ревратился милый дом ее детства. И при этом ей придется  еще  скандалить  с
братьями!
   - Все будет хорошо, девочка. Леди Анна приведет все в порядок. Передай ей
полномочия, и с твоей поддержкой она вернет старые порядки.
   - Хм-м-м, - промурлыкала Скай,  и  ей  внезапно  захотелось  оказаться  с
Адамом где угодно, только не в центре родового зала О'Малли. Она прижалась к
нему еще плотнее и почувствовала, что в нем тоже пробуждается желание.
   - Черт побери, девочка, не время и не место! - мягко упрекнул он ее.
   - Разве ты не хочешь меня? - Она начала тереться о него, внезапно  ощутив
игривое настроение.
   - Скай! - Он попытался высвободиться, но она только крепче прижималась  к
нему, и вдруг он обнаружил, что ее рука оказалась сначала под его курткой, а
потом начала ласкать его ягодицы.
   - Скай, ты просто лисица, прекрати эту пытку, мне придется заняться тобой
прямо здесь, сейчас и невзирая на последствия!
   - Ты хочешь меня, Адам? - повторила она.
   - Да! - простонал он сквозь сжатые зубы, и она  тут  же  оставила  его  в
покое, скромно встав рядом и смеясь над его мучениями.
   - Я тоже, - сказала она. - Не знаю, почему мы не вернулись с Велвет назад
в Бель-Флер, предоставив О'Малли самим себе!
   -  Потому,  дорогая,  что  ты  вся  в  своего  отца.  Он   передал   тебе
ответственность за семью, и ты не нарушишь данного ему обещания.
   - Я могла передать правление Брайану, - ответила Скай.
   - Зная, что это не для него? Тебе совесть бы не позволила.
   - Да, это просто несчастье, - согласилась она. Адам хихикнул.
   - После того как ты задашь этим упрямым  О'Малли  хорошую  взбучку,  тебе
станет легче, - пообещал он ей, и тут в зал вошли несколько неряшливо одетых
женщин и мужчин, возглавляемых Анной и другой женщиной помоложе.
   - Это твоя невестка Мэгги, - представила ее Анна.
   - Сколько тебе лет? - сердито  спросила  Скай,  даже  не  поприветствовав
незнакомку - миниатюрную женщину с острым  личиком  и  шевелюрой  морковного
цвета.
   - Семнадцать, - пробормотала та.
   - Что, разве твоя мать не научила тебя, как вести хозяйство? - продолжала
допрос Скай.
   - Моя мать умерла, когда мне было пять. Я - восьмая в семье, миледи.
   - Тогда кто вбил тебе в голову, что ты можешь вести дом, девочка?  Почему
ты запретила леди Анне заниматься хозяйством?
   - Я - жена главы рода  О'Малли,  -  отвечала  та.  -  Я  никому  не  могу
позволить занять свое место. Старшие сестры сказали мне, что я  должна  дать
понять с самого начала, что я - хозяйка этого дома, иначе я  никогда  ею  не
буду.
   - Мне кажется, прежде всего нужно кое-что разъяснить, - терпеливо  начала
объяснять Скай,  которой  больше  всего  хотелось  хорошенько  выпороть  эту
глупышку. - Мой брат Брайан - не глава О'Малли, это я - глава. Ты  живешь  в
моем доме и превратила его в свинарник! Циновки на полу! Когда в  этом  доме
пол был покрыт циновками?! Мой отец был  еще  мальчиком  тогда!  Где  ковры,
всегда лежавшие здесь?  Итак,  вот  что,  Мэгги  О'Малли!  Леди  Анна  снова
становится хозяйкой дома до тех  пор,  пока  не  передаст  бразды  правления
кому-либо еще. А ты будешь учиться у нее  ведению  хозяйства,  пока  она  не
решит, что ты можешь заменить ее. Судя по виду дома, тебе потребуется на это
не менее десяти лет. Сколько у тебя детей?
   - Четверо.
   - Девочки?
   - Одна.
   - Когда она подрастет, ты передашь это умение ей и ее сестрам, если они у
нее будут. - Она повернулась к слугам:
   - Отныне в этом доме усердие будет вознаграждено, а леность - наказана. Я
ничего  не  имею  против  телесного  наказания  для  слуг,   которые   этого
заслуживают. -  Она  гневно  посмотрела  на  них,  и  их  маленькая  группка
затрепетала, а Анна постаралась не рассмеяться - никто никогда не  слышал  о
том, чтобы Скай ударила слугу. - Я - старшая в роду О'Малли. Вы поняли?
   Здесь должны исполняться мои приказы и приказы леди Анны. Это ясно?
   Слуги кивнули. - Сначала зал, Анна.
   Анна О'Малли, к которой вернулась ее уверенность, быстро начала  отдавать
приказы:
   - Ты, Мэйв, унеси циновки! Май, принеси воск и  займись  столами!  Пэдди,
вместе с Тэмом вычисти камин и решетки! Остальные за  щетки!  К  вечеру  зал
должен блестеть! - Она обернулась к Скай и улыбнулась:
   - А пока вы можете разместиться в моей комнате. Я пришлю к вам мальчиков,
как только они прибудут. Скай поцеловала Анну в щеку.
   - Спасибо, - сказала она и направилась вместе с Адамом  в  комнату  Анны.
Едва они устроились, как появились братья Скай,  ворвавшись  в  комнату  без
стука и вызвав возмущенный вопль сестры, так как они наследили на прекрасном
турецком ковре Анны. Комнаты Анны  были,  по-видимому,  единственным  чистым
местом в доме, и Скай вовсе не желала, чтобы братья уничтожили и этот  оазис
чистоты. Она заставила их снять заляпанные грязью сапоги при входе.
   Ухмыляясь, братья стояли перед Скай - четверо огромных, в отца, мужчин. У
троих были такие же, как у него, ярко-голубые глаза и пышные черные  бороды.
Волосы у них были отпущены гораздо длиннее, чем предполагала мода.
   - Ну, - спокойно сказала Скай, - вы все внешне похожи на папу, только  не
умом! Ваш отец был умен, а у вас всех вместе не  наберется  ума  и  на  одну
курицу!
   - Ты несправедлива, Скай, - пискнул Брайан.
   - Несправедлива! - презрительно посмотрела на него Скай.  -  Я  потратила
всю молодость, создавая богатство семьи, ибо богатство  -  это  власть!  Мне
пришлось выйти замуж за иностранца, и я оставила тебя, Брайан, во главе дома
О'Малли. Ну и что ты сделал с нашим богатством? Ты его разбазарил!
   - Деньги на то и существуют, чтобы их тратить! - возразил Брайан.
   - Тратить с умом, но не разбазаривать, болван! Что ты сделал, чтобы семья
стала богаче? Откуда, ты думаешь, у нас появились эти деньги? - У папы  были
деньги.
   - У папы почти ничего не было. Он грабил потерпевшие крушения суда,  хотя
некоторые из них,  не  сомневаюсь,  потерпели  крушение  благодаря  ему.  Он
охотился за отставшими торговцами. Он пиратствовал гораздо больше,  чем  мне
хотелось бы вспоминать! А вот для вас он желал лучшей доли, когда умирал.
   - Умер и оставил власть тебе, Скай, - обиженно  прокомментировал  Брайан,
оглядываясь на братьев - Шона, Симуса и Конна, которые согласно кивнули.
   - А, вот что не дает тебе покоя, Брайан? Папа оставил меня старшей, а  ты
метил на это место. Ну, братец, тебе было только шесть, когда папа  умер,  а
твоему брату Майклу восемь. Кому он мог доверять? Он знал, что я не  подведу
его. Власть, Брайан, дается только тому, кто готов нести ответственность.  А
пока я что-то не видела с вашей стороны признаков взросления! Когда я пойму,
Брайан, что ты созрел, я передам тебе власть. Но пока я продолжаю  выполнять
обещание, данное отцу, да упокоит его душу Господь!
   Адам, сидя в тени окна, с  любопытством  прислушивался  к  разговору.  Он
понимал, как унизительно это для братьев Скай, но вынужден был согласиться с
женой. Братья О'Малли еще не были готовы принять на себя ответственность.
   -  Черт  побери,  Скай!  -  воскликнул  Симус  О'Малли.  -  Но  ведь  это
унизительно - держать ответ перед женщиной! Ладно бы мы были детьми,  но  мы
же взрослые мужчины!
   - Странно, - пробормотала Скай, - мои легкие упреки  вас  задевают,  зато
вы, не колеблясь, пляшете под дудку Грэйс О'Малли и ее  головорезов.  Только
не надо врать, что она вами не командовала, - кто плавает под флагом  Грэйс,
тот выполняет ее приказы, Симус. - Она  еще  раз  пронзила  взглядом  нервно
переступающих с ноги на ногу братьев и села на стул, махнув им рукой,  чтобы
они тоже садились. - Скажи мне, Брайан, - спросила она, пристально глядя  на
него, - что бы ты сделал, если бы стал главой рода?
   Его лицо расплылось в широкой улыбке. Ясно было, что  он  часто  об  этом
думал.
   - Ну, я отправился бы пиратствовать с Грэйс, и  мы  бы  топили  проклятых
англичан и загнали бы  их  обратно  на  их  островок!  А,  братья,  вот  это
развлечение!
   Шон и Синус кивнули в знак согласия со старшим братом и так  же  довольно
улыбнулись. У Скай просто чесались руки накостылять им. Несмотря на возраст,
они так и остались мальчишками.
   - А что бы ели ваши люди, пока вы бесчинствовали в море? - спросила  она.
- Кто защитит Иннисфану от алчных соседей, не говоря об англичанах?  Брайан,
у тебя же ничего нет, как ты собираешься кормить семью и всех родственников?
Я уже убедилась, во что вы  способны  превратить  даже  небольшой  дом,  дай
только вам власть.
   - Что, черт побери, ты имеешь в виду? - завопил Брайан.
   - А то, что ты растратил все, что имел, теперь ты нищий! Ты  передал  дом
своей жене, пусть доброй женщине, но  полной  неумехе  в  хозяйстве!  Ты  не
дальновиден, Брайан! Он, видите ли, отправился бы с Грэйс  О'Малли,  оставив
Иннисфану без защиты, а народ в нищете! Пока бы ты топил англичан, соседи бы
закабалили их и отняли остров.
   Первое правило выживания - быть вне политики. Второе - не  ввязываться  в
драку, если ты не можешь победить. Так  обстоит  дело  с  англичанами.  Если
ирландцы не объединятся под  знаменами  одного  вождя,  они  не  победят,  а
надежды на появление такого вождя нет. Поэтому для  тебя  главное  -  выжить
самому и помочь выжить семье. Если ты хочешь быть  старшим  в  роду,  докажи
мне, что ты можешь быть вождем, Брайан. Я устала отвечать  за  всех  вас!  Я
устала отчитываться перед английской королевой за  ваши  похождения  и  хочу
жить своей жизнью, без этих приключений. Но я не могу бросить вас,  пока  не
увижу, что ты в самом деле можешь руководить кланом. А до тех пор ты  будешь
подчиняться мне, потому что я - старшая в роду О'Малли! - Никто не осмелился
возразить ей, и они избегали ее взгляда. Им было неприятно получать  от  нее
взбучку, но они понимали - она права. Вдруг Шон спросил:
   - Ну и что же нам делать, Скай? Что нам делать, если не  пиратствовать  с
Грэйс и не драться с англичанами?
   Впервые за этот день Скай улыбнулась. Этого-то вопроса она и ожидала. Она
не хотела приказывать им - пусть они просят ее о помощи.
   - Да, Шон, я согласна, что вам лучше заняться тем, что вы  умеете  делать
лучше всего. И это, разумеется, пиратство. Однако зачем грабить  англичан  -
они не так уж богаты. Зато богаты испанцы.
   - Испанцы?!
   - -  Вот  именно!  Вам  нужны  приключения?  Тогда  получите  у  королевы
каперские свидетельства и спокойно топите галеоны в испанских  колониях.  Вы
скоро вернете свое богатство, а стало быть, и власть.
   - Нам не нужны свидетельства от англичан, - гордо ответил Брайан, - мы  и
сами можем действовать.
   - Как хочешь, Брайан, но только тогда ты сам будешь добычей  для  всех  и
каждого.  Поймав,  тебя  повесят  на  рее,  как  обычного  пирата.  Лицензия
могущественной королевы  защитит  тебя,  и  у  тебя  будут  союзники,  также
плавающие  с  соизволения  Бесс  Тюдор.  Если  тебя  поймают  французы   или
голландцы, то и они скорее всего не вздернут тебя, а потребуют выкуп. -  Она
улыбнулась старшему брату. - Конечно,  решать  все  равно  тебе,  Брайан.  А
теперь ступайте! На сегодня все. Потом я еще поговорю  с  вами,  я  приехала
домой не на пару дней, братики.
   Четверо мужчин вывалились из комнаты, задержавшись у входа, чтобы  надеть
снятые сапоги. Только за ними закрылась дверь, как Скай прыгнула на колени к
Адаму.
   - Поцелуй меня, - попросила она, и он с такой радостью и рвением выполнил
ее просьбу, что у нее перехватило дыхание.  -  М-м-м,  -  промурлыкала  она,
гладя его по затылку.
   - Ты  в  самом  деле  хочешь  избавиться  от  них?  -  спросил  он  жену,
наслаждаясь ее лаской и одновременно просовывая руку под ее шелковую юбку.
   - Да, - ответила она и уткнулась в него носом чуть пониже уха.
   Он сжал ее грудь, лаская большим пальцем сосок.
   - А если они откажутся?
   Она начала покусывать мочку и мягко дуть в его ухо.
   - Не откажутся, - сказала она, наслаждаясь теплом его руки.
   - А потом, девочка? - Адам чувствовал, как его все больше  возбуждает  ее
поерзывание на его коленях, и он покрыл поцелуями ее лицо и шею.
   - Тогда мы будем в расчете с Тюдоршей и ее двором! Мы отправимся домой  -
не важно куда, - и я проживу остаток дней как образцовая хозяйка, а  остаток
ночей - как твоя личная шлюха! - Ее губы страстно впились в него.
   И тут таящийся в нем зверь вырвался наружу, сжав ее в железных  объятиях,
встречая собственным огнем пламя ее страсти. Он распростер  ее  на  коленях,
так что ее груди с торчащими сосками оказались обнаженными, и зарылся в  них
лицом.
   - Черт побери, Скай, ты же знаешь, как я  хочу  тебя,  я  никак  не  могу
пресытиться тобой! Это нечестно, так терзать меня!
   Скай рассмеялась и вывернулась из  его  объятий.  Подойдя  к  двери,  она
повернула ключ и с лукавой улыбкой вернулась к мужу. Встав  перед  ним,  она
начала медленно стягивать блузку, а потом выскользнула  из  оказавшейся  под
ней рубашки. У Адама перехватило дыхание при виде тех сокровищ, которые  она
так гордо выставляла на его обозрение. Скай выскользнула  сначала  из  своей
юбки-брюк, а затем из остальных оставшихся одежд, медленно скатала чулки  со
своих стройных ног, всегда восхищавших его.
   Она  гордо  выпрямилась  под  его  взглядом,  подошла  ближе   и   начала
расстегивать его шелковую рубашку, в то  время  как  он  трясущимися  руками
скидывал остальную одежду. Скай сняла с него сапоги и стащила  брюки.  Скоро
он оказался таким же нагим, как и она, и, не сопротивляясь, пошел за  ней  к
камину. Они легли около пламени на ковер из овечьих шкур.
   Они прильнули друг к другу, соприкасаясь всем телом,  нежно  целуясь.  Он
ласково гладил ее по спине, чувствуя такое же желание, как  и  во  время  их
первой  встречи,  первого  прикосновения.  И  так  было  всегда,  когда  они
занимались любовью. Она оказалась сверху, ее  груди  касались  его  мохнатой
груди, которую она нежно поглаживала. Ее прикосновения воспламенили его  еще
больше, и он перевернул ее. Его губы пробежались по ее лицу, задержавшись на
опущенных веках, носе и губах. Затем они передвинулись к ямке на шее,  и  он
остановился, прислушиваясь к биению ее пульса.
   - Скай, милая, как  я  люблю  тебя!  -  прошептал  он,  прижимаясь  к  ее
благоухающей щеке.
   - И я, мой милый, мой дорогой муж, - чуть слышно ответила она. - Адам!  Я
так люблю тебя!
   Она подумала, что такой минуты у нее еще не было. Да, было  много  других
мужчин, кому она отдавалась со страстью, всем сердцем. Они любили ее,  но  в
отличие от Адама в их любви чувствовалась гордость обладания ею. Найл был ее
первой любовью, Халид - только пристанищем в  неуютном  и  враждебном  мире.
Джеффри!  Да,  Джеффри  Саутвуд,  надменный  и  гордый  "ангельский   граф",
действительно любил только ее, и она его любила,  подумала  она  с  грустью.
Очаровательный француз, Никола Сент-Адриан, пленил ее сердце в  тот  момент,
когда она отчаянно нуждалась в его поддержке. Они были великолепны,  а  Адам
просто был другим. Адам де Мариско относился к ней как к  равной  и  поэтому
был не только любовником и мужем, но и другом. Он обожал ее, но и уважал  ее
ум. Этим он и отличался от других. Он гордился ею  как  женой,  но  гордился
потому, что завоевал ее. Для остальных она была только вещью, которой  можно
было гордиться и которая вызывала зависть окружающих.  Для  Адама  она  была
просто Скай, его милой, любимой женой.
   Когда его пульсирующий орган медленно наполнил ее, она открыла сапфировые
глаза и обняла его голову обеими руками. Их взгляды встретились, и в ее чуть
расширившихся глазах читалась любовь к этому великолепному мужчине.  Они  не
говорили - за них говорили их бьющиеся  сердца.  Он  двигался  в  ней,  пока
наслаждение не стало настолько непереносимым, что она снова закрыла глаза  и
из ее уст вырвался легкий крик.
   Сердце Адама тоже было так  полно  любовью  к  Скай,  что  ему  с  трудом
приходилось сдерживать свою страсть.  Он  наслаждался  игрой  эмоций  на  ее
прекрасном лице. Наклонившись, он осторожно  поцеловал  ее  и  вдруг  ощутил
соленый привкус слез на ее щеках. Он понимал, что она плачет от счастья,  но
это все равно трогало его.
   Через несколько мгновений она снова открыла свои прекрасные голубые глаза
и увидела его улыбку. Она улыбнулась в ответ, и в этой  улыбке  просияла  ее
любовь к нему.
   - Ты так нужна мне, девочка, - прошептал он.
   - Ты так нужен мне, муж  мой,  -  ответила  она  и  поцеловала  его.  Они
переместились на бок, он не хотел отягощать ее своим весом, потому  что  еще
не был готов разрядиться. Они переплели ноги, и эта новая поза позволяла  им
свободно ласкать друг друга. Адам с наслаждением ласкал губами ее соски.
   И тогда она снова почувствовала, как по ее телу пробегают язычки пламени.
Она провела рукой по его спине, дразняще сжимая твердые ягодицы.
   - Ведьма! - прохрипел он, начиная покусывать ее соски и чувствуя,  как  в
нем тоже с новой  силой  разгорается  страсть.  Она  пощипывала  его  мочки,
пробегая язычком по раковине уха, бесстыдно шепча ему, что она  чувствует  в
этот момент.
   - Ах, дорогой, ты такой большой! Адам, почему мне всегда не хватает тебя?
Мне так  нравится,  когда  ты  занимаешься  со  мной  этим.  Ох,  милый,  не
останавливайся! Пожалуйста, не  останавливайся,  Адам!  О-о-о,  я  могла  бы
лежать так целую вечность!
   Слова жены возбуждали его еще больше. Адам вновь оказался на ней,  и  его
орган  снова  и  снова  пронзал  ее  воспаленную  плоть.  Он  совершенно  не
чувствовал, как ее ногти впиваются в его спину, он слышал только ее  горячее
дыхание у себя под ухом и чувствовал, как извивается она  под  тяжестью  его
тела.
   И, ускользая из реальности в золотистый мир чувственного наслаждения, она
успела подумать только об одном: с Адамом это было так же, как с Джеффри, то
есть лучше с каждым разом, с каждым разом страсть усиливалась.  И  если  это
была награда за то, что ей пришлось перенести, то  она  заслужила  ее,  ведь
быть любимой таким мужчиной стоило всех испытаний! И тут вихрь страсти  унес
ее, подбросил вверх, и для нее исчезло все, кроме наслаждения.
   - Ну вот, Скай, ты разрядила меня, - услышала она его крик, и  он  рухнул
ей на грудь. Она  крепко  сжала  его,  пока  он  стенал  от  наслаждения,  и
поцеловала.
   Потом они несколько минут лежали рядом, пытаясь прийти  в  себя.  Наконец
ему удалось сползти с нее, и, взяв ее за руку, он лег  рядом  с  ней.  Мягко
потрескивал единственный свидетель их страсти - огонь, и  их  спины  ласкала
мягкая  овечья  шкура.  За   окном   слышался   усиливающийся   вой   ветра,
обрушивающегося на башню родовой крепости, и  кроме  него,  не  было  слышно
других звуков. Адам первым прервал молчание:
   - Мне бы хотелось остаться здесь на зиму.
   Она тихо рассмеялась:
   - Мне тоже, но, боюсь, сегодня ночью эта комната потребуется Анне. Мне  и
так неудобно, что мы тут нежимся весь вечер, а она  там  командует  слугами,
которые чистят зал.
   - Если бы овечья шкура могла говорить... - поддразнил он ее.
   - То бедная Анна была бы в шоке. Не  думаю,  что  мой  отец  был  слишком
чутким любовником. Это был простой человек, с простыми желаниями.
   - Но почему она не вышла замуж снова? Ведь она  была  так  молода,  когда
умер твой отец.
   - Да, ей было двадцать два, а ему пятьдесят восемь. Она говорила, что  не
вышла замуж потому, что хотела поднять мальчиков и у нее не было  приданого.
Приданое, впрочем, я могла  бы  ей  дать  -  наверняка  нашелся  бы  хороший
человек, которому нужны были сыновья,  а  она  доказала,  что  может  рожать
сыновей. Да, это был ее выбор.  За  четыре  года  она  родила  отцу  четырех
сыновей, но ей, наверное, больше не хотелось  попадать  во  власть  мужчины.
Гораздо удобнее было  боготворить  отца  и  его  память.  Не  всем  женщинам
нравится супружеское ложе, думаю, что и Анна из их числа. Насколько я  знаю,
после отца у нее не было даже любовников. - Ска