Мэйрин, -  успокаивающим  тоном
отозвался принц. - Я согласился подождать до тех пор,  пока  она  не  станет
настоящей женщиной. Но свадьба состоится первого мая. И после свадьбы Мэйрин
переедет жить ко мне, в Буколеон.
   Ида  метнула  на  мужа  разгневанный  взгляд;  в   ее   глазах   светился
невысказанный вопрос.  Однако  она  была  слишком  хорошо  воспитана,  чтобы
унижать Олдвина упреками в присутствии принца.
   - Все будет так, как пожелаете вы и мой супруг, - сказала она, - но  если
мне позволено спросить, то к чему такая поспешность? До первого мая осталось
всего три недели!
   Принц улыбнулся Иде, и  его  бирюзовые  глаза  потеплели  от  нахлынувших
чувств.
   - Я влюбился в Мэйрин с первого взгляда, госпожа моя. Вот уже целых шесть
месяцев я вижусь с ней почти каждый день во время наших прогулок по  городу.
Вы - очаровательная компания, но мне хотелось бы побыть  с  Мэйрин  наедине.
Подальше от чужих глаз. Как я могу рассказать ей о своей любви, если ее мать
слышит каждое мое слово? За  последние  полгода  я  сочинил  сотню  любовных
песен, но до сих пор у меня не было ни единой возможности спеть ей  хотя  бы
одну из них. Мне нечем подкрепить мои слова, госпожа, но вы можете  спросить
любого жителя Византии, и любой подтвердит вам, что  принц  Василий  Дука  -
честный человек. Я обещаю, что буду лелеять Мэйрин  и  заботиться  о  ней  с
нежностью и любовью. Я не причиню ей вреда и  не  допущу,  чтобы  кто-нибудь
другой обидел ее. Я буду уважать и почитать ее до конца моих дней,  если  вы
доверите мне это счастье.
   - Вы победили меня, господин мой, - со вздохом сказала Ида. - Что я  могу
ответить на такие торжественные слова?
   - Ответьте нам своим благословением, госпожа. - Принц снова улыбнулся ей.
   - Благословляю вас, - сдалась Ида.
   Олдвин Этельсберн поднялся со стула и помог подняться жене.
   - Пойдем, Ида, - произнес он, уводя ее за собой из сада. Василий и Мэйрин
впервые остались наедине друг с другом после той ночи Самайна, когда он увел
ее от Дагды и проводил домой.
   - Ты молчишь, Мэйрин, - тихо заметил Василий.
   - Но вы с моей матерью  не  дали  мне  возможности  что-либо  сказать,  -
ответила девушка.
   - Ты довольна, что станешь  моей  женой?  -  Принц  бережно  взял  ее  за
подбородок, слегка приподняв голову.
   - Да, господин мой, - ответила она. - Но что, если бы я сказала "нет"?
   - Я все равно получил бы тебя, - тихо ответил он, и Мэйрин заметила,  что
по его прекрасному лицу пробежала тень.
   - Но я еще не успела полюбить вас, господин, - настаивала она.
   - Я научу тебя, Мэйрин. Ты уже когда-нибудь любила мужчину?  Быть  может,
где-нибудь в Англии у тебя остался возлюбленный, о котором ты вспоминаешь  с
нежностью?
   - Нет, господин, и никогда не было. Я не знаю, что значит любить мужчину.
- Принц прочел по ее глазам, что она говорит правду.
   Его рука ласково коснулась щеки девушки, он провел пальцами по  ее  коже,
нежной, как лепестки роз, и слегка дотронулся  до  бархатистых  полных  губ.
Мэйрин  показалось,  что  ее  пронзила  молния.  Глаза  ее  расширились   от
удивления. Легкая улыбка коснулась уголков рта Василия: принц понял, что она
действительно никогда не была близка с мужчиной, и подавил внезапную  дрожь.
Его возлюбленная оказалась еще большим совершенством, чем он смел надеяться.
Он сделает ее такой, какой хотел бы видеть. Он никогда не думал, что ему так
повезет с женой!
   В его  апартаментах  во  дворце  Буколеон  было  множество  прекрасных  и
редкостных вещей, ибо принц Василий ценил красоту. В его владении находилась
самая большая и лучшая в мире коллекция античных греческих ваз,  и  все  без
малейшего изъяна. Статуи, которые он тщательно и давно  собирал,  тоже  были
древними и  безупречными.  Кроме  того,  принц  владел  чудесной  коллекцией
драгоценных камней.
   Будучи христианином, он имел право взять себе только одну жену. И  Мэйрин
с ее совершенной красотой могла по праву  занять  центральное  место  в  его
коллекции, стать  несравненным  украшением  его  дворца,  способным  вызвать
зависть и восхищение у любого посетителя. Глядя в ее прелестное лицо,  принц
чувствовал, как в нем поднимается волна желания. Кто знает, когда он получит
возможность насладиться ею? Но  ожидание  только  разожжет  страсть.  Тонким
пальцем он провел по ее соблазнительно очерченным,  изящным  губам.  Влажные
губы слегка приоткрылись. Принц видел, как под скромной  туникой  с  высоким
вырезом вздымается и опускается грудь, как  дыхание  ее  учащается  под  его
ласками. Взгляд его бирюзовых глаз задержался на темно-синих глазах  Мэйрин.
Медленным, завораживающе томным  движением  он  провел  пальцем  по  нежной,
чувствительной коже ее губ.
   - Тебя когда-нибудь целовал мужчина? Не отец, не брат, не родственник,  а
возлюбленный? - спросил он.
   - Нет, -  ответила  Мэйрин,  слегка  задыхаясь.  -  Я  же  говорила  вам,
господин,  что  у  меня  еще  никогда  не  было  возлюбленного.  -  Под  его
пристальным взглядом она стала дышать еще чаще.
   - Тогда я буду единственным счастливцем, которому удастся  похитить  твои
сокровища, Мэйрин. У тебя  очень  чувственный  рот,  любовь  моя.  Он  может
толкнуть мужчину на безрассудство.
   Подавшись вперед, он прильнул к ее губам. Нежная плоть  невинно  уступила
его натиску, и лишь опытность Василия в делах любовной страсти  помогла  ему
сдержаться и не овладеть Мэйрин тут же, прямо в саду.
   Мэйрин же показалось, что внутри нее что-то взорвалось, разливая по жилам
пылающую истому, заставляя сердце обезуметь  и  пуститься  вскачь.  И  глаза
принца обещали ей поведать еще много тайн неведомой доселе  страсти.  Мэйрин
понимала, что он видит ее желание, но  в  своей  невинности  и  не  подумала
скрыть его.
   - Я пообещал твоим родителям, что не овладею тобой до тех пор, пока ты не
станешь женщиной, Мэйрин, - тихо сказал принц. -  Но,  дожидаясь  дня  твоей
зрелости, мы сможем доставить друг другу наслаждение иными путями.  Я  научу
тебя, как дарить и принимать страсть.  Ты  ведь  не  станешь  бояться  меня,
любимая?
   - Нет, господин мой. - Она  старалась  перевести  дыхание,  но  грудь  ее
словно сжало железным обручем. Голова кружилась. По правде сказать, она  все
же немного боялась при виде столь  внезапной  и  неприкрытой  страсти  этого
мужчины, но не хотела признаваться в этом: ведь он так нежен с нею!
   Впрочем, Василий все это понимал. Он попытался успокоить ее:
   - В желании, которое вспыхивает между мужчиной  и  женщиной,  нет  ничего
дурного и неестественного, Мэйрин. Тебе страшно только потому,  что  ты  еще
незнакома с ним. И это правильно для столь чистой и  невинной  девушки,  как
ты. Я никогда не причиню тебе боли, Мэйрин. Поверь мне и  доверься,  любимая
моя.
   Мэйрин проглотила комок в горле. Щеки ее пылали.
   - Я верю вам, господин.
   Он снова приподнял ее подбородок и,  улыбнувшись,  еще  раз  поцеловал  в
губы.
   - Первого мая ты станешь моей женой, моей принцессой.
   - Бельтан, - проговорила она.  -  Праздник  посевов,  праздник  цветения.
Кельты всегда играли свадьбы в этот день.
   - Значит, ты довольна, что мы поженимся первого мая?
   - Да, господин мой. Вы избрали этот день, не зная обычаев моего народа, и
для меня это - счастливое предзнаменование.
   -  Ты  будешь  жить  в  Буколеоне,  Мэйрин.  Этот  дворец,  конечно,   не
принадлежит мне безраздельно. Я владею только апартаментами  в  нем,  как  и
множество других родственников  и  приближенных  императора.  Этим  летом  я
построю для тебя дворец за Босфором - драгоценный самоцвет на зеленом  холме
над морем. Там мы окончательно станем мужем и женой, там родятся наши  дети,
и там мы когда-нибудь умрем после долгой и счастливой жизни друг  с  другом.
Ты довольна?
   - О да, господин мой, - отозвалась Мэйрин, и  ее  губ  впервые  коснулась
легкая улыбка. - Императорский дворец с этими садами очень красив, но мне бы
хотелось жить в своем собственном доме. Чтобы мы могли уединиться  со  своей
семьей подальше от чужих глаз.
   - Тебя не прельщают блеск и интриги придворной жизни, Мэйрин?
   - Нет, господин мой, это не по мне. Мое счастье - в семье и уютном доме.
   - Уверен, тебе понравятся и другие вещи, Мэйрин. Ты слишком  умна,  чтобы
все твои интересы сводились к семье и дому. Я научу  тебя  всему,  что  тебя
заинтересует.
   - Я люблю музыку, господин мой. И еще люди говорят, что у меня  есть  дар
целительства. Я много знаю о травах.
   - Природный дар целительства - это признак особого  человека,  -  заметил
принц.
   - Но больше ничего особенного я о себе сказать не могу. Я вела простую  и
скромную жизнь. Англия - красивая страна, но ее красота заключена в природе.
Там нет такого великолепия, как здесь, в Византии. Сколько  нового  я  здесь
смогу узнать! В ваших библиотеках хранится  мудрость  веков.  У  меня  уйдет
целая жизнь только на что, чтобы прикоснуться к ней.
   - Ты умеешь читать?! - Принц был потрясен.
   - А что, это плохо? - обеспокоилась Мэйрин.
   - Нет, - медленно приходя в  себя,  ответил  принц.  -  Я  просто  слегка
удивился. Я не думал, что женщин в Англии учат таким вещам.
   - Моя мать говорила, что мужчинам не нравятся ученые женщины, потому  что
ученость делает женщину мужеподобной. Но отец считает - женщина должна уметь
читать и писать, хотя бы для того, чтобы проследить за бейлифом. Потому-то я
стала учиться вместе с моим братом Брэндом  и  наш  учитель,  брат  Бай-ярд,
быстро понял, что я пойду в науке дальше Брэнда. Он всегда сокрушался о том,
что я не родилась мальчиком.
   - Тебе нравилось учиться? - Василий пришел в полный восторг, узнав Мэйрин
с этой новой стороны. Он просто не ожидал от нее ничего подобного:  ведь  по
сравнению с просвещенной Византийской империей  Англия  считалась  полудикой
страной.
   - Да, - ответила Мэйрин. - Признаться честно,  господин  мой,  мне  очень
нравилось учиться.
   - Я найду тебе наставника! -  взволнованно  воскликнул  он.  -  Когда  мы
поженимся, ты сможешь много времени уделять наукам, любовь  моя.  Если  тебе
это будет доставлять удовольствие, ты сможешь учиться всему, чему  захочешь.
В Константинополе ценят ученых женщин. Вообще мы поощряем ученость.
   Василий едва сдерживал свой восторг. Прежде он никогда не  задумывался  о
том, женщина какого типа может сделать его  счастливым.  Ему  нравились  все
красивые женщины подряд, но сейчас он понял,  что  в  этом  заключалась  его
ошибка. Он никогда прежде не видел глубже красивого лица и фигуры; возможно,
потому, что большинство женщин его круга были  просто  ленивые,  распущенные
красотки, которых не интересовало ничто, кроме нарядов и  украшений.  А  те,
кого занимало что-то помимо косметики и платьев, встречались крайне редко и,
как правило, оказывались недостаточно  красивы  или  богаты,  но  достаточно
умны, чтобы понять - нужно  компенсировать  эти  недостатки  чем-то  другим.
Впрочем, почти всегда они  обращались  к  церковной  жизни  или  становились
известными учеными, у которых не оставалось времени на мужа и семью.
   Поэтому Мэйрин показалась Василию просто невероятным  созданием.  Господь
наделил ее и ослепительной красотой, и разумом, способным усваивать  знания.
И Василий понял, что именно такую женщину он искал всю жизнь. Он сможет, как
скульптор, вылепить из этой податливой глины непревзойденную статую.  Мэйрин
станет не только прекраснейшей, но и  мудрейшей  женщиной  Византии.  И  это
будет творением его рук! Внутреннее чувство  подсказывало  принцу,  что  эта
девушка добродетельна. Он будет любить ее так  нежно  и  страстно,  что  она
никогда не польстится на другого мужчину. Она станет  великолепным  образцом
совершенства,  примером  для  других   женщин.   Прекрасная.   Образованная.
Добродетельная. Недоступная. И безраздельно принадлежащая ему одному!
   - Подойди ближе, - сказал Василий и усадил ее к  себе  на  колени.  Одной
рукой  он  нежно  обнял  ее  за  талию,  другой  -  повернул   к   себе   ее
разрумянившееся от смущения личико. Его глаза невероятного цвета  персидской
бирюзы окинули ее собственническим взглядом.
   - Я люблю тебя, - произнес он. Голос его звучал хрипло и почти жестко.  -
И научу тебя любить меня. Между нами никогда не встанет  третий.  Ты  будешь
счастливее всех женщин на свете. А теперь поцелуй меня!
   Слова  его  прозвучали  так  повелительно,  что  Мэйрин  смутилась.   Она
покраснела еще сильнее. Закусив  губу,  она  попыталась  отвернуться,  чтобы
скрыть смущение. Но Василий не отвел глаз от ее лица.
   - Покорность - первая заповедь жены, Мэйрин. Ты еще молода и неопытна.  Я
понимаю твою застенчивость. И на сей раз прощаю тебе это непослушание, но  в
будущем хочу рассчитывать на совершенную покорность. А теперь поцелуй меня.
   Мэйрин подумала, что он, должно быть,  очень  властный  человек.  Он  так
строго говорил о послушании! Но ведь  он  будет  ее  мужем.  Она  сама  дала
согласие и понимала, что о таком женихе можно только мечтать. Отогнав  прочь
сомнения, Мэйрин потянулась  губами  к  его  рту;  ресницы  ее,  затрепетав,
опустились. Когда  губы  их  слились  в  поцелуе,  сердце  ее  снова  бешено
забилось: на сей раз Василий не был таким нежным, он жадно и пылко впился  в
ее податливую плоть с таким напором  и  силой,  что  Мэйрин  задохнулась  от
неожиданности.
   - О-о-о, - выдохнула она,  когда  принц  наконец  оторвался  от  ее  губ.
Василий усмехнулся, заметив, что в  ее  темно-синих  глазах  блеснуло  новое
понимание. Она начинала учиться страсти. Он бережно приподнял ее с колен  и,
поднявшись, вышел из сада,  не  сказав  больше  ни  слова.  Мэйрин  осталась
стоять,  словно  приросла  к  земле.  От  его  первых  нежных  поцелуев  она
чувствовала какое-то легкое головокружение и  странную  слабость.  Но  этот,
последний поцелуй пронзил ее всю неудержимым  и  еще  непонятным  огнем,  от
которого кровь звенела в ушах и губы пересыхали, как от жажды.  Если  это  и
есть любовь, то это потрясающе!

***

   Ида и Олдвин показались  из-за  деревьев,  увлеченно  о  чем-то  беседуя.
Мэйрин улыбнулась и кивнула им, но почти  не  вслушивалась  в  их  разговор.
Мысли ее были слишком заняты Василием и будущим счастьем, которое он посулил
ей. Отец говорил, что надо отправить в Англию гонца, сообщить  королю  о  ее
браке.
   И Брэнда тоже надо уведомить.
   Принц Василий собирался просить у императора официального  разрешения  на
свадьбу с Мэйрин.  Император  едва  ли  станет  противиться  счастью  своего
кузена, ибо византийцы славились своим на редкость демократичным  отношением
к браку. Богатый человек здесь не останавливался перед тем, чтобы взять жену
из низшего слоя общества, если она устраивала его во всех отношениях.
   Константин Х с удовольствием дал  свое  монаршее  благословение  на  этот
брак. Он был рад, что его кузен решил обзавестись семьей:  ведь  чем  больше
родственников, тем крепче семья! Впрочем,  одно  обстоятельство  обеспокоило
императора.
   - Ты уже говорил с Велизарием о том, что намерен жениться? -  спросил  он
кузена.
   - Я не хотел никому сообщать об этом до тех пор, пока  не  получу  вашего
благословения, - церемонно ответил Василий. - Я поговорю с ним сегодня.
   - Он не обрадуется  твоему  решению,  Василий.  Он  ужасен  в  ярости,  -
предупредил Константин.
   - У него не будет повода огорчаться. Я люблю Мэйрин, но и Велизария  тоже
люблю. Разве я должен прогонять его только потому, что женился?
   - Но поймет ли это Мэйрин? И поймет ли Велизарий?
   - Ей об этом знать не обязательно, Константин. Я собираюсь построить  для
нее дворец на холме за Босфором. Она хочет иметь собственный дом.  Город  ей
нравится, но она предпочитает  сельскую  местность  и,  думаю,  приезжать  в
Константинополь  будет  редко.  А  Велизарий,  напротив,  терпеть  не  может
сельскую местность и никогда не покидает  Константинополь.  Думаю,  что  без
труда смогу устроить так, чтобы моя жена и любовник никогда  не  встречались
друг с другом. Разве другие не поступают так же?

***

   -  Жениться?!  -  Велизарий  Фок,   величайший   актер   Константинополя,
потрясение уставился  на  своего  возлюбленного  принца.  -  Ты  собираешься
жениться первого мая? Господи помилуй, Василий! Неужели ты так жесток? Мы  с
тобой встретились как раз первого мая, в прошлом году! Я никогда тебе  этого
не прощу, Василий! Никогда! - Слезинка скатилась по  его  длинному  изящному
лицу и затерялась в короткой ухоженной бороде.
   - Ax, так вот почему этот  день  навевает  мне  сладкие  воспоминания!  -
воскликнул принц. Он по-дружески  обнял  своего  любовника.  -  Я  не  хотел
причинить тебе боль, Велизарий, но дата свадьбы уже назначена. Перенести  ее
невозможно.
   -  Но  зачем  тебе  вообще  жениться?  -  Золотисто-карие  глаза   актера
наполнились слезами. - Разве ты меня не любишь?
   - Почему же, люблю, - снисходительно ответил принц, -  но  ты  не  можешь
родить мне детей, Велиэарий. Мой долг перед  семьей  -  произвести  на  свет
наследника. Кроме того, Мэйрин - исключительное создание. Ее  красота  ни  в
чем не уступает моей. Я не в силах устоять перед ней. Я уже влюбился в нее.
   - Я слыхал, что у нее волосы какого-то неестественного цвета, -  обиженно
заметил актер. - Оранжевые!  Разве  девчонка  с  оранжевыми  волосами  может
сравниться с тобой в изяществе и прелести, о мой возлюбленный?
   - Ее волосы - словно огненное золото, словно пылающий костер. Ее  лицо  и
фигура - само совершенство.  Она  -  невинная  девственница.  Но  что  самое
чудесное, Велизарий, - она умна и образованна!
   - Но она - англичанка, Василий! - воскликнул актер. - Они ведь дикари. Ты
видел их торговое посольство? Длинные волосы, косматые  бороды  и  ужасающая
одежда!
   Василий рассмеялся.
   - Она умеет читать, Велизарий. Знает математику. У нее прекрасный почерк.
Она говорит на нескольких языках. Что ты на это скажешь?
   - Скажу, что  не  отказался  бы  познакомиться  с  твоей  новой  пассией.
Возможно, у нас найдется с ней кое-что общее, помимо знакомства с тобой.
   - О нет, дорогой мой, - усмехнулся принц. - Ты ни в коем случае не должен
встретиться с Мэйрин. Я не позволю  тебе  испугать  ее  рассказами  о  нашей
связи. Она этого просто не поймет. Возможно, тогда станет  старше  и  хорошо
узнает наши  обычаи,  все  будет  по-другому,  но  не  сейчас.  Я  собираюсь
построить ей дворец за Босфором, и вы не будете огорчаться  встречами  между
собой.
   - Какой ты  заботливый!  -  раздраженно  фыркнул  Велизарий.  -  Но  тебе
повезло, что я понимаю необходимость твоей женитьбы, хотя невеста не  поймет
того, что связывает нас с тобой. - Он ревниво вгляделся в  лицо  Василия.  -
Впрочем, мой милый принц, мне кажется, не все так просто.  Ни  для  кого  не
секрет, кто мы друг для друга. Почему ты так уверен, что никто не  выболтает
этого твоей невесте? Или у тебя нет врагов? И как насчет родителей  девушки?
Узнай они о твоих причудливых вкусах, доверят ли тебе свое сокровище? Или им
так не терпится заполучить в зятья принца, что они отбросят ради этого  свои
варварские предрассудки? Вот что мне хотелось бы знать.
   - Будь осторожен, Велизарий, - с тихой угрозой в голосе проговорил принц.
- Я желаю получить  эту  девушку!  Если  попытаешься  помешать,  я  с  тобой
расстанусь, - Ты и так меня бросишь! - воскликнул  актер.  -  Я  знаю!  -  В
голосе его зазвенели нотки близящейся истерики.
   - Нет, - мягко  возразил  Василий,  успокаивающе  погладив  Велизария  по
светлым кудрям. - Нет, дорогой мой. Я тебя не брошу.  Мужчина  может  делить
свою любовь, как я буду делить ее между тобой и Мэйрин. Вы нужны мне оба для
разных целей. Ты ведь знаешь, что в отличие от тебя я могу любить и  мужчин,
и женщин. И ты всегда знал, что рано или поздно тебе придется делить меня  с
моей будущей женой. Прежде ты никогда меня  не  ревновал.  Так  не  нужно  и
теперь, любовь моя, - закончил он и быстро поцеловал актера