растерянное лицо зятя.
   - Золото и серебро не притекают сами собой, - заметил он.  -  Вы  так
долго жили при дворе, Вариан, что успели  забыть:  у  всякого  богатства
должен быть свой источник. Большую часть жизни вы прожили за счет щедрот
вашего  деда.  Должны  же  у  него  откуда-то  браться  средства,  чтобы
содержать огромную семью. Впрочем, не сомневаюсь, он  кругом  в  долгах.
Могущественные люди вроде герцога Томаса часто забывают о  бережливости,
но здесь, в деревне, мы не можем позволить себе жить не по средствам. Не
можем, если собираемся вовремя платить  королю  налоги,  если  стремимся
обеспечить своих дочерей приданым, а сыновей хотим  поставить  на  ноги,
если не желаем, чтобы наши арендаторы голодали. Наконец,  не  будь  нас,
разве мог бы Генрих Тюдор содержать столь пышный двор?  -  хмыкнул  граф
Лэнгфорд. - Нет, воистину, он в нас нуждается.
   - Это гораздо сложнее, чем мне казалось, - покачал головой Вариан.
   - Действуйте так, как вам подсказывает  рассудок,  сэр,  и  доверяйте
чутью Ниссы, - порекомендовал Энтони Уиндхем. - Она выросла в деревне  и
обладает хорошей практической сметкой. Моя дочь - деревенская женщина.
   Вариан вспомнил эти слова тестя, помогая жене слезть с лошади.
   -  После  Риверс-Эджа,  конечно  же,   все   здесь   кажется   ужасно
старомодным, - извиняющимся тоном произнес он.
   И действительно, в его воспоминаниях Винтерхейвен был совсем не таким
заброшенным и жалким, каким Вариан увидел его сейчас.
   - Зато так интересно приводить здесь все в порядок, -  успокоила  его
Нисса. - Пока в трубах есть тяга, милорд, а окна плотно  пригнаны,  зима
нам не страшна. А тем временем мы все здесь обновим. - И она  поцеловала
мужа в щеку.
   Двое старичков, прихрамывая и спотыкаясь,  выкатились  на  крыльцо  и
приветствовали хозяев.
   - Добро пожаловать, милорд!  Добро  пожаловать,  миледи!  -  радостно
пропели они.
   Всем стало ясно, что  старые  слуги  счастливы  вновь  видеть  своего
господина.
   - Это Браунинг, а это госпожа Браунинг, - представил их Вариан,  -  а
это - новая графиня Марч. Она дочь графа  и  графини  Лэнгфордов  и  уже
готовится подарить Винтерхейвену наследника. Вы собрали остальных слуг?
   - Других слуг нет,  милорд,  -  ответил  Браунинг.  -  Мастер  Смайл,
управляющий, сказал, что нет смысла держать слуг в пустом доме.
   - Здесь холодно, милорд, - сказала Нисса. - Давайте войдем  внутрь  и
все обсудим.
   Нисса поднялась по ступенькам, и Браунинги послушно затрусили за ней.
Вариан де Винтер улыбнулся.
   Его умилило, что старые слуги  мгновенно  признали  авторитет  Ниссы.
Замыкая шествие, Вариан перешагнул порог своего дома.
   Браунинги провели Ниссу в Большой зал Винтерхейвена. Это была  уютная
прямоугольная комната с двумя большими каминами, в которых  ярко  пылали
поленья. Здесь было очень тепло. Сняв накидку, Нисса отдала ее Браунингу
и обратилась к его жене:
   - Я полагаю, вы  занимаетесь  и  кухней,  госпожа  Браунинг?  Завтрак
должен быть на столе к окончанию утренней мессы. Ничего особенного, если
только мы не ждем важных гостей. В таких случаях мы с вами вместе  будем
составлять праздничное меню. А в обычные дни - хлеб, яйца, ветчина, сыр.
Я  люблю  фруктовые  компоты,  особенно  сейчас.  -   Нисса   улыбнулась
старенькой служанке. - Здесь - никаких дворцовых привычек. Обед - в  два
пополудни. Около семи - легкий ужин.
   - Да, миледи, - кивнула госпожа Браунинг, возвращая улыбку. - Но  мне
теперь понадобится помощь на кухне, миледи.
   - Я полагаюсь на вас в выборе помощниц, ведь вы хорошо знаете здешних
жителей.  Выбирайте  девушек  трудолюбивых,  но  обязательно  с  хорошим
характером, - посоветовала Нисса. - Наймите  столько,  сколько  считаете
нужным. Я сама поговорю с каждой и  решу,  кто  из  них  годится,  чтобы
служить в доме. Те, кто не подойдет для кухни, займутся стиркой, уборкой
и другой домашней работой. Я -  женщина  прямая  и  справедливая,  но  в
слугах не потерплю ни  развязности,  ни  безнравственного  поведения.  А
теперь, пожалуйста, помогите моей горничной устроиться и распаковаться.
   - Слушаюсь, миледи, - ответила, приседая, миссис Браунинг.
   "Господи, - подумала она, - ее сиятельство совсем молоденькая, а  уже
такая строгая. Сразу видно, что получила  отличное  воспитание”.  Миссис
Браунинг  была  наслышана  о  Риверс-Эдже.  Этот  дом   славился   своим
гостеприимством, а тамошние слуги считались образцовыми. Ее сиятельство,
наверное,  приучена  ко  всему  самому  изысканному.   Тем   лучше   для
Винтерхейвена, в котором вот уже тридцать лет  нет  хозяйки.  Начинается
новая эпоха. Остается надеяться, что и она не окажется теперь лишней.
   Вариан де Винтер с чувством гордости наблюдал, как твердо и в  то  же
время по-доброму разговаривает со слугами Нисса.  Когда  она  закончила,
Вариан обратился к Браунингу:
   - Я хочу сейчас же видеть мастера Смайла.
   - Я схожу за ним, - ответил слуга.
   Кажется, сейчас полетят пух и перья. Артур Смайл  управлял  поместьем
уже более пятнадцати  лет.  Он  был  честным  человеком,  но  упорно  не
признавал  ничего  нового  и  не  желал  меняться.  А  теперь,  конечно,
ожидаются перемены, если только их сиятельства не  собираются  вернуться
ко двору после рождения ребенка.
   - Милорд, - отважился спросить Браунинг, - вы надолго к нам?
   - Да, Браунинг, надолго. Можешь сказать об этом  всем:  мы  приехали,
чтобы остаться, чтобы  жить  здесь,  чтобы  наполнить  этот  старый  дом
детьми, - с теплой улыбкой ответил граф Марч. -  Устраивает  тебя  такой
ответ, старина?
   - Конечно, милорд! Все наши будут рады, -  заверил  старик.  -  Пойду
схожу за Смайлом, милорд. Обычно в это время он возвращается из  конюшни
и обедает на кухне. Вот уже много лет он придерживается одного и того же
распорядка.
   - А  я  сейчас  принесу  вам  хорошего  вина  и  печенья,  миледи,  -
предложила миссис Браунинг, приседая.
   Слуги  заторопились  прочь.  Нисса  оглядела  зал.   Он   был   обшит
деревянными панелями, но и панели, и пол нуждались в чистке и полировке.
Бедная старая миссис Браунинг вряд ли справится с такой тяжелой работой.
Стол и кресла тоже требовали внимания.
   - Почему здесь нет гобеленов? - спросила мужа Нисса.
   - Я спрятал их много  лет  назад,  -  ответил  тот.  -  Когда  я  был
мальчиком, здесь висели два очень красивых гобелена, изготовленных  моей
матерью. Когда отец умер, я отнес их на чердак, чтобы они не  пострадали
от грязи и солнечных лучей.
   - Кто же научил тебя, как нужно обращаться с гобеленами? -  удивилась
Нисса. - Это же не мужское дело.
   - Жена деда, герцогиня Элизабет.
   Как убедилась Нисса в последующие недели, работы предстоял  непочатый
край. Ее плохое самочувствие прошло, и теперь она преисполнилась энергии
и жажды деятельности. Нисса очень хотела успеть привести дом в порядок к
рождению младенца. Она попросила мать  прислать  ей  нескольких  опытных
слуг, чтобы те помогли  ей  обучить  новичков.  Заслуженно  уважаемая  и
любимая всеми госпожа Браунинг, увы, не справлялась с этой задачей.  Вот
уже много лет в Винтерхейвене не поддерживался должный  порядок.  Однако
Нисса дипломатично советовалась с госпожой Браунинг  по  всем  вопросам,
так что достоинство старой домоправительницы не страдало.  Ее  невестка,
известная как “молодая миссис Браунинг”,  начала  потихоньку  перенимать
бразды  правления  из  рук  свекрови  и  пока   справлялась   с   новыми
обязанностями вполне удовлетворительно. Старенькая же  госпожа  Браунинг
большую часть дня просиживала в удобном  кресле  у  кухонного  очага,  с
поварешкой в руке, надзирая за своими подчиненными.
   К радости Ниссы, большая часть мебели  в  Винтерхейвене  оказалась  в
порядке, а если что и требовало ремонта, то небольшого.  Так,  например,
изготовили новые сиденья для кресел и занавеси для кроватей.  С  чердака
принесли гобелены,  почистили  и  повесили  в  зале.  Ковры  заказали  в
Лондоне.
   - Сейчас уже никто не застилает пол соломенными дорожками, -  заявила
Нисса. - У нас должны быть ковры.
   - В некоторых королевских замках еще сохранились дорожки, -  напомнил
жене Вариан. - Или ты считаешь короля старомодным, любовь моя?
   - Да! - не смутившись, тут же ответила Нисса. -  К  тому  же  вы  так
экономно жили холостяком, милорд, что теперь вам есть что тратить. Ну  а
тратить золото мужа - это обязанность жены, - ответила она колкостью  на
колкость.
   В день  святого  Томаса  прибыл  нарочный  из  дворца.  День  выдался
морозный, и граф предложил посланцу короля остаться на ночь.
   - Завтра утром мы вручим вам ответ для  передачи  его  величеству,  -
сказал он.
   Посланный искренне поблагодарил за  гостеприимство.  Он  был  младшим
сыном в  семье  и  прибыл  ко  двору  искать  счастья,  но  очень  скоро
обнаружил, что там крутится множество таких же, как он,  и  только  чудо
может вознести его над другими. Но кто знает, откуда  может  прийти  это
чудо? Когда королева самолично поручила ему  вручить  послание  графу  и
графине Марч, у него  возникла  робкая  надежда,  что  это  и  есть  его
долгожданный  шанс.  Может  быть,  если  их  ответ  придется  по   вкусу
королевской чете, ему наконец повезет?
   - Нам ведено прибыть во дворец к Двенадцатой  ночи,  -  сообщил  жене
Вариан, уединившись  с  ней  в  тиши  их  уютной  спальни.  -  Ты  очень
расстроишься, что мы не сможем поехать, дорогая? - И он бережно  положил
ладонь на выпуклый живот Ниссы, с трепетом ощущая,  как  под  его  рукой
зашевелилось дитя.
   Нисса переменила положение и легла немного повыше. С каждым днем  она
становилась все более громоздкой. Ее тело раздулось и стало  похожим  на
огромную  тыкву.  Даже  специально  предназначенное  для  таких  случаев
платье, одолженное ей матерью, стало тесно в груди и на животе.
   - Не  могу  же  я  появиться  при  дворе  в  таком  виде,  -  сердито
пробормотала она. - Я выгляжу, как корова перед отелом. И вообще, почему
я должна предпочесть двор Винтерхейвену? Нет уж, милорд, этот ребенок  -
наше спасение. Ни одна из жен короля, начиная  с  принцессы  Арагонской,
надолго не задерживалась на троне. Может быть, к  тому  времени,  как  я
рожу и выкормлю нашего сына, какая-нибудь  другая  английская  роза  уже
вытеснит твою кузину из сердца и из постели короля, - заключила Нисса.
   - Этого не случится, пока мой дед стоит на страже, - возразил граф. -
Не забывай, что герцог Томас любит власть.
   - Однако он не смог помешать казни Анны Болейн, - заметила  Нисса.  -
Как  мне  рассказывали,  он  был  чуть  ли  не  первым,   кто   поспешил
отмежеваться от нее, едва  появились  зловещие  предзнаменования.  Он-то
сохранил свое положение, в то время как она потеряла все. - Нисса  вновь
переменила позу.
   - Ты сердишься, дорогая, что мы не сможем  поехать  в  Риверс-Эдж  на
Рождество, - констатировал граф. - Но и я сожалею об этом, Нисса. Однако
даже твоя мать сказала, что теперь тебе не следует путешествовать. Так я
и напишу королю. Кто будет разочарован, так это Смайл. Он мечтает, чтобы
мы вернулись ко двору.
   - Он честный человек,  но  слишком  уж  высокого  о  себе  мнения,  -
заметила  Нисса.  -  Слишком  долго  он  оставался  здесь  полновластным
хозяином и привык к этому. Не думаю, что он способен измениться, Вариан.
С наступлением весны следует заменить Смайла  его  сыном.  Мы  ведь  уже
отправили большую часть старых слуг на отдых,  заменив  их  сыновьями  и
дочерьми.
   - Конечно, - согласился Вариан. - Я устал от необходимости  объяснять
все до последней мелочи. В конце концов, Винтерхейвен принадлежит мне  и
я волен делать с ним все,  что  пожелаю.  Я  уважаю  мнение  Смайла,  но
последнее слово должно оставаться за мной.
   В этом вопросе, как и  в  других,  он  действовал  в  соответствии  с
советами своего тестя и еще ни разу не пожалел об этом.
   На следующее утро граф вложил запечатанное письмо в кожаный  мешочек,
чтобы предохранить его от непогоды, и вручил нарочному. Тот спешил,  как
только мог, и поспел в Хэмптон-Корт как раз к Рождеству.
   - Что там, почему они не могут  приехать?  -  требовательно  спросила
юная королева. - Разве вы не приказали им явиться сюда, милорд? Ведь  вы
обещали мне! - Она очаровательно надула губки.
   - Граф Марч просит прощения, - ответил Генрих Тюдор. - Его жена  ждет
ребенка, ей нельзя путешествовать. Младенец появится на  свет  в  начале
весны. Я вполне понимаю чувства графа, моя розочка. Хотел бы я, чтобы  и
нас посетили те же заботы.
   - Но я так ждала  Ниссу!  -  захныкала  Кэтрин,  игнорируя  последнюю
реплику мужа. - Я соскучилась по ней!
   - Разве я не дал тебе всего, что желало твое маленькое сердечко,  моя
обожаемая женушка? - Король  потянулся  к  Кэт,  желая  заключить  ее  в
объятия.
   - Нисса - моя лучшая подруга, - заплакала  королева,  увертываясь  от
него. - Моя единственная подруга! Что толку от всего этого, если  нельзя
разделить удовольствие с подругой? Ты понимаешь. Генри?  -  Она  топнула
ножкой.
   Король старался понять, но не мог. Она - королева Англии. У нее  есть
все, что только мог пожелать смертный. Так чем же она недовольна?
   - Ты должен заставить ее  вернуться  ко  двору,  как  только  родится
ребенок, - настаивала королева. - Я хочу, чтобы Нисса была со мной.  Она
нужна мне. Генри.
   - Но пройдут еще месяцы, прежде  чем  она  сможет  путешествовать,  -
попытался объяснить король.
   Конечно, у Кэтрин еще не было детей и она не понимает этого.
   - Ей понадобится несколько недель, чтобы оправиться от родов. К  тому
же, будучи деревенской женщиной, она наверняка  сама  захочет  выкормить
своего ребенка. Еще около двух лет  его  нельзя  будет  отлучить  от  ее
груди. А к тому времени или даже  раньше  она  скорее  всего  уже  будет
беременна следующим ребенком. Маловероятно, что  ты  скоро  увидишься  с
Ниссой де Винтер, моя милая. Но мы  должны  изо  всех  сил  постараться,
чтобы у нас тоже были детки, правда, Кэт? Если ты  будешь  занята  своей
семьей, у тебя не останется времени скучать по Ниссе.
   - Если Нисса не может приехать сюда, то почему бы мне не  съездить  к
ней? - упорствовала королева. Не так-то легко заставить ее отказаться от
задуманного. - Разве мы не собираемся летом путешествовать, милорд? Могу
ли я тогда повидаться с Ниссой?
   Вздохнув, Генрих Тюдор сказал:
   - К тому времени, возможно, ты сама будешь беременна,  Кэтрин,  и  не
сможешь сопровождать меня.
   Дети! Дети!  Вечно  эти  дети!  Мужчины  только  об  этом  и  думают,
сердилась королева. Ее дядя, герцог Томас, вечно твердит ей  о  ребенке.
Еще один принц для Англии, заклинают они хором. И Генри непрестанно ноет
о том же даже в самые интимные моменты, когда  лежит  на  ней,  пыхтя  и
потея.  Почему  ей  нельзя  насладиться  молодостью,   пожить   в   свое
удовольствие?
   - Я хочу увидеть свою подругу, - упрямо твердила Кэт, -  и  не  желаю
ждать Бог знает сколько лет!
   Заключив Кэт в объятия, король усадил ее  на  свои  мощные  колени  и
начал  ласкать  ее  груди.  Его  молодая  женушка,  как  он   обнаружил,
отличалась неуемной страстью к любовным занятиям. Как бы сильно  она  ни
сердилась, король всегда мог отвлечь ее этим нехитрым  маневром.  Кэтрин
мгновенно забывала, что же перед этим привело ее в такую ярость.
   - Следующим летом это можно будет как-нибудь устроить,  -  утешал  ее
король. - В тех местах отличная охота.  Есть  там  и  несколько  больших
замков, где может разместиться двор. Следующим летом, моя розочка.
   Король жадно целовал жену, ощущая, как и в нем пробуждается  желание.
Граф и графиня Марч поженились на три месяца раньше, чем они с Кэт.  Что
ж, он уверен, что и Кэтрин скоро понесет ребенка. Он еще в силах  зачать
новую жизнь. Черт, да он чувствует себя снова двадцатилетним!

***

   Рождественским утром  Нисса  проснулась  в  плохом  настроении.  День
выдался морозным и ясным. Ниссу раздражало  веселое  возбуждение  Тилли,
помогавшей своей госпоже одеваться к мессе. Хотя почему бы Тилли не быть
веселой в такой день, когда все кругом радуются и веселятся? Год назад в
этот день она была при дворе; ожидалось прибытие новой  королевы.  Тогда
Нисса тоже пропустила чудесное  празднование  Рождества  в  Риверс-Эдже,
которое так мастерски устраивала ее мать; но тогда по  крайней  мере  ее
отвлекала новизна придворной жизни.
   А теперь она замужняя женщина, ждет ребенка и живет в  этом  странном
доме, где нет традиций. Она хочет домой! Она  хочет  вновь  быть  Ниссой
Уиндхем, Юной и свободной делать то, что ей вздумается. Ребенок у нее  в
животе брыкнулся и перевернулся, безоговорочно давая ей понять,  что  те
денечки миновали навсегда. Несколько слезинок скатилось по щекам Ниссы.
   - Что такое, миледи,  что  случилось?  -  всполошилась  Тилли.  Нисса
покачала головой. Разве сможет Тилли ее понять? Она молода, свободна.
   - Ничего не налезает, - выдавила она. - Все, что мама дала  мне,  уже
тесно.
   - Может быть, крупный ребенок, - предположила Тилли. - Хотя моя  мама
выглядела так же, а ребенок родился крошечный. Это все воды, миледи. Раз
ребенок шевелится, значит, все в порядке.
   - Уж очень он шустрый, Тилли,  -  пожаловалась  Нисса,  -  прямо  как
ярмарочный акробат. Прошлой ночью я почти не спала.
   - Осталось всего несколько недель, миледи, - утешала хозяйку Тилли. -
Не успеете оглянуться, как наступит весна.
   - Еще только Рождество, Тилли, - буркнула Нисса. - До весны еще целая
вечность. - Она печально вздохнула.
   Тилли замолчала. Тщательно расчесав длинные  темные  волосы  госпожи,
она заплела их в косу, перевязав красной  лентой.  Затем  помогла  Ниссе
облачиться в просторное темно-зеленое  бархатное  платье.  За  последние
месяцы грудь Ниссы увеличилась, и лиф натянулся так туго, что  казалось,
ткань  вот-вот  лопнет.  Из-под   верхней   юбки   выглядывала   нижняя,
светло-зеленая с серебром.
   Нисса бросила взгляд на свой торчащий живот и вдруг рассмеялась:
   - Точь-в-точь телка, если на нее напялить такое же платье.
   - Тогда это будет самая нарядная телка во всей Англии!  -  подхватила
Тилли, радуясь, что Нисса не утратила способность шутить.
   Последнее время редко удавалось предугадать, какова будет ее  реакция
по тому или иному поводу: смех, слезы или гнев?
   Женщины  присоединились  к  графу  на  утренней   мессе   в   часовне
Винтерхейвена. Нисса опять начала плакать: никого нет, они здесь  совсем
одни. Странно, как это она еще позаботилась украсить Большой зал еловыми
ветками и свечами. Кто это оценит? Никто. Она жалобно всхлипнула.
   После окончания мессы Вариан де Винтер взял жену за руку.
   - Давай пройдем в Большой зал  и  позавтракаем  там.  Молодая  миссис
Браунинг сказала, что они приготовили для нас к  этому  дню  праздничный
пир. - Он нежно поцеловал ее. - Счастливого Рождества, любимая!
   - Я не хочу есть, - ответила Нисса. - Лучше вернусь к себе в  спальню
и отдохну. - Она выглядела совсем расстроенной.
   - Нет, Нисса, ты  этого  не  сделаешь,  -  с  неожиданной  твердостью
возразил граф, и Нисса удивленно поглядела на  него.  -  Ты  не  станешь
огорчать слуг, которые так старались, чтобы доставить тебе радость.  Мне
тоже очень жаль, что ты не  можешь  веселиться  сегодня  в  Риверс-Эдже,
любовь моя, но пойми, в твоем положении  опасно  путешествовать.  Однако
это еще не причина, чтобы киснуть и портить Рождество всем нам здесь,  в
Винтерхейвене.
   Еще ни разу Вариан не говорил с ней так строго. Он всегда так вежлив,
предупредителен... Разве может он понять, какие чувства ее обуревают?  У
него никогда не было такой семьи, как у нее!
   Но прежде чем Нисса успела возразить, граф уже решительно вел  ее  по
коридору,  соединяющему  часовню  с   Большим   залом.   Нисса   ощущала
доносящийся оттуда аромат лавра и хвои. Но что это за шум?..
   Они перешагнули порог, и Нисса задохнулась от