ннос, Дагда, Тарэнис и мой любимый Ноденс - бог леса. Моя
мать особенно любила Ноденса. Мне говорили, что у христиан только один  бог.
Мне кажется, это обедненная религия, если в ней только один бог.
   - Ты познакомишься с ней, поскольку тебе придется жить в Константинополе,
- сказал Иоанн. -  Я  обращусь  к  священнику,  который  объяснит  тебе  все
сложности религии. Среди наших клиентов есть несколько духовных лиц.
   - Я должна стать куртизанкой, господин? - спросила Кейлин.
   - Не так скоро, дорогая. Во-первых, тебе не хватает выучки, а  во-вторых,
я должен удостовериться, что ты не больна. Женщины,  которые  живут  в  этом
доме, здоровы. Я не допускаю, чтобы они имели дело с нездоровыми  мужчинами.
Некоторые владельцы публичных домов  скупятся,  когда  надо  потратиться  на
здоровье женщин. Мой брат и я не скупимся. Всего за  один  солиди  на  рынке
можно купить хорошего греческого врача. У нас есть один, который живет здесь
и наблюдает за всеми, кто проживает на вилле Максима.
   - Тогда пусть он посмотрит, здорова ли  я,  а  вы  научите  меня  ремеслу
куртизанки.
   - Со временем, - кивнул он. - Разве ты не хотела бы  знать,  что  ожидает
тебя, когда придется принимать различных любовников, дорогая?
   Его слова озадачили Кейлин. В другое время и в другом месте сама мысль  о
подобных вещах ужаснула бы ее больше всего на свете, но здесь  не  Британия.
Она так далеко от дома, что даже не могла  представить  это  расстояние.  Ее
муж, очевидно, поверил в ее смерть. Может быть, он уже  завел  другую  жену.
Вульф... На мгновение она представила его мужественное, красивое лицо, и  на
глаза ее навернулись слезы. Она быстро  справилась  с  ними.  Сначала  будет
нелегко пускать другого мужчину к себе, но со временем,  решила  она,  можно
привыкнуть.
   - Какое будущее ждет  меня,  когда  молодость  пройдет?  -  спросила  она
Иоанна.
   На лице его мелькнуло удивление, затем он сказал восхищенно:
   - Дорогая, с твоей стороны очень мудро  подумать  о  будущем.  Многие  не
думают. Они полагают, что останутся молодыми и  желанными  всегда.  Конечно,
это не так. Ладно, я скажу, какое будущее ждет тебя,  если  доверишься  мне.
Хорошо усвой уроки, Кейлин, и, обещаю, ты привлечешь самых лучших любовников
Константинополя в свою постель.
   Научись большему,  чем  только  искусству  страсти,  дорогая.  Многие  не
понимают,  что  поистине  очаровательная  женщина  должна  быть  не   просто
привлекательной самкой, но и  умной,  образованной  собеседницей.  Любовники
будут  осыпать  такую  женщину  дорогими  подарками,  золотом,  драгоценными
камнями и другими ценностями. В конце концов ты сможешь купить себе свободу.
   В начале года мы назначаем цену каждой женщине в  доме.  Если  в  течение
этого года она захочет выкупить свою свободу, проблем с ценой не  возникает,
она уже установлена. Сегодня я купил тебя за четыре фоллеса, но сейчас  цена
тебе значительно выше, ведь твоя красота очевидна. Ты стоишь по меньшей мере
десять солиди.
   - Сколько это будет фоллесов? - спросила Кейлин.
   - Сто восемьдесят медных фоллесов за каждый золотой солиди.  Восемнадцать
сотен медных фоллесов равны десяти золотым солиди, дорогая, - усмехнулся он.
- Я чуть не вернул тебя назад этому глупому торговцу рабами,  который  отдал
тебя так дешево. Но не смог. Он начнет выть и  кричать,  что  его  обманули,
хотя я предупредил его. Все они одинаковы, эти люди. - Он встал. - Пойдем  и
покажем моему брату Фоке, что я еще не разучился находить драгоценные  камни
в дорожной пыли. Изис, - обратился он к рабыне,  -  ты  будешь  сопровождать
нас. - Затем он повернулся к Кейлин:
   - Ты должна обращаться к господам, которые ходят в этот дом,  со  словами
"мой господин", так же, как к моему брату и ко мне.
   - Да, мой господин, - ответила Кейлин, следуя за Иоанном через  весь  дом
туда, где их ожидал Фока.
   Когда  ее  раздели,  старший  из  братьев  Максима  выразил  удивление  и
одобрение. Она стояла молча, в то время как они разговаривали  между  собой,
пока наконец ей не вернули одежду.
   - Изис, - обратился ее новый хозяин к рабыне, - отведи Кейлин в  комнату,
которую я распорядился приготовить для нее. - Когда женщины удалились, Иоанн
повернулся к брату с взволнованным выражением лица. - У меня великолепнейшие
планы относительно этой девушки, -  сказал  он.  -  Она  может  сделать  нас
счастливыми. Фока, и наша старость будет обеспечена!
   - Ни одна куртизанка, даже  хорошо  обученная,  не  сможет  принести  нам
столько золота, - ответил старший.
   - Эта сможет, и она не должна персонально принимать  наших  клиентов.  По
крайней мере какое-то время, дорогой  братец,  -  закончил  Иоанн.  Радостно
потирая руки, он сел рядом с Фокой.
   Братья заметно отличались друг от друга. Они весили  примерно  одинаково,
но Фока был немного повыше,  и  трудно  было  представить,  что  они  родные
братья. Их отец служил при дворе, а мать была его любовницей.  Она  жила  на
вилле Максима.
   Фока был стройным, с удлиненным аристократическим  лицом,  тонким  носом,
узкими губами и глубоко посаженными карими  глазами.  У  него  были  прямые,
темные, не очень длинные волосы, зачесанные назад. Одевался  он  хорошо,  но
предпочитал строгий стиль.  Фока  Максима  относился  к  тому  типу  мужчин,
которые  могли  легко  затеряться  в  толпе.  Женщины,  принадлежавшие  ему,
говорили, что он богатырского сложения, герой и может заставить  даже  самых
закаленных куртизанок плакать от страсти.  Его  деловая  смекалка  восхищала
весь город, а его благотворительность  снискала  доброжелательное  отношение
церкви.
   Младший  брат  Иоанн  был  его  полной  противоположностью.   Элегантный,
классически  образованный,  поклонник  моды,  он  считался  одним  из  самых
остроумных  людей  своего   времени.   Обожал   красивую   одежду,   женщин,
произведения искусства и красивых молодых людей, о которых особо  заботился.
На скачках, играх и в цирке его всегда можно было узнать по  темным  кудрям,
тщательно уложенным или нарочито растрепанным. Успех виллы Максима во многом
зависел от него. Хотя Фока вел счета и следил за бюджетом, только  благодаря
замечательной творческой фантазии Иоанна вилла Максима возвысилась над всеми
остальными дорогими публичными домами города. Их покойная  мать,  знаменитая
куртизанка, гордилась бы своими детьми.
   - Что ты задумал? - поинтересовался Фока. Уж очень взволнованным выглядел
брат.
   - Разве мы не известны всей империи  нашими  представлениями?  -  спросил
Иоанн.
   - Совершенно верно! - согласился Фока.
   - Нашим живым картинам нет равных. Разве я не прав?
   - Ты прав, дорогой брат, - ответил Фока.
   - А что, если мы сделаем  в  живых  картинах  гигантский  шаг  вперед?  -
предложил Иоанн. - Что, если  вместо  живых  картин  мы  поставим  небольшую
пьесу,  такую  восхитительно  порочную,  что  весь  Константинополь  захочет
увидеть ее - и заплатить хорошенько за эту возможность. Сначала никто, кроме
наших клиентов, не получит разрешения  на  просмотр  этого  спектакля.  Они,
конечно, расскажут о нем, чем заинтригуют своих друзей и друзей их друзей.
   Только те, кого лично  рекомендовали  наши  клиенты,  получат  разрешение
посмотреть  наше  небольшое  представление.  Вскоре  у  нас  будет   столько
желающих, что мы сможем назначать любую цену и таким образом обеспечим  свое
будущее. Никто еще не делал того,  что  я  предлагаю.  Другие,  естественно,
станут копировать нас, но  они  не  смогут,  как  мы,  поддерживать  высокий
уровень исполнения. Кейлин сделаем главной исполнительницей.
   Фока по достоинству оценил план брата, план во всех отношениях блестящий.
   - Как мы назовем спектакль, Иоанн, и как мы его поставим? -  спросил  он,
очарованный.
   - "Девственница и варвары"! Разве это не изумительно? - захихикал  Иоанн,
довольный собой. - Сцена открывается, и  мы  видим  нашу  маленькую  Кейлин,
сидящую за ткацким станком, скромную и невинную, всю в белом, ее распущенные
волосы спадают на гобелен. Внезапно дверь  в  комнату  резко  распахивается.
Входят три великолепных обнаженных варвара с саблями в руках,  их  намерения
совершенно ясны. Испуганная девушка вскакивает, но - увы! Они  набрасываются
на нее, рвут на части ее одежду, а она пронзительно кричит,  протестуя!  Они
насилуют ее, и занавес опускается под аплодисменты зрителей.
   - Скучно, - сказал Фока сухо.
   - Скучно? - Иоанн выглядел обиженным. - Не могу поверить, что ты говоришь
это мне. В сцене, которую я описал, нет ничего скучного.
   - Насилование девственницы - обычное дело в  живых  картинах,  -  ответил
Фока разочарованно. - Если ты больше ничего  не  можешь  придумать,  то  это
скучно.
   - О боги! - воскликнул Иоанн.  -  Я  все  так  ясно  вижу,  что  не  стал
объяснять тебе в деталях. Нашу девственницу насилуют три варвара, Фока. Три!
   - Один или три - это все равно скучно, - повторил брат.
   - А если все трое одновременно? - лукаво пояснил Иоанн. Карие глаза  Фоки
расширились.
   - Это невозможно! - произнес он, затаив дыхание.
   - Возможно, - ответил  брат,  -  но  это  должно  быть  поставлено  очень
тщательно, как хореограф ставит храмовые  танцы.  Ничего  невозможного  нет,
дорогой брат. Нет! Ничего подобного здесь, в Византии, еще не  представляли.
Разве церковь постоянно не порицает безнравственность  человеческой  натуры?
Перед нашими воротами будут шуметь толпы желающих прорваться посмотреть  это
представление. Эта девушка обеспечит нам  будущее.  А  потом  уедем  на  тот
остров в Черном море, который мы купили несколько лет назад и с тех  пор  не
бывали там.
   - Но захочет ли девушка участвовать? - спросил Фока. - Ты слишком многого
ожидаешь от неискушенной маленькой провинциалки.
   - Она будет участвовать, дорогой брат. Она  очень  умна  для  женщины  и,
будучи язычницей, лишена глупых предрассудков. Так как она не  девственница,
то у нее на этот счет не должно быть опасений. Ты знаешь, о чем она спросила
меня? Какое будущее ожидает ее после того, как пройдет молодость и  красота.
Конечно, я сказал ей, что она сможет купить себе свободу, если  будет  умна.
При соответствующем обучении Кейлин станет самой лучшей куртизанкой города.
   - Ты уже решил относительно мужчин? - спросил Фока по-деловому. -  И  как
часто мы будем показывать спектакль?
   - Только два раза в неделю, -  ответил  брат.  -  Не  стоит  переутомлять
девушку, да и уникальность представления надо учитывать.  Пусть  лучше  наши
клиенты немного попросят,  чем  наше  маленькое  представление  очень  скоро
станет слишком ординарным. Что касается мужчин, я видел подходящих на  рынке
Исаака Ставраки два дня назад, - А что, если они уже проданы?
   - Их не продадут,  -  сказал  Иоанн.  -  Я  хотел  купить  их,  но  решил
подождать. Я дал Исааку пять золотых солиди, чтобы он придержал их для меня.
Я должен дать ответ ему завтра, но пойду сегодня. Они великолепны. Фока. Это
три брата, всеми  чертами  и  сложением  похожие  друг  на  друга.  Огромные
светловолосые норманны. У них лишь один небольшой изъян. Глаз его не  видит,
но Исаак решил, что я должен знать. Они немые.  Идиот,  который  взял  их  в
плен,  вырвал  им  языки.  Жаль,  конечно.  Они  выглядят  умными  и  слышат
прекрасно.
   - Приведи их, - ответил Фока. - Не позволяй Исааку обмануть тебя,  Иоанн.
Прежде всего он не должен знать, как мы собираемся использовать этих мужчин.
Их  физический  недостаток,  конечно,  позволит  значительно  снизить  цену,
которую он запросит. Но подожди! А какие  у  них  мужские  достоинства?  Они
впечатляют? Не имеет значения, красивы ли эти парни, главное,  чтобы  у  них
были большие члены. Как ты убедишься в этом, чтобы Исаак не заподозрил,  для
чего мы приобретаем это трио?
   Иоанн насмешливо посмотрел на своего старшего брата:
   - Фока, дорогой брат, ты меня  глубоко  обижаешь.  Разве  я  когда-нибудь
покупал рабов для нашего дома, предварительно не проверив  самым  тщательным
образом их качества? В состоянии покоя члены  всех  троих  выглядели  весьма
внушительно. Возбужденные, они станут  огромными,  если  я  не  ошибаюсь,  а
ошибаюсь я редко.
   - Извини, брат, - сказал Фока с легкой улыбкой.  Улыбнувшись  в  ответ  и
откланявшись,  Иоанн   покинул   брата.   Позвав   своего   любимого   раба,
телохранителя и очередного любовника, он быстро  вышел  через  ворота  виллы
Максима на улицу.

Глава 8

   Кейлин всегда считала, что дом, где она выросла, был роскошным, но  жизнь
на вилле Максима стала откровением для нее. В доме ни одно окно не  выходило
на улицу. Единственный вход через бронзовые ворота вел по узкому коридору  в
большой, просторный солнечный двор. Пол  во  дворе  был  выложен  черными  и
белыми  квадратными  мраморными  плитами.  По  периметру  двора  установлены
огромные вазы. В них были посажены небольшие деревца и кусты роз.  Во  дворе
всегда  дежурили  хорошенькие  рабыни,  которые  встречали   посетителей   и
направляли их  вверх  по  широкой  белой  мраморной  лестнице  к  портику  с
колоннами и через него в атрий виллы. Атрий был просто великолепным. Высокие
сводчатые  потолки,  разделенные  встроенными  панелями,  были   разукрашены
красным и голубым с позолотой; стены отделаны панелями из белого мрамора,  а
плинтусы покрыты серебром. Вход в атрий украшали две прямоугольные и  четыре
круглые колонны  из  красного  и  белого  мрамора,  заканчивающиеся  наверху
позолоченным  карнизом.  Над  входом  виднелись  три   продолговатых   узких
решетчатых окна.
   Двери атрия бронзовые, а дверные  стойки,  отделанные  зеленым  мрамором,
покрыты золотом и украшены слоновой костью. Пол выложен мраморными  плитками
различных оттенков, зеленых и белых, в виде одинаковых геометрических фигур.
В  стенных  нишах  по  всей  комнате  установлены   великолепные   мраморные
скульптуры обнаженных мужчин и женщин, поодиночке, парами или группами,  все
в эротических позах, рассчитанных на то, чтобы приятно возбудить зрителя.  В
зале  поставили  большие  мраморные  вазы,  наполненные  яркими  цветами,  и
несколько мраморных скамеек, где клиенты сидели в ожидании, пока проверят их
личность и платежеспособность.
   Все остальное, что Кейлин увидела на вилле в первые недели  пребывания  в
Константинополе,  тоже  было  поистине  великолепным.  Все  стены   отделаны
панелями, и в центре каждой из них -  картины.  Предметом  изображения  этих
картин были откровенные эротические сценки. Потолки также покрыты  панелями,
украшенными лепниной с позолотой или в сочетании со слоновой  костью.  Двери
расцвечены яркой мозаикой. Полы покрыты либо  мрамором  различных  оттенков,
либо мозаичными картинами, выложенными  из  таких  маленьких  кусочков,  что
казались нарисованными. На полу главного  помещения,  где  устраивали  прием
гостей, была изображена  история  Леды  и  Юпитера,  сложенная  из  кусочков
мозаики, создающих эффект драгоценных камней.
   Обстановка на вилле Максима была  типичной  для  богатого  дома.  Повсюду
стояли  кушетки  с  декоративной  отделкой.  Резные  ножки  и   подлокотники
изготовлены из каких-то редких пород дерева. Для их украшения использовались
черепашьи панцири,  слоновая  кость,  черное  дерево,  драгоценные  камни  и
металлы. Покрывала на кушетках были из  прекраснейшего  материала,  вышитого
золотыми и серебряными нитками и украшенного драгоценными камнями.
   Прекрасные столы сделаны из африканского кедра. Некоторые имели основания
из мрамора, другие были позолоченные. Сундуки для хранения были как изящной,
так и простой  формы.  Повсюду  висели  и  стояли  на  столах  канделябры  и
светильники из бронзы, серебра и золота. В обстановке виллы все было изящным
и красивым.
   Кейлин выделили очаровательную маленькую комнату  с  мозаичным  полом,  в
центре которого был изображен  Юпитер,  обольщающий  Европу.  По  стенам  на
фресках были изображены молодые любовники,  очарованные  маленьким  крылатым
Купидоном. В  комнате  стояли  кровать,  украшенная  прелестной  резьбой  по
дереву, и маленький круглый столик. Из  единственного  окна  открывался  вид
через холмы города  на  море  вдали.  Комната  почти  весь  день  освещалась
солнцем. Кейлин почувствовала комфорт впервые за последний год. Это неплохое
место для начала новой  жизни.  В  течение  почти  двух  недель  у  нее  был
изнеженный, ничем не омраченный образ жизни. Ее кормили очень  обильно.  Три
раза в неделю купали и делали массаж.  Ухаживали  за  ее  ногами  и  руками,
делали маникюр, натирали  кожу  смягчающим  кремом.  Ее  заставляли  подолгу
отдыхать,  и  она  думала,  что  умрет  от  скуки,  так  как   не   привыкла
бездельничать. Она никого не видела, кроме Иоанна и нескольких слуг, которые
ухаживали за ней. По вечерам до нее доносились смех, музыка и звуки веселья.
   Как-то днем зашел Иоанн и посадил ее в  прекрасно  украшенный,  во  вкусе
Кейлин, красивый паланкин для поездки в город.  Иоанн  сообщил  Кейлин,  что
город был основан греками тысячи лет назад. Расположенный на стыке восточных
и западных караванных путей, он всегда процветал, хотя  ничем  особенным  не
отличался. Затем, всего сто лет назад, император  Константин  Великий  решил
покинуть Рим и выбрал в  качестве  столицы  город  в  Византии.  Константин,
первый император, принявший христианство, освятил город 4 ноября  328  года.
Город,  переименованный  в  Константинополь  в  его  честь,  в  ходе  пышной
церемонии формально был зарегистрирован 11 мая 330 года.  Тогда  же  начался
новый этап строительства и реконструкции.
   Константин  и  его  преемники  любили  строить,  и   от   первоначального
греческого города почти ничего не осталось. Со  временем  в  Константинополе
появились университет, цирк, восемь общественных и сто пятьдесят три частные
бани,  пятьдесят  две  крытые  галереи,   пять   амбаров,   четыре   больших
общественных зала для правительства, сената и  суда,  восемь  акведуков,  по
которым подавалась вода; тогда же построили  четырнадцать  церквей,  включая
великолепный собор Святой Софии, четырнадцать дворцов для знати. Около  пяти
тысяч домов было возведено для состоятельных граждан, не  считая  нескольких
тысяч  домов  и  построек,  служащих   приютом   для   плебеев,   торговцев,
ремесленников и бедняков.
   Город  рос  благодаря  торговле,  и  торговля  процветала.  Так  как   он
располагался на торговых путях из Азии и Европы, рынки Константинополя  были
полны всевозможным добром: от фарфора из Китая, слоновой кости из Африки  до
янтаря из Балтии, драгоценных камней со всех концов земли.  Шелк,  дамасскую
узорчатую ткань, алоэ, бальзам, корицу и имбирь, сахар, мускус, соль, масло,
зерно, воск, меха, древесину, вина и, конечно, рабов - все  это  можно  было
купить на его рынках.
   После полудня они отправились в дальний конец города к Золотым Воротам  и
затем назад вдоль Мизы мимо форумов Константина  и  Феодосия.  Они  обогнули
ипподром и направились к Большому дворцу. Когда их доставили к церкви Святой
Зримей, Иоанн сказал;
   - Я еще не выбрал священника для тебя, Кейлин. Не забыть бы сделать это.
   -  Не  беспокойтесь,  -  ответила  она.  -  Не  думаю,  что  смогу  стать
христианкой. Боюсь, это слишком сложное учение, - Почему ты так говоришь?
   - Я разговаривала с вашими слугами. Они сказали,  что  христиане  прощают
своих врагов. Не думаю, что смогу простить Антонию, Иоанн.  Из-за  врагов  я
потеряла семью, мужа и ребенка. Я даже не знаю, кого я  родила  -  сына  или
дочь. Меня увезли с любимой родины, сделали рабыней и вселили в меня  страх.
Мы, британцы, выносливая нация, раз я пережила все  это,  но  во  мне  много
злости. Если представится случай отомстить  Антонии  Порции,  я  с  радостью
сделаю это! Я не забуду, что она сотворила со мной и что отняла у меня.
   - Теперь твоя судьба здесь, - тихо произнес  Иоанн  и  прикоснулся  к  ее
руке, чтобы утешить.
   Фиалковые глаза Кейлин спокойно смотрели на него.
   - Я научилас