ась
под ритм движений Мэрина. Он был поистине неутомимым полудиким животным, но,
к изумлению Айлин, как и вчера, достиг пика наслаждения одновременно с  ней.
Мэрин тут же  поднялся,  одернул  на  ней  юбки  и,  предложив  руку,  помог
подняться.
   - Запрети служанке кокетничать  с  моими  людьми.  Пусть  не  смеет  даже
глянуть им в глаза, потому  что  они  своего  не  упустят  и  всегда  готовы
взгромоздиться на любую, кто им приглянется. Если  она  послушает  тебя,  ей
ничто не грозит. Единственный, кому она может безоговорочно доверять, -  это
Гарри, мой эконом. Помни это, моя прелестная сука.
   - А те трое, что были с тобой прошлой ночью, господин?
   - Они никогда не посмеют притронуться  к  тебе,  Айлин,  ибо  знают,  что
поплатятся за это жизнью. И хотя провели ночь в раю, теперь  должны  забыть,
что этот рай существует. Кстати, кто-нибудь из них сумел угодить тебе?.. Кто
из этой троицы лучший?
   - Они в подметки тебе не годятся, господин, - ласково сказала Айлин.
   - Потому что высек тебя и открыл врата Содома? -  насмешливо  осведомился
Мэрии.
   - Да, - призналась она. - Какое несравненное наслаждение! Ты сделаешь это
снова?
   - Когда захочу. А тебе нужно научиться  доставлять  мужчине  удовольствие
всеми возможными способами и во всем покоряться желаниям господина. Впрочем,
думаю, что в играх плоти тебе нет равных. Ведь верно?
   - Да, - кивнула она.
   - Подними юбки, - снова приказал он. Айлин подчинилась. - Нагнись.
   Зажав голову Айлин под мышкой, он принялся наносить удар за ударом по  ее
голым ягодицам. Потом пальцы его утонули в ее переполненном влагой лоне.
   - Ты очень послушна, - заметил он, злобно улыбнувшись, и грубо сунул  три
пальца в крохотную дырочку между ягодицами. Айлин взвизгнула от  восторга  и
призывно вильнула бедрами.
   - Ода!
   - А я всегда считал, что идеальных женщин не существует, - заметил Мэрии,
продолжая работать пальцами и пробираясь все глубже в тесный  проход,  -  но
теперь вижу, что ошибался. Ты само совершенство, Айлин.
   Ее тело судорожно  содрогнулось  в  очередной  разрядке.  Задыхаясь,  она
прислонилась спиной к нему.
   - О-о-о, это было чудесно, господин, но сегодня ночью я  хочу  ощущать  в
этом месте твое твердое орудие.
   Какой изумительный любовник! Куда лучше кузена! Но все же она не  оставит
свои замыслы мести. Однако прежде нужно  поработить  Мэрина  Ап-Оуэна  своим
телом. Сделать из него раба. Возможно, он даже влюбится в нее!  Ну  а  потом
остается уговорить его напасть  на  Эшлин  и  уничтожить  все,  чем  владеют
монашенка и ее чересчур благородный муж. Айлин знала о процветании Эшлина со
слов отца.
   - Ранульф де Гранвиль принес в Эшлин благоденствие, - ворчал барон Хью. -
Если бы ты, как подобает послушной жене, помогала Ричарду, вместо того чтобы
валяться с кузеном под каждым деревом,  все  было  бы  по-другому.  Подумать
только, они даже ухитрились выгодно продать шерсть  на  летней  ярмарке!  Но
нет! Разве жизнь скромной порядочной женщины по тебе?!  Даже  не  дала  мужу
детей! Возможно, Саэр прав, и ты действительно бесплодна! Никчемная сука!  А
теперь еще и навлекла позор на семью, да такой, что даже король возмутился и
назначил тебе наказание! Что же, я наконец нашел монастырь в Йорке, где тебя
примут. Они вошли в мое ужасное положение!  Тебе  наденут  пояс  целомудрия,
злосчастная дрянь, и остаток жизни ты проведешь  в  труде  и  молитвах.  Там
круглый год носят коричневые шерстяные  одеяния,  без  камиз,  чтобы  грубые
волокна раздражали кожу и умерщвляли плоть. Кормить будут раз в  день.  Пища
простая и сытная. Никакого вина, а мяса и сыра совсем немного. Я с  радостью
оставлю тебя, дочь моя, и надеюсь никогда больше не увидеть.
   - Но ты обещал, что  я  пробуду  в  заточении  только  до  смерти  короля
Стефана, - зарыдала Айлин.
   - Я передумал, - объявил барон Хью.
   Той же ночью Айлин сбежала из родительского  дома.  Вероятно,  теперь  ее
считают мертвой, но она жива и всеми силами стремится навлечь беды на  своих
врагов, даже если для этого придется продать дьяволу свою бессмертную душу.

ЧАСТЬ III

ЖЕНА

Англия, 1154 год

Глава 11

   Зима прошла спокойно. Еды для людей и  скота  было  достаточно.  Пролетел
апрель, и снова настало первое мая. В свой день рождения  Эльф,  отягощенная
младенцем на  последнем  месяце  беременности,  ходила  вперевалку  и  легко
раздражалась. Никто, даже Ранульф, не смел возразить ей,  когда  она  решила
поехать в монастырь.
   - Не думаешь, что это  опасно?  -  спросил  Ранульф,  безуспешно  пытаясь
остановить ее.
   Эльф ответила негодующим взглядом:
   - Я всю зиму сидела в доме, как в темнице, господин! Даже поговорить не с
кем, кроме Виллы и старой Айды, которая постоянно пугает меня своими глупыми
предсказаниями! На всякий случай возьму с собой Орву и Виллу! Я  хочу  снова
встретиться с сестрами!
   - В тележку нужно положить подстилки помягче, - настаивал он.
   - Все, что угодно, лишь бы успокоить тебя, - отрезала Эльф.
   - И без эскорта я тебя не отпущу, малышка.
   - Естественно.
   - У меня на душе тяжело, - сознался Ранульф.
   - Жаль,  что  мое  желание  повидаться  с  сестрами  так  тебя  тревожит,
господин, - ехидно ответила Эльф.
   Вилла осторожно коснулась руки господина:
   - Орва говорит, что  женщина  в  таком  состоянии  становится  капризной.
Госпожа не хочет обидеть вас.
   - Передай госпоже аббатисе мое почтение, - попросил  Ранульф  жену.  -  И
конечно, сестрам Уинифред и Коламбе.
   - Конечно, - коротко обронила Эльф.
   Повозку, в которой предстояло  ехать  Эльф,  выложили  мягкой  шерстью  и
прикрыли  голубым  шелком,  а  сверху  натянули  балдахин  из  красно-синего
полосатого шелка. На случай бури  или  дождя  можно  было  опустить  боковые
занавесы.  Балдахин  хорошенько  провощили,  чтобы  не  промок.  Эльф   было
просторно и удобно.  Орва  и  Вилла  ехали  верхом  в  окружении  полудюжины
вооруженных людей. Они покинули Эшлин утром и прибыли в  монастырь  к  концу
дня. Стражники проводили их в ворота и вернулись домой. Монахиня-привратница
взяла лошадь под уздцы и повела к  конюшне.  Там  задний  борт  откинули,  и
женщины помогли Эльф спуститься.
   -  Эльф!  -  взвизгнула  сестра  Коламба,  бросаясь  навстречу  с   такой
скоростью, что темные одеяния развевались по ветру. -  О  Эльф!  Как  хорошо
снова тебя видеть! - Она отстранила Эльф и, приглядевшись, охнула:
   - Пресвятая Дева, помилуй нас! Да ты в  дверь  не  пройдешь!  Похоже,  он
будет таким же великаном, как отец!
   - Не представляю, как буду его рожать! - пожаловалась  Эльф,  но  тут  же
рассмеялась. - Как хорошо вновь вернуться! - счастливо воскликнула она.
   - Пойдем, я отведу тебя в странноприимный дом. Кроме тебя, там никого  не
будет, - заверила сестра Коламба.
   - Как всегда, - фыркнула Эльф. - Кстати, это мои служанки Вилла  и  Орва.
Орва - наша повитуха. Я подумала, что лучше взять ее с собой.
   - Твое время близится? - прошептала сестра Коламба.
   - Да. Мне, наверное, не следовало приезжать, но больше не могла ни минуты
вынести заточения в Эшлине. Ранульф просто  невыносим,  пытается  изображать
господина и повелителя. Это уж слишком! Кроме того, я хотела повидать тебя и
других. Я не приезжала в монастырь с тех пор, как  мы  вернулись  в  Вустер.
Целых полтора года!
   Они добрались до домика, и сестра Коламба проводила подругу в комнату.
   - И каково это - быть замужем. Эльф?
   - Прекрасно, - сообщила Эльф и обратилась к служанкам:
   - Орва, Вилла, разложите вещи. Мы будем ночевать в  спальне  напротив.  А
пока я и сестра Коламба прогуляемся в саду. Скоро пробьет колокол, сигнал  к
ужину. Не пропустите.
   И с этими словами Эльф взяла монахиню под руку, и женщины покинули дом.
   - Ты стала такой властной! - заметила сестра Коламба.
   - Приходится, - рассмеялась Эльф. - Ведь я  хозяйка  поместья.  А  теперь
расскажу, как мне  живется.  Мой  муж  -  хороший,  добросердечный  человек,
справедливый хозяин, и наши люди искренне его почитают. Дни мои  проходят  в
разнообразных занятиях, совсем как здесь.  Сев,  сбор  урожая,  убой  скота,
молотьба, варка мыла, засолка мяса. Мы многое  успели  сделать,  и  главное,
починили церковь. Потом я написала епископу, и осенью он прислал священника,
отца Ос-вина.
   - Значит, ты счастлива, - тихо вымолвила сестра Коламба.
   - Очень. Очень, Матти. Когда меня оторвали от привычной жизни, я  думала,
что все кончено, но оказалось, что мне никогда не было так хорошо.
   - Любишь его?
   - Да, хотя так и не призналась.
   - Но почему, во имя неба?
   - Ранульф - закаленный в битвах воин, Матти, и не  привык  к  изъявлениям
нежности. Я только сконфужу его своими признаниями, - усмехнулась Эльф. -  И
что он может сказать мне в ответ? Мы хорошо относимся друг к другу, и я  его
почитаю. У нас прекрасная семья.
   - Но вдруг он  скажет  в  ответ,  что  тоже  любит  тебя?  -  с  надеждой
прошептала сестра Коламба.
   - А если нет? Я лишь расстрою его своей болтовней, и он  будет  терзаться
тем, что, сам того не желая, меня обидел. Нет, лучше пусть все остается  как
есть.
   - А вот я хотела бы, чтобы муж знал  о  моей  любви,  -  твердо  объявила
сестра Коламба. - Ведь говорю же я каждый день Спасителю, как люблю его!
   - Но ведь это наш. Господь, Матти! А моя любовь к простому  смертному,  и
супруг наверняка раздражался бы, слушая, как я нашептываю ему  в  ухо  милые
пустячки, - хмыкнула Эльф.
   - Элинор!
   Женщины  поспешно  повернулись.  К  ним  приближалась  настоятельница   с
приветственно   раскинутыми   руками.   Эльф    порывисто    сжала    ладонь
матери-настоятельницы. Аббатиса, внимательно рассмотрев  бывшую  подопечную,
тепло улыбнулась:
   - Все, как я сказала в тот день в Вустере. Господь изменил  твою  судьбу,
Элинор. Теперь ты растишь в себе новую жизнь, и твое  лицо  так  сияет,  что
даже  не  нужно  расспрашивать,  как  идут  дела.  Впрочем,  я  никогда   не
сомневалась в твоем супружеском счастье.
   - Боюсь, что меня в отличие от вас одолевали сомнения, - улыбнулась Эльф.
- Но мой чудесный муженек скоро их развеял.
   - Король, хоть и не слишком мудрый человек, все же  добр  и  заботлив.  Я
знала, что он отдаст тебя в надежные руки, - уверила настоятельница.  -  Но,
дочь моя, вижу, тебе скоро родить.
   - Верно, - отозвалась Эльф, - только я должна была  вернуться  туда,  где
был мой дом, прежде чем распрощаться с детством окончательно и  самой  стать
матерью. Монахини рассмеялись.
   - Иза поступила точно так же, хотя не стала рисковать и приехала в  самом
начале беременности.
   - Иза уже родила? - удивилась Эльф. - Я не знала.
   - В прошлом году, девочку, и опять носит дитя, - пояснила сестра Коламба.
Эльф улыбнулась.

***

   Она снова зажила прежней жизнью, посещала мессы и помогала пожилой сестре
Уинифред. Бывшая наставница обучала новую послушницу обязанностям лекарки  и
травницы.
   - У тебя есть сад трав? - допрашивала она Эльф.
   - Конечно, сестра. К счастью, с серьезными болезнями мне пока не довелось
столкнуться. Разве что сломанные кости да легкие раны. Но я боюсь  нашествия
чумы или оспы.
   - Ничего, справишься, - утешила сестра Уинифред. - Ах, дитя мое, как же я
рада тебя видеть!
   Эльф пробыла в монастыре чуть больше недели. В утро отъезда она поднялась
с постели и уже хотела было умыться, как из нее вдруг хлынула жидкость и  на
полу образовалась большая лужа. Эльф потрясение уставилась на нее.
   - Орва, - едва слышно выдавала она. - Орва!
   - Дева Мария, матерь Божья, помилуй нас! - охнула вошедшая  Орва,  увидев
оцепеневшую хозяйку. Но здравый смысл взял верх, и повитуха, придя  в  себя,
решительно воскликнула:
   - Что же, госпожа, так тому и быть!  Ваш  ребенок  родится  сегодня  и  в
монастыре Святого Фрайдсуайда. - И, видя вопрошающий  взгляд  Эльф,  властно
подняла руку:
   - Нет. Мы не успеем вернуться в  Эшлин.  Это  слишком  опасно.  Воды  уже
отошли, а это означает, что вот-вот начнутся роды. Господин убьет нас,  если
что-то случится с вами или с ребенком. Это место так же подходит для  родов,
как Эшлин, а может, и больше. Вилла! Останься с хозяйкой,  пока  я  схожу  к
настоятельнице.
   Орва направилась к выходу и через несколько минут уже  входила  в  здание
капитула, где аббатиса, как всегда,  занималась  текущими  делами.  Утреннее
собрание капитула как раз подходило к концу, когда Орва поспешно  подошла  к
креслу аббатисы и почтительно поклонилась.
   - Что тебе, Орва? - спросила та.
   - Моя госпожа, матушка, она рожает. Мне понадобится помощь.
   - О Господи, - на мгновение растерялась мать Юнис,  но  тут  же  лицо  ее
осветила широкая улыбка, которую до сих пор удостаивались видеть немногие из
приближенных. - В нашем монастыре сегодня  появится  на  свет  дитя!  Сестра
Уинифред,  сделайте  все,  что  в  ваших  силах.   Остальные   молитесь   за
благополучное разрешение Элинор и здоровье ее младенца. Можете идти.
   - Матушка, - нерешительно обратилась к ней сестра Коламба.
   Настоятельница кивнула и похлопала по руке молодую монахиню.
   - Иди побудь со своей подругой, - добродушно разрешила она. - И время  от
времени сообщай, как идут дела;
   - Хорошо, матушка.
   - Я только соберу все, что понадобится, и вернусь, -  пообещала  старушка
Уинифред.
   - А я пойду с тобой сейчас, - сообщила подруга Эльф.
   - Роды - вещь кровавая, - предупредила Орва - Не упадешь  в  обморок  при
виде крови, сестра?
   - Не знаю. В жизни не видела ни ран, ни крови, Орва пожала плечами:
   - Если боишься сомлеть, лучше держись подальше от роженицы, сестра.  Вряд
ли у меня будет время возиться с тобой, когда моя госпожа так мучается.
   - Долго ли ждать появления младенца?
   - Иногда совсем немного. Иногда целую  вечность.  Мы  нуждаемся  в  твоих
молитвах, сестра.
   - Пусть молятся остальные, - возразила сестра Коламба, - а я способна  на
большее. Хочу быть полезной, а не просто стоять рядом, ломая руки  и  слушая
вопли Эльф.
   - Слава Пресвятой Деве, -  обрадовалась  Орва.  -  Мне  необходима  любая
помощь. Вилла, служанка госпожи, еще молода и, хотя присутствовала при родах
ее двух братьев и сестры, все же слишком неопытна.
   Женщины вошли в дом для гостей. Оказалось,  что  Вилла  не  сидела  сложа
руки, а натянула на  госпожу  сухую  камизу,  уложила  в  постель  и  теперь
старалась придвинуть трапезный стол поближе к очагу.  В  монастыре  не  было
родильного стула, и  придется  уложить  роженицу  на  стол.  Сестра  Коламба
поспешила присоединиться к служанке.
   - Жаль, что нет родильного стула, - с отчаянием  прошептала  Орва,  -  но
придется обойтись тем, что есть под рукой. Где госпожа, девушка?
   - Отдыхает, ма.
   Орва немедленно отпустила дочери подзатыльник.
   - Ты зачем позволила ей лежать? Можно  подумать,  не  знаешь,  что  нужно
делать! , Она  ворвалась  в  спальню,  где  на  кровати  скорчилась  бледная
испуганная Эльф.
   - Немедленно вставайте, госпожа, - велела она, поднимая  Эльф.  -  Нельзя
разлеживаться, это не ускорит роды. Боли чувствуете?
   - Нет, - ответила Эльф.
   - Что же, раз воды отошли, вот-вот начнутся схватки, - деловито  сообщила
Орва. - Нужно ходить, госпожа. Чем скорее появится малыш, тем лучше для вас.
   Она укутала Эльф в плащ, повела через зал, а оттуда во двор.
   - Прогуляемся вместе, госпожа, пока схватки не придут.
   - Ранульф! - охнула Эльф. - Нужно послать за мужем!
   - Мужчина в такие минуты ни на что не пригоден, -  категорически  заявила
Орва. - Когда родится ребенок, мы за ним пошлем.
   - Но если я умру? - вырвалось у Эльф. Больше всего она  боялась  оставить
малыша сиротой.
   - Такое бывает, - признала Орва, - но пока все идет  как  полагается.  Вы
маленькая, но очень сильная.
   Они ходили..,  ходили..,  ходили..,  до  бесконечности.  Дамасские  розы,
усыпавшие кусты, изливали сладостное благоухание. День  стоял  солнечный,  и
легкий ветерок доносил аромат цветов. Наконец Орва позволила Эльф отдохнуть.
Они присели на небольшую каменную скамью.
   - Начались схватки, госпожа?
   - Не знаю. Просто очень неприятное чувство внизу живота.  Такая  тяжесть,
словно что-то внутри вот-вот взорвется.
   - Вернемся в дом, - предложила Орва. Судя по словам госпожи,  роды  долго
не продлятся.
   Эльф вскочила, но тут же с воплем согнулась. Орва обняла ее  за  талию  и
почти потащила к дому. Там уже ожидали сестра Коламба и Вилла. По знаку Орвы
они помогли уложить Эльф на стол.
   - Сестра, встаньте позади подруги. Приподнимите ей голову  и  плечи  так,
чтобы она полусидела, - наставляла Орва. - Госпожа, согните ноги в коленях и
разведите как можно шире. Я должна вас осмотреть.
   Повитуха наклонилась и пристально всмотрелась в пациентку. Все,  как  она
думала. Роды будут легкими и быстрыми. Госпожа невероятно удачлива!  Головка
ребенка уже виднеется, правда, чуть-чуть.
   - Надень на меня передник, Вилла, - приказала она дочери, - принеси тазик
с водой и кувшин вина. Да ты  и  сама  все  знаешь.  Госпожа,  эта  тяжесть,
которую вы ощущаете, означает, что дитя  старается  выйти  из  вашего  тела,
причем слишком быстро. Ни за что не тужьтесь, как бы отчаянно вам  этого  ни
хотелось. Ждите моего приказа.
   Она  подождала,  пока  Вилла  завязала  на  ее  талии  широкий  передник,
тщательно вымыла руки, сначала вином, а потом водой с мылом.
   - У тебя есть нож, чтобы отрезать пуповину? - спросила она у Виллы.  -  А
свивальник?
   - Все есть, ма, - успокоила дочь.
   - Я принесла Элинор травы, чтобы  заглушить  боль,  -  объявила  вошедшая
сестра Уинифред.
   - Нам не понадобятся травы, сестра,  -  покачала  головой  Орва.  -  Дитя
вот-вот родится. Вы останетесь помочь мне?
   Эльф застонала. Сестра Уинифред намочила  тряпку  в  ведре  с  прохладной
водой и вытерла покрытый потом лоб Эльф.
   - Ничего, дитя мое, ты всего лишь переносишь те же страдания, что и  наша
Пресвятая Дева, а разве это не истинное счастье?
   В комнату влетела  сестра  Джозефа,  распространяя  вокруг  слабый  запах
конюшни. В руке она держала небольшую кормушку.
   - Я принесла самые  маленькие  ясли,  которые  только  могла  найти.  Как
следует выскребла их, выложила чистой соломой и сушеным  клевером,  а  потом
покрыла чистым полотном. Колыбельки у нас нет, так что придется малышу в них
спать. Если ясли годились для младенца Христа, подойдут и этому  ребенку,  -
благочестиво пропела она и перекрестилась.
   - Ну как она? - Прекрасно, - заверила Орва.
   - Никогда-никогда не стану больше рожать! - взвыла  Эльф.  -  Почему  мне
никто не сказал, как это больно? 0-о-ой!
   - Тише, госпожа, вам еще не так плохо, - пожурила Орва.
   - Мне нужно потужиться! - выкрикнула Эльф.
   - Подождите, - велела Орва. - Сейчас! Тужьтесь, госпожа,  что  есть  сил!
Держи ее, сестра Коламба!
   Эльф с воплем стала тужиться, пытаясь избавиться от бремени,  угрожавшего
разорвать ее.
   -  Ну  же,  Элинор  де  Монфор,  ты  все  можешь  сделать!   -   ободряла
напрягавшуюся женщину сестра Джозефа. Сестра Уинифред сунула в рот  роженицы
листик.
   - Жуй, дорогая, - велела она, - это придаст тебе сил.
   - Ой, - снова заплакала Элинор. - Матти, милая, радуйся, что ты монахиня,
- всхлипнула она, чувствуя, как тяжесть сползает все  ниже.  Давление  стало
непереносимым. Она застонала.
   - Ждать! - строго скомандовала Орва. - Сейчас! Тужьтесь!
   Прекрасное лицо Эльф исказилось болью.
   - Головка! Головка вышла! - взволнованно объявила Орва. - Еще  чуть-чуть,
и ребенок  родится,  госпожа!  Будьте  храброй!  И  когда  начнутся  потуги,
тужьтесь!
   Эльф кричала почти непрерывно, закрыв  глаза  и  сжав  кулаки.  Орва,  не
обращая  внимания,  хлопотала   возле   роженицы.   Плечики   младенца   уже
выскользнули из тела матери. Повитуха осторожно протерла  крошечное  личико.
Голубые глазки зажмурились, ротик приоткрылся.
   Эльф пыталась выполнить распоряжение  повитухи.  Но  не  могла.  Он