й нежным, когда мне хочется удавить ее?  -  спросил
Алекс. Ботвелл рассмеялся:
   - Никогда не встречал женщин, которые могли бы завести меня так далеко.
   - Даже не знаю, пожелать тебе встретить подобную Велвет, чтобы  ты  знал,
что я испытываю, или, наоборот, никогда не встречать, чтобы не познать такой
боли, Фрэнсис.
   На мгновение темная тень набежала на красивое лицо графа Ботвеллского. Он
был удивительно несчастливо женат, и они с женой жили врозь.  Это  был  брак
между двумя влиятельными семьями, а вовсе не по любви.
   - Я уже встретил такую, которая заставила меня взалкать любви,  Алекс,  -
сказал он. - Но  она  порядочная  женщина  и  даже  не  подозревает  о  моих
чувствах. Да и не надо, ибо она счастлива в своем браке.
   Граф Брок-Кэрнский удивленно посмотрел на своего кузена,  изумленный  его
словами. Но тут Ботвелл встряхнулся, как мокрая собака, и Алекс  понял,  что
приграничный лорд смущен тем, что признался кому-то в столь личных чувствах.
Чтобы уменьшить досаду Фрэнсиса, он поспешил сменить тему:
   - Ну и что мне сделать, чтобы  получить  назад  свою  отбившуюся  от  рук
женушку, не устраивая скандала?
   Хорошее настроение моментально  вернулось  к  Ботвеллу,  он  улыбнулся  и
сказал:
   - Положись на меня, Алекс.
   Вступив в круг танцующих,  он  перехватил  Джорджа  Гордона,  всемогущего
графа Хантлейского, который в этот момент танцевал с Велвет.
   - Веселье кончилось, Джордж,  -  сказал  он  добродушно.  -  Алекс  хочет
забрать эту девушку домой, в постельку, и кто может осудить  его,  а?  -  Он
подкупающе улыбнулся.
   Джордж Гордон с улыбкой кивнул:
   - Ага, понимаю  тебя,  Фрэнсис.  Он  еще  раз  пробежался  оценивающим  и
одновременно одобрительным взглядом по Велвет.
   - Мы, Гордоны, всегда имели горячую кровь. - Поцеловав Велвет в щеку,  он
любезно пожелал ей:
   - Спокойной ночи, прекрасная кузина. Вы стали  прелестным  дополнением  к
нашему семейству! - Потом он передал ее лорду Ботвеллу, который повел Велвет
к мужу.
   - Но я совсем не хочу уходить, - тихо запротестовала она.
   - Конечно, - растягивая слова, согласился Ботвелл.  -  Вы  бы  с  большим
удовольствием остались здесь и довели  бедного  Алекса  до  сумасшествия  от
ревности.  Ах  вы  испорченная  девчонка,  Велвет,  но  вы  еще  многого  не
понимаете. Еще немного виски, еще час, другой - и  половина  мужчин  в  зале
будут с вызывающей храбростью отбивать у  Алекса  право  узнать  вкус  ваших
губок. Вы действительно хотите вызвать скандал, дорогая?
   Велвет покачала головой.
   - Нет, - призналась она.
   - Тогда как можно приятней улыбайтесь этому бедному, одурманенному парню,
за которого вы вышли замуж, и он будет вашим рабом, обещаю вам, - поддразнил
ее Ботвелл.
   Она изобразила губами мычание.
   - Он упрямее мула, - пробормотала она.
   - Вы не лучше, - быстро ответил он.
   -  Фрэнсис!  Это  не  так!  -  Она  обворожительно  надула  губки,  и  он
рассмеялся.
   - Так, Велвет, так. Вы оба, и вы и Алекс, намерены  добиться  своего.  Вы
оба эгоисты. Одному из вас придется повзрослеть, если другой не хочет.
   Она вздохнула:
   - Я знаю, что вы правы, но, черт побери, Фрэнсис,  почему  всегда  должна
уступать женщина?
   - Возможно, потому, что женщины более кроткие и терпеливые создания.
   Велвет рассмеялась:
   - Не уверена, что я к таковым отношусь, Фрэнсис. Когда  Алекс  становится
упрямым и надувается как индюк, мне хочется прибить его! Он  просто  выводит
меня из себя со своими старомодными идеями. Он отказывается  даже  обсуждать
другие предложения.
   - Дайте ему время, Велвет. Он ожидал увидеть прелестное молодое создание,
которое с нетерпением ожидало бы его приезда,  девушку,  которая  безропотно
пошла бы за ним в Шотландию, довольную тем, что он женился на ней, и которая
охотно рожала бы ему детей, ни на что не жалуясь.
   Она с удивлением взглянула на него.
   - Я знаю. А вместо этого он встретил девицу, которая побежала от него,  а
не к нему. Это его разочаровало. Зачем надо  было  продолжать  упорствовать,
добиваться меня, Фрэнсис?
   - Во-первых, из-за гордости, - ответил Ботвелл. Потом  он  остановился  и
посмотрел на нее. - И во-вторых, из-за любви, Велвет. Вы сомневаетесь в том,
что он вас любит, Велвет?
   - Нет.
   - И вы любите его. - Это было простой констатацией факта.
   - Да, - ответила она кротко, - я люблю его, но между нами не будет  мира,
пока он не научится обращаться со мной так же, как  мой  отец  обращается  с
моей матерью, а не как со своей собственностью,  Фрэнсис.  Неужели  это  так
трудно?
   - Велвет, радость моя, - убеждал ее граф Ботвеллский. - Вы  страдаете  от
того же, от чего и я. Вы родились раньше  своего  времени.  Да,  Алексу  это
будет трудно принять! Кто подал вам такие мысли?
   - Моя мать.
   - Господи, хотел бы я встретиться с ней! Она должна быть  обворожительной
женщиной.
   - Так и есть, - улыбнулась Велвет. -  Как  бы  мне  хотелось,  чтобы  она
приехала побыстрее.
   Когда они приблизились, Алекс наклонился и обхватил ее рукой собственника
за талию. Со вздохом Велвет прижалась к нему.
   - Вы устали, любимая, - сказал он участливо. - Поедем домой.
   - Да, - ответила она, - я устала, милорд. Ботвелл усмехнулся. На какое-то
время в вечно ссорящемся семействе Брок-Кэрнов установится мир. Велвет  даже
задремала в карете, которая везла их из Холируда в дом Ботвелла в  Хайчейте.
Он встретился глазами с  Алексом  и  молча  кивнул,  выражая  одобрение  его
спокойствию.
   Когда они добрались до дворца лорда Ботвелла, Алекс подхватил  свою  жену
на руки и отнес в дом, поднявшись вверх по лестнице в их апартаменты.  Здесь
он весьма умело справился с обязанностями служанки, раздевая ее,  пока  она,
сонная, стояла перед ним. Его  руки  развязывали  шнуровку  платья,  снимали
роскошный лиф и юбку, которые он осторожно повесил на спинку кресла.  Зевая,
она помогла ему  снять  с  себя  нижнюю  юбку  и  рубашку,  выскользнуть  из
шелкового нижнего белья. Встав на колени, он стащил с нее  чулки,  пока  она
сбрасывала туфельки.
   У него перехватило дыхание, когда она лениво потянулась, зевнув еще  раз.
Он почувствовал, как у него все напряглось, когда его глаза  пробежались  по
ее стройной фигуре.
   - Господи, Велвет, вы  могли  бы  соблазнить  святого,  -  проговорил  он
охрипшим голосом.
   Почему-то в этот раз она чувствовала  себя  с  ним  более  свободно,  чем
когда-либо раньше. Ей не было стыдно, что  она  стоит  пред  ним  совершенно
голая. Она подозревала, что ее короткий разговор с  Фрэнсисом  послужил  для
нее своего рода очищающим средством. Глаза у нее закрывались, но  она  мягко
улыбнулась.
   - Пойдемте в постель, милорд, - сказала она  и,  повернувшись,  протянула
ему руку.
   Он стоял, приросший к полу,  удивленный  ее  неожиданной  ,  лаской.  Еще
больше он удивился, когда она с улыбкой подошла к нему, чтобы снять килт.
   - Велвет, - только и смог он прошептать, лишившись дара речи  и  чувствуя
себя идиотом. В уголках ее губ промелькнула легкая улыбка, когда их глаза на
мгновение встретились. Потом она продолжила раздевать его.  Очень  скоро  он
был так же гол, как и  она,  и  его  желание  было  очевидным.  Он  чуть  не
покраснел, ибо она воистину заставила его смутиться.
   Протянув руку, он погладил одну из ее роскошных грудей.
   - Вы так прекрасны, - прошептал он благоговейно. В свою  очередь  опустив
руку, чтобы нежно приласкать его набухшее естество, она прошептала в ответ:
   - Вы тоже, Алекс.
   Они сделали шаг навстречу друг другу, и их тела  соприкоснулись,  а  губы
слились в поцелуе. С легким криком восторга он подхватил ее на руки и  отнес
на  большую  кровать  с  красным  шелковым  покрывалом.  Простыни,  пахнущие
лавандой,  уже  были  застелены  служанкой.  Они  почувствовали   нежное   и
прохладное их прикосновение. Встав  на  колени  рядом  с  ней,  он  наклонил
голову, чтобы поцеловать ее нежные розовые соски. При прикосновении его  губ
они набухли от поднимающегося желания. Любовно он ласкал их один за  другим,
целуя, посасывая то нежно, то страстно, пока она не застонала низким,  почти
рыдающим голосом. Его рука поползла  вниз  по  ее  извивающемуся  телу,  его
пальцы настойчиво искали крохотную драгоценность  ее  женского  естества,  а
найдя, принялись поглаживать короткими деликатными прикосновениями, пока  ее
голова не начала метаться по подушке. Тогда его тонкие пальцы, как  бы  ища,
где проходит грань ее страсти, соскользнули в мягкую влажную глубину,  в  то
время как большим пальцем он продолжал ласкать ее самое чувственное место.
   Велвет охала при каждом новом ощущении. Они были женаты уже четыре дня, и
только сегодня она сама, по собственному желанию,  приняла  участие  в  этом
захватывающем спорте любовных игр. Она поняла, что только мягкой покорностью
дает ему возможность доставить ей самое острое наслаждение.  Почему  она  не
догадалась  расспросить  сестер  обо  всем  этом?  Его  губы  со  страстными
поцелуями поползли вниз по ее стройной шее к плечу, где поцелуи превратились
в нежные покусывания. Велвет дрожала от наслаждения, а он  опять  передвинул
голову, чтобы поцеловать ее ухо и мягко прошептать;
   - Я люблю мою английскую розу, когда она без шипов, дорогая.
   Она запустила пальцы в его густые черные волосы и, игриво подергивая  их,
ответила:
   - А я больше всего люблю, когда вы нежны, милорд супруг.
   Он перекатился на нее, зажав ее между своих ног, а его руки обхватили обе
ее груди. Он держал их как некий завоеванный в борьбе ценный приз и,  только
почувствовав на себе  взгляд  Велвет,  нагнулся  и  легкими  прикосновениями
поцеловал  соски.  Она  мягко  рассмеялась,  а  Алекс,  виновато  покраснев,
прошептал:
   - Вы не можете ожидать, что я смогу сильно измениться за какие-то  четыре
дня, если я вообще способен на это.
   - Мне кажется, я смогу научиться любить вас и сохраню это чувство на  всю
жизнь, - ответила она ему обманчиво спокойным шепотом, в  то  время  как  ее
сердце подпрыгнуло от этой маленькой победы.
   Он увидел триумф в ее глазах и, все еще ощущая потребность быть хозяином,
вошел в ее податливое и ждущее тело почти грубо. От удивления Велвет охнула,
словно в каком-то прояснении поняла его. Вместо  того  чтобы  сопротивляться
ему дальше, она шире раздвинула ноги, чтобы легче встретить его  продвижение
внутрь, одновременно обхватив руками его голову и прошептав:
   - Да, Алекс Гордон, милорд Брок-Кэрнский, на всю жизнь!
   Его рот впился в нее в таком страстном  поцелуе,  что  они  оба  чуть  не
задохнулись. Он нетерпеливо двигался на ней, ведя  ее  за  собой  в  паутину
страсти, которую он сплел для них двоих  настолько  крепко,  что  Велвет  не
могла найти ей ни начала, ни конца.  Она  чувствовала,  как  ее  собственная
личность покидает ее, остаются одни чувства, а потом она уже не могла дальше
удерживаться на краю этого бешено крутящегося водоворота,  который  поднялся
откуда-то  из  глубин,  чтобы  увлечь  за  собой.  С  легким  криком  полной
капитуляции она отдала всю себя в его владение.
   После этого они лежали, разговаривая, она  спиной  к  нему,  и  его  руки
лениво играли ее грудями. Между ними уже  установилась  какая-то  связь.  Он
поцеловал ее перепутавшиеся волосы и спросил:
   - Может, мы не подчинимся вашей королеве и моему королю, а поедем  вместо
этого домой, в Дан-Брок, дорогая? Она вздохнула.
   - О, Алекс, пожалуйста, поймите,  -  попросила  она  мягко.  -  Я  должна
поехать домой, но к себе, в Англию. Мы должны обвенчаться в присутствии моей
семьи. Я никогда не буду счастлива с вами, если мы не сделаем этого.  -  Она
повернула к нему голову. - Вы же знаете, что теперь вы можете  быть  во  мне
уверены, мой дикий лорд скотт!
   - Я надеялся, что вы родите нашего первенца в  Дан-Броке,  где  рождались
все его последние лорды. - Потом он вздохнул. -  Если  мы  подчинимся  нашим
правителям и вернемся в Англию, наш сын скорее всего родится там.
   - Милорд, вы еще должны сделать мне свадебный подарок. Если  бы  я  могла
выбирать, то пожелала бы вернуться в Англию.  Если  я  рожу  вам  ребенка  в
следующем году, Алекс, по крайней мере со мной будет мать. Уж коли вы лишили
ее права присутствовать на нашей свадьбе, то уж это-то вы нам  обеим  должны
позволить, милорд.
   Он знал: она права. Она очень рассердилась, узнав, что друг ее  брата  на
самом деле ее нареченный муж. Ей и в голову не приходило отказать ему в  его
требованиях, и он это знал. Именно он  выкрал  ее  из  Лондона  и  хитростью
заставил дать брачную клятву. И если его первый сын родится не в  Дан-Броке,
то винить в этом будет некого, кроме самого себя.
   - Мы повенчаемся в Англии по канонам нашей  церкви  в  присутствии  ваших
родителей, Велвет. Как теперь я могу вам в чем-то отказать, дорогая?  Я  вас
так люблю.
   Ее лицо осветилось радостью, и она быстро повернулась к нему лицом.
   - Благодарю вас, Алекс! О, благодарю вас!
   Она была самым  прелестным  существом,  эта  английская  роза,  усыпанная
шипами. С беспомощным стоном он поцеловал ее,  чувствуя,  как  в  нем  вновь
поднимается желание. Она таяла в его руках,  раздвинув  губы,  ее  маленький
язычок ласкал его неожиданно смелым образом.
   - Скажи мне, что ты меня любишь, - прошептал он, оторвавшись от ее губ. -
Скажи мне!
   - Я люблю тебя, мой дикий скотт! - прошептала она в ответ, и  с  этим  он
увел  ее  в  мир  утонченных  ощущений,  и  на  этом  пути  их  единственным
проводником была только их страсть.

***

   Двумя днями позже они покинули Эдинбург, отправляясь на юг, на этот раз в
сопровождении большого отряда, составленного из людей  Ботвелла  и  вассалов
самого  Алекса  Гордона,  прибывших  накануне  из   Дан-Брока.   Они   опять
останавливались по пути в Хэрмитейдже, но на этот  раз  всего  на  ночь.  На
следующее утро граф Ботвеллский,  следуя  повелению  своего  кузена  короля,
проводил графа и графиню Брок-Кэрнских через границу, где они были встречены
графом Линмутским и отрядом королевских гвардейцев.
   Роберт Саутвуд выглядел довольно хмурым, как заметила Велвет,  когда  они
подъехали  к  нему.  Он  сидел  верхом   на   белом   жеребце,   нетерпеливо
приплясывавшем на месте, пока всадник сдерживал его  твердой  рукой.  Черный
как ночь Валентайн лорда Ботвелла заржал, вызывая на поединок, но тут же был
осажен хозяином. Велвет едва заметно поморщилась.
   - Робин, кажется, рассержен, - прошептала она Алексу. - Как  ты  думаешь,
на кого из нас он сердится?
   - Думаю, что на обоих, - ответил тот.  -  Но  пока  мы  держимся  вместе,
ничего страшного не произойдет, дорогая.
   - Приветствую вас, милорды, - провозгласил Ботвелл, когда они подъехали к
английскому отряду.  Фактически  сейчас  они  были  уже  по  другую  сторону
границы, но в этом районе это понятие было весьма относительным. -  Мое  имя
Фрэнсис Стюарт-Хэпберн, и я самый преданный кузен его величества. Кто из вас
граф Линмутский?
   Робин двинул своего коня вперед. - Это я, милорд Ботвелл. Мое имя  Роберт
Саутвуд, я брат госпожи де Мариско.
   Ботвелл лениво  улыбнулся.  Молодой  человек  напоминал  ему  изображения
ангелов в витражах французских соборов. Он  был  расфранчен,  как  петух,  и
все-таки Фрэнсис заметил твердую складку в углах рта этого англичанина и его
настороженные зеленые глаза.
   -  Значит,  это  вам  поручено  передать  лорда  и  леди  Гордон,  ибо  я
уполномочен заявить, что ваша  сестра  и  лорд  Гордон  сочетались  законным
браком в моем  замке  Хэрмитейдж.  Его  величество  король  Джеймс  надеется
увидеть  благополучное  возвращение  графа  и   графини   Брок-Кэрнских   по
прошествии определенного времени. Вы понимаете, что я хочу сказать, милорд?
   - Я, не посвящен ни в какие  соглашения  между  ее  величеством  и  вашим
королем, милорд. Мне поручено доставить мою сестру и лорда Гордона в  Лондон
как можно скорее, - холодно ответил Робин.
   Ботвелл повернулся к Велвет.
   - Он когда-нибудь улыбается, миледи?
   - Часто, Фрэнсис, но сейчас, я подозреваю, он зол на то, что ему пришлось
почти на два месяца расстаться со своей женой, - ответила Велвет.
   - Ты чертовски права, я зол! - огрызнулся  Робин.  -  Не  исключено,  что
Эйнджел сейчас уже беременна, а я бросил  ее  в  Линмуте  и  помчался  сломя
голову за вами.
   - Как мои племянницы? - мягко спросила Велвет, надеясь, что ее  забота  о
дочерях Робина смягчит его гнев.
   - Дурацкая  ложная  тревога!  Они  наелись  зеленых  яблок,  вот  и  все,
маленькие обжоры! Мы неслись из Лондона как сумасшедшие, а  они  веселились,
когда мы наконец прибыли.  Невозможно  одновременно  состоять  при  дворе  и
растить детей. После того как с тобой и Алексом все будет устроено, я  опять
вернусь в Девон.
   - Значит, с нами все будет в порядке? - Она  с  интересом  посмотрела  на
него.
   - Да, несносная девчонка! Моя бы воля, Велвет, поверь мне, я бы  дал  вам
уехать  в  Дан-Брок,  но  королева  решила  по-другому.  Она  сама  занялась
устройством вашей свадьбы, и церемония состоится  на  следующий  день  после
празднования дарования победы над Армадой, восемнадцатого ноября. После чего
тебе и Алексу предстоит оставаться при дворе до возвращения матери, то  есть
до весны. После этого можете ехать куда хотите.
   - В таком случае, дорогая, благополучно доставив вас в назначенное место,
я возвращаюсь в Хэрмитейдж, - сказал лорд Ботвелл. - Очень сожалею,  что  не
смогу присутствовать на вашей грандиозной  английской  свадьбе,  но  я  буду
думать о вас в этот день и вспоминать, что мне выпало удовольствие  быть  на
вашей  первой  свадьбе.  Когда  будете  возвращаться  весной,  заезжайте   в
Хэрмитейдж. Рад буду видеть вас обоих.  -  Затем,  нагнувшись  в  седле,  он
поцеловал ее в щеку. - Доброго пути, прекрасная Велвет!
   Она грациозно вернула ему поцелуй.
   - Благодарю вас, Фрэнсис. - Она поколебалась мгновение и потом сказала:
   - За все! - Он один поймет, что она имела в виду.
   Алекс пожал своему кузену  руку,  их  глаза  на  мгновение  с  пониманием
встретились. Затем Ботвелл повернул своего Валентайна и пустил  его  галопом
вперед, а его люди устремились за ним, выкрикивая: "Ботвелл! Ботвелл!"
   - Так это и есть знаменитый граф-колдун? - протянул Робин. - Впечатляющий
парень!  Гораздо  больше  впечатляющий,  чем  сам  король  Джеймс,  как  мне
рассказывали. Как ты думаешь, Алекс?
   - Джеймс был рожден королем, - сказал он.  -  Однако  наш  кузен  Фрэнсис
больше король, чем просто по рождению.  Но  Ботвеллы  всегда  наживают  себе
врагов, как показывает история. Они не могут больше  править  Шотландией,  а
Стюарты могут. Робин кивнул.
   - Поехали, - проговорил он. -  Нам  предстоит  долгая  дорога.  Когда  мы
отъедем подальше на юг, я попробую найти карету для Велвет.
   - Нет! Тебе  не  удастся  запихнуть  меня  в  одну  из  этих  шатающихся,
разваливающихся на ходу колымаг, - запротестовала она. - Уж  лучше  я  поеду
верхом.
   - А как же Пэнси? - спросил ее брат.
   - Не беспокойтесь, милорд. Мой  зад  все  равно  уже  стал  жестким,  как
дубленая кожа, - с озорной улыбкой ответила Пэнси.
   - Пэнси! - Велвет старалась выглядеть шокированной,  но  не  выдержала  и
рассмеялась вместе с братом и мужем.
   - Почти как в старое доброе время с матерью, правда, Пэнси? -  поддразнил
ее Робин.
   - Ага, милорд. Моя матушка предупреждала меня,  каково  быть  с  госпожой
Скай. Говорят, дочь всегда похожа на мать, и если моя госпожа похожа на леди
де Мариско, то тогда и я похожа на свою мать и смогу быть такой же, как она.
- Она улыбнулась во весь рот, и лорд Линмут рассмеялся - так она была похожа
на Дейзи в ее молодые годы.
   Они ехали на юг, в самое сердце Англии, и Велвет неожиданно заметила, что
дни становятся короче, а воздух все холоднее.  Деревья  уже  почти  сбросили
листву, и поля вокруг приобретали зимний вид. В течение двух дней они  ехали
под дождем со снегом, дороги размыло, они