, он провел пальцами по ее щеке, но  его  холодные  глаза  были
полны гнева. - Ты огорчила меня, "Муна.
   Скай содрогнулась от его прикосновения и  услышала,  как  сзади  Зада  со
свистом втянула в себя воздух.
   - Прошу тебя, господин! - прошептала она, н ее глаза наполнились слезами.
   - Даган! Палку! - Его голос был ледяным.  Сердце  Скай  забилось,  и  она
упала на колени, охватив руками  его  ноги  -  Прошу,  господин,  только  не
бастинадо!  Я  рабыня  господина  Кедара.  Я  существую   только   для   его
удовольствия. Прошу  тебя,  господин!  -  Ее  голос  был  полон  мольбы,  но
внутренне Скай ненавидела Кедара каждой клеточкой своего тела. О, как бы  ей
хотелось сейчас вонзить нож в его сердце! Ее ужасало, что он мог так  мучить
ее - душевно и физически. "Найл! - взмолилась она про себя. - Найл!"
   Кедар одним движением стряхнул с себя  руки  Скай,  рывком  поднял  ее  и
сорвал кафтан, обнажив ее тело. Затем ее бросили на спину на пол шатра. Были
призваны два раба, чтобы держать ее за руки, ноги были подперты подушками, и
еще два раба держали ее за ноги.  Скай  всхлипывала  от  страха,  но  полная
беспомощность еще больше ужасала ее.
   - Господин, смилуйтесь! - снова взмолилась она.
   - Даган, приступай к наказанию, - холодно приказал Кедар.
   - Двадцать ударов, господин? - спросил Даган. Кедар  минуту  поколебался,
раздумывая, и затем решил:
   - Пятнадцать. Я хочу быть милосердным, к тому же это ее первый проступок.
   - Нет, не надо, господин! - отчаянно завопила Скай. Кедар кивнул  Дагану,
и палка опустилась. Жалобный вопль разнесся по лагерю, и за ним  последовало
еще несколько. Когда она потеряла сознание, чтобы избежать  боли,  наказание
прекратилось, ее грубо привели  в  себя  и  продолжили  бастинадо.  Боль  от
подвергшихся пытке пяток распространялась, казалось, вплоть до бедер. Хотя и
распятая ее палачами, она пыталась вырваться, умоляя Кедара о  снисхождении,
которое, как она прекрасно  понимала,  он  ей  не  подарит.  И  все  же  она
продолжала   вопить,   надеясь,   что   ее   крики   затронут   какую-нибудь
чувствительную струну в его сердце. Она старалась больше не терять сознание,
чтобы еще сильнее не разозлить его и не усугубить наказание. Сидящая  на  ее
бедрах Зада шепотом сообщала ей количество полученных ударов:
   - Одиннадцать. Двенадцать. Держись, госпожа! Четырнадцать. Пятнадцать!
   Наказание окончилось. Хватка на ее руках и ногах ослабла, и Зада  встала.
Всхлипнув, Скай свернулась в клубок на ковре  и  зарыдала.  Внезапно  она  с
пугающей отчетливостью поняла, что вокруг нее  стоит  тишина.  Она  медленно
подняла голову. Даган, Зада и остальные рабы исчезли. Остался только  Кедар,
и в его глазах горел знакомый огонек. "О Господи, - с, ужасом подумала  она,
- только не это!"
   - Ты знаешь, как я хочу тебя,  Муна,  -  хрипло  прошептал  он.  -  Аллах
всемогущий, как я хочу тебя сейчас! - Он опустился на колени  рядом  с  ней,
жадно схватив ее грудь, и она знала, что  не  посмеет  отказать  ему.  Кедар
повалил ее на спину и, быстро скинув одежду, вошел в нее. Пока  он  двигался
внутри нее, он не переставал повторять, как она возбуждает его, как  зрелище
ее наказания распалило его так, что  он  не  смог  сдержаться.  И  вдруг  он
пролился в нее и, стеная, упал на ее грудь. Так они лежали вместе  несколько
минут, пока он не пришел в себя. Встав, он посмотрел на нее и сказал:
   - Сегодня ночью ты будешь танцевать для моих  гостей,  Муна.  Все  должно
быть готово к моменту, когда я пошлю за тобой.
   Она кивнула, слезы боли и  стыда  еще  стояли  в  ее  прекрасных  голубых
глазах, когда он покинул шатер. Скай взяла себя в руки  и  тихо  плакала  от
боли в пятках, когда в шатер вошла Зада, чтобы помочь госпоже.
   - У меня есть кое-что, чтобы успокоить боль, госпожа.
   Это дал мне Даган - он просит прощения у тебя.
   - Этому животному нравилось бить меня! - воскликнула Скай.
   - Что ты, что ты, госпожа! Даган хотел бы быть твоим другом, - уверяла ее
Зада, помогая Скай перебраться в укрытие алькова.
   Скай улыбнулась девушке. Конечно, Даган стремился стать  ее  другом,  раз
она была любимицей Кедара. Что же, его услужливость говорила по крайней мере
о том, что ее положение в глазах Кедара осталось прежним.
   - Как тебя любит господин Кедар! - восхищалась Зада.
   - На моей родине не бьют женщин, которых любят, - пробормотала Скай.
   - А у нас бьют! - широко улыбнулась ей Зада. - А потом  любят!  О,  какой
мужчина наш господин! Как хотела бы я, чтобы  меня  похитил  такой  мужчина,
прежде чем меня продала семья. Но я не так прекрасна, как ты,  госпожа.  Ляг
на пол, и я намажу твои ноги мазью, что дал мне Даган.
   - Это облегчит боль? Ведь господин Кедар хочет, чтобы вечером я плясала.
   - Ты будешь плясать. Не бойся, госпожа.  Господин  приказал,  чтобы  тебе
дали отдохнуть и накормили лучшей частью ягненка и прочими вкусностями.
   - Зада, а покрывала? Поищи в моих вещах, - Какого цвета, госпожа?
   - Черного. Пусть они все будут черного цвета  -  это  лучше  оттенит  мою
кожу. Черные, шитые золотом. Зада.
   Зада кивнула и, встав на колени, намазала  пятки  Скай  составом  Дагана.
Кончив лечение, она прикрыла Скай тонким шерстяным одеялом и побежала искать
покрывала. Изможденная Скай провалилась в сон.
   Она проспала около часа, когда ее растолкала Зада. Рабыня принесла блюдо,
полное сочных кусков ягнятины, жареного лука и зеленого  перца,  только  что
испеченный мягкий хлеб и сосуд с ледяной водой из горного ручья, смешанной с
апельсиновым сиропом. Сев на подушку, Скай  почувствовала  себя  легче.  Она
проголодалась, а боль в горящих пятках  утихла.  Скай  прикончила  все,  что
лежало на подносе, и Зада принесла сладости.
   - Даган приготовил это специально для тебя, госпожа, - сказала она.
   Перед Скай лежали сочные влажные абрикосы, наполненные смесью толченных с
медом орехов и  разноцветным  рахат-лукумом,  пахнущим  ванилью,  корицей  и
миндалем. Все это было таким аппетитным! Скай взяла кусочек красного  лукума
и положила на язык.
   - Вкусный, - довольно заметила она. - Скажи Дагану, что я  благодарю  его
за лукум. - Она съела еще кусочек, а потом один из абрикосов.
   - Я пойду приготовлю ванну, - сказала Зада.
   Скай легла, потихоньку поедая кусочки лукума и абрикосы. Как мило было со
стороны Дагана возиться со всем этим для нее: она бы  никогда  не  подумала,
что здесь, на этом старом караванном тракте,  можно  было  изготовить  такую
роскошь. Может быть, не такое уж он  и  животное.  К  возвращению  Зады  она
почувствовала себя значительно лучше и была почти в духе.
   - Я приготовила ванну, госпожа, -  доложила  Зада,  -  а  потом  господин
приказал Дагану сделать тебе массаж.
   - Если я еще расслаблюсь, - сказала Скай, - то, пожалуй, засну.
   - Это просто лукум, госпожа.
   - А что в нем было? - Внезапно Скай подумала, что это  еще  одна  гнусная
проделка Кедара.
   - Там был гашиш, госпожа. Он не повредит тебе - наш народ  пользуется  им
давно, и он только улучшит твое настроение.
   - Съешь один кусок! - приказала Скай.
   - Можно? - Коричневые глаза Зады зажглись от восторга, и она быстро, пока
Скай не передумала, засунула в рот зеленый кусок. - Спасибо, госпожа!
   Скай поднялась.  Ее  пошатывало,  но,  хотя  сознание  затуманилось,  она
решила: "Раз Зада ест их, они не отравлены".
   - Больше пока не ешь, госпожа, - предупредила ее Зада. - Оставь остальное
до начала пляски. Они придадут тебе вдохновения.
   Зада помогла Скай влезть в маленькую деревянную ванну, и  Скай  заметила,
что сегодня вода источает аромат роз и мускуса. Она  сидела  спокойно,  пока
девушка заколола ее длинные волосы и омывала ее. Зада была проворна и вскоре
уже вытирала госпожу. Укладывая ее на тот же матрац, она говорила госпоже:
   - Ляг на живот, чтобы Даган помассировал тебя.
   "Я  вовсе  не  желаю,  чтобы  Даган  массировал  меня",  -  пронеслось  в
затуманенном сознании Скай, но она не смогла произнести это вслух. Когда  же
ее коснулись черные пальцы евнуха, ей было уже все равно.
   Даган умело мял ее плоть своими длинными пальцами. Они  скользили  по  ее
коже вверх и вниз, от пяток до плеч и назад.  Затем  Даган  вместе  с  Задой
перекатил Скай на спину и начал массировать ее живот и груди, ноги и  плечи.
Скай,  одурманенная  наркотиком,  пыталась  протестовать,  но   для   негра,
очевидно, прикосновение к ней было всего лишь работой, возможно, даже нудной
работой - и только.
   Закончив, он дал ей несколько минут отдохнуть, и  она  наслаждалась  этим
отдыхом.  Никогда  еще  она  не  чувствовала  себя   такой   легкой,   такой
возбужденной. Наконец ее сознание прояснилось и она услышала голос Зады:
   - Пора одеваться, госпожа.
   Зада помогла ей встать и защелкнула на ее бедрах тонкую золотую  цепочку.
К этой цепочке она прикрепила прозрачные покрывала: большое покрывало  сзади
прикрывало ягодицы, а другое, такое же,  спереди,  ниспадало  до  щиколоток.
Затем Зада подвела ей глаза голубой краской и  накрасила  карминной  краской
соски грудей. Все тело покалывало  и  благоухало  розами  и  мускусом.  Зада
причесала ей волосы щеткой,  которую,  предварительно  окунула  в  мускусную
воду, и спросила:
   - Не съесть ли тебе еще кусочек лукума, госпожа?
   Лучше сделать это сейчас, тебе ведь скоро плясать.
   Скай проглотила еще несколько кусочков лукума, облизав липкие пальцы. Она
начала снова погружаться в эйфорию и внезапно поняла: дав  ей  гашиш,  слуги
поступили разумно. Теперь все ее движения были быстрыми и грациозными.  Зада
надела такую же золотую цепочку ей на шею, а к ней - покрывало,  закрывающее
грудь до талии. Другое покрывало закрыло ее плечи и спину, и наконец,  самое
длинное - прикрыло лицо. Маленькие ручки Зады соблазняюще  скользили  по  ее
телу, пристраивая покрывала так, чтобы они развевались должным образом.
   - Ты так прекрасна, госпожа, -  прошептала  она,  -  ты  подобна  древней
богине. Любой мужчина, который увидит твой танец, возжелает  тебя.  Этого  и
хочет твой господин - возбудить их зависть. Ты должна  танцевать  как  можно
соблазнительней, чтобы всех их охватила похоть. - Зада ласкала груди,  живот
и ягодицы Скай, и  ее  слова  и  быстрые  движения  начали  просачиваться  в
затуманенный мозг Скай.
   Она почувствовала пощипывание между ног, и  ее  груди  напряглись,  почти
причиняя боль. Снаружи, в главной части шатра, послышалась музыка. С лукавой
улыбкой Зада прикрепила к ее пальцам сияющие медные кастаньеты.
   - Иди, - шепнула она на ухо Скай, - иди и  доведи  их  до  кипения  своей
красотой и страстью. Господин Кедар будет доволен тобой.
   Скай вышла из-за занавеси алькова и пересекла шатер, чтобы  склониться  в
поклоне перед Кедаром.
   - Встань, Муна, - приказал он ей, вбирая глазами  ее  черные  с  золотыми
звездами покрывала, сквозь которые загадочно просвечивала ее  бледная  кожа.
Да, это был лучший наряд для нее. - Вот, друзья мои, драгоценный  дар  моего
дяди, знаменитого астролога Османа, преподнесенный мне по прибытии в  Алжир.
Эта рабыня  стала  моей  любимицей,  хотя  иногда  она  и  проявляет  легкое
своеволие, заслуживающее исправления.
   -  Немного  пряности  никогда  не  испортит  блюдо,  Кедар,   -   заметил
чернобородый торговец, и остальные захихикали.
   - Тогда, Хамид, хорошо, что мне нравятся острые блюда, - ответил Кедар, и
хихиканье переросло в хохот.
   Затуманенные глаза Скай скользнули по группе мужчин,  сидящих  за  низким
столиком. Их было семь или восемь, точнее она не могла сосчитать, так как ей
трудно было сконцентрировать внимание. Она еще  не  избавилась  от  ощущения
ласкающих  рук  Зады,  и  странно:  хотя  обычно  ей  не   нравились   такие
прикосновения женщин, ласки Зады возбудили ее, и возбуждение не проходило, а
даже увеличивалось.
   - Танцуй, Муна! - пробилась в ее одурманенное сознание команда. -  Спляши
для нас, мое сокровище!
   Трое музыкантов снова начали играть, и почти  мгновенно  ее  уши  уловили
барабанные удары и  пение  флейт.  Она  начала  медленный  танец,  грациозно
извиваясь под музыку. Несколько минут она плясала так перед ними,  а  потом,
когда темп музыки убыстрился, начала избавляться от покрывал.
   Сначала Кедар и его гости с интересом наблюдали за ней, но после того как
она начала сбрасывать покрывала, они завороженно наклонились  вперед.  После
того как упали шесть боковых  покрывал  и  головное,  ее  волосы  развились,
превратившись в облако, колеблющееся в такт ее эротическим движениям. Музыка
становилась все интенсивнее, и вот уже упали покрывала, прикрывающие спину и
грудь. Остались только три  покрывала  -  прикрывающие  ноги  и  лицо.  Скай
танцевала, раскинув руки, сначала бросая  вперед  грудь,  а  потом  бедра  в
недвусмысленном соблазняющем движении. Она вращалась  все  быстрее  в  темпе
музыки. Кедар ухмыльнулся, когда она сбросила последние  покрывала,  увидев,
как несколько гостей сунули руки под одежду с очевидным намерением облегчить
напряжение.
   Теперь Скай, совершенно нагая, придвинулась к Кедару и  его  гостям.  Она
дразняще звенела кастаньетами прямо перед их  носом,  ныряла  и  извивалась,
почти задевая лица  некоторых  из  них  накрашенными  сосками  своих  полных
грудей. Она была полностью погружена  в  свой  призрачный  мир,  и  для  нее
существовали только повелительные удары барабана, завывание флейт и движения
ее собственного тела. Подчиняясь ритму музыки, Скай не замечала, что сидящие
перед ней  мужчины  сгорали  от  похоти,  возбужденные  ее  мускусно-розовым
ароматом и движениями ее соблазнительного тела.  И  когда  мелодия  достигла
кульминации, она изогнулась в последнем эротическом  па  танца,  прежде  чем
рухнуть на пол перед Кедаром в позе абсолютного подчинения хозяину.
   Гости взревели в знак одобрения, хлопая в ладоши и крича,  швыряя  в  нее
золотыми монетами и драгоценностями. Широко раскрытые глаза Скай смотрели на
Кедара, который бросил ей одобрительный взгляд.
   - Возьми эти приношения, мое сокровище. Ты заслужила их сегодня.
   - Они и наполовину не достойны ее,  Кедар,  -  сказал  человек  по  имени
Хамид. - Не думаю, что ты станешь продавать ее, но,  если  она  когда-нибудь
надоест тебе, я заплачу тебе столько, сколько хочешь. Она несравненна.
   Скай не стала слушать дальнейшего, но быстро собрала дары друзей Кедара -
не принять их значило нанести страшное оскорбление. Затем быстро удалилась в
альков. Внезапно она почувствовала слабость, ей хотелось  плакать.  Даган  и
Зада ждали ее, негр широко улыбался, рабыня  довольно  шептала  что-то.  Она
вручила каждому по золотой монете, но тут Зада заметила ее печальное лицо  и
вопросительно взглянула на Дагана.
   - Скоро придет господин, чтобы насладиться, и ему не понравится, что  она
плачет, - прошипела она на ухо евнуху.
   - Ну же, госпожа, - прошептал успокаивающе Даган и снова положил Скай  на
матрац. - Позволь мне помассировать тебя, снять напряжение танца. - Он встал
на колени и начал массировать ее ноги, которые снова начали болеть. - Дай ей
сладостей, дурочка! - прошипел он Заде. - У нас  мало  времени,  она  должна
быть готова к приходу господина Кедара.
   - О дражайшая госпожа Муна, - сладко пропела Зада, -  съешь  это,  и  все
снова будет в порядке, обещаю тебе. - О, как прекрасен был  твой  танец!  Мы
видели, что господин доволен тобой. - Зада скормила Скай несколько  кусочков
лукума и начала ласкать ее груди.
   И так же быстро, как усталость  обрушилась  на  нее,  она  снова  исчезла
благодаря действиям рабов. Рука Зады блуждала по животу  Скай,  и  та  снова
почувствовала возбуждение. Зада и Даган  слышали,  как  за  стенами  алькова
Кедар прощался с гостями. Они должны были спешить, чтобы подготовить Скай  к
его приходу.
   Зада наклонилась и начала нашептывать нежные слова  на  ухо  Скай  -  она
знала, что смешанный со сладостями гашиш Дагана сегодня уже сумел  развязать
инстинкты Скай, так что теперь достаточно немного возбудить ее - и она будет
готова с радостью принять хозяина.
   - Еще немного, госпожа Муна, - шептала она, -  и  тебя  посетит  господин
Кедар. - Зада нежно ласкала грудь Скай. - Скоро господин  наполнит  тебя  до
краев своей мужественностью. О, как прекрасно будет ваше слияние!  О  Аллах,
как хотела бы я лежать под ним, чтобы он входил в меня! О, как ты счастлива,
моя госпожа Муна!
   - Да, - выдохнула Скай, - о да! Зада, быстро убери краску с моих сосков -
господин Кедар любит нежить их во рту, а я не  хочу  отравить  его.  -  Скай
начинала чувствовать всевозрастающее влечение к  Кедару.  Господи,  как  она
хотела, чтобы его гигант оказался внутри нее,  и  поскорей!  О,  он  подобен
могучему жеребцу, и его пыл неистощим!  С  довольной  улыбкой  Зада  вытерла
краску с сосков Скай. Та уже извивалась в предвкушении наслаждения. Никто из
них не услышал, как в альков вошел Кедар.
   Он некоторое время стоял  и  смотрел,  как  его  любимец  негр  массирует
больные ноги Скай, как  Зада  стирает  остатки  краски  с  груди  Скай,  как
извивается Скай в любовном ритме на бархатном матраце. Ему  было  ясно,  что
они одурманили ее,  и  он  усмехнулся.  Ему  нравилось,  что  его  рабы  так
услужливы, желая удовлетворить его, но теперь они мешали ему. Он уже изнывал
от напряжения, возникшего под одеждой.
   - Разденьте меня! - рявкнул он, и Зада  с  Даганом  вскочили  на  ноги  и
бросились срывать с него одежду. - Убирайтесь к себе, - приказал он им и, не
дождавшись их ухода, лег рядом со Скай.
   - Господин, - тихо позвала Скай, повернув к нему голову.
   Он притянул ее к себе и поцеловал, и она послушно  раскрыла  губы,  чтобы
принять  его  язык.  Она  принялась  жадно  сосать  его.  Ее  бедра   словно
приклеились к нему, и, не в силах больше терпеть, он перевалил ее на спину и
вошел в нее. К его удовольствию, она  с  легким  стоном  кончила  в  тот  же
момент.
   - Что ты за развратная сука, мое сокровище!  -  промурлыкал  он.  -  Тебе
понравилось демонстрировать свои прелести моим друзьям сегодня ночью?
   - Сейчас для меня не существует никого, кроме  тебя,  господин  Кедар,  -
простонала она, - никого!
   - Ах, - прорычал он, - если бы я заподозрил тебя во лжи,  моя  прекрасная
Муна, я убил бы тебя тут же, но я знаю, ты не лжешь!  -  Его  огромное  тело
неутомимо двигалось, пока она снова не простонала  и  не  запросила  пощады,
даровать которую ей он пока не собирался. Некоторое время  он  манипулировал
ею, заставляя принять то одну, то другую позу, чтобы войти в нее под разными
углами, то даря ей наслаждение, то причиняя боль. Именно боль способствовала
тому, что паутина наркотика постепенно начала спадать с нее, и Скай с ужасом
и отвращением поняла, что возбуждает Кедара самым чудовищным и  непристойным
образом. Страшась наказания, она не осмелилась остановиться в  этот  момент,
ей  вовсе  не  хотелось  еще  раз  испытать  прелести  бастинадо.   Пришлось
продолжать этот разврат до тех пор, пока со стоном  он  не  испустил  в  нее
семя. Он тут же откатился от нее и захрапел.
   Скай облегченно вздохнула. Она  была  в  ярости  оттого,  что  не  поняла
вовремя, что ее опоили. Она чувствовала, как дерет рот, но  ритм  сердца  по
крайней мере уже не был столь бешеным, как всего несколько секунд назад. Она
поднялась  и  пробралась  на  другой  край  алькова,  чтобы  освежить   себя
несколькими глотками  только  что  приготовленного  фруктового  сока.  Жадно
поглощая его, она поклялась, что больше не позволит пичкать себя гашишем. Ей
следует убедить Кедара в том, что использование наркотика - это  оскорбление
для него, что она не нуждается в подобных средствах для  возбуждения  своего
пыла и страсти. Скай со смешком осушила еще один  сосуд.  Почувствовав  себя
освеженной, она вернулась на матрац и быстро заснула.
   Утром, когда они ели липкие сладкие фиги и пили кофе, она лукаво  сказала
Кедару:
   - Я рада, что ты не сердишься  на  Дагана  и  Заду,  господи